А в Раю осени нет.

«Голос говорит: возвещай!
И сказал: что мне возвещать?
Всякая плоть -трава, и вся
красота её - как цвет полевой»
Ис. 40:6.
Всё–таки прекрасное время года – осень!
За окном открывается чудесный вид: берёзки, прижавшиеся одна к другой, одеты в свой осенний наряд. Сколько красок! Под утренними лучами солнца они выглядят, словно девушки в хороводе. Ветви уже потеряли часть листвы, но та, что ещё осталась, переливается золотыми, багряными и тёмно-зелёными тонами.
Кира Силантьевна смотрит из окна своего кабинета на уютный двор своего большого и славного «хозяйства». Уже второй десяток она заведует Детским садом в городе Т. Этот Детский сад считается лучшим во всем областном центре. Кира Силантьевна гордится этим: всё сделано ею и её дружным коллективом, который она подбирала особенно тщательно. Сколько вложено любви и усердия в оформление детских комнат и прогулочных площадок для детей! Да, это её Сад! И она по праву гордится тем, что часто он служит обьектом посещения разных гостей и представителей от городских организаций. С удовольствием приходят сюда и другие заведующие детских коллективов, чтобы что-то перенять новое или научиться организационным методам у любезной хозяйки городского Детского сада под №1.
Вот и сегодня Кира Селантьевна, как обычно, раньше других своих сотрудников (кроме поваров) уже на работе. Она обошла все беседки, обозрела все уголки: всё ли в порядке? И осталась довольной: «Молодцы, девчата!» - мысленно похвалила она своих сотрудниц и, войдя в кабинет, стала просматривать списки групп: есть ли ещё возможность принять двух близнецов - мальчиков по просьбе одной её знакомой. Но, к сожалению, все группы были укомлектованы. Да, она и знала об этом! Память у Киры Силантьевны была просто потрясающей: к удивлению родителей, приводивших детей в садик, она помнила имена всех своих питомцев. А в дестком коллективе более 200 детишек!
Отложив папку с документами в сторону, Кира Силантьевна снова посмотрела в окно: одна за другой входили в ворота воспитательницы и вскоре пошли мамы, торопливо ведя своих недоспавших ребятишек.
Кира Силантьевна встала из-за стола и, бросив беглый взгляд на себя в зеркало, оставшись довольной своим внешним видом, вышла из кабинета. Она любила встречать деток, приветствовать их и сразу же побеседовать с родителями. Это стало её постоянной, доброй привычкой. Вот и сейчас она направилась по тенистой, берёзовой аллейке к центральному входу в Детский сад. Навстречу ей шёл молодой высокий мужчина, держа ладошку своего 4-летнего сына в своей крепкой, загорелой руке.
- Доброе утро, Кира Силантьевна!- веселым басом поздоровался отец Павлушки с заведующей. – Вы как обычно уже на работе и опять нас встречаете! – улыбнулся он широкой, светлой улыбкой.
- Доброе утро вам! С возвращением! Быстро ваш отпуск прошёл! – улыбаясь в ответ, ответила Кира Силантьевна и, слегка склонившись, лаково погладила мальчика по голове белой, холёной рукой. Её перстень в золотой оправе вспыхнул голубым светом. Увидев в руках мальчика книжку, она поинтересовалась:
- Павлик, у нас же в садике много книжек! А ты ещё из дома несёшь! Или это особая книга?
- Да, Кира Силантьевна! Эту книгу ему подарила бабушка, у которой мы гостили. Она ему сразу так понравилась, что Павлик не растаётся с ней; даже в кровать берёт её и перед сном смотрит картинки.
- Ну- ка Павлик, покажи мне твоё сокровище.
Взяв книгу, Кира Селантьевна удивлённо пропела: Что это Би-и- бли-ия?
- Да, это Детская Библия...в картинках.- немного смутившись, ответил отец Павлика.
-Кила Силантива! – по–детски неумело выговаривая букву «р» продолжил объяснение отца мальчик .- Это книга пло Иисуса. Бабушка сказала, что Он- Лучший Длуг всех людей! Он любит всех – всех! И я Его уже полюбил! Вот посмотлите: Он на клесте висит. Его глешники ласпяли! Вот! – выдохнул мальчик с глубокой печалью.
- Да, да... Ну, что ж, Павлуша, Иди в свою группу: скоро завтрак. – сказала заведующая и, простившись с отцом Павлика, повернулась и пошла назад по аллее, в свой кабинет.
«Иисус... Сколько лет прошло с тех пор, как я впервые услышала это Имя? Наташка! Да, Наташа любила говорить всем о Нём! Где она теперь? Как летит время! Нужно попробовать найти её. Всё также ли она носится со своим Иисусом?» - мыслила Кира Силантьевна, вспомнив свою подругу по институту.
***
С Наташей Кира не виделась уже более 20 лет. Последний раз они встречались спустя 10 лет после окончания института, когда по приглашению деканата состоялась встреча всех выпускников их факультета в городе их юности.
Наташа была на этой встрече со своим мужем; и пробыли они не более часа, объясняя причину своего быстрого ухода необходимостью посетить ещё несколько своих братьев и сестёр по вере в этом городе. Тогда Наташа, прощаясь с Кирой, обняла её и сказала очень убеждённо:
- Знаешь, дорогая моя Кира, жизнь проходит очень быстро. Я никогда не забываю о тебе молиться! Молодость наша пролетела, зрелость пройдёт, а ты всё ещё не знаешь самого главного - Господа Иисуса. Без Него ты никогда не познаешь смысла своего пребывания на земле.
- Ой, Наташка, ты всё такая же неисправимая фантазёрка! Да я же счастлива и очень! У меня прекрасный муж, и двое за-амечательных сыночков. И на работе у меня сплошное наслаждение и успех! О каком ты Иисусе говоришь?! И смысл моей жизни - быть счастливой и делать счастливыми других! Мир так прекрасен! А ты видишь только Иисуса! И говоришь только о Нём! Я тебя понять не могу, ведь ты совсем не глупая, прости...
- Кира, Кира! Запомни, наши молитвы о тебе - она указала взглядом на мужа – возымеют действие. Мы ведь любим тебя и очень, понимаешь, очень хотим, чтобы ты познала не мимолетное счастье на земле, но вечное, славное на Небесах с Господом и Создателем всего сущего! Всё меняется и могут наступить иные времена, не такие беззаботно-весёлые, как теперь ты имеешь. Сможешь ли ты встретить и пережить печальное время? А с Иисусом возможно: Он даёт истинное утешение и силы переносить скорбь.
Тогда Кира только омахнулась от серьёзных и таких проникновенных слов своей институтской подруги. А теперь эти слова снова зазвучали для неё с новой силой...после встречи с Павлушкой и его Библией.
«А ведь Наталия в чём-то права. И такое время я пережила три года назад, когда умер так внезапно мой муж. Ничего не предвещало этого несчастья: Алексей был здоров и успешен на работе. Но враз всё изменилось: инфаркт... и его не стало. Тогда для меня померкло всё, и жизнь словно замерла. С его уходом ушла и моя беззаботность. Исчезла, казалось, нерушимая, мужская защита. И всё-таки я выжила. Выжила! И снова работаю и даже счастлива. Да, счастлива!» - успокаивая свою всколыхнувшуюся память, заключила Кира Силантьевна. Она уже сидела в своём кабинете, и взгляд её снова остановился на осеннем убранстве заоконного вида.
«Какое сегодня число? – она бросила взгляд на лежащий под стеклом календарь. – 27 сентября!. День смерти Алеши! Осень, осень! За окном и ... в душе.. Что это я раскисла?! Нельзя этого позволять себе! – спохватилась Кира Силантьевна. Но прежнего бодрого настроя уже не было, и она не пошла по группам, как это делала каждое утро. Заглянув в свой рабочий календарь и убедившись, что сегодня нет никаких встреч и запланированных совещаний, Кира Силантьевна откинулась в кресле и закрыла глаза. По её щеке медленно покатилась слеза. Глубокая, внутренняя тоска накатилась на неё, и вдруг заболела голова. Она включила селектор и вызвала своего заместителя – методиста Нину Петровну. Встала, высушила слезы белым косметическим пушком, поправила красиво уложенные в высокую причёску, выкрашенные в белокурый цвет волосы и с едва получившейся, слабой улыбкой встретила вошедшую и приветствующую её Нину Петровну.
-Доброе утро, Нина Петровна! У нас всё в порядке, не так ли? – и заметив кивок головой своего заместителя, Кира Силантьевна грустно продолжила.- Я себя не хорошо чувствую. И сейчас уеду домой. Надеюсь, никому я не понадоблюсь сегодня. - И добавила совсем дружески. - Пожалуйста, Нина, не тревожьте меня. Если только в особом случае...
- Конечно, конечно! Не беспокойтесь, Кира Силантьена. Всё будет хорошо! Вам, я вижу, нужно отдохнуть. Всего доброго! До свидания!
Кира Силантьевна вызвала своего шофёра и спустилась по лестнице. Машина её уже ждала.

Глава 2.
«время искать, и время терять»
Еккл.3:6
Поднявшись на второй этаж, Кира Силантьевна набрала шифр и открыла дверь своей четырёхкомнатной квартиры. После смерти мужа она так и осталась в этих комфортабельных аппартаментах; жила одна, иногда приходил внук с ночёвкой – чудесный, кареглазый второклассник Данилка. Два раза в неделю приходила убирать квартиру тихая, скромная и очень аккуратная молодая женщина Валентина. Сорить было не кому, но Кира Силантьевна любила видеть свою дорогую обстановку без единой пылинки, и на столе в любое время года стояли живые цветы.
Пройдя в ванну, Кира Силантьевна распустила свои волосы, которые упали крупной волной на её плечи, умыла лицо холодной водой и протёрла его тампоном с огуречным лосьёном. Переоделась в домашний, расшитый золотой тесьмой халат и, взяв стакан воды со льдом, опустилась в глубокое, мягкое кресло. Сделав несколько маленьких глотков воды, она почувствовала небольшое облегчение.
Новые воспоминания вновь накатились невесть откуда и увлекли её в двадцатилетнюю давность. После встречи в институте с Наташей, Кира вернулась домой, полная самых замечательных переживаний от встречи с однокурсниками. Их филологический факультет оказался очень успешным в подборе будущих специалистов. Здесь уже были заслуженные учителя, директора школ, некоторые пошли в науку и имели уже опубликованные труды. Дома Кира безумолку рассказывала мужу о замечательно проведенных, насыщенных очень интересной программой двух днях Встречи выпускников 19...года. Спустя несколько дней Кира получила по почте бандероль от Наташи, в которой оказалась ...Библия. Тогда Алексей открыто посмеялся:
-Это тоже входило в вашу программу? Твоя Наташа очень усердно заботится о душе своей подруги! Или ты не рассказала ей, что у тебя замечательный муж и с ним ты – как за каменной стеной. К чему этот шедевр в нашем доме?
-О, Алёша, это так похоже на Наташу. Она помешалась на своём Боге. Простим её!
И Кира Силантьевна убрала Библию в шкаф, даже не окрыв её. Теперь она вспомнила об этой Книге; встала и подошла к шкафу, где хранились атрибуты её юности. Под толстой связкой уже пожелтевших писем лежала Наташина Библия.
Кира Силантьевна взяла её и возвратилась в кресло. Открыв Книгу, она увидела небольшой конверт и вскрыла его. Красивым почерком её подруги было написано:
Дорогая Кира! Я высылаю тебе Книгу, которая открыла многим и многим людям разных поколений Истину. Здесь, в этой единственной Книге книг Господь Бог открывает нам, людям, безошибочный и очень простой мартрут к Познанию смысла человеческой жизни, какой она была задумана Творцом мироздания.
«Ибо [только] Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду. Иер 29:11.
Это Его Слово – Слово Господа Бога - Отца Иисуса Христа, Спасителя человечества.
Если тебе когда-нибудь понадобиться моя помощь, звони. Мой телефон : 234 - 6532.
С любовью - Наталья.
Кира Силантьевна несколько раз прочла письмецо и попыталась сосредоточиться на выделенной цитате. Но смысл её почему-то ускользал и не открывался ей. Тогда она начала листать библейские страницы, скользя по ним отрешённым взглядом, вырывая отдельные стихи:
«В начале сотворил Бог небо и землю»,
«И создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни»,
«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: «не ешьте ни от какого дерева в раю?»,
«И сказал Господь Бог жене: «что ты это сделала?»,
«Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина и сказала: приобрела я человека от Господа»,
«восстал Каин на Авеля, брата своего и убил его»,
«И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему?».
Вдруг зазвонил телефон. Кира Силантьевна взглянула на часы: было пол второго дня.
- Алло! Я слушаю вас!
- Ма-а-ма! – зазвучало в трубке.- Это я- Люся! Я звонила к вам на работу, но мне сказали, что вы - дома. Мне очень нужно поговорить с вами. Можно я приеду?
Это была жена Владислава - младшего сына Киры и Алексея, мать любимого бабушкой Кирой внука Данилки. Голос её был встревожен, и сердцем Кира Силантьевна вдруг почувствовала, что произошло что-то недоброе.
- Да, Люся! Но что случилось?
- Я всё вам расскажу, буду через минут 10-15.
В трубке раздались гудки.
***
Кира Силантьевна опустила голову на грудь и тяжело вздохнула. Закрыла Библию и положила её снова в шкаф. Подошла к окну: как раз напротив её квартиры была остановка автобуса.
Она ждала, мысленно представляя возможные осложнения в отношениях сына и Люси: последнее время они часто ссорились. Причиной смены Люсиной работы и послужили эти ссоры; до этого Владислав и Люся работали в одной организации. Почему возникали ссоры, Кира Силантьевна так и не смогла выяснить. Теперь же Люся работала страховым агентом. Работа эта ей нравилась, не смотря на то, что приходилось часто ходить пешком, заключая страховые договора.
Подошёл автобус, но среди сошедших пассажиров Люси не было. Кира Силантьевна открыла балконную дверь, когда раздался дверной звонок. Запахнув потуже халат, она подошла к двери и, открыв её, увидела Люсю.
- Я не заметила, что ты вышла из автобуса.
- Нет, я приехала на такси.
- Проходи, Люся. Я сегодня немного «рассклеялась», но... что там у вас произошло? Я слушаю!
- Не у нас. А со мной! Я меня сегодня был удачный день на работе: удалось застраховать несколько автомашин на большую сумму. Когда я возвращалась на автобусе на работу, чтобы сдать эти «страховые», сумочка, в которой были рабочие деньги, висела у меня на плече. Словом, посмотрите, вот…
Люся показала Кире Силантьевне свою сумочку: она была вспорота каким-то острым предметом от одного конца до другого.
- Все деньги исчезли. А мне нужно сдавать их сегодня, в крайнем случае - завтра. Теперь мне, мам, нужна ваша помощь. Не смогли бы вы занять мне эту сумму. Только не говорите Владиславу. Пожалуйста!
И она назвала сумму
- Но почему ты, Люся, не хочешь сказать об этом мужу. Это не малые деньги!
- Нет, нет! Если вы не можете мне занять, то я ничего вам не говорила.
И она встала, чтобы уйти.
- Не спеши. Я постараюсь помочь, но у меня нет таких денег дома. Нужно ехать в сберкассу.
- Такси ждёт у подъезда. Можно прямо сейчас?
- Хорошо! Я только переоденусь и…
В такси ехали молча. Деньги были сняты, и Кира Силантьевна вручила их снохе.
- Огромное спасибо, мама! Только прошу не говорите Владиславу. Я вас отвезу домой, да?
Кира Силантьевна кивнула. Но в сердце своём она не была согласна с Люсей...

Утром следующего дня Кира Силантьевна была на работе, как обычно, рано. Вчерашнее забылось, мысли о Боге больше не появлялись, и она с обычным энтузиазмом приступила к своим многоплановым занятиям заведующей детсадом. За плотной занятостью прошло утро, когда она вместе с методистом просматривала в актовом зале музыкальную репетицию в средних группах; затем пообедав, Кира Силантьевна пошла по длинному коридору, убеждаясь в полном порядке по совершенной тишине: у детей был «тихий час».
Возвратившись в свой кабинет, Кира Силантьевна села в рабочее кресло и улыбнулась: её взгляд остановился на милом мальчишеском лице: прямо перед ней стояла в рамке под стеклом фотография Данилки. Видимо, уборщица, вытирая пыль на книжной полке, поставила фото на стол, да так и забыла водворить его на место.
«Чудесный мальчик! Уже неделю, как его не видела. Нужно проехать к ним сегодня вечером и погостить у внука». – мысленно решила Кира Силантьевна, как вдруг раздался телефонный звонок. Резким движением подняв трубку, Кира Силантьевна, бодрым, начальственным тоном проговорила:
- Заведующая детсадом №1.Слушаю вас!
- Мама, это я – Владислав. У тебя... не было моих? – голос сына был не то встревожен, не то раздражён.
- Добрый день, во-первых, сын! А я только о вас думала. Соскучилась по Данилке! Хочу наведаться, а то у вас всё нет времени меня посетить.
- Я спрашиваю, ма, у тебя моих не было?
- Кого это «твоих»? И когда?
- Ну Люси и Дани.
- Нет, не было! А что собственно случилось?
- Да, ничего! Я позже перезвоню. Пока...
Кира Силантьевна положила трубку, не успев даже подумать об этом странном вопросе сына, как тут же раздался стук в дверь.
- Да, да входите, пожалуйста! – мягко пригласила она. Дверь отворилась, и в дверном проёме появилась невысокого роста, хорошо сложенная, молодая женщина.
- Здравствуйте, Кира Силантьевна! Я к вам с большой просьбой! Можно войти?
- Конечно, проходите и садитесь вот здесь! – Заведующая указала на кресло, стоящее напротив.
- Я слушаю вас. Представьтесь, пожалуйста!
- Да моя фамилия вам ни о чём не скажет! Зовут меня Лариса, Лариса Торина. А к вам меня привели очень серьёзные обстоятельства. Но всё по-порядку... Мне нужно устроить моего ребёнка в ваш детский сад! Дело в том, что я получила долгожданное приглашение на работу в институт. Моей дочке 1,5 года. Я бы ещё не торопилась отдавать её в садик, но место «утечёт»! Я пишу кандидатскую и работа в институте так кстати! Пожалуйста, Кира Силантьевна, войдите в моё положение: не откажите!
- Хорошо, Лариса! Я понимаю вас! Но дело в том, что у нас в садике нет свободного места ни в одной младшей группе. – Кира Силантьевна открыла лежащий перед ней красиво оформленный журнал и, повернув его к собеседнице, продолжила:
- Вот смотрите: у нас пять младших групп и в каждой полная укомплектованность! Не могу вам помочь! К сожалению...
- Кира Силантьевна, я вас очень прошу, очень – Женщина открыла сумочку и быстро извлекла из неё пухлый конверт.
- Это вам! Небольшой падарок... Кира Силантьевна, я очень-очень надеюсь на вашу помощь! Ну, пожалуйста!
Завудующая неотрывно смотрела на лежащий перед ней конверт. Пауза затянулась. В кабинете повисла неуютная тишина.
- Так вы поможите мне, Кира Силантьевна? – нарушила молчание посетительница.
Заведующая вздохнула и, положив свою красивую, ухоженную руку на конверт, медленно ответила:
- Позвоните мне... завтра. Я дам ответ вам завтра.
-Понимаю! Конечно, завтра. Большое спасибо, Кира Силантьевна! До свидания. Так завтра в это же время?! – уточнила посетительница.
Заведующая кивнула. Как только за женщиной закрылась дверь и шаги её стихли, Кира Силантьевна подошла к двери и повернула ключ. Вскрыв конверт, она достала из него болшую пачку сторублёвых копюр. Пересчитала: здесь было три её месячных оклада.
Вдруг она с ужасом взглянула на свои руки: пальцы были покрыты тёмно- зелёной краской.
«Что это? – ужасная мысль пронеслась в голове.
- Нет, только не это!!!
И тут же в дверь резко постучали, и мужской голос приказал:
- Откройте двери! Милиция!
Кира Силантьевна метнулась к зеркалу, привычным жестом поправила причёску, затем - к водопроводному крану: открыла его и стала лихорадочно оттирать зелёные пятна с рук. Но краска не поддавалась. Стук в дверь повторился и тот же голос произнёс:
- Откройте дверь! Немедленно!
В страшном отчаянии заведующая метнулась к окну и посмотрела вниз. За окном был прекрасный осенний пейзаж: послеобеденное солнце ласкало золотистую листву стройных берёзок, и лёгкий ветерок шелестел пёстрым ковром опавшей листвы на широкой аллейке, по которой она так любила прогуливаться в размышлениях о лучшем устроении «своих владений». В дверь стучали, и Кира Силантьевна вспомнила: «Тихое время» у детей. Этот шум всех поднимет!» - И подошла к двери...
За дверью стояли двое в штатском. Не совсем понимая, что говорит, Кира Силантьевна глухо, одними губами произнесла:
- Что случилось, товарищи? Почему такой шум в детском саду?
Один из стоящих отстранил её лёгким жестом и подошёл к столу, где всё ещё лежал конверт, из которого выглядывали зеленоватые копюры.
- Это принадлежит вам? – спросил он, взяв со стола конверт. Кира Силантьевна машинально спрятала руки за спину и, заикаясь, ответила:
- Не-ет! То е-есть... а, собственно, кто вы такие? И почему врываетесь в мой кабинет? - вдруг осмелев, резко спросила она вошедших.
- Пожалуйста! – синхронно протянули оба мужчины к Кире Силантьевне свои удостоверения сотрудников следственного отдела милиции. – Ещё есть вопросы? Нет? Так отвечайте же на наши! Понятые, войдите, пожалуйста! – громко позвал один милиционер кого-то из коридора.
На пороге кабинета появилась с растерянным лицом методист Нина Петровна и следом за ней – воспитательница старшей группы Виолетта Сергеевна. Обе стояли, виновато опустив голову, боясь посмотреть на свою начальницу.
- Так это ваши деньги? – снова повторил свой вопрос милиционер в штатском.
- Нет, это не мои! – тяжело вздохнув, ответила заведующая. – Их оставила здесь одна посетительница ... с полчаса назад.
- Но она их оставила вам?! Почему? Вы их взяли, пересчитывали, не правда ли? – спрашивающий вопросительно смотрел на Киру Силантьевну. Она молчала. Лицо её покрылась густыми красными пятнами. Сердце, словно пташка в клетке, билось в груди и во рту пересохло от навалившегося страха и позора.
- Покажите ваши руки!
Кира Силантьевна протянула вперёд свои красивые руки ладонями вниз – они мелко дрожали.
- Поверните руки! Вы ведь брали эти деньги, и нас интересует цвет ваших пальцев.
Кира Силантьевна зашаталась, в её голове зашумело, и она опёрлась о стоящий рядом стул.
- Садитесь, пожалуйста! – несколько смягчив тон, проговорил задающий вопросы и пододвинул стул заведующей.
-Понятые, распишитесь здесь, и вот здесь. Хорошо! А вам, Кира Силантьевна, придётся проехать с нами. Собирайтесь! Возьмите всё, что ваше: я думаю, что вы не скоро вновь появитесь здесь!

Глава третья.
«Человек, который в чести и неразумен,
подобен животным, которые погибают».
Пс48:21.
Прошло три недели после ареста заведующей детским садом №1. Следствие продолжалось. Кира Силантьевна обвинялась в получении взяток и злоупотреблении своего служебного положения. Пока шло следствие, ей позволили находится под домашним арестом. Она никуда не выходила: продукты ей доставлял сын Владислав. Старший сын Виктор жил со своей семьей уже второй год в Германии. Люся исчезла вместе с Данилкой, оставив мужу записку в двух предложениях:
«Не ищи нас! Мы никогда не вернёмся к тебе».
Кира Силантьевна, как и обещала Люсе, не сказала сыну о том, что заняла снохе большую сумму денег. Всё время, пока велось следствие, она находилась в депресии, порой достигающей отчаяния. Что произошло между Владиславом и Люсей, она не старалась выяснять, совершенно погрузившись в собственное горе. Однажды Валентина, убирающая её квартиру, принесла, как обычно, почту: среди газет было письмо. Бегло взглянув на конверт, Кира Силантьевна узнала Люсин почерк. Вскрыв его, она прочла следующее:
«Кира Силантьевна! Я не отважусь больше назвать вас мамой. Но не написать вам я просто не могла. Я обманула вас, сказав о том, что у меня украли деньги. У меня просто не было другого выхода! Дело в том, что я оставила Влада навсегда: он бессовестно изменял мне. Я догадывалась и раньше и страшно мучилась. Но в тот день я убедилась окончательно в этом! Я не хочу, чтобы мой сын имел отца, который так подло обошёлся с нами и попрал чистоту и достоинство семьи. Простите меня! Как только поднакоплю денег, сразу вышлю. Очень сожалею, что доставляю вам боль. Я не оставляю адреса. Нет, сейчас, нет! Вот и всё! Люся».
Кира Силантьевна, читала и читала, и смысл написанного с трудом доходил до её воспалённого сознания. Через некоторое время она встала и подошла к окну: на улице шёл холодный, осенний дождь. Деревья стояли голые, а маленькие голубые ели выглядели серыми и какими-то жалкими. По стеклу стекали одна за другой капельки дождя, так похожие на человеческие слезы. Она подняла взор к небу: низкие, тёмные, лохматые тучи медленно ползли по небосклону, угрожающе написая над городом. «Затяжной дождь: сколько уж льёт! И не видно конца! О, как сыро и неуютно там, на улице, и (она вздохнула) тоже самое творится и в моей душе; она полна невыплаканных слёз, которые давят на неё и причиняют непроходящую, тупую боль.... Данилка! Милый мальчик, что наделали твои родители? Почему всё так? Ну, почему?». И вдруг где-то внутри её прозвучало: ««восстал Каин на Авеля, брата своего и убил его».
«Что это? Откуда эта мысль? Причём тут Каин и Авель?- поморщилась Кира Силантьевна, пытаясь отмахнуться от нового, навевающего тревогу раздумья. Но тревога усиливалась, а память подняла откуда-то, из её душевной глубины, давно сказанные Натальей слова: «Всё меняется и могут наступить иные времена... Сможешь ли ты встретить и пережить их?».
«Вот они и пришли! И я погрузилась в невыразимую темень! Влад, Люся, Данилка! Была семья и враз её не стало! Алексея нет! И мне это нужно нести самой. И ещё...- (сердце снова заныло) Чего мне не хватало? Я имела такое уважение и даже почёт. Всюду меня принимали с явным почтением и радостью. Я жила так свободно и в довольстве. А теперь ... под следствием! Зачем, ну зачем я брала эти проклятые деньги?» - Она пыталась вспомнить, когда это случилось в первый раз.- «Да, вскоре ...после похорон мужа. Но что меня побудило? Не знаю! Желание никогда не иметь нужды, как было с Алёшей, или... во мне живёт страсть к обогащению???
О, как мучительны эти переживания! Если бы заснуть и не просыпаться... Меня ждёт суд! СУД! Я не хочу, не могу...О, Боже! Боже!»- Кира Силантьевна вздрогнула от произнесённых вслух последних слов. Она почувствовала всю глубину позора, куда вдруг погрузилось всё её существо. Вина, которую невозможно было ничем удалить, отверзла внутри неё огромную пасть, чтобы поглотить её. Страх перед неминуемым грядущим овладел ею, и словно от удара молнии через всё её тело прошла горячая волна конвульсий; холодный пот выступил на лбу и висках. Облокотившись о стену, она медленно стала опускаться на пол, едва владея обмягшим и почти непослушным телом.
Сколько времени она просидела на полу, сказать она бы не смогла: оно перестало для неё существовать. Не было ни движения, ни вздоха, ни мысли... Забвение отключило её сознание от невыразимой боли и смертоносного отчаяния, спасая её ещё неизвестной ей Мудрой Рукой.

Глава четвёртая.

«Скажешь ли: "вот, мы не знали этого"?
А Испытующий сердца разве не знает?
Наблюдающий над душею твоею знает это, и
воздаст человеку по делам его». Прит.24:12

Следствие подходило к концу. Были разысканы и опрошены все «потерпевшие» по делу гражданки Млеч. Слушание дела было назначено на конец ноября. И вот этот день наступил: Кира Селантьевна предстала пред судом. Ей было предъявлено обвинение во взяточничестве в крупных размерах, и вынесен приговор: лишение свободы сроком на четыре года с конфискацией имущества.
Из зала суда она была сразу же увезена в городскую тюрьму с дальнейшим этапированием в место постоянного заключения. Начиналась исполненная горечи, совершенно неизвестная, полная унижений и подчинения тюремная жизнь.
Из общительной и всегда довольной собой, тщательно ухоженной и красивой особы Кира Силантьевна медленно превращалась в замкнутую, исполненную обид и горечи, утратившую блеск своих голубых глаз, безразличную к своей внешности, седеющую и стареющую женщину.
Осень прочно вошла в её душу и сердце; не та, ранняя, богатая золотом, полная незнойного, солнечного сияния и яркого колорита, что так любима в народе и называется «бабьим летом», но поздняя, холодная и ветреная, плачущая в своем прощальном уходе и наводящая уныние и тоску своим серым, промозглым неуютом.
Кира Силантьевна давно уже не слышала своего полного имени: обращались к ней по фамилии, как принято в таких местах и нередко можно было услышать от окружающих её, осуждённых «подруг» нарицательное «кирка» по названию рабочего инструмента. Гражданка Млеч или «кирка» - вот на что теперь отзывалась она! Жизнь потеряла всякий смысл: ничто не радовало, счастливое и светлое время прошлого стиралось в памяти, вытесняемое ежедневной тюремной рутиной.
Она редко получала письма от сыновей, но никто из её сослуживцев так и не написал ей ни одного письма, может быть, боясь причинить непреднамеренную боль или сомневаясь в том, нужны ли ей их письма.
Воскресные дни были для неё самыми неприятными и долгими, потому что не требовалось идти на работу, ибо они считались «днями отдыха». Однажды, в один из таких воскресений всех заключённых женщин пригласили пройти в тюремный «Клуб».
Начальник по воспитательной работе среди заключённых представил собравшимся высокого, лет 55 мужчину, прочитав при этом с листка следующее:
-Сегодня нас посетил гость, Виктор Леонидович Бутанин – пастер Церкви Евангельских христиан баптистов. У него есть Слово к вам. Если возникнут вопросы, можете задать их по ходу лекции или в конце.
Перед взором многих женских глаз стоял человек в голубой рубашке и серых брюках, держа в руке Книгу в чёрном переплёте. Начальник уступил ему место за трибуной, но он не прошёл к ней, а сошёл со сцены в зал и просто обратился к этой необычной для него аудитории:
- Друзья! Я пришёл к вам не по своей личной инициативе, а в согласии с повелением Божьим! – он поднял над головой Книгу и продолжил. – Это – Библия, Письмо, оставленное нам, людям, Создателем нашим и Творцом всего видимого и невидимого. Я говорю о Боге, Боге Живом! Для Него все, абсолютно все люди дороги и любимы. И вы - не исключение! Господь Бог желает, чтобы каждый живущий на сотворённой Им земле узнал о Его Благой Вести - Вести, спасающей и освобождающей всякого, кто принимает её и верует во всё, о чём сказано в этой Книге.
Пастер замолчал и обвёл зал своим проницательным взглядом, как бы определяя состояние слушающих и реакцию их на сказанное им. Женщины сидели притихшие и понурые, только некоторые смотрели прямо на пастера: в их взорах он заметил иронию и даже вызов. Их взгляды словно кричали: «Ну, давай, давай! Ещё один баснописец новоявленный! Песню Свободы оглашаешь: ну, пой, пой!».
-Дорогие друзья! Я хочу рассказать вам правдивую историю об одном человеке. Случилось это давно, лет тридцать назад. Молодой и подающий надежды выпускник медицинского института получил назначение в районную больницу довольно большого северного посёлка. Уверенный в себе, окрылённый должностью главного врача больницы, он приступил к выполнению своих обязанностей. Энтузиазма и энергии ему не нужно было занимать, и вскоре весть о знающем и успешно практикующем специалисте и хорошем организаторе облетела округу; и не прошло двух лет, как он получил новое назначение: заведующего районным отделом здравоохранения.
Шёл год за годом, работа ему нравилась и он уже имел полную, почти не контролируемую власть в районной сфере здравоохранения. Областное начальство было довольно им, и его карьера имела большой успех.
Любовь пришла к нему, как это нередко бывает, неожиданно. Молодая журналистка с целью осветить в прессе безукоризненно налаженную работу в здравоохранении района взяла интервью у самого «виновника» этого успеха. Между ними завязался роман. И, желая выглядеть в глазах любимой достойно, как это понимал сам влюбленный, наш герой стал делать ей дорогие подарки, которые требовали всё более и более наличных средств. Настал момент, когда денег просто не стало и, тогда, не желая расстаться со званием «рыцаря её сердца», он прибегнул к махинации, используя своё служебное положение. Всё сошло с рук. И второй раз тоже. А затем этот неправедный источник не раз стал его «спасающим спонсором». Но «долго верёвочке не виться» - говорит русская пословица. А в Библии сказано совсем точно:
«Что человек посеет, то и пожнёт». И наш герой пожал позор, суд, страшный приговор и как результат всего этого - полный разрыв со своей отвернувшейся от него любимой. Всё рухнуло! Всё было потеряно! Все отвернулись от него! Никакие его заслуги не взялись в расчёт! Впереди его ждали долгие семь лет тюрьмы!
Но... был Один, Который протянул Свою руку истинного Друга. И этот Один был Тот, о Ком я хочу поведать вам...
...Кира Силантьевна сидела во втором ряду, прямо перед стоящим перед ней пастером. Она, как обычно, погружённая в беспроссветную пустоту своей души, вдруг ясно ощутила захватывающий её разум и сердце интерес к тому, что исходило от говорящего и оживало для её слуха. Эта история так была схожа с тем, что произошло и в её жизни. Да, это было близко ей! А пастер продолжал свой рассказ. И Кира Силантьевна, собрав всё своё внимание, сосредоточилась на звучании таких простых и приятных слов.
- Я думаю, вы догадались, что я и есть тот «герой», с которым и случилось это несчастье. Но, дорогие, пройдя через все эти горестные годы моей жизни, потеряв всё, чем я так дорожил и чего желал, я не остался без надежды. Она меня нашла! В тюрьме я познакомился с замечательным человеком, осуждённым за веру в Иисуса Христа. Он мне помог открыть смысл моего пребывания на земле. Он познакомил меня с Евангелием, несущим человеческим сердцам свет и мир, чистоту и радость. Иисус – Сын Бога Живого - говорил со мной с библейских страниц, говорил к моей одинокой, окутанной чёрным саваном отчаяния душе. И Он не обнадёживал меня, но обличая, убеждал, что с Ним я могу получить освождение от мучившей мою душу вины и обрести истинную Жизнь, приносящую удовлетворение и мне самому, и тем, кто будет рядом со мной. Любовь Иисуса сильна изменить и ваши безнадёжные судьбы и направить ваши ноги на пути правды. Я принёс для вас Новые Заветы, и каждый, кто пожелает, получит один, как первый дар от Самого Спасителя. Ещё я приготовил небольшое «задание», над которым вы можете поразмыслить до нашей следующей встречи. Да благословит вас Господь! Благодарю вас за разделённое со мной время общения во Имя Иисуса!
Женщины повставали со своих мест и переговариваясь друг с дружкой, направились к выходу. К столу с книгами подошли только 15-18 из них. Здесь была и Кира Силантьевна.

Глава пятая.
«Нет мудрости, и нет разума,
и нет совета вопреки Господу».
Пр. 21:30.
Возвратившись в камеру, Кира Силантьевна открыла Новый Завет, и прочла первые стихи, бросившиеся ей в глаза:
«Потому Я и сказал вам, что вы умрёте во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрёте во грехах ваших».
Всё было ясно и просто: она поняла сразу, потому что слова прозвучали ей прямо в ухо, будто кто-то произнёс их лично для неё. Она стала читать дальше: «Тогда сказали Ему, Кто же Ты? Иисус сказал им: от начала Сущий, как и говорю вам». (Ион.8:24,25).
«Сущий от начала» - задержалась на этом словосочетании Кира Силантьевна. – Что это?» как педагог-филолог она чётко понимала слово «сущий». Оно стояло перед словом « начало».
«Стало быть до всякого начала был Этот Сущий! Иисус Христос был раньше всего и вся?! О, как это возможно? Кто же Он?» - Напрягаясь, чтобы преодолеть труднопреодолимое препятствие, возникшее в её разуме, Кира Силантьевна, закрыв лицо руками, склонилась над Евангелием.
« Иисус...Иисус...Иисус – шептали её губы.- Вот где снова я услышала это Имя. В своём тюремном заточении! И только теперь оно зазвучало для меня осмысленно! Тогда, в мою мирную и счастливую бытность оно ничего не значило для меня. Я воспринимала это Имя, как пустой звук! «Сущий от начала»! Кто Ты? Ты и есть Этот Бог, о Котором мне говорила Наталья?!
Кира Силантьевна сжала дрожащей рукой лежащий на коленях Новый Завет: «Как много прочитано, услышано, сказано и сделано мною за эти годы моей жизни! И во всём этом не было Бога! Наталья права: я прожила жизнь без смысла! Ничего не знаю ни о себе, ни о других! А считала себя знатоком людских душ! Но самое страшное – я не знаю Бога! Не знаю!».
Она смотрела на маленькую синюю книжечку – подаренное ей пастером Евангелие – и...вдруг среди роя спутанных, горьких, её собственных мыслей появились другие, от которых веяло ободрением: «Время ещё есть! И ты можешь наверстать упущенное! Только желай!». Тряхнув седой головой, Кира Силантьевна одними губами произнесла: «Я желаю! Да, сейчас я желаю!».
Тут она вспомнила о «задании», о котором говорил пастер и, пролистав Новый Завет, нашла сложенный вчетверо листок бумаги. Развернула его и стала внимательно читать.
Изберите себе ныне, кому служить.
Так говорит Господь:
1.Остановитесь на путях
ваших и рассмотрите, и
расспросите о путях
древних, где путь добрый, 1.Но они сказали:
и идите по нему, и найдёте «не пойдём».
покой душам вашим. Иер 6:16.

2.Соблюдай заповеди Господа
и постановления Его, 2. А они прилежно которые заповедую тебе, старались портить дабы тебе было хорошо. все свои действия.
Вт . 10:13. Соф. 3:7.

3. Вот, я предлагаю вам
сегодня благословение;
если послушаете заповедей 3.Проклятие, если
Господа, Бога вашего, не послушаете
которые я заповедую вам заповедей Бога.
сегодня. Вт. 11:26,27 Вт. 11:28.

4. Поступающий по правде 4.Всякий, делающий
идет к свету, дабы явны злое, ненавидит
были дела его, потому что свет и не идёт
они в Боге соделаны. к свету, п.ч. дела
Ион.3:21. его злы. Ион 3:20.
5. Верующий в Сына
имеет жизнь вечную. 5. а не верующий
в Сына не увидит
жизни, но гнев Божий
Ион.3:36 пребывает на нем.

6. И сказал ему Иисус: 6. Идите от Меня,
истинно говорю тебе, проклятые, в огонь
ныне же будешь со вечный, уготованный
Мною в раю. диаволу и ангелам его.
Лк. 23:43. Мф 25:41.
7.И отрет Бог всякую слезу 7. И кто не был
с очей их, и смерти не записан в книге
будет уже; ни плача, жизни, тот был брошен
ни вопля, ни болезни в озеро огненное.
Откр. 21:4. Откр. 29:15.

Дорогой друг! Всё, что ты сейчас прочёл, вышло из
уст твоего Создателя! Он вчера и сегодня и во веки Тот же! Снова прочитай паралельные места в столбцах; не торопясь, подумай и избери то, чего желаешь себе. Помни: избираешь сам!!!
Если возникнут вопросу, напиши их на обратной стороне листа. Обязательно они будут отвечены. Да благословит тебя Господь!

Кира Силантьевна была потрясена: «Всё, как в моей жизни! Наташа предупреждала меня, пересмотреть и изменить свои пути, а я сказала «не пойду!». Я, сама я избирала проклятие! Ужасно! Но, Господи! – вдруг взмолилась она.- Я ведь совсем этого не знала. Нет! Я не желаю Твоего проклятия! Я не хочу идти в огонь вечный! Что могу я изменить в своей жизни? Что? Что? – мучительно вопрошала она, совершенно не сознавая, что произносит свою первую молитву и что эта молитва услышана Самим Творцом.
Теперь каждое утро, пока ещё не был объявлен подъём, Кира Силантьевна читала своё маленькое Евангелие. Зрение её стало портиться, и она с трудом разбирала написанное мелким шрифтом. «Нужно достать каким-то образом очки. Иначе совсем испорчу зрение, да и голова начинает болеть от напряженного чтения» - подумала Кира Силантьевна. Теперь она ждала воскресенья, надеясь на встречу с пастером и возможность разрешить возникающие при чтении вопросы. Но воскресенье прошло, а пастер так и не появился. Но в следующее воскресенье он пришёл и не один: с ним были ещё четверо – трое девушек и юноша.
Виктор Леонидович представил их: «Это наши певцы- Людмила, Вика, Мария и Иосиф. Сегодня для вас и во славу Господа они споют несколько христианских гимнов. Послушайте первый, а потом мы почитаем из этой Книги, которую мы все – он обвёл взглядом стоящих с ним. – очень любим! Пожалуйста, ваше пение, друзья,- обратился он к группе молодых людей.
Иосиф взял гитару, длинными пальцами пробежал по струнам, издавая приятное звучание, и девушки запели. Весь зал замер: песня была не знакомая этим необычным слушательницам, и каждая ловила такие тёплые и нежные слова, которые так сильно касались их истомлённых, огрубевших и одиноких душ.
«Усталый мир, как путник, без дороги
Бредёт, осуетившись, наугад.
Не помышляя о спасенье в Боге,
С улыбкой выбирает рай и ад.

С печалью смотрит солнце на планету,
Обогревая сирые сердца.
О, если б люди вняли, словно дети,
Смогли б понять терпение Творца.

Сияют звёзды над ночной землёю,
В умах желая возродить вопрос:
Но почему прекрасное и злое
На ней коварно так переплелось?

Ответы на вопросы и сомненья,
Мой друг, ты только в Библии найдёшь.
Иисус дарит прощенье и спасенье,
Когда к Нему ты с верою придёшь.

Песня закончилась, а в зале стояла такая «звонкая» тишина, что слышалось дыхание отдельных людей, и где-то в задних рядах раздавалось одиночное всхипывание.
Пастер открыл Библию и прочёл:
«Иисус сказал им: Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет». (Иоан.10:9).
Дорогие друзья! Иисус назвал себя Дверью. Что это значит? Люди пользуются дверью, чтобы куда-то войти. Двери бывают разные, но каждая дверь куда-то ведёт конкретно. Есть Дверь и в Небесное Царство. И удивительно, и прекрасно, не правда ли, что эта Дверь – Личность! Сам Господь Бог стал для нас Дверью, ведущей в Райское блаженство. Никому не возбраняется войти этой Дверью, но есть несколько условий, как нужно это сделать правильно. Об этом мы сегодня поговорим!
Речь пастера была лёгкой, простой и такой радостной, совсем не похожей на все эти утомительные тюремные разговоры, которые были крикливы, грубы и так непристойны. Женщины погрузились в слушание, и это внимание было не напускным, но глубоким, истинно сердечным: словно прохладные, живительные воды Благая Весть Христа орошала их сухие, каменные сердца.
Кира Силантьевна слушала и к своему удивлению всё понимала. Из уст пастера выходили ответы на её незаданные вопросы: будто таинственный, неведомый доселе свет освещал тёмные, захломлённые уголки её разума. Пастер закончил свою речь и спросил о задании, которое было взято некоторыми женщинами в его первое посещение:
- Когда мы закончим наше общение, пожалуйста, друзья, принесите свои листки и, как было обещано, мы оподготовим ответы на ваши вопросы к следующей нашей встрече. И ещё, мы принесли вам небольшие подарки: здесь, в этой коробке – расчёски, тёплые носки, авторучки и очки. Каждая из вас может взять то, что нужно. А сейчас ещё наша группа споёт для вас!
И снова зазвучала мелодичная песня. Молодые голоса красиво сливались, донося до сердец слушательниц такие славные слова, слова зовущей их Любви:
Чистое небо радость вещает,
Небо святое мне говорит:
Только с Иисусом счастье доступно,
Только Иисус, только Иисус благотворит.
В звездные ночи, в темные ночи,
В дни непогожие, в ясные дни
Я устремляю взор свой счастливый
В небо высокое, в небо любви.
Песня закончилась, но её звучание и отдельные слова запали в не одно сердце.
По приглашению пастера почти все женщины устремились к коробке, чтобы выбрать себе что-то из принесённого гостями. Кира Силантьевна тоже подошла и спросила как-то нерешительно одну из девушек:
- Мне бы очки: совсем плохо видеть стала.
- Да, пожалуйста, пожалуйста. Вот здесь они отдельно: можете выбрать, какие вам подойдут.
Кира Силантьевна примерила несколько и, остановившись на одних, в которых могла хорошо видеть, поблагодарила:
- А вы знаете, когда я читала Новый Завет, дня три назад, у меня голова разболелась и я только подумала, что очки бы хорошо иметь и вот, теперь я их имею Удивительно просто! Спасибо вам!
- Да, действительно прекрасно! Но, - девушка улыбнулась и радостно добавила – Это вам Сам Господь ответил! Мы-то этого не знали, но Он знал! Он всё знает! Благодарите Его!
В глазах Киры Силантьевны заблестела слеза, и, чтобы никто не заметил, она повернулась и пошла прочь от этих таких милый людей, принесших ей благословение Божье.

Глава шестая.
«Судия же мне - Господь»
Соседкой Киры по верхним нарам была молодая женщина с красивым именем Луиза. Каждое утро она свешивала свою голову с нар и грустно здоровалась с Кирой Силантьевной необычными словами «С новым утром вас, Кира!». А потом снова откидывала свою пышную, каштановую голову на подушку, набитую соломой, и затихала до команды «Подъём!».
Однажды Кира Силантьевна на её приветствие ответила тоже необычными словами:
-Настоящее, новое утро действительно однажды придёт, Луиза. О, как оно, должно быть, прекрасно! Не хочешь ли послушать, как об этом говорится в Книге Божьей?
Луиза удивлённо переспросила:
-Новое утро… в Книге Божьей? Да, я давно хотела тебя спросить, Кира, что это ты постоянно читаешь эту книжку? Ты что и вправду веришь в Бога?
-О, да, Луиза! Теперь верю! Эта особенной мудрости Книга: читая её, познаешь неведомый сердцу покой. Никогда и нигде прежде я не встречала такой мудрости!».
С этого времени Луиза тоже стала молчаливым слушателем, когда Кира вполголоса читала из Евангелия. В один из дней Луиза рассказала Кире о своей трагедии. После окончания восьмого класса Луиза поступила в педагогическое училище, где на втором курсе встретила свою первую любовь. Звали юношу Семёном. Парень был очень красивый, и она совсем потеряла голову. Но их роман длился недолго. Когда он узнал, что Луиза забеременела, он стал настаивать, чтобы она срочно избавилась от ребёнка. На это она не соглашалась, всё ещё надеясь, что Семён одумается и они поженятся. Но время уходило, а Семён не менял своего решения. Подходил к концу его последний год учёбы: впереди его ждал государственный экзамен. После распределения Семён уехал, не простившись.
Чтобы скрыть всё, что с ней произошло от родителей, которые жили в другом городе, Луиза решила избавиться от ребёнка. На два месяца раньше положенного срока она вызвала роды. Родилась девочка. Всё это происходило на квартире, которую снимала её подруга. Вместе они опустили младенца в вощёной мешок и отвезли в загородюю рощу, где и оставили свой «живой свёрток». А потом всё стало известно: милиция нашла новорожденную; но было поздно: девочка уже задохнулась. Так Луиза получила свой приговор: шесть лет тюрьмы за убийство своего первенца.
Теперь она почти каждую ночь видела один и тот же сон: на голубом лугу играют маленькие дети. Они счастливы. Только у одной девочки очень печальные глаза, и она всё смотрит и смотрит в сторону Луизы.
История Луизы потрясла Киру Силантьевну. Но она сама была обременена тяжестью своих воспоминаний и не могла помочь Луизе ничем.
***
Новый Завет стал для Киры Силантьевны бесконечно желанной и дорогой книгой. Благодаря небольшому размеру он легко умещался в кармане её куртки, и в те немногие минуты, которые длился перерыв в работе, она могла открыть его и прочесть несколько строк, над которыми потом размышляла. Теперь мысли её стали светлее и даже вид лица изменился: так благотворно действовало Божье Слово на её душу и разум. Но те перживания, связанные с её судимостью, распадом семьи сына очень сильно подорвали её здоровье. Часто болела голова и, наконец, выяснилась причина: высокое кровяное давление. При осмотре в медпункте врач выписала ей таблетки, регулирующие давление крови. С этим стало немного легче, но присоединился ещё один недуг: одышка при физической нагрузке и боль в сердце. Кира Силантьевна обратилась снова к тюремному врачу и после обследования был установлен её диагноз: бронхиальная астма. Радоваться, конечно, не было чему, но теперь Кира Силантьевна имела Книгу, чтение которой несло ей утешение и надежду.
Ей очень хотелось иметь полную Библию. И она стала просить об этом Бога.
По воскресеньям также продолжались визиты пастера. Когда в очередной раз Виктор Леонидович посетил женскую тюрьму, Кира Силантьевна подошла к нему и спросила:
- Пастер, мне очень нужна Библия. Новый Завет я прочла уже несколько раз. И хочу иметь Слово Божье во всей полноте. Не могли бы вы достать мне Библию? Я бы купила её!
На что Виктор Леонидович широко улыбнулся и радостно ответил:
- Вот ваша Библия. Я уже несколько раз приносил её и решил так: кто первый спросит, достоянием того она и будет. Значит, это для вас: вы ведь первая спросили о ней!
Кира Силантьевна поблагодарила пастера и позже в молитве - Господа.
***
Третью осень Кира Силантьевна встречала в заточении. Осень стала для неё символом горечи и тяжкого бремени. Болезнь её обострялась в пасмурные, дождливые, осенние дни. И всё это вместе повергало её в глубокое уныние. Всё чаще у неё появлялась тревога за её детей и внуков: они же не знают того, что знает она! В одном из частных разговоров с пастером Кира Силантьевна поведала о своём гнетущем чувстве по отношению к осени, как ко времени года, принесшего в её жизнь столько страданий, а также и о переживании за семьи своих детей. Виктор Леонидович отнёсся к её исповеди с большим вниманием, и убеждённо уверил её, что только Иисус поможет ей освободиться от прошлой вины, лежащей на её сердце таким тяжёлым грузом. Он предложил обратиться к Спасителю в молитве и просить Его об освобождении от греховной ноши. Кира Силантьевна согласилась. Склонившись впервые в своей жизни на колени, она открыла уста перед Тем, Кого так долго не признавала, и назвала Его своим Господом. Сразу из её глаз полились слёзы, обильные, несущие освобождение от душевного груза, накопившегося за долгие годы самовольной жизни. Встав с колен, она подняла свои мокрые глаза на пастера и услышала:
-Вот и слава Богу, Кира Силантьевна. Не такое уж плохое время года – осень. В эту осень вы обрели Отца и Заступника. А, в прочем, в Раю осени нет!
После покаяния жизнь Киры Силантьевны приобрела новый импульс. Теперь она обо всём говорила с Иисусом. Помощь приходила неведомыми для неё путями: душа обретала свободу. Кира Силантьевна поняла, что теперь может помочь и Луизе. Сердечное покаяние, которое восстанавливает разрушенный грехами мир со своим Создателем - вот что необходимо человеческой душе! И она молитвенно повела Луизу к этому спасающему, священному акту.
Кира Силантьевна очень желала донести и до детей Благую Весть Иисуса. И вот в один из вечеров с таким сильным желанием поделиться с ними тем, что сама, наконец, оценила и приняла, она села за письма к своим далёким дорогим детям. Первое письмо было к Владиславу.
Дорогой мой сын!
Вот уже третий год, как я не видела твоего лица и не имею возможность посидеть с тобой и поговорить. Было лучшее время, но я не использовала его правильно. Многое изменилось. Многое! Но, главное, изменилась я сама. Вернее, меня изменили. Хочу, дорогой Влад, поговорить к твоему сердцу. Во-первых, прошу у тебя прощения за то, что, как мама, я не смогла дать тебе нечто прекрасное, ибо сама тогда не имела этого, да и не хотела иметь. Ты ещё молод и многое можешь и должен исправить.
Но, сначала послушай мудрые слова, которые расскажут тебе обо мне. Вся моя жизнь была сплошным добыванием земного благополучия, чего я достигла вместе с твоим отцом. Его не стало, и страх поселился во мне, страх, о котором никто не знал, кроме меня и ещё...одной Личности. Но это после. К своей обычной, суетной заботе я сама прибавила (о, как больно, что невозможно ничего изменить!) бесчестные поступки, которые называются одним словом – грех. Всё вскрылось, и я оказалась ( как в старшном сне!) в тюрьме. Здесь со мной стал говорить Господь. Из Его Книги я прочитала ( услышала сердцем) историю своей жизни. Вот как это описано:
Нет разумевающего; никто не ищет Бога;
(Рим.3:11)
«я буду счастлив, несмотря на то, что буду ходить по произволу сердца моего».
Не простит Господь такому, но тотчас возгорится гнев Его. (Втор.29:19,20)
Вот, [нечестивый] зачал неправду... рыл ров, и упал в яму, которую приготовил.(Пс.7:15,16)
Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: Ты праведен в словах Твоих и победишь в суде Твоем. (Рим.3:4)
Пришли дни посещения, пришли дни воздаяния;
(Ос.9:7)
Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня.( Пс.6:2)
Иисус сказал: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня. (Иоан.14:6)
Обратись к Господу Богу твоему; ибо ты упал от нечестия твоего. (Ос.14:2)
Услышал Господь моление мое. (Пс.6:10)
Ищите же прежде Царства Божия и правды Его. (Матф.6:33
Блажен человек, уповающий на Тебя! (Пс.83:13).
Может, ты не всё понял? Я скажу иначе: теперь, сын, мама твоя – верующая, все её земные звания и достоинства ничего не стоят по сравнению с этим чудесным правом - называться дитём Бога Живого! Иисус – мой Господь и мой Бог!
Послушай меня, я тебя очень прошу: найди Люсю и Данилку. Приди к ним с одной целью соединиться и снова созидать то, что было разрушено. Проси об этом Иисуса. Пожалуйста, читай Библию. Да хранит тебя и поможет во всех добрых намерениях тебе Сам Христос. Обнимаю и целую – мама.
Письмо было отправлено, и Кира Силантьевна никак не ожидала, что ответ придёт так быстро.

Седьмая глава.
«Ибо Господь дает мудрость»

- Кира, вот вы говорите, что Иисус простит меня, потому что Он - Творец наш. Потому что Он - Бог! Даже если это так: Он простит меня, но я - то себя простить не смогу! – вполголоса, с горечью в каждой нотке говорила Луиза, сидя рядышком с Кирой Силантьевной.
- Я никогда не видела глаз моей дочери в жизни, но только закрою глаза, они встают передо мною, такие большие, светло-зелёные, исполненные невыразимой печали. О, Кира, этот взгляд говорит больше всех слов! Я люблю эти глаза, но и боюсь их. Когда они смотрят на меня, я не хочу отводить своего взляда, но и не могу переносить безмолвный их вопрос.
Луиза замолчала, по её щеке скатилась большая слезинка и растворилась в в болезненно сжатой складке губ. Кира Силантьевна положила свою дрожащую руку на ладонь Луизы и также вполголоса, но с чувством глубокого, женского сопереживания ответила:
- Иисус знает и это, Луиза. Он видит твою боль и понимает, как тебе тяжело: ты страдаешь душевно гораздо сильнее, чем перенося это наказание законом. Твоя девочка у Него: Библия говорит, что младенцы наследуют Царствие Божье. Он заботиться о ней. Да, она должна была жить на земле, и твоя вина, что этого не произошло. Эта вина никогда не оставит тебя, если ты не попросишь об этом Господа. Он хочет и может тебе помочь! Скажи Ему сама, скажи просто, как думаешь. Он поймёт!
Некоторое время женщины сидели в безмолвии: каждая была погружена в свои мысли. Внезапно Луиза сжала руку Киры Силантьевны, и из её груди вырвался стон, подобный стону раненного зверя, когда он каким –то своим зверинным инсктинтом понимает, что нет ему уже возможности спастить своими силами.
-Я больше не могу так... Внутри меня огонь, Кира! Он страшно жжёт. О, если только и для меня есть шанс...освободиться, я этого очень, очень желаю. Господи, Господи, помоги...Прости мне то, что я не могу себе простить! Или ...дай мне умереть!
Кира Силантьевна молилась, внимая душевному крику своей подруги по несчастью. Она видела мучения Луизы и понимала, насколько глубже видит их Спаситель. Верила: Он - здесь! Он ведёт Луизу к свободе! Если Он начал, то и закончит. Ничего не нужно говорить. Теперь пусть Сам Господень Дух говорит к сердцу души, ищущей выхода из запутанного лабиринта ей молодой, трагической жизни.
Слова, что вышли из уст отчаявшейся Луизы, и были по сути покаянием её души пред Господом.
Их уединение прервал окрик старосты по казарме:
- На работу, быстро! Все до одного! Сегодня подводятся месячные итоги! Никаких болезней! Ясно?!
Состояние Киры Силантьевны с вечера ещё было нехорошим: болело сердце и тошнило. Она думала с утра обратиться к санинструктору. Но теперь...не решилась на это. И все до одного последовали к выходу...
***
Кира Силантьевна открыла глаза и увидела стоящую перед ней белую ширму и слева - низкий табурет, на котором лежал конверт.
- Где это я? – она пыталась вспомнить...
- Да, мы сидели с Луизой, потом вышли на работу, потом мне стало плохо ...а дальше...нет, ничего не помню! Стало быть, я потеряла сознание и нахожусь в медицинской палате. – заключила она и попыталась приподняться. Тело не слушалось. Тогда она позвала:
- Кто-нибудь, подойдите, пожалуйста. – сухими губами, с трудом произнесла она. Послышались лёгкие шаги, и ширма раздвинулась.
- Вот и хорошо, гражданка Млеч, вы пришли в себя. Теперь, надеемся, всё будет хорошо. У вас был гипертонический криз. Мы его сняли. Принести вам обед?
- Нет, спасибо: я не хочу кушать. Если только... что-нибудь попить. И ещё, что это за конверт вот здесь?
- Это письмо от вашего сына. Вам прочитать?
- Если можно, помогите мне чуть приподняться....вот так! Спасибо! Теперь, я думаю, сумею сама почитать.
Медсестра подала письмо и, услышав «Да, я могу сама», вышла за ширму.
Кира Силантьевна узнала почерк снохи. Да, конверт подписан Люсей. Но медсестра сказала, что письмо от сына. Кира Силантьевна знала, что все письма, получаемые заключёнными, читаются. И этот конверт был вскрыт. В нем было два отдельных листка. Кира Силантьевна развернула первый:
Дорогая мама!
Найти Люсю не было для меня большим трудом, потому что она прислала на твоё имя крупную сумму денег, и, конечно, с обратным адресом. Но я не ришался встретиться с ней всё это время, потому что был очень виноват перед ней и Данилкой
Твоё письмо произвело во мне огромный переворот. Я не мог поверить, что оно написано моей гордой и такой независимой мамой. От него веяло редким смирением и неподдельной искренностью.
Я размышлял и размышлял. И, поверь мне, обратился к Иисусу! Ты называешь это молитвой. Я не знаю, мои слова были ли молитвой, но я сказал: «Если Ты, Иисус, поможешь мне снова обрести семью, то Ты станешь для меня моим Господом и моим Богом, как стал для мамы». Может, это было не правильное обращение и не те слова, но я ТАК сказал. Сказал, как чувствовал и как понимал.
Теперь я пишу тебе только короткую записку. Люся простила меня. Она вернётся ко мне .Я снова обрёл семью! Слава Господу! И спасибо тебе, мама!
Кира Силантьевна плакала! О, какие счастливые это были слёзы! Никогда раньше она не переживала ничего подобного: плакать от счастья! Плакать слезами умиления от вознесённой в милости Руки действующего в их жизни любящего Спасителя! Горячие слёзы струились и струились по её щекам, и
впервые в жизни ей не хотелось, чтобы они прекратились: так хорошо ей было!
Наконец, она вспомнила о другом листке. Развернула его: детским почерком с помарками во многих местах была исписана почти страница. Это письмо было от Данилки, внука горячо любимого ею.
Бабушка! Милая моя!
Я тебя так сильно люблю! Уже четыре моих дня рождения прошли без тебя. Я уже сильно подрос. Папа сказал, что я стал настоящим мужчиной, а потом он крепко обнял меня и плакал, и просил меня простить его за всё! И мама плакала. А я смотрел на них и тоже плакал. Было целое озеро слёз. Потом папа сказал, что он приехал за нами, и я страшно обрадовался! Потом мы долго сидели и разговаривали и смеялись, потому что нам уже было весело! «Как хорошо быть вместе! – сказал я. Папа ответил: «Теперь мы всегда будем вместе!» И мама согласилась с нами.
Бабушка! Я тебе снова скоро напишу письмо. Но теперь уже из нашего родного дома. Ты не печалься и не болей. Я буду писать тебе радостные письма. Папа сказал, что ты скоро вернёшься и тогда будет совсем очень хорошо и правильно! Целую тебя и привет от мамы. Данилка.
Кира Силантьевна гладила маленький листок бумаги, по которому несколько дней назад двигалась ручонка её милого внука. И ей казалось, что тепло от его ладошки источают эти мелкие бегущие по строчкам неровные буквы. А, может, так оно и было! Потому что ей вдруг стало так легко и хорошо. Она забыла, что находится на больничной постели, что перенесла серьёзный гипертонический криз, что ещё час назад не могла двигать членами своего тела.
Она погрузилась в атмосферу грядущего домашнего уюта. Вечер. Все собрались дома. После ужина удобно расположились кто на диване, кто в кресле. Беседуют. Им, действительно, хорошо всем вместе. Они счастливы. И Источник этого счастья известен каждому члену их семьи. Невидимо Он - их Добрый Пастырь Иисус – находится здесь же.
В камине потрескивает огонь, освещая и обогревая небольшую, но уютную комнату их семейного счастья. На круглом, застланном голубой скатертью столе стоит в невысокой вазе ветка клёна, тронутого осенними красками. Но на душе у всех тепло вечной Весны. Ведь в Раю осени нет!

А в Раю осени нет.Проза

А в Раю осени нет.

А в Раю осени нет.
Проза