«Огонь» и «вода»

Вот и зима закончилась, как будто ее и не было вообще, немного снега, немного мороза, и все. Скудно, скучно. То ли дело весна... Уже первый ее день купался в изобилии солнечных лучей. Все показывало, что и завтра будет также. Но.… Но впереди была еще ночь.… И вот она наступила, тихо исподтишка, как будто темным покрывалом все накрыла вокруг.
С видом на прекрасный завтрашний день, Ипполит заснул. Но что-то стряслось этой ночью. Откуда ни возьмись, прискакал лихой ветер. У себя на хвосте он принес тучи, а те – ливень, да еще какой. И шалунишка ветер тоже так просто не улетел. Сначала проказничал ночь напролет, а под утро вообще на него какое-то буйство нашло, хотел все перевернуть, но видно силенки-то не рассчитал и приустал. Поугомонился, притих, прилег. Лишь изломанные разбросанные ветки вокруг, да листья, напоминали о его проделках. А на утро… Вот чудо Божье, опять все как вчера. Как ни в чем не бывало, солнце встало. Бросило лучи во тьму, и она рассеялась, как дымка растаяла, будто ее вовсе и не было.
Первый день весны, Ипполиту обещал много. Никто и ничто не могло нарушить домашнюю идиллию... Дети еще сопят носиками, досматривая цветные сны, лохматый кот, уж который час, кружит вокруг Ипполита, а наш герой еще дрыхнет. Мобилка не звонит и кот в недоумении:
«По моим данным хозяину давно пора подниматься, нутром чувствую, а он спит, как младенец, раскинул руки. Что за дела? Хозяин явно опаздывает с завтраком. Я как последний лох уже два часа торчу над ним, а ему хоть бы хны. И с кем я связался?»
Словно услышав убедительные просьбы Лохматого, Ипполит сползает с дивана. С полуоткрытыми глазами, ногами на ощупь ищет тапочки. Нашел. Шаркая ими по полу, надевает плотнее. Идет, минуя туалет, в кухню. Там кот, стоя на задних, и упершись передними лапами в холодильник, уже ожидает его появления. Ипполит открывает дверцу. Достает корм. Насыпает его в блюдечко. Лохматый с жадностью набрасывается на еду.
Кот, довольно урча, кушает. Ипполит, недовольно бурча, возвращается к дивану. Падает на него. Закрывает глаза. Пробует уснуть. Нет, не получается. И почему всегда вот так:
«В рабочее время спал бы и спал, а как выходной, так и сон не берет? Это все из-за Лохматого», - про себя шутит он. (Когда у него что-то не клеится, Ипполит всегда так говорит.)
Что сегодня выходной можно сразу догадаться по звукам, ибо не спится не только ему…
Соседи, этажом выше, видно уже давно делают утреннею словесную зарядку. Они соревнуются, кто кого обидит поглубже. У них это неплохо получается, особенно в соседки. У нее, на один выпад мужа, целые очереди.
Не чета им сосед, что слева живет. Тот - молчун. Он молча сверлит стены с утра до ночи и так же молча что-то заколачивает.
Соседа, что по правую руку, вообще не слышно. Тот уже давно на рыбалке. Он выходит в эфир только под звон бокалов или битой посуды, это когда как, и только под вечер.
Одним словом тоска зеленая. Можно конечно было внести разнообразие в жизнь соседей. Ипполит даже пробовал, и не раз, но без толку. Видно такая жизнь их устраивала.
Ипполит лежит, медленно шевеля мозгами. Подниматься не хочется, и дети пускай еще поспят, зачем будить? А так, втихаря, можно и Библию почитать.
Ипполит берет Книгу. Открывает тридцать седьмой псалом, читает. Через несколько минут кладет Книгу назад. Вновь лежит тихо. Думает. Тоска не проходит. Он тянется опять к Библии. Берет. Еще раз перечитывает 18 и 19 стихи:
«Я близок к падению, и скорбь моя всегда передо мною. Беззаконие мое я сознаю, сокрушаясь о грехе моем».
Ипполит тяжело вздыхает. Вновь в сторону откладывает Книгу. Опять вздыхает. В горле почему-то першит. Читать больше не хочется. Да и за чем? И так все ясно.
Ипполиту становится грустно. Нет, обидно.
«Ну почему это должно было случиться со мной? Ведь жил себе, горя не знал. Есть что кушать – хорошо, нет, тоже хорошо, шлаки из организма вывожу. Так нет, взял, да и влюбился. Мало того, еще и женился. Ну да ладно, так многие делают. Не век же бобылем ходить, - успокоил себя Ипполит. – Но зачем меня понесло в ту Церковь? Нет! Нет, Господи! Боже упаси! - вдруг стал оправдываться он перед Господом. – Против Тебя я ничего не имею. Но зачем я Тебе? Ну, разве мало есть братьев, опытных, сильных смелых, преданных делу Божьему. А я? Ну, кто я такой вообще? Вот теперь лежу, и такая меня тоска берет, выть хочется, а почему?»
«Да разве такое может быть с христианином?» - скажете вы.
Оказывается, может. Все мы люди, а не бездушные твари. И есть в нашей жизни тоска, и даже печаль. Да еще какая. Но зачастую мы носим ее в себе. Не выставляем на показ. Хотя есть и такие, что демонстрируют ее, напрашиваясь на сочувствие. Но истинная печаль глубоко, да так, что не каждый ее и увидит. А ведь она существует у многих. И как червь точит и точит душу.
Вот и Ипполит наш не может вновь уснуть. У него как раз такая печаль и лежит на сердце.
«Но ведь он христианин? Бог ведь рядом. Только попроси, сразу руку протянет. Утешит», - сам собой напрашивается вопрос.
«Эх… Как бы так было все просто, Ипполит уже давно так и сделал бы. Но ведь не делает. Кто-то или что-то ему мешает».
«И кто же?» - вылетает из ваших уст следующий вопрос.
Да ни кто... Он сам. Да он сам не знает, что хочет. Как ему быть? О чем ему просить? Позавчера просил одно. Вчера - другое. А сегодня увидел, что все не то. Так чего ему просить-то сей раз?
«Чего же ты хочешь, Ипполит? – наверное, спросил бы Господь, нахмурив брови. – Ты еще, поди, и сам-то не разобрался? Вот разберешься, тогда и ко Мне. Я всегда рад тебе помочь. Я знаю – ты Меня любишь. Скажу больше: «Я вижу твою проблему. Вижу корень печали твоей. Но ты ослеп и летишь как мотылек на огонь, который погубит тебя. Вспомни, что Я тебе говорил?…»
Вот Ипполит и вспоминает:
«А как там, написано в Слове Божьем о той ситуации, в которой я оказался?»
«Но постойте! Мы не в курсе, о чем идет речь? - скажет наш читатель. – Вот вы уже полчаса что-то хотите нам сказать, а мы так и ничего не поняли, все как-то вокруг да около. Ничего не понятно. Даже слушать не хочется…»
Ах да! Простите. Это Ипполит все со своими проблемами мне голову заморочил. Я то в курсе. Думаю: «И вам пора».
Так вот… Как бы так ближе подойти к его проблеме? …
…Да тут все просто - он любит свою жену.
«Да это же прекрасно! - восклицаете вы. – Мы рады за него».
Мы тоже. Но это еще не все. Он очень ее любит.
«Но это же просто замечательно! - недоумеваете вы. - Какая в том проблема?»
А вот такая. Он любит ее уже многие годы, и с каждым годом все сильней.
«Что же вы жилы то из нас тянете, делая из этого проблему, - да мы об этом и сами мечтаем. Дай Бог каждому такую любовь».
«Да. Конечно. Дай Бог каждому», - соглашается и Ипполит.
«Чудак-человек, - отлегает вам от сердца. Вы улыбаетесь. - Так от чего же он грустит и даже печалится?»
Так вот, проблема как раз в том, что жена его тоже любит. (Хотя вы уже в курсе, мы когда-то об этом говорили).
«Ну и славненько, - скажете вы, - чего еще человеку надо для семейной жизни?»
Да собственно больше ничего. Любовь это сила и с этим никто не спорит.
«Ну, так о чем речь? Печали в сторону. Живи Ипполит. Люби и жизни радуйся».
«Да я радуюсь», - вздыхает наш герой, - и печалюсь тоже».
«Да что ты млямлешь, дорогой ты наш? Давай колись. Что тебя гложет?»
«Да вообще-то и не гложет. Как бы сказать культурно, - опять замялся Ипполит, - …а пилит».
«Что пилит?»
«Жена, собственно говоря», - тяжело вздыхает Ипполит.
«Тоже мне новость, - улыбаетесь вы, - да кого они не пилят, жены-то? А как из нас-то чурбанов, неотесанных мужей сделать, что бы и самой мил был, да и на людях, чтоб покрасоваться? Мы то, в этом плане о них не очень-то и печемся, или печемся, но так, чтоб не пилили».
А как же тогда: «Любите жен своих, как и Христос полюбил Церковь Свою?…»
А может вы и к Богу так относитесь? Делаете все, видите ли, только потому, что у вас с Ним контракт подписан?
Задумались?.. То-то же. Вот и Ипполит задумывается. Правда, редко. И в том его проблема. И в духовной жизни, и в семейной. Вот потому-то и время от времени и вздыхает. Вспоминает ссоры свои. Ну, почти как у соседей этажом выше. Правда, Бог дал ему мудрость только в одном: жена кричит, а он молчит. Жена молчит, и он молчит. Помаленьку ссора и уляжется. Вот если бы он вставил словечко, то это продлило бы ее еще минимум на час. А так он молчит.
Ипполит когда-то даже подслушал, так случайно, разговор Лены, жены значит, с подругой.
- Ссоритесь ли вы с мужем? - спросила подруга.
- Ссоримся, - грустно вздыхая, ответила жена.
- Мы тоже. Бывало, так разойдемся, что и остановится-то не можем, - вздохнула и себе подруга и спросила: - А долго ли?
- Недолго.
- Как так?
- А вот так, - пролила свет Лена, - мой-то все время молчит. А что за ссора, когда ты распинаешься изо всех сил, а он как истукан молчит? Только ресницами хлопает и молчит. Вот ссора сама по себе и утихает.
- Да! Так неинтересно, - согласилась подруга.
После этого, Ипполит молчит пуще прежнего. Хотя, впрочем, в ссоре можно такого интересного о себе наслушаться, что в спокойной обстановке никогда бы и не узнал. А так есть тема для размышлений. Ведь тут можно услышать:
«Ты мне всю жизнь поломал или даже - угробил».
Или:
« И зачем я за тебя замуж вышла? И что я в тебе нашла? И чем ты меня околдовал, что не могу тебя бросить. Вот разведусь с тобой, пальцы будешь кусать».
Стоп… Стоп… Дело даже доходит до развода?
-Да какое там, - махнет Ипполит рукой. - Это ведь только в ссоре.
Ипполит манит вас рукой к себе, мол, нагнитесь, что-то расскажу вам на ушко.
- Так вот, - начинает Ипполит. – Я когда-то даже читал такую историю, что за все существование человечества, не было ни одной супружеской пары, которая ни разу не пожалела бы о своем браке. А если такие все же найдутся, то им приготовлен золотой трон…, - на этом месте Ипполит замолкает.
- И что же дальше не терпится вам?
Ипполит натягивает на лицо загадочную, такую хитрую маску, и снова манит вас рукой:
- Но он и по сей день - пуст, - выдает из себя рассказчик и как-то натянуто смеется.
Вы расслабляетесь и сначала тоже смеетесь, а потом задумаетесь о своей жизни.. А не было ли и у меня в жизни подобных мыслей?
- Но разве без ссор нельзя? – спрашиваете вы, уже не зная, смеяться ли?
- Льзя, - шутя, отвечает Ипполит. – Но, увы, редко у кого так получается.
- Да… Жизнь - штука сложная, - соглашаетесь вы. – А может и вовсе не жениться? - возникает у вас, как-то сам по себе вопрос.
- Да вы что! Сплюньте, - негодуя, восклицает Ипполит. – Семья… Жена…Дети…
У Ипполита разглаживаются морщинки у глаз, - это… - Да что вам рассказывать? Попробуйте сами, - махнет он рукой и такое счастье у него на лице, что поверьте - стоит попробовать.
Но, увы. Сейчас оно печально…
«Опять двадцать пять, - скажете вы, - всю душу вымотал, а мы ни на шаг не приблизились к причине Ипполитовой печали».
Ах да. Я не сказал главного - Ипполит одинок.
«Как так? А жена? А дети? А друзья? А родичи? А Церковь? А Господь?»
А так. Все это у него есть - и нет.
На вашем лице появляется недоумение.
А вы не спешите с выводами. Послушайте. Это со слов Ипполита:
«Дети кто в школу, кто в университет. У друзей свои проблемы, свои семьи, от которых нельзя их все время отрывать. У родичей тоже. Что же до Церкви, так здесь обычно общения только в дни служений, а кроме этого все времени как-то нет. Про Господа сами знаете, Он всегда рядом, и время найдет»..., - Ипполит начинает суетиться.
Но вы сами уже спрашиваете:
- А что же ты о жене то не сказал ни слова?
«Ну, а жена? Жена»… - мнется Ипполит.
Вот тут-то и корень проблемы. Ее нет. Вообще-то не совсем так. Она есть, но не рядом - далеко. Очень далеко. В смысле не так по расстоянию как по не возможности часто ее видеть. Разве что услышать. И то редко. И то ненадолго. Она за рубежом.
- Вот как! А почему это наш уважаемый бизнесмен отправил жену за границу? По делах фирмы что ли? - спрашиваете вы.
Ах нет. Не по делах фирмы, ибо таковой больше уже не существует.
У вас брови встают торчком.
- А что же это за бизнесмен такой, без фирмы? – восклицаете вы.
А он теперь и вовсе не бизнесмен. Вот так вот.
- Но что он делает? На диване валяется?
Нет. Совсем нет. Это разве только по выходным. Он работает. Но теперь он охранник.
- Как охранник? Это сторож что ли?
Ну, нет. Так сейчас не говорят. Охранник и все тут.
- Охранник так охранник. Но почему такая неожиданная перемена?
И совсем и не неожиданная. Ипполит, будучи бизнесменом, немало нагрешил. Раскаявшись в содеянном, он решил порвать с прежней жизнью. В данной ситуации, у него был единственный выход, что бы вырваться из этого Содома, бросить эту работу. Он и бросил. Нашел себе попроще. Теперь он работает каждые третьи сутки. А вот двое суток - вольная птица. Ну, как вольная, теперь появилось время и для семьи, и для Церкви. Как это было прекрасно, проводить младшую дочь в школу, забирать со школы. Даже появилось время до конца выслушать детей, побеседовать с ними. Ну и конечно Ипполит мог больше внимания уделять и жене. А его раньше то он и не находил. Теперь, разговаривая с Леной, он увидел как ей это нужно. Правда, в таких беседах, говорила больше она. Ну да ничего. Он любил слушать. Вот так сядет, подопрет голову рукой и следит за ее губами, глазами, жестами. Он вбирал ее облик всем своим сердцем. В такие вот минуты, он благодарил Бога за то, что самая прекрасная женщина в мире досталась ему.
«Да, это моя жена», - думает Ипполит глядя на нее глазами школьника. И тут…
- Ты где? Ты что же меня совсем не слушаешь? - выводит его из-за облачного состояния Лена и обижено замолкала.
- Нет. Я слушаю, - торопясь, восклицал Ипполит.
Но провести жену не возможно. Она, в таких случаях, молча уходит на кухню. Оттуда сразу же долетал звон посуды. Нет - не битой. Просто она почему-то начинала ее уж в который раз перекладывать с места на место.
Ипполит любил наблюдать за ней и в таком состоянии. Но все же старался не допускать таких случаев, ибо его жена - огонь. Сразу вспыхнет, как спичечный коробок. Потом тушить его долго придется. Ипполит же, в противовес жене, как ушат холодной воды.
Вот так они и живут - огонь и вода. Один воспламеняется, другой тушит. Один охладевает, другой разогревает. Вот и получается от их взаимодействия пар. (На украинском это слово звучит - пара). Вот такая вот пара из них и получилась. Вообще-то неплохая. Вы не находите? Ну, нет, так нет. Но им было хорошо вместе. Они понимали друг друга с полуслова. Нет, без слов.
Но тут жизнь сделала очередной виток, и они очутились в очень сложной финансовой ситуации. Очень сложной. Ипполит, втайне, даже пожалел, о том, что ушел от бизнеса. Он начал предпринимать отчаянные попытки выкрутится, но не тут-то было.
Ипполит ждал, когда жена скажет ему: «Не надо было тебе уходить из бизнеса». Но она молчала. И тогда случилось так, как случилось. Знакомые жены предложили ехать работать за рубеж. Все как полагается - по рабочей визе. Жена настояла на том, что поедет. Работу предлагали в супермаркете. Ипполит стоял на распутье:
«С одной стороны, жена панически боялась остаться наедине с нашей действительностью, часто падала в депрессию. С другой - она без семьи не может и дня прожить. Как ей будет теперь одинешенькой, да еще на чужбине? Тяжело душевно, тяжело физически».
Ипполит мучился еще и по другой причине - не он, мужчина, уезжает, а его любимая супруга. И все же, скрепя сердце, он согласился. Лена уехала. Слава Господу ее встретили, хотя работать пришлось в другом месте - на фабрике.
Вот Ипполит теперь ни день, ни ночь не находит себе места. Все валится ему из рук. Хочется бросить все и полететь к жене. Он бы так и сделал, но понимал, что это невозможно. Еще перед отъездом жены, они договорились: «Ни в коем случае не оставлять детей на кого то бы ни было, будь то близкие родичи или друзья». Поэтому Ипполит теперь и сидит с ними. Не совсем сидит - ходит на работу. Кроме этого, до сих пор еще разбирается с неоконченными проблемами. Ну и, конечно же, помогает детям с учебой… А также, вместе с ними готовит еду, решает прочие домашние заботы. Кажется, справляются. Не так как при жене, но как-то живут, и ждут ее.
«Да если бы не дети, я бы сошел с ума», - говорит Ипполит.
И все же будучи среди людей, и даже с детьми, он чувствовал себя одиноким. Время для него остановилось. Оно как бы и летело быстро-быстро, и как бы еле тянулось. Ипполит не запил, как это часто случается, Боже упаси. Он просто жил как бы в замороженном стане. В его душе жила какая-то обида.
«На кого? На людей вообще? На жизнь? На тех, кто подвел его? На себя? На Церковь? На Бога?» - думал не раз Ипполит.
«Люди? А что люди? Люди как люди. Каждый живет для себя. Каждый живет как хочет, вернее как может, и твои проблемы не их проблемы».
«Жизнь? А что жизнь? Жизнь как жизнь. Она как родители, не мы ее выбираем».
«Друзья, что подвели? Да какие они после этого друзья-то, просто знакомые? Оказывается, что при хорошей жизни друзей найти легко, а вот в беде - ой как сложно, тяжело. Вот и не нашел».
«А родичи? А что родичи. Помогают. Да им и самим помощь нужна. Хоть морально поддерживают, и на том спасибо»
«А Церковь? Церковь, как Церковь. Слушает. Молится. Иногда расспрашивает, особенно когда давно не был».
Услышав последние фразы, многие из нас, сразу же засуетились бы:
«Да не может этого быть?»
«Еще как может, - ответил бы Ипполит. - Но мне не в обиду. А что им остается? Я же не посвящал их в свои дела. Зачем? Да тут половина с проблемами ходит, да еще не с такими. Вот так посидишь, послушаешь:
«У одного ребенок тяжело заболел, у другого родители, а тот вообще в аварию попал. А ведь еще есть заболевшие на рак, туберкулез и прочие болезни. Одну сестру пьяный муж избивает, за то, что Богу молится. Другую, подобный первому, муж, заставляет ждать до полуночи, когда он вернется с бара, чтобы ноги ему помыть. Еще кого-то выселяют из общежития, еще кому-то… Да разве все перечислишь? И за всех молятся. За всех Церковь просит Господа. Так, что и за свои беды забываешь. А мои, что? Помаленьку решаются».
Вот-вот. Вспомнил за Господа. А как же Бог?
«А что Бог? Бог на месте. Я про Него не забыл. А Он и подавно. Я с ним каждый день и час разговариваю. А Он со мной. И откуда Он на меня и время то берет? Никак не пойму? А что Он мне говорит? Особенно по ночам. Хотите послушать наш разговор? Даже не знаю?» - тут Ипполит, - старается переменить тему.
Но вы уже затравили наживку и не хотите выпустить Ипполита вот так просто:
«Да чего уж там? Раз начал так договаривай».
Тут Ипполит как-то сникает и отвечает еле слышно:
«Да что тут и говорить-то?»
«Ну не томи», - подгоняете вы его.
«Да так вообще то ничего такого Он и не говорит. Разве, что:
«Ипполит послушай меня:
- Я тебе жену дал?
- Дал Господи, - отвечаю Ему.
- Я тебе детей дал?
- Дал Господи.
- Я тебя познакомил с Моим Сыном?
- Познакомил.
- Ты тяжело болеешь?
- Нет, Господи.
- Твоя жена больна?
- Нет.
- Может твои дети болеют?
- Нет, Господи.
- Тебе нечем их кормить?
- Хватает Господи.
- Вы не имеете где жить?
- Нет, слава Тебе, есть крыша над головой…
Ипполит замолкает. Настает небольшая пауза. Мы ждем. Пауза затягивается на неопределенное время...
- Ну, а дальше-то что? - не терпится нам. - Не молчи. Про что тебя еще Бог спрашивал?
- Ах, да, - встрепенулся Ипполит:
- Он, Бог, значит, после всего этого и говорит:
- Так о чем ты тогда печалишься Ипполит? Что-то тебя еще беспокоит?
- Нет, Господи.
- Ну, тогда спокойной ночи тебе Ипполит!
- И Тебе, Господи, спокойной ночи!»
«И это все?» - недоумеваете вы.
«А что еще? Все, - недоумевает Ипполит и собирается уходить. – Я немного тороплюсь, - говорит он, - дети ждут. Но я надеюсь, мы еще увидимся. Досвидания!»
Вы остаетесь и думаете: «Никак не пойму, жалеть этого чудака или завидовать ему?»
А вообще-то? Кто как думает, или кому как…
А мы, надеюсь, еще увидимся…

29.03.08. Тернополь

«Огонь» и «вода»Проза

«Огонь» и «вода»
Проза