Филон Александрийский, О нетленности мира

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ТРАКТАТА:

1–2
Вступление: для решения вопроса о нетленности мира
необходимо воззвать к Богу.
3
Необходимо также определить термины «мир» и «ги-
бель».
4
Различные значения термина «мир».
5–6
Различные значения термина «гибель». Невозможность
абсолютной гибели, то есть перехода из бытия в не-
бытие.
7
Три мнения о мире: а) он не возник и не погибнет; б)
он возник и погибнет; в) он возник, но не погибнет.
8–9
Атомисты и стоики придерживаются б), хотя и в раз-
ном смысле.
10–12
Аристотель и пифагорейцы придерживаются а).
13–16
Платон придерживается в), причем возникновение ми-
ра у него надо понимать в буквальном смысле.
17–19
До Платона того же мнения придерживались Гесиод и
Моисей.
20
Начало аргументации в пользу а) и против б). Причины
гибели для любого сущего могут быть либо внеш-
ние, либо внутренние.
21–26
Мир не может погибнуть ни от внешних, ни от внут-
ренних причин.
27
Но не гибнуть может только то, что не имело возник-
новения. Поэтому мир не имеет начала.
28–31
Гибель — это распад составных вещей на элементы,
при котором эти элементы возвращаются из проти-
воестественного состояния в естественное.
32–34
Но в мире каждый элемент занимает свое естественное
место. Поэтому мир не гибнет.
35–38
Всякая природа — и отдельных сущих, и мира в це-
лом — стремится к сохранению самой себя, но от-
дельным сущим не хватает для этого сил, а природа
мира неодолима.
39–43
Разрушение мира, как и последующее создание нового
мира, несовместимы с благостью и неизменностью
Бога.
44
Произведение Бога должно быть бессмертным, как и
он сам.
45
Гибель всех частей мира предполагает гибель насе-
ляющих их живых существ.
46
Но это значит, что погибнут в том числе и небесные
светила, которые являются бессмертными богами, а
это нелепо.
47
Именно такую нелепость утверждают стоики.
48–51
Из стоического учения вытекает гибель самого Прови-
дения и Души мира.
52–54
Время, т. е. протяженность мирового движения, суще-
ствует всегда. Стало быть, и сам мир существует
всегда.
55
Аргумент Критолая: мир существует вечно, потому что
человеческий род существует вечно.
56–69
Критика представлений, согласно которым человече-
ский род возник сравнительно недавно и первые
люди родились из самой земли.
70
Еще один аргумент Критолая: мир есть самодостаточ-
ная причина собственного существования.
71–73
Все, что возникает, лишь постепенно достигает совер-
шенства, но предполагать такое о мире — нечестиво
и нелепо.
74
Мир не может быть подвержен основным внутренним
причинам гибели — болезни, старости и нужде.
75
Мир вечен, ибо вечными являются рок и природа мира.
76–77
Многие стоики (Боэт Сидонский, Панетий, Диоген Ва-
вилонский) отказались от учения о гибели мира в
мировом пожаре.
78
Аргументы сторонников Боэта. Для гибели мира нет ни
внешних, ни внутренних причин; стало быть, она
«возникнет» из ничего, но это нелепо.
79–82
Существуют три вида гибели (от разделения, от устра-
нения господствующего качества, от слияния), но
все они неприложимы к миру.
83–84
Если мир погибнет, то Бог будет вести праздную
жизнь, а думать так — нечестиво.
85–94
Если весь мир сгорит в космическом пожаре, то семен-
ной логос миропорядка не сохранится и из него не
сможет зародиться новый мир, как предполагает
традиционный стоицизм.
95–97
Гибель живых существ не приводит к образованию
семени, из которого могли бы родиться новые жи-
вые существа того же рода. Но мир — живое суще-
ство.
98–99
В любом случае, сохранения одного семени недоста-
точно, так как оно нуждается в питательной среде.
100–103
У всех живых существ семя меньше их самих, а у мира
оно окажется больше самого мира, так как он увели-
чится в объеме во время мирового пожара.
104–105
Противоположности
предполагают
существование
друг друга, но мировой пожар предполагает, что,
например, холодное полностью исчезнет, а теплое
останется и т. п.
106
Мир не может быть погублен ни Богом, ни какой-либо
другой внешней причиной.
107
Если есть четыре элемента, почему следует думать, что
возобладает именно элемент огня, а не любой дру-
гой?
108–112
Элементы взаимно превращаются друг в друга и со-
блюдают справедливое равновесие в мировой струк-
туре.
113–116
Существуют четыре вида гибели (прибавление, отня-
тие, перемещение, изменение), но все они неприме-
нимы к миру.
117
Феофраст указывает четыре причины, склоняющие
людей к мысли, что мир возник и погибнет:
118–119
Во-первых, горы и вообще неровности земли сглади-
лись бы за бесконечное время.
120–123
Во-вторых, происходит постепенное уменьшение моря.
124–129
В-третьих, все части мира тленны, значит, и сам он
должен быть тленен.
130–131
В-четвертых, вечность мира предполагает вечность
животных и людей, но люди возникли недавно, о
чем свидетельствует недавнее появление различных
искусств.
132–137
Опровержение этих аргументов. Во-первых, вулкани-
ческое происхождение гор предполагает, что они
образуются из земли и огня, что делает их особенно
устойчивыми.
138–142
Во-вторых, отступление моря в одних местах компен-
сируется затоплением суши в других.
143–144
В-третьих, тленность целого можно вывести из тленно-
сти частей, только если все части гибнут одновре-
менно.
145–149
В-четвертых, недавнее появление искусств означает
только то, что они периодически возрождаются по-
сле глобальных катастроф, в которых гибнет бóль-
шая часть человеческого рода. Но сам род тем не
менее вечен.
150
Переход к несохранившейся части трактата.

О НЕТЛЕННОСТИ МИРА*

1 Воззвать к Богу стоит во всяком неясном и серьезном деле,
ведь Он — благой родитель и для Него, чей удел есть точнейшее
знание всего, нет ничего неясного, а уж для рассуждения о нетлен-
ности мира это необходимее всего1. Ведь ни среди чувственных ве-
щей нет ничего завершеннее мира, ни среди умопостигаемых —
совершеннее Бога, и всегда руководитель ощущения — ум, а умо-
постигаемое — чувственного, любопытствовать же о делах поддан-
ных у руководителя и покровителя — закон для тех, кому влечение
к истине врождено в большей степени.
2 Поэтому, если бы мы, поднаторев в учениях о разумности,
умеренности и всяческой добродетели, отмылись от пятен страстей
и недугов, возможно, Бог не счел бы недостойным ввести до конца
очистившиеся и ярко воссиявшие души в познание небесных вещей
или через сновидения, или через оракулы, или через знамения и чу-
деса. Поскольку же мы несем на себе запечатленные в нас несмы-
ваемые отпечатки неразумия, несправедливости и остальных поро-
ков, надо быть довольным, даже если благодаря правдоподобным
мы своими силами обнаружим некое подобие истины2.
3 Тем, кто исследует, является ли мир неподверженным гибе-
ли (εἰ ἄφθαρτος ὁ κόσμος), поскольку каждое [из этих слов, то есть] и
«гибель» (φθορὰ), и «мир» (κόσμος), относится к числу многознач-
ных выражений (τῶν πολλαχῶς λεγομένων), сперва, конечно, стоит
провести разыскание относительно терминов, дабы мы определили,
в каком значении они употреблены в данном случае. Однако, не
нужно перечислять их значения, но лишь те, которые полезны
для нынешнего наставления (διδασκαλίαν).
4 Итак, согласно одному [значению] «миром» называется со-
вокупность неба, звезд по его окружности земли, а также жи-
вотных и растений на ней, согласно же другому — одно лишь небо,
которое имел в виду Анаксагор, когда, намекая на круговое движе-
ние и обращение звезд, ответил спросившему, по какой причине он
мучится, проводя ночь на открытом воздухе: «Дабы созерцать
мир»3; а согласно третьему, как полагают стоики, — то, что сохра-
няется до возгорания (ἐκπυρώσεως)4, некая упорядоченная или не-
упорядоченная сущность, протяженность движения которой, гово-
рят они, есть время5. Теперешнее же рассмотрение — о мире
согласно первому значению, который состоит из неба, земли и жи-
вотных на них6.
5 «Гибелью» при этом называется и изменение к худшему, и
полное устранение из сущего, о котором необходимо сказать, что
его не бывает (ἣν καὶ ἀνύπαρκτον ἀναγκαῖον λέγειν): ведь как ничто
не возникает из не-сущего, так и не разрушается в не-сущее.
Ведь из не сущего вовсе — не может что-то возникнуть,
И для сущего сгинуть неслыханно и невозможно7.
И трагик [говорит]:
Не умирает ничто из рожденных,
Но, отделяясь одно от другого,
Облик новый являет…8
6 Поистине, нет ничего столь же глупого, как недоумевать, не
разрушается ли мир в не-сущее, но [имеет смысл спросить, не] пре-
терпевает ли он изменение из упорядоченного состояния (ἐκ τῆς
διακοσμήσεως)9 путем разложения и превращения разнообразных
форм элементов и составных тел в один и тот же вид или же путем
полнейшего смешения (σύγχυσιν), подобно тому как бывает во вмя-
тинах и разломах10.
7 Относительно исследуемого нами вопроса возникло три
мнения: одни называют мир вечным — и невозникшим, и непрехо-
дящим; другие же, напротив, — возникшим и тленным; а есть и та-
кие, которые, позаимствовав нечто у тех и других, у последних —
что он возник, а у первых — что он нетленен, допустили смешанное
мнение, сочтя, что он является возникшим и нетленным11.
8 Так, Демокрит, Эпикур и великое множество философов из
Стои допускают возникновение и гибель мира, но не схожим обра-
зом: первые в общих чертах описывают многочисленные миры,
возникновение которых они объясняют взаимными столкновениями
и сплетениями неделимых частиц, а гибель — взаимными ударами
и наскоками возникших [из них образований]12; стоики же утвер-
ждают, что мир — один, а виновник его возникновения — Бог, ги-
бели же — уже не Бог, но наличествующая в сущих сила неисто-
щимого огня, за продолжительные циклы времени разлагающая все
в саму себя, благодаря которой снова подготавливается возрожде-
ние мира по промышлению мастера.
9 И, по их мнению, в одном смысле мир может быть назван
вечным, а в другом — тленным: он тленен, если иметь в виду упо-
рядоченное состояние (κατὰ τὴν διακόσμησιν), но вечен с учетом
возгорания (κατὰ τὴν ἐκπύρωσιν), становясь бессмертным благодаря
возрождениям и никогда не прекращающимся циклам13.
10 Аристотель же, — возможно, из благочестия и набожности
противясь этому, — говорил, что мир является невозникшим и не-
тленным, и осуждал ужасное безбожие тех, кто, излагая противопо-
ложное мнение, полагал, будто столь великий видимый бог, содер-
жащий солнце и луну, да и, на самом деле, остальной пантеон планет
и неподвижных звезд, ничем не отличается от рукотворных вещей.
11 И, как передают, он с издевкой говорил, будто прежде бо-
ялся за свой дом, как бы тот не рухнул от сильных ветров, необы-
чайных бурь, времени или нерадивости в подобающем ему уходе,
ныне же над ним нависает более значительный страх из-за тех, кто
уничтожает весь мир своим рассуждением14.
12 Некоторые говорят, что не Аристотель — изобретатель это-
го мнения, но некие пифагорейцы. Я же читал и сочинение Окелла,
родом из Лукании, озаглавленное О природе вселенной, в котором
он не только заявлял, но и устанавливал при помощи доказательств,
что мир является невозникшим и нетленным15.
13 А что он — возникший и нетленный, говорят, было показа-
но Платоном в Тимее в ходе божественного собрания, на котором
старший и главный бог говорит младшим богам: «Боги богов, тво-
рения, создатель и отец — я, неразрушимы, по крайней
мере, если я не хочу [их разрушения]. Разумеется, все, что соедине-
но [из многих частей], можно разрушить, но желать разрушить пре-
красно слаженное и находящееся в хорошем состоянии свойственно
тому, кто зол. Из-за чего и вы, поскольку родились, не являетесь ни
бессмертными, ни полностью неразрушимыми, но, конечно же, не
будете разрушены и не станете причастны смертной доле, получив в
удел еще более значительные и могущественные узы, чем те, кото-
рыми вы были соединены, когда рождались — мою волю»16.
14 Некоторые любители мудрствований полагают, что, со-
гласно Платону, мир называется возникшим не потому, что получил
начало возникновения, но потому, что, если бы он возник, то обра-
зовался бы не иначе, как указанным образом, или же из-за того, что
можно наблюдать возникновение и изменение его частей17.
15 Но предшествующее предположение лучше и истиннее, не
только потому что на протяжении всего сочинения он называет
упомянутого ваятеля богов (θεοπλάστην) отцом, творцом и создате-
лем, а данный мир — его произведением и отпрыском, чувственным
подобием изначального умопостигаемого образца, содержащим
в самом себе в чувственной форме все то, что в том — умопости-
гаемо, совершеннейшим отпечатком на уровне ощущения того, что
совершеннее всего на уровне ума,
16 но потому что и Аристотель свидетельствует об этом при-
менительно к Платону18, вероятно, нисколько не солгав из благого-
вения к философии и из-за того, что для наставника нет более на-
дежного свидетеля, чем ученик, и в особенности такой, который не
полагал образование безделицей по причине быстро пресыщающей-
ся нерадивости, но, постаравшись превзойти открытия древних,
сверх того еще открыл некоторые из необходимейших вещей, прив-
неся новшества в каждую часть философии.
17 Отцом же платоновского учения некоторые считают поэта
Гесиода, думая, будто мир у него называется возникшим и нетлен-
ным — возникшим, когда он говорит:
Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный19, —
нетленным же, поскольку о его распаде и гибели он не упомянул.
18 Хаос же, по мнению Аристотеля, есть место, ибо необхо-
димо, чтобы телу предшествовало то, что его воспримет (τὸ
δεξόμενον)20, а, по мнению некоторых из стоиков, считавших, что
это имя образовано от χύσις (разлитие, поток), это вода21. Как бы ни
обстояло дело, у Гесиода очевиднейшим образом показано, что мир
является возникшим.
19 А за долгое время до этого22 законодатель Иудеев Моисей
говорил в священных книгах, что мир является возникшим и не-
тленным; [этих книг] — пять, из коих первую он озаглавил «Бытие»
(Γένεσιν), и начинает ее он следующим образом: «В начале сотворил
Бог небо и землю; земля же была безвидна и неустроенна» (Быт. 1,
1-2), — затем, продвигаясь далее, он снова заявляет в следующих
стихах, что дни, ночи, часы и годы, а также луна и солнце, которые
восприняли природу, [предназначенную для] измерения времени,
вместе со всем небом получив в удел бессмертную долю, пребыва-
ют нетленными (ср. Быт. 1, 14; 8, 22).
20 Чтобы начать подобающим образом, первыми следует рас-
положить учения, которые из благоговения перед видимым
доказывают, что [мир] — невозникший и нетленный23. Для всех ве-
щей, подверженных гибели, заведомо существуют две причины
уничтожения, одна — внутренняя, а другая — внешняя: в самом
деле, ты, пожалуй, найдешь, что железо, медь и тому подобные
сущности уничтожаются сами собою (ἐξ ἑαυτῶν), когда их разъедает
ржавчина, напав подобно заразной (ἑρπηνώδους)24 болезни, а от
внешних причин (πρὸς δὲ τῶν ἐκτός) — когда, захваченные общим
пламенем при пожаре в доме или городе, они расплавляются под
неистовым напором огня. Схожим образом наступает конец и жи-
вым существам: когда они заболевают — из них самих, а от внеш-
них причин — когда их закалывают, забивают камнями, сжигают
или когда они терпят нечистую25 смерть через повешение.
21 Стало быть, если мир тоже гибнет, то по необходимости он
будет разрушен либо какой-то из внешних сил, либо какой-то из
тех, что имеются в нем самом; но и то, и другое невероятно: ведь
вне мира нет ничего, поскольку все вещи собраны воедино ради его
завершенности; ибо так он будет единственным, целым и неста-
реющим: единственным — из-за того, что, если бы какие-то вещи
оставались вне его, возник бы другой мир, подобный существую-
щему ныне, целым — из-за того, что вся сущность (οὐσίαν)26 цели-
ком израсходована на него, а нестареющим и неуязвимым для бо-
лезней — поскольку подверженные болезням и старости тела
сильно повреждаются жарой, холодами и прочими противополож-
ностями, обрушивающимися на них извне; но ни одна сила из их
числа не окружает мир, ускользнув из него, и не нападает на него,
ибо все они целиком заключены внутри него и ни одна их часть не
отсутствует. Таким образом, если снаружи что-то есть, это непре-
менно была бы пустота, бесстрастная природа, для которой невоз-
можно что-либо претерпеть или сделать27.
22 И, конечно, мир не распадется и от какой-либо причины из
тех, что внутри него: во-первых, поскольку [в таком случае] часть
будет больше и мощнее целого, что совершенно нелепо, ибо мир, об-
ладая неодолимой мощью, управляет всеми своими частями, не будучи
управляем ни одной из них; а затем — потому что, раз есть две причи-
ны гибели, одна — внутренняя, другая — внешняя, то, что может быть
подвластно одной из них, непременно восприимчиво и к другой28.
23 И вот подтверждение: бык, конь, человек и схожие живот-
ные, поскольку по природе могут быть уничтожены железом, скон-
чаются и от болезни. Ибо трудно, а то и невозможно найти нечто,
что, будучи от природы подвластно внешней причине гибели, будет
полностью невосприимчиво к внутренней.
24 Итак, поскольку показано, что мир не погибнет ни от одной
из внешних причин из-за того, что снаружи совершенно ничего не
осталось, [не погибнет он] и ни от какой-либо причины из тех, что
находятся в нем, на основании вышеупомянутого доказательства,
согласно которому тому, что доступно для одной из этих двух при-
чин, свойственно быть восприимчивым и к другой29.
25 Свидетельством тому являются и следующие высказывания
в Тимее о том, что мир неуязвим для болезней и не погибнет: «Со-
став мира вобрал каждый из четырех [элементов] целиком. Ибо Со-
ставивший составил его из всего огня, воды, воздуха и земли, не
оставив снаружи ни одной части или силы ни одного [их этих эле-
ментов], имея в виду следующее:
26 во-первых, чтобы целое было как можно более совершен-
ным живым существом из совершенных частей; кроме того — [что-
бы оно было] единственным, поскольку не было бы остатков, из
которых могло бы возникнуть другое такое же; а еще, чтобы оно
было нестареющим и неуязвимым для болезней, ибо он понимал,
что теплое и холодное, и вообще все, что, располагая мощными си-
лами, окружает извне и несвоевременно нападает, — все это терзает
составное тело и, навлекая болезни и старость, заставляет его гиб-
нуть. По этой причине и исходя из такого рассуждения бог смасте-
рил его как целое из всех [элементов, взятых] целиком, совершен-
ным, нестареющим и неуязвимым для болезней»30.
27 Пусть этот довод в пользу нетленности мира будет позаим-
ствован у Платона, а что он — невозникший, [мы выведем] путем
естественного умозаключения: ибо распад подобает возникшему, а
нетленность — невозникшему; и тот, кто создал следующий триметр:
То, что возникло, умереть обязано31, —
кажется, не промахнулся*** [когда допустил, что]32 дело обстоит
так, поняв взаимосвязь причин гибели.
28 По-другому же это можно [доказать] так: все из составных
вещей, которые гибнут, подвергаются распаду в то, из чего они бы-
ли составлены. Распад, таким образом, был бы не чем иным, как
возвращением каждой из вещей к тому, что соответствует природе,
так что соединение, наоборот, принуждает сошедшиеся вещи к то-
му, что противно природе. И, похоже, это в самом деле вернее всего
по следующей причине:
29 ведь мы, люди, были смешаны из четырех элементов, кото-
рые представляют собой целокупность всего неба, — земли, , воздуха и огня, — позаимствовав у них небольшие части; а то,
что смешано, лишено положения, соответствующего природе, по-
скольку [при смешении] тепло, стремящееся вверх, было низвергну-
то, а землевидная и обладающая тяжестью сущность стала легкой и
захватила место наверху, которое заняла голова, самое землевидное
из того, что в нас есть.
30 Из уз же наихудшие — те, что связало насилие, они ни-
чтожны и кратковременны: ибо они быстрее расторгаются теми, кто
был связан, так как те сбрасывают ярмо от тяги к соответствующе-
му природе движению, к которому они спешат перейти. Ведь со-
гласно трагику:
…назад уходит
Рожденное землею в землю,
А то, что родом из эфира,
Вернулось на небесный свод:
Не умирает ничто из рожденных,
Но, отделяясь одно от другого,
Собственный облик являет…33.
31 Всем же гибнущим сущим предписан такой закон и прави-
ло: всякий раз когда существуют соединившиеся посредством сме-
шения вещи — взамен соответствующего природе порядка стать
причастными беспорядку и перейти в противоположные [их приро-
де] места, так что в определенном отношении представляется, будто
они находятся на чужбине, а всякий раз когда они распадаются —
вернуться к собственному природному уделу.
32 Мир же непричастен беспорядку, существующему в упомя-
нутых вещах. Ибо давайте рассмотрим вот что: если он подвержен
гибели, то ныне все его части по необходимости расположены в ме-
сте, несоответствующем природе. Но предполагать такое — непо-
зволительно. Ибо все части мира получили в удел наилучшее поло-
жение и гармоничный порядок, так что каждая, словно предпочитая
оставаться на родине, не ищет изменения к лучшему.
33 Поэтому место в самой середине было уделено земле, на
которую опускаются все землевидные вещи, даже если их подбро-
сить, — а это признак соответствующего природе местоположения:
ибо там, где какая бы то ни было вещь, движимая не вследствие на-
силия, останавливается и покоится, она получила в удел собствен-
ное место. Вода разлилась по земле, воздух же и огонь удалились от
середины вверх, воздух — получив при распределении место, гра-
ничащее с водой и огнем, а огонь — самое верхнее; вот почему, да-
же если, воспламенив факел, ты опустишь его к земле, пламя все
равно воспротивится и, вознося само себя, устремится вверх в соот-
ветствии с естественным движением огня34.
34 Если же причина гибели остальных живых существ — про-
тивоестественное расположение, а в мире каждая из частей распо-
ложена согласно природе, получив при распределении собственное
место, то, пожалуй, справедливо назвать мир нетленным35.
35 Кроме того, всякому ясно, что каждая природа старается
сберечь и сохранить, а если бы было возможно — то и обессмертить
каждое из сущих, природой которых она является: та, что в деревь-
ях — деревья, а та, что в животных — каждое из животных.
36 Но частичной природе по необходимости не хватает сил,
чтобы привести их к вечности. Ведь либо нужда, либо жар, либо
мороз, либо тысячи других обыкновенно присоединяющихся об-
стоятельств, поражающих [частичное сущее], расшатывают и рас-
слабляют скрепляющие его узы и наконец разрывают их. Если бы
ничто подобное не подстерегало извне, то, насколько это зависит от
нее самой, она сохраняла бы неувядающими все сущие, как мелкие,
так и крупные.
37 Следовательно, необходимо, чтобы и природа мира желала
постоянства целого; ведь она, разумеется, не хуже частичных при-
род, чтобы [в отличие от них], сбежав и покинув свой пост, попы-
таться с присущим ей искусством произвести болезнь вместо здоро-
вья и гибель вместо полнейшей сохранности, поскольку
Выше всех она головой и лицом всех прекрасней,
Сразу узнать ее можно, хотя и другие прекрасны36.
Но если это правда, мир не подвергнется гибели. Почему? По-
тому что скрепляющая его природа вследствие великого могущест-
ва ее силы неодолима, превосходя всевозможные прочие силы, ко-
торые могли бы навредить.
38 Поэтому и Платон правильно говорит: «Ибо ничто не уходи-
ло и не приходило к нему [т. е. миру] откуда-либо, ведь ничего не
было. Благодаря искусству он возник [таким, что] сам себе доставля-
ет питание из своего же тления и все в самом себе и от самого себя
претерпевает и делает. Ибо Составивший его счел, что, являясь само-
достаточным, он будет гораздо лучше, чем нуждаясь »37.
39 Однако, чрезвычайно убедительным является и следующее
рассуждение, которым, насколько мне известно, очень многие кичат-
ся как наиболее уместным и совершенно неопровержимым. Ибо они
спрашивают: чего ради бог разрушит мир? Ведь либо для того, чтобы
уже не создавать мира, либо для того, чтобы произвести другой.
40 Но первое не подходит богу: ибо должно менять беспоря-
док на порядок, а не порядок на беспорядок; далее, ведь [в таком
случае] он претерпит раскаяние — страсть и болезнь души38; ибо
следовало либо вообще не создавать мир, либо, рассудив, что это
подобающее ему дело, радоваться тому, что возникло.
41 Второе же предположение заслуживает продолжительного
рассмотрения. Ведь если он произведет другой мир вместо ныне
существующего, возникший мир непременно получится или худ-
шим, или таким же, или лучшим. Из этих [вариантов] каждый за-
служивает порицания. Ведь если этот мир хуже, то хуже и творец.
Но то, что сотворено совершеннейшим искусством и знанием бога,
безупречно, безукоризненно и не нуждается в исправлении:
Ибо даже жена, — говорят, — не настолько неблагоразумна,
Чтобы худшее выбрать, когда есть лучшее рядом39.
Богу же подобает оформлять бесформенное и облекать без-
образнейшее изумительными красотами.
42 Если же мир — такой же, [как предыдущий], то мастер тру-
дится впустую, совершенно ничем не отличаясь от совсем малых
(κομιδῇ νηπίων)40 детей, которые, играя на морских берегах, часто
воздвигают холмы из песка, а затем, подкопав их руками, снова раз-
рушают41. Ибо гораздо лучше оставить на месте тот [мир], что один
раз возник с самого начала, чем производить такой же, ничего не
отнимая и ни добавляя, а также не изменяя его к лучшему или худ-
шему42.
43 Если же он сотворит лучший мир, тогда станет лучшим и
творец, так что он был несовершеннее в своем искусстве и замысле,
когда производил предыдущий, чего нельзя даже предположить.
Ибо бог равен и подобен самому себе, не испытывая ни ослабления,
[приводящего] к большему злу, ни напряжения ради [достижения]
большего блага43. Такого рода непостоянствам есть место у людей,
которым по природе свойственно изменяться в обе стороны, как к
хорошему, так и к худшему, обыкновенно претерпевая неоднократ-
ный [нравственный] рост, совершенствование, улучшение и все их
противоположности.
44 Кроме того, вещи, произведенные нами, смертными, как,
видимо, и надлежит, оказываются тленными, а произведения бес-
смертного, я полагаю, — нетленными, если рассудить здраво. Ибо
разумно полагать, что сотворенное уподобляется природе мастеров.
45 И, конечно, любому ясно и то, что, если погибнет земля, то
из числа живых существ по необходимости истребится весь род
обитателей суши; если погибнет вода — живущих в воде, если же
воздух и огонь — воздухоплавающих и огнеродных44.
46 Схожим образом, стало быть, если погибнет небо, то по-
гибнут солнце и луна, погибнут и остальные планеты, погибнут и
неподвижные звезды — столь великое воинство чувственно вос-
принимаемых богов, издревле считавшееся блаженным. А это, ко-
нечно, было бы не что иное, как предполагать, будто боги гибнут.
Это ведь все равно, что предполагать, будто люди бессмертны45.
Однако, при сопоставлении [этих] ничего не стоящих [предположе-
ний] кто-нибудь, рассматривая их, возможно, найдет последнее бо-
лее обоснованным, чем первое: ведь есть вероятность, что смертный
причастится бессмертия по милости бога, но невозможно, чтобы
боги утратили нетленность, пусть даже человеческие мудрствова-
ния дойдут до предельного безумия.
47 И в самом деле, как раз те, кто вводит возгорания и возрож-
дения мира, считают и признают, что звезды являются богами, ко-
торых они, не краснея, уничтожают своим учением. Ведь следовало
бы либо провозгласить их раскаленными глыбами металла, как не-
которые из пустословящих что-то в этом роде о темнице всего неба
в целом46, либо, считая их божественными или демоническими при-
родами, вдобавок признать за ними и подобающую богам нетлен-
ность. Теперь же они настолько далеко отошли от истинного мне-
ния, что, исходя из выводов своей непоследовательной философии,
незаметно для самих себя привносят гибель даже в провидение — а
ведь оно душа мира47!
48 В самом деле, Хрисипп, самый знаменитый из их числа, в
сочинении О растущем [аргументе] (Περὶ αὐξανομένου)48 предлага-
ет примерно следующее чудаковатое рассуждение: предварительно
оговорив, что «невозможно, чтобы два индивида (ἰδίως ποιὰ)49 со-
существовали в той же самой сущности»50, он говорит: «вообразим
себе ради нашего рассмотрения кого-нибудь одного невредимым, а
другого — без одной ноги; невредимого зовут Дион, а неполноцен-
ного — Теон; и затем у Диона отрезают одну из ног. Так вот, если
спросить, который из двух был поврежден, уместнее сказать, что
Теон»51. Но это утверждение скорее любителя парадоксов, чем того,
кто говорит истину.
49 Ибо каким образом тот, у кого не отрублена ни одна часть,
Теон, был обездолен, а Дион, которому отсекли ногу, даже не был
поврежден? «Так и должно быть», говорит он, «ибо Дион, которому
отрезали ногу, был сведен к неполноценной сущности Теона, а двух
индивидов, относящихся к одному и тому же подлежащему, не мо-
жет быть. Потому-то необходимо, чтобы Дион сохранился, а Теон
был поврежден»52.
Не чьими-то, но собственными стрелами
Поражены53, —
говорит трагик. Ибо кто-нибудь, взяв за образец это рассуждение и
приспособив его ко всему миру, как нельзя более ясно покажет, что
и само провидение подвержено гибели.
50 Рассуждай вот как: будем исходить из того, что мир, по-
скольку он совершенен, — это как бы Дион, а душа мира — как бы
Теон, потому что часть меньше целого, и пусть, как у Диона — но-
га, так и у мира будет отнято все то в нем, что телесно.
51 Следовательно, необходимо сказать, что мир, у которого
отнято тело, не был поврежден, как и Дион, которому отсекли ногу,
но [погибла] душа мира, как и ничего не претерпевший Теон. Ведь
мир, когда у него было отнято телесное, был сведен к меньшей
сущности, погибла же душа в силу того, что не может быть двух
индивидов, относящихся к одному и тому же подлежащему. Но го-
ворить, что провидение гибнет, непозволительно; если же оно ока-
зывается нетленным, необходимо, чтобы и мир был нетленным.
52 Также и время, безусловно, предоставляет величайшее до-
казательство в пользу вечности [мира]. Ведь если время не возник-
ло, то и мир по необходимости не возник. Почему? Потому что, как
говорит великий Платон, время явили (ἔδειξαν) дни и ночи, а также
месяцы и годовые циклы54. Но невозможно, чтобы что-либо из них
возникло без движения солнца и обращения всего неба, так что те,
кто опытен в определении вещей, метко определяют время как про-
тяженность движения мира55. Поскольку же это правильно, мир
оказывается ровесником и причиной времени.
53 Самое же нелепое — предполагать, будто мир был когда-
то, когда не было времени: ибо природа последнего безначальна и
бесконечна, так как и сами эти выражения — «был», «когда-то»,
«когда» — тоже указывают на время. Из этого следует, что и время
не существовало само по себе, когда не было мира: ведь что не су-
ществует, то и не движется, а, как было показано, время есть про-
тяженность мирового движения. Стало быть, необходимо, чтобы и
то, и другое существовало извечно, не получив начала возникнове-
ния; а вечное невосприимчиво к гибели.
54 Возможно, какой-нибудь искусный в аргументации стоик
скажет, что время определяется как протяженность движения не
только нынешнего, упорядоченного мира, но и того, что предпола-
гается при возгорании. Ему следует сказать: любезный, подменив
термины, ты нарекаешь миропорядком
(κόσμον) беспорядок
(ἀκοσμίαν). Ведь если этот [мир], который мы видим, устроенный и
упорядоченный с предельным искусством, не нуждающимся в по-
правках, истинно и как нельзя более уместно наречен миропоряд-
ком (κόσμος), то кто-нибудь мог бы должным образом назвать его
превращение в огонь беспорядком (ἀκοσμίαν)56.
55 Критолай же, из служителей Муз (τῶν κεχορευκό-
των Μούσαις), поклонник перипатетической философии, поддержав
учение о вечности мира, воспользовался такими доказательствами:
если мир возник, необходимо, чтобы и земля возникла; если же зем-
ля возникла, то непременно и человеческий род; но человек не воз-
ник, ибо род существует извечно, как будет показано. Следователь-
но, мир вечен57.
56 Но следует сразу же разобрать отложенное на потом58, если
столь очевидные вещи нуждаются еще и в доказательстве. А они,
похоже, нуждаются из-за сочинителей мифов, которые, наполнив
жизнь измышлениями, изгнали истину на чужбину, насильственно
лишив этого достояния не только города и семейст-
ва, но и каждого в отдельности, и придумав ради привлекательности
слога метры и ритмы, — словно приманку для ловушки! — кото-
рыми они очаровывают уши безумцев, подобно тому как безобраз-
ные и уродливые гетеры [очаровывают] глаза безделушками и под-
дельной красой за неимением подлинной.
57 Ибо они говорят, что рождение людей друг от друга — срав-
нительно недавнее дело природы, а более первоначальное и древнее —
рождение из земли, так как она и является, и признается всеобщей
матерью59: воспеваемые у эллинов Спарты60, подобно деревьям в на-
ше время, выросли из земли как ее дети, взрослыми и вооруженными.
58 Но что это — мифический вымысел, очень легко усмотреть
исходя из множества [доводов]. К примеру, первому, кто родился,
понадобились бы временные промежутки для роста, соответствую-
щие определенным мерам. Ибо природа породила возрастные раз-
личия как некие ступени, по которым человек некоторым образом
восходит и сходит вниз, восходит, когда растет, а спускается, идя на
убыль. Предел же самых верхних ступеней — это зрелость, достиг-
нув которой человек уже не идет вперед, но подобно тому, как со-
вершающие двойной забег сворачивают обратно на тот же самый
путь, возвращает немощной старости все, что он получил от испол-
ненной сил молодости.
59 Полагать же, что некоторые из были рождены
взрослыми, свойственно тем, кто не знает законов природы — ее
непоколебимых установлений. Ведь это нашим мнениям, к которым
ввиду сопряженной с ними смертности примешано заблуждение,
естественно претерпевать перемены и видоизменения, но свойства
природы целого неизменны, так как она господствует надо всеми
вещами и сохраняет непоколебимыми изначально утвержденные
правила в силу прочности единожды принятых решений.
60 Стало быть, если бы она сочла подобающим, чтобы люди
рождались взрослыми, то и ныне, пожалуй, человек появлялся бы на
свет взрослым, не становясь ни младенцем, ни ребенком, ни юно-
шей, но сразу был бы мужем, а, возможно, и вовсе неувядающим и
бессмертным. Ведь кому не присущ рост, тому и убыль не свойст-
венна. Изменения же вплоть до зрелого возраста возникают вслед-
ствие роста, а от него вплоть до старости и смерти — вследствие
убыли. Естественно, если с тем, кто не причастен к более ранним
изменениям, не происходят и следующие за ними.
61 Что помешало, чтобы люди и ныне произрастали точно так
же, как, по их словам, [они это делали] прежде? Земля тоже так по-
старела, что из-за продолжительности времени стала казаться бес-
плодной? Но она остается в одинаковом [состоянии], будучи вечно
молодой, потому что она есть четвертая часть вселенной и ради ус-
тойчивости целого должна не увядать, поскольку и родственные ей
элементы — вода, воздух и огонь — пребывают нестареющими.
62 Очевидное же доказательство непрерывного и вечного про-
цветания на земле — это растения (τὰ φυόμενα). Ибо, очистившись
либо разливами рек, как рассказывают о Египте61, либо ежегодными
ливнями, она слегка ослабляет и умеряет труд плодоношения, и за-
тем после некоторой передышки восстанавливает собственную силу
до предельной мощи, потом же возобновляет рождение таких же
[растений, как и прежде], производя обильное пропитание для все-
возможных видов живых существ.
63 В связи с чем мне кажется, что не напрасно поэты назвали
ее Пандорой: ведь она дарует всё, что служит для пользы и для
вкушения наслаждений, не некоторым, но всем тем, кому только
уделена жизнь (ψυχῆς). В самом деле, если бы в разгар весны кто-
нибудь высоко взмыл на крыльях и обозрел сверху горную и рав-
нинную местность, обильную пастбищами и зеленью, производя-
щую травы и подножный корм, а также ячмень, пшеницу и великое
множество других разновидностей посевов, — как тех, что засеяли
земледельцы, так и тех, что самопроизвольно приносит это время
года, — осененную тенью ветвей и листьев, которыми украшаются
деревья, и изобилующую плодами, годными не только для еды, но
при случае и для облегчения страданий, — ведь плод оливы исцеля-
ет усталость тела, а плод виноградной лозы, если пить его умерен-
но, смягчает сильные горести души, —
64 а еще благоуханнейшие ароматы, исходящие от цветов, и не-
описуемые особенности красок, расцвеченные божественным
(δαιμονίῳ) искусством, отведя же взор от одомашненных [людьми
растений], опять-таки внимательно осмотрел бы по очереди черные
тополя, кедры, сосны, ели, высочайшие вершины дубов, плотные и
густые заросли остальных дикорастущих [деревьев], которые покры-
вают своей тенью самые многочисленные и высокие из гор и значи-
тельную часть плодородной почвы у их подножия, — то он постиг бы
неослабное и неустанное процветание вечно молодой земли.
65 Так что, нисколько не умалившись в своей древней силе,
она, пожалуй, и ныне рождала бы людей, если уж [она делала это]
прежде, в силу двух настоятельнейших причин: во-первых, чтобы
не оставлять собственного поста, — и особенно при засеве и рожде-
нии человека, наилучшего и главного из всевозможных обитателей
суши, — а, во-вторых, ради помощи женщинам, которые, зачав,
примерно десять месяцев обременены тяжелейшими скорбями, а,
собираясь родить, часто умирают прямо посреди родовых мук.
66 Вообще не ужасная ли это глупость — предполагать, будто
земля заключила в своем чреве матку для засева людей? Ибо матка
есть место, порождающее живых существ, «мастерская природы»,
как кто-то сказал62, и живые существа образуются только в ней. Но
это — часть не земли, но живого существа женского пола, сотво-
ренная ради рождения. Ибо [тогда уж] надо сказать, что у земли,
когда она рождала людей, появились еще и сосцы, словно у женщи-
ны, дабы у впервые родившихся была подходящая пища. Но на
людской памяти нигде на обитаемой земле ни река, ни какой-
нибудь источник никогда не истекали молоком вместо воды.
67 Кроме того, недавно родившийся ребенок, точно так же, как
он должен вскармливаться молоком, нуждается и в покрывающей
его одежде из-за тех повреждений, что возникают в телах от стужи
и зноя, ради чего кормилицы и матери, у которых неизбежно начи-
нает проявляться заботливость о тех, кто ими рожден, пеленают
младенцев. Но каким образом либо охлажденный воздух, либо сол-
нечный жар не погубили бы сразу же тех, кто был рожден землею и
оставлен нагим? Ибо стужа и зной, набрав силу, производят болезни
и разрушения.
68 Но поскольку сочинители мифов однажды начали пренебре-
гать истиной, они наплели, будто эти Спарты родились еще и воору-
женными. Какой же медных дел мастер или величайший Гефест был
под землей, чтобы незамедлительно приготовить им полное воору-
жение? И что за родство с оружием [могло быть] у первых рожден-
ных? Ведь человек — кротчайшее живое существо63, так как природа
даровала ему разум как особый дар, при помощи которого он зачаро-
вывает и усмиряет дичайшие страсти. Разумной природе было бы
гораздо лучше вместо оружия носить жезлы глашатаев, знаки мир-
ных договоров, дабы всем повсюду возвещать мир, а не войну.
69 Итак, пустословие тех, кто воздвигает оплот лжи против
истины, было в достаточной степени изобличено. Следует быть
вполне уверенным, что люди извечно происходят от людей, сменяя
друг друга, причем мужчина засевает матку, словно пашню, жен-
щина принимает и сохраняет семена, а природа невидимо образует
каждую из частей и тела, и души, и дарует всему роду в целом то,
что не смог получить каждый из нас, — бессмертие64. Ибо как воис-
тину чудесное и божественное произведение он пребывает вовеки,
хотя те, кто принадлежит к виду, гибнут. Если же человек, ничтож-
ная доля вселенной, вечен, то, надо думать, и мир является невоз-
никшим и, тем самым, нетленным.
70 В ходе этого спора Критолай прибегал и к такому рассуж-
дению: то, что является причиной здоровья для самого себя, непод-
властно болезни; но и то, что является причиной бодрствования для
самого себя, неподвластно сну; если же это так, то и являющееся
причиной существования для самого себя вечно; а мир — причина
существования для самого себя, если уж [он является ею] и для всех
остальных сущих; стало быть, мир вечен65.
71 Тем не менее, стоит рассмотреть еще вот что: все, что воз-
никло, в начале должно быть во всех отношениях несовершенным,
но по мере того, как проходит время, — вырастать до полнейшего
совершенства66. Так что, если мир возник, то некогда он был, дабы и
мне воспользоваться словами, обозначающими возрастные перио-
ды, совсем младенцем (κομιδῇ νήπιος)67, а потом, окрепнув в течение
годовых кругооборотов и продолжительных времен, поздно и с тру-
дом достиг зрелости: ведь у того, кто живет дольше всех, расцвет по
необходимости медленен.
72 Если же кто считает, будто мир когда-либо подвергался по-
добным изменениям, то да будет ему ведомо, что он одержим неис-
целимым безумием! Ведь ясно, что расти будет не только телесное в
нем, но и ум испытает приумножение, поскольку и те, кто считает
его тленным, предполагают, что он разумен68.
73 Следовательно, в начале своего возникновения он, подобно
человеку, будет неразумным, а в цветущем возрасте — разумным,
что не только сказать, но и предположить нечестиво. Ибо разве со-
вершеннейшее вместилище (περίβολον) видимых , содер-
жащее и частные сущие, получившие в нем свой удел (καὶ τοὺς ἐν
μέρει περιέχοντα κληρούχους)69, не стоит считать вечно совершенным
и телом, и душою, непричастным к бедствиям, с которыми сопря-
жено все возникшее и тленное?
74 Кроме того, он говорит, что живым существам даны три
причины смерти, помимо внешних — болезнь, старость, нужда, ни
одной из которых мир не подвластен: ибо он крепко составлен из
целокупных элементов, так чтобы не претерпеть насилия ни от од-
ной оставшейся в излишке и высвободившейся части и одержать
верх над теми силами, от которых [происходят] немощи; они же,
отступив перед ним, сохраняют его неподверженным болезни и ста-
рости, а он стал полностью самодостаточным для самого себя и не
нуждается ни в чем, не упустив ничего из тех [вещей, что нужны]
для устойчивости, отринув поочередные смены опорожнения и на-
полнения, которые из-за своей грубой ненасытности (διὰ τὴν
ἄμουσον ἀπληστίαν)70 претерпевают живые существа, вместо жизни
домогающиеся смерти, или, говоря еще точнее, жизни, более при-
скорбной, чем гибель.
75 Далее, если бы нельзя было наблюдать никакой вечной
природы, могло бы показаться, что те, кто вводит гибель мира, гре-
шат в меньшей степени [и] простительным образом, ибо у них не
было бы никакого образца вечности71. Поскольку же, согласно наи-
лучшим исследователям природы, рок (εἱμαρμένη), сплетающий без
пропусков и разрывов причины всех отдельных сущих, безначален
и бесконечен, то почему же, в конце концов, не следует сказать, что
долговечна и природа мира, — эта упорядоченность беспорядочных
вещей, слаженность нескладных, согласованность несогласованных,
единение разделенных, для древесины и камней — их прочность
(ἕξιν), для посевов и деревьев — естество (φύσιν), для всех живых
существ — душа (ψυχὴν), для людей — ум и разум (νοῦν καὶ λόγον),
для достойных — совершеннейшая добродетель72? Если же природа
мира является невозникшей и нетленной, ясно, что таков и мир,
скрепленный и поддерживаемый ее вечными узами.
76 Побежденные истиной, даже некоторые из сторонников
противоположного мнения передумали: ибо прекрасное обладает
притягательной силой, а истина божественно прекрасна, как и ложь
необычайно уродлива. В самом деле, Боэт Сидонский и Панетий,
поднаторевшие в стоических учениях мужи, словно одержимые бо-
жеством, оставив возгорания и возрождения, перешли на сторону
более благочестивого учения о нетленности всего мира73.
77 Говорят, что и Диоген, разделявший, когда был молод, уче-
ние о возгорании, в более позднем возрасте, засомневавшись, стал
воздерживаться от суждения74. Ибо не молодости, но старости свой-
ственно ясно различать возвышенные и вызывающие споры (περιμά-
χητα)75 предметы, и в особенности все то, о чем судит не безрассуд-
ное и обманчивое ощущение, но чистейший и ничем не замутнен-
ный ум.
78 Сторонники же Боэта воспользовались в высшей степени
убедительными доказательствами, которые мы изложим прямо сей-
час: по их словам, если мир является возникшим и тленным, то не-
что возникнет из не-сущего, что и стоикам кажется более чем неле-
пым. Почему? Потому что ни внутри, ни снаружи нельзя найти
никакой приносящей гибель причины, которая уничтожит мир. Ибо
снаружи ничего нет, возможно, за исключением пустоты, так как
элементы целиком вошли в его состав (τῶν στοιχείων ἀποκριθέντων
εἰς αὐτὸν ὁλοκλήρων), да и внутри нет ни малейшего заболевания
такого рода, чтобы оно могло стать причиной распада для столь ве-
ликого бога. Если же он гибнет беспричинно, ясно, что гибель воз-
никнет из не-сущего, чего как раз и не допустит размышление.
79 А еще они говорят, что есть три родовых способа гибели:
один — от разделения (κατὰ διαίρεσιν), другой — от устранения гос-
подствующего качества (κατὰ ἀναίρεσιν τῆς ἐπεχούσης ποιότητος)76, и
третий — от слияния (κατὰ σύγχυσιν)77. Действительно, то, что со-
стоит из обособленных частей, стада мелкого и крупного скота, хо-
ры, войска, или, с другой стороны, тела, составленные из соприка-
сающихся частей, — это распадается из-за расхождения и разделе-
ния. А от устранения господствующего качества [разлагается] воск,
когда ему придают другую форму или когда его выравнивают, что-
бы какая-нибудь по-другому выглядящая форма даже не могла на
нем отпечататься. От слияния же [гибель имеет место], к примеру, в
случае с четверояким лекарством, бытующим у врачей78: ибо силы
собранных воедино [веществ] исчезли ради возникновения одной
особенной и превосходной [силы этого лекарства].
80 Итак, если надо сказать, что мир гибнет одним из этих спо-
собов, то каким? От разделения? Но он не состоит ни из обособлен-
ных частей, так чтобы они рассеялись, ни из соприкасающихся, так
чтобы они распались, и не образует единство тем же самым спосо-
бом, что наши тела. Ибо эти последние сами по себе пребывают в
уязвимом для гибели состоянии и находятся под властью множества
причин, от которых претерпевают вред, а его мощь, в силу своего
великого превосходства возобладавшая надо всеми вещами, неодо-
лима.
81 Но [возможно, он гибнет] из-за полного устранения [гос-
подствующего] качества? Но уж это точно невозможно: ибо, со-
гласно тем, кто избрал противоположную [точку зрения]79, качество
миропорядка (διακοσμήσεως) сохраняется, сводясь при возгорании к
меньшей сущности, а именно — к сущности Зевса.
82 Но [не гибнет ли он] от слияния? Вот уж нет, ведь опять
понадобится, чтобы гибель допускала переход в не-сущее. Почему?
Потому что если бы каждый из элементов погибал по очереди, он
мог бы претерпеть превращение в другой, когда же при слиянии они
скопом уничтожаются все вместе, необходимо предположить не-
возможное80.
83 Вдобавок к этому они также говорят: если все возгорится,
что будет делать бог в течение этого времени? Разве что совсем ни-
чего? И, видимо, похоже на то. Ибо теперь-то он надзирает над все-
ми отдельными вещами и опекает все, как настоящий отец, и, если
надо сказать истину, наподобие возничего и кормчего держит в сво-
их руках бразды и кормило совокупности всех вещей, помогая и
солнцу, и луне, и остальным блуждающим и неподвижным свети-
лам, а также — воздуху и частям мира, и содействуя
всему тому, что [нужно] для устойчивости целого и безупречного
управления в согласии со здравым разумом.
84 Если же всё уничтожится, то из-за ужасной праздности и
безделья он будет вести жизнь, которую не стоит проживать
(ἀβιώτῳ βίῳ χρήσεται). Что могло бы оказаться нелепее этого? Не
решаюсь сказать то, что непозволительно даже предположить —
что, если уж бога [охватит] покой, то из этого для него последует
смерть81. Ибо если ты уничтожишь вечное движение души, то вме-
сте с тем совершенно уничтожишь и ее саму82. Бог же, согласно на-
шим противникам, — душа мира.
85 Заслуживает рассмотрения и то, каким образом будет иметь
место возрождение, если все разложится в огонь. Ведь когда сущ-
ность до конца истребится огнем, необходимо, чтобы и огонь, уже не
имея топлива, погас. Стало быть, при его сохранении семенной логос
миропорядка (ὁ σπερματικὸς τῆς διακοσμήσεως… λόγος)83 мог
быть спасен, но при его уничтожении — уничтожился бы вместе с
ним. А это уже вдвойне непозволительно и нечестиво — не только
утверждать гибель мира, но и уничтожить возрождение, как если бы
бог радовался беспорядку, безделью и всяческим несуразностям.
86 Это рассуждение следует тщательнее разобрать следующим
образом: есть три вида огня (πυρὸς), один — уголь (ἄνθραξ), дру-
гой — пламя (φλόξ), третий — сияние (αὐγή). Так вот, уголь — это
огонь в землевидной сущности, который, под видом [соответст-
вующего] состояния пневмы (τρόπον ἕξεως πνευματικῆς), спрятался и
затаился в ее недрах, распространившись до самых ее пределов.
Пламя же — это то, что благодаря своему топливу поднимается и
взмывает вверх. А сияние — то, что излучается огнем, содействуя
глазам в восприятии видимых предметов84. Среднее же место между
сиянием и углем получило в удел пламя. Ибо, погаснув, оно под
конец обращается в уголь, а, разгоревшись, испускает блестящий
свет, лишенный воспламеняющей силы.
87 Поэтому, если бы мы сказали, что при возгорании мир разла-
гается, то угля бы не возникло, потому что [в таком случае] останется
обилие землевидного вещества, в котором доводится содержаться
огню85, а из остальных тел тогда, как считается, ничего не существу-
ет, но земля, вода и воздух уже разложились в беспримесный огонь.
88 Опять-таки, и пламени [при этом не возникло бы]. Ибо оно
привязано к топливу (ἅμμα γὰρ τροφῆς ἐστι)86, когда же ничего не
останется, лишенное пищи, оно сразу погаснет. Из этого следует,
что [тогда] не образуется и сияния, ведь оно не имеет самостоятель-
ного существования, но проистекает из предыдущих [состояний ог-
ня, т. е.] угля и пламени, от первого — в меньшей степени, а от пла-
мени — в изобилии (ибо оно разливается как можно дальше). По-
скольку же они, как было показано, не существуют при возгорании,
то и сияния не возникнет. Ведь даже обильное и глубокое дневное
сияние тотчас исчезает ночью и, в особенности, безлунной, когда
солнце совершает свой путь под землей. Стало быть, мир не возго-
рается, но является нетленным; а если возгорится, то другого, види-
мо, не возникнет.
89 Вот почему и некоторые из более проницательных предста-
вителей Стои, заранее увидев, как они будут опровергнуты, сочли
правильным загодя приготовить лекарства для своего, можно ска-
зать, находящегося при смерти главного [учения] (ὥσπερ θανατῶντι
κεφαλαίῳ βοηθήματα προευτρεπίζεσθαι). Но это было совершенно
бесполезно. Ибо поскольку огонь — причина движения, а движе-
ние — начало возникновения, и невозможно, чтобы что-либо воз-
никло без движения, они сказали, что после возгорания, когда дол-
жен быть сотворен новый мир, весь огонь до конца не гаснет, но от
него остается некоторая доля определенной величины. Ибо они
весьма опасались, как бы, если он погас весь целиком, все вещи,
обретя покой, не остались неупорядоченными, поскольку причины
движения больше нет.
90 Но это — измышления тех, кто использует изощренные и
хитроумные аргументы против истины. Почему же, в конце концов?
Потому что, как уже было показано, невозможно, чтобы возгорев-
шийся мир стал подобным углю, поскольку [в таком случае] оста-
лось бы много землевидной сущности, в которой должен будет за-
таиться огонь, и, может быть, возгорание тогда не одержало бы
верх, если уж земля, самый тяжелый и труднее всего истребляемый
из элементов, все еще сохраняется, не разложившись, а необходимо,
чтобы она превратилась или в пламя, или в сияние87 (по мысли Кле-
анфа — в пламя, а Хрисиппа — в сияние)88.
91 Но если уж она становится пламенем, то, начав угасать,
сразу погаснет не отчасти, но вся целиком. Ибо пламя существует
вместе с топливом. Поэтому, когда того много, оно растет и распро-
страняется, а при его сокращении уменьшается. Засвидетельство-
вать этот факт можно исходя из вещей, с которыми мы имеем дело
[повседневно] (ἀπὸ τῶν παρ' ἡμῖν): светильник, пока кто-нибудь под-
ливает масло, дает ярчайшее пламя, когда же тот перестанет, то, из-
расходовав весь остаток топлива, он тотчас угасает, не отложив себе
про запас ни единой частицы пламени.
92 Если же это не так, но земля становится сиянием, то она
опять изменяется вся целиком. Почему? Потому что сияние не име-
ет собственной субстанции (ὑπόστασιν), а рождается от пламени,
если же последнее целиком подвергается полнейшему угасанию, то
необходимо, чтобы и сияние уничтожилось не частично, но полно-
стью. Ибо что для топлива — пламя, то сияние — для пламени: ста-
ло быть, подобно тому, как пламя уничтожается вместе с топливом,
так и сияние — вместе с пламенем.
93 Поэтому невозможно, чтобы мир претерпел возрождение,
если в нем не теплится ни единый семенной логос, но всё было из-
расходовано, остальные [элементы] — огнем, а он сам — нуждой. Из
этого ясно, что мир постоянно пребывает невозникшим и нетленным.
94 Итак, пусть, как говорит Хрисипп, огонь, разложивший сам
в себя элементы миропорядка, — это семя мира, которому предсто-
ит образоваться, и пусть из того, что он нафилософствовал на сей
счет, ничто не ложно, во-первых, что как возникновение — из семе-
ни, так и разложение — в семя, а затем, что мир, согласно естест-
веннонаучному учению, есть еще и разумная природа, не только
одушевленная, но и обладающая умом, более того — мудростью, —
этим устанавливается противоположное тому, чего он хочет: что
мир никогда не погибнет89.
95 Доказательства же этого более, чем доступны, для тех, кто
не колеблется принять участие в исследовании. Итак, мир, по-
видимому, — либо растение, либо животное. Но, растение ли он или
животное, погибнув при возгорании, он сам уже не станет собст-
венным семенем. Свидетельством этому являются вещи, с которы-
ми мы имеем дело (τὰ παρ' ἡμῖν), из коих ни одна, будь она меньше
или крупнее, погибнув, никогда не использовалась для возникнове-
ния семени.
96 Разве ты не видишь, сколько зарослей возделываемых рас-
тений, сколько — диких, распространилось по каждой части земли?
Каждое из этих деревьев, пока его ствол здоров, вместе с плодом
порождает и зерно, но, иссохнув с течением времени , к тому
же, прогнив до самых корней, никогда при разложении не превра-
щается в семя.
97 Точно таким же образом и разновидности животных, на-
звания которых из-за их многочисленности проще даже не приво-
дить, пока они целы и полны сил, производят детородное семя, но
после их смерти нигде не возникает никакого семени. И ведь глупо,
если для посева себе подобного живой человек использует восьмую
часть души, которая называется детородящей90, а умерший — всего
себя целиком. Ибо смерть вовсе не производительнее жизни91.
98 Кроме того, ни одно из сущих не образуется из одного
только семени без подходящего питания. Ибо семя походит на на-
чало, а начало само по себе не приводит к совершенному результа-
ту. Ведь, опять-таки, ты же не сочтешь, что колос прорастает из од-
ного
только
пшеничного
зерна,
брошенного
в
пашни
земледельцами, но более всего его росту способствует двоякое пи-
тание из земли, и влажное, и сухое. И, разумеется, животные, фор-
мирующиеся в матках, от природы рождаются не из одного только
семени, но и благодаря орошающему его извне питанию, которое
предоставляет зачавшая.
99 К чему же я говорю это? К тому, что при возгорании оста-
нется только семя, питания же не будет, ибо все то, что должно бы-
ло питать, полностью разложившись, превратится в огонь, так что
возникновение образовавшегося при возрождении мира будет
ущербным и неполным, ведь погибло то, что более всего содейству-
ет усовершенствованию, на что семенному началу свойственно
опираться, словно на посох. Это было бы нелепо и опровергается
самой очевидностью.
100 Далее, все, что получает возникновение из семени, больше
по объему, чем то, что его произвело, и, как можно видеть, занимает
большее пространство: в самом деле, из мельчайшего зернышка ча-
сто вырастают достающие до небес деревья, а из капли извергнутой
влаги — самые тучные и огромные животные. Но случается также и
то, о чем было сказано немногим ранее92: в близкое к своему воз-
никновению время родившиеся существа поменьше, а затем они
увеличиваются в размере вплоть до полного совершенства.
101 Но в случае со вселенной произойдет противоположное:
ибо семя будет больше и займет большее пространство, а то, что из
него выйдет (τὸ δ' ἀποτέλεσμα), окажется незначительнее и обнару-
жится в меньшем пространстве, и мир, образовавшийся из семени,
не будет мало-помалу прирастать в сторону увеличения, но, наобо-
рот, из большего объема сократится в меньший93.
102 Сказанное легко понять: всякое тело, разлагающееся в
огонь, разлагаясь, еще и расширяется (χεῖται), а когда пламя в нем
гаснет, сжимается и суживается. В доказательствах же для подтвер-
ждения столь очевидных вещей, как если бы они были неясными,
нет никакой необходимости. И, разумеется, воспламенившийся мир
станет больше, поскольку вся сущность целиком разложится в тон-
чайший эфир. Мне кажется, что и стоики, предвидя именно это, со-
хранили в своем учении беспредельную пустоту за пределами мира,
дабы в то время, когда ему предстоит подвергнуться некоторому
неограниченному расширению, он не испытывал недостатка в про-
странстве, которое примет в себя это расширение94.
103 Итак, когда он настолько прибавился и вырос, что чуть ли
не совпал с неограниченной природой пустоты благодаря беспре-
дельной величине своего распространения (ἐλάσεως), то и это [его
состояние] выполняет роль семени (σπέρματος ἔχει καὶ τοῦτο λόγον),
когда же при возрождении из совершенных частей всецелой сущно-
сти***95, так как огонь при угасании сжимается в густой воздух, а
воздух сжимается в воду и оседает, вода же еще более густеет
вследствие превращения в землю, самый плотный из элементов.
А это противоречит общепринятым понятиям тех, кто способен ос-
мыслить взаимосвязь вещей96.
104 Однако, помимо того, что уже сказано, кто-нибудь мог бы
воспользоваться для доказательства и следующим аргументом, ко-
торый привлечет также и тех, кто предпочитает не упорствовать в
споре сверх меры. Невозможно, чтобы из попарно сочетаемых про-
тивоположностей одна существовала, а другая — нет97. Ибо если
существует белое, необходимо, чтобы было и черное, если боль-
шое — то и малое, если нечетное — то и четное, если сладкое —
горькое, если день — ночь, и точно так же во всех случаях, схожих с
этими. Если же произойдет возгорание, то случится нечто невоз-
можное: ибо один из членов этих парных сочетаний будет сущест-
вовать, а другого не будет.
105 Давай рассмотрим это следующим образом: после того, как
все разложилось в огонь, будет существовать нечто легкое, разре-
женное и теплое — ведь это особенности огня — но не будет ничего
тяжелого или плотного, или холодного, [т. е. свойств,] противопо-
ложных названным [качествам]. Как можно было бы еще лучше вы-
явить беспорядок, предполагаемый возгоранием, чем показав, что
парные вещи, от природы существующие вместе, обособлены из сво-
его сочетания? Их отчуждение дошло до такой степени, что одним
[из них приходится] приписать вечность, а другим — небытие.
106 Далее, мне кажется нелишним сказать еще и следующее для
тех, кто усерден в разыскании истины: гибнущий мир будет погублен
либо какой-то другой причиной, либо богом. Но он ни в коем случае
не подвергнется распаду из-за чего-либо другого98. Ибо нет ничего,
что он не охватывает. Но охватываемое и одолеваемое, надо думать,
слабее того, что охватывает, коим оно и одолевается. Говорить же, что
его губит бог, — нечестивее всего. Ведь всеми, кто правильно мыслит,
бог признается виновником не расстройства, беспорядка и гибели, но
строя, благоупорядоченности, жизни и всего самого благого.
107 Те, кто без умолку болтает о возгораниях и возрождениях,
могут вызвать удивление не только из-за уже высказанных аргумен-
тов, которыми обличается ложность их мнений, но в особенности вот
из-за чего: раз есть четыре элемента, из которых составлен мир, —
земля, вода, воздух, огонь, — то почему, наобум выбрав из всех
огонь, они говорят, что остальные будут разлагаться только в него?
Ибо кто-нибудь мог бы сказать, — почему нет? — что они должны
разлагаться в воздух, воду, или землю. Ведь и в них есть величайшие
силы. Но никто не сказал, что мир обратится в воздух, воду или зем-
лю, так что было бы разумно признать, что он и не возгорится.
108 Следует, однако, осознав присущее миру справедливое
равновесие (ἰσονομίαν), испугаться или постыдиться утверждать
смерть столь великого бога; ибо [есть] некое величайшее взаимо-
возмещение четырех сил, устанавливающих меру своих чередова-
ний по правилам равенства и определениям справедливости.
109 Ведь подобно тому как времена года поочередно движутся
по кругу, взаимно уступая друг другу место в соответствии с нико-
гда не прекращающимися годовыми кругооборотами, точно таким
же образом и элементы мира, по видимости умирая благодаря пре-
вращениям друг в друга, — что самое необычное! — обретают бес-
смертие, вечно продолжая свой бег и непрерывно двигаясь по од-
ному и тому же пути то вверх, то вниз99.
110 Путь, ведущий вверх, начинается с земли. Ибо, разжижа-
ясь, она претерпевает превращение в воду, испарившаяся же вода —
в воздух, а разреженный воздух — в огонь. А путь, ведущий вниз,
начинается от вершины: огонь при угасании оседает и сжимается в
воздух, воздух же, всякий раз когда уплотняется, оседает и сжима-
ется в воду, а вода сгущается при превращении в землю100.
111 Правильно также говорит Гераклит в следующих словах:
«Душам смерть — стать водой, воде смерть — стать землей»101.
Ибо, полагая, что дыхание (τὸ πνεῦμα) — это душа, он намекает, что
для воздуха кончиной является возникновение воды, а для воды —
опять-таки возникновение земли, называя смертью не полное унич-
тожение, но превращение в другой элемент.
112 Поскольку же это самодержавное справедливое равнове-
сие (τῆς αὐτοκρατοῦς ἰσονομίας) всегда сохраняется с нерушимым
постоянством, что не только вероятно, но и необходимо, так как не-
равенство несправедливо, а несправедливость — порождение поро-
ка, порок же изгнан из обители бессмертия, мир же, как было дока-
зано, есть нечто божественное своей величине (
μέγεθος)102 и обитель чувственно воспринимаемых богов, то гово-
рить, что он гибнет, свойственно, конечно, тем, кто не видит взаи-
мосвязи природы и связной последовательности вещей.
113 Вдобавок, некоторые из тех, кто считает, что мир — вечен,
для обоснования этого искусно пользуются еще и таким рассужде-
нием: дело обстоит так, что существует четыре основных способа
гибели — прибавление (πρόσθεσιν), отнятие (ἀφαίρεσιν), перемеще-
ние (μετάθεσιν) и изменение (ἀλλοίωσιν)103. Действительно, двойка
гибнет от прибавления единицы, обращаясь в тройку и уже не оста-
ваясь двойкой, четверка — из-за отнятия единицы, обращаясь в
тройку, от перемещения же гибнет буква Z, обращаясь в Н, когда
горизонтальные параллели выпрямятся по вертикали, и [линия],
примыкающая к этим прямым, заняв горизонтальное положение, с
обеих сторон свяжет их друг с другом, а вследствие изменения гиб-
нет вино, превращаясь в уксус.
114 Но ни один из перечисленных способов нисколько не ка-
сается мира. Ибо что мы могли бы сказать? Что нечто прибавляется
к миру, чтобы его уничтожить? Но снаружи нет ничего, что не стало
бы частью самого целого. Ибо им всё охватывается и одолевается.
Но [может быть, от мира что-то] отнимается? Во-первых, отнятое
опять же будет миром, меньшим, чем нынешний; потом невоз-
можно, чтобы какое-нибудь тело, отрезанное от сращенности с це-
лым, рассеялось вовне.
115 Но [может быть] его части перемещаются? Уж они-то, ра-
зумеется, остаются в том же самом [положении], не меняясь места-
ми: ведь никогда вода не будет носить на себе всю землю, воздух —
воду, а огонь — воздух, но тяжелое по природе, земля и вода, зай-
мет среднее место, земля — служа подпоркой наподобие фундамен-
та, а вода — держась на ее поверхности, воздух же и огонь, легкие
от природы, [займут место] наверху, только не одинаковым обра-
зом: ибо воздух стал переносчиком (ὄχημα) огня, а то, что перено-
сится, по необходимости движется сверху104.
116 И, конечно, не следует также полагать, будто мир гибнет
вследствие изменения. Ибо превращение элементов основано на
равенстве сил (ἰσοκρατὴς γὰρ ἡ τῶν στοιχείων μεταβολή)105, а равен-
ство сил — причина непоколебимой устойчивости и незыблемого
покоя, так как ни одна из них не получает преимущества над другой
и не ущемляется ею (ἅτε μήτε πλεονεκτοῦν μήτε πλεονεκτούμενον).
Так что взаимный обмен и возмещение сил, уравненных друг с дру-
гом по правилам соразмерности, — творцы здоровья и нескончае-
мой сохранности. Этим доказывается, что мир вечен.
117 Однако, Феофраст говорит, что те, кто утверждает возник-
новение и гибель мира, заблуждаются в силу четырех важнейших
обстоятельств — неровности земли, отступления моря, распада ка-
ждой из частей целого и гибели целых разновидностей обитающих
на суше животных106.
118 Первое они обосновывают вот как: если бы у возникнове-
ния земли не было начала, то на ней, пожалуй, уже нельзя было бы
видеть ни одной приподнятой (ὑπανεστὸς) части, но все горы давно
бы уже стали низкими и все холмы находились бы на одном уровне
с равниной. Ибо поскольку каждый год извечно приносит с собой
обильнейшие ливни, одни из вознесшихся в высоту [частей], по
всей вероятности, были бы снесены бурными потоками, другие осе-
ли и опустились бы, и все они повсюду были бы сглажены.
119 Теперь же повсеместные неровности и огромные вершины
многочисленных гор, достигающие эфирных высот, являются сви-
детельствами того, что земля — не вечна. Ибо, как я сказал, за бес-
предельное время она вся от края до края уже давно, пожалуй, стала
бы легко проходимой (λεωφόρος)107 из-за проливных дождей. Ведь
природе воды свойственно — и особенно когда она низвергается с
огромной высоты — что-то выталкивать силой, а что-то выдалбли-
вать непрерывными ударами дождевых капель и вскапывать самую
твердую и каменистую землю не хуже землекопов.
120 И, конечно, море-то, говорят они, уже уменьшилось. Сви-
детельством тому служат знаменитейшие из островов, Родос и Де-
лос. Ибо в древности, невидимые и затопленные, они были погру-
жены в море, а в более позднее время, когда оно мало-помалу
убыло, они понемногу поднялись и стали видны, как сообщают на-
писанные о них исследования.
121 Делос (Δῆλον) ведь называли и Анафе (Ανάφην), обоими
названиями подтверждая сказанное, поскольку ведь, показавшись
(ἀναφανεῖσα), он стал видимым (δήλη), а в древности был невиди-
мым и скрытым (ἀδηλουμένη καὶ ἀφανὴς)108. Поэтому и Пиндар го-
ворит о Делосе:
Радуйся, воздвигнутый богами, для чад белокурой Леты
Любезнейший отпрыск,
Дочь моря, недвижимое диво широкой земли,
которое смертные
нарекают Делосом, а блаженные на Олимпе —
издали видной звездой темно-синей земли…109.
Ибо он назвал Делос дочерью моря, намекая на то, о чем мы
говорили.
122 Вдобавок к этому, большие и глубокие заливы больших
морей, высохнув, превратились в материк и стали немаловажной
частью прилегающей земли, на которой сеют и сажают растения; на
ней остались некоторые признаки древнего затопления — и камеш-
ки, и раковины, и все тому подобное, что обычно выбрасывается на
морские берега.
123 Если же море уменьшается, то уменьшится и земля, и ка-
ждый из этих двух элементов полностью израсходуется в течение
продолжительных годовых циклов, и весь воздух полностью рас-
тратится, мало-помалу убывая, и все вещи превратятся в одну сущ-
ность — огонь.
124 Для обоснования же третьего положения они используют
следующее рассуждение: непременно гибнет то, все части чего
тленны, а все части мира тленны, стало быть — мир тленен110.
125 Теперь следует рассмотреть то, что мы сообщили (ὃ δ' ὑπε-
ρεθέμεθα)111. Если начать с земли, то какая ее часть, будь она боль-
ше или меньше, не распадается от времени? Разве крепчайшие из
камней не размокают и не гниют, не разлагаются сперва в мел-
кую пыль, дробясь и растекаясь вследствие хрупкости своего со-
стояния (κατὰ τὴν ἕξεως ἀσθένειαν), — которое представляет собой
напряжение пневмы (πνευματικὸς τόνος)112, скрепление не неруши-
мое, но лишь с трудом расторгаемое — а затем, позднее, израсходо-
вавшись, не истребляются полностью? Что же, если воду не обду-
вают ветры, разве, оставленная недвижимой, она не мертвеет от
покоя? Ведь она в самом деле меняется и становится чрезвычайно
зловонной, словно животное, лишенное жизни (ψυχὴν).
126 А уж гибель воздуха, конечно, очевидна любому. Ибо ему
от природы свойственно заболевать, чахнуть и в каком-то смысле
умирать. Ведь как кто-нибудь, стремящийся не к привлекательно-
сти, но к истинности выражений, мог бы назвать чуму, если не
смертью воздуха, распространяющего собственный недуг на поги-
бель всем, кому только уделена жизнь113?
127 Нужно ли долго распространяться об огне? Ибо, лишив-
шись топлива, он тотчас гаснет, став хромым, как говорят поэты114,
благодаря самому себе. Поэтому он поддерживается и выпрямляет-
ся при сохранении воспламененной материи, когда же она целиком
израсходована, он исчезает.
128 Причем похожее, говорят, бывает и в Индии со змеями:
ведь взобравшись на слонов, самых крупных из животных, они об-
волакивают им всю спину и брюхо и, разорвав жилу, какая им по-
падется, напиваются крови, ненасытно втягивая ее с усиленным ды-
ханием и резким шипением; какое-то время изнуренные слоны
сопротивляются, беспомощно подпрыгивая и ударяя хоботом по
бокам, чтобы поразить им змей; затем, поскольку их жизненная си-
ла постоянно истощается, они уже не могут прыгать, но стоят, по-
шатываясь, а немногим позже, когда и ноги совсем ослабли, они,
рухнув, испускают дух от бескровия, но в своем падении губят вме-
сте с собой виновников своей смерти вот каким образом:
129 оставшись без пищи, змеи пытаются разорвать сплетен-
ную ими связь, теперь уже страстно желая освободиться от нее, но
тяжесть слонов жмет и давит на них, причем особенно сильно —
когда попадется твердая и каменистая почва. Ибо, скованные при-
давившей их силой, извиваясь и делая все [возможное] ради осво-
бождения, на тысячу ладов изнуряя самих себя беспомощными и
безысходными [стараниями], они окончательно лишаются сил ,
совершенно неспособные приподняться, умирают от удушья, слов-
но те, кого забросали камнями или кто был внезапно застигнут рух-
нувшей на них стеной115. Если же каждая из частей мира переносит
гибель, ясно, что и составленный из них мир не будет нетленным.
130 А оставшийся напоследок четвертый аргумент, по их сло-
вам, следует в точности изложить так: если бы мир был вечен, были
бы вечными и живые существа и уж тем более — род людей, учи-
тывая, насколько он лучше остальных. Но тем, кто стремится к изу-
чению природных явлений, он кажется рожденным поздно. Ведь
вероятно или, скорее, необходимо, что искусства сосуществовали с
людьми, словно их ровесники, не только потому, что разумной при-
роде свойственна приверженность правилам (τὸ ἐμμέθοδον), но и
потому, что без них нельзя жить.
131 Итак, посмотрим, в какое время [появилось] каждое из
них, не принимая во внимание преувеличенных россказней о богах
в духе трагических поэтов (τῶν ἐπιτραγῳδουμένων θεοῖς μύθων)***116
Если человек не вечен, то и никакое другое живое существо
тоже, а, значит, и места, принявшие их — земля, вода и воздух; из
чего ясно, что мир тленен.
132 Но необходимо ответить на такое множество хитроумных
рассуждений, дабы кто-нибудь из более неопытных людей не под-
дался и не отступил перед ними. А начать опровержение надо, без-
условно, с того же, с чего и софисты начали свой обман. Если бы
мир был вечен, то на земле уже не должно было бы быть неровно-
стей? Почему, любезнейшие? Ведь явятся другие и скажут, что при-
рода гор ничем не отличается от деревьев, но подобно тому, как те в
нужное время то сбрасывают листья, то снова молодеют, — почему
и верно поэтическое высказывание:
Листья — одни по земле рассеваются ветром, другие
Зеленью снова леса одевают с пришедшей весною117, —
таким же образом и у гор одни части отламываются, а другие при-
растают.
133 Но это прирастание становится известным по прошествии
долгого времени, потому что деревья обладают более стремитель-
ной природой, претерпевая увеличение, которое можно заметить
быстрее, а горы — более медленной, из-за чего и случилось, что их
приращения с трудом воспринимаются чувствами, разве что за про-
должительное время.
134 Очень похоже на то, что [наши противники] не знают, ка-
ким образом возникают горы, а то бы они, вероятно, пристыженно
умолкли. Но ничто не мешает нам их научить. Излагаемое нами не
ново, и это не наши слова, но древние высказывания мудрых мужей,
для которых не осталось ничего неисследованного из тех вещей, что
необходимы для знания.
135 Когда заключенное в земле огневидное вещество изгоня-
ется вверх естественной силой огня, оно направляется к своему соб-
ственному месту, если же найдет какую-нибудь малейшую отдуши-
ну (κἄν τινος λάβηται βραχείας ἀναπνοῆς), увлекает за собой вверх
столько землевидной сущности, сколько сможет, а когда оказывает-
ся снаружи, движется медленнее, и [землевидная сущность,] выну-
жденная долгое время сопровождать его, поднявшись на величай-
шую высоту, на самом верху сжимается и под конец образует
остроконечную вершину, подражая форме огня.
136 Ибо тогда имеет место неизбежная борьба между самым
легким и самым тяжелым [элементами], соперниками, которые от
природы сталкиваются друг с другом, ибо каждый из них торопится
к собственному месту и противостоит насильственному [воздейст-
вию другого]. Ведь, в самом деле, огонь, увлекающий за собой зем-
лю, вынужденно тяжелеет из-за присущей ей силы, склоняющей
вниз (ὑπὸ τοῦ περὶ αὐτὴν νευστικοῦ), а земля, оседающая под своим
весом ниже всего, также став более легкой благодаря устремленно-
сти огня вверх, поднимается в воздух и, с трудом побежденная бо-
лее мощной силой, которая придает ей легкость, подталкивается и
возносится вверх к обители огня.
137 Стало быть, что удивительного, если горы не истребляют-
ся дождевыми потоками, поскольку скрепляющая их сила, благода-
ря которой они и вздымаются вверх, очень плотно и крепко удер-
живается ими? Ибо, если бы скрепляющие их узы ослабли, они, по
всей вероятности, могли бы распасться и рассеяться от воды, но,
сжатые силой огня, они оказываются более непроницаемыми в сво-
ем сопротивлении дождевым потокам. Итак, вот что нам следует
сказать о том, что неровность земли не является доказательством
возникновения и гибели мира.
138 Относительно же того, что они пытаются обосновать ис-
ходя из уменьшения моря, пожалуй, следует сказать следующее: не
рассматривайте всегда только одно — поднявшиеся острова, а так-
же то, не стали ли снова со временем материком какие-нибудь от-
резки земли, затопленные в древности, — ибо страсть к спорам
враждебна исследованию природы, с точки зрения которого самое
желанное — это усердные поиски истины, — но старательно изу-
чайте и противоположное: сколько материковых областей, не толь-
ко прибрежных, но и расположенных в глубине земли, погрузилось
под воду, сколь велика превратившаяся в море суша, которую бо-
роздят тяжело нагруженные корабли.
139 вы не знаете историю, которую рассказывают о
священнейшем сицилийском проливе? в древности Сици-
лия смыкалась с материковой Италией, но поскольку из-за сильных
ветров на перешеек нахлынули с противоположных сторон распо-
ложенные по его бокам великие моря, он был залит и перерезан
(ἀνερράγη), а основанный рядом с ним город, получив имя в честь
этого события, был назван Регий (Ῥήγιον). И вышло противополож-
ное тому, что можно было бы ожидать. Ибо моря, до той поры от-
стоявшие друг от друга, были соединены, став при слиянии единым
целым, а единая земля была разделена промежуточным проливом,
из-за которого Сицилия, принадлежавшая материку, была принуж-
дена стать островом118.
140 Рассказывают, что и многие другие города исчезли, погру-
зившись под воду, когда поднялось море, ведь и на Пелопоннесе,
говорят, три города, —
Бура, Эгира и Геликея, чьи стены
Скоро покроет мох до самой вершины119, —
которые в древности достигли процветания, были затоплены обиль-
но нахлынувшими морскими водами.
141 А остров Атлантида, «больше Ливии и Азии вместе взя-
тых»120, как говорит в Тимее Платон, за одну день и ночь «опустив-
шись под море после того, как случились невиданные землетрясе-
ния и наводнения, внезапно исчез»121, став морем, не судоходным,
но опасным для плавания (οὐ πλωτόν, ἀλλὰ βαραθρῶδες).
142 Стало быть, уменьшение моря, которое они измыслили в
своем рассуждении, нисколько не способствует тому, чтобы мир
погиб. Ибо выясняется, что от одних мест оно отступает, а другие
затапливает122. Следовало бы выносить суждение, рассматривая не
одно из этих событий, но оба, так как даже в спорных вопросах, ка-
сающихся нашей жизни, следующий законам судья не объявит свое
решение прежде, чем выслушает тяжущихся.
143 И, конечно, третий аргумент опровергается сам собою,
ведь вопрос был неправильно поставлен на основе допущенного в
самом начале утверждения. Ибо, само собой разумеется, тленным
является не то, все части чего гибнут, но то, все части чего гибнут
разом и в совокупности, в одном и том же [месте] в одно и то
же время, так как и человеку, у которого отрублен кончик пальца,
это не мешает жить, если же [уничтожить] все его части и члены
сообща, он тотчас скончается.
144 Стало быть, точно таким же образом, если бы вообще все
элементы сразу исчезли за один миг, было бы необходимо сказать,
что мир подвержен гибели. Если же каждый по отдельности преоб-
разуется в природу соседнего элемента, мир скорее обретает бес-
смертие, а не гибнет, согласно философскому утверждению трагика:
Не умирает ничто из рожденных,
Но, отделяясь одно от другого,
Облик новый являет…123.
145 И уж, конечно, полнейшая глупость — оценивать [про-
должительность существования] человеческого рода исходя из ис-
кусств. Ведь кто-нибудь, последовав этому нелепому рассуждению,
заявит, что мир, едва ли устроенный раньше, чем тысячу лет назад,
совсем нов, поскольку и изобретатели наук, наследниками которых
мы являемся, не встречаются за рамками названного числа лет.
146 Если уж и следует сказать, что искусства имеют тот же
возраст, что человеческий род, то следует сказать это, опираясь на
исследование природы, а не безрассудно и легкомысленно. Что же
это за исследование? Гибель обитателей земли, не совершенно всех
в совокупности, но большей части, приписывается двум самым
главным причинам — неописуемым вторжениям огня и воды. Каж-
дое из них, говорят, обрушивается по очереди через очень продол-
жительные циклы лет124.
147 И вот, всякий раз когда наступает пожар, поток эфирного
огня, изливаемый сверху, повсеместно рассеивается, захватывая
большие области обитаемой земли. А когда — потоп, то он полно-
стью растрачивает всю водную стихию (ἅπασαν τὴν ὕδατος [κατομ-
βρίαν] κατασύρειν φύσιν), ведь самозарождающиеся и бурные реки не
только разливаются, но еще и превышают установившийся уровень
своего разлива и либо с силой прорывают высокие берега, либо пе-
рехлестывают через них, поднимаясь на огромную высоту. Пере-
лившись через них, они распространяются оттуда по близлежащей
равнине, и она сперва делится на большие озера, ибо вода всегда
оседает в более глубоких местах, а потом, по мере прибывания воды
и затапливания промежуточных перешейков, которыми разделялись
озера, вследствие объединения многих из них превращается в море
необъятной величины.
148 От этих сражающихся друг с другом сил поочередно по-
гибают обитатели противоположных мест, от огня — те, кто живет
в горах, на возвышенностях и в безводных местностях, так как у них
нет в изобилии воды, природного защитного средства от огня, а от
воды, напротив, — те, кто живет возле рек, озер или моря. Ибо зло
обыкновенно сперва затрагивает своих соседей, а то и только их.
149 Разумеется, когда бóльшая часть людей гибнет указанны-
ми способами, не говоря уже о великом множестве других, менее
значительных, по необходимости оскудевают и искусства. Ибо не-
возможно обнаружить науку саму по себе без того, кто ею занима-
ется. Когда же общие болезни ослабевают, а род начинает снова мо-
лодеть и произрастать от тех, кого не застигли нахлынувшие до
этого ужасы, то начинают заново формироваться и искусства, кото-
рые тогда не то чтобы возникают впервые, но стали редкими из-за
уменьшения числа тех, кто ими владеет.
150 Итак, то, что мы позаимствовали у других (παρειλήφαμεν)
о нетленности мира, по мере сил было изложено. Возражения же,
касающиеся каждого [из приведенных аргументов], следует разъяс-
нить в последующих главах…125.

ПРИМЕЧАНИЯ

2 Греч.: ἐπεὶ δὲ τοὺς ἀφροσύνης καὶ ἀδικίας καὶ τῶν ἄλλων κακιῶν
ἀναμαξάμενοι [στοχασμοὺς καὶ] τύπους δυσεκπλύτους ἔχομεν, ἀγαπᾶν χρή, κἂν
εἰκόσι δι' αὑτῶν μίμημά τι τῆς ἀληθείας ἀνευρίσκωμεν. В этом
стандартном тексте, принятом, начиная с издания Кона-Вендланда, руко-
писное чтение στοχασμοὺς καὶ в первой части фразы трактуется как интер-
поляция, а во второй части фразы после рукописного εἰκόσι добавляется
στοχασμοῖς. Этот вариант я и перевожу.
4 Стоическая космология предполагала, что мир периодически унич-
тожается в результате т.н. «возгорания» или мирового пожара, а потом
возрождается снова (ср. SVF II, 98; 107; 585; 590; 593-596; 598; 600; 603;
605-611; 613-621; 626; 628; 630).
5 SVF II, 621 В связи со стоическим определением времени как про-
тяженности движения мира ср. SVF III, 509-511; 513-516; 520-521.
6 На самом деле первое определение мира также типично именно для
стоической традиции (SVF II, 527-529), хотя встречается и вне ее рамок (ср.
PS.-ARIST., De mundo 391b9-10).
7 Цитата из Эмпедокла — 31 B 12 DK (cp. B 8 и 11). Невозможность
абсолютного возникновения из небытия и абсолютной гибели в небытие —
устойчивая тема греческой философской мысли, начиная с Парменида (ср.,
например, 28 B 8 DK; (ANAX.) 59 B 17 DK).
8 Фрагмент из Еврипида (Fr. 839, 12-14 NAUCK). Филон цитирует этот
же фрагмент еще дважды ниже по тексту (гл. 30 и 144).
9 Διακόσμησις — стоический термин, обозначающий упорядоченное
состояние мира между мировыми пожарами.
10 См. A, Introduction, p. 48-53, где первый из этих вариантов связыва-
ется со стоической космологией, а второй — с эпикурейской. Термин
«смешение» (σύγχυσις), используемый при его формулировке, имел кон-
кретное значение именно в рамках стоической теории, обозначая одну из
возможных разновидностей смесей (ср. ниже, гл. 79-82), но здесь, видимо,
11 Как показывает дальнейший контекст, Филон имеет в виду 1) Ари-
стотеля и Окелла (или пифагорейцев вообще), 2) Демокрита, Эпикура и
стоиков, 3) Платона, Гесиода и Моисея.
12 EPIC., Fr. 304 USENER; ДЕМОКРИТ — Фр. 351 ЛУРЬЕ (отсутствует в
DK). Cр. в целом Фр. 343-360 ЛУРЬЕ в: ЛУРЬЕ С. Я., Демокрит (Л.: Наука,
13 Гл. 8-9 = SVF II, 620 Cp. SVF II, 576; 590
14 Гл. 10-11 — ARIST., Fr. 18 ROSE. См. Opif. 7; Conf. 114; Somn. 2, 283,
где сам Филон характеризует как раз представление о том, что мир не име-
ет возникновения, как проявление «нечестия» или даже «безбожия».
15 Эта глава — 48 3 DK. Окелл (как у Филона) или Оккел из Лука-
нии — философ-пифагореец, которому античная традиция приписывала
трактат О природе вселенной, обычно датируемый примерно II в. до н. э.
Подробнее см.: Dictionnaire des philosophes antiques, sous la direction de
R. GOULET, vol. IV, CNRS Éditions (P., 2005), p. 746-750.
16 PLAT., Tim. 41ab.
17 Букв.: «…его части созерцаются в возникновении и изменении».
Анализ текста гл. 14 см. в: RUNIA D. T., Philo of Alexandria and the ‘Timaeus’
of Plato (Leiden: Brill, 1986), p. 97 Тенденция к тому, чтобы интерпретиро-
вать платоновские высказывания о возникновении мира не в буквальном
смысле, которую отмечает и критикует Филон, по-видимому, берет свое
начало в Древней Академии у Ксенократа и Крантора (Ср. PLUT., De an.
procr. 1013ab и комментарии Чернисса к этому месту в: Plutarch’s Moralia,
vol. XIII, part I [The Loeb Classical Library] [Cambridge – L., 1976], p. 170-
171). Впоследствии она преобладала и в среднем платонизме. Платоник II
в. н. э. Кальвен Тавр сформулировал четыре варианта такой интерпретации
(см. ДИЛЛОН Д., Средние платоники [СПб.: Алетейя, 2002], c. 248-250).
К примеру, согласно одному из них, называя мир «возникшим», Платон
хочет сказать, что материальный космос онтологически несамодостаточен
и нуждается для своего существования в Боге (ср. CRANT., Fr. 2 MULLACH;
ALCIN., Epit. 14, 3). Тем не менее, сторонниками буквальной интерпретации
Тимея были Аттик и Плутарх (см., например, ATT., Fr. 4; 20-27; 31; 37-39
DES PLACES; PLUT., De an. procr. 1013е – 1014b, 1016d – 1017c).
18 Cp. ARIST., Phys. 251b17-19; De cael. 279a39-32.
19 HES., Theog. 116-117 (пер. В. В. ВЕРЕСАЕВА).
20 Cp. ARIST., Phys. 208b27-33; De Melisso (sp.) 976b 14-18.
21 Гл. 18 = SVF II, 437 Cp. SVF I, 103-104.
22 Таким образом, Моисей предвосхитил именно платоническое пред-
ставление о том, что мир был создан, но не будет разрушен — лишний на-
мек в пользу того, что сам автор трактата разделяет именно эту позицию.
Это высказывание Филона хорошо вписывается в так называемую «теорию
заимствования», характерную для эллинистических иудейских апологетов
и впоследствии для христианских отцов. Согласно этой теории, поскольку
Моисей древнее всех греческих мудрецов и поэтов, последние позаимство-
вали всю свою мудрость в Библии (cp., например, Spec. 4, 61; Leg. 1, 108;
QG 3, 5; 5, 152). Подробнее об этом см.: PILHOFER P., Presbuteron kreitton:
Das Alterbeweis der jüdischen und christlichen Apologeten und seine Vor-
geschichte (Tübingen, 1990); RIDINGS D., The Attic Moses: The Dependency
Theme in Some Early Christian Writers (Göteborg, 1995).
23 Греч. Τοὺς δὲ ἀγένητον καὶ ἄφθαρτον κατασκευάζοντας λόγους ἕνεκα
τῆς πρὸς τὸν ὁρατὸν αἰδοῦς προτέρους τακτέον οἰκείαν ἀρχὴν λαβόντας.
Эту фразу можно рассматривать как начало основной части трактата, где
подробно разбираются перипатетические аргументы в пользу вечности
мира. О различных вариантах перевода этой фразы см.: RUNIA D. T.,
“Philo’s De Aeternitate Mundi: The Problem of its Interpretation”, IDEM, Exege-
sis and Philosophy: Studies on Philo of Alexandria (Aldershot: Variorum, 1990),
VIII, p. 119-121. В частности, ἕνεκα τῆς πρὸς τὸν ὁρατὸν αἰδοῦς мож-
но отнести как к κατασκευάζοντας, так и к προτέρους τακτέον. Первому ва-
рианту я следую в своем переводе (ср. гл. 10, где именно благочестие рас-
сматривается как возможная мотивация, побудившая Аристотеля
отстаивать вечность мира). Второй вариант предполагает перевод: «Из бла-
гоговения перед видимым первыми следует расположить учения»
и т. д. Руниа считает этот вариант предпочтительным по чисто граммати-
ческим основаниям (не исключая при этом и первый). Но это довольно
плохо согласуется с тезисом самого Руниа, согласно которому Филон и в
этом трактате является сторонником платонического учения о том, что мир
имеет начало существования. С этой точки зрения, он не может сам разде-
лять то «благоговение перед видимым », которое заставляет до-
пустить вечность мира. Руниа, правда, оговаривает, что и при таком пере-
воде это выражение можно толковать не в смысле «ради нашего [т.е.
авторского] благоговения», но скорее в смысле «ради их [т. е. учений] бла-
гоговения». Но это означает, что Филон не разделяет предполагаемое пе-
рипатетическое благоговение перед миром и тем не менее почему-то рас-
сматривает именно его как основание для того, чтобы излагать
перипатетическую позицию первой, что кажется мне не вполне логичным.
Финальное выражение οἰκείαν ἀρχὴν λαβόντας, т. е. буквально «взяв подо-
бающее начало», по мнению Руниа, также можно понимать двояко: «подо-
бающее начало» заключается либо как раз в том, чтобы первым рассматри-
вать перипатетический тезис о вечности мира (традиционное понимание,
которое отражено в моем переводе), либо в тех аргументах, которые непо-
средственно следуют за этой фразой (интерпретация, которую предпочита-
ет Руниа).
24 Букв.: «лишаеобразной».
25 Ср. иудейское представление о том, что всякий повешенный про-
клят (Втор. 21, 23; Гал. 3, 13).
26 Термин «сущность» здесь используется не в платоническом значе-
нии («умопостигаемая сущность»), но скорее в характерном для стоицизма,
где он обозначал бескачественный телесный субстрат миропорядка, пас-
сивное начало, оформляемое активным началом или богом (ср., например,
SVF I, 85-87; II, 300, 311).
27 Эта формулировка соответствует стоическому представлению о пу-
стоте, находящейся за пределами телесного космоса (SVF I, 94-96; II, 503;
522-525; 535-543). С точки зрения стоицизма, только тела способны дейст-
вовать и претерпевать воздействие, тогда как для различных разновидно-
стей бестелесного, к которому, помимо пустоты, относятся еще время, ме-
сто и так называемый «лектон», т. е. смысл высказывания (SVF II, 331), это
невозможно (SVF I, 90; II, 363; 540-541). В связи с гл. 21 в целом ср. Plant.
5-7.
28 В связи с гл. 21-22 ср. OCELL., (sp.) De univ. nat. 1, 11 HARDER.
29 Гл. 20-24 — ARIST., Fr. 19 ROSE.
30 PLAT., Tim. 32c-33b.
31 Автор триметра неизвестен, но похожие высказывания можно най-
ти у Еврипида (ALC. 419; 782). Представление о том, что возникновение
или рождение некоего сущего неизбежно влечет за собой его распад или
гибель, тогда как то, что не имеет начала существования, должно сущест-
вовать вечно, является базовым для всей античной философской онтологии
(у Филона см. также Decal. 58; Leg. 2, 33; ср. (PARM.) 28 B 8, 3 DK; PLAT.,
Resp. 546a; Phaedr. 245d; Tim. 27d-28a; ARIST., De cael. 279b20-21; 282a31-
b7; Phys. 203b8-10; CIC., De nat. deor. 1, 20, 5-8; De rep. 6, 27; CH Fr. 2A 16;
PLOT., Enn. 4, 7, 8e, 45 sq.; PORPH., In Plat. Tim. II Fr. 39 SODANO; SALLUST.,
De deis et mundo 7, 2).
32 Лакуна в тексте.
33 EUR., Fr. 839, 8-14 NAUCK. В данном случае последняя строка этого
фрагмента приводится в тексте в другой редакции по сравнению с гл. 5 и
144: μορφὴν ἰδίαν ἀπέδειξεν (букв. «собственную форму являет») вместо
μορφὴν ἑτέραν ἀπέδειξεν (букв. «другую форму являет»).
34 Эта глава отражает аристотелевские представления о естественном
месте и движении (ср., например, ARIST., Phys. 205a10-12; 205b26-28;
208b8-22; De cael. 276a22-27).
35 Гл. 28-34 — ARIST., Fr. 20 ROSE.
36 HOM., Od. 6, 107-108 (пер. В. В. ВЕРЕСАЕВА с небольшими измене-
ниями). У Гомера речь идет об Артемиде в окружении нимф.
37 PLAT., Tim. 33c.
38 Ср. Deus, 20-33: Богу ввиду его совершенства неведомо «раская-
ние».
39 Автор неизвестен.
40 Ср. гл. 71
41 Гомеровский образ. Ср. HOM., Il. 15, 362-364.
42 Греч. πολὺ γὰρ ἄμεινον τοῦ κατασκευάζειν ὅμοιον μηδὲν μήτε
ἀφαιροῦντα μήτε προστιθέντα μηδ' αὖ πρὸς τὸ ἄμεινον ἢ χεῖρον μεταβάλλοντα
τὸν ἐξ ἀρχῆς ἅπαξ γενόμενον κατὰ χώραν ἐᾶν. Фразу можно перевести двоя-
ко: μηδὲν μήτε ἀφαιροῦντα μήτε προστιθέντα μηδ' αὖ πρὸς τὸ ἄμεινον ἢ χεῖρον
μεταβάλλοντα можно отнести к τοῦ κατασκευάζειν ὅμοιον или к τὸν ἐξ ἀρχῆς
ἅπαξ γενόμενον κατὰ χώραν ἐᾶν. Я предпочел первый вариант (ср. BERNAYS,
S. 234), поскольку, на мой взгляд, он заостряет мысль Филона, подчеркивая
абсурдность рассматриваемого им допущения: лучше оставить на месте
уже существующий мир, чем производить такой же, при этом абсолютно
ничего в нем не меняя. Но многие переводчики следуют второму варианту.
В таком случае фразу можно перевести так: «Ибо гораздо лучше оставить
на месте тот мир, что один раз возник с самого начала, ничего не отнимая и
ни добавляя, а также не изменяя его к лучшему или худшему, чем произво-
дить такой же» (ср. COLSON, p. 213; A, p. 103; YONGE, IV, p. 38).
43 Текст с начала гл. 39 вплоть до этого места — ARIST., Fr. 21 ROSE.
44 Все части космической структуры, согласно Филону, населены со-
ответствующими им видами живых существ. Ср. GIG. 7; PLANT. 12
45 Некоторые комментаторы (ср. COLSON, p. 215) усматривают здесь
перипатетический выпад против стоического представления о возможном
обожествлении отдельных людей (ср. SVF II, 1076-1077).
46 Глыбами раскаленного металла считал небесные светила Анаксагор
(в большинстве фрагментов речь идет о солнце, см. 59 A 1-3; 19; 20a; 71-72
DK; ср. также у Архелая — 47 A 15 DK). Возможно, Филон приписывает
сторонникам такого мнения представление о небе как темнице, имея в ви-
ду, что раскаленные металлические орудия используются в тюрьмах для
наказания заключенных. В пользу подобной ассоциации многие коммента-
торы приводят Somn. 1, 22: «Представляют ли собой звезды массы земли,
полные огня (ведь некоторые сказали, что они являются… раскаленными
глыбами, сами достойные темницы и [работы на] мельнице, где находятся
подобные [орудия] для наказания нечестивых)…?».
47 Гл. 47 = SVF II, 613
48 Так называемый «растущий аргумент» (αὐξανόμενος λόγος), восхо-
дящий к Эпихарму (Fr. 170 KEIBEL = D. L. 3, 12) и использовавшийся ака-
демическими скептиками в антистоической полемике (cp. SVF II, 762), ста-
вил под сомнение существование самотождественных сущих на том
основании, что любое добавление даже самой мельчайшей материальной
частицы к какому бы то ни было предмету делает его другим предметом.
Соответственно, с этой точки зрения нельзя сказать, что одно и то же су-
щее растет, оставаясь самим собой, так как при мельчайшем изменении
оно становится другим сущим.
49 Буквально ἰδίως ποιόν можно перевести как «окачествованный ча-
стным образом [субстрат]» или «то, что окачествовано частным образом»
(ср. RIST J., Stoic Philosophy [Cambridge, 1969], p. 160: individually qualified
entity). Этот стоический термин подразумевает, что самотождественность
каждого сущего определяется неким особым индивидуальным или «част-
ным» качеством, которое делает его самим собой, конкретным неповтори-
мым индивидом (тогда как за его видовые и родовые характеристики отве-
чают «общие» качества и, с этой точки зрения, он может быть
охарактеризован как κοινῶς ποιόν, «то, что окачествовано общим обра-
зом»). Понятие ἰδίως ποιόν могло позволить стоикам объяснить, каким об-
разом вопреки «растущему аргументу» (см. примеч. 48) возможно сохра-
нение индивидуальной идентичности при изменчивости материального
субстрата (ср. POSID., Fr. 268 THEILER). Следует оговорить, что в филонов-
ском тексте ἰδίως ποιὰ здесь и ниже представляет собой конъектуру Кюмо-
на (ср. CUMONT, p. 15 на основе как раз POSID., Fr. 268 THEILER), принятую
также в последующих изданиях. В рукописях стоит εἰδοποιοὶ, (букв. «видо-
образующие»), термин скорее перипатетического происхождения. В связи
со стоическим учением о качествах см. в целом SVF II, 376-397.
50 «Сущность» здесь обозначает материальный субстрат или «подле-
жащее», которому приписываются определенные качества (ср. примеч. 26).
Поскольку стоики допускают существование особых «частных» качеств,
придающих неповторимую идентичность каждому отдельному сущему
(см. примеч. 49), они не могут допустить, что два таких качества будут
оформлять одну и ту же часть материального субстрата (в SVF II, 396 Плу-
тарх приписывает им именно такой тезис, но это, по-видимому, есть поле-
мическое искажение их взглядов), так как каждое из них должно создать
конкретное сущее, отличное от любого другого.
51 Точная интерпретация этого аргумента Хрисиппа остается пробле-
матичной. Несмотря на то, что в данном случае он вроде бы говорит о Ди-
оне и Теоне как двух нумерически различных индивидах, контекст (гл. 50-
51) позволяет допустить, что Дион и Теон соотносятся как целое и часть:
Теон — это тот же Дион, но только мыслимый без одной ноги. Соответст-
венно, если Диону отрубить ту ногу, которая отличает его от Теона, он с
ним полностью совпадет. Но поскольку Дион и Теон при этом мыслятся
как индивиды, т. е. сущие, каждое из которых обладает собственным «ча-
стным» качеством, придающим ему неповторимую индивидуальность,
получится, что два таких индивида будут сосуществовать в одном и том же
материальном субстрате, а это, согласно Хрисиппу, невозможно (см. при-
меч. 50). Поэтому ему остается только допустить, что один из них в таком
случае прекратит свое существование (почему это должен быть именно
Теон, он толком не разъясняет). Такой линии интерпретации придержива-
ется: SEDLEY D., “The Stoic Criterion of Identity”, Phronesis 27 (1982), p. 255-
275, особенно — p. 267-270 (ср. The Cambridge History of Hellenistic Phi-
losophy, ed. by K. ALGRA et al. [Cambridge, 2008], p. 405-406). Альтернатива
состоит в том, чтобы считать Диона и Теона двумя нумерически различ-
ными индивидами, которые одинаковы во всем за исключением наличия
или отсутствия одной из ног (ср. RIST J., Stoic Philosophy [Cambridge, 1969],
p. 161-162). Соответственно, если Диону отрубить ногу, он станет абсо-
лютно одинаков с Теоном по своим качествам, хотя нумерически и отли-
чен от него, что противоречило бы стоическому тезису о невозможности
существования абсолютно неразличимых сущих (ср. SVF II, 112-114). Про-
блема в том, что в этом случае все равно нельзя сказать, будто Дион и Теон
сосуществуют в одном субстрате, а именно это изначально предполагается
формулировкой данного аргумента.
52 Гл. 48-49 = SVF II, 397
53 Фрагмент из несохранившихся Мирмидонян Эсхила (AESCH., Fr.
231a METTE).
54 Ср. PLAT., Tim. 38bc. Подробнее о трактовке понятия времени в гл.
52-54 см.: RUNIA D. T., Philo of Alexandria and the ‘Timaeus’ of Plato (Leiden:
Brill, 1986), p. 217-218.
55 Стоическое определение времени. См. примеч. 4
56 Филон обыгрывает разные значения слова κόσμος — «мир» и «по-
рядок». Ср. PS.-ARIST., De mundo 399a14.
57 Критолай — перипатетик II в. до н. э. Гл. 55 = CRITOL., Fr. 13 WE-
HRLI. Ср. PHIL., Prov. 1, 10-11, где, наоборот, из того, что человеческий род
имел начало, выводится, что и мир имел начало.
58 Отсылка к фразе из предыдущей главы: «…род существует извеч-
но, как будет показано».
59 Точка зрения, которую Секст Эмпирик приписывает некоторым
«новым» стоикам (SEXT., Adv. math. 9, 28 = POSID., Fr. 305 THEILER; ср. так-
же ARIST., Pol. 1269a4-8; SVF I, 124; II, 739).
60 В греческой мифологии Спарты (букв. «посеянные») — это воины,
выросшие из земли, после того как основатель Фив Кадм засеял ее зубами
дракона (например, PS.-APOLLOD., Bibl. 3, 23).
61 Поскольку Филон сам жил в Египте, это выражение может пока-
заться несколько странным в его устах. Комментаторы полагают, что Фи-
лон либо просто скопировал его из своего перипатетического источника,
либо как александрийский интеллектуал вообще не чувствовал особенной
связи со всем остальным Египтом за пределами Александрии (см. А, Intro-
duction, p. 27).
62 Неизвестно, на кого ссылается Филон, но он использует это же вы-
ражение «мастерская природы» (φύσεως ἐργαστήριον) в Spec. 3, 33 и 109;
Mos. 2, 84; Legat. 56
63 Такая же характеристика человека встречается в Decal. 115; 132;
160; Spec. 1, 295; Praem. 92
64 Идея в духе Платона и Аристотеля: размножение живых существ
есть способ сохранить невозможное для индивида бессмертие на уровне
рода. Ср. PLAT., Symp. 206c; ARIST., GA 731b31 – 732a1.
65 Гл. 70 = CRITOL., Fr. 12 WEHRLI. Ср. OCELL., (sp.) De univ. nat. 1, 9
HARDER.
66 Cp. Fug. 13
67 Выражение, использовавшееся выше в гл. 42 в контексте гомеров-
ской аллюзии. Не вполне ясная с точки зрения ее функции в тексте форму-
лировка «дабы и мне воспользоваться словами, обозначающими возрас-
тные периоды» должна подразумевать самого Филона, несмотря на то, что
он, по-видимому, продолжает излагать аргументацию Критолая. См. под-
робнее: A, p. 124, n. 1
68 Финал этой главы = SVF II, 636, 9-10.
69 COLSON, p. 234 в этом месте меняет текст таким образом, что в ито-
ге он может быть переведен: «…совершеннейшее вместилище видимых
вещей, содержащее и отдельных , получивших в нем свой удел».
70 Возможная аллюзия на PLAT., Tim. 73a.
71 Греч. Ἔτι τοίνυν, εἰ μὲν μηδεμία φύσις ἀίδιος ἑωρᾶτο, ἧττον ἂν
ἐδόκουν οἱ φθορὰν εἰσηγούμενοι τοῦ κόσμου, μηδὲν γὰρ ἔχοντες παράδειγμα
ἀιδιότητος, [ἐδόκουν οἱ φθορὰν εἰσηγούμενοι τοῦ κόσμου ἂν] εὐπροφάσιστα
ἀδικεῖν. Эта редакция явно испорченного в рукописной традиции текста
обосновывается в: KOHN L. “Kritische Bemerkungen zu Philo”, Hermes, Bd.
51 (1916), S. 184-185. Кон полагал, что все проблемы решаются, если ус-
мотреть в [ἐδόκουν οἱ φθορὰν εἰσηγούμενοι τοῦ κόσμου ἂν] повтор, возник-
ший в результате ошибки переписчика. Но мне кажется, что COLSON, p. 236
прав, констатируя, что проблемы остаются и после этого, потому что су-
ществует некоторое противоречие между ἧττον и εὐπροφάσιστα: ἧττον ἂν
ἐδόκουν… εὐπροφάσιστα ἀδικεῖν пришлось бы перевести как «в меньшей
степени казалось бы, что [они] простительным образом грешат» (или «ка-
залось бы, что [они] в меньшей степени простительным образом грешат»),
но это означало бы, что ἧττον уменьшает саму простительность прегреше-
ния, выраженную в εὐπροφάσιστα, тогда как по смыслу Филон, видимо,
должен был бы сказать, что при сформулированном им условии это мень-
шее прегрешение, которое простительно. Я попытался отразить именно
такой смысл в своем переводе, но, чтобы сохранить оба этих выражения,
мне пришлось вставить между ними «[и]». BERNAYS, S. 247 заменяет ἂν
εὐπροφάσιστα на противоположное по смыслу ἄνευ προφάσεως: «в меньшей
степени казалось бы, что [они] безосновательно грешат». А, p. 136-137 до-
пускает, что εὐπροφάσιστα может быть дополнением при ἀδικεῖν, но тогда
мы получим что-то вроде: «в меньшей степени казалось бы, что [они] гре-
шат в простительных (= допускающих хорошие оправдания) вопросах», —
что, как мне кажется, не имеет особенного смысла. Я бы заметил также,
что, если принять одну из конъектур Кюмона (ἠδίκουν вместо первого
ἐδόκουν, тогда как менять вслед за ним финальное ἀδικεῖν на διδάσκειν со-
вершенно излишне; см. CUMONT, p. 24) и, вопреки Кону, видеть ошибоч-
ный повтор только в словах [οἱ φθορὰν εἰσηγούμενοι τοῦ κόσμου], то фразу в
целом можно перевести: «Далее, если бы нельзя было наблюдать никакой
вечной природы, те, кто вводит гибель мира, грешили бы в меньшей степе-
ни, ибо могло бы показаться, что, не имея никакого образца вечности, они
грешат простительным образом (= имеют основания, чтобы грешить)».
72 Эта фраза = SVF II, 459 Филон использует здесь термины, связан-
ные со стоической концепцией пневмы — смеси воздуха и огня, фактиче-
ски совпадающей с активным началом миропорядка, т. е. богом, и играю-
щей в нем роль оформляющего и структурирующего принципа (см. в
целом SVF II, 439-462). Различная степень напряжения пневмы соответст-
вует различным классам сущих: просто «состояние» или «структура»
(ἕξις) — неодушевленным вещам, «природа» (φύσις) — растениям, «душа»
(ψυχή) — животным, «разум» (λόγος) — людям (хотя эта схема может ва-
рьироваться по сравнению с приведенным здесь вариантом; ср. SVF I, 158;
II, 458; 460; 714-716; 1013). В связи со стоическим понятием рока или
судьбы см. SVF II, 912-1007.
73 Панетий Родосский и Боэт Сидонский — стоические философы
II в. до н. э. Гл. 76 = PANAET., Fr. 65 VAN STRAATEN. Гл. 76, 78-84 = SVF III,
BOETH. 7 Но, возможно, аргументы, восходящие к Боэту, излагаются до гл.
88 включительно (ср. LONG A. A., “Philo on Stoic Physics”, Philo of Alexan-
dria and Post-Aristotelian Philosophy, ed. by F. ALESSE [Leiden – Boston,
2008], p. 128, n. 15).
74 Имеется в виду стоический философ Диоген Вавилонский (ок.
240 – ок. 150 гг. до н. э.). Гл. 77 = SVF III, DIOG. 27 Согласно SVF III, ZEN.
5, от учения о возгорании отказался еще один стоик, современник Диогена
Зенон из Тарса.
75 Или: «высоко ценимые».
76 Выражение τῆς ἐπεχούσης ποιότητος неочевидно по смыслу и пере-
водится по-разному. Ср. A, p. 131: la qualité dominante; COLSON, p. 241: the
prevailing quality (допуская inherent в качестве варианта); BERNAYS, S. 249:
der anhaftenden Qualität; YONGE, IV, p. 42: distinctive quality which holds the
thing together. А. А. Столяров переводит это выражение как «связующее
качество» (Фрагменты ранних стоиков, т. 3, ч. 2 [М.: ГЛК, 2010], c. 69).
Поскольку речь не идет об устойчивом термине, сделать определенный
выбор здесь трудно: ἐπεχούσης может указывать на что-то вроде «сдержи-
вающего» или «удерживающего» качества, которое сохраняет идентич-
ность конкретного сущего, а, с другой стороны, на качество, «занимаю-
щее» и «захватывающее» определенную часть субстрата и «господствую-
щее» над ней.
77 Согласно стоической теории, «слияние» (σύγχυσις) — это такой тип
смешения, при котором исходные качества взаимопроникающих ингреди-
ентов смеси не сохраняются и на их месте возникает новое, качественно
отличное вещество. Стоики различали еще такие типы смешения, при ко-
торых вообще нет взаимопроникновения ингредиентов (παράθεσις или «со-
положение»), и такие, при которых это взаимопроникновение совместимо с
сохранением качественного своеобразия исходных ингредиентов (κρᾶσις
или μῖξις, т. е. собственно «смешение» сухих веществ или жидкостей). См.
SVF II, 471-474. В связи с различными разновидностями гибели ср. SVF II,
317; POSID. 268 THEILER.
78 В античной фармакологии тетрафармакон или «четвероякое лекар-
ство» — это смесь воска, жира, дегтя и древесной смолы (ср. Conf. 187).
79 То есть стоикам, разделяющим учение об экпиросисе. Гл. 81 = SVF
II, 611
80 То есть переход в не-сущее.
81 Ср., например, PS.-PLUT., Plac. philos. 881bc; CIC., De nat. deor. 1, 21
См. также Prov. 1, 6, где сторонникам вечности мира приписывается анало-
гичный аргумент, основанный на представлении о недопустимости боже-
ственной праздности, Opif. 7, где праздность Бога, по-видимому, выводит-
ся как раз из самого тезиса о вечности мира, и Cher. 87, где сам Филон
настаивает на том, что Бог не может быть праздным и библейское пред-
ставление божественном отдыхе в седьмой день творения не предполагает,
будто он впал в совершенную бездеятельность.
82 Ср. платоническое представление о душе как принципе вечного
движения (PLAT., Phaedr. 245c).
83 «Сперматический» или «семенной логос» — стоический термин,
обозначающий пневматическую структуру (см. примеч. 68) как порож-
дающий принцип определенного сущего (ср. SVF II, 717; 739; 741-747; 986;
1132-1133; III, 141). С этой точки зрения, огонь, поглощающий все во вре-
мя мирового пожара и фактически тождественный богу, может характери-
зоваться стоиками как семенной логос всего миропорядка, содержащий в
себе также семенные логосы всех конкретных вещей (SVF I, 98; II, 1027;
см. также SVF I, 102; 107; II, 413; 596; 1074).
84 Гл. 86 до этого места = SVF II, 612
85 Греч. εἰ κατὰ τὴν ἐκπύρωσιν οὖν τὸν κόσμον ἀναλύεσθαι φαῖμεν,
ἄνθραξ μὲν οὐκ ἂν γένοιτο, διότι παμπληθὲς ὑπολείψεται τοῦ γεώδους, ᾧ τὸ πῦρ
ἐγκατειλῆφθαι συμβέβηκεν. Из-за двусмысленности глагола ὑπολείψεται,
который может значить и «оставаться (в остатке)», и «заканчиваться, исся-
кать», в выражении παμπληθὲς ὑπολείψεται τοῦ γεώδους в принципе можно
усмотреть указание на то, что землевидное вещество полностью закончит-
ся. Ср. А, p. 137: Si donc nous affirmions que le monde se défait au cours de la
conflagration, il n’y aurait pas de charbon, parce que toute la masse terreuse dans
laquelle le feu se trouve inclus se mettra à manquer… (курсив мой — А. С.; см.
также A, p. 136, n. 3, где приводится аргументация в пользу такого перево-
да). Но я следую альтернативному варианту, отраженному в других пере-
водах (ср. COLSON, p. 247; BERNAYS, S. 252; YONGE, IV, p. 44). На мой
взгляд, в его пользу однозначно свидетельствует гл. 90 (см. примеч. 87).
86 Букв.: «...оно есть узел топлива» или «оно есть привязка к топли-
ву». Ср. A, p. 137: …est liée à ce qui l’alimente; YONGE, IV, p. 44: …can only
exist in connexion with nourishment. Предлагается также вариант: «возгора-
ется от топлива» или, буквально, «оно есть возгорание топлива». Ср. BER-
NAYS, S. 252: die Flamme ist eine Entzündung Brennstoffs. LS, s. v. ἅμμα, II
предлагает значение that which kindles, но с опорой именно на это место из
Филона как единственный пример. Первое значение («узел» и т. п.), напро-
тив, весьма распространено, но в данном контексте выглядит странно.
COLSON, p. 247-248 переводит flame is linked on to fuel, упоминая вариант
kindled by [sc. fuel] в примечаниях.
87 Греч.
...ὅτι τὸν κόσμον ἐκπυρωθέντα γενέσθαι μὲν ἄνθρακι
παραπλήσιον ἀμήχανον, ὡς δέδεικται, γεώδους πολλῆς ἂν ὑπολειφθείσης
οὐσίας, ᾗ δεήσει τὸ πῦρ ἐλλοχᾶν, ἴσως δ' οὐδ' ἐκπυρώσεως τότε κρατούσης, εἴ γε
μένει τὸ στοιχείων βαρύτατον καὶ δυσαναλωτότατον ἔτι, γῆ μὴ διαλυθεῖσα,
μεταβάλλειν δὲ ἢ εἰς φλόγα ἢ εἰς αὐγὴν ἀναγκαῖον… «Как уже было показа-
но» (ὡς δέδεικται) — это явная отсылка к гл. 87, а ὑπολειφθείσης, как ясно из
контекста, в данном случае очевидно приравнивается по смыслу к μένει и
потому имеет значение «оставаться», а не «заканчиваться», откуда вытека-
ет, что и в гл. 87 ὑπολείψεται имеет значение «оставаться», «сохраняться»
(см. примеч. 77). A, p. 139 переводит γεώδους πολλῆς ἂν ὑπολειφθείσης
οὐσίας как sinon c’est qu’une grande quantité de substance terreuse aura été
laissée intacte.
88 Финал этой главы = SVF I, 511; II, 611
89 Гл. 94 = SVF II, 618
90 Согласно стоической психологии, в человеческой душе, помимо
т. н. «руководящего» начала, т. е. разума, есть еще семь способностей или
«частей»: пять чувств, способность к речи и способность к размножению
(SVF I, 143; II, 827-828; 830-833; 879; 885). В этом смысле можно сказать,
что последняя составляет восьмую часть души.
91 Текст, начиная со слов «И ведь глупо…» и до конца главы = SVF II,
874
92 Ср. гл. 58, 71
93 Ср. PLUT., De comm. not. 1077ас.
94 О стоическом понятии пустоты см. примеч. 27
95 Лакуна в тексте. По смыслу здесь может подразумеваться что-то
вроде: «…возникает новый мир, то он занимает гораздо меньшее про-
странство…» (ср. BERNAYS, S. 258). Кюмон предложил конъектуру, кото-
рая устраняет лакуну: вместо ἐκ τελείων τῶν μερῶν τῆς συμπάσης οὐσίας
***он предлагает читать ἐκτελειοῦται μείων τῆς συμπάσης οὐσίας (sc. ἔχει
λόγον) (CUMONT, p. 31). В таком случае можно перевести: «Итак, когда он
настолько прибавился и вырос, что чуть ли не совпал с неограниченной
природой пустоты благодаря беспредельной величине своего распростра-
нения, то и это [его состояние] выполняет роль семени, когда же при воз-
рождении он, будучи меньшим, достигает совершенства, то [это состояние
выполняет роль] всей сущности в целом, хотя… [и т. д.]». Ср. A, p. 146-
147; COLSON, p. 256-257; А. А. Столяров в: Фрагменты ранних стоиков, т.
2, ч. 2 (М.: ГЛК, 2002), с. 37 Общий смысл этого пассажа в любом случае
должен подразумевать то или иное развитие аргумента из гл. 101: стоиче-
ское учение о возрождении мира после мирового пожара предполагает, что
семя мира больше его самого, а это противоречит тому, что имеет место в
случае со всеми остальными живыми организмами.
96 Гл. 101-103 = SVF II, 619
97 В SVF II, 1169 Хрисипп высказывает аналогичный тезис и кладет
его в основу теодицеи (существование блага неизбежно предполагает су-
ществование зла). Аристотель отрицал такую взаимосвязь между противо-
положностями, ср. Cat. 14a6-14.
98 Ср. выше, гл. 21 и 78
99 Ср. фрагмент Гераклита: «Путь вверх-вниз один и тот же» (22 B 60
DK; пер. А. В. ЛЕБЕДЕВА). В связи с использованием Филоном этого герак-
литовского образа см.: SAUDELLI L., “La hodos anô kai katô d’Héraclite
(Fragment 22 B 60 DK / 33 M) dans le De Aeternitate Mundi de Philon
d’Alexandrie”, The Studia Philonica Annual, vol. XIX (2007), p. 29-58.
100 Такая последовательность взаимопревращения элементов как раз
признавалась стоиками, но совмещалась ими с концепцией космического
циклизма, предполагавшей космический пожар. См. SVF II, 413; 579; 581
101 Начало другого гераклитовского фрагмента (22 B 36 DK).
102 Или: « своего величия» (ср. А, р. 152-153, n. 4 — в ответ
на COLSON, p. 263, n. 4, где ставится под сомнение, что физическая величи-
на космоса может быть основанием, чтобы считать его божественным).
103 Комментаторы самым общим образом указывают на перипатети-
ческий характер этого представления о четырех способах гибели. Ближай-
шая аналогия, которую мне удалось обнаружить, — это способы возникно-
вения, перечисляемые в ARIST., Phys. 190b5-9: «Возникают же просто
возникающие [предметы] или путем переоформления (μετασχηματίσει), как
статуя из меди, или путем прибавления (προσθέσει), как растущие [тела],
или путем отнятия (ἀφαιρέσει), как фигура Гермеса из камня, или путем
составления (συνθέσει), как дома, или же путем качественного изменения
(ἀλλοιώσει), как [вещи], изменяющиеся в отношении своей материи» (пер.
В. П. КАРПОВА). Сходство состоит в том, что Филон также говорит о при-
бавлении, отнятии и изменении (понятно при этом, что возникновение од-
ного сущего можно рассматривать как гибель другого). Различие заключа-
ется в том, что Аристотель различает пять видов возникновения, тогда как
Филон говорит о четырех видах гибели. При этом аристотелевское «пере-
оформление» явно не соответствует филоновскому «перемещению», а для
«составления» у Филона вообще нет никакого коррелята. Ср. STRAT., Fr. 99
WEHRLI (о возникновении уродов).
104 В связи с «естественным» расположением элементов в космиче-
ской структуре ср. гл. 33 и примеч. 34
105 Букв.: «превращение элементов равносильно».
106 Гл. 117-131 = SVF I, 106; гл. 117-149 = THEOPHR., Fr. 184 FORTEN-
BAUGH; гл. 117-150 = POSID., Fr. 310 THEILER.
107 Букв.: «большой дорогой».
108 Филон, судя по всему, ошибочно отождествляет Делос с Анафе
(совр. Анафи), который является самостоятельным островом. Плиний
Старший и Аммиан Марцеллин действительно упоминают все три острова,
т. е. Родос, Делос и Анафе, в числе поднявшихся из моря (PLIN., Nat. hist. 2,
202; AMM. MARC., Res gest. 17, 7, 13). Ряд древних текстов предлагает аль-
тернативные ложные этимологии для Делоса (Orac. sibyll. 3, 363; CALLIM.,
Hymn. 4, 51-54) и Анафе (PS.-APOLLOD., Bibl. 1, 139; APOLL., Argon. 4, 1711-
1718), не связывая их названия именно с тем, что они «появились» из моря.
109 PIND., Fr. 33e SNELL-MAELER. Образ, используемый Пиндаром, по-
видимому, предполагает, что земля кажется богам синей, когда они смот-
рят на нее с неба, подобно тому, как и нам с земли небо кажется синим.
При этом остров Делос сияет на синей поверхности земли подобно звезде
(cp. COLSON, p. 270-271).
110 Ср. SVF II, 589 В связи с гл. 124-127 в целом ср. Prov. 1, 13-19.
111 То есть, собственно, «переданное» или «сообщенное» в предыду-
щей главе третье положение противников вечности мира. Ср. LS, s. v.
ὑπερτίθημι II, 2: hand over, communicate. Ср. А. А. Столяров: «...то, что мы
привели» (Фрагменты ранних стоиков, т. 1 [М.: ГЛК, 1998], с. 55). Боль-
шинство переводчиков останавливаются на варианте «то, что мы отложи-
ли» (ср. COLSON, p. 271: the point which we reserved for future argument; хотя
он предлагает в качестве альтернативы: assumed in this syllogism; FORTEN-
BAUGH, p. 345: what we previously postponed; YONGE, IV, p. 54: the question
we postponed till the present time; BERNAYS, S. 266: den Mittelsatz, dessen Be-
weis aufgeschoben worden). Но не совсем понятно, что именно при этом
имеется в виду. В гл. 125-129 рассматривается только что сформулирован-
ный в гл. 124 тезис «все части мира тленны». Таким образом, этот тезис не
был когда-то прежде «отложен» до настоящего момента, а, с другой сторо-
ны, его рассмотрение вовсе не было «отложено» на потом. Такой перевод
может показаться более вероятным в сопоставлении с гл. 55-56. В гл. 56
«отложенное на потом» (τὸ δὲ ὑπερτεθὲν) указывает как раз на тезис, сфор-
мулированный непосредственно перед этим в гл. 55 Но разница состоит в
том, что гл. 55 содержит выражение «как будет показано» (ὥσπερ
ἐπιδειχθήσεται), которое, пусть и формально, действительно откладывает
рассмотрение этого тезиса на будущее. В гл. 124 нет ничего подобного,
поэтому в данном случае я не вижу возможности интерпретировать
ὑπερτίθημι в смысле «откладывать». Еще один вариант предлагает A, p.
159: ce point sur lequel nous sommes passés, т. е. «момент, который мы обо-
шли (или: которого мы бегло коснулись)».
112 См. примеч. 72
113 Высказывание в духе традиционной для античности «миазматиче-
ской» теории, с точки зрения которой эпидемические заболевания объяс-
няются состоянием воздуха (ср. Gig. 10; Prov. 1, 18 и, например, HIPPOCR.,
De flat. 6; PS.-GAL., Def. med. vol. 19, p. 391, 14 – 392, 4 KÜHN; De caus. af-
fect., p. 17, 28 – 18, 9 HELMREICH).
114 По-видимому, Филон имеет в виду поэтические упоминания о
хромоте Гефеста. Согласно распространенному в античности аллегориче-
скому толкованию греческих мифов (в том числе в их поэтическом изло-
жении, например, у Гомера), под Гефестом следует понимать элемент огня
(ср. Decal. 54; Prov. 2, 37 и 41), а под его хромотой — те или иные особен-
ности этого элемента, в частности, согласно одному из вариантов, его не-
способность существовать самостоятельно без топлива (см. HERACL.,
Quaest. hom. 26, 6-10; CORNUT., De nat. deor., p. 33, 12 – 34, 3 LANG; PLUT.,
De fac. in orb. lun. 922ab).
115 Ср. сведения об индийских слонах и змеях в PLIN., Nat. hist. 8, 32-
34; AEL., De nat. an. 6, 21 Неуместность этого отступления здесь очевидна,
но довольно типична для Филона (ср. COLSON, p. 272-273).
116 Лакуна в тексте. По-видимому, пропущено описание того, как и
когда возникли различные искусства.
117 HOM., Il. 6, 147-148 (пер. В. В. ВЕРЕСАЕВА).
118 Ср. DIOD., Sic. Bibl. hist. 4, 85, 3; STRAB., Geogr. 6, 1, 6, 31-34 MEI-
NEKE; SEN., Nat. quaest. 6, 30, 3; PLIN., Nat. hist. 3, 86
119 Стихи неизвестного автора. Ср. SEN., Nat. quaest. 6, 23, 4; 7, 5, 3-4;
PLIN., Nat. hist. 2, 206; POLYB., Hist. 2, 41, 7; AMM. MARC., Res gest. 17, 7, 13;
PAUS., Graec. descr. 7, 24, 12-13; 7, 25, 8; OVID., Metamorph. 15, 293-295;
STRAB., Geogr. 8, 7, 2 Все эти источники ничего не сообщают о затоплении
Эгиры.
120 PLAT., Tim. 24e.
121 PLAT., Tim. 25cd.
122 Cp. ARIST., Meteor. 352a17-26.
123 Ср. гл. 5 и 30 с соответствующими примеч.
124 Cр. Mos. 2, 53 и 263; Abr. 1 Представление о периодической гибе-
ли человеческого рода встречается у Платона в Leg. 677ad и Polit. 270c, а в
Tim. 22cd оно связывается именно с периодическими потопами и пожара-
ми, в связи с чем см. также: ARIST., De philos. Fr. 8 ROSS; CIC., De Rep. 6, 23;
SEN., Nat. quaest. 3, 28, 7 – 29, 2; CELS. apud ORIG., Contr. Cels. 4, 11; 4,79;
PROCL., In Tim. vol. 1, p. 117, 20-28 DIEHL.
125 На этом текст трактата обрывается, но, как показывает гл. 150, да-
лее должна была следовать часть, содержащая возражения против изло-
женных до этого аргументов в пользу вечности мира. Подробнее см. всту-
пительную статью.
Перевод с древнегреческого и примечания
А. В. СЕРЁГИНА

Филон Александрийский, О нетленности мираПублицистика

Филон Александрийский, О нетленности мира

Филон Александрийский, О нетленности мира
Публицистика