“Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст”. Это не “Я оставляю”, а “оставляется вам дом ваш пуст”, ибо “сказываю вам: не увидите Меня отныне [с какой горечью, с каким чувством невосполнимой утраты их Мессия, сам Сущий, отвергает тех, кто отверг его!], доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!”
Матфей 24.
Таким мы увидели нашего Господа, представляющего себя Сущим, царем; мы встретились с различными категориями людей, пытающимися осудить его, но в действительности осужденными им. Остается еще одна очень интересная сцена, имеющая отношение к его прощанию с людьми, о которых только что говорилось. Это его последний разговор с учениками (гл. 24) в преддверии будущего, и об этом у Матфея рассказывается весьма подробно и выразительно. Было бы напрасным пытаться растолковать значение этой пророческой речи в пределах отведенного мне времени, поэтому я хотел бы сейчас ознакомить вас с ней, чтобы вы в общих чертах могли уяснить ее суть и отличительные особенности. Понятно, что более полная завершенность ее здесь, по сравнению с тем, как она выглядит в других евангелиях, объясняется определенным замыслом. В евангелии, автором которого является Иоанн, ни слова не говорится об этом. Марк дает свое описание, обращая особое внимание на свидетельство Бога, что я надеюсь показать, когда мы подойдем к той теме. У Луки же особое внимание уделяется язычникам и временам их господства в период длительного упадка Израиля. И снова только у Матфея мы находим прямой намек на конец света. Причина ясна. Такой исход событий является величайшим кризисом для иудеев. Матфей, пишущий об Израиле под руководством Святого Духа, находясь под впечатлением последствия их былого неверия и того будущего кризиса, преподносит все это как важный вопрос и особый ответ на него Господом. Это также является причиной того, почему Матфей открывает нам то, что мы не находим ни у Марка, ни у Луки, по меньшей мере, по этому вопросу. Здесь всесторонне раскрывается роль христианства, как мне кажется (то есть то, что связано с учениками Иисуса, рассматриваемых как исповедующих имя Христа, когда Израиль отверг его). Это соответствует взгляду Матфея на данное пророчество, и причина этого ясна. Матфей раскрывает перед нами не только последствия неприятия Мессии Израилем, но и изменение промысла Бога или то, что должно было последовать за их неизбежной враждой по отношению к тому, кто являлся их царем, и не только Мессией, но и Сущим. Таких последствий следовало ожидать, их не могло не быть, и они были важными для всех, а Святой Дух воспроизводит здесь эту часть пророчества Господа соответственно той его цели, которая преследуется в евангелии по Матфею. Разве Бог не предвещает отречение иудеев от той славной личности в удивительно точном повествовании? Соответственно, вот, что мы здесь видим: порядок, который, хотя и отличается от того, какой существует где-либо еще, устанавливается и контролируется высшим разумом. Прежде всего, как иудеи, так и ученики рассматриваются в тех обстоятельствах, в которых они тогда находились. Они не поднялись выше своих старых представлений о храме, о тех зданиях, которые вызывали их восхищение и благоговейный страх. Господь произносит приговор, который был близок к исполнению. Действительно, он нашел отражение в словах, сказанных перед этим: “Се, оставляется вам дом ваш пуст”. Это был их дом. А Дух улетел. И дом был теперь не лучше мертвого тела. Почему бы его не вынести и поскорее не захоронить? “Видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено”. Скоро будет покончено с существующим положением дел. “Когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века?” В ответ Господь предлагает их вниманию историю общего характера, настолько общего, что едва ли кто сразу может понять из сказанного, кого Он здесь имеет в виду - христиан или иудеев (ст. 4-14). Они действительно выглядели как остаток верующих иудеев, что объясняется широтой сказанного. Затем, начиная с 15-го стиха, следуют подробности из книги пророка Даниила, на чью проповедь настойчиво ссылаются, чтобы придать особое выражение написанному. Распространение мерзости запустения на святом месте явилось бы знамением немедленного появления благочестивцев, подобных ученикам, которые в то же время будут находиться в Иерусалиме. За всем этим должны последовать великие страдания, каких не было “от начала мира доныне”. Это будут не только бедствия внешнего характера, но последуют обманы, каких не было раньше, ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса. И здесь Спаситель милостиво предупреждает всех избранных, и его предупреждение выше всех предупреждений, посылаемых пророками Ветхого Завета.
“И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачут все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою”. Появление Сына человека является кульминационным моментом евангелия по Матфею и, бесспорно, всех евангелий. Однажды отвергнутый, Христос вернется со славой как великий наследник всего. Он явится в облаках не только, чтобы занять престол Израиля, но и чтобы править над всеми народами, говорящими на разных языках. Перед его возвращением к ужасу и стыду его врагов в стране и за ее пределами первой миссией его ангелов будет собирание избранных “от четырех ветров, от края небес до края их”. Здесь нет намека на воскресение из мертвых или вознесение на небо. Речь идет об избранных Израиля, а его собственная слава - это слава Сына человека, и ни слова о том, что Он становится правителем, и ни слова о собрании, его теле. О чем здесь говорится, так это о собирании избранных, не только из иудеев, но и из всего Израиля, как я полагаю, - “от четырех ветров небесных”. Такая интерпретация может быть подтверждена, если это необходимо, следующей за этим притчей (ст. 32,33) Это опять смоковница, но описываемая совсем с другой целью. Проклятая в одной связи, она находит благословение в другой; смоковница - это символ Израиля.
Затем следует то, что мы можем назвать не мирской, а библейской притчей. Она намекает на внеземное царство, что было позаимствовано из Ветхого Завета. Здесь дается ссылка на дни Ноя, чтобы проиллюстрировать приход Сына человека. Итак, удар должен обрушиться неожиданно на все и всех. “Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется”. Не следует представлять себе, что это было бы подобием простого приговора в провидении, который уничтожает все здесь, а не там, и уничтожает здесь все без разбора. В подобном случае невинные страдают вместе с виноватыми, без всяких различий. Но не так будет в дни пришествия Сына человека, когда Он возвратится, чтобы судить человечество в конце света: ни внутри, ни снаружи не найти спасения. Из двух в поле, из двух мелющих в жерновах кто-то один будет взят, а другой оставлен. Различия будут установлены точным и совершенным образом. В заключение ко всему Господь говорит: “Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий”.
Такой переход, на мой взгляд, берет начало от того отрывка, который посвящен конкретно участи иудейского народа, и подходит к тому, что касается христианской веры. Первая из этих обобщенных картин христианства, в которой выпадают все ссылки на Иерусалим, храм, народ или их упования, показана в стихах 45-51. Далее следует притча о десяти девах, затем, наконец, притча о талантах. Однако позвольте мне заметить, что имеется вставка в главе 25, 13, которая в несколько искаженном виде напоминает уже используемый стих в предыдущей главе. Но дело, как известно, в том, что люди, переписывая греческий Новый Завет, добавили слова “в который приидет Сын Человеческий” к этому стиху, в котором до того этих слов не было. Дух Святой в действительности писал: “Итак бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа”. В отношении того, что имеется в тексте, в лучших его копиях, этот факт слишком известен, чтобы о нем много говорить. Ни один известный критик не считает, что эти слова имеют право быть занесенными в текст, написанный древним авторитетным писателем. Другие могут отстаивать эту вставку - те, которые принимают общепризнанное и то, что встречается в сомнительных современных изданиях. Несомненно, те, о которых я сейчас говорю, поступают непорядочно, отстаивая устоявшиеся или искаженные основы того, что имеет отношение к Богу. Если мы согласимся с традиционным текстом издателей, то мы встанем на эту позицию, если же мы отвергнем человеческую тенденциозность как принцип, то мы несомненно не должны доверять такой вставке, как эта; мы имеем все основания считать ее простой интерполяцией, а не истинным словом Бога. И, действительно, пропустив эту вставку, мы сможем почувствовать, как невыразимо красиво звучит стих.
Прежде всего в отрывке о христианстве следует притча о домашнем рабе. Он, будучи преданным и мудрым, понял, что хочет от него господин, который поставил его над своим домашним хозяйством, чтобы он в должное время доставлял им пищу; и за то, что он исполнил его желание, господин, когда вернулся, поставил его над многим в своем имении. А злой раб, наоборот, уверовал в своем сердце, что его господин не вернется, и, поддавшись искушению, уступил властной силе и злу и связался с языческим миром; он был удивлен приговором и получил с лицемерами свою долю непреходящего стыда и скорби.
У.Келли
|
