Ловушка

1.
Шел мелкий неприятный дождь, и ветер задувал во все щели, но группа парней и девчонок, шедшая к автобусной остановке совсем не замечала, как солнечная, почти весенняя погода, резко изменилась. Они возвращались с вечеринки, и все еще разгоряченно обсуждали последнюю игру.

Алька поежилась и подняла воротник куртки, надеясь, что он хоть немного защитит ее от леденящего ветра. Она с завистью посмотрела на Лильку, которая уютно спряталась от холода под рукой Санька. О Саньке мечтали многие девчонки, и ни одно только Алькино сердце трепетало, когда он брал в руки гитару, и одаривая всех доброй беззаботной улыбкой, начинал петь. Но на Альку он не обращал, ну, совершенно никакого внимания.

«Чем я хуже нее? -- сердито думала Алька в автобусе. – По крайней мере, не висну у него на шее. Ну совсем стыд потеряла. Знали бы Виктор с Лизой, какая она на самом деле, то совсем бы не так с ней разговаривали. Они то, как наставники молодежки, должны бы за ними присматривать!»

От мрачных мыслей Альку отвлек Димыч, дернув ее за рукав:
-- Аль, наша остановка. Ты, что, уснула?
Это Димыч притащил ее в группу. Все считают, что он ее брат. Ну и пусть думают, он ведь ей точно, как брат. У них нет секретов, они ведь с рождения знают друг друга. Шутка ли прожить на одной лестничной клетке пятнадцать лет. Только вот изменился он как-то за прошлый год, после того как съездил в христианский лагерь, куда его пригласил Виктор, работавший вместе с его матерью. Он тогда приехал с горящими глазами и весь вечер взахлеб рассказывал ей о том, как они там веселились, что он узнал Иисуса и пригласил Его в свое сердце. А после этого он потащил с собой в группу и ее, как лучшего друга. Она привыкла доверять ему, и поэтому у нее не было больших сомнений идти с ним или нет.
-- Ты что, весь вечер сама не своя? Тебе не понравилось? -- спросил Димыч, когда они уже сошли с автобуса.

Алька пожала плечами, но промолчала. Как ему объяснишь про Санька, и эту противную Лильку, и про то, что скоро весна, а ей уже пятнадцать лет, и девчонки в школе прикалываются, что она до сих пор нецелованная. А самое главное, что парня и не предвидится. Ведь никто не бежит занимать очередь, чтобы объясниться ей в любви. Ну разве все это ему объяснишь? Димыч ничем не может помочь ей. Каким же он стал тупым. Вымахал за лето, а мозги, похоже, усохли. Раньше он ее всегда понимал, а теперь его интересует только баскетбол, компьютерные игры, да еще Виктор. От него только и слышишь: «Витя сказал то, Витя сказал это…»

-- Димыч, скажи мне правду, в меня можно влюбиться? – вздохнула Алька, скептически посмотрев на лучшего друга.
-- Ну и вопросик!—задохнулся Димыч на полслове, глядя на нее сверху вниз.
-- Нет, я серьезно. Вот ты бы мог в меня влюбиться?
-- В принципе, можно, конечно. Ты такая… Ну, ты же свой парень, братишка, че за ботва? -- взмолился Димыч.
-- Какой я тебе братишка. Больше не смей меня так называть. И вообще, ты себе не воображай, я так спросила.
-- Ну, че ты разошлась,-- удивился Димыч. -- С какого дуба рухнула? -- Он легонько стукнул ее по плечу, как обычно делал раньше, когда хотел утешить ее. Алька отпихнула его.
-- С высокого! Отвали, медведь. Нужен ты мне, как корове седло. -- Она решила перевести тему разговора. -- Кстати, давно хотела тебя спросить, ты серьезно веришь во всю эту фигню, о чем говорят Витя с Лизой? Ну, там, про Бога и Библию? Неужели, ты никогда не сомневался?
-- Не то, чтобы совсем не сомневался, но это не фигня. Бог мне и в самом деле помогает. – Димыч повеселел.

Боже, как же легко обвести вокруг пальца, этого придурка! Он просто обожает, когда она задает ему такие вопросы. Хлебом его не корми только дай возможность поговорить на эту тему. “То же мне, юный проповедник”, – мысленно усмехнулась она, слушая его в пол-уха. Альке всегда казалось, что говорить о таких вещах не стоит, уж слишком это личное. Верить, конечно, надо, но в сердце. Пусть радуется, что она вообще с ним ходит на эту “молодежку”.

***
Весна бурлила. Сидеть на уроках было просто невозможно, через открытые окна врывался аромат цветущих деревьев, теплый воздух манил на улицу. Девчонки то и дело хвалились новыми нарядами. За зиму многие из них вытянулись и удивительно похорошели. Одна из Алькиных подружек, Ленка, которая всегда числилась серой мышкой, вдруг резко изменилась. В ее взгляде появилось нечто томное. И парни из их класса стали с интересом поглядывать в ее сторону и окружать на переменах. Алька запаниковала. Она смотрела в зеркало, и казалась себе просто уродиной. «Что это за нос, -- думала она. -- Как можно жить с таким лбом, на котором постоянно выскакивает куча мерзких прыщей. А волосы? Висят, как пакля. Нет, на меня даже урод Аверин не посмотрит», -- поставила она себе диагноз. Она даже представить себе не могла, что через несколько дней ее жизнь навсегда изменится…

***

Лиза собрала у себя девчонок из молодежки, чтобы поговорить об отношениях с парнями.
-- Девчонки, если бы вы только знали, что Бог так сильно любит вас, что Он желает вам только самого лучшего! Вам просто не надо торопится.
«Хорошо ей говорить. У нее есть Витя, – думала Алька, с завистью поглядывая на свадебную фотографию в ажурной рамке на подоконнике. – Они тут такие красивые, как из журнала. Вот бы и мне когда-нибудь такого мужа и свадьбу”.
-- Просто доверьтесь Ему. Не надо разменивать юность, чистоту и отношения с Иисусом на парочку торопливых поцелуев и объятий, – взволновано говорила Лиза. – Бог никогда не торопится, и не опаздывает. Он хочет, чтобы вы поставили Его на первое место в жизни.
“Неужели, Бог так сильно любит меня, что даже найдет мне парня?-- с удивлением подумала Алька. -- Может мне стоит, на самом деле, больше доверять Ему?”
И когда Лиза предложила девушкам помолиться, Алька старательно закрыла глаза: «Бог, я не так часто обращаюсь к Тебе. Ты меня убедил, что надо побольше молиться. Дай мне парня. Я не буду стараться его заполучить, буду просто ждать. И если Ты все сделаешь так, как я прошу, я обещаю побольше читать Библию и молиться. В общем, буду серьезней. Аминь». Ей как то сразу стало хорошо от мысли, что она все доверила Богу и теперь могла не беспокоиться.

Возвращаясь домой, Алька решила не торопиться. Отец в командировке, а мама ушла в ночную смену. Ей было приятно бродить по вечернему городу и рассматривать ярко освещенные витрины магазинов. Не хотелось возвращаться в душную двухкомнатную квартиру, где ее ждали полная мойка грязной посуды и гора белья, которую ей надо еще перегладить сегодня, не говоря уже и об уроках на завтра. Алька лениво шла по улице, напевая популярную песенку. Вдруг ей показалось, что кто-то пристально смотрит на нее. Она оглянулась и увидела молодого мужчину, небрежно одетого, который уставился на нее и нахально улыбнувшись, подмигнул. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Алька сверкнула глазами и зашагала быстрей. Мужчина тоже прибавил шагу. “Если он ко мне приблизится, то я закричу”, -- подумала она, и у нее засосало под ложечкой. Она оглянулась и заметила, что вокруг практически никого нет. Люди постепенно рассасывались по домам, чтобы не пропустить очередной сериал. Мужчина шел нетвердым шагом, но постепенно ускорял ход и настигал Альку. «Небось, какой-то наркоман. Говорила же родителям, что мобильник мне просто необходима! Что делать-то? Ой, мамочки, и дома, как назло, никого нет! Что делать-то?!»

Лихорадочно ища выход, она заметила одиноко стоящего парня на остановке. В руках он держал цветы, очевидно, кого-то ждал . Алька бросилась к нему. Ее преследователь тоже побежал. Алька была в хорошей форме, единственное, что ей мешало так, это высокие каблуки. Почему, ну почему она сегодня не надела кроссовки? За считанные секунды она долетела до остановки.
-- Пожалуйста, помогите. Этот маньяк за мной гонится. Сделайте вид, что вы меня встречаете, -- с мольбой в голосе прошептала она парню.
Тот сразу оценил обстановку и протянул ей букет. Он взял трясущуюся Альку под руку и повел прочь от остановки. Преследователь затормозил и, резко повернув назад, пошел искать новую жертву.
-- Он ушел, – обратился к Альке молодой человек, оглянувшись назад. – Но если хотите, я могу проводить вас до дома.
Она все еще тряслась от страха, и не могла проговорить ни слова, просто кивнула головой в знак согласия. Некоторое время они молча шли по улице.
-- Спасибо, -- сказала Алька, придя в себя. – Вы меня спасли. Вам не обязательно провожать меня до конца, я уже в порядке. И … Вы же кого-то ждали?
-- Уже нет. Так что можете это оставить себе, – он указал на букет. – Считайте, что я вам послан небом.
Приятно, что такой симпатичный молодой человек, как она успела разглядеть в свете фонарей, не только помог ей, но и оказался таким внимательным и вежливым. Ее никто еще не называл на «вы». Она уже почти забыла о происшествии, своем страхе, и ей не хотелось упускать такой редкий момент для знакомства.
-- И как же зовут моего спасителя? – кокетливо улыбнулась она.
-- Макс. Так меня называют только самые близкие друзья. А вас?
-- Аля. Очень приятно.
-- И мне. Хотя, конечно, мы так странно познакомились.
-- Чем вы занимаетесь, когда не спасете девушек? – спросила Алька.
-- Вообще-то я студент. Учусь в ин-язе. Работаю переводчиком, – он улыбнулся, просто и даже застенчиво.
У Альки захватило дух: «Вдруг он не захочет продолжать общаться со мной, если узнает, что мне только пятнадцать». И она решила прибавить себе несколько лет.
-- А я учусь в медицинском, на первом.
Алькина мама работала медсестрой, и девушка решила, что знаний в этой области ей хватит, по крайней мере на первое время.
-- Я подумал, что вы спортсменка. Вы так быстро бежали… Может быть мы сможем как-нибудь встретиться еще раз? В более приятной обстановке. У вас есть телефон?
Алька чуть не задохнулась от счастья! Она мечтала об этом, и даже сама хотела напроситься, но он опередил ее. Макс записал телефон и пообещал позвонить.

Уже ложась спать, Алька еще раз прокрутила в голове события этого вечера. Она вспомнила свою молитву и ее сердце забилось: «Это он! Бог, Ты так быстро мне ответил. Спасибо!»

С того самого вечера Алька ежеминутно ждала звонка. Она конечно же ничего не рассказала родителям о том, что произошло. Каждый раз когда телефон звонил, она бросалась к трубке, в надежде услышать голос Макса. Ей не хотелось, чтобы родители начали что-то подозревать. Не то, чтобы они были консерваторами, но Альке не особо хотелось делиться с ними личными переживаниями. Она даже ничего не рассказала Димычу, он еще такой пацан!

Макс позвонил. В тот вечер он собирался окончательно объясниться со своей подругой. Но она не пришла, положив тем самым конец их отношениям. Он не сильно расстраивался, потому что уже сам был готов к разрыву. Последние несколько месяцев их отношения не приносили ничего кроме взаимных упреков, постоянных ссор и измен. У нее, очень эффектной девушки, не было недостатка в поклонниках. Макс никак не мог смириться с тем, чтобы играть роль второй скрипки. Алька понравилась ему. Она, конечно, ничуть не была похожа на его прежнюю девушку, он угадывал в ней какую-то искренность и простоту. Ему льстило то, с какой восторженностью она смотрела на него, смеялась над всеми его шутками. Ему не надо было бороться за ее внимание и покупать ее привязанность.

Все Алькины одноклассницы просто позеленели от зависти, когда узнали, что она встречается с парнем, который на шесть лет ее старше. Кто-то из класса, как то увидел их в парке, и с тех пор девчонки стали просить у Альки познакомить их с его друзьями. Она упивалась славой, вниманием со стороны одноклассников и новыми, неизведанными отношениями с Максом.

Сначала она даже стала выполнять свое обещание и проводила время с Богом, чем удивила не только Димыча, но и Лизу. Как-то после изучения Лиза предложила Альке задержаться, чтобы поболтать. Алька с радостью согласилась, так как она еще ни с кем кроме одноклассниц не поделилась переменами в жизни.
-- Алька, ты как-то изменилась за последнее время. Раньше, ты постоянно была какая то недовольная, скучная, а теперь повеселела. Не хочешь поделиться?
-- Я хотела всем рассказать, а потом постеснялась. Помнишь, несколько недель назад ты рассказывала нам, что Бог может дать нам самое лучшее. В общем, так и случилось. Я в тот день помолилась, чтобы Бог мне дал парня, и в тот же вечер Он ответил на мою молитву. Представляешь! Он такой классный! Все как я мечтала, лучше и быть не может, – она мельком взглянула на свадебную фотографию. Да, Витя и в подметки Максу не годится.
-- Аль, я хочу тебя спросить кой о чем. Помнишь, мы как-то говорили о том, что Бог хочет, чтобы мы встречались только с теми, кто разделяет нашу веру. Он верующий?
-- Скорее всего. Он как-то упоминал Бога. Ведь не обязательно же кричать об этом на всех углах. И потом он такой… ну, как сказать, хороший. Многие наши парни из группы гораздо хуже него, хотя и называют себя верующими.
-- Постой, ты говорила ему о своей вере? Как он отнесся? Просто я беспокоюсь о тебе. Мне не хотелось бы, чтобы ты попала в эту ловушку. Я видела многих девчонок, которые как и ты начинали встречаться с парнями… и…
-- Я не многие, -- холодно перебила ее Алька. -- И у меня сейчас такие хорошие отношения с Богом. Даже если он еще не верит, так это только пока. Может Бог вообще хочет меня использовать в его жизни. Откуда ты знаешь?
-- Аля, я просто хочу помочь. Мне не все равно, что происходит в твоей жизни. Ты знаешь, что я люблю тебя и часто молюсь, – тихо сказала Лиза и вздохнула.

Хоть Алька себе и не признавалась, но этот разговор задел ее. “Ну, что они лезут в мою жизнь. Вот он еще поверит, и я всем им докажу». -- думала она.

2.
В последний месяц Димыча полностью поглотила мысль «где бы заработать». Его бабушке потребовалась срочная операция, на которую ушли все их сбережения, и кроме того мать взяла в долг крупную сумму, чтобы купить необходимые лекарства. Он видел, как его мать выбивается из сил, стараясь заработать побольше, чтобы хоть как-то поддержать семью. Димыч пытался заработать в разных местах: он попробовал мыть машины, помогал продавать газеты и журналы, предлагал помощь соседям, вскапывая огороды. Этого хватало лишь на то, чтобы свести концы с концами, но Димыч не унывал, радуясь этому. Он надеялся, что у него появится шанс принести домой “настоящие деньги”.
Однажды его одноклассник сказал, что один его знакомый дает ему возможность подработать.
-- Сетевой маркетинг, ну, знаешь, рекламируешь там всякий товар, продаешь, а он тебе проценты платит. Короче, все зависит от тебя самого, сколько хочешь, столько и работаешь. Он, кстати, сказал, что я могу привести еще кого-нибудь.
Они договорились встретиться в центре города, у кинотеатра. Парням не пришлось долго ждать поставщика. Смуглый, высокий дилер с узким лицом и напряженным усталым взглядом, представился и протянул им руку. Они присели на ближайшую скамейку, и он коротко объяснил условия работы.
-- А что распространять –то? – спросил Димыч.
-- Пищевые добавки. Ничего запрещенного, – Он достал из кармана небольшую бутылочку с яркой наклейкой и высыпал на руку горсть сероватых капсул.
-- А… это не…?
-- Это не… , пацан. Хочешь попробуй на себе. Пьешь, и работаешь, как заведенный или в клубе до утра колбасишься. Никакого кайфа, никаких глюков. Просто повышает работоспособность. В самый раз для таких парней, как вы. Да, я сам их пью. Вам деньги-то нужны?
Парни недоверчиво переглянулись.
-- Окей. Прочитай, что здесь написано, – парень вытащил яркий рекламный листочек. -- Английский знаешь? Вот смотри, “Серебряная пуля”—энергетические пилюли на основе натуральных ингридиентов, цена $5.99.
-- Это для вампиров что-ли? -- хохотнул Димыч.
-- Угу. Таких упырей, как вы двое, убивает наповал, -- весело блеснул белыми зубами дилер.— Во, смотри сюда, Гарри Поттер. Не вызывает привыкания. Использовать в соответствии с инструкцией. Сделано в США, лаборатория Джонса. Ну, что? Разве на колесах цену ставят? Ну, пацаны, вы даете! Вы еще скажете, что я вам оружием предлагаю торговать, -- усмехнулся он. – Короче, решайте быстрее. У меня вы не одни. – с нетерпением поглядывая на часы, сказал он.
-- Я в деле, – вдруг сказал одноклассник Димыча. Димыч все еще колебался, и вдруг его внимание привлекла целующаяся парочка у кинотеатра. Казалось, что они не видели никого вокруг.
-- Диман, ну, ты со мной, -- спросил его одноклассник. -- Куда ты смотришь? Ого, не хило! Ну, и… слушай, это же Алька!
Димыча как-будто стукнули по затылку. Он не поверил глазам, так вот почему у нее совсем больше не было времени весь последний месяц. Его вдруг затошнило от этой картинки, и в то же время он не мог отвести от нее глаз. Он сделал усилие и отвернулся.
-- Я согласен. Будем работать, – он пожал руку поставщика.

Позже, этим же вечером, он никак не мог забыть увиденное у кинотеатра и успокоиться. Его предали. У Альки появилась тайна, которой она и не собиралась делиться с ним, и в то же время, она, не скрываясь, демонстрировала свои отношения с каким-то парнем всему миру. Он слышал, как проскрипел лифт и хлопнула Алькина входная дверь. Раньше, он не задумываясь бы зашел к ней, еще не слишком поздно, но теперь ему казалось, что он даже не сможет посмотреть на нее. Димыч почувствовал себя ужасно уставшим. Автоматически он засунул руку в карман и нащупал бутылочку с “пулями” взятую для реализации. «Может, стоит попробовать?» -- подумал он. Он зашел в ванную, чтобы мать не увидела, проглотил пару капсул, умылся и посмотрел на себя в зеркало. Он мысленно сравнил себя с тем парнем, с которым видел Альку, и попытался поставить себя на его место. Эта мысль была настолько дикой, что Димыч зажмурился и помотал головой, как-будто от этого эта мысль оставила бы его. Вдруг он почувствовал, что проснулся, у него как будто появилось второе дыхание. «Пилюли, блин, они работают! -- подумал он. -- Да, я сейчас хоть вагон разгружу». Он еще никогда не чувствовал себя настолько бодрым. Это даже прибавило ему решимости и Димыч, собрав всю волю в кулак, решился поговорить с Алькой.
Дверь Димычу открыл Алькин отец. Ничего не сказав в ответ на его “добрый вечер”, впустил его и снова вернулся к телевизору. Димыч постучался в Алькину комнату. Его сердце бешено колотилось. Алька открыла дверь и удивленно уставилась на него:
--Чего тебе?
-- Поговорить…
--Ну, заползай, -- лениво протянула Алька, натягивая халат на пижаму. Она готовилась ко сну. – О чем будем говорить?
Пока Димыч стоял у ее двери у него в голове пронеслось не менее дюжины сценариев их разговора, но теперь он не знал как начать.
-- Я тебя … видел сегодня у кинотеатра.
Алька сразу поняла о чем он, и у нее что-то неприятно задрожало внутри живота. Она решила принять равнодушный вид.
-- И че?
-- Ты мне не рассказывала!
-- Ну, и че?
-- Так невозможно разговаривать! Я… Это… Это неправильно!
-- Ты мне не отец, поэтому не читай мне нотаций, -- Алька закатила глаза.
-- Я думал, мы друзья?!
-- Димыч, что за детсад? -- скривилась она.
-- Если он тебя обидит, то я его убью, – мрачно закончил он. – Так и передай этому козлу.
-- Ага, щас, – язвительно сказала Алька. – Зачем ты, вообще, приперся? Мозг мне парить? Не надо делать вид, что ты ревнуешь. Мне только таких защитничков, как ты, не хватало для полного счаться. Закончил? А теперь вали, я спать хочу, дебил.
Димыч, красный от злости, пулей вылетел из Алькиной квартиры и еще долго не мог успокоиться, ворочаясь в постели до утра. Заснуть ему так и не удалось, наверное, из-за таблеток.

***
Альке с одной стороны было приятно, что Димыч проявил участие, хотя бы таким дурацким щенячьим образом, но с другой стороны, она почувствовала себя небезопасно, потому что он увидел их с Максом. У нее появилось ощущение, как будто Димыч подглядывал за ней. «Ну и что с того, что я с ним целовалась. Димыч мне никто, и кому какое дело до того, что я делаю. Я уже взрослая, и сама могу принимать решения. Будет он меня учить, что правильно, а что нет! Если бы он знал, что другие девчонки из нашего класса вытворяют. А у нас любовь, настоящая любовь!» -- думала Алька.

Ее отношения с Максом развивались как нельзя лучше. Она долго готовилась к тому, чтобы осуществить свой план и расспросить о его отношении к Богу. И к ее великой радости это их еще больше сблизило. Алька любила вспоминать, как они сидели в парке и болтали обо всем на свете. Макс оказался очень интересным собеседником, который много знал, как показалось Альке. С ним не было скучно, как с большинством ее сверстников. И он очень красиво ухаживал. Улучив момент она спросила, что он думает о Боге, упомянув, что она “вообще-то верующая”. Макс похвалил ее за это, сказав, что это заметно, особенно, когда заглядываешь в ее глаза. «Из тебя прямо свет какой-то льется!» -- сказал он, нежно держа ее за руку. Она обрадовалась и начала рассказывать ему о том, что ходит в церковь. Он внимательно слушал, а потом снисходительно улыбнувшись, прочитал ей небольшую лекцию о том, что «ничего не имеет против того, что его девушка ходит в церковь, но он лично не верит ни в какие формы организованного поклонения богу.»
-- Люди слишком ограничены, -- сказал он.-- На мой взгляд, им так просто удобней прикрывать невежество. Лично я верю, что бог – это все, что окружает нас, и все, что в нас, и мы сами частичка бога. Вспомни, как мы встретились, ведь все это не случайно. Все в мире взаимосвязано. Смешно верить, что бог мог родиться на земле. Значит в этот момент он не управлял Вселенной! Бог – это некая сила, зачем же ее заключать в какие-то узкие рамки человеческого тела…
Его слова с одной стороны напоминали то, что она слышала в церкви, а с другой стороны в них было столько необычного. И даже не сами слова, а его голос, мягкая, но в то же время властная манера говорить, тембр, все завораживало Альку. Она хотела лишь одного, чтобы этот вечер никогда не заканчивался. Стало прохладней и Макс нежно обнял Альку за плечи.
-- Если хочешь, мы можем вместе сходить в твою церковь, -- предложил он. И вдруг Алька поняла, что если она приведет его туда, то он может случайно узнать, что ей только пятнадцать.
-- Это совсем не обязательно, -- сказала она чужим фальшивым голосом. -- Ведь верить нужно прежде всего в сердце! Главное, что ты не против.
Она уже не знала, во что она сама верила. Ей не нужен Бог, ей не нужны друзья. Макс заменил ей всех!

***
После того разговора Димыч и Алька почти не встречались, а если и случалось, то отношения как-то не клеились. Алька перестала приходить на молодежку, отговариваясь тем, что родители ее не пускают. «Экзамены впереди, и вообще они не довольны тем, что я поздно прихожу. Может быть летом я снова стану ходить». -- сообщила она Лизе по телефону. Димыч знал, что теперь у нее просто нет времени ни на что, кроме Макса, и что она откровенно всем врет. «Сказать или нет -- думал он. – Может они хоть как-то помогут ей? Она обязательно во что-нибудь вляпается. Почему Бог допускает это?» После долгих раздумий и колебаний Димыч все-таки решился поговорить с Виктором.

Виктор пригласил его присесть и сам сел в кресло напротив. Димыч сел, потом вскочил и заходил по комнате. Он не мог ни на минуту остановиться, его сердце билось очень часто, что временами ему казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди.
-- Димыч, ты в порядке? Присядь же, да что с тобой сегодня?
Он схватил Димыча за руку, чтобы остановить его.
-- Постой, ты болен? У тебя пульс выше нормы и руки дрожат…
-- Нет-нет все в порядке, я просто хотел поговорить… Даже не знаю как начать…
-- Димыч, -- Виктор серьезно посмотрел ему в глаза. -- Ты совсем не похож на себя последние несколько дней. Какой-то дерганный, беспокойный. Скажи мне честно, ты спишь нормально?
-- Некогда спать мне, – пробурчал он себе под нос.
-- Только не ври мне. Ты что-то принимаешь?
-- Ты имеешь ввиду наркотики? – рассмеялся Димыч.— Нет же, не такой же я осел. Я совсем о другом хотел поговорить.
-- Постой, ты мне не ответил. Ты все же что-то принимал? Покажи мне.
-- Да, это пищевые добавки, – он нехотя достал из кармана бутылочку и показал Виктору.
Дела у Димыча пошли в гору. Он не только сам стал чувствовать себя бодрее, но и многие одноклассники, попробовав разок эти чудесные “пульки” просили еще и еще. Особенно перед экзаменами.
-- И сколько штук в день ты пьешь?
-- Шесть. Но я сегодня только четыре успел. Они совсем безопасные. Хочешь попробовать?
-- Ты пил по шесть штук? Как долго?-- Виктор недоуменно уставился на яркую наклейку.
-- Неделю… Две… Три недели, – он исподлобья посмотрел на Виктора.
Виктор молча встал и, пройдя в ванную, высыпал капсулы в унитаз и смыл.
-- Ты что, это же мне на реализацию, я же деньги заплатил… -- Димыч чуть не плакал. – За что? Мне они нужны!
Ему хотелось броситься на Виктора с кулаками и бить его, пока не кончатся силы, пока тот не свалится на пол и не будет молить о пощаде. Он чувствовал, что внутри него какая-то пружина закручена до предела и ждет, когда он позволит ей вырваться наружу.
-- Зачем тебе нужна эта дрянь? -- нахмурился мужчина.
-- Чтобы заработать денег и расплатиться с долгом. Чтобы больше работать и заботиться о семье, разве Бог не этого хочет? Я столько просил у Него работы, и вот Он мне дал, это Божий план!
--Димыч, у Бога не может быть плана испортить твое здоровье, – Виктор уверенно взял его за плечи. -- Поверь, он может позаботиться о тебе и твоей семье куда лучше, и по крайней мере не через эти таблетки. У Него есть множество способов.
Давно, когда отец уезжал на заработки, он тоже вот так крепко держал его за плечи, говоря, что теперь он, Димыч, главный мужчина в доме. А потом так и не вернулся.
-- Как же, Он позаботится… Почему Он все так допускает… -- Димыч почувствовал, что ком подкатывает к горлу, и сейчас он разревется, как девчонка.
-- Когда ты принимал таблетки в последний раз?
-- В обед.
-- Твое тело привыкло к кофеину, и теперь оно требует новой порции. Ты сейчас от любой мелочи будешь заводиться с полоборота.
-- Но он же сказал, что они не вызывают привыкания.
-- Да, в таком количестве, они бы и взрослого мужика свалили с ног. Как ты, вообще, еще держишься, не пойму, – Виктор покачал головой. -- Это серьезней, чем просто привыкание. Если ты полагаешься на что-то другое, кроме Бога, это вызывает куда более серьезное и опасное привыкание, чем эти таблетки. Оставайся сегодня у нас. Я позвоню твоей матери. А завтра утром спросим у Бога, какой же у Него план.

***
Алька медленно ела тающее мороженное, и внимательно рассматривала Макса. Он был сегодня в жутком настроении, таким Алька его еще не видела.
-- Знаешь, терпеть не могу, когда врут. А сегодня меня подставили. Это просто ужасно. И кто?! Тот который называл себя моим другом… Никогда не прощу вранья, -- Макса просто трясло от негодования.
Алька смотрела на него, и у нее по спине бежали мурашки от каждого его слова. «Зачем я ему соврала? – думала она. -- Зачем я сказала ему, что учусь в медицинском, и что у меня уже был парень. Все для того чтобы выглядеть лучше чем есть на самом деле. Вот, дура! А вдруг он узнает правду?»
-- Тебе не интересно? – спросил Макс, заметив, что Алька его совсем не слушает.
-- Нет, что ты. Прости, я задумалась. Никогда не видела тебя таким… расстроенным. Мне интересно все, что ты говоришь, – улыбнулась она. – Я могу хоть как-то помочь?
Вдруг кто-то окликнул Альку. Она оглянулась и увидела несколько парней и девчонок из молодежки. И Санек среди них, как всегда в обнимку со своей любимой гитарой. Просто удивительно, что еще совсем недавно он так ей нравился.
-- Привет, -- сказала она, натянув улыбку. Они появились очень некстати.
-- Как дела? Что-то тебя давно не видно. Когда придешь? И вы тоже приходите. Лиза и Витя спрашивали о тебе, – одновременно заговорили они.
-- У меня все нормально, – растерянно улыбнулась Алька. Она не знала как себя вести.
-- А мы в кино, вы с нами? Нет, ну, тогда пока. Приходите в пятницу, у Лильки день рождения, она всех приглашает.
И толпа подростков шумно, привлекая внимание прохожих, пошла дальше.
-- Это… Они из церкви, – смущенно сказала Алька.
-- А…-- равнодушно протянул Макс. Он все еще думал о своих проблемах. -- Кстати, не хочешь посмотреть как я живу? Ты же у меня еще не была. Здесь недалеко. У меня что-то голова разболелась после всех этих неприятностей. Хочется тишины. Ты не против?
Алька была за., Хотелось пожалеть Макса и хоть как-то облегчить его состояние. Макс уже давно жил отдельно от родителей, квартира досталась ему в наследство от дедушки. Она была гораздо просторней, чем та, в которой жила Алька с родителями.
-- Располагайся, я только выпью таблетку и принесу нам чего-нибудь пожевать, – пригласил Макс.
Алька рассматривала книжные полки и картины на стенах.
-- Это ты нарисовал? -- спросила она входящего Макса.
-- Да, я так балуюсь иногда. Мои предки считают, что человек должен попробовать в жизни все. Это еще когда я в школе учился, они меня целый год заставляли к одному художнику ходить на уроки.
-- Я и не знала какой ты талантливый. Так красиво! – искренне восхищалась Алька. – Особенно вот эта!
-- Хочешь, подарю? – небрежно спросил Макс. Он потянулся к рамке и снял картину со стены. – Твоя.
-- Спасибо. У тебя все еще болит голова? – спросила он, касаясь рукой его волос.
-- Ужасно. Только когда ты рядом, я чувствую себя лучше, – Макс притянул ее к себе.
Альке вдруг стало страшно, и как-то, одновременно, удивительно весело. «Будь что будет! -- с каким то вызовом подумала она. – Ведь мы же любим друг друга. Это не может быть плохо».

***
-- В общем, я теперь не знаю, как мне себя вести с ней, – закончил рассказ Димыч. Он отоспался, и чувствовал себя лучше, даже без таблеток.
-- Я понимаю тебя, – сказал Виктор, положив ему руку на плечо. -- Нелегко видеть, когда твой близкий друг отворачивается от Бога.
-- Все, что мы можем сделать, так это лишь молиться за нее и быть рядом, когда ей это будет нужно, – сказала Лиза. – Я уже говорила с ней, и она никого сейчас не будет слушать. Димыч, мы должны продолжать любить ее, продолжать быть ее друзьями, даже если нам не нравится то, что она делает. Понимаешь?
-- Бог любит ее гораздо больше, чем мы, – добавил Виктор. – Он позаботится о ней, так же как и о тебе и твоей семье. Нам лишь нужно доверять ему, и не пытаться решить все проблемы своими силами.

3.
С помощью Виктора Димыч разделался с долгами и бросил свой «бизнес». С одной стороны он радовался тому, что развязался с сомнительным дилером, но с другой стороны ему было так трудно доверять, что Бог сможет позаботиться о нуждах его семьи. Он чувствовал, что вроде как остался не у дел, и ему лишь приходилось ждать и полагаться на Бога. А именно это ему так плохо удавалось. Но Димыч твердо решил учиться терпению. Не прошло и недели, как одна семья, у которых он подрабатывал весной, предложила ему поработать садовником и заботиться об их доме и собаке в течение всего лета. Они надолго уезжали из города и им нужна была помощь. Деньги они предлагали небольшие, но Димыч в этом углядел Божью верность.

Как-то вечером он забежал к Альке, чтобы поделиться радостью и застал ее в подавленном состоянии.
-- Что-то случилось? – осторожно спросил Димыч.
Алька лишь сердито буркнула что-то под нос, а потом вдруг как-то вздохнула и разревелась. Димыч не знал что ему делать. Женские слезы действовали на него парализующе. В последнее время он часто замечал, как его мать плачет по ночам, и готов был горы свернуть, лишь бы только не видеть и не слышать этого.
-- Ну, не надо… Что случилось? Что с тобой? -- ему хотелось встряхнуть ее за плечи хорошенько, чтобы она перестала рыдать.
Из Алькиных горьких причитаний он понял только лишь то, что кто-то уезжает.

Алька просто не могла выразить всей бури эмоций, которая бушевала в ее сердце уже второй день. Макс дико занятый в последние три недели, сдавая сессию, не мог уделять ей столько времени, как ей бы хотелось, но все вечера они проводили вместе. Их новые отношения были непохожи на все, что Альке доводилось испытывать раньше. Они возбуждали любопытство и будоражили кровь. Все ей казалось странным и удивительным. Она даже ночевала у Макса несколько раз, говоря родителям, что осталась у кого-то из подруг. И вот, не далее как вчера он объявил ей, что уезжает в Англию. Шеф компании, в которой он подрабатывал переводчиком уже несколько лет, наконец-то заметил его и предложил пройти годовую стажировку, а потом вернуться сюда уже менеджером, а может быть даже остаться там. Макс был счастлив и горд, мечта всей его жизни почти осуществилась. Он и не заметил, как посерело Алькино лицо.
-- И когда это? – спросила она.
-- Через неделю. Ты представляешь! Уже через неделю, я буду разгуливать по Лондону!
Хуже всего было то, что Макс знал об этом уже целый месяц, он готовил документы и уже купил билет.
-- Я не хотел тебя расстраивать, милая, -- сказал он Альке, как будто узнав об этом за неделю до отъезда она бы не расстроилась.
-- Ты бы еще мне в день отъезда сказал, -- прошептала она.
-- Ну же, я же тебя не бросаю. Ты не представляешь, какие у меня появятся возможности. А потом я приеду. И обязательно буду писать тебе и звонить. Ну, иди ко мне. Давай не будем портить наши отношения, – он притянул ее к себе и попытался лаской отвлечь ее от мрачных мыслей.
Когда Димыч понял в чем же дело, он чуть не запрыгал от радости. «Нет человека, нет проблемы! – пронеслось у него в голове. – С глаз долой из сердца вон. А потом может гад и совсем не приедет!» Но у него хватило мозгов не выражать вслух свои мысли и с деланным видом посочувствовать рыдающей Альке.

Алькино сердце болело, как никогда раньше. Ей хотелось и вцепиться в Макса и никуда не отпускать и в то же время, ей не хотелось его даже видеть. А вдруг он забудет ее, что если у него появится другая девушка, англичанка, и он не приедет? От каждой следующей мысли ей становилось все хуже. Было обидно, что со вчерашнего дня он даже не позвонил, хотя видел, как ей плохо. Она решила, что если он хоть чуть-чуть ее любит, то позвонит сам, первый, а если нет, то… Она даже не решалась думать о том, что будет, если она не дождется его звонка.

Он позвонил, и последние несколько дней до отъезда, они практически не расставались ни на час. Алька решила взять себя в руки, чтобы он запомнил ее радостной, веселой, любящей и ласковой. «Он будет больше обо мне скучать, -- думала она, -- если я сделаю для него все что он захочет. Зачем ему нужна плакса?!»
Спустя несколько дней, в аэропорту, когда Макс уже прошел паспортный контроль, он обернулся и помахал ей рукой, как будто они расставались на день-два. У Альки закружилась голова, и она чуть не потеряла сознание. «Все, – повторяла она как в бреду. – Это все. Он уехал». Боль была такой сильной, что она просто не могла ее выносить, ей казалось, что никто и никогда еще не испытывал такой боли. Она вышла из здания аэропорта, оглянулась, не зная куда идти. Она боялась расплескать свое горе и тихо пошла вперед. Вокруг нее толпились таксисты, наперебой предлагая подвезти ее в город, но она даже не слышала их. Просто видела, как в замедленном кадре, что они размахивают руками. Кто-то схватил ее за рукав и медленно потянул. Алька оглянулась и увидела Димыча.
-- Ты что здесь?-- спросила она. Ее голос прозвучал как-то неестественно деревянно. Звуки медленно возвращались к ней.
-- Я за тобой. Поехали домой, – потрясенный Димыч дернул ее за рукав. Он еще никогда не видел такого потерянного лица, и был рад, что все-таки поехал за ними в аэропорт, и стоя вдалеке ждал, пока они простятся и Макс улетит.

Вернувшись из аэропорта Алька слегла. На следующий день у нее поднялась температура и всю неделю у нее кружилась голова и болело горло. Мать сетовала на то, что она набегавшись пьет воду прямо из холодильника. Димыч то и дело забегал, пытаясь развлечь Альку. Но ее ничего не радовало. Она лежала грустная, безразличная ко всему, разглядывая картину, которую ей подарил Макс. Только когда он звонил ей, она оживлялась, и эта радость давала ей сил жить.

Димыч пытался вытащить ее на молодежку. «Уж теперь-то она, наверняка, придет обратно к нам». -- думал он. Она пришла однажды, на одну из вечеринок. Ей показалось все ужасно глупым. «Они еще совершенные дети, и совсем не знают жизни». – думала она. Ей казалось, что все смотрят на нее с осуждением, хотя ребята были искренне рады ее появлению. Посидев минут сорок она собралась уйти. Димыч бросился за ней.
-- Аль, ну ты чего?
-- Ничего. Просто я хочу домой.
-- Я с тобой.
-- Как хочешь, -- пожала она плечами. – Мне все равно.
-- Тебе теперь всегда все равно, -- обиделся Димыч. – Я так старался. Мы эту вечеринку специально для тебя придумали.
Алька вдруг поняла, что ей ужасно приятно, что он так искренне заботится о ней.
-- Спасибо. Не обижайся. Просто я устала. Наверное, моя ангина все еще не прошла. Оставайся с ними, я могу сама дойти. Заходи ко мне почаще, ладно?
Алька улыбнулась. Улыбнулась по-настоящему, впервые за долгое время.

***
Август подходил к концу. Жара уже спала и по утрам даже бывало прохладно.
Димыч ворвался к Альке, чтобы сообщить потрясающую новость.
-- Алька, ты не представляешь, что произошло! Витя с Лизой ждут ребенка! Они нам только что сказали на молодежке. Девчонки решили, что нам нужно всем сложиться и подарить им всякую ерунду. Представляешь, Витя – папаша! Ну, их ребенок с ними не соскучится. Аль, ты что, не рада?
Он заметил, что на Алькином лице появилось странное выражение, смесь страха с отвращением. Она закрыла уши руками и замотала головой:
-- Пожалуйста, не говори мне ничего. Не надо.
-- Ладно, просто я думал тебе интересно будет. В молодежке все девчонки пищали от восторга. Вы же любите там всякое такое, младенцы, пеленки…
-- Заткнись и сядь. Мне нужно поговорить, – Алька сделала большой вздох. – Мне нужны деньги. Ты можешь мне помочь?
-- Зачем тебе, ты что в Англию собралась? -- съязвил он.
-- Идиот, какой же ты идиот, -- вдруг взорвалась Алька, по ее щекам полились горячие, злые слезы.—Пошел вон отсюда, придурок. Видеть тебя не могу!
-- Ладно, ладно, прости. Согласен, я придурок, больше не буду. Ну, пожалуйста, только не плачь. Что-то случилось? Сколько тебе надо? Я могу попросить у кого-нибудь взаймы, у Вити, например.
Алька отвернулась от него, утирая слезы.
-- Только не у Вити. Димыч… Я… У меня… Я беременна, — выговорила она непослушными опухшими губами.
-- Что?! Как?
-- Не говори мне ничего, пожалуйста. Мне и так плохо. Тебе противно, да? Мне самой противно на себя смотреть, – она стукнула себя кулаком по животу. -- Мне кажется, что все смотрят на меня и видят. Как я себя ненавижу! Лучше бы я умерла! Почему? Почему все это со мной произошло?
-- А ты уверена?
-- Да, – в отчаянии крикнула она. – Я была уверена… Я думала, что такое происходит только с тупыми уличными девчонками, которые не фига не знают. Но, почему со мной? Почему со мной? Как это произошло? Почему Бог меня наказывает?
Димыч не знал, что ему сказать. Как в дурном сне, казалось, достаточно проснуться, открыть глаза, и все встанет на свои места.
-- А он знает?
Алька вдруг осунулась. Она взобралась с ногами на постель, отвернулась к стенке и свернулась калачиком.
-- Где он, а где я, -- тихо сказала она. -- Он мне уже неделю не звонил. Я его телефона не знаю. А даже если и позвонит, что я ему скажу?
Димыч был и расстроен и зол. Убил бы этого козла! Своими собственными руками придушил эту подлую мразь! Ему хотелось схватить Альку за шиворот и потрясти хорошенько, наорать на нее, но он теперь даже боялся прикоснуться к ней. И от этого все равно ничего бы не изменилось.
-- Димыч, миленький, достань мне денег. Мне нужно пятьдесят долларов, – взмолилась Алька.
-- Зачем? Ты что еще выдумала?
-- Ну сам подумай, куда мне ребенка? Что я с ним буду делать? А школа? Лучше сразу избавиться от всего. Если отец с матерью узнают, они меня точно убьют.

После долгих уговоров Димыч согласился помочь Альке. Ему просто хотелось, чтобы все закончилась, и она больше не страдала. Он и не представлял, где возьмет такие деньги.
Дома Димыч собрал все, что можно было продать. Выходило долларов на 20-25 в лучшем случае. И тут его осенило. Он может «позаимствовать» недостающую сумму в церкви из пожертвований! Он, конечно же, все вернет обратно, когда заработает. Ведь он же не вор. Каждый раз в церкви говорят, что эти средства пойдут нуждающимся. Разве Алька сейчас не нуждается? Главное, чтобы никто не узнал, что с ней случилось!

В воскресенье после собрания Димыч встал у комнатки, куда отнесли корзинки с пожертвованиями. Он предложил помочь прибраться, и улучив минуту, когда никого в комнатке не осталось, незаметно вошел. Руки у него тряслись от напряжения. В висках что-то ухало. «Это для нее, -- подумал Димыч. – Только ради нее. Я все верну». Он засунул руку в корзинку, вытащил кипу бумажек и не считая сунул в карман. Краем глаза он заметил какое-то движение у двери, и опрометью кинулся к выходу. В проеме двери стоял Виктор. Димыч чуть не столкнулся с ним. Он помотрел ему в глаза и понял, что тот все видел. Из какого-то чувства самосохранения Димыч улыбнулся ему, и постарался спокойно пройти мимо.
-- Димыч, -- тихонько позвал его Виктор. – Нам надо поговорить.
Димыч пожал плечами:
--Вить, не сейчас, мне бежать надо. Я матери обещал. В следующий раз, давай.
Виктор остановил его и, грубо схватив за плечо, запихнул в комнатку.
-- Нет, сейчас и здесь, – он прикрыл дверь. – Я все видел.
-- Да, что ты видел? Ты о чем? – попытался отпереться Димыч.
-- Положи на место то, что взял. Ты знаешь, что если тебе нужны деньги, я всегда готов тебе помочь…
-- Это не для меня, – Димыч дрожащей рукой достал пачку из кармана и положил обратно в корзинку. Он умоляюще посмотрел на старшего друга. -- Витя, прости. Пожалуйста, не говори никому. Я хотел как лучше, просто я не знал, где еще взять денег. Я бы вернул…
-- Почему ты не пришел ко мне?
-- Меня просили. Я не могу тебе рассказать. Это не моя тайна.
-- Мне кажется, что ты не сможешь справиться с этим в одиночку, – нахмурился Виктор. Его серые прищуренные глаза, как два пистолетных дула в упор смотрели на Димыча.
– Я предупрежу Лизу, и мы с тобой пойдем куда-нибудь, где нам никто не помешает.

Димыч долго молчал. Он боялся рассказать ему об Альке, так как обещал ей, что никто об этом не узнает. Он видел, что Виктору, по-настоящему больно оттого, что он застал его за кражей. После того случая с таблетками, они с Виктором еще больше подружились. Витя всегда радовался каждому его успеху и был готов прийти на помощь в любой момент. Димыч не мог поднять глаз и посмотреть на него, он его подвел, Витя больше никогда не будет доверять ему.
-- Что-то случилось с Алькой? – осторожно спросил Виктор.
-- Как ты узнал? – растерянно спросил Димыч. – Кто тебе сказал?
-- Никто. Димыч, если с ней что-то стряслось, или она в опасности, пожалуйста, не скрывай этого. Я знаю, что ты ее лучший друг. Будь лучшим другом до конца, расскажи, что случилось и мы сможем вместе ей помочь.
-- Я не могу рассказать. Но будет лучше, если ты или, лучше, Лиза поговорите с ней.
Виктор немедленно позвонил Лизе и они договорились встретиться у Алькиного дома.

***
Лизе понадобилось немало времени, чтбы отговорить Альку от аборта. Они долго плакали, обнявшись, сидя на Алькиной кровати.
-- Подумай, -- Лиза утирала слезы на Алькиных щеках, -- одного греха другим не исправить. У Бога есть план и для твоего ребенка. Мы будем рядом и поможем пройти через все это.
-- Не хочу я ни через что проходить. Это несправедливо, что я одна… -- в голос ревела Алька, трясясь от рыданий..
Обессилившая, с опухшим от слез лицом, она ничком легла на кровать.
-- Ты не одна. С тобой Бог.
-- Ты думаешь, Он может меня простить?
-- Он готов простить, если ты этого захочешь. Тебе надо только обратиться к нему.

После долгих уговоров и молитв Алька решила оставить ребенка. Она попросила Виктора с Лизой помочь ей поговорить с родителями. Разговор получился таким, как она себе и представляла. Мать охнула и тут же разрыдалась, а отец долго орал на всех, как будто криком можно было что-то исправить.
-- Я засажу этого негодяя, -- бушевал он. – Ты же еще несовершенолетняя. Опозорила, на весь город опозорила! Это все ваша секта! Так и знал, что до добра не доведет. Чтобы завтра же пошла и избавилась.
-- Папа, мама, я знаю, что вам ужасно больно. Простите меня, пожалуйста. Я сама во всем виновата. Но я решила оставить ребенка… -- она затравленно посмотрела на Лизу, ища у нее поддержка. Лиза крепко сжала ее ледяную ладошку в своей руке.
Вдруг поднялась Алькина мама, которая до сих пор молчала:
-- Правильно, дочка. Нечего себя калечить. Насмотрелась я на таких. Проживем, как-нибудь, раз такое дело, вырастим.
Алькин отец ругнулся и выскочил на улицу, хлопнув дверью.
-- Не думала, что ты так быстро взрослой станешь, -- вздохнула мать, вытирая слезы. Она обняла дочку и погладила по волосам. – Аль, а кто ж отец, то? Не сосед наш?
-- Нет, это другой. Он даже и не знает еще ничего. Он уехал.
Прижавшись к маме, она коротко рассказала о бурном, но недолговечном романе с Максом. Они решили, что какое-то время ей лучше пожить у Виктора с Лизой, пока отец не успокоится и не простит ее. А еще ей предстояло поговорить с Максом.

Он был раздавлен новостью, и ошарашено молчал, тяжело дыша в трубку.
-- Аль, прости меня, но это невозможно. Ты шутишь?
-- Я бы сама хотела, чтобы это было все просто злой шуткой, – вздохнула Алька. – Я… обманула тебя. Мне всего лишь пятнадцать.
Как нелегко ей признаваться в этом, хорошо, что они говорят по телефону, вынести его взгляд она бы не смогла.
– Я еще учусь в школе, то есть училась. Прости меня, Макс. Я так тебя люблю.
-- Так, приехали… -- в его голосе сквозили разочарование и страх. -- Ты что ж, теперь на меня заявить хочешь? Черт дернул связаться с малолеткой. -- он грязно выругался в трубку. Алька дернулась, как от пощечины.
-- Я не собиралась никуда заявлять. Я решила… оставить ребенка. Ты – отец, и я подумала, что тебе надо об этом знать.
-- Отец… Прекрати это. Откуда я знаю, в чем ты еще соврала. Говорю тебе, не могло такого быть, – сказал он злым испуганным голосом. – Меня там уже два месяца нет. Мало ли у тебя знакомых… и, знаешь, я пришлю тебе денег на аборт. Не тупи, сделай пока время есть. Тебе ведь еще школу заканчивать…
-- Денег мне не нужно. Я все решила.
Алька сама повесила тяжелую, будто свинцовую трубку. Она просто сидела, глядя на глупые голубенькие цветочки на обоях. Ей казалось, что она сидит в огромной луже полной липкой, черной грязи, которая засасывает ее все глубже и глубже. И нет сил ни вылезти, ни спастись. “Боже, -- в отчаянии взмолилась она. -- Ты так мне нужен. Прости меня, вытащи меня. Помоги!”
Вроде ничего не изменилось. Сердце после разговора с Максом все также тяжелым куском льда теснило грудь. Но на него как будто дохнуло теплым ветром, и появились маленькие, никому пока незаметные (даже ей самой) трещинки во льду, предвещающие наступление самой настоящей весны.

***

После уроков Димыч забежал к Альке с пакетом апельсинов.
-- Вот вам витаминов, – он покосился на круглый Алькин живот. – Как там твой футболист?
-- Тренируется. Знаешь, а у нас новость! Витя нашел семью, которая хочет его усыновить.
-- А ты отдашь?
-- Знаешь, мы с мамой уже к ним ходили знакомиться. Они полгода назад начали молиться об усыновлении. Видишь, Бог уже тогда все предусмотрел. Я иногда думаю, чтобы оставить его у себя, но ему нужна нормальная семья с мамой и папой, которые будут его любить. А еще у него будут сестры, у них уже есть две девочки. Он этого заслуживает, – она поморщилась от очередного толчка маленькой ножки. – И еще я смогу приходить к нему, когда захочу.
-- Я очень рад за тебя, – серьезно сказал Димыч. – Это самая лучшая новость за сегодня.

ЛовушкаПроза

Ловушка
Проза