Эта глава основана на Первой книге Царств 29,30 гл. и на второй книге Царств 1 гл.
Давид и его сподвижники не принимали участия в битве между Саулом и филистимлянами, хотя и отправились на поле сражения. Когда две армии приготовились сразиться, сын Иессея оказался в большом затруднении. Предполагалось, что он будет воевать на стороне филистимлян. Оставить свое место и уйти с поля битвы означало для него не просто проявить трусость, но оказаться неблагодарным изменником по отношению к Анхусу, который покровительствовал ему и доверием которого он пользовался. Подобный поступок не только покрыл бы его имя позором, но и вызвал бы гнев более грозных врагов, чем Саул. Однако он ни на мгновение не допускал мысли, что будет воевать против Израиля. Поступив так, он оказался бы предателем родины - врагом Божьим и своего народа. Это навсегда закрыло бы ему путь к израильскому престолу, и если бы Саул был убит во время сражения, в его смерти обвинили бы Давида.
Теперь Давиду пришлось осознать свой неправильный поступок. Насколько лучше было бы для него искать убежища среди гор, чем у врагов Иеговы и Его народа. Но Господь в Своей великой милости не оставил Своего раба в отчаянии и затруднении, ибо хотя Давид и согрешил, не приняв Божественной помощи, и уклонился от пути безупречной честности, все же в его сердце всегда жило стремление быть верным Богу. Пока сатана и его приспешники занимались тем, что помогали врагам Божьим и Израиля строить козни против царя, забывшего Бога, ангелы Господни трудились, чтобы избавить Давида от опасности, в которой он оказался. Небесные вестники добились того, что филистимские князья воспротивились присутствию Давида и его людей на поле битвы.
"Это что за Евреи?" - возмущались филистимские князья, осаждая Анхуса. Последний, не желая расставаться с таким важным союзником, ответил: "Разве не знаете, что это Давид, раб Саула, царя Израильского? он при мне уже более года, и я не нашел в нем ничего худого со времени его прихода до сего дня".
Но князья настойчиво требовали: "Отпусти ты этого человека, пусть он сидит в своем месте, которое ты ему назначил, чтоб он не шел с нами на войну и не сделался противником нашим на войне. Чем он может умилостивить господина своего, как не головами сих мужей? Не тот ли это Давид, которому пели в хороводах, говоря: "Саул поразил тысячи, а Давид - десятки тысяч"?" Убийство прославленного Голиафа и торжество Израиля по этому поводу все еще было свежо в памяти филистимских князей. Они не верили, что Давид станет сражаться против своего народа, скорее всего в разгар битвы он присоединится к евреям и нанесет филистимлянам больший ущерб, нежели вся армия Саула.
Таким образом, Анхус вынужден был уступить и, призвав к себе Давида, сказал ему: "Жив Господь! ты честен, и глазам моим приятно было бы, чтобы ты выходил и входил со мною в ополчении; ибо я не заметил в тебе худого со времени прихода твоего ко мне до сего дня; но в глазах князей ты не хорош. Итак возвратись теперь, и иди с миром, и не раздражай князей Филистимских".
Давид, боясь выдать свои настоящие чувства, ответил: "Что я сделал, и что ты нашел в рабе твоем с того времени, как я пред лицем твоим, и до сего дня, почему бы мне не идти и не воевать с врагами господина моего, царя?"
Ответ Анхуса должен был вызвать в душе Давида стыд и угрызения совести, ибо он понимал, что для раба Божьего недостойно так обманывать. "Будь уверен, что в моих глазах ты хорош, как Ангел Божий, - сказал царь, - но князья Филистимские сказали: "пусть он не идет с нами на войну". Итак встань утром, ты и рабы господина твоего, которые пришли с тобою; и встаньте поутру, и, когда светло будет, идите". Так была разорвана сеть, в которую попался Давид, и он снова оказался на свободе.
После трехдневного путешествия Давид и его отряд в шестьсот человек пришли в Секелаг, место их жительства в филистимской земле. Но какое опустошение предстало их взору! Амаликитяне, пользуясь отсутствием Давида и его воинов, отомстили ему за вторжение на их территорию: Они окружили беззащитный город, разграбили, сожгли его и удалились с большой добычей, забрав в плен всех женщин и детей.
Онемев от ужаса и изумления, Давид и его люди молча смотрели на черные тлеющие развалины города. Когда же, наконец, все случившееся дошло до их сознания, закаленные в битвах воины подняли вопль "и плакали, доколе не стало в них силы плакать".
Так Давид снова был наказан за свое неверие, которое привело его в филистимскую землю. Теперь он убедился, насколько небезопасно находиться среди врагов Бога и Его народа. Сподвижники Давида обрушились на него как на виновника этого несчастья. Он спровоцировал месть амаликитян, напав на них, но все же, слишком уверенный в безопасности среди своих врагов, оставил город без охраны. Обезумев от горя и гнева, его воины были готовы на все и даже угрожали побить своего вождя камнями.
Казалось, что Давид лишился всякой человеческой поддержки. Все самое дорогое его сердцу было у него отнято. Саул изгнал его из родной земли, филистимляне прогнали с поля битвы, амаликитяне ограбили его город, его жены и дети стали узниками, а ближайшие друзья восстали против него и даже угрожали смертью. В этот час крайней нужды Давид, вместо того чтобы предаваться отчаянию, искренно обратился за помощью к Богу. Он "укрепился надеждою на Господа". Он обдумал свое полное событий прошлое. Разве когда-нибудь Господь оставлял его? Его душа ободрилась при воспоминании о многочисленных доказательствах Божьего благоволения. Окружение Давида своим негодованием и нетерпением удваивало собственные страдания, а человек Божий, который больше всех имел право горевать, сохранял присутствие духа. "Когда я в страхе, на Тебя я уповаю", - повторяло его сердце (Пс. 55:4). Хотя сам он не знает выхода из трудного положения, его знает Бог, и Он укажет, что делать!
Призвав Авиафара, сына Ахимелехова, "вопросил Давид Господа, говоря: преследовать ли мне это полчище, и догоню ли я их? И сказано ему: преследуй, догонишь и отнимешь" (I Цар. 30:8).
При этих словах душевное волнение и скорбь улеглись. Давид и его воины немедленно бросились догонять убегавшего врага. Они шли так быстро, что достигнув потока Восор, впадающего в Средиземное море возле Газы, двести человек из отряда Давида, смертельно усталые, вынуждены были остановиться. Но Давид и оставшиеся с ним четыреста человек неустрашимо преследовали врага.
Продвигаясь вперед, они наткнулись на раба-египтянина, который, по-видимому, умирал от голода и истощения. Оправившись немного после еды и питья, он рассказал, что его бросил умирать жестокий господин амаликитянин, который также был из числа их врагов. Он рассказал о совершенном набеге, грабеже и затем, заручившись обещанием, что его не убьют и не отдадут в руки его господина, согласился проводить Давида в лагерь противника.
Какая сцена торжества предстала перед ними, когда они подошли к стану врага! Победители праздновали победу. "И вот, Амаликитяне, рассыпавшись по всей той стране, едят и пьют и празднуют по причине великой добычи, которую они взяли из земли Филистимской и из земли Иудейской". Предприняв стремительную атаку, Давид и его воины яростно набросились на противника. Пораженные внезапным нападением, амаликитяне пришли в смятение. Сражение длилось всю ночь и весь следующий день, пока враг почти полностью не был истреблен, за исключением четырехсот мужчин, которые спаслись бегством на верблюдах. Так исполнилось слово Господне. "И отнял Давид все, что взяли Амаликитяне, и обеих жен своих отнял Давид. И не пропало у них ничего, ни малого, ни большого, ни из сыновей, ни из дочерей, ни из добычи, ни из всего, что Амаликитяне взяли у них; все возвратил Давид".
Когда Давид вторгся на территорию амаликитян, он поразил мечом всех жителей, попавших ему в руки. Только благодаря сдерживающей силе Божьей амаликитяне не поступили подобным образом с жителями Секелага. Они решили пощадить жизнь пленников, так как, приведя с собой много людей, которых потом намеревались продать в рабство, они придали своему возвращению больше триумфа. Так они невольно исполнили намерение Божье, сохранив жизнь пленникам, которые смогли невредимыми вернуться к своим отцам и мужьям.
Все земные власти находятся под контролем Безграничного. Самому могущественному государю, самому жестокому притеснителю Он говорит: "Доселе дойдешь, и не перейдешь" (Иов. 38:11). Божественная сила постоянно борется с силами зла. Бог всегда старается не уничтожить людей, но исправить их и спасти.
С огромной радостью победители пустились в обратный путь. Возвратившись к тем, кто остался, некоторые из четырехсот воинов, наиболее себялюбивые и непокорные, призывали не делиться с оставшимися в лагере. Достаточно того, что к ним возвратились их близкие, говорили они. "Не делайте так, братья мои, - сказал Давид, - после того, как Господь дал нам это, и сохранил нас, и предал в руки наши полчище. - Какова часть ходившим на войну, такова часть должна быть и оставшимся при обозе; на всех должно разделить". Так и было сделано, и впоследствии это стало законом в Израиле, что все принимавшие участие в военном походе получали свою долю на равных правах с действующими частями.
Помимо возвращения всего, что захватили амаликитяне в Секелаге, Давид и его люди привели с собой большое количество мелкого и крупного скота, принадлежавшего врагу. Эта добыча называлась "Давидовой", и, вернувшись в Секелаг, Давид послал часть ее в подарок старейшинам своего колена Иуды. Он не забыл и тех, кто помогал ему и его отряду в горах, когда они вынуждены были скитаться с места на место. Их доброта и сочувствие, столь дорогие для преследуемого беглеца, были с благодарностью вознаграждены.
Прошло три дня с тех пор, как Давид и его воины возвратились в Секелаг. Восстанавливая из развалин свои дома, они с нетерпением ожидали известия с поля битвы, где, как они знали, должны были сразиться израильтяне и филистимляне. Внезапно в город пришел вестник, "одежда на нем разодрана и прах на голове его". Его немедленно привели к Давиду, которому он почтительно поклонился, выражая уважение как могущественному князю, благосклонность которого он желал приобрести. Давид с нетерпением спросил, чем завершилось сражение. Человек, рассказывая о поражении Саула, его смерти и смерти Ионафана, исказил факты. По-видимому, он думал, что Давид ненавидит своего безжалостного преследователя, и надеялся получить награду за убийство царя. Он хвастливо поведал Давиду, как во время сражения нашел израильского монарха раненым и осаждаемым со всех сторон врагами и по просьбе царя убил его. Корону с головы Саула и браслеты с его запястий он принес Давиду. Гонец уверенно ждал, что это известие будет принято с радостью, и он получит щедрую награду.
Но "схватил Давид одежды свои, и разодрал их, также и все люди, бывшие с ним. И рыдали и плакали, и постились до вечера о Сауле, и о сыне его Ионафане, и о народе Господнем, и о доме Израилевом, что пали они от меча".
Когда прошло первое потрясение от страшных известей, мысли Давида вернулись к человеку, который принес эти вести, и к тому преступлению, которое он, по его собственному утверждению, совершил. Он спросил молодого человека: "Откуда ты?" Тот ответил: "Я - сын пришельца, Амаликитянина". Тогда Давид сказал ему: "Как не побоялся ты поднять руку, чтоб убить помазанника Господня?" Дважды Саул был в руках Давида, и когда его люди требовали, чтобы он убил царя, он отказывался поднять руку на того, кто был помазан в цари Израиля по велению Господню. Однако амаликитянин не побоялся хвастаться убийством израильского царя. Он сам уличил себя в преступлении, заслуживавшем смерти, и наказание немедленно свершилось. Давид сказал: "Кровь твоя на голове твоей; ибо твои уста свидетельствовали на тебя, когда ты говорил: "я убил помазанника Господня"".
Скорбь Давида о смерти Саула была искренняя и глубокая, свидетельствовавшая о великодушии его благородного сердца. Он не торжествовал из-за того, что его враг пал. Преграда, мешавшая его восхождению на трон, была устранена, но это не принесло ему радости. Смерть Саула изгладила воспоминания о его подозрительности и жестокости, и теперь Давид думал только о том, что было благородного и великодушного в его царствовании. Имя Саула связывалось с именем Ионафана, дружба которого была так искренна и бескорыстна.
Песнь, в которой Давид излил всю скорбь своего сердца, стала сокровищем его нации и народа Божьего во всех грядущих веках:
"Краса твоя, о, Израиль, поражена на высотах твоих! Как пали сильные! Не рассказывайте в Гефе, не возвещайте на улицах Аскалона, чтобы не радовались дочери Филистимлян, чтобы не торжествовали дочери необрезанных. Горы Гелвуйские! Да не сойдет ни роса, ни дождь на вас, и да не будет на вас полей с плодами; ибо там повержен щит сильных, щит Саула, как бы не был он помазан елеем... Саул и Ионафан, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей; быстрее орлов, сильнее львов они были. Дочери Израильские! Плачьте о Сауле, который одевал вас в багряницу с украшениями и доставлял на одежды ваши золотые уборы. Как пали сильные на брани! Сражен Ионафан на высотах твоих. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан: ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской. Как пали сильные, погибло оружие бранное!"
(2 Цар. 1:19-27)
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
