Христианские истины в романе "Мастер и Маргарита"

Истина сделает вас свободными…
(о романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)

«Познаете истину, и истина сделает вас свободными». (Иоан. 8:32)

В последнее время пробудился большой общественный интерес к роману М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Вышедшая на широкие экраны, известная десятисерийная экранизация этого литературного произведения в постановке режиссера Бортко вызвала настоящий ажиотаж. О фильме, как и самом романе, стали говорить, спорить и обсуждать его на все лады, выискивая в нем разные достоинства и недостатки. Не обошли молчанием его и христианские СМИ. Во всех статьях христианских корреспондентов на эту тему чувствуется беззаговорочное осуждение как романа, так и поставленного на его основе фильма. Исключение составляет христианская журналистка Ольга Колесова (Ольга Колесова «Ваш роман вам принесет еще сюрпризы…» // Евангельская газета «Мирт» 1/2006) , которая, указывая на некоторые просчеты режиссера в экранизации романа, все же делает попытку противопоставить фильму сам роман. Другие же публикации единодушно громят как роман, так и фильм. Христианский журналист Павел Гараджа (Павел Гараджа «Извлечение горького корня» // Международная Христианская Газета 11/2006) даже описывает в своей статье акт сожжения злополучной книги, которую он в свое время приобрел за немалые деньги. Другой журналист поливает грязью роман и фильм, не усматривая между ними какого-либо различия.(Константин Ерофеев «Рукописи не горят» // Международная Христианская Газета 3/2006)
И действительно, в «Мастере и Маргарите» есть многое, что вызывает у христианина или человека, мало мальски знакомого с Евангелием, недоумение и даже отторжение. К роману можно легко придраться и указать на его недостатки. Иешуа, в котором автор захотел отразить свое понимание Иисуса Христа, очень мало похож на своего евангельского прототипа. Здесь христианские журналисты совершенно верно отмечают, что Христос Библии вовсе не таков, как этот бродячий философ Иешуа из булгаковского романа.
Воланд, который в романе фигурирует в качестве сатаны, дьявола, так же существенно отличается от библейского изображения князя тьмы. Воланд наказывает и разыгрывает всякого рода пройдох и людей, нечистых на руку. Мелкие жулики, советской России вызывают у него то смех, то глумление, то откровенную неприязнь. Когда же описываются акты расправы с таковыми мелкими вредителями, читатель целиком принимает сторону Волонда и его шайки и вполне сочувствует ей, дескать, так и надо этим жуликам, поделом им. Да и сама шайка эта описана так, что читатель проникается к ней большой симпатией. Библейские же описания бесов и демонов, терзающих людей, совершенно отличаются от этих остроумных плутов, сподвижников сатаны, с неплохим чувством юмора, которые забавляются проявлениями своей нечеловеческой власти и всеведения.
Все верно, все так. Булгаков существенно отошел от библейских образов, оставил только их имена, однако же вложил в них чисто свое, авторское понимание и осмысление. Это-то и вызывает столько нареканий со стороны христианских журналистов. Однако в той же самой Библии, на которую столь часто ссылаются мои собратья по перу, есть замечательные слова: «Если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь, как Мои уста», - когда-то сказал Господь Иеремии (книга пророка Иеремии 19:15). Пусть обсуждаемый нами роман и поставленный по его мотивам фильм ничтожны сами по себе, однако даже из них можно извлечь драгоценное. Библейский текст говорит нам, что умение извлекать драгоценное из ничтожного похвально пред Господом. Да, роман Булгакова можно назвать «ничтожным», но в нем все-таки есть «драгоценное», есть несколько жемчужин, которые мне удалось в нем увидеть, чем и хочется с вами поделиться.
Хотел того Булгаков или не хотел, однако некоторые эпизоды из его книги служат великолепными иллюстрациями библейских истин. Кое-что автору удалось подметить и описать с такой точностью, что просто диву даешься. Великому писателю Л.Н. Толстому принадлежит интересная мысль – талантливый художник, порой совершенно бессознательно может выразить истину в своих произведениях. Даже если он ее не знает, даже если не намеревался закладывать в свое творение, он все равно подспудно ее выскажет; его гений, заложенный Создателем, когда-нибудь проговориться, нужны только глаза, что бы увидеть под шелухой его слов, образов, идей, заветную жемчужину. Эти слова можно вполне отнести и к Булгакову. Его гений, его талант проговаривается в некоторых местах и безошибочно указывает на истину, которая ни на йоту не отступает от Библии.
Итак, автор описывает разговор Иешуа с Понтием Пилатом. У Пилата есть власть над арестантом, можно сказать, жизнь Га-Ноцри в руках у римского прокуратора. В похожей ситуации многие люди ведут себя совершенно по-другому, чем Иешуа, они начинают лебезить перед тем, кто обладает властью над их жизнью, умолять его и вести подобострастно. Однако Иешуа ведет себя по-другому, он не лебезит перед Пилатом, а смело и спокойно излагает свои мысли об истине, о государственной власти, о Боге. Он стоит перед грозным правителем, в лице которого воплощена вся мощь самой сильной на тот момент Римской Империи. Но в его поведении и в его словах не видно подобострастия. Руки его связаны, его охраняют грозные римские стражники, тем не менее, он свободен. Не странно ли это? Человек, со связанными руками, охраняемый солдатами, совершенно свободен. Он разговаривает с правителем спокойно, на равных, как бы забыв совсем о том, в каком положении он находится, как бы забыв, что его жизнь висит на волоске. Он советует прокуратору прогуляться по садам Иерусалима, отдохнуть от государственных дел, и даже просится сопровождать его.

« - Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской Горе. Гроза начнется, - арестант повернулся, прищурился на солнце, - позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека.
Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол».

Для секретаря, ведущего протокол допроса, это вопиющая дерзость – арестант совершенно уничтожает огромную пропасть между ним и высокопоставленным наместником Рима, и разговаривает с ним как со своим другом - вот почему секретарь роняет свиток. Наверное, за всю свою жизнь он не слыхал такого, чтобы кто-то смел разговаривать с прокуратором на равных, и давать ему такие задушевные советы. Пилата боялись, его ненавидели, но никто не относился к нему так, как Иешуа, никто не разговаривал с ним в таком тоне. И в этом проявляется настоящая свобода – свобода вести себя и говорить с любым человеком, независимо от его ранга и положения, вести себя спокойно, не подобострастно, не пресмыкаться и раболепствовать даже перед высоким правителем, даже если в его руках твоя жизнь. Что служит источником этой свободы, которую являет Иешуа? Здесь его слова, если не буквально, то по смыслу совершенно соответствуют тому, что сказал Пилату настоящий Христос. «Не имел бы ты надо мной никакой власти, если бы тебе не дано было свыше». (Иоанна 19:11). А вот какой диалог происходит между Пилатом и Иешуа:

- Чем хочешь ты, чтобы я поклялся?- Спросил, очень оживившись, развязанный.
- Ну, хотя бы жизнью твоею, - ответил прокуратор, - ею клясться самое время, так как она висит на волоске, знай это!
- Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон?- Спросил арестант, - если это так, ты очень ошибаешься.
Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы:
- Я могу перерезать этот волосок.
- И в этом ты ошибаешься, - светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возразил арестант, - согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?

Иешуа говорит Пилату: «Если не ты подвесил мою жизнь, не думаешь ли ты, что можешь перерезать этот волосок?». Иешуа понимает, что жизнь дана ему Богом, и отнять ее может только тот, кто дал ее, т.е. Бог. Иисус Христос говорит о том же. Все, что происходило с Ним, все это допустил Отец Небесный, Его жизнь в руках Отца, и что бы не захотел сделать с ним этот правитель, сбудется только то, что допустит Отец Небесный. Иешуа думает совершенно так же – раз его жизнь в руках Бога, то нечего бояться. Если Бог допустит, то он умрет, если нет – то будет жив. Поэтому он так свободен, поэтому спокойно излагает свои мысли, не боясь гнева прокуратора.

- Беда в том, - продолжал никем не останавливаемый связанный, - что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, - и тут говорящий позволил себе улыбнуться. Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора.

Когда-то Христос сказал: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными». (Иоан. 8:32). Часто мы понимаем эти слова так: если человек чувствовал себя рабом своих пороков и грехов, наркоманил, пил и курил, и не мог найти избавления своими силами, то приходя ко Христу, он обретает свободу от этих пороков, Христос ему дает избавление. В таком понимании нет ничего плохого. Все правильно. Но это только одна из граней свободы, однако булгаковский роман указал мне и на другую грань. Истина может освободить и по-другому. Если я познал истину, что моя жизнь целиком и полностью находится в руках Бога, что ни один волос не падет без Его воли, что никто: ни сатана, ни его демоны, ни земные правители не могут причинить мне зло без допущения Бога, я не буду бояться. «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить». (Матф. 10:28). Если же вышеупомянутые силы все же смогли причинить мне какой-то ущерб, то я знаю, что на то было Божье позволение, однако Бог продолжает все держать под контролем, Он знает о моей ситуации, Он все видит. (Как было в случае с Иовом). По этой-то причине истинные христиане спокойно стояли перед земными владыками, когда их, арестованных, приводили к ним. Они смело свидетельствовали о Христе, не думая о том, что им будет за это, потому что целиком и полностью верили в ту истину, что Бог держит их жизнь в своих руках, и именно Он, а не земные цари, управляют миром. Страх перед возможной расправой не смыкал им уста, не заставлял их молчать и юлить . В этом я увидел, как Булгаков изобразил внутреннюю свободу человека, когда тот познал истину.
Однако вот парадокс – связанный Иешуа, охраняемый римскими солдатами, внутренне свободен, а Пилат, наместник кесаря в Иудее, самый высокопоставленный правитель в стране, имеющий в своем распоряжении гарнизон солдат, в руках которого сосредоточена значительная по земным меркам власть, он – свободен ли он сам? Есть ли у него хоть частичка той внутренней свободы, которой обладает его узник? Оказывается, нет. Слушая речи Иешуа, получив от него исцеление от мучительной головной боли, строгий правитель проникается сочувствием и симпатией к арестанту. Его покоряет простота, доброта и трогательно-наивная вера Иешуа, что все люди добры. У Пилата созрел план каким-то образом освободить пленника, не допустить его казни. Он употребляет все свое влияние, чтобы добиться избавления Иешуа от смерти, но тут, увы, оказывается, бессилен. У него нет той внутренней свободы, которую так блестяще демонстрирует Иешуа. Если он отпустит узника, то его ждут большие неприятности – конфликт с кесарем, ибо Иешуа своими речами подрывает власть Римского императора, а это по римским законам тянет на смертный приговор, не меньше. Здесь Пилат бессилен, и охраняемый солдатами пленник, со связанными руками, оказывается намного свободнее его, римского прокуратора. Он ничего не может сделать для освобождения Иешуа, ибо он еще не познал истину, поэтому не обрел свободу, которую ощущали и Христос, и его истинные ученики во все времена, которую являет Иешуа. Пилат убежден, что Его жизнь зависит не от Бога, а от людей, в частности, от кесаря. Поэтому ему нужно в своих словах и поступках непременно учитывать мнение того, от кого зависит его жизнь, т.е. кесаря, и именно в этом корни его несвободы. Пилат несвободен еще в том, что ему, в отличие от Иешуа, приходится говорить не то, что он думает на самом деле. Когда его пленник заявляет, что:

всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.

Пилат отреагировал так:

- На свете не было, нет и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем власть императора Тиверия! - Сорванный и больной голос Пилата разросся.
Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой.

Действительно ли Пилат считает власть императора Тиверия такой великой и прекрасной, как кричит об этом сорванным и больным голосом? Или говорит это только для того, чтобы секретарь записал его слова и чтобы не бросить ни тени подозрения на свою лояльность кесарю? Похоже, что второе ближе к правде. Так ли счастлив сам Пилат, состоящий на службе у этой «великой и прекрасной» власти? Все описания Булгакова говорят о том, что несчастный, страдающий от головной боли Пилат, которому нужно решать участь пленников, с ненавистью смотрящий на секретаря и конвой (атрибут римской власти), помышляющий о самоубийстве, далек от счастья, служа этой «самой великой и прекрасной власти»:

Изгнать и конвой, уйти из колоннады внутрь дворца, велеть затемнить комнату, повалиться на ложе, потребовать холодной воды, жалобным голосом позвать собаку банга, пожаловаться ей на гемикранию. И мысль об яде вдруг соблазнительно мелькнула в больной голове прокуратора.

Каким же Пилат видит самого кесаря, носителя этой «прекрасной» власти?

У прокуратора что-то случилось со зрением. Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой. Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов. И со слухом совершилось что-то странное - как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: "Закон об оскорблении величества..."

Здесь невольно вспоминается и та ситуация, в которой оказался настоящий, библейский Пилат: «С этого времени Пилат искал отпустить Его (Христа). Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю». (Иоан. 19:12). Вот она – несвобода человека. Говорить не то, что думаешь, поступать не так, как хочешь, а только угождая «власть предержащим». Это жизнь, когда нужно постоянно оглядываться – не задел ли я начальство, не вызвал ли я его гнев? «У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым», - говорил об этом Павел (Гал. 1:10). Литературоведы называют это «слово с оглядкой», и мы постоянно видим, что Пилату приходится идти на компромисс со свой совестью, говорить и поступать «с оглядкой», что безмерно тяготит его. Он оказывается в ситуации несвободы. Так описывает Булгаков момент, когда ему не удается освободить его арестанта, и освобождают Варравана вместо Иешуа:

«- Имя того, кого сейчас при вас отпустят на свободу...
- Вар-равван!
Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши. В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот и свист… Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия.
- Тесно мне, - вымолвил Пилат, - тесно мне!»

Ощутив свою несвободу, Пилат поистине осознает всю трагичность своего положения. Какими-то незначительными делами, местью предателю Иешуа, Иуде, он пытается успокоить свою совесть, но бессилен вполне это сделать, и горьким эхом отзывается в его памяти слова так полюбившегося ему арестанта – трусость величайший из пороков.

Еще одну истину я нашел в романе Булгакова: он очень верно подметил, что происходит, если человек соглашается взять то, что предлагает ему дьявол. Когда Воланд со свитой проводят сеанс черной магии в варьете, с потолка посыпались деньги, которые люди жадно ловили и набивали ими карманы. Впоследствии свита Волонда организовала магазин по бесплатному обмену старой одежды на новую, женщины оставляли свою одежду и одевались в роскошные шелка и меха по последнему слову европейской моды. Однако все это привело к печальным последствиям. Увы, деньги почему-то превращались в нарезанную бумагу и этикетки от бутылок, что принесло немалые убытки, а советские рубли оказывались валютой, за хранение которой ее обманутые обладатели подверглись арестам. Меха и шелка исчезли на глазах, поставив женщин в весьма неприятное положение, когда они, оказавшись без одежды прямо на многолюдной улице, спасались бегством. Булгаков тонко подметил здесь, что происходит, когда человек тянется за сатанинскими подарками. Именно так поступает в жизни настоящий, библейский сатана – он что-то предлагает людям, манит чем-то на первый взгляд очень хорошим, завернутым в блестящую упаковку, что радует взор, что вызывает желание им обладать, а потом со зловещим звоном захлопывает клетку. Все, птичка поймана.
«И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Бытие 3:6). С таким же предложением подошел сатана и к нашим прародителям, поманив их в какой-то прекрасный, как им показалось, мир, посулив что-то невероятно завлекательное и грандиозное: «будете как боги». Адам и Ева из теплого, блаженного места, дарованного им Богом, последовали в тот мир, куда позвал их змей, помахав блестящей, красочной упаковкой, в которой был завернут его обман: «будете как боги». Но в конце их ждало огромное разочарование, сатана ловко обманул первых людей. С тех пор все человечество изгнано из Эдема, и в большинстве своем влачит жалкую жизнь, травит себя горячительными веществами, наркотиками и алкоголем, чтобы как-то забыться, уйти от реальности. Слишком уж она не приглядна и холодна, эта реальность. Светлое будущее, обещанное дьяволом, и всевозможными его слугами, так и не наступило, выходило все наоборот: чем грандиознее были обещания, тем трагичней и мрачней становилась действительность. Так и в нашем романе. Люди купились на то, что посулил им сатана, и оказались в весьма печальном положении обманутых людей, над которыми жестко посмеялись. Булгаков так же верно подметил эту черту дьявола: он прикидывается человеколюбцем, говорит, что сочувствует человечеству больше, чем Творец, предлагает ему все, что Бог запрещает, хотя главная его цель – поиздеваться, подурачить человека, носителя образа Божия, и под конец «украсть, убить и погубить» (Иоан. 10:10), тем самым отомстить Богу. Дьявол применяет к человеку те же методы, что и рыбак к рыбе – показывает ей аппетитную наживку, а когда рыба «клюет», то вытаскивает ее из воды себе на уху. Наверное, рыба очень удивляется. Что она чувствует, когда ее вытаскивают из воды только за то, что она покусилась на червячка? То же самое чувствовали и люди, над которыми сатана так жестоко подшутил и подсмеялся. Библия говорит о дьяволе: «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Иоан. 8:44).

И наконец, третья истина, которую Булгаков, может быть, сам того не осознавая, выразил в своем произведении – это то, что сатана, борясь с Богом, использует одно очень коварное и эффективное оружие – являет людям искаженный образ Бога. Почему именно сатана пересказывает двоим незадачливым литераторам роман Мастера о Понтии Пилате? Вы никогда не задумывались об этом? Скорее всего, бессознательно, но очень верно Булгаков, подметил, что сатана всегда будет искажать, извращать, представлять в неверном свете образ своего самого опасного врага – Бога. Нам, конечно, мало известно, о той битве, которая ведется в духовном, незримом мире, между силами света и тьма. Но автор романа поразительно верно подметил, каким оружием пользуются силы тьмы. Для сатаны невыносима, конечно, мысль о Боге, каким Он есть на самом деле, могущественный, сильный, творящий удивительные чудеса, исцеляющий расслабленных, калек, воскрешающий из мертвых, ходящий по воде, успокаивающий шторм. Его бесит мысль о таком серьезном и славном Сопернике, поэтому он и выдумывает все возможные ереси о Боге и о Воплотившемся Сыне Человеческом. Сам неоспоримый источник истины, Библия, свидетельствует, что ложные учения куются в аду, армией специалистов по ересям – бесами и духами зла. (1 Тим. 4:1) У Булгакова сатана, по воле автора излучающий какое-то, пусть демоническое, но очарование, все же проговаривается, показывает свою суть, и маска на мгновение соскальзывает с его лица. Вот его коронная фраза, все, к чему он вел, чего хотел всякими ходами, правдами и неправдами утвердить в сознании людей, к чему подводил двоих литераторов в романе:

- Помилуйте, - снисходительно усмехнувшись, отозвался профессор, - уж кто-кто, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в Евангелиях, не происходило на самом деле никогда, и если мы начнем ссылаться на евангелия, как на исторический источник...- Он еще раз усмехнулся

Вот мы видим уже дьявола без маски, видим его лицо, его сущность. Они применяет здесь самое свое коварное орудие. По его рассказу Иешуа - не Сын Божий, не творит чудеса, не воскресает, он всего лишь бродячий проповедник, который пришел в Иерусалим в сопровождении одного Левия Матфея. Христианские журналисты единодушно указывают на это бросающееся в глаза несоответствие литературного героя и его прототипа. Но ведь нужно учитывать, в каком контексте преподносится эта история. Она звучит из уст сатаны, который всегда хочет представить людям Христа искаженного, им оболганного, только не того, кем Он был на самом деле. Лишь Библия, безошибочное Слово Божие, может развенчать эту ложь, оно есть орудие Бога, истина, которая опять же освобождает от всех заблуждений и ошибок. Вот почему сатана так ненавидит ее, вот почему делает все возможное, чтобы нейтрализовать этот инструмент в руке Бога. Поэтому лжет, что ничего описанного в Библии не происходило на самом деле, и в качестве свидетеля выступает сам:

- Дело в том...- Тут профессор пугливо оглянулся и заговорил шепотом, - что я лично присутствовал при всем этом. И на балконе у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать.

Настоящий сатана, конечно, был там действительно, но потерпел полное поражение, крах, и теперь всячески лжет, чтобы хоть как-то отыграться за свой провал.
Вот эту-то истину отразил великий писатель, на нее указал ему его гений, хотя я вполне допускаю, что сам Михаил Афанасьевич сам до конца не осознавал те бесспорные библейские истины, которые изобразил, и вполне вероятно, будь он жив, не согласился бы с моей трактовкой его романа. Но эти истины ясно заявлены в Слове Божьем, а с ним не поспоришь.

Христианские истины в романе "Мастер и Маргарита"Публицистика

Христианские истины в романе "Мастер и Маргарита"

Христианские истины в романе "Мастер и Маргарита"
Публицистика