Мой папа интересных взглядов,
Своеобразных в жизни был.
Твердил, что краситься не надо, -
Он так про женщин говорил.
Тех называл он – штукатурка,
Кто интерфейс свой красил всласть,
А кто менял, и часто шкурку,
Та вешалкой, увы, звалась.
Но сам он не был идеален.
В оркестре на трубе играл.
Его, известно нам, изгнали
За то, что в ритм ногой нажал.
Два раза топнул, до свидания: -
«Товарищи, имейте стыд!
Для нас у партии заданье –
Не буржуазный нужен вид.
По струнке встаньте и ногами,
Не смейте, даже шевельнуть!
Вот фото Ильича над нами,
И глазом нам нельзя моргнуть!»
Любил он рисовать. Потому ж
Панно из жести он давил.
И был он вспыльчив часто дома,
А иногда он добрым был.
Воспоминания приходят
О всех родных, что говорить?
Бывает грусть о них находит
И с ними хочется побыть.
Всплывают в памяти картины,
О, галерея лиц моих!
Да, слабых в чем-то, в чем-то сильных….
И вот уже родился стих….
За тех, кто верил в Иисуса
Спокойна, встреча с ними ждёт,
За остальных, конечно, грустно,
Моя душа, где их найдёт?
На милость Божью уповаю,
На милосердие Его.
А на просторах светлых Рая
Мы встретим Бога Самого.
|
