Феликс. Глава тридцать первая.

Глава тридцать первая

В ту ночь разыгралась нешуточная битва между войском Мурены и Вселенской Лигой. Последние одержали победу, особенно скоро после гибели предводительницы клана, когда её голову надели на древко родового знамени и водрузили над главной башней, а сдавшихся на милость Сесаха защитников замка, тот, как и обещал, передал в подчинение Рулу.
На рассвете все воины Вселенской Лиги вернулись в Крепость. Феликс с Сесахом от усталости едва держались на ногах. Выслушав и отпустив всех своих генералов и легатов, главнокомандующий обратился к юноше:
– Тебе тоже надо отдохнуть. Можешь отправляться к себе.
– А ты?
– Подожду Геймовера. Он на меня обижается после моего бегства из Лас-Вегаса, – хмыкнул Сесах. – Некогда мне отдыхать – об империи думать надо.
– Что станешь делать ты, когда победишь всех своих врагов?
– Осуществлю свою мечту.
– О Новой Мировой Империи (духа)?
– Не только, – Сесах сощурился. – Ты вынуждаешь меня на откровенность, а я не делюсь своими тайнами ни с кем.
– Даже с друзьями?
Они переглянулись, и главнокомандующий засмеялся.
– Ты поймал меня. Я обязан тебе жизнью, без тебя мои планы канули бы вместе со мной в преисподнюю. И всё же, позволь, я уклонюсь от прямого ответа, скажу только, что я действительно хочу счастья, как себе, так и другим людям. А что такое «счастье» в твоём понимании? Вот что тебе надо, чтобы быть счастливым?
Феликс, не задумываясь, ответил:
– Для меня счастье – просто общаться с тобой, ведь раньше я был совсем один. Но не подумай обо мне плохо. Я, правда, полюбил тебя, Сесах, но полюбил, как друга. После матери, ты самый близкий мне человек. Для меня счастье – видеть, что счастлива она и счастлив ты, а вселенское счастье меня не вдохновляет, я далёк от этой идеи.
– Ты мне нравишься, Феликс, тем, что тебя не занимает моё высокое положение, не заботит собственная карьера. Очень многие желали бы приблизиться ко мне, насколько приблизился ты, но ты не ищешь от меня ничего – тебе нужен я сам. Я тоже люблю тебя, Феликс, – помедлив, признался Сесах, – но только потому, что ты любишь меня. Хочу быть искренним. Я не столь совершенен, чтобы довольствоваться безответной любовью, я желаю видеть отдачу на свои чувства. Рул слепо предан мне, ему всё равно, что я делаю, какой я человек. Если я скажу ему убить, он убьёт, не задумываясь, просто потому что я это сказал, скажу умереть – умрёт. Нет абсолютно ничего, что отвернуло бы его от меня, я – смысл его существования. Рул наполовину волк, поэтому и преданность его мне нечеловеческая. А вот Арбитр, хотя тоже получеловек, служит мне за идею. Всемирное Братство вышло из меня и уже захватило полмира, пройдёт совсем немного времени и мечта об империи духа обымет весь мир. Тебе же безразлична идея, и я уважаю твоё мнение, Феликс.
– Почему ты полагаешь, что Новую Мировую Империю (духа) примут все?
Сесах откинулся на троне.
– А разве идея коммунизма была лучше? Или арийской расы? Или Римского государства? Чем грандиозней и невероятней идея, тем легче она приживается. Мы взяли всё самое лучшее из духовного наследия человечества: такого никто ещё не предлагал. Разве что предчувствовал Ницше. Но его последователи всё извратили и опошлили.
– Но ты ведь не только обещаешь?
– Конечно. Я действительно выполню желаемое народами, и они станут боготворить меня.
– Тебе это надо? – усомнился Феликс. – Ты же всех презираешь.
– Это так очевидно? – хмыкнул Сесах и на кивок Феликса сказал:
– Когда-то, ещё до Гомера и Гесиода, существовал моральный канон о совершенной личности и совершенной жизни. Потому и прославились эти тексты, что содержали тот канон, понимаешь? Я решил воссоздать его, Программист мне в этом поможет. И то, что я предлагаю миру, есть абсолютная мудрость, утерянная когда-то. Взамен ей пришло христианство, затормозившее развитие человечества на два с лишним тысячелетия. Слово «добродетель» древнегреческими мудрецами воспринималось, как «совершенство», но христианство произвело подмену понятий, придав этому слову значение слабости и милосердия. А вначале познание было нацелено на поиски доступного человеку бессмертия, которое породнило бы его с богами. Что есть неуничтожимая, бессмертная основа мира, а Феликс?
– Я не знаю.
Сесах странно поглядел на него.
– Как же я тебе завидую, Феликс, как я тебе завидую.
– Чему, Сесах? Разве ты не более велик, чем я? Разве ты несчастлив?
– Я буду счастлив, когда достигну желаемого.
– Чего же ты желаешь?
– Бессмертия и совершенства.
Браслет на запястье Сесаха засверкал и раздался перезвон колокольчиков.
– Я поймал шпионку, Сесах! – прозвучал возбужденный голос Геймовера. – Прикажешь привести?
– Давай.
Браслет померк, и Сесах с улыбкой взглянул на Феликса.
– Вот человек, которому я не доверяю. При случае он, не задумываясь, предаст меня. Nomen est omen. (Таково его имя)
– Как оно появилось? – задал Феликс давно интересовавший его вопрос.
– Game over было написано на мече, когда Геймовер вынул его из ножен.
– Тогда почему ты держишь его при себе? – удивился Феликс.
– Он меня развлекает, а потом Геймовер с детства мечтает о президентском кресле.
– Ты ему поможешь?
– Непременно. Если к этому времени он меня не подведёт.
Снова зазвенели колокольчики. В зале появились Геймовер и высокая рыжеволосая девушка.
– Прямо два факела, – хмыкнул Сесах, и Феликс невольно улыбнулся сравнению. Действительно, две красные головы напоминали факелы или зажжённые спички. Характер у девушки, по-видимому, был не подарок, потому что она резко вывернула свою руку из-под руки Геймовера и затем его оттолкнула.
– Эй, дылда, полегче!
– А ты отцепись, недомерок.
– Советую быть повежливей, – вмешался Сесах и, сойдя с трона, вплотную приблизился к девушке, которая, насупившись, исподлобья на него смотрела. – А я подхожу тебе по росту?
Сесах на голову возвышался над девушкой, и, надменно подняв брови, её оглядывал. Одета она была в стиле «милитари»: оборванная пятнистая блуза с цепями и цвета хаки брюки, заправленные в высокие зашнурованные ботинки. Сесах пальцем зацепил отверстие на блузе и потянул на себя. Дыра стала больше, но девушка не решилась оттолкнуть его руку.
– Будешь молчать? – спросил её Сесах.
– Она подобралась к Крепости и закладывала там энергетическую бомбу, – вмешался Геймовер. – Тут мы её и сцапали!
– Надо же, диверсантка. Кто тебя на это надоумил, детка? Энергетическая бомба – сложная штуковина, вряд ли ты сделала её сама.
– Ошибаешься, – девушка зло сощурилась. – Ты оккупировал духовное пространство, везде только и слышно: «ах, Сесах, Сесах!» Скоро дышать нельзя будет без твоего разрешения. Ты не смеешь указывать другим, что им делать! Твои легионеры всерьёз считают, что весь мир принадлежит им, и они могут творить всё, что захотят.
– В мире царит беспредел, – складывая на груди руки, спокойно ответил Сесах, – а я вношу в него порядок. Да-да, новый вселенский порядок. Понятно, что не всем это по нраву. Но я всё равно наведу его сначала здесь, а потом и в мире материи. Думаешь, остановить меня своей глупой бомбой?
Девушка опустила голову.
– Как твоё имя?
Она закусила губы.
– Её узнал один из наших, он видел её в Храме Любовников. Это Нелли.
– Ах, Нелли, Нелли, что ты творишь? – томно сощурился Сесах. – Жаль только, что сегодня ты умрёшь: с диверсантами я не миндальничаю.
– Сесах, сжалься над ней, – не выдержав, вмешался Феликс. – Она ведь совсем девчонка.
Друг резко к нему обернулся.
– Я ждал, что ты это скажешь. Не обольщайся её невинным видом – эта Нелли мне небезызвестна, она – любовница Хана, главаря повстанцев – разрозненных колдунишек и ведьм, которые партизанят против лиги.
– Ты уничтожишь их?
– Как и всем, я предоставляю им выбор: вступить во Всемирное Братство или погибнуть. На войне такого выбора нет. Там врагов либо убивают, либо берут в плен. А в братстве все на равных условиях, и вчерашние враги запросто могут стать завтрашними генералами. Хочешь быть генералом, Нелли? – хмыкнул он. – Или моим адъютантом? Или ещё кем-нибудь? Кое в чём ты явно преуспела, недаром тебя видели в Храме Любовников. И запомнили. У тебя выдающиеся способности?
Нелли стиснула зубы, но не посмела перечить Сесаху.
– Да, умеешь ты, Нелли. – Он обернулся к Феликсу: – Если уговоришь её вступить в братство, то она останется жить.
Подошёл к нему вплотную и тихо добавил:
– Советую с ней подружиться: такие роскошные формы.
И громко:
– Идём, Геймовер, пусть Феникс пытает нашу пленницу.
Адъютант хмуро посмотрел на Феликса, и тот снова подумал о неприязни, которую Геймовер испытывал к нему со дня знакомства. Юноша никак не мог понять: почему?
Оставшись наедине с девушкой, он молчал, не зная, что говорить. Всё было озвучено Сесахом. Нелли исподлобья на него посмотрела и хмуро сказала:
– Ты такой уродливый. Не страшный, а именно уродливый. Ты из какого измерения?
Феликс сдержал улыбку.
– Я живу в теле на земле.
– Тогда зачем ты изменил внешность?
– Я не менял.
– Неужели ты хочешь сказать, что это твоё настоящее лицо?
Юноша кивнул.
– Ну, извини, не хотела тебя обидеть.
– Ничего, я привык к подобной реакции. А ты откуда?
– Об этом не принято спрашивать.
– Знаю, и всё-таки?
Поколебавшись, она назвала город.
– Бывает же такое! – изумился Феликс. – Это невероятно, но я тоже оттуда.
– Не врёшь?
– Ты обо мне слышала. Я – Феликс Ковровин.
– Ковровин? Так это ты возглавил филиал Всемирного Братства в Зурбагане? Это твоя идея соединить все острова в акватории мостами и построить там современный научный центр? Это тебе удалось привлечь в наш край зарубежных инвесторов? Поздравляю! А ты знаешь, что твою кандидатуру собираются выдвинуть в мэры?
– Давай не будем об этом. Тем более что я хочу отойти от политики.
– Теперь я понимаю, почему в СМИ нет твоих портретов, только фотографии общего плана и твои статьи. А я журналистка. А правда, что этот шикарный особняк на Орлиной сопке ты подарил своей матери на день рождения?
– Ты точно журналистка, – перебил её Феликс. – Всё правда: и дом, и научный центр, и инвесторы, и что меня приглашают в мэрию. Но есть проблема – я несовершеннолетний.
– Для Сесаха это не проблема, – нахмурилась Нелли. – Для него вообще не существует проблем. Если хочешь знать моё мнение – он монстр из монстров, особенно страшный от того, что жутко принципиален и обаятелен. В его присутствии невозможно находиться, чтобы не попасть под его влияние. Это все говорят. Но как можешь ты со своим умом прислуживать ему?
– Я довольствуюсь тем, что сообщает мне Сесах. Это не более того, что он поручает мне делать. Я не хочу, чтобы моя осведомлённость в его делах затыкала мне рот. Если я и служу чему-нибудь нехорошему, то, по крайней мере, об этом не знаю. Я не раб Сесаха, готовый предать всех ради него. И если я не буду верен самому себе, то как смогу быть верным ему?
– В таком случае ты самый хороший раб, – с горечью заметила девушка. – Удивительно, как это Сесаху удалось приручить тебя? И что ты делаешь в его окружении? До какого предела ты с ним?
– Сесах не требует от меня такой же покорности, как от тех, из кого он создал слуг и тех, кого подкупил. Мы друзья.
Нелли, не сдержавшись, засмеялась. Феликс помрачнел.
– У меня есть собственная воля и собственное желание следовать за Сесахом или нет.
– Извини, Феликс, но у тебя давно уже нет ни собственных мыслей, ни желаний. Ты сам не заметил, как стал добровольным рабом Сесаха, причём худшим, чем те, кто повинуется ему из страха: теми он хотя бы повелевает, но разум их свободен, или ему служат за деньги, или из фанатизма, а ты попросту глупенький служка, охмурённый дьявольским обаянием Сесаха.
– В твоих словах есть доля истины, – неожиданно признался Феликс. – Действительно, даже сама порядочность не смогла бы при Сесахе обойтись без некоторого лукавства. Поэтому мне не нравится служить Сесаху. Я стараюсь неукоснительно исполнять всё от меня зависящее. Многие считают меня чересчур хитрым, но это не так, я просто стараюсь быть как можно неприметнее.
– С твоей внешностью и близостью к Сесаху это невозможно, – покачала головой Нелли и после непродолжительного молчания спросила: – А ты какой национальности?
– Я не отвечу.
– Не обижайся. Просто… я видела разных страшилищ, и даже… имела с ними всякие отношения, но у них оболочка полностью соответствовала содержанию, а ты какой-то особенный. Я тебя не смущаю?
– Нет.
Девушка слегка коснулась локтем его руки, но Феликс отстранился. Нелли вздохнула.
– Всё-таки ты опасайся Сесаха, он ненавидит даже собственную
мать, я это доподлинно знаю.
– Не говори так о нём, я этого не приму. Мне всё равно, кто такой Сесах, главное – он мой друг. Никогда ранее у меня не было друзей, а Сесах принял меня таким, какой я есть, и ничто не изменит моего к нему отношения.
– Даже если он предаст тебя или захочет убить?
– Тогда предателем будет он, а не я. Его неверность не изменит верности моей.
– Ты не только уродлив, но и слеп! – в сердцах воскликнула Нелли. – В мире так никто не поступает, Феликс.
– Мир мне не судья.
– Ну, да. Ты сам себе судья. Как же мне надоели эти высказывания! Это ложь, понятно? Невозможно жить среди людей и демонов и быть от них свободным. Меня вечно втягивают в какие-то разборки то одни, то другие, а я не солдат: я хочу жить сама по себе и наслаждаться при этом жизнью. Поэтому я и полезла в ведьмы, ведь я не из потомственных бабок-ёжек, за мной никого нет. Для меня магия – это всего лишь дверь в новый волшебный мир, в котором все мои мечты мгновенно осуществляются. Я желаю восторгов и удовольствий, а не этих бесконечных войн.
– Зачем тебе удовольствия? – поинтересовался Феликс.
– Как это «зачем»? – удивилась девушка. – Я хочу жить так, как живёт цветок. Просто цвести, радоваться жизни самой и радовать других. Как жаль, что времена хиппи давно в прошлом.
Она засмеялась, видя недоумение юноши.
– Ты меня не понимаешь. Это оттого, что ты мужчина. Мужчинам нужно больше, чем женщинам. Редко мужчина живёт для женщины, обычно ему надо, чтобы она жила для него. А я не хочу для кого-то, хочу для себя и наслаждаться этим, понимаешь?
– Только теоретически.
– Ах ты, теоретик. Спасибо, что заступился. У меня нет выхода, и я принимаю условия Сесаха. Надеюсь, мы с тобой ещё встретимся. Я бы очень этого желала.
Нелли игриво заглянула в глаза Феликсу, но он отвёл взгляд в сторону. Она усмехнулась.
– Как знаешь. У меня были чудища, куда противней тебя, так что, если захочешь... А с Сесахом ты всё-таки будь осторожен. Мне кажется, он использует тебя для каких-то своих целей. Он самый страшный человек на земле, я тебе точно говорю.
– Знаю.
– Вот как? – Нелли удивлённо на него посмотрела. – А ты не так прост, как кажешься. Передай Сесаху, что я готова вступить в братство. А ты ему присягал?
– Он не требовал.
– Тогда, в самом деле, у вас странные отношения, – озадаченно сказала девушка. – Если бы ты был другим, то я бы подумала, что вы любовники.
– Тем более что я тебя не заинтересовала, – помедлив, прибавила она.

***
– Понравилась тебе Нелли? – спросил друга Сесах, после того как девушка была отпущена.
– Ничего.
– Феликс, мои наставники советовали мне избегать людей, отказывающихся от чувственных удовольствий. Я и сам не особенный любитель этого, но положение, знаешь ли, обязывает. Невозможно заниматься всё время одними делами. Хочешь, я организую для нас какой-нибудь конкурс красоты среди девственниц? Можешь даже выбрать страну.
– Нет, Сесах, – возразил Феликс, – не уговаривай. Ты можешь делать всё, что захочешь, а я не пойду против своей природы: для меня женщины хуже смерти.
– Правда? – Сесах засмеялся. – Почему, Феликс?
– Сам не знаю, но землянки не для меня.
– А если бы ты влюбился?
– Я об этом не думаю, Сесах.
– Но ты же любишь свою мать?
– Это другое. Она выносила и вырастила меня.
– Но она женщина и не приходится тебе действительной матерью.
– Зачем ты так говоришь? – нахмурился Феликс.
– Я рассуждаю. Хотя быть может, ты прав: из-за женщин вечно проблемы. У Адама, к примеру, или у ангелов, не сохранивших своего достоинства.
– Где твоя мать, Сесах? – перебил его Феликс.
Помолчав, друг нехотя ответил:
– В Европе. Я разговариваю с ней по телефону, изредка. А почему ты спросил?
– Нелли сказала, что ты ненавидишь свою мать.
– Это правда, – поколебавшись, признался Сесах. – Она меня раздражает тем, что постоянно ноет. Я для неё по-прежнему двухлетний ребёнок, и она желает менять мне памперсы. И ещё: никогда не заступайся за моих противников, договорились? Мне будет трудно отказать тебе, и тем не менее, я должен разбираться с ними сам.
– Постараюсь больше не вмешиваться.
– Вот и отлично, – Сесах обнял Феликса за плечи и прижал на мгновение к груди. – Спасибо за всё, и прости, если что-то не так.
– Я не сержусь.

Феликс. Глава тридцать первая.Проза

Феликс. Глава тридцать первая.

Феликс. Глава тридцать первая.
Проза