Одним из самых больших камней преткновения для сектантов, является Церковное Предание. Хотя для самих сектантов святые отцы, по их словам, ничего не значат, однако, от цитирования их они не отказываются, что можно встретить в их трудах, без ссылок на авторов.
Вот что говорит о Предании старец Силуан Афонский:
«Предание это вечное и неизменное пребывание Духа Святого в Церкви, - есть наиболее глубокая основа Ее бытия, и потому Предание объемлет собою жизнь Церкви настолько, что и Само Святое Писание является лишь одной из форм, Его частью. Святое Писание не глубже и не важнее Святого Предания, но одна из ее форм (составляющая). Форма эта является ценнейшей и удобной для пользования, но, изъятая из потока Святого Предания. Если Апостол Павел имел «Ум Христов», то тем более имеет ум Христов Святая Церковь, включающая в себя Павла. Не правильно думают те, которые, не признавая Предания Церкви, идут, как они думают к истокам Церкви. Не Святое Писание исток Церкви, а Предание. В течение нескольких десятилетий своей истории, Церковь не имела никаких Писаний и жила только Преданием, хранить которое призывает верующих в своих посланиях Апостол: «Итак, братья, стойте и держитесь предания, которым вы научены» (2Фес.2:15), «Хвалю вас, братья, что вы все мое помните и держитесь предания так, как я передал вам» (1Кор.11:3).
Сам же канон Нового Завета, который мы сейчас знаем, был составлен в самом конце 3 века, и это не является секретом. Евангелие от Луки, по словам самого автора, было написано им по преданию, которое Апостол «по тщательном исследовании всего сначала» получил от «очевидцев, служителей Слова». (Лук. 1:2-3). Удивительно, как такое простейшее, видимое объяснение ускользает от сектантов? Нет ничего удивительного. Сам я, будучи когда-то одним из них, не видел и не слышал ничего, что противоречило моим взглядам. Я был по слову Псалмопевца: «Как глухой аспид, который затыкает уши свои и не слышит голоса заклинателя, самого искусного в заклинаниях» (57:5-6).
Проводимый тест, между протестантами и православными с вопросом: как звали дочь Иродиады, угодившей Ироду своим танцем, за что был обезглавлен Иоанн Креститель, что огорчает вышел не в пользу православных. Все протестанты ответили правильно, хотя нигде в Писании имя Соломия не упоминается.
Один из наиболее важных, в вопросе Предания, из древне-церковных письменных памятников написан западным святым, Викентием Лиринским, около 443 года, три года спустя после 3-го Вселенского собора, в иноческом уединении. Об этом творении всегда с великой похвалой отзывались как западные римско-католические и восточные православные богословы, но даже некоторые протестантские. Отмечалось при этом, что едва ли во всей христианской древности есть такое святоотеческое творение, которое более его заслуживало бы всяческих похвал. Это, как раз говорит о не предвзятости Православной Церкви, которую пытаются навязать Ей, говоря, что Она никого не хочет слушать, кроме Себя. Таким творением святого Викентия является труд на послание Апостола Павла к Тимофею, он пишет:
«Апостол говорит: «О, Тимофей, предание сохрани» (1Тим.6:20). (И спрашивает). Что такое предание? То, что тебе вверено, а не то что тобою изобретено, - то, что ты принял, а не то, что ты выдумал, - дело не ума, но учения, не частного обладания, но всенародной передачи, - дело до тебя дошедшее, а не тобою открытое, в отношении к которому ты должен быть не изобретателем, но стражем, не учредителем, но последователем, не вождем, ведомым\".
«О, Тимофей, предание сохрани» - то есть талант веры вселенской сбереги в целости и не поврежденности. Что тебе вверено, то и передавай. Ты получил золото; золото и отдавай. Не хочу, чтобы ты мне подкидывал, вместо одного другое. Не хочу, чтобы вместо золота, подставлял ты нагло свинец или обманно – медь; не хочу золота по виду, давай его натурой».
Поясню. В личном, частном порядке, когда дело касается самого себя, все понятно. Получив, к примеру, в наследство вещь, которая передается из рода в род и является семейной реликвией, допустим старинной вазой, никому не придет в голову, что-то в ней исправить; отбить ручки или выгравировать полюбившийся узор. Если же кто-то способен на такие «украшения», то вряд ли реликвия достанется ему. Такой член семьи будет признан нездоровым умом и ваза найдет достойного, умного, способного сберечь, такую дорогую для всего рода вещь.
Православная Церковь является тем достойным, и умным «членом семьи», которая одна хранит в неизменном виде то, что изначально составляет фундамент, на котором «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов (соборов) его» [Притч.9:1].
Рассуждая строго, Викентий Лиринский не пресекает инициативу в церковном служении, продолжая: «Учи тому, чему тебя научили, и, говоря ново, не скажи ничего нового!
Следовательно, скажет кто-то, в Церкви Христовой не должно быть никакому преуспеванию в усвоении религии? Оно должно быть, и при том – величайшее. Кто решиться отвергать это? Только преуспевание это должно быть действительно преуспеванием, а не переменой веры. Преуспевание состоит в том, когда тот или другой предмет усовершенствуется сам по себе; а перемена в том, когда что-нибудь перестает быть тем, что оно есть и превращается в другое.
Итак, пусть вырастет и в высшей степени преуспевает с течением лет и веков, понимание, разумение, мудрость, как одного человека, так и всей Церкви.
Но только в том же роде, то есть в одном и том же догмате, в одном и том же смысле, в одном и том же предмете понимания.
Религия, которая есть дело души, пусть уподобиться в этом отношении телу. С возрастом тело раскрывает и развивает свои члены; однако, они остаются теми же чем были.
Цветущая пора детства, зрелый возраст и старческий, очень различны между собой; однако, стариками делаются те же самые, которые прежде были детьми;
так что рост и наружность одного и того же человека изменяются; тем не менее, природа его неизменна, личность его остается та же.
Этому закону преуспевания должно следовать и догматическое учение христианской веры. Пусть оно с годами укрепляется, со временем расширяется, с веками возвышается, но остается не рушимым и не поврежденным, целым и совершенным во всех своих частях, во всех чувствах и членах своих.
Следовательно, без малейшей перемены, без всякой утраты в своем содержании, без всякого изменения своих определений.
Таким образом, следует, древние догматы небесной философии, с течением времени укреплять, обглаживать, очищать; но не следует их переменять, обсекать и уродовать.
Церковь Христова, заботливая и осторожная блюстительница вверенных Ей хранению догматов, никогда в них ничего не изменяет, не уменьшает, не прибавляет; - необходимого не отсекает, излишнего не прицепляет, своего не теряет, чужого не присваивает; но со всей рачительностью старается единственно в том, чтобы, рассуждая о древнем верно и мудро, если что в древности предначертано и основано, то довершать и отделывать, - если что пояснено уже и истолковано, то укреплять и подтверждать, если что подтверждено и определено, то хранить».
«Вот те руководительные начала», говорит епископ Сильвестер в своем труде: «Опыт Православного догматического богословия», «которые, по воззрению Викентия Лиринского, безусловно, необходимы при определении и доказательстве истин христианской веры для каждого православного богослова».
Эти начала, так ясно и вдохновенно высказанные святым Викентием, несомненно, выражавшие собою Вселенское сознание Церкви, вдохновляли и Святых Богоносных Отцов, участников, Вселенских соборов, и полагались ими в основание всех решений и определений этих Соборов. Важно знать, что каждый последующий Вселенский собор, прежде всего, утверждал (после опытного применения), как не зыблемую и непоколебимую истину то, что было постановлено на предыдущем Вселенском соборе. Святой Максим Грек пишет, что на 5-ом Вселенском соборе император Юстиниан сильно просил отцов собора, чтобы предписали в Символе веры вместо Девы Марии читать: Приснодевы Марии, но отцы собора не согласились ввести эту перемену в Символ, как не казалась она благочестивой. Они указали, что: «3-й Вселенский собор запретил прибавлять или убавлять что-нибудь в Символе веры, и его определение должно быть выполнено свято».
Как видим, тут нет, и не может быть никакого места, не силе власти, ни так называемой, весьма модной в наше время, «демократии». Суть дела не в демократии, не в случайно подобранном «большинстве голосов», а в истине, которая, в конечном итоге, всегда торжествует, хотя бы на некоторых и весьма многолюдных соборах эта истина временно попиралась и отвергалась.
Отсюда естественно сделать вывод, что ничего нового, ничего противоречащего постановлениям семи Вселенских соборов никакой новый собор внести не может, и не имеет на это право, как бы не хотелось это современным модернистам, замышляющим созвать 8 Вселенский собор для каких-то обновленческих «реформ» в Церкви. Всякий такой собор, который осмелится, покусится на постановления семи Вселенских соборов, отменить или видоизменить их, в согласии с «духом времени», будет не «вселенским», а новым «разбойничьим собором», и не для кого из Православных христиан, будет не обязательным.
Возвращаясь к образу строительства Церкви, в первой части статьи, вспомним притчу, рассказанную Христом в конце Нагорной проповеди, где говориться о двух домах, построенных, один на камне, то есть на Христе, другой на песке (Мф. 7:24-27).
История подсказывает продолжение этой притчи. Если мы образно представим каждое столетие христианской эры за один этаж (а строительство Церкви, как, выше было сказано не прекращается), то мы с вами являемся участниками или свидетелями (кто как) возведения 21 этажа, так как живем в 21 веке. Из этого следует, что протестанты в своем неистовом порыве начали строительство своих церквей, аж, с 16 этажа, так как принятая всеми дата рождения Реформации – 31.10.1517 года. Ожидается грандиозное празднование пятисотлетнего юбилея. Здесь, как видим, основанием служит, даже не песок, как в притче, а пустота, и получается, что новоявленные церкви, просто воздушные, сказочные замки.
«Зодчие воздушных замков, видя здание свое возвышающимся до небес, любуются и восхищаются этим обольстительным зрелищем: они не любят напоминания евангельской заповеди, возвещающей, что всякому человеку, строящему дом, который копал, углубился и положил основание на камне», Святитель Игнатий (Аскетические опыты).
|
