В Библии новые сложные понятия, возвышенные духовные истины, божественные небесные принципы очень часто объясняются на примерах хорошо известных, земных, обыденных понятий и истин, с которыми человек отлично знаком, с чем сталкивается в повседневной жизни. Например, взаимоотношения со своими последователями Иисус показал, взяв за образец, всем хорошо известную в той местности виноградную лозу: «Я есть истинная виноградная лоза, а вы ветви…»
В четырнадцатой главе первого послания к Коринфянам апостол Павел объясняет духовные действия на примере всем хорошо известных элементов музыки. «И бездушные вещи, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать то, что играют на свирели или на гуслях? И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовится к сражению?» (1Кор. 14: 7-8)
В этой статье мы не будем рассматривать обширную, довольно сложную и спорную тему о духовных проявлениях в церкви. Наша задача проще: обратить внимание на простые, хорошо знакомые понятия и истины в области музыки, на которые в данном отрывке Священного Писания показывает апостол Павел. Здесь видны четыре, взаимосвязанные между собой момента.
Во-первых, апостол Павел указывает на простой факт: музыкальные инструменты – это бездушные вещи, т.е. предметы, не имеюшие души, мертвая физическая материя. Во-вторых, музыка – это не хаотичный набор неопределенных звуков, но упорядоченность, организованность, гармоничность. В соответствии с этим, музыка, в-третьих, должна быть распознаваема, иметь определеную цель и направление, а слушатели должны уметь отличать один вид музыки от другого. И последнее, музыка оказывает влияние на слушателей, возбуждает их и побуждает к действию. Начало и конец этого отрывка кажутся, на первый взгляд, взаимоисключающими: если речь идет о бездушных вещах, то как можно говорить о влиянии на душу, о какой-то готовности к действию? А тем более, какая связь может быть между бездушными вещами и духовными проявлениями? А именно о них и идет речь в данной главе.
Для любой духовной работы, духовного проявления, Божий Дух, как источник, использует душевные «вещи» – человеческую душу, как проводник или посредник, и непосредственно бездушные вещи для конкретного физического воплощения. Эти три момента наглядно видны на примере сотворения человека. Господь создал человека из праха земли, создал физическое тело, которое само по себе тоже «бездушная вещь». Но Творец, не останавливаясь на этой стадии, вдохнул в эту бездушную вещь дыхание жизни. Как результат соединения духа и физического тела, становится человек душою живою. Бог не ограничился сотворением механического робота, но создал живую душу, личность, способную чувствовать, мыслить, имеющую волю к сознательному действию. Таким образом духовное начало через посредничество души проявляется в физическом теле. Нечто подобное можно проследить и в музыке.
Что такое музыкальный инструмент? Действительно бездушная вещь, просто физическое тело. Рояль, например: деревянный корпус, металлические струны, резонаторная дека, клавишно-ударный механизм – бездушная вещь, одним словом. Или, скажем, труба. Тоже бездушная вещь – кусок металла: меди, серебра или даже золота. Именно музыкальный инструмент является бездушной вещью. Апостол Павел перечисляет некоторые из них: свирель, труба, гусли, т.е. показывая бездушные вещи он говорит только об инструментах, но не о музыке. Извлечение звука – это также только механический процесс, как и сам звук – физическое явление колебания упругого тела. Поэтому апостол Павел и подчеркивает, что даже издающий звук инструмент является бездушным, просто вещью. Суть же музыки кроется намного глубже.
Естественно, сам по себе ни один инструмент не может издавать звук. Нужен музыкант, человек, душа живая. И какие звуки будет издавать инструмент, будут ли это раздельные тона, определенный звук, зависит от играющего. Ребенок, или даже взрослый, но не умеющий играть человек, может извлекать из инструмента звуки. Но это и будут как раз неопределенные звуки. Набор отвлеченных, неопределенных звуков – это не музыка, это всего лишь механическое колебание, например, металлической струны в рояле, или же воздушного столба в трубах. Такие звуки ничего не говорят, не несут никакой информации, не имеют в себе внутреннего смысла. Точно также, как буквы алфавита сами по себе также бездушные вещи. Но когда они связаны в слова, фразы и предложения, тогда они оживают, становятся носителями информации. И суть их не зависит от физического воплощения: сказано ли, написано ли карандашом, отпечатано в типографии, выгравировано на металле или увековечено в камне. Независимо от того через какую бездушную вещь выражено слово, смысл его содержится в значении, которое в него вложено человеком.
Так и отдельные звуки музыкальных инструментов если ритмически и интонационно организованы и исходят от сердца – это и есть музыка, несущая информацию, показывающая состояние души, выражаюшая душевные переживания, эмоции и чувства. Все то, что происходит в душе человека могут выразить бездушные музыкальные инструменты при непосредственном участии музыканта. «Если бы все, что происходит на душе у человека можно было передать словами, музыки не было бы на свете,» – говорил русский музыкальный критик и композитор А. Н. Серов.
Если говорить о пении, или о вокальной музыке, то человеческий голосовой аппарат, гортань с голосовыми связками – это также бездушная вещь, это только инструмент, издающий звук. Ведь физически процесс пения – это механическое колебание голосовых связок. Очень важно, поэтому, и в пении, как и в инструментальной музыке участие живой души. «Музыка не в инструменте, а в душе!» – воскликнул великий скрипач Паганини. И если певец в хоре или музыкант в оркестре не вкладывает, как говорится душу в то, что поет или играет, то такой певец или музыкант становится всего лишь механическим придатком хора или оркестра, становится бездушной вещью, медью звенящей, кимвалом звучащим, инструментом, издающим звук, как магнитофон или синтезатор – вложили кассету и выдает то, что запрограммировано.
Насколько эффективнее, благословеннее было бы музыкально-певческое служение в христианских церквях, если бы исполнители делали свое дело от души, как пред Господом и для Господа. От души, от сердца. Именно к такому отношению к музыке призывает апостол Павел церковь в Колоссах: «... научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу. И все, что вы делаете, словом или делом, делайте от души, как для Господа.» (Кол. 3:16-17, 23). И в послании к Ефесянам он говорит: «...поя и воспевая в сердцах ваших Господу» (Еф. 5:19).
Музыка не в бездушном инструменте, а в душе, в сердце, то есть, прежде чем физически воплотиться в звуках посредством музыкального инструмента или голоса певца, она должна зазвучать в душе, заиграть на сердечных струнах, затронуть чувства и эмоции.
О характере чувств и настроений человека можно судить не только по его словам, но и по интонации, с которой произносится та или иная мысль. Даже в речи основная часть информации передается не словами, а языком движений, интонацией, жестами, мимикой. И в зависимости от этого одни и те же слова могут нести совершенно противоположный смысл. И если в речи интонация имеет такое важное значение, то в музыке – это главный, ведущий фактор.
Иными словами, музыка – это интонационное отображение души. Один и тот же инструмент звучит совершенно по-разному в руках различных музыкантов, даже если они исполняют одно и то же произведение. Это зависит не только от профессиональных навыков музыкантов, но больше от того, насколько душа принимает участие в музыке. И если музыкальное произведение прошло через душу исполнителя, созвучно его душевному состоянию, отразилось в ней, затронуло сердечные струны, то исполнено оно будет самым наилучшим образом, и такое произведение способно адекватно воздействовать на слушателей. Каждый исполнитель вкладывает частичку души, отображает состояние своего сердца, показывает свое понимание и видение музыкальных образов. Музыка – зеркало души.
Но душа ведь тоже не первоисточник. Сыны Кореевы восклицают: «И поющие и играющие, – все мои источники в тебе.» Пс. 86:7. Если душа композитора, музыканта питается у подлинно духовного, божественного источника, то и музыка у него будет исходить из небесных вершин и призывать к доброму, чистому, светлому, горнему, – в Небесный град Божий, откуда и получила свой первоисточник. Христианская духовная музыка в таком случае будет отображать состояние спасенной души: радость общения с Богом, молитвенное единение с Ним, восхваление и благодарение Его святого имени, благоговейное преклонение пред Ним. Музыкальное отражение такого состояния сформировалось в совершенно определенные интонации, мелодические обороты, ритмы, темпы, характеры и способы исполнения и выражается в плавности мелодии, благозвучности аккордов, гармонической красоте и стройности звучания.
Напротив, современная мирская музыка с ее дико звучащими на непомерной громкости аккордами, жесткими, дерганными, будоражащими ритмами, истерическими выкриками, шумовыми эффектами и вульгарной манерой исполнения довольно точно отражает душевную опустошенность, низменные чувства, необузданное веселье, блуждание горделивого ума, упаднический дух и духовную бесцельность как исполнителей, так и слушателей.
Музыкальное искусство, таким образом, есть лишь внешнее проявление того, что является подлинно духовным. Звуки бездушного инструмента выявляют духовный источник, из которого питается душа. Бездуховной музыка быть не может, хотя физически воплощается в звуках бездушного инструмента.
«Как распознать то, что играют…?» – спрашивает апостол Павел. Трубы в Израиле применялись для определенного назначения: для созывания общества или князей и тысяченачальников, для снятия станов в случае тревоги, а также в дни веселия и в праздники, при всесожжениях и жертвах. Применять их в данных случаях было прямым повелением от Господа. И израильтяне должны были уметь отличать подаваемые сигналы. Иначе, как справедливо замечает апостол, кто стал бы готовиться к сражению? Вместо того, чтобы выступать в поход, стали бы веселиться, или собираться к скинии.
Было бы странно, если бы на брачном пире музыканты заиграли «Несем мы тело на покой…», или на общем богослужении вдруг запели «Жениху невесте…». Мы сразу распознаем: не по теме. А не странно ли, если в современной церкви используется музыка, по своим характеристикам и манере исполнения так похожая на мирскую? Или невозможно распознать то, что играют, нельзя отличить какая духовная сущность воплощается через бездушный музыкальный инструмент? У верующих же людей даже чувства навыком должны быть приучены к различению добра и зла. И это очень важно понимать музыку, не только в стилях, жанрах, но, что более важно, отличать музыку в корне, различать ее глубинные источники. Потому что музыка воздействует. Вернее, действие производит тот дух, который является источником музыки. Если источники кроются в божественном, небесном, то, соответственно и музыка такая будет призывать к горнему, чистому, светлому, святому, к Богу. Конечно же, если источник музыки – мирской дух века сего, то и направление этой музыки, как точно выражено в названии песен одной из групп, – «Дорога а ад».
Блажен народ, знающий трубный зов. Блажен народ понимающий значение музыки в духовном служении и умеющий отличать ее духовную сущность. Блажен народ использующий бездушные инструменты для выражения духовного состояния спасенной души, для прославления Бога, для поклонения пред Ним. Они находятся в благословенном состоянии, потому что ходят во свете лица Господня, поэтому они и знают трубный зов, они-то и сумеют распознать звук Божией трубы, при которой сам Господь сойдет с неба. Они восхищены будут на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будут, на небесах, где под аккомпанемент небесных музыкальных инструментов звучит вечная песнь о великих и чудных делах Божиих.
Так пусть о них же, о великих и чудных делах Божиих, от души играют на бездушных земных инструментах в духовном служении церквей дети Божии. И пусть это музыкальное служение будет действительно духовным, а первоисточником музыки – Святой Божий Дух.
Александр Монтик
Minneapolis, Minnesota
Сентябрь 2002г.
|
