Уже несколько недель в казарме не играют в азартные игры. Каждый вечер за широким столом обсуждаются серьезные вопросы.
Под тусклой лампой, на столе разложены от руки нарисованные карты города испещренные разноцветными стрелочками.
Могучая фигура желтокожего азиата Ин-Чи нависла над столом, отбрасывая собой причудливую тень на западную часть города. В узких щелках глаз угадывается напряженная мысль. Рыжие жесткие усики нервно подергиваются, выдавая сильное волнение гиганта.
- Ты полагаешь, что если мы дерзко ударим прямо в лоб, то охрана не ожидающая нападения, будет не в силах дать нам отпор? – Задал он Гогу серьезный вопрос, который уже давно вертелся у всех на языках.
- Я уверен – это беспроигрышный вариант. – Твердо заявил тот. – Я два выходных потратил в библиотеке, чтобы ознакомиться с историей города. От самого основания этих «катакомб» тут не было ни одного серьезного возмущения, ни одного прецедента. Это значит, что охрана еще ни разу не имела серьезного дела, отъелась, разленилась, атрофировалась. К тому же, за последние два года произошло три больших сокращения штата, и оставлены только самые необходимые службы: судебных исполнителей, патрульных, дежурных и охраны высокопоставленных лиц – точнее одного губернатора. Поздно ночью бодрствуют только дюжина дежурных на постах разбросанных по всему городу, это значит, что они не в силах существенно помещать нам. Остальные по домам отдыхают с семьями. Так что, мы будем иметь дело только с личной охраной.
- Опасно. – Покачал головой Тэни, у которого не было одного глаза, а второй всегда немного косил, от чего парень всегда казался слегка неуверенным в себе. – Личная охрана наверняка серьезно вооружена. Нас могут перестрелять, прежде чем мы успеем подойти достаточно близко, чтобы напасть.
Гог бросил в сторону говорящего презрительный взгляд.
- Конечно, кто-то из нас может пострадать в результате неизбежной стычки, но если работать слаженно, то я уверен – жертв с нашей стороны не будет.
Скрипнула дверь и в помещение вошел старый Ганс. Он по своим религиозным убеждениям отказался участвовать в безумных предприятиях своих коллег, и поэтому каждый вечер уходил из казармы, чтобы не слышать ни чего из того, что говорится у стола.
В комнате сразу все стихло, и все глаза устремились на вошедшего. Тот невозмутимо прошел к своей кровати, взял Библию, записную книжку, и так же тихо вышел. Обсуждение возобновилось.
- А что будет после того, как мы захватим губернатора? – Вступил в разговор Алексей – самый молодой участник заговора. – Ты займешь место губернатора, а что станет с нами?
Алексей почему-то недолюбливал Гога, почему он и сам не знал, просто не было у него доверия к этому самозванцу. Гог в свою очередь чувствовал настроения Алексея, и ему это очень не нравилось, но пока он ни чего с ним не мог поделать, чтобы не подвергать опасности все предприятие.
- Мы не ограничимся захватом губернатора. Мы вооружимся, распустим сенат и установим временную диктатуру. Со временем мы сделаем из нашего города империю.
- Ты все время говоришь «мы». А какова же будет в этом деле наша роль? – Впервые за вечер Гер решилась вступить в разговор.
- Когда я говорю «мы», то подразумеваю всю команду, а кому быть императором решит время. Для начала надо сделать первый шаг. Не исключено, что многие из нас, в том числе и я, не доживут до империи. Так какой же смысл делить призрачную власть? – Гог слегка покраснел, возмущенный оказанным ему недоверием. – Каждый из нас в отдельности мог бы еще десятки лет мечтать о пресловутом гражданстве, и так ни когда не дожить до этого момента. Так чем же мы рискуем, когда перед нами возможность объединиться и стать не просто гражданами, почти с такими же правами, как у рабов, а сделаться соправителями великого города. Мы достаточно поработали на благо города, теперь настало время взять плату за труды. Чем мы хуже губернатора, который живет в свое удовольствие, ест и пьет все что захочет и не знает, что значит работать в каменоломне по двенадцать часов? Он выбран народом! Как же? Наверняка пятьдесят процентов голосов ему дали прихлебатели и подхалимы. – Гог грозно стукнул по столу кулаком, в глазах сверкнули молнии. – Хватит! Я уже больше года дышу этой пылью, пора заняться настоящим делом.
- Надо определиться со сроками. – Напомнил Мусса, темноволосый грек со смуглым лицом, орлиным носом и серьезным уравновешенным характером.
- Следующее воскресенье ночью, скажем часа в три. – Сразу предложил Гог. – Мы выйдем в город к одиннадцати, прямо перед тем, как перестанут работать подъемники. Спрячемся вот в этом парке. – Он ткнул мозолистым пальцем в хрупкий лист бумаги. – Переждем здесь патрули, и к трем часам двинемся мелкими улочками ко дворцу.
- Отлично. Ты как всегда уже все продумал. – Удовлетворенно крякнул Мусса и беззаботно отвернулся, давая понять, что у него больше вопросов нет.
- Ну что же, на сегодня все, наверное. Встретимся еще раз в пятницу, чтобы решить непредвиденные вопросы, если таковые появятся.
После этих слов все начали расходиться.
- Гер, можно тебя на минутку. – Довольно громко сказал Гог и пошел к двери. Алексей тревожно глянул ему вслед и перевел взгляд на Гер. Та только пожала плечами, жест, которым она могла передать всю гамму чувств доступных человеку. На этот раз это могло означать только одно: «А я почем знаю!»
Когда за ними бесшумно закрылась дверь, Гог уверенно взял Гер за локоть и повел ее по пустому коридору.
Мрачные скользкие своды пещеры лениво отражали блики мерцающих лампочек. Каждый шаг в тишине раздавался отчаянным хрустом мелких камушков под ногами. Гог заговорил когда они отошли достаточно далеко, чтобы их ни кто не мог услышать.
- Гер, я должен сказать тебе одну очень важную вещь. – Начал он, и звук собственного голоса показался ему далеким, совершенно чужим.
Девушка внутренне напряглась.
- Говори, я слушаю. – Сказала она тихо.
- Я не буду тянуть кота за хвост, ты красивая и сильная женщина, я хочу, чтобы ты стала моей, когда все это закончится. – Он испытывающе посмотрел на нее.
- Я не могу. – Твердо сказала она и отвела глаза.
- Почему? – удивился он.
- Потому что я люблю другого.
- Это все чепуха! – Грубо воскликнул он, и девушка изумленно посмотрела ему в глаза. Такого Гога она еще не видела. – Я сделаю тебя императрицей, ты нарожаешь мне дюжину здоровых наследников. – С этими словами он притянул ее к себе и крепко прижал могучими руками.
Он наклонился к самому ее лицу и посмотрел в наполненные ужасом глаза. Ей в нос ударил густой запах мужского пота. В одном отчаянном порыве она вывернулась из объятий, но убегать, как это сделала бы другая на ее месте, не стала. Энергично развернувшись, она молниеносно выбросила вперед руку в отработанном ударе. Но в этот раз ее постигла неудача. Гог был на чеку, и крепенький кулачек наткнулся на железную ладонь мужчины. Его пальцы сомкнулись, и в тишине помещения послышался хруст суставов. Слезы навернулись на глаза девушки, гримаса боли исказила ее прекрасное личико, но ни единого стона не слетело с ее уст.
Изумленный стойкости женщины Гог ослабил хватку, и она освободилась.
- Не делай так больше, никогда?
Растирая пальцы руки, она гордо вскинула голову и не глядя на Гога молча удалилась.
В казарме у входа ее ожидал Алексей. Он широко ей улыбнулся и взял ее за руки.
- О чем вы говорили, если не секрет?
Она мягко высвободила руки и бросилась лицом на кровать. Отчаянные рыдания сотрясли девушку. Вдруг дверь вновь отварилась и на пороге появился Гог. Алексей, гневно сверкнув глазами, шагнул ему навстречу. Для Гога это движение не осталось не замеченным. В ответ он только уставился на Алексея удивленным взглядом, давая понять, что он совсем не видит причин для ссоры.
- Гог! – Громко обратился к нему Алексей. – Хоть ты и мнишь из себя героя, это еще не дает тебе права обижать беззащитную женщину.
Тот подошел ближе. Ласковая, почти отеческая улыбка играла на его губах. Он по дружески взял Алексея за плечи.
- Расслабься, друг мой, она выбрала тебя! – Так же громко произнес Гог и направился к своей пастели.
При этих словах по казарме прокатился легкий смешок, и Алексей покраснел.
- Все равно, держись от нее подальше, если тебе дорога жизнь! – Гневно бросил он вслед Гогу.
Тот в ответ только согласно кивнул и насмешливо поклонился. Вокруг все буквально покатились со смеху. Пытаясь унять в себе чувство ярости, Алексей стремительно выскочил из казармы. Его проводил очередной взрыв хохота.
В пятницу утром произошло чрезвычайное происшествие. Гер во время работы подрубила большой пласт горной породы, когда он двинулся со своего места она поняла, что пласт слишком велик и может быть опасен. Она попыталась отскочить от надвигающейся каменной массы, но под ногу подвернулся неустойчивый камень, и девушка упала. Каменная лавина мигом накрыла несчастную.
Гог, который оказался единственным свидетелем случившегося, тут же бросил перфоратор и принялся разгребать камни, прежде всего в том месте, где по его расчетам была голова девушки. К тому времени, когда из под груды камней показалось окровавленное лицо, пришло понимание, что уже слишком поздно. В этом грохочущем, матовом аду, даже небыло возможности позвать кого-нибудь на помощь. Прошло не менее получаса с момента обвала до того, как Гог внес безжизненное тело в контору бригадира. Тут же вызвали скорую помощь и следователя. Но Гер была уже мертва задолго до того, как Гог откопал ее. В этот день работа была остановлена. В страхе и изумлении рабочие толпились в конторке, изредка шептались, делая предположения, пытались восстановить реальную картину происшедшего.
Алексей пробрался сквозь плотную толпу к столу, на котором лежало тело, и замер у его изголовья, словно каменное изваяние с бледным лицом и неподвижным мутным взглядом.
Прибывший следователь, осмотрел место происшествия, опросил свидетелей, коим оказался один только Гог, и, подтвердив факт несчастного случая, удалился.
Уставший и разбитый Гог позже всех появился в казарме. Настроение было мерзким, нестерпимо хотелось спать. На пороге он как обычно задержался, щурясь от яркого света.
Еще не выключили дневное освещение, значит, еще слишком рано для сна – подумал Гог – а, не все ли равно! И он шагнул в сторону своего ложа.
Вдруг навстречу ему, угрожающе сверкая глазами, выступил Алексей. Пальцы его рук нервно сжимались в кулаки, дыхание частое, глубокое, все говорит о чрезвычайном возбуждении. Гог тут же оценил ситуацию и принял боевую стойку.
- Чего ты хочешь? – Грозно спросил он Алексея.
- Сейчас ты за все заплатишь, убийца! – Молодой человек слегка покачивался в такт своему дыханию.
Это было уже слишком. Ярость всколыхнула все существо бывшего воина, на глаза наползла красная пелена. «Все, - пришла Гогу в голову мысль – теперь ты умрешь!» Он сделал классический ложный выпад левой ногой и, стремительно перемещаясь вперед, вкладывал в решающий удар всю инерцию движения своего тела. Он знал, что подобный удар в переносицу в любом случае будет смертелен, но в последний момент его острый нюх уловил запах спиртного. Вот почему Алексей даже не среагировал на ложный выпад. Мысль была стремительна, но движение тела было уже в завершающей фазе, и единственное, что успел предпринять Гог, так это разжать кулак и распрямить пальцы. Удар пришелся по всему лицу Алексея, ноги его оторвались от пола, и бесчувственное тело грузно залетело под ближайшую кровать.
Гог расслабился и расправил плечи.
- Проспись, щенок! – Уже не злобно добавил он и запрыгнул на свою кровать.
Алексея вытянули из-под кровати. Он уже пришел в себя, но мутный взгляд еще бессмысленно блуждал по казарме, когда его повели в уборную, чтобы умылся.
Что происходило дальше, Гог уже не знал, потому что сон сморил его, и он с радостью отдался в его сладостный плен.
Когда его попытались разбудить для намеченного собрания, он отказался участвовать, сославшись на слабость. Таким образом, недолгое собрание состоялось без него.
- На повестке дня один вопрос: «Будем ли мы откладывать дело, в связи со смертью нашего товарища?» - Сразу перешел к делу Ин-Чи.
- А что откладывать?! – Возмутился Курт – Будем ждать, когда еще кого-то завалит?! Правильно сказал Мусса, хватит нам для города жизнью рисковать, пора уже получить причитающееся!
Комнату наполнил одобрительный гул.
- Надо решить, будет ли Алексей участвовать в деле? – Предложил Гельберт, и все посмотрели в дальний угол казармы.
Там на своем месте лежал безучастный ко всему Алексей. Нос его опух и покраснел, а на щеках не просыхали слезы горя.
- Оставьте его. – Безнадежно махнул рукой Тэни. – Если к назначенному времени он придет в себя, то будет с нами, если нет…то не будем же мы с ним нянчиться.
На том и порешили.
Перед рассветом, старый Ганс просыпался, чтобы вознести Богу свою утреннюю молитву. Этот глухой час он выбрал не спроста. Среди рабочей недели время сна было единственным временем, которое принадлежало исключительно ему, и он мог распоряжаться им как пожелает. Во всякий другой час происходящее вокруг не давало ему сосредоточиться должным образом, и со временем он пришел к выводу, что для него самое лучшее время это ночь. Верный своей привычке он просыпался всегда в одно и тоже время. Это утро не было исключением, но когда он в темноте открыл глаза, то сразу почувствовал неладное. Кто-то темной тенью нависал над его кроватью. НЕ четкая фигура человека все приближалась и в темноте мертвенно блеснуло холодное лезвие кинжала.
Тяжелая рука убийцы уже поднялась над спящим наверху Гогом, еще мгновение и … Ганс стремительным движением поднялся, схватил занесенную руку за запястье и бросил человека на свою кровать. Секунда, и Алексей уже лежал безоружный, с заломленной за спину рукой, лицом в матрац.
- Ты, что, парень? – Шепотом спросил Ганс.
- Я бы все равно не прикончил его, духу бы не хватило…До этого я ни когда руки на человека не поднимал. – Прохрипел молодой человек.
- Зачем тогда тебе оружие? – Недоверчиво продолжал старик.
- Я надеялся, что он проснется и прикончит меня.
Все еще сомневаясь в правдивости его слов, Ганс все же отпустил его.
- Не бери великий грех на душу. – Посоветовал он разочарованному парню.
Алексей уныло побрел к себе и скоро растворился в темноте казармы.
Старик озабоченно посмотрел ему в след, покачал головой, повертел в руках добротный, ручной работы клинок и спрятал его под матрац.
Гог на верхней полке тоже не спал уже давно. В отличие от старика он знал, что парень сказал ему правду. У него не хватило бы сил убить Гога. Тот, кто задумал убийство не медлит подобно этому мальчишке рядом с намеченной жертвой.
Сейчас Гог переживал только об одном, чтобы этот безрассудный юнец не помешал им претворить в жизнь их планы. Впереди было еще два полных дня. Может случиться все что угодно. Гог не снимал со счетов ни самоубийство, ни предательство. Последнее, конечно, хуже первого, но и первое могло, например, насторожить соответствующие органы, и кто-то может всерьез заинтересоваться рабочими каменоломни.
Гог глянул вниз. Ганс, как обычно в это время на коленях. «Чудак. – Подумал Гог.- Однако сегодня он спасал мне жизнь, почему? Неужели думает о будущем? Наверное, в скором времени он напомнит мне о долге, и будет искать моего расположения. Хороший ход! Этот старик, далеко еще не выжил из ума, коль так умело ставит себе на службу сложившиеся обстоятельства. Ну да ладно, если не будет стоять у меня на пути, то непременно отблагодарю его в будущем».
Глава 6 Предательство.
В воскресенье утром Гог проснулся в прекрасном настроении. В воздухе пахло великими переменами, и это приятно возбуждало. Больше года он шаг за шагом приближался к этому дню, но путь этот теперь казался ему неимоверно долгим. Сколько раз он не мог заснуть ночами в отчаянном поиске выхода из создавшегося положения. Не единожды ему приходила в голову мысль, что пожаловать в город было самой большой ошибкой в его жизни. Но потом все опять становилось на свои места, а он искал и искал путь из этой каменоломни.
Нельзя сказать, что ему очень нравился разработанный план. Если бы ему представилась возможность выбирать, то он предпочел бы что-то похитрее и понадежнее открытого возмущения и микро революции в городе. Но так как, в одиночку ему не представлялось возможным что-либо изменить, то ни чего не оставалось, как только разрабатывать коллективный план действий. Хуже всего было то, что практически все участники операции были по своей натуре лидерами. Правда далеко не у всех было достаточно честолюбия, чтобы удовлетворились все запросы Гога. Некоторые, например, были склонны потребовать у губернатора обыкновенное гражданство и неприкосновенность. Другие шли только потому, что им опостылела каменоломня, и они жаждут перемен, какими бы они ни были, вплоть до изгнания из города. Но были и такие, которые, безусловно, при первой же возможности заявят о своих правах на власть и руководство. Такое положение вещей совершенно не устраивало Гога, и оставалось надеяться, что случай предоставит ему счастливый шанс оказаться на коне там, где это будет необходимо. В конце концов, если он не будет убит своими же товарищами, то возможно у него окажется достаточно убедительных аргументов, чтобы занять руководящее положении, а там будет видно.
Ровно в семь утра, с первым же подъемником Гог поднялся на верхний ярус. Ему предстояло еще раз досконально проверить все входы и выходы, убедиться, что за последнее время ни каких изменений в расстановке сил противника не произошло.
«Солнечный» день встретил его на верху нежным теплом и свежим воздухом. Настоящая трава на газонах уже от самого лифта радовала сердце горожанина. В нескольких местах у кромки центрального тротуара зацвели подорожники. Как они сюда попали, наверное, даже городские селекционеры затруднились бы ответить. К зеленеющим кустам и деревьям недоставало только птичьего пения, и если бы не этот изъян, да матовое во все небо солнце, ни что не напоминало бы человеку о мрачной действительности – где-то совсем недалеко имеются каменные стены, за пределы которых не может проникнуть обыкновенный смертный, чтобы потом не остаться там холодным трупом. Как ни радостно пребывание в городе, как ни велики достижения его мыслителей, он все так же остается хоть золотой, но все же клеткой. Окажись у него достаточно сил, уж он бы перевернул всю эту застоявшуюся систему и вернул бы «великому городу» будущее.
Сегодня вид города радовал его. Раньше этого не было, потому что все это великолепие делало его подземелье еще мрачнее, работу тяжелее, а участь более жалкой. Сегодня все должно перемениться, и эта часть города должна стать его домом на неопределенный срок. Он будет отдыхать в этом парке, передвигаться на этих трамваях, топтать эти гладкие тротуары, отовариваться в этих магазинах, мыться в бане, и он больше не будет тяжело работать.
Подогреваемый такими мечтаниями он прошелся по парку, зашел за дома и дворами пробрался через добрую половину города, туда, где за неширокой площадью располагался не очень роскошный, но достаточно большой дворец губернатора.
Оба входа во дворец, и передний, и «черный» охранялись парами карабинеров, чьи скучающие сонные лица не оставляли ни какого сомнения в том, что они не доставят бунтовщиками ни каких проблем. На втором этаже, там где по сведениям Гога, находились личные апартаменты главы города, маячили еще двое постовых. Эти двое могут представлять некоторую опасность для нападающих, в том случае, если нижние наделают много шума. Но численное превосходство на стороне нападающих непременно окажет решающее значение, а если кто и погибнет в заварушке, то это может быть и на пользу. Захватив власть, самое трудное будет удержать ее, а это уже больше вопрос дипломатии, нежели грубой силы вооруженных боевиков.
Удовлетворенный осмотром он отправился восвояси самой прямой дорогой. Когда до лифта уже оставалось метров пятьсот Гог почувствовал необъяснимую тревогу, несколько человек шедшие рядом с ним по тротуару тоже остановились и замерли в недоумении. Очень скоро сквозь обычный уличный шум Гог услышал нарастающее гудение. С каждым мгновение оно усиливалось, как шум сходящего с гор снега. Вдруг земля поколебалась, и тротуар затрясло под ногами мелкой дрожью. Понимание пришло сразу – землетрясение.
Мимо него уже проносились вопящие перепуганные люди. Тряска увеличивалась. От невообразимого гула ломило в ушах. Небесный свод померк, и только несколько его неповрежденных сегментов продолжали проливать свет на город. С «неба» ручьями посыпался песок, а за тем стали падать камни. Моментально все вокруг заволокло облаком пыли. Камни различной величины рассекали пыльный, сумрачный воздух, падали среди бегущих в панике людей калеча их десятками.
Не теряя ни минуты, Гог бросился к ближайшему закрытому магазину. Разбив витрину, он скользнул внутрь и остался стоять в проеме. Здесь он был в сравнительной безопасности. Отсюда он мог наблюдать великую трагедию человечества равную по масштабу разве что Помпеи. Несколько десятков пострадавших попадало в его поле зрения. Под свистящим камнепадом раненые пытались пробираться вперед, а к ним присоединялись все новые и новые. Все неизменно направлялись к выходу из города. Гог с ужасом представил себе, какое стечение народа сейчас у центрального шлюза, через которые его провел проводник, вот уже более года назад.
Гигантский осколок скалы грузно упал на торговый центр в дальнем конце улицы, и хоть деталей происшествия различить было невозможно, размеры причиненного урона можно было оценить по взрыву витринного стекла и деталям кровли взлетевшим в воздух.
И вдруг все стихло. Стих гул, перестала колебаться земля, и камни больше не бомбили улицы. В неожиданно наступившей тишине послышались стоны раненых. Несколько благоразумных людей, которые подобно Гогу нашли себе укрытие, а не бежали к выходу вместе со всеми, выбрались на открытое пространство. Кто-то принялся осматривать раненых, кто-то пробрался в пустующий продуктовый магазин и занялся мародерством.
Не отдавая себе отчета, Гог побрел в сторону дворца. По пути в нескольких местах он наткнулся на настоящие каменные завалы, которые приходилось преодолевать в прямом смысле на коленях. Когда наконец запыленный и ободранный он выбрался на площадь перед дворцом, мимо него быстрым шагом прошли человек десять в форме личной охраны губернатора.
- Куда все спешат? – Только успел он спросить.
Один из охранников остановился и окинул взглядом любопытного прохожего, словно прикидывая, стоит отвечать ему или можно проигнорировать вопрос. Очевидно, что-то во внешнем виде Гога произвело на него впечатление, потому что он кротко ответил:
- У центрального входа большая паника, люди давят друг друга, уже сотни пострадавших. Губернатор ради спасения горожан пожертвовал своей безопасностью и отослал охрану на подавление паники. – Последние слова охранник произнес с явной ноткой гордости за своего господина, и после этого он поспешил за остальными.
«Глупые люди, полагают, что из-за опасности им тут же откроют двери тюрьмы. Ну не наивно ли?!» - Думал Гог, подходя поближе к дворцу.
Вот оно это здание – следующая его цель, к которой он так долго приближался. Раб подошел к ограде дворца и прильнув лицом к холодному металлу прутьев, загляделся на резной парапет, приятные очертания окон и сглаженные мастером углы.
«Интересно, где сейчас губернатор?» - Подумал Гог и медленно двинулся к воротам.
Вдруг боковым зрением он увидел двух человек, крадущихся через задний двор с большой осторожностью. Гог тут же присел у воротного столба и стал внимательно следить за этими двумя.
Что же им могло понадобиться в такой час у дворца губернатора? Не иначе, как они желают поживиться чем-нибудь в богатом доме. Но что можно тут взять, чем потом можно было бы без опаски пользоваться в стенах города. Ведь продать в городе ни чего не возможно, а всякая вещь, пусть даже ворованная все равно принадлежит городу и в любой момент может быть изъята у пользователя.
В сумрачном освещении подозрительная пара зашла за угол. Не долго думая, Гог последовал за ними, и, обогнув здание с другой стороны, увидел только, как за ними закрылась задняя дверь. Он стремительно, но тихо, как умеют передвигаться только солдаты войск специального назначения, покрыл расстояние до дверей и замер прислушиваясь. Тихо. Быстро проскочил внутрь и остановился под лестницей, чтобы к темноте привыкло зрение. На первом этаже тихо, на лестнице тихо. Он заглянул в длинный коридор первого этажа. Прямо у входа в лужах крови лежала мертвая женщина, по всей видимости вахтерша.
«Серьезные ребята», - подумал Гог и в несколько шагов заскочил на второй этаж. Раздвинув створки двойных дверей так, чтобы можно было видеть, что происходит внутри, он окинул взглядом доступное пространство и, не заметив ни чего особенного, осторожно открыл дверь. Коридор второго этажа был значительно шире первого и короче. Совсем недалеко впереди Гог обнаружил еще одни двери, слегка приоткрытые, из-за которых доносились чьи-то голоса.
Должно быть, эти парни давно задумали проникнуть в апартаменты губернатора, потому что хорошо ориентировались внутри здания, значит готовились, а сейчас им представилась прекрасная возможность осуществить замысел без лишнего кровопролития.
Гог подобрался к двери и приложил к ней ухо.
- Ну, хватил валять дурака, губернатор. – Угрожающе скрипел один голос. – Мы к вам пожаловали не в куклы играть. Нам нужен код центральных ворот, и немедленно.
- Но позвольте! – Не к месту возмущался «вельможа». – Откуда я могу знать этот код, ведь я не из службы безопасности?!
- Хорошо. – Заговорил другой голос, тихий и уверенный. – Допустим, что вы говорите правду, тогда вы не должны обижаться на нас, если мы захотим это проверить. Дружище, поищи что-нибудь в шкафу.
Наступила длительная пауза, во время которой Гог торопливо размышлял.
Отлично, кажется, губернатор попал в безвыходное для него положение, и единственная для него возможность выпутаться из этой истории живым и здоровым это я. Мальчики хотят выбраться из города – это ясно, но им понадобится оружие, одежда, добрая еда и безопасность, по крайней мере, до ворот города. Это значит, что губернатор понадобится им в качестве заложника, скажет он им код или нет. Это не плохо, они не прикончат его, даже если он проболтается. Все за то, что судьба улыбнулась мне, и в моей власти спасти жизнь первого человека «Великого города». Это довольно большая заслуга, по-моему. Тут попахивает не только зеленой одеждой, возможно, дорогой мой Гог, очень скоро ты будешь носить одежду, какую пожелает твоя душа.
Его мысли прервал знакомый уже голос:
- Утюг подойдет?
- О, это превосходно! – Отозвался другой восторженно.
- Что вы намерены делать?! – Губернатор неожиданно осип и перешел на истерическое сопрано.
- Как, вы еще не догадались? – Наигранно удивился обладатель тихого, уверенного голоса. – Знаете, что только не вспоминает человек, когда у него на животе греется утюг? Нет? Он вспоминает даже то, что ни когда не знал.
«Неужели этот глупец настолько патриот, что даст себя пытать?» - в отчаянии подумал Гог.
Прошло секунд тридцать прежде чем Гог смог услышать продолжение разыгравшейся за дверями драмы.
- Хорошо, я скажу вам код. – Хрипло проговорил губернатор. – Записывайте.
Губернатор продиктовал цифры, потом, видимо, по приказу повторил их.
- Но это вам не поможет. Код сменят, сразу же, как только станет известно о вашем нападении, и даже если вы доберетесь до двери, вам ее не открыть. К тому же, там наверняка вас уже будут ждать.
- Ничего, губернатор, вы отправитесь с нами, и мы будем надеяться, что вы для города достаточно важная фигура, чтобы ради вашего спасения, нам дали все, что мы захотим, и выпустили нас с «миром» из этой каменной клетки.
- Но ни кто не станет рисковать жизнями тысяч людей, ради моего спасения. – Пытался вяло возразить губернатор.
- В таком случае, мы вынуждены вас огорчить, но вы умрете раньше нас, это точно.
События завертелись с головокружительной быстротой. Гог не собирался упускать шанс, которого ждал так долго. Одно из важнейших военных правил гласит: «Никогда нельзя недооценивать врага». Руководствуясь этим правилом, он принял решение попытаться разделить силы противника, по причине их явного численного преимущества и стратегически более выгодной позиции. Единственный его козырь – неожиданность. Но как можно выманить одного из них, не обнаружив себя?
Гог оглянулся в поисках идей. В другом конце коридора, по левую сторону от входа еще одна дверь. Он проскочил в нее и оказался на кухне. Все говорило о том, что повара спасались бегством. Все, чем они пользовались, осталось лежать на столах: недорезанные овощи, миксер в не промешанном тесте, кусок натурального мяса валялся на полу у самого входа. Гог лихорадочно пробежал глазами по всем предметам, выбирая все, что может служить в качестве оружия. Большой широкий тесак привлек его внимание и тут же оказался у бойца за поясом. На глаза Гога попала газовая плита, и решение проблемы пришло само собой. Пусть это не был стопроцентный вариант, но лучше что-то, чем ничего. Тем более, что времени у него оставалось в обрез, в любую минуту в дверях напротив могли показаться террористы и заложник, а это означало бы его поражение.
Он быстро повернул все выключатели на максимум и газ с шипением стал вырываться из конфорок. Затем, он взял миксер с не домешанным тестом, отнес его в дальний конец кухни, воткнул вилку в розетку и поставил аппарат на малые обороты. Миксер важно заворчал и принялся ворочать тесто, поблескивая внутри себя голубыми бликами под угольными щетками.
Гог быстро пересек комнату, аккуратно прикрыл за собой дверь, вышел на лестничную площадку и стал ждать результатов. Они не заставили себя долго ждать. В тишине пустого дворца урчание миксера долетело до злоумышленников.
- Что это?! – Слегка раздраженно спросил один другого.
- Откуда мне знать?! – В тон ему ответил второй.
- Ну, так проверь, идиот!
Гог услышал приближающиеся шаги и отступил от двери на шаг. В небольшую щель, которую он предусмотрительно оставил для наблюдения, он увидел, как мелькнула темная фигура.
Решительным шагом тот подошел к кухне, широко распахнул дверь и подозрительно воззрился на кухню. Решительный характер человека на этот раз сыграл в его жизни роковую роль. Резко распахнутые двери привили в сильное волнение накопленный в комнате тяжелый газ. Волны его тут же накрыли работающий миксер и воспламенились. Последовавшим за этим взрывом вынесло все двери и окна в кухне. Человек оказавшийся на пороге словно снаряд пролетел через коридор и с грохотом ударил в двери кабинета. Через секунду в дверях появился второй. Он держал нож у самого горла губернатора и подозрительно осматривался. Когда под ногами он увидел изуродованное тело своего напарника, то смачно выругался и потащил губернатора к разбитой кухне, в которой уже включилась система противопожарной обороны.
Чтобы не раздражать нервного террориста, Гог решил спуститься на первый этаж и подождать его и губернатора там.
- Утечка газа! – Услышал он разъяренный голос. Затем последовала череда отборной ругани, и послышались неуверенные шаги по лестнице. Топали две пары ног, это преступник вел губернатора.
Гог поспешно снял с ног обувь и отступил в глубокую тень под лестницей. Надо было выждать подходящий момент, увидеть врага, оценить ситуацию, потому что очень вероятно возможности для второго удара не будет.
Прошла бесконечная минута, пока два человека медленно спускались к выходу из здания. Наконец, они остановились перед дверью, прямо напротив Гога. Два темных силуэта смутно вырисовывались практически в кромешной темноте. Видимость была отвратительной и это обстоятельство доводило Гога почти до отчаяния. Без сомнения, тень что спереди – губернатор, за ним – враг, настороженный, а значит, будет действовать очень аккуратно. Плохо еще было и то, что Гог не имел представления, насколько вооружен противник, это не давало ему напасть прямо сейчас. Ведь если у террориста огнестрельное оружие, он может выстрелить умирая, конвульсивно, как это Гог не раз видел в бою, и задача спасения губернатора потерпит крах. Он судорожно сжал в руке свое единственное оружие.
Тем временем бандит подвел губернатора вплотную к двери, резким движением распахнул ее и отступил немного в тень, явно опасаясь снайперов снаружи. Призрачный свет осветил восковое лицо губернатора и блестящее лезвие кинжала, острие которого упиралось в основание черепа заложника.
Гог помедлил пару секунд, примеряясь для броска, пока террорист всматривался в сумрачный день. Гогу повезло враг оказался вооружен только холодной сталью, которая не оставляла ему ни каких шансов на победу в сложившейся расстановке сил. Тактически положение Гога было идеальным для нападения, и он неслышно, как тень шагнул вперед. В то же мгновение тесак со свистом рассек воздух, к ногам губернатора упала отсеченная рука с кинжалом, и прежде чем враг смог сообразить, что происходит все уже было кончено, смертельно сраженный, он обмяк и грузно повалился перед все еще напряженным Гогом.
Все произошло так быстро, что губернатор, услышав какие-то звуки за спиной, не успел даже повернуть головы, чтобы удовлетворить свое любопытство. Когда же он увидел то, что осталось от его похитителя, нервы его сдали, и он плюхнулся в обморок.
«Только не это!» - Воскликнул Гог, и мученически возвел глаза к небу. Взвалив тучное тело себе на спину, он, кряхтя и охая, поднялся на второй этаж и уложил губернатора на мягкий диванчик в его просторном кабинете.
Когда пострадавший пришел в себя, то весьма удивился, найдя себя в удобном положении в личном кабинете. Первой мыслью было: «Какой мне приснился кошмар!» Он поднял голову над подушкой. За его письменным столом, играя сверкающим кинжалом, на кресле развалился не знакомый молодой человек. Значит, все это было наяву.
- Вы храбрый юноша! – Произнес губернатор первое, что пришло в голову.
- Я знаю. – Не отрываясь от своего занятия, отозвался тот.
- Вы, возможно, спасли мне жизнь, почему?
- Возможно?! – Искренне удивился Гог.
- Я был всего лишь заложник, им нужен был не я, а свободный выход из города. – Несколько смущенно попытался объяснить он положение вещей своему защитнику.
- Как вы думаете, губернатор, что эти типы сделали бы с вами, как только бы выбрались за ворота города?
- Вы полагаете…
- На их месте я бы прикончил вас, чтобы избежать возможных хлопот и не тащить вас за собой медлительной обузой. Пока в городе думают, что вы живы, будут бояться организовывать активное преследование, а когда узнают, что вы мертвы будет уже слишком поздно. – Гог говорил размеренно, четко произнося каждое слово, как учитель в школе. По всему было видно, что в таких обстоятельствах он чувствует себя, как рыба в воде.
- Так вы не ответили мне, почему спасли мою жизнь. – Уверенно переменил неприятную для него тему губернатор.
- Потому что меня уже тошнит от этой проклятой формы! – Злобно рявкнул тот и неожиданно метнул кинжал через весь обширный кабинет. Сверкая острым лезвием, он описал по комнате пологую дугу и с глухим стуком до половины вонзился точно в глаз губернатора, умело изображенного на грубом холсте. Живой прототип шумно сглотнул, видимо представив себе что-то неприятное.
- Понимаю. – Слегка неуверенно пробормотал он.
- Зачем скажите профессиональному воину, мечтающему о карьере, заживо гнить на каменоломнях? – Уже более спокойно спросил Гог.
- Вы служили…
- В войсках специального назначения. – Гордо перебил он губернатора.
- Воевали?
- Да. Большей частью в Афганистане.
- Мне нужен специалист вашего класса, за присмотром и обучением охраны. Нужно поставить эту область городской жизни на профессиональную основу. Я думаю, место командующего гарнизоном города уже давно ждет вас. К тому же, я хотел бы, чтобы вы лично отвечали за мою безопасность, в этом отношении можете рассчитывать на любые полномочия, которые необходимы для выполнения задачи.
Губернатор говорил уверенно, серьезно, но Гог не мог поверить в такую удачу. Такой скачок мог оказаться решающим в его карьере.
- Вы говорите серьезно? – Взгляд Гога выражал крайнюю степень сомнения.
Губернатор дружески улыбнулся.
- Приступайте к своим обязанностям, капитан. Скоро тут появятся мои архары, они обмундируют тебя и вооружат.
К вечеру заговорщики собрались вокруг круглого стола, чтобы обсудить дальнейшие шаги в новых непредвиденных обстоятельствах.
- Возникли непредвиденные трудности, господа. – Заявил взволнованный Мусса. – Я только что сверху. Там невообразимый погром. Во время тряски тысячи людей направились к выходу из города, но дверей им не открыли, хотя люди давили друг друга в страхе и умаляли о пощаде. Сотни людей погибло у ворот. Но этим все не закончилось. Свободолюбивые граждане возмутились, увидев явное подтверждение слухам, якобы город это большая тюрьма, из которой ни кого не выпустят. В нескольких местах вспыхнули восстания с участием даже высших слоев населения. Охранники вынуждены были применять оружие, чтобы подавить бунт. Сейчас весь город в напряжении, повсюду патрули, усиленные наряды. Объявлено чрезвычайное положение, солдаты открывают огонь на поражение без предупреждения. Подъемники работают, чтобы не обострять конфликта, потому что жители подземелья пострадали мало и не принимают пока участия в беспорядках. Нам это на пользу, конечно, но все равно положение серьезное.
- К тому же Гог не вернулся. Возможно, он пострадал во время землетрясения, может в больнице находится. С нашей стороны было бы не совсем честно начинать операцию без него. – Добавил Ин-Чи.
- А я думаю, что мы и без него справимся. – Заговорил мрачный Алексей, как только речь зашла о его недруге. – То, что в городе беспорядки, тоже нам на руку. Охрана рассредоточена по городу, возле дворца наверняка людей мало. Если рабы не бастуют, значит, нам будет зеленый свет. Может быть, сейчас самое время осуществить задуманное. Неизвестно, что будет дальше: усилят охрану, наберут войска в связи с чрезвычайным положением. А что если возмутятся рабы, тогда и подъемники остановят. Вот тогда точно нам уже не видать свободы, как своих ушей.
- В этих словах есть здравый смысл. – Согласился с ним кто-то.
- Может нам сначала разведку произвести, узнать в каком состоянии дворец, вдруг он сильно пострадал, и губернатора там уже нет, или охраны стало больше. – Предложил осторожный Тэни.
- Нет, этого делать нельзя. Мы можем вызвать подозрение, если будем там маячить до времени. – Крок отер пот тяжелой ладонью – Будем действовать осторожно, сразу присмотримся, оглядимся, и если все в порядке нападем. Если нам что-то покажется подозрительным, то мирно разойдемся и точка.
- Вот это дело!
- Да, наверное, так будет лучше всего.
- Итак, мы решили не откладывать дела? – Уточнил Ин-Чи.
Все согласно закивали головами. Собрание закончилось.
Время перевалило за полночь, когда утомленный тяжелым днем Гог стремительно вошел в оперативный блок на первом этаже дворца, который он превратил в штаб. Сержант сонно кивал у телефона.
- Отставить спать. – Бодро скомандовал он, и краснощекий молодец растерянно вскочил с места поспешно отдавая командиру честь. – Вольно.
Новая форма сидела на нем, как влитая. Энергичный и подтянутый, неизменно решительный, требовательный, но справедливый, он сразу завоевал уважение своих подчиненных, которых по началу сильно шокировало его неожиданное назначение. Никто не знал, откуда взялся этот образцовый воин, но все уже были в курсе, какую услугу он оказал губернатору. Один только человек отнесся к его назначению с большим подозрением. То был тот самый старший лейтенант, который встретил его у дворца еще в рабской одежде. И хотя он подчинялся командиру беспрекословно, всякий раз сверлил его пристальным взглядом, словно намеревался проникнуть в самые сокровенные мысли высшего по рангу. Это не беспокоило уверенного в себе Гога, но раздражало и вызывало ответную неприязнь к подчиненному.
- Сержант, вызовите-ка сюда весь командный состав личной охраны губернатора.
- Весь командный состав состоит из лейтенанта Лескова и старшего лейтенанта Малышева. – Довел до сведения вахтенный.
- Отлично. – Слегка раздосадованный столь малыми силами.
- Извините, но скоро час ночи, они, наверное, только заснули. – Осмелился возразить сержант.
- Приказы не обсуждаются, они выполняются. – Напомнил ему Гог, и тот поспешно стал набирать номера телефонов.
- Когда они прибудут, разбудите меня.
Он вошел в свой кабинет за стеклом, сел на кресло вытянул ноги и отключился. Разбудили его почти тут же, как ему показалось. Он взглянул на часы – пол второго. Время еще есть.
- Сколько в охране губернатора личного состава? – Спросил он без предисловия у Малышева.
- Восемнадцать рядовых в три смены и мы. – Четко ответил тот.
- Сержант, поднимайте всех, чтобы через пол часа все, кто есть были в холе на первом этаже. Объясните учениями. Если кто откажется выполнить приказ утром окажется без работы.
Сержант изумленно раскрыл глаза, но потянулся за трубкой телефона.
Гог задумался. Нападающих будет более двух десятков, по меньшей мере. Это будут крепкие, но безоружные люди. Выходит, все преимущества на нашей стороне.
- Капитан, разрешите обратиться? – Прервал его рассуждения Малышев.
- Да! – встрепенулся Гог.
- Дневная смена очень устала, позвольте им остаться дома.
Такая забота о подчиненных слегка тронула Гога.
- При других обстоятельствах я бы удовлетворил вашу просьбу, но сейчас это невозможно. Нам понадобятся все, кто может держать в руках оружие. – Он смерил взглядом огорченного отказом офицера и продолжил: - Возмущения в городе слишком легко удалось остановить, у меня есть все основания полагать, что готовится нападение на дом губернатора.
Сильное удивление отразилось на лицах присутствующих.
- Откуда у вас такая информация? – С легким оттенком недоверия поинтересовался Малышев.
- Неважно. – Отрезал Гог – Нет стопроцентной уверенности, что это произойдет, но этой ночью мы должны быть на чеку.
- Почему бы тогда ни эвакуировать губернатора, мы не имеем права рисковать его жизнью. – Предложил Лесков.
- Потому что заговорщики, если почувствуют неладное, не станут нападать, но уйдут на дно, а потом нападут в самый неожиданный для нас момент, и в этом риска больше, нежели теперь. Сейчас мы можем подготовить для них небольшой сюрприз, и уничтожить бунт прямо на корню. Ни один из заговорщиков не должен уйти, чтобы не возмущались больше массы. Благо, публичное объявление чрезвычайного положения дает нам все права применять оружие без предупреждения. – Видя, что еще не до конца убедил своих офицеров, добавил: - Жилые помещения должны жить обычной жизнью. Губернатор должен без страха поправлять шторы, включать и выключать по желанию свет в своих комнатах. Нападающие должны видеть его жену на их частной кухне, детей в детской. У нас нет возможности качественно декорировать все это, поэтому и выбор не велик. Пусть губернатор играет свою роль, а мы будем играть свою. – И про себя подумал: «И чем больше будет шума, тем больший эффект произведет победа на губернатора».
- А вдруг, какой-нибудь безумец выстрелит…? – Облек свои последние сомнения в слова Лесков.
Малышев укоризненно посмотрел на него.
- Думай, что говоришь, нападающие – горожане, у них не может быть огнестрельного оружия.
- Точно. – Одобрительно кивнул капитан.
К двум часам ночи все были уже на месте. Недовольные лица солдат наводили на Гога тоску. Он несколько раз молча прошел вдоль строя, выстроившихся в холе первого этажа охранников.
- Сегодня вас подняли не на учения. Возможно, предстоит самая настоящая военная операция. Цель – защита губернатора и уничтожение очага возмущений в нашем городе. Так что вы сегодня не только выполняете свой долг, вы защищаете мирный сон своих жен и детей. – Гог посмотрел на солдат. Некоторые лица выражали крайнее удивление. Он криво усмехнулся. – Можете отдыхать, пока я раздам поручения вашим командирам.
Командный состав вернулся в штаб. Раскрыли план здания.
- Лесков, возьмешь пару человек, твоя ответственность черный ход. Нападающие вряд ли двинутся этим путем, потому что перед входом большая открытая площадка, все подходы хорошо простреливаются. Но упускать ни чего нельзя, придется подстраховаться.
Лейтенант согласно кивнул.
- Малышев, ты на крышу. Бери дюжину человек, автоматическое оружие, оптику, в общем все, что вам необходимо, и чтобы ни кто не ушел, понял. – Малышев кивнул. – И еще, не спугни их. Ляжете за парапетом, спрячете стволы, и особенно оптику. Лежите тихо, пока не услышите первых выстрелов. Бейте только отступающих, остальные наша забота.
Старший лейтенант видимо слегка обиделся за такие подробные указания, как будто он не учил этого в училище.
- Да, ты не дуйся, не время для этого. Мы мало знаем друг друга, поэтому нелишне напомнить о том, что может сыграть роковую роль.
- Капитан, а как же парадный вход, ведь он должен подвергнуться нападению, а остается только шесть человек? – Малышев был явно в недоумении.
- У дверей останется два человека и я. Мы удержим нападающих, в этом я не сомневаюсь. Но два человека должны встать на караул у кабинета губернатора, как это обычно бывает, да так чтобы их хорошо было видно через окно. С наружи караула не будет, думаю, это не сильно озадачит нападающих, чрезвычайное положение, все в городе, людей не хватает. Полагаю, они будут мыслить подобным образом. Ну, по местам.
К трем часам дворец губернатора окутывала тишь. Ни что не выдавало существование жизни за его каменными стенами. Частые фонари ярко освещали его дворы и подходы. По обыкновению только одно окно светилось электрическим светом – вахтенное помещение. Ворота были заперты, сигнализация на замке моргала матовым светом.
Прошло еще пол часа, прежде чем тишину ночи нарушил первый посторонний звук. За черными кустами на краю посадки чья-то неосторожная нога наступила на сухую ветку. Раздался характерный хруст ломающегося дерева и сдавленная брань.
- Тише, ты! – Возмутился кто-то.
И опять тишина.
- Что-нибудь не так?
- Постовых у дверей не видать.
- Ни чего это тоже нам на руку. Видно охраны не хватает. Видел в городе сколько патрулей?
- Наверное, ты прав.
- Да, точно. Губернатор у себя. Вон, видишь караул у дверей на втором этаже. Ин-Чи говорил, что на втором апартаменты самого находятся.
- Ну, конечно же. Кто ставит караул, если караулить некого?
- В остальном, вроде бы, все в порядке.
- Давай остальных звать.
Очень скоро кусты ожили, зашевелились. За их густой листвой теперь скрывалось более двух десятков взволнованных мужчин. Трудно скрыть такое скопление людей, особенно когда это делается не профессионально. Там зашевелились кусты, тут кто-то сдержанно кашлянул, кто-то наткнулся глазом на ветку и хрипло выругался, хрустнул сухой сучок. Таким образом, за долго до атаки, во дворце уже знали, где засел основной контингент нападающих, и готовили им «горячий прием».
По сигналу Ин-Чи все поднялись и понеслись навстречу дворцу. Они ловко перемахнули через забор, стремительно пересекли не широкий двор, и вытянулись вдоль стены, прижимаясь спинами к холодному камню.
- Как будто не заметили. – Предположил Мусса.
Ин-Чи молча кивнул ему в знак согласья. Десять секунд передышки и дальше. Вот и парадная дверь. Громила Ин-Чи несся впереди всех, и ему предстояло открывать дверь. Ни минуты не сомневаясь, что она заперта, он намеревался весом своего тела вышибить двойные дубовые створки. Он набрал достаточный разбег для того, чтобы пали любые затворы, взлетел по ступеням и приложился плечам к резному дереву. Вопреки ожиданиям створки с грохотом распахнулись, не оказав сопротивления. Инерция неудержимо потянула его внутрь, не сбавляя хода, он успешно преодолел пару ступеней отделяющих его от первого этажа, и оказался лицом к лицу с двумя карабинерами. При его приближении они невозмутимо вскинули ружья, и два выстрела почти одновременно грянули в пустом помещении. Первая пуля обожгла щеку нападающего, практически не причинив ему вреда, но вторая угодила в левое плечо и прошла навылет, дробя кость. Баллистический удар развернул его и бросил спиной на стену. Скорость человек, конечно, потерял, но решительность была еще при нем, и он, тряхнув головой, намеривался прыгнуть на охранников, которые оказались уже в каких-то двух метрах от него. Они судорожно дергали затворы карабинов, но уже всем было ясно, что второй раз им не выстрелить. И вдруг случилось невероятное, нападающий вместо того, чтобы продолжить нападение, застыл в изумлении. То, что увидел Ин-Чи, заставило его на миг забыть обо всем. Прямо перед ним, в пяти метрах стоял ни кто иной, как Гог. В новенькой защитного цвета форме охранника, с автоматической винтовкой наперевес он стоял на широко расставленных ногах, и на лице его играла злорадная ухмылка. Этого секундного замешательства оказалось достаточно, чтобы солдаты перезарядили оружие, и Ин-Чи тут же упал сраженный насмерть, так и не сообразив, что произошло.
Следом за предводителем в проход ринулась целая толпа нападающих. По разработанному ранее плану, единственным их шансом было подавить малочисленную охрану числом и таким образом вооружиться, пусть даже потеряв несколько человек.
Охрана произвела еще один залп, кто-то со стоном рухнул у самых дверей, но разгоряченная волна уже захлестнула порог и выплеснулась в холл. Страх перед неминуемой смертью сковал двух охранников, они были уже не в состоянии сопротивляться, а в ужасе вжались в стену и широко открытыми глазами наблюдали, как приближаются люди в желтом.
Когда ситуация казалась уже безнадежной, за дело взялся Гог. Что-что, а убивать он в Афганистане научился. Практически без пауз он четыре раза спустил курок. Один за другим раздались четыре сухих выстрела, гильзы прыгнули в воздух и со звоном запрыгали на мраморном полу. Четверо ближайших к солдатам рабов словно подкошенные повалились на пол. Напирающие сзади стали спотыкаться о лежащих, и моментально создалась неразбериха. Задние напирали, не понимая от чего заминка, передние осознав, что попали под серьезный огонь, всячески пытались избежать неминуемой участи. В замешательстве одни рвались вперед, другие – назад.
Неопытные охранники, видевшие кровь только в процедурном кабинете, находились в предобморочном состоянии. Их пугали теперь не нападающие, потому что они увидели еще один источник смерти, им пока не угрожающий, но неизмеримо более могущественный, чем что-либо виденное ими ранее. Гог, словно ангел тьмы, с дьявольской улыбкой, и невообразимой уверенностью методично расстреливая паникующих. Его автоматическая винтовка как одержимая плевалась свинцом. Он стрелял от пояса без промедления, глазом выбирал цель и, поражая ее неизменно в голову, выбирал новую.
- Засада!!! – Раздался чей-то сдавленный голос из толпы.
Тут же напирающие сзади повернули на 180 градусов, и освободили путь для отступления передним.
В тот же миг на улице захлопали первые выстрелы. То приступили к выполнению задания Малышев с командой на крыше.
Но для Гога это не имело значения. Он выпустил последнюю пулю и опустил ствол. Окинув взглядом «поле боя» он вполне удовлетворился результатами. Ни один патрон не пропал даром. Все шестнадцать нашли свою цель.
Два солдата ошалело таращились на него. Он радостно подмигнул им.
- Вам надо бы чаще стрелять. – Посоветовал он.
В последствии он больше ни когда не встречал этих охранников под своим командованием. Этим же утром они подали заявления об уходе Малышеву, и сколько тот не выпытывал у них истинную причину ухода, они так и не смогли ему доходчиво объяснить этого. По их словам Малышев понял, что они сломались в той атаке, но они скрыли, что сломало их не нападение, а отражение атаки.
Гог пошел к выходу, переступая через окровавленные тела.
От этого зрелища что-то екнуло у него в груди, но он тут же подавил в себе это. «Совесть –непростительная человеческая слабость, которая наказывается смертью», - напомнил он себе и вытер со лба мелкие капельки пота.
На улице все уже было кончено. Гог оглянулся на дворец. Светились окна губернатора. «В таком шуме трудно спать спокойно», - посмеялся про себя капитан и пошел в штаб.
У дверей он почувствовал необычное оживление внутри. Лесков, завидев командира, сразу отрапортовал: «Поймали одного живьем, пытался пройти черным ходом». За спиной лейтенанта двое охранников закрутили человеку руки за спину. Гог сразу понял всю щепетильность создавшейся ситуации. Если пленный узнает его, то поведает другим о его участии в заговоре, чем нанесет непоправимый вред репутации командующего. Пленный поднял опухшее от побоев лицо. Гог сразу узнал Алексея, но тот, видимо, ни как не мог поверить своим глазам. Вдруг в безжизненном взгляде вспыхнуло яростное зарево. Одним движением закаленный в каменоломне Алексей стряхнул с рук охранников, как беспомощных котят.
- Ах ты, мерзавец! – Зашипел тот капитану и бесстрашно шагнул ему навстречу.
Подсознание сработало быстрее, чем Гог мог осознать свои действия. Рука метнулась к кобуре, щелкнул предохранитель, ствол пистолета уперся в лоб Алексея, пустая гильза выскочила из патронника. Отброшенный Алексеем охранник подался вперед, и ему в лицо что-то брызнуло. Он удивленно провел по лицу ладонью и, осознав реальность, позеленел и, согнувшись, выскочил за дверь.
Лесков испуганно вытаращился на Гога.
- Капитан, вы только что застрелили пленного! – проговорил он, все еще не веря своим глазам.
- Пленный, лейтенант, это тот, кто в наручниках и не представляет опасности для окружающих. – Назидательно произнес Гог и спокойно сунул пистолет в кобуру.
Тело Алексея уволокли, и Гог немного успокоился. В целом для него все складывается благополучно, теперь осталось дождаться появления губернатора, а потом можно и отдыхать. Губернатор должен появиться, как только ему станет ясно, что все уже закончилось, пройдет, наверное, еще минут десять, прежде чем он осмелится выйти из своей комнаты.
В штаб без стука ворвался Малышев. Во мрачном лице ни кровинки.
- Задание выполнено. – Доложил он.
- Спасибо, вы хорошо справились с этой задачей. – Похвалил его Гог и по дружески положил ему на плечо руку.
- Двадцать четыре человека убиты, двое тяжело ранены, доставлены в больницу.
Услышав о раненых, Гог напрягся и тяжело посмотрел на Малышева, но вдруг осознав свою ошибку, смягчился.
- Хорошо. – Выдавил он из себя и направился к креслу, понимая, что разговор окончен.
- Разрешите обратиться, капитан? – Вдруг услышал он за спиной голос Малышева и удивленный обернулся. Взгляд его спрашивал: «Что еще?»
- Зачем была нужна эта бойня? – Осмелился спросить офицер.
- Демонстрация. Чтобы другим неповадно было. – Невозмутимо выложил Гог уже давно готовый ответ на подобный вопрос. – Разжигателей мятежей надо искоренять подобным образом, не-то они будут плодиться в геометрической прогрессии. По этой же причине ни кто не должен остаться в живых. Официальную версию в новостях ни кто не должен оспаривать. «Этой ночью, на дом губернаторы было совершено разбойное нападение. Благодаря слаженной работе правоохранительных органов бандитское формирование было полностью уничтожено, теперь жители города могут спать спокойно. Семья губернатора не пострадала».
- А что в подобном заявлении можно еще оспорить? – Не унимался Малышев.
- Яркая ложь порой выглядит убедительней чистой правды. Город сейчас очень напряжен, люди огорчены ошибкой своих правителей…
- Какой ошибкой? – Изумился Малышев и подозрительно прищурил глаза.
- Во время землетрясения люди пытались спасти свои жизни, покинув город, но ворота не были открыты, в результате сотни невиновных людей пострадали во время паники. Остальные «вольные» горожане, поняли, что они пленники собственного города и теперь не доверяют своему правительству. – Терпеливо растолковывал Гог.
- Вы считаете, что можно было бы открыть ворота?! – Эта крамольная мысль, явно привела Малышева в смятение.
- А куда по вашему могли деться раздетые, безоружные и голодные люди?! – Не выдержал Гог, и его лицо исказила гримаса гнева. – Что за кретинизм! Они спасали свои жизни, и как только миновала бы опасность, они тут же вернулись бы в свои дома, на рабочие места, и не было бы необходимости подавлять бунты, хоронить сотни мертвых, лечить сотни калеченых. И вина за эти последствия еще ляжет на тех, кто отдал приказ не открывать дверей.
Офицер смолк, но нахмурился пуще прежнего. Гог посмотрел на него и с печалью про себя отметил, что тот так ни чего и не понял.
Раздался робкий стук в дверь. Гог подтянулся.
- Да! – сказал он достаточно громко и официально.
На пороге показался губернатор. В его припухших глазах еще маячили тревожные блики, а лицо еще не очистилось от былой бледности.
- Что произошло? – Как-то робко спросил он.
- На дом было совершено нападение. Кто-то покушался на вашу жизнь. – Невозмутимо ответил Гог с металлическими нотками в голосе. Его всегда раздражала трусость высокопоставленных лиц.
- Это может повториться? – Губернатор так побледнел, что казалось вся кровь отхлынула от его головы, в какую-то другую часть тела.
- По всей вероятности нет. Все нападавшие были убиты. Все до одного. – Мрачно успокоил губернатора капитан.
- А сколько их было? – С облегчением спросил тот.
- Почти три десятка.
От этих слов губернатор взялся за голову и, покачиваясь, вышел из штаба.
Гог отпустил всех отдыхать, а сам растянулся в кресле и задумался.
Ставки сделаны. Вполне возможно, что сложившаяся на редкость не стабильная обстановка в городе может еще не раз сыграть ему на руку. Только бы не упустить шанса, который непременно предоставит ему судьба. Конечно, он верит только в себя, и не забивает себе голову подобной чепухой. «Судьба» в его понимании, ни что иное, как случай, слепой и непредсказуемый настолько, что невежды часто упускают его, будучи неспособными вовремя и правильно среагировать на ситуацию. Теперь он как ни когда раньше верил, что его честолюбивым замыслам рано или поздно суждено осуществиться. С такими правителями – думал он – этот город, просто обречен на вымирание. И ему вдруг до боли стало жалко людей, словно они уже были его подданными, а он нес за них полную ответственность. На его пути к славе осталась только горстка ничтожных людишек: подхалимов, бюрократов и исполнителей, но не деятелей. Они будут неспособны оказать ему сколько-нибудь значительное сопротивление, когда он предпримет решительные действия.
Был только один человек, который мог доставить ему неприятности – проповедник Ганс. Его естественно не было среди нападающих, таким образом этот свидетель избежал участи всех остальных. Слабой душе проповедника не оценить сильный поступок Гога по достоинству, а потому, когда он пойдет по пути славы, этот безумный старик наверняка не разделит настроение народа. Чем Ганс ему может повредить, Гог еще не знал, но чувствовал это, а он привык доверять своим инстинктам, больше даже чем своей логике. Но сделать пока было ни чего нельзя. Слишком у него еще руки коротки, чтобы без лишнего шума убрать «помеху».
Надо отдохнуть. На свежую голову думается легче.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
