Ульяша.

Ульяша закрыла Библию, положила на белую ажурную салфетку и бережно провела по ней рукой, словно желая убедиться, что книге удобно. Тут же пристроились и очки – ее
« вторые глаза» - вещь столь же полезная, сколь незаменимая.
Старица вздохнула и обвела долгим взглядом свою немудреную обитель. Кровать, убранная покрывалом с бахромой. Подушки, по- старинке уложенные пирамидкой. Плюшевый ковер, с которого вот уже много лет грустными глазами смотрит олень, повернувшись выцветшим боком. Он словно хочет сказать: « Стареем мы с тобой, Ульяша, стареем». У окна – круглый стол. На нем то и лежит главное сокровище – Библия. Настенные часы с кукушкой показывали восемь тридцать утра. Древний, почти антикварный буфет хранил в себе частичку Ульяшиного прошлого – фотографии. Над
выкрашенным голубой краской сундуком, висела в деревянной рамке картина, вышитая крестиком. На ней изображалась Библия, алая роза и золотая чаша. Удивительно, что время не повредило сочных расцветок, и натюрморт был таким же ярким, как и много лет
назад, когда Ульяша с любовью сидела за пяльцами. Все в маленькой комнатке было наполнено духом уюта и покоя. Только вот поддерживать порядок ей становилось все тяжелее – чай восьмой десяток разменяла.
Ульяша задвинула белые занавески, взяла хозяйственную сумку, сшитую из ненужного плаща, и направилась к двери. В углу, как стойкий оловянный солдатик ждал костылик, готовый всегда поддержать хозяйку. С недавних пор он стал неразлучным ее спутником.
Старица зажмурилась от яркого солнечного света. Подвижный тонкий луч,проникающий сквозь густые ветви черешни,задержался на ее лице, словно запутался в сеточке морщин.
Кот Утюжок, дремавший возле крыльца, лениво потянулся, но все же встал, чтобы проводить хозяйку до калитки – в магазин идет, раз сумку взяла, а значит и ему перепадет что-либо вкусненькое.
С цветочной клумбы дружные бархатцы подмигивали оранжевыми глазками.
« Да-а, ставенки - то не мешало бы покрасить.»- Подумала Ульяша, вспоминая то время, когда была молодой и энергичной. Каждый год перед Пасхой белила она свой саманный домик, красила рамы и перила. А вот нынче захворала. Так и остались ставни с потрескавшейся местами краской.
- Ну-ка, Утюжок, пропусти меня,- сказала Ульяша, отодвигая кота от калитки,- на почту мне надо, а заодно и в магазин зайду. Да не волнуйся, куплю я тебе рыбки, куплю.
Несмотря на утренний час, августовское солнце уже ощутимо припекало. Поправив косынку, Ульяша, как можно быстрее, пошла по проулку.
До почты пять остановок на автобусе. А вот и нужная, с символическим названием «Родина». «Скоро, скоро, - подумала старица, - Господь и меня заберет на Родину, там уж отдохну.»
Управившись с делами, Ульяша пошла на рынок. Утюжка то надо побаловать свежей мойвой. Вспомнив про кота, улыбнулась. Все удивляются его необычному прозвищу. Прошлой зимой кто-то подбросил котенка к ней во двор. Она его приютила, накормила. Он же, отогревшись и освоившись, запрыгнул на кровать и стал тереться о больные ноги хозяйки, да так и уснул, даря приятное тепло. Вот и стал Утюжком.
Напоследок, старушка зашла в «Хлебную лавку». В нутрии пахло свежим хлебом и ванилью. Купив булочек к чаю, направилась к остановке.
Солнце поднялось высоко, и теперь практически нигде не возможно было отыскать тень.
От разогретого солнцем асфальта поднималось марево, искажая очертания ехавших вдалеке машин, словно отражая их в кривом зеркале.
Вот и знакомый зеленый забор. Утюжок оживился в предвкушении обеда.
«Слава Тебе, Иисус, дошла» - Ульяша тяжело опустилась на табурет и стала выкладывать на стол продукты. Наступила очередь булочек. И тут старица задумалась, словно пытаясь, что-то вспомнить. Вынула кошелек и тщательно пересчитала деньги.
Затем еще раз и еще…Ее взгляд перемещался с булочек на деньги и обратно. Морщинистые руки опустились, а на глазах выступили слезы. «Ах, раззява!»- Произнесла с горечью старушка и потянулась за костыликом.
Удивленный Утюжок не понимал, куда это хозяйка опять собралась, да еще по такой жаре. Но провожать на сей раз не пошел – хотелось побыстрей расправиться с мойвой
Вот и «Хлебная лавка», с ее приятными ароматами. Ульяша дрожащими руками достала из сумки пакет с булочками:
- Миленькая, - обратилась она к продавщице – ты, доча, извини меня, я вот тут у тебя булочки купила…
- Ну? – Насторожилась та.
- Так вот я тебе десятку дала, а ты мне пять булочек…
Женщина, по-привычке, приготовилась обороняться:
- И что? Вечно вам, пенсионеркам, кажется что вас обмануть хотят. Сразу сдачу считать нужно.
- Да ты не серчай, доча, я ж, что и говорю: ты мне пять булочек дала, а должна была четыре. Так, что вот тебе два пятьдесят, возьми. Мне чужого не надобно.
Продавщица какое-то время в недоумении пыталась «переварить» услышанное. По мере того, как смысл доходил до сознания, менялось выражение ее лица.
- Так вы что же, бабушка, пришли только для того, чтобы отдать деньги за булочку?
-Конечно. Мне твоего, милая, не надо. У тебя самой, небось, детки есть? Кормить их нужно.- И Ульяша положила перед изумленной женщиной две монетки.
- Да в другой раз отдали бы.
- Нет, так не пойдет. А вдруг Господь сегодня заберет меня, как же я Ему в глаза то взгляну?
Ульяша устало зашагала прочь.
Продавщица смотрела вслед удаляющейся сутулой фигуре, и почему-то ей захотелось улыбнуться стоящему напротив мужчине и сказать ему что-нибудь теплое и сердечное.

Ульяша.Проза

Ульяша.
Проза