Я дождусь.

Все события в рассказе – вымысел. Всякое совпадение с реальны-ми событиями – простое совпадение.

Я знаю, дорогой читатель, что мою героиню очень легко осудить, обвинить и т.п., но сейчас, как и во все времена (а в последнее время, наверно еще больше), есть такие люди, которые стоят на грани подобных ситуаций, поступков, подобного выбора. Мир говорит им свои советы, церковь – свои, даже у друзей могут быть противоречивые мнения и мыс-ли: кто, как и чем освящен… но послушай. Такому человеку просто важно иметь правиль-ное направление. Ему нужно знать, что Бог понимает его (Он может искушаемым по-мочь), не осуждает, а хочет помочь сохранить святость и верность. Что такой человек не один переживает в своей жизни подобное – есть и другие, кто праведно выбрал развязку. Что можно не совершать глупостей, по собственным похотям, предотвратить их или, коль уж совершил: не костенеть в грехе, но возвратиться к праведности.

«…если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или ка-кой выкуп даст человек за душу свою?..» (Мф. 16:24-28)

- Вика, Вика, подожди же! После занятия я жду тебя здесь, на лавочке. Никуда больше не ходи, хорошо?!
- Хорошо, я сюда приду,- ответила на зов матери пятилетняя белокурая девочка с веселыми косич-ками. Соня привела ее на занятия по гимнастике в спортивный центр. Девочка очень гибкая, ей нравится заниматься, школа пользуется популярностью, так как ее основателем является всемирно известный спортсмен, но маме приходится проводить целый час в ожидании ребенка с занятий.
Соня присела на лавочку, возле клумбы, на которой благоухали шикарные розы с разными от-тенками: одни были желтыми с отливом оранжевого, другие – белые, как снег; с бежевым отли-вом; розовые… Они каждый раз удивляли Соню. Любуясь ими, она восхищалась творением, во всей полноте созерцая руку Автора. Она даже не заметила, как рядом с ней присел молодой чело-век. Он немного помолчал, разглядывая черты ее лица, потом спросил:
- Вам не скучно в одиночестве? Может, познакомимся? – он увидел ее из окна небольшого кафе, устроенного им в здании студии. Ее нежные черты привлекли его внимание: она была спокойной и милой. Ему на секунду показалось, что она растворилась в цветах, улетев куда-то далеко, за завесу мечты. Он несколько минут наблюдал за ее задумчивым лицом из окна, потом все же решился и подошел.
Перед Соней сидел мужчина с красивым лицом и не менее красивым телосложением. Она узнала его – это был тот самый основатель этого заведения и хозяин всего, что их окружало.
- Меня зовут Соня, Павел Леонидович, и мне совсем не скучно в компании таких очаровательных цветов.
- Вы мне нравитесь. Я хотел бы с вами поговорить. - Он заметил у нее на руке кольцо, но не подал вида, что видит его, – милая, хрупкая, нежная девушка.
- Я замужем, у меня есть дети, врядли вам это понравится. А ещё-ё, у меня особенный характер – в меня очень легко влюбиться. А это опасно.
Что-то в ней привлекало его. Ему хотелось просто слушать ее и находиться с ней рядом. Ему бы отступить, но, нет, он не привык вот так сдаваться:
- Но я же не прошу у вас ничего больше, чем разговор. Я просто хочу с вами поговорить.
- Поговорить… Что ж, давайте поговорим. Но не больше. – Соня улыбнулась, зная, что она в безо-пасности. А ждать еще так долго. В компании, все же, время бежит быстрее. Павел встал и подал ей руку:
- Пойдем, посидим в кафе. Поговорим и… не больше. – он улыбнулся своей очаровывающей улыбкой.
- Пойдем. – Соня взяла Павла под руку, они прошли через двор и очутились в уютном кафе, кото-рым заведовала мама Павла. И когда она принесла заказ, то немедленно, почти в голос, не стесня-ясь, прошипела сыну:
- Она же замужем. Ты что?!
- Я знаю, мама, знаю. Мы просто поговорим. Мам, ну…- он искривил гримасу невинности и взял у нее из рук поднос. Мать покачала головой:
- От молодежь…
Соня улыбнулась, закусила губу и тоже покачала головой.
- У вас очень хорошая мама.
- Да, иногда даже слишком: она забывает, что я уже не маленький.
Они пили кофе с пирожными, разговаривали и смеялись так непринужденно и легко, что Павлу показалось, что они знакомы уже очень давно. Он заметил, что Соня одевается со вкусом, но очень бедненько и ещё ему бросился в глаза поломанный зуб в улыбке Сони. Когда она улыбалась, ему казалось, что вместе с ней смеется весь белый свет. Столь заразительным и искренним был ее смех. Слушая Соню, Павел достал чековую книжку, заметив, что время занятий подходит к концу, выписал чек на кругленькую сумму.
- Соня, я хотел бы чем-то помочь вам. У вас очень красивая улыбка, я хотел бы сделать ее совер-шенной. Это вам. – Он протянул ей чек, но улыбка слетела с ее лица. – Нет, Сонь, я не хотел ниче-го такого обидного сказать или сделать. Я просто хочу вам помочь. Эти деньги вам пригодятся, и… Я часто помогаю людям, с которыми меня сводит жизнь. Я люблю это делать…
Чек лежал между ними, но она не взглянула на него.
- Я прыгала на батуте и … свалилась – по тому и зуб. Обо мне есть кому заботиться. У меня пре-красная семья и все, что мне нужно, у меня есть, а это – всему свое время, – совсем погрустнев, она встала из-за столика.
- нет, подожди, Сонь! Я… смотри, смотри. Нету, видишь, - он разорвал чек на мелкие кусочки и положил их в пепельницу, - все. Прости. Я… наверно я не правильно… М-м. Не уходи. Давай еще поговорим.
- Мне пора: Вика уже высматривает, куда же я подевалась? – В окне виднелись веселые косички: девочка встала на лавочку коленками, думая, что так будет виднее и глядит по сторонам, высмат-ривая маму.
Соня поблагодарила и направилась к выходу. Павел, стоя у столика все не мог решить, что же ему делать. Он догнал ее и, поймав ее руку, спросил:
- Ты меня простишь?
- Уже. И прощать то нечего,- Соня улыбнулась, забирая руку, - это с утра была моя рука.
- Приходи завтра. Я тебе все здесь покажу. Это заведение рассчитано не только для детей, здесь довольно интересно. Придёшь?
- Завтра – нет занятий у Вики. Послезавтра: 3 раза в неделю.
- Пусть. Я буду ждать. До свиданья. – Соня улыбнулась и, отрицательно покачав головой, ответи-ла:
- До свиданья.
« Люди с радостью принимали подарки, довольные мной и подарком. Почему она не приняла его? Гордая? Особенный характер? Посмотрим…»

Вика занималась в зале с другими детьми, когда Соня снова вышла на улицу к цветнику.
- Добрый день, девушка, разрешите пригласить вас прогуляться, - Павел оттопырил локоть, при-глашая Соню взять его под руку,- Сегодня я хочу показать тебе зал, в котором занимаюсь только я. Или показать вам сауну? – Он хитро улыбнулся. А она отрицательно покачала головой:
- Нет, сауну мне показывать не надо…
- Тогда в зал? - Она утвердительно кивнула.
Он показал ей несколько своих коронных номеров, а потом, подойдя к ней, предложил:
- Не хочешь попробовать растяжку? Легонько так, подними ногу, положи ее на этот шест и-и, на-аклон.
- Попробовать можно, но это больно. Я в детстве пыталась ходить на танцы и бросила: не выдер-жала напряжения,- хохоча от необычных и не очень приятных ощущений в мышцах, поведала Со-ня. Павел разминал ее ноги, заставляя наклоняться ниже и ниже над каждой ногой. Потом они уселись на пол.
- Давай попробуем шпагат. Я думаю, тебе немного остается до его совершенства. – Она попыта-лась усесться на шпагат, но ничего не получилось,- Можно по-другому…
- Нет, с меня хватит,- хохоча, ответила Соня, - Я больше не могу: Я налазилась по канату, напры-галась на батуте – класс. Да еще растяжки…Я больше не выдержу, сдаюсь! – Она обессилено уле-глась на полу, - Все, караул!
- Дайка мне свою спину, сейчас станет полегче, сядь, - он сел позади нее и начал массаж спины, плеч, а когда дошел до шеи, и увидел, что глаза Сони закатились от расслабления, поцеловал ее шею, запустив руку в волосы и продолжая массаж.
Соня открыла глаза и вырвалась из его рук. Она встала с пола и пошла к двери:
- Вам нужна такая же, как вы: чтобы знала все точки и секреты и могла отвечать вам тем же. Это не я. – Она попыталась открыть дверь, но та не поддалась.
Павел подошел к ней сзади:
- Прости, я не хотел, тоесть, хотел, но… Я не думал. Что ты вот так прореагируешь.
- Мне пора. Я и так уже задержалась.
- Прости меня. Я постараюсь больше не позволять себе лишнего. Не бросай меня. Давай ещё встретимся. Я не хочу, чтобы мы вот так расстались. Мир? – он протянул ей руку, сделав реверанс с поклоном, чем вызвал удивление и улыбку на личике Сони.
- Мир, - она подала руку ему в ответ. Не выпуская из своей руки ее ладошку, Павел открыл дверь,- нам лучше не встречаться больше. Ни к чему хорошему это не приведет, - ответила Соня, не глядя ему в глаза, а он следил за каждым движением ее ресниц.
- Я хочу этого. Чего ты боишься? Я не причиню тебе зла. -Женщина улыбнулась:
- Я боюсь за вас, а не за себя. Прощайте. – Она вышла из зала и направилась забирать дочь.
- Нет, до свидания. Я жду тебя снова,- не обернувшись, Соня подняла руку и зашла за угол.
Павел снова зашел в зал, закрыл за собой дверь и улегся на батут. Покачивая себя, он вспомнил ее реакцию на свой поцелуй: « Ничего такого, подумаешь… Странная девушка. Хрупкая, милая… Так. Это что? Я влюбился? Нет, чушь, - он повернулся лицом вниз и постарался подумать о чем-то более существенном, но мысли все время возвращались к ее нежным тонким чертам: руки, глаза, улыбка, заразительно сияющая искренней радостью, – Сонька…». Павел зажмурился, когда серд-це почувствовало теплый трепетный огонек, разливающийся от груди по всему телу и обволаки-вающий нежной пеленой каждую его клеточку: «Попался…». Он свернулся в клубок и закрыл ли-цо руками, продолжая чувствовать огонь в каждой мысли о ней.
Чемпионат приближался, Павлу скоро необходимо было уехать на неопределенный срок для под-готовки к нему и еще двум престижным соревнованиям, от которых зависела его карьера. Но во время встреч с Соней он забывал про все на свете: они смеялись, и пели, вместе вспоминая купле-ты давно забытых песен, устраивали пикники прямо за зданием центра, на шелковой, густой траве. Он откладывал со дня на день свой отъезд, игнорируя подготовку, звонки тренеров и спонсоров. Он хотел быть с ней. С той встречи в зале, он ни разу не позволил себе прикоснуться к ней, об-нять, и только за руки они прощались после окончания Викиных занятий.
Но все сроки вышли, и на завтра Павлу предстояла поездка в Париж на соревнования. Он наме-кал Соне, что скоро уедет, но не говорил, что уже давным-давно должен был быть там.
Они сидели в кафе и разговаривали. Мама Павла принесла его заказ:
- Сына, что же ты делаешь? Подумай о себе. Она же замужем! Ой, ты…
- Мам, ничего нет. Не волнуйся. Мы друзья.
- Я же вижу. Меня-то не обманешь…
Когда она ушла Соня и Павел похмурнели: она – по тому, что ей действительно хотелось, чтобы ничего не было, но сама видела и чувствовала, что случилось иначе.
Он – по тому, что должен сказать ей, что должен уехать и очень надолго. А ему так не хочется оставить ее.
- Соня, Моя милая хрупкая, нежная девушка, - глядя ей в глаза, с нежностью в голосе произнес Павел, от чего Соня смутилась и опустила голову. Павел взял ее ладошки в свои руки, - я уез-жаю… завтра. Мне нужно уехать… - В ее груди что-то утонуло, но она сделала вид, что все хоро-шо, в порядке вещей…- Я не знаю, когда сюда вернусь. Пройдет много времени: может год. Или больше. Сонь, я не хочу тебя терять. Ты Что-то уникальное, важное, ценное, что есть в моей жиз-ни. Я не так, не то говорю…, Я хочу, чтобы ты знала, что ты значишь для меня больше, чем друг. Соня, прошу тебя, будь со мной, будь моей. – Она попыталась ответить, - нет, подожди, у меня большие возможности, - Павел присел у ее ног, держа ее ладони в своих руках,- я выучу твоих де-тей в лучших школах, ты не будешь нуждаться. Я… люблю тебя,- он положил голову ей на коле-ни, – не бросай меня. Сонь, прошу тебя. Я не знаю, как буду жить без моей девушки. Милая, ми-лая,- он обнял ее ноги, и уткнувшись своим лицом в ее коленки.
Ей так хотелось погладить его черную густую шевелюру, которая. Прижаться к ней губами… Соня оторвала взгляд от его волос и посмотрела в окно на клумбу, розы:
- Мне пора… у меня хороший муж, отец детей, которые любят его. Я не могу предать их ради …тебя,- Глядя мертвым взглядом в окно, ответила Соня. Ей очень хотелось сказать «ради себя», но тогда разговор бы затянулся, уговоры могли сломить ее. – Этого не должно было случиться. – Она взглянула на него,- теперь пострадаешь ты один, а не все, кто у меня есть. Со временем все это пройдет и забудется… Совсем забудется.
Он смотрел на нее снизу вверх и не мог, не хотел верить собственным ушам:
- Соня, Сонька, что ты делаешь?! Ты же убиваешь нас, убиваешь… любовь. Тебе со мной будет лучше. Подумай. Подумай сама: Что они видят в этом городишке? Я предлагаю тебе и детям жизнь в любой стране мира – куда укажешь пальцем на карте, мы поедем, вместе… Сонька, Соня, что ты?! – он схватил ее головку руками. Не глядя на него, потупив взгляд, она пыталась собрать-ся с мыслями: »нужно встать, уйти, убежать…». Но ноги не слушались.
- Я не могу их предать, я не могу предать Того, Кто мне их дал. Пойми, всю жизнь они будут знать, что я бросила их отца ради…себя, своих ч-чувств… чему я этим их научу? Нам не надо бы-ло встречаться. Прости меня, что я потакала тебе, слушалась себя, а не Бога. Все было бы иначе. Прости меня. Я ухожу. – Она пошла к выходу, а он остался у скамейки, ошеломленный и разби-тый. Он проводил ее взглядом: «Милая, хрупкая девушка. Как мне теперь жить?»
Вопреки всем уговорам и назревающему скандалу, он не уехал.
Когда Соня привела дочурку на занятия, ей хотелось спрятаться. Чтобы никто не увидел ее, не заговорил, не узнал. В надежде, что Павел уехал, она хотела пройти в раздевалку и там просидеть до конца занятия, слушая глупые разговоры ожидающих мам. Не успела она свернуть за угол к раздевалке, как мама Павла, молча взяв ее за руку, повела в здание. Мать привела Соню в кабинет, в котором за столом, боком к окну сидел Паша: лохматый, заросший щетиной, угрюмый, как гус-той осенний туман.
- Посмотри, что ты наделала! Посмотри на него! Он уже был бы за границей…
- Мам… - Увидев Соню, он рванулся, чтобы встать, но не смог. Что-то навалилось на плечи и на-легло на грудь. Стало трудно дышать и слезы подступили к глазам, он отвернулся к окну, - мам, оставь нас. Спасибо. Пожалуйста…
- Дочка, сжалься над ним. Не надо было вам встречаться. Ну, раз уж так получилось, дочка. А? Что ты молчишь?! – в отчаянье мать заплакала и вышла, сокрушенно качая головой. Павел позвал Соню к себе:
- Иди сюда, Соня. Иди ко мне. – Она подошла к столу, Павел протянул руку и подвел ее к себе. Взяв ее ладони и, спрятав в них свое лицо, он медленно сполз на колени, - Соня, - шептал он, ды-ша в ее ладошки, - Соня. Сонька, Сонечка, солнышко мое. Моя милая, хрупкая, нежная, желанная девушка…
Ком в горле Сони стал таким большим, что она не могла сказать ни слова, ни пошевелиться, ни бежать, ни что-либо изменить.
Наконец, он поднялся, все так же держа ее ладони в руках, и посмотрел на нее влажными глаза-ми. Несколько минут, он просто рассматривал ее черты, ближе, чем когда-либо. Стараясь запом-нить каждую ресничку, каждую морщинку, каждую черточку на губах. Она же, почти не дышала, чтобы не плакать, чтобы не делать ему ещё больнее, чтобы… не сдаться.
- Я больше не могу не уехать. Я ни о чем не прошу тебя, только… только подумай, - он провел ру-кой по ее щеке, - милая, хрупкая девушка. Подумай…, я буду ждать тебя, буду ждать, сколько нужно, слышишь. Подумай. Соня, - ее губы были так близко, что Павел не удержался…. Соня от-вернулась к окну, и он нырнул лицом в ее волосы.
- Уезжай, тебе пора. Тебе пора. Все забудется, забудется и пройдет.
- Соня…
- Нет. Не надо, я не хочу наделать еще больше глупостей, чем уже наделала, - она направилась к двери.
- Это я, я виноват, - он догнал ее и снова прижал ее руку к себе. – Поцелуй меня.
- Нет. Ты… мы не забудем этого, – качая головой твердо произнесла Соня, - не надо.
- Я хочу этого. Я хочу это помнить. Дай мне хотя бы это. Я никого так не любил. Выходит, я во-обще никогда не любил, - перебирая ее волосы, Паша пытался поймать ее взгляд.
- Уезжай. – умоляла Соня,- И чем скорее, тем лучше, - он закрыл глаза, обнял ее и прижал к себе. Огонь в груди был большим и горячим, казалось, мог сжечь их обоих дотла. Но был сладким, же-ланным и приятным.
- Поцелуй меня. Прошу тебя. Один поцелуй!..
- Отпусти меня, этого не будет. Это лишнее. Пусти меня, - Соня отвернулась, пряча лицо, на ко-торое вот-вот хлынут потоки слез. Павел обреченно ослабил руки и она убежала. Что есть сил, по-бежала забрать дочь раньше времени и уйти, уйти подальше из этого дома, а из его жизни исчез-нуть навсегда.

В надежде на то, что Павел уехал, Соня привела Вику на занятия. У здания стоял автомобиль, водитель которого нервно похаживал вдоль машины и курил одну сигарету за другой.
«Он уехал. Уехал. Его уже нет – это кто-то другой. Он не мог остаться. Все»,- уговаривала себя Соня, но все же, решила не заходить на территорию школы, и побродить по аллеям, пока не закон-чатся занятия. Он выбежал на улицу, заметив издали ее силуэт. А сердце его готово было упасть перед ней и пролиться, как вода. Ей хотелось вернуться, сбежать, исчезнуть, но он уже схватил ее за руку. Водитель попытался что-то сказать, но Павел остановил его.
- Мне надо поговорить с тобой,- Павел отдал Вику ее тренеру, которую вот уже полчаса держал рядом с собой только ради этого. И провел Соню в зал. Только его зал, где им не будут мешать.
Все эти долгие часы до встречи, нескончаемые дни и ночи, он думал, вспоминал, рассуждал и понял: это то, ради чего, ради кого стоит жить. Он не желал ее терять. Он не хотел ни забыть сам, ни позволить забыть ей.
Когда они вошли в зал, он закрыл дверь на ключ. Соня знала его достаточно хорошо, чтобы не бояться его. Но зачем это?..
Он взял ее за плечи:
- Соня, девочка моя. Я все понял. Понимаю. Я хочу только одного – не забыть никогда, - его глаза снова стали влажными,- Сонь, один поцелуй. Поцелуй меня сама,- она опустила голову,- я уеду надолго, я ХОЧУ это помнить. Ты – забудь. Дай мне эту память. Сама. Иначе я снова останусь и не уйду никогда. Я не хочу просто… Соня, Сонька. Поцелуй меня сама. Я хочу знать, как целуется любовь.
Она взглянула ему в глаза, а он не мог насмотреться: рассмотреть и запомнить.
- Если я поцелую тебя, ты уедешь? – а сердце бьется как птица в огне, держась изо всех сил…
- Да. Но я буду ждать…- голова закружилась, и весь мир покатился куда-то в никуда. И все-все-все стало так неважно. Все, кроме… Глаза почему-то долго не открывались…. Павел шепотом еле слышно повторил,- я буду ждать тебя, слышишь?
- Уезжай, - так же шепотом произнесла Соня и, оторвавшись от него, открыла дверь.- Прощай.
Она не пошла его провожать, и не видела, как он, обнимая мать, плакал, но не по матери, она не видела, как сидя в машине, он искал ее – ее одну в небольшой толпе провожающих. Она не видела ничего, кроме собственных слез. Сидя в раздевалке рядом с Викиной одеждой, она думала о том, что с самого начала ей надо было находиться здесь: «…здесь никто не нашел бы меня, не увидел, не полюбил. Прости меня, Паша, это лишь моя вина: мне не надо было… потакать своему сердцу. Прощай. Пашенька-а-а… ».
**********************************************************************************
Глава 2.
Прошел год. Ходили слухи, что директор школы выиграл чемпионат мира.
Соня привела Вику на занятие и, как всегда (вот уже год), пошла в раздевалку и села на скамейке. Но тут в коридоре послышались голоса, она четко услышала свою фамилию и хотела выйти спро-сить что случилось. Но, опередив ее, в раздевалку вошла мама Павла:
-Идем, - скомандовала она и повела Соню в кабинет,- садись,- все в том же приказном тоне прого-ворила она. Соня села на диванчик, не зная чего ожидать.- Вот,- мама подала Соне цветную коро-бочку, усыпанную фотографиями Павла в разных ракурсах: выполнение гимнастических трюков, крупный план, тренировка.… В коробочке был диск,- он тебе его прислал, но я хочу это видеть.- Соня молчала. На титульном листе, на черном фоне большими буквами было написано: «Для те-бя». – Ты имеешь право забрать его, только покажи мне что там. Он ничего не говорит: «Все хо-рошо, мам…» и все…
Соня, молча, вставила диск для просмотра и нажала кнопку пульта. На диске была презентация выступлении Паши на мировом чемпионате. В самом начале перед выступлением крупным пла-ном Павел: глядя в камеру, он указал на нее пальцем, а губы беззвучно произнесли: «для тебя». На протяжении всего выступления несколько раз Паша повторил один и тот же жест, от которого зал приходил в восторг. В заключение, он встал на одну руку, головой вниз, присогнул ноги в коленях и с носка ноги сверху вниз, покрывая всю его фигуру, спала красно-оранжевая ткань, так, что весь его силуэт напоминал пламя огня. Зал аплодировал стоя. В этот момент камера показала лицо Павла: по его щеке стекала слеза. Он протянул руку в ее сторону, словно пронзая Сонино сердце. Она закрыла глаза. А его слеза так и осталась в ее памяти.
В конце записи Павел держал медаль победителя в своих руках:
- Соня, это для тебя. Сонь, слышишь… она твоя. Я все еще жду тебя. Соня, напиши мне. Я хочу услышать твое сердце. Я жду, моя милая, хрупкая девушка. Соня взглянула на коробочку – та по-казалась ей тяжелой, открыв вторую ее часть, она увидела… медаль, на которой лежала атласная лента с вышитыми золотом словами: «Для тебя».
Заметив как слезы, капающие с Сониных глаз, покрыли коробочку, мама положила перед ней лист бумаги и ручку:
- Пиши. Пиши, дочка. Он никогда не был таким как сейчас. Он любит тебя. Напиши ему,- плача умоляет мать, а в Сониных глазах дрожит Пашина слеза.… Но вдруг, она превратилась в кровавую каплю. Появилась ещё и ещё одна… лицо, израненное, избитое, над ним колючий венок, причи-няющий раны и боль. Слезы быстро смешиваются с кровью: « Его слез не было видно в крови – Ему было больнее, чем тебе, Паш… Больнее, чем мне». Она плакала, а мать умоляла ее быть с ее сыном, написать и быть… - Пиши, дочка, он до сих пор ждет тебя. Тебя одну. Напиши ему ответ. Скажи «да».
Соня взяла ручку, но положила ее снова:
- Нет, он должен забыть навсегда. Пройдет время, он забудет. Я не могу.… Так будет лучше.
- Пиши!
- Нет. Так будет лучше. Не будет зацепки, связи: раз и на всегда.
- У тебя нет сердца! - Соня снова заплакала, а мать обняла ее,- он любит тебя, понимаешь. Так редко кто любит, дочка. Брось ты все: он не обидит тебя. Он… да, мой сын. Я не могу на него та-кого смотреть. Видеть, как он мучается.… Не надо было тогда… да что уже.… Ну, напиши, хоть несколько слов.
Соня покачала головой. Мать опустила руки. Глубоко вздохнув, она вынула диск, вернула его Соне и ушла. А у Сони в памяти все так же стояли слезы, смешанные с кровью: «Тебе было боль-нее, чем мне. Кто душу свою положит.… Все, что мне дорого, чего хочется, чувства, желания, эмоции, чаянья, стремления – пленять, пленять в послушание Христу. Не так, как я хочу, а так, как Ты хочешь, Бог… Ты - Победитель. Все к Твоим ногам, теряя свою душу.
Прошел еще один год. Соня редко водила Вику в школу, она повзрослела и выросла, могла уже запросто ходить одна. А еще Соне не очень хотелось приходить, чтобы не встречаться с мамой Паши: она то и дело старалась уговорить Соню послать ему от себя весточку. Но в тот день ей не-обходимо было появиться, так как тренер Вики попросила маму прийти.
Заметив у парадного входа лимузин, Соня почувствовала, как в ее груди что-то екнуло и похоло-дело. Она нырнула в толпу мамочек, глазеющих на приезжих гостей, потом за здание, чтобы по-пасть в зал, где уже должно было заканчиваться занятие дочки. Но в зале ее ждала ошеломитель-ная неожиданность: Паша, раздавая подарки, разговаривал с детьми, улыбался и трепетал, в при-сутствии дочери-частички той, которую он так давно ждет.
Соня спряталась, повернулась и потихоньку пошла к двери. Она вышла на улицу и побежала что есть духу мимо машин, людей, мимо своих чувств и желаний.
Зная о ее чувствах, желая помочь сыну, мама Павла позвонила ему, когда заметила Соню, про-скользнувшую в здание. Он, что есть сил, помчался за ней.
- Соня! – он догнал ее на другой стороне улицы, - Сонечка. Как я рад тебя видеть…
- Зачем ты приехал? Уезжай. Уезжай. – Она отвернулась, чтобы уйти, но он поймал ее за руку и повернул к себе.
- Я пролетел пол планеты, чтобы увидеться с тобой. Поговори со мной. – Несколько минут они стояли, глядя друг другу в глаза, без слов и объяснений понимая друг друга. Наконец, Соня сда-лась и опустила глаза:
- Уезжай, прошу тебя. Яне хочу тебя видеть. Не могу,… верни мне мое спокойствие.
- Соня, я жду тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я не перестану ждать.
- Послушай, я не брошу мою семью. Я приняла решение и не откажусь от него. Мы можем быть вместе, только если стану вдовой. Но этого не будет: я хочу уйти домой первой. Ты не дождешься.
- Но как ты можешь? Ты же любишь меня.
- Нет… - она опустила глаза.
- Глаза – твои глаза не врут: ты меня любишь, меня, а не его. Будь со мной!
- Даже если так, есть Тот, Кого я люблю больше, чем вас обоих – это Иисус. Его я не предам. Тебе нужен Бог, а не я. Прости меня, я причинила тебе много боли.
- Я сам виноват: это же я втянул тебя в это. Но, знаешь, я все равно буду ждать. Я так решил и не откажусь от тебя. Просто, другой такой нет, а другую я и не хочу. Я все равно дождусь, вот так.
- Паша…
- Нет, я так хочу. Я дождусь. – Его рука скользнула по ее щеке,- Ты не моя, что ж, чужое брать нельзя. Я буду ждать. Я уеду, все мои координаты у мамы. Прошу тебя, позови…. – Павел раз-вернулся, чтобы уйти из ее жизни,- позови, я буду ждать.
Глава 3.

Прошло 27 лет. Павел прилетел в свой родной город, чтобы попрощаться с Родиной, мамой, ко-торая не захотела покинуть свой дом и, не смотря на все уговоры сына, только ездила к нему в гости; и той, кого ждет всю свою жизнь, свято храня ей верность.
Он был смертельно болен. Болезнь прогрессировала, и Павел знал, что ему осталось немного. Но эти последние усилия он решил потратить на поездку к Соне.
Розы. Они все так же благоухают и красуются на клумбе перед зданием школы: «Но, что это?! Соня! Неужели это она?»,- Они встретились на той же скамейке, где 29 лет назад Павел впервые увидел ее. Соня привела внука заниматься и ждала его, сидя рядом с розами, любуясь ими и, вспоминая…. Она слышала много слухов о том, как живет Паша в своем заграничном «владении». Разговаривала с его мамой и знала, что он не женился и, даже намека на невесту не было. Ее серд-це сжималось от мысли о том, что он абсолютно один, ей хотелось кричать от того, что ничего нельзя изменить.
- Соня! – Павел, убеленный сединой, уставший, измотанный продолжительной болезнью, припал к ногам Сони, целуя ее руки. - Моя милая, нежная, хрупкая девушка.
- Паша! Как? Откуда? – она заплакала, увидев, как изменила его жизнь. Он поднял голову:
- Я все еще жду тебя. Но я пришел сказать, что мое время истекает. И скорей всего, я не успею дождаться: я болен, мне осталось совсем немного - я скоро умру.
- Паш, Пашенька, я не хочу тебя терять. Послушай меня, пожалуйста, внимательно послушай. Ты не умрешь… - она сползла к нему на землю, став на колени, лицом к лицу с ним.
- Как это? Ты о чем? Разве что моя любовь сделает меня бессмертным,- он горестно улыбнулся, рассматривая знакомые, но «слегка» постаревшие черты.
- Да, именно: вся твоя жизнь, Пашенька, принадлежит мне, но так не должно быть – это не пра-вильно. Ты принадлежишь Богу, как и я и все человечество. Он наш Творец – мы Его любимое творение. Его дети: Он сам нас так называет. Отец Небесный послал в наш греховный мир Своего Сына в теле, как у нас, чтобы он умер на кресте и, заплатив за все наши грехи Своей жизнью, вы-купил нас у смерти и ада. После смерти, веря Иисусу, в Его искупительную жертву, ты не умрешь – ты будешь жить в Его Царстве. Только поверь, попроси прощения за все свои грехи и прими Его как Бога всей своей жизни. Послушай, ты любишь меня, но я не спасу тебя, Он Спаситель – ты никогда меня не дождешься, если не полюбишь Его больше, чем меня, как и я люблю Его, больше, чем… тебя. Больше, чем кого и что-либо на земле. Попроси Его спасти тебя, и дать тебе такую же огромную, верную любовь к НЕМУ, Его сердцу: Он любит тебя больше, больше, чем все челове-чество вместе может тебя любить. Поверь.
- Я верю тебе, - он вытер слезы с ее щек, - не плачь, милая, что мне делать?
- Давай помолимся.
- Давай. А как? Это какие-то молитвенники надо, или…
- Это просто общение, это разговор с другом. Ты ведь другу не читаешь чужих мыслей из чужих книг, как молитвенник. Ты говоришь ему свое сердце, свои мысли, переживания, случаи из жизни и все такое. Так и здесь: говори, что думаешь, так, как думаешь, свои желания, свою собственную любовь, не чужую.
- Иисус, я знал о Тебе, но не верил…. Если Соня говорит, что Ты все это сделал, значит так и есть. Прости мне все, что я натворил за свою жизнь. Я прошу Тебя, дай мне любовь к Тебе, как к ней…
- Больше - Он достоин, - шепнула Соня, трепеща в присутствии Бога.
- Больше?.. знаешь, Бог, я люблю ее. Я знаю, что она не моя, но я не требую и не претендую. Я лишь хочу дождаться ее, чтобы быть там, где она будет. Если Ты так любишь меня и хочешь спа-сти, пожалуйста, дай мне любовь к Тебе, больше, чем к Соне. И прости, что всю жизнь я завидовал тем, кто рядом с ней и хотел того, что не мое…- Павел почувствовал в себе перемену: удивительно сместился центр его чувств, желаний, его любви,- Странно… Я хочу быть с Ним!..
- Нет – отлично, Он принял твое покаяние и простил. Ты будешь жить, Пашенька! Прости меня, Господь! Прости, что мне нравилось держать чью-то жизнь в своих руках. Прости, что раньше не сказала ему о Тебе больше, чем говорила. Спасибо, что дал нам этот шанс: шанс спасти и не по-гибнуть. Ты - Бог! Спасибо Тебе! Только в Тебе мы по-настоящему вместе.
Старики стояли на коленях, держа друг друга за руки. Радуясь как дети, они имели в своих серд-цах совсем другой огонь: огонь истинной, кристально-чистой любви, освященной Всевышним Бо-гом. Любви к тому, Кто их обоих сохранил в верности и чистоте.

Спустя месяц после их последней встречи Соня получила письмо и пакет документов. Все свои сбережения Павел перечислил детским домам и приютам для бездомных детей. В своем прощаль-ном письме он писал:
«Соня, моя милая, хрупкая нежная девушка, я только такой тебя и помню. Мне хуже, я умираю и к машине себя подключить не дам. Я ухожу, и буду ждать тебя дома. Слышишь! Теперь я точно знаю, что дождусь. Я же говорил, что дождусь тебя! Спасибо БОГУ. Знаешь, я постоянно говорю с Ним и мы друг друга понимаем», - вместо точки осталась лишь кривая линия падающей ручки.
«Спасибо ТЕБЕ, Господи, за то, что у нас есть надежда. Что мы будем жить, как никогда не меч-тали, что мы не теряем любимых, а сберегаем их для такой жизни, оставаясь верными не себе. Ведь кто душу свою потеряет ради Тебя, тот ее сбережет. Да и не только ее…. Жди меня, Господи, я надеюсь привести к Тебе всех, кого Ты мне дал», - молилась Соня, сидя у окна и держа в руках заплаканное письмо.

Я дождусь.Проза

Я дождусь.
Проза