Анализ (от греч. analysis - разложение, расчленение) - рассмотрение, изучение чего-либо. Для анализа любого текста важно, прежде всего, понять, на каком языке этот текст говорит с читателем.
Однако если образованных людей прослойки в Церкви нет и «неудобные» вопросы не встают просто потому, что никто ничего не знает и знать не хочет, это ведь, согласитесь, еще хуже.
«Главное в шахматах это не то, - пишет Гарри Каспаров, - на сколько ходов вперед ты думаешь, а то, как ты анализируешь текущую ситуацию».
«Ты должен уволить одного из своих сотрудников по собственному желанию, - пишет А.Рихтер, - хорошо, дай мне три месяца, ну... полгода максимум, я проведу серьёзный анализ, потом я проанализирую этот анализ, потом я рассмотрю анализ анализа, и решу, кого сократить». Ошибки аналитика далеко не всегда лежат на поверхности. Он может отклониться в неверном направлении подобно тому, как корабль собьется с курса из-за малейшей ошибки в показаниях компаса. Например, если в основу анализа будет положено ошибочное логическое предположение или гипотеза. Либо сведениям, полученным от одних источников информации, будет отдаваться предпочтение перед другими. Следовательно, анализ – это очень важная часть христианской деятельности.
Нелегко избегать двусмысленностей в анализе христианских церквей, если вы анализирует двусмысленности - это постоянный риск получить дезинформацию о действительном спасении. Необходимость возникновения прогностического анализа может казаться очевидной, как мираж в пустыне видишь воду, чтобы пить, - но это не совсем так. Видишь церковь, которая как мираж даёт спасение, но оказывается песочная река.
Отличие от простого анализа в том, что обычный анализ предполагает использование методов и инструментов для анализа, оценки и сравнения фрагментов необработанной информации с целью синтеза из результатов модели «противника» со всеми уязвимостями и возможностями.
А прогностический анализ идёт чуть дальше, его задача сказать - что делать с информацией об этом, т.е. какие шаги может предпринять «противник» и как это повлияет на дружественные силы.
Анализ и синтез. Всякий предмет есть совокупность (система) различных компонентов, черт, сторон, находящихся во взаимодействии. Как разобраться в этом сложном переплетении внутренних взаимосвязей церквей, чтобы раскрыть его сущность? Подобный вопрос постоянно встает перед субъектами церковной деятельности. Важную роль в исследовании любых систем играет анализ. Анализ (от греческого «аналисис», т.е. разложение, расчленение) – это расчленение предмета на образующие его элементы (стороны), с целью понимания их места в системе, выделения среди них наиболее существенных (главных). Иначе говоря, это «разборка» данного конкретного Слова или цитаты на отдельные части. Анализ может быть предметным (как правило, в исследовании Библии для человека), либо логическим, мысленным (наиболее широко применяемым для исследования спасения).
В отличие от анализа синтез (от греческого «син- тесис», т.е. соединение Слова) является вещественным или мысленным объединением частей (сторон) темы, позволяющим раскрыть внутренние необходимые связи между ними, а тем самым присущие предмету закономерности. Анализ и синтез едины, поскольку едины предмет и его компоненты, стороны. Они взаимодействующие моменты единого аналитико-синтетического способа научного познания. В структуре любой христианской службы имеются аналитические подразделения; работа по добыванию нужной информации всегда предполагает использование методов анализа и синтеза.
Специалисты американского ЦРУ однажды ради забавы решили исследовать «шпионский вопрос» в Библии. Результатом стал полусерьезный, полушутливый отчёт, автор которого сделал акцент на различиях в способах осуществления разведывательных операций, которыми руководили Моисей и Иисус Навин. Главное из них заключалось в том, какими методами пользовались шпионы для передачи собранных ими разведывательных данных. Шпионы Моисея использовали открытые методы, публично сообщая о полученных сведениях, провоцируя в народе панику, разведчики Иисуса Навина докладывали только своему начальнику. Это показывает, что для всех отраслей Библия нужная книга познаний, а для христиан под вопросом?
«Операции Моисея: «Пошли от себя людей, чтобы они высмотрели» - /Числ.13.3; «Но вы все подошли ко мне, и сказали: «пошлём пред собою людей, чтоб они исследовали» - /Втор.1.22/. Моисей действительно приказал послать соглядатаев, но это было последствием нравственного состояния народа, как об этом свидетельствует. Мы не можем составить себе ясного представления о Числ.13.3, не сопоставляя этого места с Втор.1.22, проливающим на него свет. Мы совершенно ясно видим из Втор.1.22, что мысль послать соглядатаев возникла в сердце Израиля. Бог видел духовное состояние народа и дал повеление, сообразное с ним. Но - увы! - сыны Израилевы не были в состоянии так рассуждать. Они желали послать в землю соглядатаев. Они нуждались в них; их сердце требовало соглядатаев; это желание таилось в самой глубине их души; Богу было известно это; и вот Он дает повеление, непосредственно зависящее от состояния духа народа.
Проводившиеся непрофессионально и довольно открыто, – отмечается в отчёте ЦРУ, – привели к ослаблению власти Моисея. Потере у людей уверенности в своих силах и навлекли кару Божью, распространенную на весь народ. Одним словом, поведение всего народа было сплошной ошибкой.
«Операции Иисуса Навина напротив: «И послал … двух соглядатаев тайно, и сказал: пойдите, осмотрите» - /Нав.2.1/, велись тайно и профессионально и привели к общенациональному возвышению». Они отправлены не по божественному повелению и не с ведома народа, как прежде /Чис.13.1/, а «тайно» из опасения, как нужно думать, тяжелых последствий, которыми сопровождалось прежнее посольство соглядатаев /Чис.14.1/.
Воистину, в «Книге книг» можно почерпнуть много полезного, в том числе с точки зрения технологии разведывательной и контрразведывательной деятельности. Оставив «Богу божие», можно найти немало о разведке и контрразведке в исторических хрониках. Ориген: «Она вешает красную веревку на своем доме, благодаря которой должна будет спастись при разрушении города. Она не получила никакого знака, кроме этого алого, который имел вид крови. Действительно, она знала, что нет ни для кого спасения, кроме как только в крови Христа». Веревка была привязана к окну. Согласно Оригену, в этом усматривается тайна боговоплощения: «Хотя воплощение Спасителя и не дает нам чистого и полного видения божества, но Он, через Свое воплощение дал нам увидеть, как бы через некое окно, божественный свет. Именно поэтому, знак спасения был дан через окно».
В 5-м веке до н.э. китайский полководец Сунь Цзы написал книгу «Искусство войны», одна из глав которой называется «Использование тайных агентов». Автор излагает принципиальные основы разведки, практически без изменения, сохранившиеся до наших дней. Тот, кто познает своего врага так же хорошо, как знает себя, – указывал он, – никогда не потерпит поражения: «То, что называют предвидением, не может быть получено ни от духов, ни от богов… ни посредством расчетов. Оно может быть добыто от людей, знакомых с положением противника». «Знать наперед намерения противника – это, по сути, действовать как Бог!».
Анализ основанное на расчленении (мысленном, а также часто и реальном) предмете. Явления на составные части, определение входящих в целое элементов, разборе Слово нужного явления.
«Многие люди, - пишет Рокоссовский, - особенно занявшие высокие посты, стараются добиться, чтобы их слушались, в основном за счет возбуждения страха в подчиненных. Вот боится меня человек, значит, будет делать все, что надо. А я хочу, чтобы меня любили и делали все, что нужно, боясь меня огорчить. Понимаете? Это другое». О пастыре который страх нагоняет.
«Так называемые аналитические способности нашего ума сами по себе мало, доступны анализу. Мы судим о них только по результатам. Среди прочего нам известно, что для человека, особенно одаренного в этом смысле, дар анализа служит источником живейшего наслаждения. Подобно тому, как атлет гордится своей силой и ловкостью и находит удовольствие в упражнениях, заставляющих его мышцы работать, так аналитик радуется любой возможности что-то прояснить, или распутать. Всякая, хотя бы и нехитрая задача, высекающая искры из его таланта, ему приятна. Он обожает загадки, ребусы и криптограммы, обнаруживая в их решении проницательность, которая уму заурядному представляется, чуть ли не сверхъестественной. Его решения, рожденные существом и душой метода, и в самом деле кажутся чудесами интуиции.
Эта способность решения, возможно, выигрывает от занятий математикой, особенно тем высшим ее разделом, который неправомерно и только в силу обратного характера своих действий именуется анализом, так сказать, анализом. Между тем рассчитывать, вычислять – само по себе – еще не значит анализировать. Шахматист, например, рассчитывает, но отнюдь не анализирует. А отсюда следует, что представление о шахматах как об игре, исключительно полезной для ума, основано на чистейшем недоразумении. И так как перед вами, не трактат, а лишь несколько случайных соображений, которые должны послужить предисловием к анализу не совсем обычному пониманию, то пользуюсь случаем заявить, что непритязательная игра в шашки требует куда более высокого умения размышлять и задает уму больше полезных задач, чем мнимая изощренность шахмат. В шахматах, где фигуры неравноценны и где им присвоены самые разнообразные и причудливые ходы, сложность (как это нередко бывает) ошибочно принимается за глубину. Между тем здесь решает внимание. Стоит ему ослабеть, и вы совершаете оплошность, которая приводит к просчету или поражению.
А поскольку шахматные ходы не только многообразны, но и многозначны, то шансы на оплошность соответственно растут, и в девяти случаях из десяти выигрывает не более способный, а более сосредоточенный игрок. Другое дело шашки, где допускается один только ход с незначительными вариантами; здесь шансов на недосмотр куда меньше, внимание не играет особой роли, и успех зависит главным образом от сметливости. Представим себе для ясности партию в шашки, где остались только четыре дамки и, значит, ни о каком недосмотре не может быть и речи. Очевидно, здесь (при равных силах) победа зависит от удачного хода, от неожиданного и остроумного решения. За отсутствием других возможностей аналитик старается проникнуть в мысли противника, ставит себя на его место и нередко с одного взгляда замечает ту единственную (и порой до очевидности простую) комбинацию, которая может вовлечь его в просчет или сбить с толку.
Вист давно известен как прекрасная школа для того, что именуется искусством расчета; известно также, что многие выдающиеся умы питали, казалось бы, необъяснимую слабость к висту, пренебрегая шахматами, как пустым занятием. В самом деле, никакая другая игра не требует такой способности к анализу.
Лучший в мире шахматист – шахматист, и только, тогда как мастерская игра в вист сопряжена с умением добиваться победы и в тех более важных областях человеческой предприимчивости, в которых ум соревнуется с умом. Говоря «мастерская игра», имею в виду ту степень совершенства, при которой игрок владеет всеми средствами, приводящими к законной победе. Эти средства не только многочисленны, но и многообразны и часто предполагают такое знание человеческой души, какое недоступно игроку средних способностей.
Кто внимательно наблюдает, тот отчетливо и помнит, а следовательно, всякий сосредоточенно играющий шахматист может рассчитывать на успех в висте, поскольку руководство Хойла (основанное на простой механике игры) общепонятно и общедоступно. Чтобы хорошо играть в вист, достаточно, по распространенному мнению, соблюдать «правила» и обладать хорошей памятью. Однако искусство аналитика проявляется как раз в том, что правилами игры не предусмотрено. Каких он только не делает про себя выводов и наблюдений! Его партнер, быть может, тоже; но перевес в этой обоюдной разведке зависит не столько от надежности выводов, сколько от качества наблюдения. Важно, конечно, знать, на что обращать внимание. Но наш игрок ничем себя не ограничивает. И, хотя прямая его цель – игра, он не пренебрегает и самыми отдаленными указаниями. Он изучает лицо своего партнера и сравнивает его с лицом каждого из противников, подмечает, как они распределяют карты в обеих руках, и нередко угадывает козырь за козырем и онёр за онёром по взглядам, какие они на них бросают. Следит по ходу игры за мимикой игроков и делает уйму заключений, подмечая все оттенки уверенности, удивления, торжества или досады, сменяющиеся на их физиономиях. Судя по тому, как человек сгреб взятку, он заключает, последует ли за ней другая. По тому, как карта брошена, догадывается, что противник финтит, что ход сделан для отвода глаз. Невзначай или необдуманно оброненное слово; случайно упавшая или открывшаяся карта и как ее прячут – с опаской или спокойно; подсчет взяток и их расположение; растерянность, колебания, нетерпение или боязнь – ничто не ускользает от якобы безразличного взгляда аналитика. С двух-трех ходов ему уже ясно, что у кого на руках, и он выбрасывает карту с такой уверенностью, словно все игроки раскрылись.
Способность к анализу не следует смешивать с простой изобретательностью, ибо аналитик всегда изобретателен, тогда как не всякий изобретательный человек способен к анализу. Умение придумывать и комбинировать, в котором обычно проявляется изобретательность и для которого френологи (совершенно напрасно, по-моему) отводят особый орган. Считая эту способность первичной, нередко наблюдается даже у тех, чей умственный уровень в остальном граничит с кретинизмом, что не раз отмечалось писателями, живописующими быт и нравы. Между умом изобретательным и аналитическим существует куда большее различие, чем между фантазией и воображением, но это различие того же порядка. В самом деле, нетрудно заметить, что люди изобретательные – большие фантазеры и что человек с подлинно богатым воображением, как правило, склонен к анализу».
Вряд ли найдется человек, которому ни разу не приходило в голову проследить забавы ради шаг за шагом все, что привело его к известному выводу. Это – преувлекательное подчас занятие, и кто впервые к нему обратится, будет поражен, какое неизмеримое на первый взгляд расстояние отделяет исходный пункт от конечного вывода и как мало они друг другу соответствуют.
Она была открыта, ключ еще торчал в замке, но в ней ничего не осталось, кроме пожелтевших писем и других завалявшихся бумажек. Итак, что для нас сказано: открывайте Библию как анализ, чтобы не оказались пустые бумажки жизни.
Аналитика (с древнегреческого «искусство анализа») - часть искусства рассуждения, логики, рассматривающей учение христианства.
Анализ воспроизводят в христианском произведении на уровнях суждений, рассуждений и жанровых форм. Как суждение анализ воплощается в сравнении, оценке, обобщении. Анализ приобретает в религиозном произведении формы логического рассуждения. Из одного или нескольких суждений выводят новое совершенство.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
