СТУДЕНЧЕСКО-УГОЛОВНАЯ РОМАНТИКА

Она загорала недалеко от железной дороги. Как обычно. Между рельсами и морем протянулось многокилометровое побережье, поросшее скудной травой и жёстким кустарником. Купаться было бессмысленно: весь город спускал в залив фекалии, туда же регулярно мочились мазутом танкерА, и вдобавок побережье состояло из крупной гальки вперемешку с гниющими водорослями, очень похожими на колючую проволоку. По воде можно было идти хоть километр, всё равно мелко, и никому не взбрело бы в голову искупаться.
Отчего-то возле железной дороги всегда по-особенному жарко! А сегодня ещё у местных зеленоватых оводов проходил августовский слёт. Девушка отмахивалась от них, как могла, но оводы победили, и она раздражённо запихав в объёмную сумку старенькую накидку от кресла и кучу конспектов для поступления в ДВГТУ, лениво побрела по рельсам к даче, которую родители снимали на лето. За ней увязался мальчишка. Маша давно его заприметила: уже несколько дней кряду он сидел в заброшенной будке неизвестного назначения и подглядывал за девушкой.
«Маньяк малолетний!» - усмехнулась она.
До дачи предстояло топать пару километров, и Маша, не выдержав, спросила мальчишку, зачем он за ней идёт.
- Так просто.
Гениальный ответ! Ну что на него возразишь?
- Тебе что, больше делать нечего?
Мальчишка пожал острыми плечами, на которых чудом держались лямки грязно-серой китайской майки. Мальчишечьи руки были глубоко засунуты в спортивные «найковские» штаны, тоже китайского ширпотреба, а на босых ногах красовались кроссовки с местами отклеенной подошвой. Волосы мальчишки – желтоватые от солнца, шея тёмная – то ли грязь, то ли загар? – наверное, в одинаковой пропорции! А глаза зеленоватые, быстрые. Роста он был намного ниже, чем Маша. Так ведь у неё под метр восемьдесят! Хорошо, что худая, а так бы вовсе шкафом была. Ещё в школе Рельсой прозвали. Обиженные мальчишки…
- Как имя-то?
- Аркашка.
Они свернули к посёлку, затем вышли на трассу, вдоль которой возле автозаправки выстроились магазинчики и закусочные.
- Есть хочешь?
Аркашка отрицательно мотнул головой.
- А я хочу, - соврала Маша. – Компанию составишь?
- Не. Я тут постою.
- Вот ещё! – Маша подтолкнула мальчишку к двери забегаловки. – Только познакомились, а ты ломаешься, как всё равно девчонка. Идём! Не переживай, денег хватит.
- Сказал, не пойду! – Аркашка рассердился и стал похож на волчонка, маленького и озлобленного. Но Машу это не смутило: она чувствовала, что голод в нём победит гордость, и не ошиблась! После недолгих уговоров и препирательств они оказались за пластмассовым столом внутри сорокафутового контейнера, переделанного узбекскими предпринимателями в столовую. «Кафе» это чудо бизнеса назвать было невозможно! Но плов оказался весьма неплох и чебуреки тоже. Маша, правда, к сему изобилию едва прикоснулась: в жару она максимум могла позволить себе чаю, а вот Аркашка умял всё не замедлив. Затем проводил девушку до дома.
- А ты где живёшь?
- Там, - он неопределённо мотнул головой.
- «Там» – это не адрес, – заметила Маша.
- Адрес, - возразил Аркашка и, не прощаясь, попылил по дороге туда, откуда они пришли.

* * *
- Что будете заказывать? – прервала Машины воспоминания девчонка, стоявшая на раздаче в бургерной.
- «Чиз» и чай без лимона, - машинально ответила та.
- А мне «сицилию» и тоже чай! – прибавила Ирка, Машина сокурсница. – И с чего это тесто с русской колбасой «сицилийской пиццей» именуется?
Вопрос был чисто риторический, его Ирка задавала регулярно при посещении бургерной, независимо от того какую покупала пиццу: с грибами, мясом или чем ещё! Но сегодня, не вдаваясь очень глубоко в риторику, она толкнула локтем Машу и прошептала:
- Посмотри, кто за нами стоит!
Маша стрельнула взглядом. Ничего себе парень! Похожий на телохранителя из голливудских фильмов: широкоплечий, хотя и худощавый, в стильном костюме, а из-под расстёгнутого ворота сорочки – ярко-жёлтая блестящая цепь и на среднем пальце печатка что надо! Непонятно только, как сюда его занесло, обычно такие предпочитают более солидные заведения...
И с чего она вспомнила вдруг Аркашку? Это было так давно! Вроде лет пять прошло, а кажется, что все пятьдесят…

* * *
На другой день он снова разглядывал её из будки, пока она загорала, затем, как и в прошлый раз, увязался следом.
- Я сегодня на электричку. В город поеду! – скосив глаза на Аркашку, предупредила Маша. Он втянул голову в плечи и промолчал, но шага не убавил.
На станции Маша купила два билета.
- Зачем? – спросил её Аркашка. – Я и так с тобой поеду!
- Бесплатно нельзя! – нравоучительно произнесла девушка.
- Почему? – искренне удивился Аркашка. – Это же глупо: платить за то, что можно сделать просто так!
- Это нехорошо! – лучшего аргумента она привести не смогла. Аркашка в ответ многозначительно улыбнулся уголком рта, обнажив щербинку от сколотого переднего зуба и всем видом показывая пренебрежение к Машиной глупости транжирить деньги.
В вагоне они разговорились, и Маша выпытала у мальчишки, что проживает он в детском доме, но каждое лето сбегает на волю, пока остальные дети наслаждаются жизнью в пригородных лагерях, а на зиму возвращается в детдом. На осторожный вопрос, где родители, Аркашка отвечать отказался. Сказал только, что они живы и что в детдоме почти у всех живые родители, только дети им не нужны. Маша поняла почему: пьяницы или наркоманы, или сидят на зоне. Обычные детдомовские истории!
- А сколько тебе лет?
Аркашка смутился.
- Сколько ты дашь? – исподлобья глянув на девушку, спросил он.
- Ну, не знаю. Лет двенадцать, наверное.
Маша ему польстила, на самом деле подумала: не более десяти!
- Угадала, - хмыкнул Аркашка и уставился в окно.
- А мне семнадцать, - сказала она. – Я в университет поступаю. На филолога.
- Кто это?
- Русский язык буду изучать и литературу.
- Училка что ли?
- Необязательно работать учителем, - важно заметила Маша. – Знание этих дисциплин полезно каждому человеку!
- Слезай с трибуны.
- Что? – удивилась девушка.
- Ну, так у нас говорят, когда кто-нибудь воображает.
- Иди ты! – она обиделась, но Аркашка примирительно тронул кроссовком её босоножек, и Маша улыбнулась…

* * *
Затем она вспомнила, как покупала Аркашке на китайском рынке дешёвую одежду, потому что за лето он совсем обносился, а в детдом возвращаться не желал. Он долго препирался с ней, доказывая, что незачем покупать то, что запросто можно украсть, никто и не заметит!
- А если заметят? – упорствовала Маша. Он замялся.
- Ну, побьют.
- Эх, ты! «Побьют»! – передразнила она. – Ну, никаких у тебя моральных устоев!
- С твоими устоями выжить невозможно!
- Зато это правильно.
И Аркашка сдался. Маша потратила на него все деньги, что выделили родители на учёбу. Всё равно нужный материал она выудит из Интернета, а бумаги полно у отца. Да и бутерброды она вполне может брать с собой, зато Аркашка стал хоть похож на человека!

* * *
Парень с печаткой сел за соседний столик, лицом к Маше. Ирка закрутилась, точно на шарнирах.
- Он смотрит сюда? Скажи, смотрит?
- Откуда я знаю, - пожала плечами Маша. – Он же в тёмных очках!
- Но голову хоть поворачивает?
- Нет, ест просто и всё.
Ирка вздохнула. Они заканчивали пятый курс, сдавая последние контрольные и зачёты. И хотя обе шли на «отлично», популярностью у парней не пользовались. Слыли за «ботаничек»! Ирка была маленького роста и пухленькая, а Маша напротив – высокая и худая. Ирка умирала - так хотела замуж, для этого даже стала ходить в какую-то церковь, считая, что там парням обязательно надо жениться, так как гулять с девушками запрещалось. Но и в церкви не нашлось для Ирки жениха, отчего она совсем приуныла. У Маши же никогда не было религиозных принципов, только один – «правильно-неправильно», но и его оказалось слишком много, чтобы закрутить роман с каким-нибудь парнем. Оттого и подружки у неё лучше чем Ирка не было: излишняя моральность отталкивала от Маши не только парней, но и девушек!

* * *
Возвращаясь с рынка, они попали под дождь. Холодный осенний дождь! Промокли до нитки. Несмотря на это, Аркашка проводил её до подъезда.
- А ты куда?
Он съёжился, и вода струйками стекала по слипшимся волосам.
- Найду куда, - буркнул. – Пока, короче!
- Подожди, - Маша удержала его за футболку. – Может, в детдом вернёшься?
- Посмотрю.
- Погоди, Аркашка! Поздно уже. А ты и так кашляешь!
Она взглянула на свои окна на втором этаже. Неожиданно пришла умопомрачительная мысль!
- Видишь вон то окно, на котором кактус стоит? Это моя комната! Как раз над козырьком. Я сейчас пойду, окно открою, а ты залезь! Всё равно родители ко мне не заходят: уважают мою личную жизнь! У меня даже ручка на двери с защёлкой, чтобы, когда переодеваюсь, никто не входил, понимаешь?
- Ты что, хочешь, чтоб я у тебя переночевал? – удивился Аркашка.
- А почему бы нет? А завтра в детдом пойдёшь… если пожелаешь.
Аркашка выглядел, точно принесённый с улицы щенок. Он даже устроился спать на паласе, но Маша с трудом заставила его перелечь на кровать. Она велела ему завернуться в одеяло, а вещи развесила по комнате сушиться. Машина кровать принадлежала раньше родителям, и вообще когда-то эта комната была их спальней, поэтому девушка улеглась рядом с Аркашкой и вручила ему пульт от телевизора.
- Вот, рули! – она накрылась стареньким детским одеялом. – А мне завтра чуть свет вставать.
- Спокойной ночи, - голос Аркашки прозвучал как-то странно. Приподнявшись, она удивилась его блестящим глазам.
«Плачет, что ли?» - подумала, и с этой мыслью заснула.

* * *
Спустя пару дней Маша снова взяла «чиз» с чаем и присела к окну. Народу было немного, и она разложила конспекты, чтобы глотнуть перед экзаменом знаний, и вспомнила вдруг, как Аркашка заболел и она тайком от родителей на выходные оставила его дома, даже подавала кофе ему в постель. Это выглядело забавно!.. Но затем Аркашка исчез. Маша как-то даже наведалась в детдом, но он туда не вернулся. Может быть, поймали на воровстве?.. Помнится, она спросила Аркашку, какая у него будет судьба.
Он улыбнулся, как обычно уголком рта.
- Это у тебя «судьба», а у меня, так… как придётся.
Так он и остался единственным парнем, с которым она «спала»…

- Можно?
Маша оторвалась от конспектов. Надо же! Парень с печаткой. Девушка отчего-то покраснела. Близилось обеденное время, и бургерная забилась народом. А Маша заняла целый столик! Она сгребла в кучу тетради, давая место тарелкам парня.
Он указал на конспекты.
- Экзамен?
- Да. Я уже ухожу.
- Оставайтесь! Не помешаете.
- Да? – Маша исподлобья на него посмотрела. – Ну, спасибо… А вы тоже учитесь? Или работаете?
- Можно сказать работаю.
- Почему «можно сказать»? Сами не знаете?
Парень неторопливо раскрыл контейнер с салатом.
- Теневой бизнес.
- Ага, понятно. Это там, где денег много.
- Не только денег, но и грязи.
- По вам не скажешь!
Парень медленно снял очки и улыбнулся Маше. Она невольно опустила взгляд и нахмурилась: чего это он так улыбается, точно они сто лет знакомы? За кого он её принимает?
- Не узнаёшь меня, Маша?
Она, по-прежнему хмурясь, на него посмотрела. Сощуренные от улыбки глаза, светлые брови и ресницы, едва заметные веснушки, щербинка от сколотого переднего зуба… Не может этого быть!
- Аркашка?!
Она сильно побледнела. Невероятно! Как же так? А как… он же маленький! Пять лет всего прошло. Не мог он ТАК измениться!
- Не волнуйся, - он перестал улыбаться. – Это в натуре я.
- «В натуре». Ну, конечно… Так сколько тебе лет?.. Семнадцать?
- Девятнадцать. Я тогда обманул тебя. Постеснялся. Ведь на вид мне было меньше четырнадцати.
- Понятно. Зато теперь можно дать все двадцать пять!
- Долго сидеть, - он улыбнулся уголком рта. – У тебя экзамен?
- Да, - она спохватилась, - в три часа!
- Я провожу.
Маша прикусила губу, чтоб не разулыбаться: совсем как раньше за ней увязался! Только теперь он выглядит солиднее, чем она! Выходит, они поменялись местами?.. А как она заявится с ним на экзамен? Что подумают однокурсники?.. Маша усмехнулась: вот это будет номер!
- А почему ты раньше не подошёл?
- Боялся.
- Серьёзно? – она даже остановилась. – Аркашка, ты что? Я же не кусаюсь, ты ведь знаешь!
- Я много о тебе знаю… И сегодня бы не подошёл, но когда увидел тебя с тем кадром, прыщавым…
- С кем это? – Маша нахмурилась, вспоминая. – С Генькой, что ли?.. Да он же просто… контрольные ему помогаю! А ты что подумал?
- Подумал: пора. А то выскочишь замуж!
- Так вот и сразу?
- У таких, как ты, обычно «сразу» бывает. Это шлюхи перебирают. А у тебя…порядочность!
- Слово-то какое подобрал! – фыркнула Маша. – Старорежимное.
- Лучшего не нашёл.
Маша совсем освоилась рядом с Аркашкой и много заметила в нём прежних черт. Даже удивилась, отчего сразу не признала? Хотя сопоставить бывшего детдомовца с подобным денди непросто! Да и очки он снял только сегодня.
- Как же ты докатился до такой жизни? – весело спросила она. – Верней, до такого вида. Явно не в железнодорожной будке обитаешь!.. Ты сильно изменился, Аркашка! И не только внешне.
- Знаю. Это ты произвела во мне революцию. Мне захотелось измениться! Я стал читать все подряд книжки, какие попадались. Ночами. А до этого и читать-то толком не умел!.. А днём крутился, как мог. Во мне проснулось достоинство, а ещё… Я готовился к этой встрече. Поставил себе две цели: любыми путями заработать кучу бобла и не сесть при этом… У меня получилось.
- Вижу, - вздохнула Маша. – И даже не читаю тебе моралей. Это раньше я была правильная, воспитанная на Тимуре с командой, а теперь не знаю… По-моему нас всех кинули. И Тимур, и его команда… Родители пьют беспробудно. Мать между запоями кондуктором работает. Отец ещё держится, но, похоже, недолго ему осталось: молодёжь вытесняет! А тут ещё мэр новый, своих везде ставит… Да и я, блин, филолух… Кому я нужна? Разве что школе за три тысячи.
- Мне.
- Тебе?! – Она резко остановилась – Аркашка, ты что? Женишься на мне, да? А жить где будем? В железнодорожной будке?.. Повзрослей сначала!
- Нотации мне читаешь?
- Приходится, - с улыбкой ответила Маша. – Кто ж ещё тебя воспитывать будет?
- Есть кому.
- Родители объявились?
- Жизнь.
- Жизнь – плохой воспитатель: слишком злая.
- Нет, хороший, - возразил Аркашка, - потому что настоящая.
- А ты в самом деле изменился!
- Благодаря тебе.

В университете Маша, не мешкая, зашла в аудиторию, где принимали экзамены. Аркашка остался у дверей под любопытствующими взглядами Машиных однокурсниц. Одна не выдержала и подошла.
- С Машкой встречаешься? Ничего интересного, скажу тебе! Так, «серый чулок».
Аркашка равнодушно посмотрел точно сквозь неё.
- Я серьёзно тебе говорю, с ней никто даже встречаться не хочет!
- Желаешь заработать? Я подскажу адресок, - он смерил девушку взглядом. – На сотку баксов за ночь потянешь!
Та опешила. Из аудитории выпорхнула Маша.
- Аркашка, представляешь, «отлично»!
- Я даже не сомневался.
Он обнял её и на глазах у всех чмокнул в губы. Маша округлила глаза, затем скользнула взглядом по притихшей толпе и решила подыграть Аркашке, взяв его под руку. Громко спросила:
- Так куда идём?
- Куда пожелаешь… Клуб, ресторан или ко мне?
- К тебе, конечно!
На улице она отпустила Аркашку и засмеялась.
- Здорово получилось!.. Так куда мы всё-таки?
- Ты уже сказала, что ко мне.
- У тебя есть квартира?!
- Тут неподалёку, на Светланской.
- Значит, в натуре, ты нехило заколачиваешь! – передразнила она. – Ладно, показывай твою «хибару»! Хотя у меня правило: не ходить к парням в гости. Это мама виновата: с детства внушала, что «приличная девушка не должна заходить к парню!»
- А у себя принимать можно? – лукаво улыбнулся Аркашка. – Через окно!
- Про это мне мама не говорила! – рассмеялась Маша.

Аркашкина квартира находилась в самом начале центральной улицы и занимала два этажа под самой крышей только что выстроенного элитного дома. Верхний ярус упирался в мансарду, с которой открывался великолепный вид на Спортивную гавань. Без слов было понятно, что квартира супердорогущая и куплена недавно: обставлены только кухня и две комнаты, гостиная и спальная.
Маша не знала, что сказать.
- Зачем тебе такая большая квартира?
- Я здесь не жил. Только закончил ремонт.
Маша совершенно по-другому взглянула на Аркашку.
- И машина у тебя есть, - скорей утвердительно, чем вопросительно сказала она.
- Осталась возле бургерной.
- Так почему ж мы пешком? – растерялась Маша.
- Не хотел тебя сразу шокировать. Надо, чтоб ты ко мне привыкла.
- Да ты психолог!
- Шоковая терапия не для тебя. Ты… нежная.
Маша почувствовала, что краснеет.
- Скорее нервная, - пробормотала она. – Раньше я лучше была… красивее. И добрей.
Руки у неё задрожали, и она сплела пальцы.
- Я хочу, чтобы ты здесь жила, - неожиданно выдал Аркашка. – Найдёшь в центре работу, я помогу. Школа – гиблое дело. Хотя, если хочешь…
- Не хочу!
- Понятно. Через куплю-продажу оформлю квартиру на тебя, всё равно родственников у меня нет. Мало ли что случится!
- А что может случиться?
Он пожал плечами.
- А как же ты?
- Буду приходить в гости… Только не через окно!
- Это как в сказке... А может ты принц, Аркашка? Подпольный!
- Принц… Жизнь не сказка, Маша.
- А иногда так хочется в это верить! – радостно улыбнулась она.
- Это ты – сказка, - еле слышно сказал Аркашка.
- ?!
- Единственная сказка в моей жизни.

* * *
Она разорвала упаковку, вынимая тест на беременность. Опустила. Подождала. Две полоски: одна явная, а другая еле заметная. Но две.
По щекам заструились слёзы: Аркашку вчера расстреляли. Прямо в машине.
Их отношения были тайной. Он опасался за неё, слишком рискованную вёл жизнь.
Она посмотрела на тест. Вторая полоска еле заметная. Но есть.
Начинается новая сказка.

СТУДЕНЧЕСКО-УГОЛОВНАЯ РОМАНТИКАПроза

СТУДЕНЧЕСКО-УГОЛОВНАЯ РОМАНТИКА

СТУДЕНЧЕСКО-УГОЛОВНАЯ РОМАНТИКА
Проза