Джойс

"Так горит дом, из которого ты можешь вынести всего одного близкого тебе человека – и берешь вслепую, не зная, кого именно обхватили руки твои, берешь, благодаря Господа за милосердие.
За то, что тебя лишили выбора".

Генри Лайон Олди

…нынешним утром

– Вот кто я такой и что делаю здесь.
Джойс окончил рассказ и устало опустил лицо в раскрытые ладони.
Десяток пар глаз неотрывно следил за ним. Испуганных, задумчивых, взволнованных, сочувствующих, недоверчивых глаз.
Про завтрак посетители трактира давно забыли.
– И что ты ему скажешь, когда придешь?
Джойс оторвал от щек подрагивающие руки, тщательно, словно впервые, рассмотрел их. Затем левую опустил, а правую стиснул в кулак.
– Что я ему скажу…

…год назад

Косматые малахитовые ели тянулись к путникам, касались одежд руками-сучьями. Заплутавший между стволов ветерок играл полами плащей, бежал за людьми, словно мечтая, чтобы те вывели его на простор.
Солнце клонилось к закату. Его лучи были пока по-прежнему ласковы и теплы, но приближающийся вечер все ясней давал о себе знать.
– Надеюсь, осталось пройти совсем немного, – с сомнением проговорила девушка.
На вид она была не старше семнадцати, на самом же деле Мире Осборн, готовящейся стать Мирой Хантер, недавно исполнилось двадцать два.
– А мне сдается, не так уж немного, – заметил тридцатипятилетний Дориан. – Лес и не думает кончаться, а мы полагали миновать его еще вчера в обед. Джойси, ты до сих пор считаешь, что мы идем правильно?
– Разумеется! – откликнулся Джойс Хантер, скрывая за беззаботным тоном усталость и раздражение. – За балкой у сгоревшей деревни свернули к востоку? К востоку. Значит, все правильно! Я совершенно уверен, мы почти у цели.
Мира погладила его по руке. Озорной ветерок подхватил ее пламенно-рыжие волосы и заплел в хитрую косицу. Девушка откинула с лица растрепавшиеся локоны и звонко рассмеялась, блеснув васильками очей. Дориан двинулся вперед, грузно переваливаясь через вырванные ураганом стволы елей. Он немного прихрамывал – вчера неловко перепрыгнул канаву и вывихнул ногу.
– Не настигла бы непогода, – пробормотал он, вглядываясь в небо. – Совсем не тянет киселя месить.
– Дор, не занудствуй!
Они провели в пути больше недели. Юный Хантер, житель портовой Анделлы, получил известие о том, что в столице герцогства скончался его дядюшка, оставив племяннику кой-какое имущество. И тот, взяв с собой красавицу-невесту и лучшего друга, отправился за наследством.
Правда очень скоро пожалел, что они пошли втроем. Нет, Мира девушка сильная, и особо частых привалов не требовала… Но бесконечные ягодки-цветочки кого хочешь выведут из себя. С одним Дорианом было бы гораздо проще. С другой стороны, наедине жених и невеста чувствовали бы себя куда как раскрепощенней. Без пяти минут храмовый служитель, Дориан целомудрие блюл свято. Благо бы только личное.
Надо было вообще идти одному!
Джойс ни разу не выказал всего недовольства, напротив – добродушно улыбался, даже когда получал в свой адрес незаслуженные упреки, что он-де завел всю компанию не пойми куда. Конечно, можно было не сворачивать с главного тракта. Но Джойс вовремя вспомнил о более коротком пути, про который пару раз слышал. Всего ничего пройти по августовскому, дышащему пьяным ароматом хвои лесу – и ты на месте. Выгадывается два, а то и целых три дня.
Джойс покрутил головой, прикидывая направление. Неужто они все-таки заблудились? Да не может быть. Без всякого сомнения, им туда, на запад… то есть, он имел в виду, на восток! Именно так, как они идут. До наступления темноты начнутся открытые места, а там рукой подать до тракта. Две мили по нему – и вот тебе столичные врата!
На один день они в расчетах ошиблись, с кем ни бывает, но не больше – точно!
Однако очень скоро на смену солнцу выступила огромная луна, и по всему небосводу рассыпались мириады разноцветных звезд. Разыскав подходящую поляну, путешественники расположились на ночлег. Мира занялась ужином, а мужчины отправились за дровами для костра.
– Эй, смотрите! – раздался в темноте крик Джойса спустя десяток минут.
Дориан и Мира встрепенулись и подбежали к нему, замершему с охапкой хвороста в руках. Взглянули, куда он указывал…
На пригорке, над почерневшим лесом возвышался величественный старинный замок. Его контуры четко прорисовывались в лунном свете, было заметно даже как ветер полощет знамя на шпиле центральной башни.
– Куда же мы забрались?
– Теперь я и сам не понимаю. Но уверен, там нас приютят на ночь. Идемте!
Джойс выбросил только что собранный хворост, и они поспешили к замку.
– Ты считаешь, нам будут рады? – прошептала на ходу Мира. – Если честно, я побаиваюсь. Жуткий он какой-то.
– Ну что ты, родная, глупости! Просто ночь, из-за нее тебе всякая чушь и кажется. Конечно, все будет хорошо!
Крепостные ворота выросли перед ними спустя какой-нибудь час. Подойдя вплотную, Джойс ухватил за медное кольцо, постучал. Долго не было слышно ни звука, но наконец раздался скрежет засовов. Отворилась калитка, и в ее проеме возник седобородый старец в бархатной мантии. Джойс не сдержал улыбки: больно тот походил на сказочного волшебника.
– Заходите, заходите! – отворивший посторонился, пуская их внутрь. – Я поначалу не поверил, что кто-то стучит в мою дверь. Живу тут бирюком…
– Мы просим прощения, что побеспокоили в столь поздний час. Мы заблудились. Похоже, мне указали неправильную дорогу, или… или это я где-то свернул не туда.
Старик понимающе кивнул.
– Неудивительно. Места здесь такие, что опытные заблуждаются. Ну да ничего. Поужинаем, выспимся, а на завтра продолжите ваш путь. До столицы рукой подать. Вы самую малость сбились с пути.
Он сытно накормил уставших путников, затем проводил их по комнатам, и до утра воцарилась кромешная тишина.
Наутро Джойс пробудился первым. В замке по-прежнему не было слышно ни звука. Ступая осторожно, чтобы не стучать каблуками, он пробрался к выходу. И там, почти на самом пороге, услыхал голос хозяина:
– Хорошо ли спалось дорогому гостю?
Джойс поклонился.
– Спасибо, господин, очень хорошо.
– Пройдемся, побеседуем? – И старец ловко подцепил Джойса под локоть.
Они вышли за двери и бок о бок направились по дорожке из мелкого гравия. Вокруг разливался яблочный аромат, звенели насекомые. Пестрые ковры из пионов и георгин мерно качали головками под легким ветерком. Старик шагал тяжело, горбясь и опираясь на Джойса. И жадно вдыхал свежий воздух, наблюдая, как по небу плывут рыхлые облака. Хантер тоже поднял глаза – и передернул плечами. Прямо над ними проплывало гигантских размеров облачное сердце. Правильной формы, лишь левый бок словно кем-то надкушен. А следом двигалось другое облако, поразительно напоминавшее не то ящерицу, не то крокодила.
Застыв на месте, юноша зажмурился и помотал головой. Наваждение ослабло, отступило. Спустя минуту ветер и вовсе развеял чудные фигуры, превратив их в бесформенные комки ваты.
– Твои спутники, – задумчиво обронил старик, – кто они? Расскажи про них.
Встрепенувшийся Джойс только обрадовался, что его отвлекли от мыслей о странных облаках. Признаться, те его напугали.
– Мира Осборн – моя невеста. Мы поженимся в конце осени.
– Ты ее любишь?
– Конечно. Она очень славная. И очень красивая!
Хозяин замка пожевал губами.
– Хорошо. А мужчина?
– Его зовут Дориан, мы с ним знакомы с детства. Он немного религиозен и бывает упрям и излишне въедлив. Иногда с ним трудно, но он мой лучший друг, и я его люблю. При необходимости я за него, наверное, готов умереть.
Ветер подул опять, гоня новые облака на смену прежним. Длинные, витиеватые кренделя сахарной ваты, похожие на свившихся в клубок змей. И снова Джойсу сделалось не по себе.
– Не торопись, сынок.
Джойс удивленно уставился на старца. Тот продолжил:
– Прогуливаясь по саду, легко судачить о смерти. Но кто может знать, что случится потом?
Джойс сверкнул глазами и отрезал:
– Я знаю, что говорю!
– Как скажешь, сынок, как скажешь…
Они вернулись назад. К этому времени и Дориан, и Мира уже встали и спустились из своих комнат в главный зал. Старик хлопнул в ладоши, и на дубовом столе появилась отглаженная скатерть, а на ней сами собой возникли кушанья и напитки.
Джойс наклонился к Мире.
– Ну, как ты спала? Больше не боишься этого места?
Девушка покачала головой.
– Не очень хорошо, если честно. Снились всякие страсти. Как будто я тебя потеряла. И искала очень долго… Мне тут не нравится, Джойси!
Юноша положил свою ладонь поверх ее руки.
– Да что ты, перестань. Хозяин – милейший человек. Тем более, мы и правда скоро уйдем.
Когда они доели, он, перехватив недовольный взгляд невесты, обратился к старцу:
– Господин, мы должны наградить вас за гостеприимство. Уверяю, когда я получу причитающееся мне наследство, мы обязательно вернемся и сделаем это на обратной дороге.
– Совсем не…
– Не отказывайтесь, господин. Я хочу вас отблагодарить от чистого сердца. А теперь, быть может, вы покажете нам дорогу в столицу?
Старик встал из-за стола.
– Конечно.
Он повторно хлопнул в ладоши, и со стола исчезло все, что на нем стояло секунду назад.
Джойс Хантер подался к выходу, но вдруг встал как вкопанный. Прямо перед ним выросла, шипя и извиваясь, белая змея. Длинное и жирное, толщиной с ногу юноши, туловище твари завивалось спиралью на полу, голова же с мечущимся туда-сюда раздвоенным языком раскачивалась на уровне его груди.
– Что это?!
Боясь резко двинуться, Джойс медленно обернулся на спутников… и помертвел. Тех буквально окружило целое полчище таких же злобных, шипящих чудищ.
Старик, хозяин замка приблизился.
– Я обещал показать тебе путь к столице, и обещание сдержу. Но есть одно условие. Из дверей моего жилища ты можешь выйти лишь с одним из своих спутников. Кого из них ты хотел бы взять за руку?
Внутри у Джойса все оборвалось. Он был готов наброситься на подлого старика, на ужасных белых гадин… но не смел шевельнуться.
– Решай скорее, – молвил старик, и от его речи повеяло леденящим холодом, которого вчера не было в помине.
Он стоял напротив Джойса, взирая бесстрастно и, казалось, безжизненно. Будто ему неинтересно, что именно тот решит.
– Нет! Я не могу выбрать никого из них.
– Извини, но тут ничего не поделаешь. Тебе придется. Поверь мне, так надо.
Змеи подползли ближе. Все, находящиеся в зале, словно оказались одеты в змеиную кожу.
– Итак, кто? Твоя невеста? Или твой лучший друг?
Дориан и Мира застыли по бокам.
– Я!
– Что – ты? – нетерпеливо переспросил искуситель.
– Я. Пусть твои змеи сожрут меня! А их отпусти.
Он покачал головой.
– Моим змеям ты не нужен. Зачем им тебя жрать? Просто выбери, с кем из этих двоих ты хочешь отсюда уйти.
– Выбрать?! Но как?! Мира – моя невеста. А Дориан… он же мой друг! Я говорил, что готов за него умереть. Думаешь, красное словцо?
– Нет, почему, я охотно тебе верю. Это похвально и весьма благородно. Но сейчас не играет никакой роли. Мне ни к чему твоя жизнь, и уж тем более – смерть.
Словно услышав его слова, твари зашипели и еще ближе притиснулись к взвизгнувшей, но по-прежнему неподвижной Мире и нервно сглотнувшему Дориану. Мерзкие тела колыхались, вставая столбами, а жала тянулись к людям.
– Почему?!
Вопрос остался без ответа.
Дориан прошептал:
– Возьми Миру, уходи. Не думай ни о чем.
Джойс вздрогнул.
– Нет…
– Кого ты выбираешь? – Спросил равнодушно, словно предложил прогуляться в парке.
Лицо Джойса перекосилось, а рука потянулась к висящей на поясе шпаге.
– Тебя! Прикажи своим гадам убираться, иначе…
Хозяин замка грустно сжал губы и встал прямо, держа руки по швам.
– Они меня не послушают, поверь. Да и убить меня тебе не удастся. Я бы сам рад умереть, но не могу. Триста лет как не могу… Убери шпагу. И реши уже, кто из них двоих.
Оружие выпало из ослабевшей руки и зазвенело по каменному полу.
– Джойс, пожалуйста… – Мира чуть не плакала. Она умоляюще взирала на жениха, а белые громадные змеи раскачивались, касаясь ее ног, живота, рук тупыми рылами. Тянулись к груди. – Мне страшно, я не хочу здесь быть. Забери меня отсюда!
– Я не могу. Я не могу выбрать никого из них.
Хозяин замка покачал головой.
– Хорошо. Я дам тебе время подумать. Согласен?
Голос Джойса дрогнул:
– С-согласен…
– Иди сюда, и пока идешь – подумай.
– Сюда? – потерянно повторил Джойс.
– Да. Обернись! Ты на другом конце мира. Пройди путь до замка и поразмысли, что есть дружба и что есть любовь.

…нынешним утром

– Что я могу сказать? А что бы вы сказали на моем месте? Что здесь вообще можно поделать?!
Собравшиеся вокруг Джойса постояльцы пришли в движение. Пожилой офицер подсел поближе, откашлялся.
– Я бы мог предложить…
Несчастный Хантер повернулся к нему.
– Я капитан королевской армии. Мое копье стоит недалеко от столицы. Только свистну – мигом прилетят. Хочешь – разнесем злодейское гнездовье в щебень и друзей твоих освободим. А, что скажешь?
– Нет, господин, спасибо. Я не могу.
Тот пожал плечами.
– Ну, как скажешь. Тогда держись.
– Да чего держаться-то? – вскричала, до предела наморщив нос, дородная дама в аляпистом платье. – Тут ведь ясное дело, девку надо спасать! Выбирает он, год где-то ходит, думает. Тоже мне, жених!
Народ вокруг загудел.
– А как же друг? Друг-то как?!
– А что друг, – не унималась дама. – Сам-то мужик или кто? Если клянется, что любит, про все должен забыть. Хоть весь мир пропадай – спаси голубу.
Джойс поднялся из-за стола, отошел в угол. Уронил оттуда:
– До всего мира мне дела нет.
К нему робко приблизилась молоденькая служанка.
– Бедненький… вот же задача. И что тут сделаешь? – она мимоходом протерла дверцу стенного шкафчика. – Что выбрать? Ведь если взглянуть, ни на друга, ни на любимую надеяться нельзя. Выберешь, например, любимую, а она тебя в один прекрасный день бросит. Любовь проходит… А друг? Его-то оставил, мучиться потом всю жизнь. Да и пожаловаться будет некому, что женщины непостоянны. С другой стороны, друг тоже может подвести. И что, жалеть любимую? С ней бы хоть детей наплодили, хоть какой толк. Вот и не поймешь, кто выгодней. Так что… Оставить их обоих там? Наверное, самый верный выход.
– Ага, – встрял кто-то, – или возьми друга, а девку ему оставь, авось гадам не скормит. Хозяйка-то ему нужна, раз триста лет один живет.
Советчик пустил смешок, но на него зашикали. Джойс болезненно скривился.
– А знаешь, только не обижайся… – Офицер похлопал его по спине и увел обратно за стол. – Он прав. Спаси друга. То, что ты рассказал… не стоит она тебя. Не поймет. Друга такого второго у тебя не будет. А женщины – если приспичит, ты их столько найдешь! И лучше, и хуже. Друг – он правда один бывает. Поверь уж мне.
– А любовь?! – дородная дама фыркнула и застучала каблуками по лестнице на второй этаж. – Тьфу, солдафоны!
Народ присмирел, не зная, чем помочь. А Джойс сцепил пальцы и положил на них голову. Долго оставался без движения, не издавая ни звука. Наконец просипел:
– Да поймите же вы! Я ее люблю. Мне не нужны другие, сколько бы их ни было. И он – мой друг. Единственный, да. Я правда готов пожертвовать собой ради любого из них. Ради них обоих. Если бы мне только позволили.
Тут поднял голову доселе молчавший старик в самом конце стола. Прочистив горло, спросил:
– Сынок, мальчик, а зачем жертвовать собой, ну правда? Все равно никто не оценит. Отдашь себя, а твой друг и твоя любимая будут наслаждаться жизнью. Ну погорюют сколько нисколько, да и забудут. Время все лечит. Он найдет себе нового друга, она – другого любимого. Так стоит ли отдавать жизнь, раз она подарена тебе? Живи! Вот мой совет.
Джойс медленно встал из-за стола. Сжал кулаки, уперся ими в столешницу. Внутри у него клокотало, но он не дал волю чувствам.
– Старик, ты когда-нибудь кого-нибудь любил? Так, чтобы отдавать себя?
Тот выдержал взгляд.
– Да. Но оно того не стоило. И моя костяная нога столько не стоит. Девочка, что меня любила… больше жизни… у нее теперь внуки. Как один похожие на моего бывшего командира.
Закашлявшись и отведя глаза, он обратился к капитану:
– Ты в каком полку служишь, копьевой?
Что ответил командир копья, Джойс Хантер не слышал. Не в силах дальше сдерживаться, он выскользнул на улицу. Всё, абсолютно всё, что они предлагали – до слова и даже больше, он передумал за истекший год. Пустые слова. Ему шептали их призраки во снах и наяву. Мира являлась и просила, заклинала, требовала забрать ее. Обвиняла в том, что он ее не любит. Плевала в лицо и бросалась на шею. Целовала руки и в кровь раздирала ногтями грудь. Затем они куда-то уходили вдвоем, и все остальное исчезало. Дориан предлагал отдать его, сам тянулся за кинжалом и нес его к собственному сердцу, называл Джойса трусом и дураком. После чего они вместе пытались уничтожить злодея. Ничего не получалось. Во встречных деревнях Джойс делился своей историей и выслушивал сотни притч о неверной любви, о предателях-приятелях, о верности до гроба. Одна ветхая старуха предложила найти ведуна посильнее, который бы недолюбливал владельца лесного замка и умолить его о помощи. Да где ж такого сыскать?
Целый год истек, как три дня, но ответа не пришло.
Дав волю чувствам, выплакавшись и выкричавшись в молчащие небеса, он зашагал в сторону леса. Туда, где на пригорке возвышался проклятый замок.
Через несколько часов Джойс приблизился к воротам.
Что я ему скажу? Скажу, что не буду выбирать. Что не откажусь ни от Миры, ни от Дориана. Даже для того, чтобы спасти Дориана или Миру. Никого никому не отдам! Я предлагал себя. Почему я не могу отдать себя за них? Я недостоин?!
Я попрошу его: «Смилуйся, отпусти нас всех. Даром. Если ты не взял меня, значит, я тебе не нужен? Но тогда зачем тебе моё? Ведь ты не разбойник, не вор. Ты мог взять сам, но не взял. Тебе нужен мой шаг, нужен я? Я вернулся. Но я тебе не нужен.
Отпусти нас даром!»
Джойс тронул медное кольцо…
Ворота скрипнули, распахнувшись без посторонней помощи. И таким же чудесным образом затворились у него за спиной. Он вошел во двор, ступил на гравиевую дорожку. Знакомые аккуратно подстриженные кусты, знакомые яблони, усыпанные золотистыми плодами. Джойс глубоко вздохнул и, пройдя сад насквозь, нырнул внутрь величественной каменной постройки. Миновал полутемный коридор и вышел в центральный зал.
– Джойси?!
Он вздрогнул и обернулся.
Позади него стояла Мира. В просторном платье, с накинутой на плечи шалью. Юноша дернулся было к ней и вдруг замер. Сначала не понял, что случилось.
Она сделала шаг ему навстречу. Срывающимся голосом позвала:
– Дориан!
Джойс услыхал шаги. Спустя мгновение лучший друг был здесь. Остановился, увидев его. А Мира говорила и говорила, сбивчиво и быстро:
– Джойси, Джойси, почему ты так долго? Мы боялись за тебя! Мы… мы потеряли всякую надежду. А старик, представляешь, он исчез вместе с тобой. И больше не появился. А змеи расползлись по углам… Здесь больше совершенно никого нет. Так страшно, одиноко. А тебя все нет и нет. Почему ты исчез, почему не вернулся сразу? Где ты был?
Юноша не отрываясь смотрел на нее. Не показалось. Его невеста действительно ждала ребенка.
Дориан приблизился к нему. Встал прямо и опустил голову. Сглотнул.
– Мы…
Джойс тронул его за локоть, призывая к молчанию, и отвернулся.
Уронив шаль, девушка положила руки ему на грудь, что-то собралась сказать… Он мягко, но решительно отстранился.
Внутри было почему-то спокойно. Страшно и пусто, но – спокойно.
– Я тебя люблю, – прошептал молодой человек. – Ничуть не меньше, чем год назад. И тебя, Дориан. Возьми ее за руку, и пусть все будет, как будет. Пусть все будет хорошо. Вы можете спокойно покинуть замок, тем более что мешавшего это сделать старика больше нет.
– Джойси… – Дориан осекся.
– Не надо.
– А… ты?
Джойс облизал пересохшие губы и подобрал с полу шаль. Протянул ее девушке.
– Должен же у замка быть хозяин.

…спустя годы

Пригладив тронутую серебром бороду, Джойс вышел на балкон. Ветер не на шутку разгулялся, клонил к земле старые ели, растущие вокруг замка. Птицы не взлетали в небо, попрятались в нишах под откосами, тревожно перекрикиваясь. Живущие в главном зале змеи (Джойс быстро понял, что к человечине они безразличны, предпочитая мышей и насекомых) сгрудились в единый живой комок, согревая и успокаивая друг друга.
Он вдруг задумался. В первый момент владелец замка показался Джойсу похожим на сказочного чародея. Но был ли он чародеем? Скорее, волшебным был сам лесной чертог. Это он готовил своим обитателям еду, постель всегда была чиста и аккуратно застелена, перины и подушки заботливо взбиты, свет зажигался с наступлением темноты и гас по мере того, как в нем пропадала необходимость. Но главное волшебство было связано с иным.
«Из дверей моего жилища могут выйти лишь двое».
Хозяин его обманул. Хотя… нет, конечно же нет. На самом деле Джойс обманул себя сам. Ведь ни разу в словах старика не прозвучало и намека на то, что второй спутник должен умереть или с ним приключится другое какое зло! Его обманули змеи, вившиеся под ногами и тянувшиеся к гостям. Обманули сны Миры, облака и утренняя беседа во время прогулки. Еще более ранние мысли о том, что лучше бы он отправлялся в путь один, о том, какая копуша Мира и какой надоедливый зануда Дориан. Всё вместе. И ничто конкретно.
Интересно, что произошло бы, прими он единственно правильное решение и вовсе откажись выбирать? Откажись брать год на размышление, не ответь тогда «согласен»?
Замок предлагал гостям загадки, вытаскивая на свет все доброе и злое, что есть у тех в глубине. Вынуждал заглянуть в самое себя. И найти выход: из двух зол выбрать нечто третье. Добро. Признать, что невозможно пожертвовать одним ради того, чтобы спасти другого. Что нельзя играть в чатуранджу живыми людьми.
«Кого бы ты хотел взять за руку?»
Хотя бы прислушаться к словам старика. Подумать, переспросить, уточнить. А не решать самому, загоняя себя туда, где нет никакого решения.
Оставшись один, Джойс быстро заметил, что птицы, свободно проникавшие в замок через многочисленные окна и обитавшие под его крышей, влетали внутрь поодиночке и целыми стайками, но вылететь на волю они могли только парой, касаясь одна другой крылом. То же самое со змеями. Переползти через порог наружу, в сад получалось лишь двум зараз. Не одной, не группе.
Джойс и сам много раз открывал дверь, но едва делал один шаг на улицу, как перед ним вновь оказывался опостылевший каменный холл. А за спиной покачивались ели и синел небосвод.
По-видимому, старик сам давно мечтал покинуть свое жилище, но не мог…
Не было с кем.
Замок предлагал гостям загадки, а он не имел права подсказать решение: ты выйди с одни из спутников, а я – тихо-мирно – с другим. Когда же молодой человек отказался выбирать между любовью и дружбой, попросту схитрил – и вышел с ним вместе.
А теперь Джойс остался вместо него. Ждать такую же троицу.

…И вот, наконец, в один прекрасный момент, дождался.
Ворота отворились, в канделябрах зажглись свечи, на столе появились изысканные яства. А когда настало время беседы, юноша – точь-в-точь такой, каким он сам был много лет назад, выступил вперед. Поклонился.
– Господин! Я, мой кузен и моя возлюбленная, мы заблудились. Приближается ночь. Не были бы вы так любезны предоставить нам приют до утра, а когда взойдет солнце, указать дорогу к столице? К сожалению, нам нечем заплатить, но, может быть…
Джойс еще раз поднял на него глаза. Хороший мальчик.
Девушка любовно положила ему на плечо ладонь, прильнула к нему. А двоюродный брат переступил с ноги на ногу и опустил голову.
Джойс обернулся. Живой клубок распался, и белые змеи заструились вперед.
Эти ребята ему понравились. Почему-то казалось, что они – смогут.
И он с достоинством истинного владельца замка проговорил…

ДжойсПроза

Джойс
Проза