Глупая псина

Павел с Петровичем дружили давно, больше тридцати лет. Молодой Пашка пришел учеником на завод, а мастером его как раз и был Петрович. И хотя разница в возрасте была небольшая, Павел всегда обращался к наставнику (а затем уже и к другу) по отчеству.
Позже, когда началась «перестройка», и цеха на заводе сокращали, Петрович уволился. А Павел так и остался работать на полуживом предприятии. Но, слава Богу, жизнь стала налаживаться, и сейчас Павел хорошо зарабатывал. А Петрович чем только не занимался за это время… Последние же полтора года он работал охранником на автостоянке, а в свободные от смены дни увлекался пасекой. В общем, вел тихую, размеренную жизнь.
Павел частенько заходил к товарищу на работу. Любили они в шашки-шахматы поиграть, чайку с медком попить, да о политике поспорить. Иногда споры до крика доходили. Стукнет, бывало, разозлённый Павел кулаком по столу, да так, что шахматы с доски посыпятся, и уйдет, хлопнув дверью. Но на следующую смену Петровича идет к нему снова. И к чайку несет «что покрепче» – мириться.
Да, разные они были… Но правы, наверно, те, кто утверждает, что противоположности притягиваются.

Вот и в случае с приблудившейся собакой никак Павел не мог Петровича понять.
- Ну зачем ты эту глупую псину пригрел? – спрашивал Паша.
- Да приблудилась, вот и пригрел, - пожимал плечами Петрович.
- Ну какой от неё толк? Ты посмотри, посмотри на неё, - Павел тыкал пальцем в небольшую рыженькую собачку, которая юлой крутилась у его ног. Она то подпрыгивала, то прижимала мордочку к его ногам и при этом постоянно крутила пушистым хвостиком.
- Собака, как собака, - разводил руками Петрович, - правда, беспородная, зато добрая.
- Добрая? Да кому собачья доброта нужна? – заводился Павел. – Собаки не добрыми, а злыми быть должны. Иначе, что с них за толк? У тебя же один пёс есть, Байкал, так вот он на собаку похож. И хоть хлеб свой отрабатывает. А эта? Нет, ну ты посмотри, всю дорогу хвостом подмела, дурепа. Любой воришка на стоянку пройдет, а она ему еще и сапоги оближет. А вот Байкал – хороший пес, ничего не скажу. Зубы как оскалит, аж мороз по спине. И это у меня, который его год как подкармливает…

Действительно, жил на стоянке пёс Байкал – огромный, помесь кавказца с дворнягой. Злющий был, только охранников и признавал. Петрович отпускал его лишь на ночь, когда закрывал ворота. А так Байкал сидел целый день на привязи, в дальнем углу автостоянки. Близко к своей будке никого не подпускал и облаивал даже Павла, который частенько приносил ему из дома вкусные косточки.

- А мне Мушка нравится, - благодушно признался Петрович.
- Как ты её назвал? Мушка? – засмеялся Павел. – Вот уж точно – муха надоедливая, так и крутится, так и вертится. Одно слово: глупая псина!

В общем, Павел Мушку невзлюбил с первого взгляда. Всегда злился, когда она вертелась у него под ногами, иногда отпихивал в сторону, никогда не угощал её косточками, которые продолжал приносить Байкалу. Но Муха не обижалась и всегда встречала его радостным повизгиванием.

Однажды Петрович попросил Павла просверлить ему на заводе дырки в каких-то железяках. Паша согласился помочь другу и обещал занести их после смены. Но к вечеру разгулялась непогода: холодный осенний ветер пронизывал насквозь, гнул деревья, гнал огромные тучи, отчего на улице было особенно темно и неуютно. Того и гляди, мог начаться дождь. В другой раз бы Павел не пошел в такую непогоду к Петровичу, но он обещал. Да и тащить железяки домой, а потом опять к товарищу было не с руки.
Он еще издали увидел свет в окошке у Петровича, но сама стоянка была неосвещена. «Петрович забыл прожектор включить», - решил Паша, подходя ближе. Вдруг на него накинулась Мушка. Она выскочила из темноты, как только он зашел за ворота. Собака лаяла и бросалась на него, оскаливая маленькие зубки.
- Ты, что, глупая псина, совсем сдурела? - опешил Павел и немного попятился.
Он хотел обойти её сбоку, но Мушка подпрыгивала и, казалось, лапами отпихивала его назад.
- Ах ты ж…, куртку мне испачкала. Ну погоди, сейчас я тебя, - Павел крутил головой в поисках палки. – Говорил же я Петровичу, что псина дурная, так нет же, «добрая»… Вот те и «добрая». Взбесилась что ли?
Не найдя ничего подходящего, Павел решил позвать на помощь друга:
- Петрович! Петрович, выходи, псина твоя совсем свихнулась.
Мушка продолжала лаять и кусать Павла за ноги. Затем она посмотрела в сторону сторожки, перевела взгляд на кричащего Павла и метнулась чуть в строну.
Раздался страшный треск, и яркие вспышки искр осветили всю площадку. Через секунду опять наступила темнота.
Дверь сторожки открылась, и на пороге появился перепуганный Петрович.
- Что это было? – спросил он у товарища. – Петарду что ли кто-то взорвал? Чего молчишь?
Павел во все глаза смотрел на силуэт Петровича, четко вырисовывающийся на фоне яркого проёма двери. Луч света, вырывающийся из-за его спины, высветил оборванный провод, лежащий поперёк дороги. Павел в молчании переводил взгляд с провода на темное пятно чуть в стороне. Холодный ветер разносил запах паленой шерсти…
- Ну, что ты молчишь? – повысил голос Петрович.
Прокашлявшись, Павел, пожимая плечами, ответил осипшим голосом:
- Петрович, похоже, твоя собачка сейчас мне жизнь спасла…

Глупая псинаПроза

Глупая псина
Проза