Безысходность

*
- Ну, давай, помаши папе ручкой! - Светлана провожала мужа, глядя в окно с ребёнком на руках.
- Зайчики мои, вы так рано встали, а мамочка ещё не успела вам приготовить кушать.
Но сначала мы приведём себя в порядок. Давайте-ка помоем попки, ворковала над детишками молодая мать, снимая памперсы и открывая кран над ванной. Отрегулировала теплоту воды, посадила в неё малышат и, велев им немного поиграть, побежала на кухню готовить немудрёный завтрак.

Заглянула в холодильник, и всплеснула руками «ой, молока-то нет!». Что делать? Магазин рядом, может, сбегать по-быстрому, пока они плещутся в воде? Светлана заглянула к детям и, булькнув в воду несколько их любимых игрушек, подумала: «как всё же здорово, что придумали этот милый набор в корзинке для купания!». Она чуточку понаблюдала за ними и, убедившись, что детям весело и хорошо в тёплой воде, быстро накинула куртку и шапку. Выйдя за дверь, увидела соседку, которая в этот час спешила на работу, кивнула ей и побежала вниз по ступенькам.

Вернулась через несколько минут и сразу не поняла, почему так тихо дома? Наверное шалунишки что-то придумали, как это не раз бывало. Счастливая мать улыбнулась, вспомнив милые рожицы, перепачканные фломастерами. Она отнесла пакет с молоком на кухню и, по-прежнему не слыша ни звука, заволновалась: а не случилось ли чего? Побежала в ванную комнату…

- О, Боже! - сердце её остановилось: в воде без движения лежали её любимые малыши.
- Миленькие мои, родненькие, да что же это?! О, нет! Нет! - кричала она, выхватывая детей из воды. Она трясла их, хлопала по спинкам, дышала в ротики, но… нет, всё было бесполезно. Время потеряно…
Она положила малышей на пеленальный столик и в невыразимом отчаянии упала на пол, забилась в плаче. Невыносимая боль лишала её самообладания.
- Господи, за что мне это?! Что делать?! – взывала она в диком отчаянии.
«Позвонить в скорую? - Поздно… Сообщить мужу? - Он убьёт меня» - проносилось в лихорадочно ищущем выхода, мозгу: «Павел слишком сильно любит детей, он не простит…». Она сжалась на кафельном полу от воспоминания об их участившихся ссорах с мужем, когда он и руку мог поднять на неё… «Нет, нельзя… Не могу… - В милицию? - Обвинят и осудят, скажут, что сделала намеренно. Утопила! Как мне теперь жить без них, без моих маленьких!? Господи, что же я наделала, зачем ушла и оставила их одних? Как же случилось всё? Утянули друг дружку в воду и не смогли подняться?».

Светлана ставила вопросы и не находила на них ответов. Опираясь о стену, обессиленная от горьких рыданий, поднялась с пола, а потом метнулась в комнату в ужасе, не видя выхода из ситуации… Сердце разрывалось на части от боли и тоски. А в голове лихорадочно пульсировало: «Бежать! Бежать! Но куда? К родителям? - Найдут и не станут долго разбираться…». Молодая женщина, ещё почти девочка, мучительно думала: «Что ждёт меня? Годы тюрьмы? Смерть?» - Одна мысль прочно овладела ею, что никогда она сможет доказать, что это была только нелепая случайность, что к смерти детей она причастна только ужасной оплошностью… Оставила одних…».

Светлана огляделась, машинально взяла сумочку, сунула в карман куртки ключи и, спотыкаясь ставшими вдруг ватными, ногами, вышла из квартиры. Как во сне, прикрыла дверь… и побежала прочь от страшного этого места, от водяной могилы детей, ещё недавно живых и нежных, весёлых и таких родных…

Порывы ледяного ветра холодили лицо; слёзы, не переставая скатывались по щекам и обжигали, оставляя красные наветренные полосы… Светлана шла и шла, не разбирая дороги и не заметила, как миновала черту города, оказалась в дачном посёлке, пустынном и безжизненном в эту пору. Смеркалось. Несчастную охватило чувство пустого безразличия – погублена жизнь, которая едва началась. А так хотелось счастья… Чтобы дружная семья, чтобы много детей… Простая, счастливая, светлая христианская жизнь. Ничего уже не будет. Они с мужем познакомились на молодёжном общении верующих. Добрый и рассудительный, уверенный в себе Павел расположил её сердце, и она так надёжно чувствовала себя с ним. В начале… чувствовала… А потом… что-то в отношениях надломилось, он стал отдаляться от неё, от Бога. Ссоры, слёзы, недоверие, - но это наедине, а вокруг все считали их хорошей, вполне благополучной семьёй. Светлана мысленно переходила от одного события к другому, и ещё тяжелее становилось на сердце. Муж был отлучён от церкви. Но она ни на секунду не сомневалась, что всё поправимо, что он вернётся, и они опять будут вместе служить Богу.

Она присела у запертой калитки занесённого снегом участка. К ночи ещё похолодало. Женщина съёжилась, обхватив колени руками, подула теплом внутрь пуховика, пытаясь согреться. Слёз уже не было, только пустота внутри. Какое-то оцепенение овладевало ею… И опять страшное воспоминание…
- Деточки мои, родненькие… - она бросилась всем телом на плотную корку снега и опять забилась в горчайшем крике:
- Господи, Ты всё видишь, всё знаешь, останови моё сердце, чтобы оно не болело так сильно! Господи! Я знаю, что нет мне прощения, но Ты услышь меня и прости по великой Своей милости! Как я могла подумать, что такое случится?! Сколько раз они играли в ванне… - Несчастная мать рыдала, но слёзы не приносили облегчения.

А потом навалилась страшная усталость. Она уже не замечала, как огромными хлопьями пошёл снег, невесомо-бережно окутывая каждый бугорок земли и её саму, создавая иллюзию тепла и покоя… Глаза закрылись и, проваливаясь в вечный сон, она ещё раз увидела светлые лица своих детей, своих нежных ангелов…

БезысходностьПроза

Безысходность
Проза