«Любовь в христианском смысле – это полное изживание эгоизма, перенос жизненного интереса с себя на другого или других» (Из проповеди бродячего отшельника).
Владыка.
В этом году Православная Пасха пришлась на конец апреля. В знаменитом городском парке, растянувшемся на целую милю, совсем недалеко от Кафедрального Собора, как -то особенно ярко и красочно расцвели яблони, вишни и сливы. И как -то по-особому буйно и ароматно распустились розы в цветниках, у западного входа, совсем неподалёку от Кафедрального православного собора …
Очередной праздник жизни бушевал вокруг по весеннему ярко, и это невольно рождало в голове Владыки грустные мысли. Именно весной Митрополит Серафим, начинал думать о приближающейся смерти, вовсе не чувствуя от этого мрачных предчувствий или перепадов настроений. Он уже привык к ожиданию неизбежной кончины земной жизни и иногда даже хотел, чтобы это случилось поскорее. Он, конечно, ценил, то, что имел в жизни, но не настолько, чтобы бояться, с этим расстаться…
Владыка, вдруг вспомнил грустные давние чувства. В юности, весна и лето, как-то слишком быстро проходили сквозь радостные тёплые дни, солнечные или дождливые, но длинные и наполненные переживаниями подлинной жизни.
Становясь старше, он? с лёгкой улыбкой которая скрывала грусть, рассказывал своей матери, что борясь с сожалением о быстротекущем времени, научился ценить дни и даже часы, ранней весны. Зима-то ещё по настоящему не закончилась, но особые свойства воздуха вдруг, возбуждали желания думать и действовать сегодня и сейчас, а природа словно подталкивая его к этому, становилась всё дружелюбнее и теплее было не только в душе, но и в прямом смысле слова.
Владыка вспомнил, что для него, это состояние ежечасного праздника, длилось всего несколько десятков дней.
А потом, когда цветы расцветали, зелёные клейкие листочки мягкой, ароматной кисеёй покрывали ветки деревьев и кустарников, ему становилось грустно...
Ещё и потому, что сквозь наступающий праздник жизни, так явственно явленный, разомлевшей от довольства природой, он уже видел своими душевными внутренними очами, скорое наступление жаркого, суетливого, переполненного плотью лета. А вслед, коротко, но закономерно пройдёт уже прямо печальная, ещё ярко – красивая, но уже отягощённая последствиями длинного приготовления к сбору урожая, осень.
А потом уже, подуют неизбежные, как смерть, ветры. Листва, суетливо захлопочет на ветках, бесшумно упадёт на землю и подгоняемая его порывами, рассеявшись по тупичкам и закоулкам города, превратиться со временем в осеннюю слякоть. И наконец, неотвратимо наступая, придут короткие холодные, бесприютные дни, которые надо будет пережить…
… Владыка, вечерами, после службы и разговоров с прихожанами, на полчаса, выходил через маленькую калитку в ограде церкви и прогуливался по парку, вспоминая и размышляя…
Здоровье его резко ухудшилось за последний год, и он сильно уставал за длинные, весенние дни, однако виду не показывал.
И только оставшись один в своей спальне, тихо вздыхал, присев на покрытый пледом старенький, промятый за долгие годы, диван. В такие моменты, он просто смотрел в окно, где виден был кусочек церковного сада. И оттуда, в его окошко, иногда, осторожно постукивала веточка яблони, словно проверяя, все ли по - прежнему, так же ли одинок этот странный пожилой человек, живущий отшельником многие и многие годы, в пристрое храма…
«Жизнь, как то вдруг и неожиданно, уходит из моего тела – думал он, сосредоточив взгляд на оконном проёме, через который была видна зелень небольшого садика, прилегающего к старинной английской церкви, выкупленного несколько десятков лет назад, стараниями Владыки и нескольких его последователей…
«В ближайшие дни, надо будет сходить в госпиталь, и пройти обследование – размышлял он. Судя по всем симптомам, у меня рак, однако точно могут определить только специалисты… Ломота в костях и постоянная слабость и озноб, говорят, что внутри меня идёт какой – то воспалительный процесс».
Он перевёл взгляд на книжные полки, потом оглядел небольшую гостиную, не замечая деталей и подробностей обстановки, и потом вновь погрузился в раздумья…
«А что же! Я хорошо и много пожил, и как это ни печально, но как всегда, и как у всех, наступила старость, и вот сейчас, приходится думать о неотвратимости смерти, которая может быть уже совсем близко…»
Он, вдруг вспомнил латинский афоризм: «Никто не стар настолько, чтобы не надеяться прожить ещё хотя бы год» - и невольно вздохнул. «Какие тонкие были люди, эти латиняне. Замечательно подметили особенности человеческой натуры... Ведь всем нам немного грустно расставаться с этим миром. А некоторые, так просто бояться умирать, думая, что жизнь человеческая на этом заканчивается и впереди неведомый и страшный обрыв...»
... В миру, Владыку звали Андреем, но он настолько привык к своему церковному имени Серафим, что не отзывался, когда его называли светским имени. Он, конечно, помнил своё детство и юность, помнил, что когда-то, в детстве, мечтал стать путешественником и зоологом, однако эти воспоминания, были похожи на воспоминания о знакомом человеке, которого уже давно нет с нами.
Точно так же, Владыка размышлял о конечности бытия, видя вокруг себя и на отпеваниях и на заупокойных панихидах, мёртвые тела людей, которые совсем недавно были живы, приходили в церковь, исповедовались и причащались в надежде обрести жизнь вечную…
Однако, к себе, он, Владыка эту перемену физического состояния, никоим образом не относил, вплоть до последних лет жизни…
И только когда ему исполнилось восемьдесят, он, по-настоящему осознал неотвратимость и своей кончины. И только тогда, до конца стал понимать христианскую доктрину, которая и предлагала человеку утешение и спасение от ужаса непременной аннигиляции, вместе со смертью тела.
На словах и в образах, он понимал это уже давно, но в личном опыте, пока был молод и силён, просто не мог до конца осознать.
Это как с понятиями родного языка, которые существуют только как лингвистические конструкции, но в реальной жизни лишены конкретности, не существуют вокруг нас, а точнее, нами ещё не были встречены.
Один его знакомый, рассказывал, что он родился на юге России, и потому, снег видел очень редко – морозов в их местности практически не бывало.
– Я знал слово гололедица, - говорил он, - но в силу отсутствия жизненного опыта связанного с этим явлением, представить себе это не мог.
И вот я переехал в Ленинград. И вдруг, в начале зимы, после обильного мокрого снега, наступили сильные морозы, и случилась гололедица. Да такая, словно скользким стеклом покрыли все дорожные поверхности.
И вот, провожая утром сына в школу и возвращаясь обратно, я поскальзывался и падал по многу раз, набивая себе шишки и синяки. Именно тогда, всеми своими чувствами, я понял и осознал, что такое гололедица…
Точно такое же осознание неминуемости смерти, пришло к Владыке, правда только в последние годы. И невольная грусть, но вместе с тем и радость, стали наполнять его жизнь. Ибо жить уже оставалось совсем недолго, и потому, каждый день стал самоценен вне зависимости от удач или неудач, вне зависимости от хорошего или плохого самочувствия, так как впереди забрезжило что – то неведомое, но удивительное, о чём Владыка думал и к чему готовился всю свою жизнь, будучи верующим христианином…
Только тогда, когда его физическая оболочка стала слабеть и разрушаться, он вдруг осознал собственную конечность, и потому, ещё раз восхитился глубине прозрения Спасителя, дающее людям этот «островок» - будущего бессмертие, словно путёвку в вечную жизнь и вечное блаженство сопричастности к Богу – Создателю, и его Сыну, рождённому в образе Человеческом и пострадавшему во имя вечного бытия тех, за кого он умер на Кресте…
… Владыка вздохнул, упершись руками в поручень кресла, встал, долго распрямляясь. Потом, задевая мебель, ненадежно, стоящую на полу и норовившую подставится под его ослабевшие ноги, прошёл к выходу, накинул на плечи старую, ставшую со временем очень просторной, куртку и тихонько притворив двери квартиры, примыкавшей к заднему торцу храма, вышел на тихую, вечернюю улицу.
… Дойдя неспешно до перекрёстка, он, осторожно оглядываясь перешёл широкую, пустую асфальтовую ленту улицы и вошёл в городской сад через металлическую калитку, ту что рядом с домиком смотрителя сада…
Из вечернего парка, на Владыку дохнуло прохладой и ароматами весны. И он, медленно шагая по тротуару, вдыхал этот лечебный воздух полными лёгкими. Стараясь идти не пошатываясь, достиг ближней скамейки под громадным лондонским платаном, и со вздохом облегчения опустился на неё, осторожно расправив спину. Потом расслабил своё ноющее всеми клетками, усталое от жизни тело и огляделся по сторонам…
«Боже мой, как быстро и неостановимо летит время…
- Казалось, что совсем недавно, я приехал в этот большой европейский город, молодым, задорно сильным и здоровым. Тогда я мог обойти по периметру этот сад всего за час с небольшим. И это доставляло мне сплошное удовольствие…
А сегодня, чтобы доковылять до этой скамейки, пришлось преодолевать ставшее уже обычным нежелание двигаться, заставляя проделывать, такие автоматические действия, как переодевание, обувание и переход к этой скамейке…
Владыка поднял голову, услышав пронзительно металлические вскрикивания гусей взлетающих над озером, и увидел вереницу серых крупных птиц, поднявшихся с воды и выстраивающихся в полёте цепочкой…
«Сколько поколений, вот таких гусей, я уже пережил здесь – вдруг подумал он, устремляя свой взгляд вослед улетевших, исчезнувших среди больших ветвистых деревьев и кустарников…
- Ведь эти крупные птицы живут всего по несколько лет, успевая сотворить несколько поколений себе подобных и по нескольку раз слетать на зимовку, куда – нибудь в Северную Африку, или даже в Южную Америку…»
… В парке вновь надолго наступила тишина, и на потемневшем небе, в тёмно – синей дали, вдруг засветилась пока ещё одинокая, чуть заметная звёздочка…
«Как грустно, и вместе рационально устроен наш мир – продолжая бесконечный диалог с самим собой – размышлял Владыка. - Одни существа на свете живут всего лишь по несколько дней, или даже по нескольку часов, но измерения их жизни, вполне соответствуют прожитым человеком часам, дням и минутам. Для кого – то, час длится как день, а для кого – то, и сто лет пробегают, как скромное мгновение…
Он внезапно вспомнил, как недавно думал, о том, что сам себя человек не видит в своём внутреннем зеркале и потому, будучи молодым по духу, почти или вовсе не воспринимает себя как старого человека…
И только тогда, когда увидев женщину, свою ровесницу, с которой познакомился в молодости, вдруг, вместо смешливой стройной девушки с кудрявыми светлыми волосами, заметил и космы седых волос, давно не мытых, и прилипшую к нижней оттопыренной губе, нелепую хлебную крошку, и старческий дребезжащий голосок, и отвратный запах кошачьего «общежития», - во что превратилась её квартира – начал понимать, ЧТО ЭТО СТАРОСТЬ, это маразм поселились на место той, в которую он сам был немного влюблён тридцать… нет сорок… нет сорок пять лет назад, когда летом было ещё не жарко и пух тополей щекотал ноздри, иногда вызывая весёлый неудержимый чих…
«А ведь я тоже для кого – то кажусь неприятным, неухоженным стариком — поморщился Владыка. - Да, это безусловно так, как бы мы не тешили себя надеждой, что у нас всё происходит иначе. И только наше «эго», старательно замазывает каждое упоминание природой о конечности и безобразии нашего собственного бытия»
Митрополит Серафим, вдруг вспомнил смешную русскую поговорку – Каждому овощу – своё время – и улыбнулся. «А при чём тут время?»
Он снова вздохнул, пытаясь восстановить недостаток кислорода в своих уставших лёгких. Потом хрипло вдыхал и выдыхал ещё, и ещё...
И делал это, уже не замечая ни прохлады воздуха после тёплого весеннего дня, ни его сладостных ароматов, наполняющих весь мир вокруг казалось до самого далёкого неба…
«А жизнь, как посмотришь с пристальным вниманьем вокруг – такая пустая и глупая шутка!» - друг, на ум пришла эта строка из стихотворения известного русского поэта, и ещё раз вздохнув, он сел поудобнее и стал прислушиваться к тому, как ворочалось в груди, его уставшее сердце…
«Это к перемене погоды» – успокаивая себя, предположил Владыка и стал наблюдать, как чёрный дрозд, сел на асфальт, неподалёку от скамьи и задрав хвостик, вращая головой стал что – то пристально рассматривать на асфальте.
«Наверное мошку увидел … А когда - то ведь и у меня зрение было отличное…»
Потом вспомнилось медицинское освидетельствование, проходившее полгода назад... Перешёптывания врачей за спиной…
«Да я и сам знаю, что симптомы раковые… Но что же делать. Наверное за мои грехи и болезнь эта… А может быть зажился, и Творец призывает меня каяться?»
… Посидев ещё некоторое время на скамейке, Владыка, покряхтывая поднялся и шаркая по асфальту подошвами, медленно направился в сторону Храма…
Ему, вдруг, неодолимо захотелось попить крепкого чаю и хотя бы на время прогнать эту постоянную тяжёлую вялость и в голове и в теле…
...В этот большой европейский город, он приехал более пятидесяти лет назад, молодым священником, сразу по окончанию Великой войны. Мир только налаживался во всей Европе, но после ужасов французской оккупации, и страшных бомбёжек союзниками немецких военных объектов, всё происходящее здесь, казалось теперь сладким спокойным сном. Выходя из дому, не надо было бояться полицейских и немецких военных патрулей в угрожающих металлических касках, расхаживающих по притихшим улицам.
А в этом городе, где оккупантов не было, вот уже много столетий, всё, очень быстро вернулось к мирной жизни: открылись недорогие кафе и закусочные. Транспорт ходил размеренно и в срок, а вечерами по улицам гуляли молодые девушки, парами и весёлыми компаниями, высматривая себе припозднившихся, демобилизованных женихов…
Тогда, он, по рекомендательному письму пришёл в одну русскую семью, которая жила здесь ещё с дореволюционных времён. Ему открыла молодая, статная девушка с копной лёгких и блестящих волос на голове.
Когда он представился и показал, письмо, девушка долго смеялась, а потом объяснила, что увидев его подумала , что это демобилизованный офицер, устроившийся на работу в электрическую фирму, пришёл проверять установку электросчётчика…
Действительно, Владыка после службы в армии врачом, на всю жизнь сохранил армейскую выправку и осанку. Поэтому, он в первые годы своего служения, вовсе не походил на русского православного священника, вызывая недоверие у пожилых прихожан.
Зато этим, он, очень нравился молодым девушкам и особенно подросткам, которых к сожалению тогда в церковь приходили единицы. Ведь юноши, тогда, мечтали поскорее повзрослеть и пойти в армию, воевать…
«Как впрочем и сейчас – заметил про себя Владыка. - Для них, как и для меня в их возрасте, Бог представляется некоей далёкой и нереальной абстракцией, если вообще они об этом вспоминают. Для них, как впрочем и для меня в четырнадцать лет – спорт и известные футболисты, или школьные знаменитости намного более значительные фигуры, чем какие то священники…»
... Владыка вспомнил эпизод из своего отрочества, который перевернул всю его жизнь и заставил много думать о Иисусе Христе, как о живой личности, а потом и посвятить его служению, всю свою жизнь…
Это было в городе его детства, где, все они, он и его сверстники из русских эмигрантских семей, учились в разных школах, но вместе, состояли в организации похожей на скаутскую, занимаясь спортом, закаляя волю и тело, чтобы потом, когда вырастут, пойти освобождать Россию, послужить ей…
И вот однажды, к ним, в эту скаутскую организацию приехал священник и их собрали, чтобы он прочитал им лекцию (о слове проповедь, они совсем и не слышали).
Этот пожилой священник, смущённо улыбаясь, вовсе не зная как с ними себя вести и что им говорить о православии, стал пересказывать одно из Евангелий, в котором Иисус Христос, умаляя себя, сдался на милость захвативших его людей, а потом был казнён страшной смертью – распят на кресте…
Этот рассказ, возмутил не только Андрея, но и многих его товарищей, которых учили, что на обиду всегда надо отвечать большей обидой, не заботясь о последствиях…
В тот день, вернувшись домой, и горя негодованием на этого священника, который агитировал их за обожествление слабости, Андрей нашёл в маминой библиотечке Новый Завет, выбрал из него первое попавшееся на глаза Евангелие и сел читать за кухонным столом, не убрав ещё грязной посуды после обеда…
Но первые же строки Евангелия от Луки, так потрясли его своим языком и своим содержанием, что он не отрываясь, от начала до конца прочёл его и сидел, словно оглушённый, обхватив голову руками, представляя страшную картину мучений Иисуса Христа на допросе в Синедрионе, а потом и в утро казни, на Голгофе…
В какой то момент, Андрею даже показалось, что кто - то тихо вошёл в комнату и остановился перед столом! И он, не раскрывая глаз и не отрывая рук от головы, с изумлением подумал, что наверное это Он, Иисус Христос, пришёл сюда, чтобы подтвердить истинность всего рассказанного Евангелистом…
Тогда, от пережитого эмоционального потрясения, с ним случился нервный шок, и он незаметно, внезапно заснул, а когда проснулся, то в комнате было полутемно, оттого что на улице начался вечер…
Этого ощущения живого присутствия Иисуса Христа рядом с собой, будущий Владыка помнил всю свою длинную жизнь и это чувство повлияло на него так сильно, что после, что бы он не делал, о чём бы не размышлял, Иисус Христос незримо оставался с ним и в нём - в самые важные моменты, в самые трудные и тяжёлые минуты, как впрочем и в самые светлые и радостные…
Назавтра, по пути в школу, вглядываясь в проходящих мимо людей, Андрей говорил сам себе: «Эти незнакомые мне люди, одна плоть и кровь со мной, и их возлюбил Иисус Христос...
И потому, я тоже буду их любить, даже если они будут на меня кричать и даже пытать. Ведь они, часто, всего лишь жертвы незнания и неумения распознать волю Божию. И я был таким же, до вчерашнего дня, но после того, что я узнал из Нового Завета, я уже никогда не смогу смотреть на них, как на посторонних!»
... Вскоре и взрослые заметили перемену произошедшую с ним. Когда, он, не стесняясь, и утирая слёзы невольно катившиеся из глаз, рассказал о пережитом чувстве матери, она тоже тихо заплакала и стала гладить его по голове, а потом, утешая, чему-то тихо улыбалась…
На следующей неделе, она отвела его в русскую православную церковь, Московского патриархата, которая ютилась в полуподвале, в небольшом переулке, неподалёку от русского кладбища. Она, поговорила со стареньким седеньким священников, а потом ушла по делам, оставив Андрея в Церкви. Батюшка, побеседовал с ним, расспросил его про школу и про организацию «Русские витязи», а потом дал ему большую книгу, в чёрном кожаном переплёте, где были вместе напечатаны, и Новый и Ветхий Заветы…
... А потом была первая служба в церкви, в присутствии нескольких пожилых русских женщин и мужчин. Пока шла служба, он стоял в углу, в тени, и пробовал молится и крестился размашистым порывистым движением…
Он запомнил из этой службы, седенькую старушку, которую в церковь привела тоже уже пожилая дочь, сидевшую на старой , тёмной деревянной лавке и не способную встать, даже тогда, когда возглашали здравие Патриарху и Митрополиту и троекратно пели аллилуя…
Запомнил он и священника, который, во время службы, словно помолодел и стал выше ростом, когда обходил церковь позванивая стареньким кадилом и останавливаясь перед каждой иконой, низко ей кланялся…
... Владыку, от воспоминаний отвлекла пробегавшая мимо собака, которая вдруг резко свернула в его сторону, и приблизившись, положила к его ногам палку, словно приглашая поиграть, швырнув эту палку подальше, на травку.
За спиной Владыка услышал весёлый смех, и подошедшая девушка – хозяйка собаки извинилась и увела собачку в сторону. «А ведь я наверное сейчас так обессилел, что и палку то бросить не смогу…» - подумал Владыка и грустно улыбнувшись, в очередной раз тяжело вздохнул...
Потом он покряхтывая, поднялся со скамейки и медленно пошёл к храму, растирая на ходу онемевшие, озябшие руки.
... Возвратившись домой, Владыка, не спеша налил себе чаю и сев за письменный стол, стал разбирать почту – ворох разного рода бумаг, которые приносил ему на квартиру молодой и высокий почтальон, каждый раз через окно, вежливо здоровавшийся с Владыкой…
Отложив в сторону рекламные проспекты, с предложением заработать побольше денег, он вскрыл письмо присланное, судя по обратному адресу, из России, из Москвы…
Какая-то девушка, наверное студентка университета, писала ему, что после того, как побывала на его беседе в одной из церквей, то невольно пересмотрела своё отношение к вере, и вообще ко всему в своей прошлой жизни.
«…Я и раньше, как-то странно томилась от никчёмности своего существования – писала она – однако после вашего рассказа о внезапном приобщении к Богу, и о вашем решении пойти в монахи, меня, вдруг, словно кто-то подтолкнул! Ведь я тоже, всю мою жизнь тяготилась обывательской суетой, вокруг. Несмотря на то, что я родилась и живу в Москве, шум и гул столичной жизни, с детских лет мало привлекал меня…»
После описания девических разочарований и скуки обывательской жизни, девушка делилась намерением уйти в монастырь, так как представить себя учительницей или журналисткой в районной газете, она никак не могла…
Заканчивалось письмо испрошением благословения, которое только узаконит её твёрдое желание порвать с миром…
Владыка вздохнув, отложил письмо, отпил немного остывшего чаю и подумал, что надо ответить этой искренней девочке и благословить её решение и решимость, связать свою судьбу с монастырём.
Пододвинув себе несколько листов чистой бумаги, он глянув на часы, стал быстро, почти не задумываясь писать ответ:
«Милая девушка! Я с волнением прочитал ваше письмо и судя по тону, думаю, что вы уже не остановитесь и потому, благословляю вас на трудное служение Господу нашему Иисусу Христу.
Ещё, я подумал, что у меня, тоже были очень похожие мысли в моей молодости. А вся дальнейшая жизнь, только утверждала меня посвятить себя молитве и служению людям. Конечно, я не был журналистом, а стал врачом, и таким образом мог приносить пользу несчастным людям, помогая им в излечении болезней.
Но началась война, и я несколько раз сидел у постели умирающих солдат и понял, что помимо боли и страданий, всех этих людей мучило невольное и уже окончательное одиночество.
И когда я начинал говорить с ними о Боге и его милосердии ко всему живому, их страдающие лица светлели а глаза загорались надеждой. И эти разговоры, эти людские надежды на продолжение жизни, пусть в другой форме, малопонятной и чудесной, невольно помогали им в их медленном, беспокойном умирании.
Сидя там, у постели этих несчастных, я вдруг со всей остротой осознал своё призвание, стать монахом – священником. И я это осуществил, сразу после того, как закончилась эта страшная война, и никогда ни при каких обстоятельствах не жалел об этом своём выборе…
Дерзайте милая, но советую на всякий случай ещё раз подумать, потому что уйти в монашество не так уж сложно, но вот возвратиться в мир, если вы не выдержите – намного сложней и может быть трагичней.
Ещё раз хорошенько всё взвести и если не передумаете, то Бог вам в помощь!»
Выдвинув ящик письменного стола, Владыка достал конверт, положил внутрь написанное письмо, запечатал и надписал адрес. А потом отложил на тумбочку к изголовью кровати: «Завтра надо будет отдать почтальону…»
... Длинный весенний день заканчивался и за окном наступили синие прозрачные сумерки. В комнате потемнело...
Владыка, встав на колени, сосредоточенно глядя на икону Христа – Спасителя, помолился за эту славную девушку, которая каким - то чудесным образом, смогла верить так чисто и так сильно… «Дай бог тебе милая здоровья и сердечной чистоты, для совершения задуманного…»
Потом, с трудом поднявшись на ноги, он, включив свет расправил постель, и раздевшись, лег под одеяло, подвинув к себе книгу русского богослова и церковного историка Георгия Флоровского. Он был знаком с ним в молодые годы, и не раз слушал его увлекательные рассказы о святых отцах, живших и монашествующих в четвёртом - пятом веках после рождения Христова…
...И ещё долго светилось жёлтым светом окно в спальне Владыки, и только когда в парке и рядом, в храмовом садике неистово запели дрозды, перекликаясь и отвечая многоголосой песней на страстные призывы установившейся в городе весны, огонёк погас.
В наступившей темноте, чуть видны были тёмные контуры храмовой башни, возвышающейся на десятки метров в глубину тёмно-синего, почти чёрного неба, силуэты деревьев в церковном скверике, мрачное прямоугольное здание большой гостиницы, расположенное напротив…
Владыка Серафим лежал неподвижно, прикрыв усталые веки и вспоминал свою длинную жизнь, своё служение здесь, давно и недавно умерших друзей и знакомых, вереницей бесплотных духов, проходящих через зоркую память сосредоточенного, старого человека...
«Господи, Иисусе Христе, Сын Божий, спаси и помилуй мя...» – повторял он несколько раз, привычно и неслышно, и в его душу снизошла благодать. И он невольно улыбнулся и прошептал: «Благодарю тебя Господи за всё, чем Ты меня так щедро одарил в этой непростой длинной жизни...»
И вновь, из подвалов памяти нахлынули воспоминания, и всё пережитое, так ярко и выпукло вставало перед внутренним взором Владыки...
На письменном столе, тихо тикали старинные ходики, привезённые сюда ещё из Парижа, а через время, в дальнем углу, вдруг запел свою монотонную песню сверчок...
...Незаметно, на улице стало светать и звуки моторов первых автомобилей проезжающих мимо парка, нарушили рассветную тишину.
«Вот и новый день настаёт», - подумал Владыка, повернулся на правый бок, к стенке и задремал, словно медленно отплыл по водам лёгкого сновидения, в другой, тихий и светлый мир небытия...
Весною ночи бывают слишком коротки для пожилого человека…
Воспоминания...
Открыв глаза, Владыка увидел, что подремал около часа и потому, бодро откинув одеяло, поднялся, пройдя в ванную встал под душ и включил горячую воду. Согревшись и расслабившись, он в конце выключив горячую воду совсем, постоял минуту, ощущая прилив бодрости после попадания холодной воды на разгорячённую кожу. Вытерпев это переохлаждение сколько смог, он выключил душ и став на коврик, крепко протёрся жестким большим полотенцем, чтобы вновь согреться.
Потом, не торопясь оделся и сверху накинул старенькую рясу. Поставил на газовую плиту чайник и дожидаясь, сел за письменный стол и взял книгу Феофана Затворника.
Только успел вчитаться в текст, - засвистел вскипевший чайник.
Отложив книгу, он перешёл на кухню, заварил любимый «Эрл-Грей» и налив в кружку молока, долил горячим чаем до верху. Потом, из хлебного деревянного ящичка достал пачку шоколадного печенья и сев за небольшой прямоугольный стол, сосредоточенно съел печенье и выпил чай, пока тот был горячим.
Последнее время, ему всё чаще хотелось пить чай, очень горячий. Казалось, что в этом случае, температура в форме энергии переходит в его стареющее и теряющее силу, тело...
Поднося кружку ко рту, он в очередной раз заметил, что рука дрожит, и потому, он, как мог, постарался расслабиться. Однако рука продолжала дрожать и Владыка тяжело вздохнул...
Руки, начали дрожать лет десять назад и он вспомнил, как первый раз поразился и застеснялся этого на ужине, во время торжественного приёма, после богословской конференции, посвящённой библейским трудам четырёх Евангелистов.
Тогда, всем подали суп и вдруг, со стыдом, Владыка почувствовал скованность в руке, державшей ложку. И от этого напряжения, рука дрожала мелкой дрожью, когда Владыка поднимал её вверх и подносил ко рту. Стараясь не подавать вида, он взял тарелку левой рукой поднял её и стал хлебать суп не чувствуя вкуса, а вскоре отставил тарелку и вытер рот накрахмаленной салфеткой...
Через год, он уже и не скрывал этой дрожи в руках, но старался пореже бывать на торжественных приёмах и банкетах...
К сожалению, участие в общественной жизни, заставляло его часто бывать на людях, в том числе и на торжественных приёмах, которыми Владыка, откровенно тяготился. Но, стараясь никого не обидеть, он принимал приглашения, но ворчал про себя: «Когда же это кончится?»
...Перейдя к письменному столу, поискав глазами свою толстую записную книжку в кожаном переплёте, пододвинул её к себе взял любимую ручку и стал писать, по временам отвлекаясь от написанного и вспоминая, замирая на месте, глядел на перекрестье оконных рам. Вспоминать подробности длинной жизни, тоже становилось довольно трудно...
Потом, вспомнив интересный эпизод, он склонялся над столом и начинал писать, на удивление круглым, ровным почерком...
«Сознательная жизнь для меня, началась довольно рано. Кажется тогда мы жили в Персии, неподалеку от того места, где по преданию и располагался первозданный Эдем. Тогда, там ещё сохранилось дерево, под которое по легенде, после грехопадения, прятались Адам и Ева от ищущего их, по всему саду Бога — Создателя. Отец с матерью, попали туда ещё до мировой войны, отец служил в русском посольстве, а мама выращивала меня...»
Уже потом, Владыка узнал, что в один из дней, уже во вторую мировую, к этому дереву, а точнее его громадным иссохшим остаткам приехали американские солдаты на большом грузовике и выкопав дерево, увезли в неизвестном направлении...
Из той поры жизни он запомнил большой сад на заднем дворе дома, в котором они жили и осла, который щипал траву на виду у всех и временами задрав голову и оскалив большие белые похожие на лопаточки резцы, трубил свою громогласную песню, разносившуюся в окрестностях, как некое предупреждение о неведомой опасности.
Вскоре, родители уехали из Персии и каким-то образом, попав на берег океана, сели на старый пароход-развалину и поплыли в Европу. Это было невыносимо длинное путешествие и тогда, маленький Андрей, впервые стал скучать по твёрдой земле. С той поры, Владыка избегал пароходов и предпочитал железную дорогу или даже самолёты.
Он уже не помнил, каким образом они попали во Францию, в Париж. Но он очень хорошо запомнил день, когда мама отвезла его на трамвае, как ему тогда казалось на край света, и сдала с рук на руки старому и равнодушному школьному служителю при интернате.
А служитель привык ко всему и прежде всего к слезам будущих воспитанников, которые может быть в первый раз расставались со своими родителями, на такое невыносимо длящееся, бесконечное время первого семестра.
Тихонько поплакал и Андрей. Он, с мольбой смотрел в сторону уходящей и утирающей украдкой слёзы матери, а когда остался один, то, несколько раз всхлипнул и сам, но старался делать это незаметно...
Так началась его учёба в парижской школе, стоявшей на окраине, в рабочем районе, где по ночам была кромешная тьма, и иногда слышались крики прохожих о помощи. В том районе часто грабили и даже резали случайных прохожих...
И с того времени, началось его испытание одиночеством, которое продолжалось на протяжении нескольких десятков лет. В конце концов он привык быть внутренне один, даже тогда, когда, как например на армейской службе, его постоянно окружали десятки, если не сотни людей...
К тому времени, его мать и отец, стали жить врозь, и мать поселилась в дешёвой гостинице, куда на выходные приезжал и Андрей. В этой гостинице, злой хозяин, запрещал оставлять на ночь родственников, и потому, Андрею приходилось ночевать у неё нелегально.
Мать выводила сына под вечер мимо конторки портье, а через некоторое время, возвращалась уже одна. Она заговаривала с портье и в это время, ползком, Андрей пробирался под ногами у матери, незаметно в её номер и оставался там до утра.
Утром испытание на ловкость и смелость повторялось. С той поры, Владыка стал ценить как самое главное благо жизни, собственное жильё, в которое можно было входить и выходить не стесняясь и не скрываясь.
Нравы района, невольно перешли и на отношения школьников между собой. Слабых третировали и били. Били и Андрея, и в конце -концов, он научился терпеливо скрывать боль и обиду от унижений, а иногда и давать сдачи.
Тогда его оставили в покое, - он выработал таким образом, умение терпеть, а если надо, то и драться...
Годам к пятнадцати, Андрей вырос, набрался силёнок и стал заядлым спортсменом. К тому же в русском молодёжном обществе «Витязь», куда он ходил почти каждый день на каникулах, всех мальчиков готовили к тому, что надо будет вернуться в Россию, и завоевать её обратно. Вся атмосфера эмиграции была полна переживаний поражения белых от красных и дети воспитывались в духе реванша и возврата к «старой» России. Поэтому, в них воспитывали силу физическую и силу воли...
Но однажды, он прочитал Евангелие от Луки и был поражен историей о Иисусе Христе рассказанной этим евангелистом!
С той поры его жизнь переменилась. Он стал ходить в православную церковь на воскресные литургии. В той маленькой церквушке служил пожилой и добродушный батюшка Серафим.
Андрей, иногда, оставался там и после службы, помогая по уборке помещений, а потом и участвуя в обрядах.
Вскоре его сделали дьяконом. Но это было уже тогда, когда он поступил в университет, на естественный факультет.
Поступая в университет, Андрей спросил совета отца Серафима, то тот смущённо улыбаясь спросил, - а сам то он куда хочет и что его интересует. Когда молодой послушник ответил, что он бы хотел выбрать себе профессию, которая позволит ему помогать людям бедным и одиноким, то батюшка посоветовал поступать на медицинский. Андрей так и сделал...
О своём религиозном увлечении, он никому не рассказывал — только матери, она была верующей, но без традиционного русского кликушества и фанатизма, которое совсем не нравилось Андрею в некоторых старушках-прихожанках.
Однажды, он собирался поговорить о своей вере с отцом, но когда пришел к нему в его крохотную комнатку, в старом закопчённом доме, где жили рабочие семьито увидел на двери приколотую бумажку. «Не стучите, меня нет дома». Андрей и стучать не стал, развернулся и ушёл.
Отец, в последнее время, затворился в своей внутренней жизни, никуда не выходил после работы на фабрике, а выходные дни проводил в посте и молитве. Он считал, что русские баре, к которым он себя причислял, виноваты в революции не меньше, чем учение Маркса. «Если бы мы, богатые и образованные жили вместе с народом,- говорил он — то не случилась бы революция!»
...Учился Андрей хорошо, и закончил университет с отличием. Он собирался продолжить научную карьеру, однако его духовник отец Серафим, отсоветовал ему это делать. «Будет лучше — говорил старый, седой человек, вглядываясь в молодого медика добрыми глазами — если ты станешь простым врачом и будешь помогать людям, бороться с их немощами и болезнями»
Вскоре, в Европе началась война и Андрей ушёл добровольцем в армию, и стал доктором одного из военных госпиталей…
Тогда, он часто сталкивался со смертью, которая выхватывала из потока жизни совсем ещё молодых людей. Он как мог, старался облегчить им этот уход и потому не жалел ни времени, ни сна, чтобы лишний раз поговорить с умирающим, утешить его, а иногда, просто подержать за руку, чтобы тот не чувствовал себя одиноким и покинутым всеми.
Случались в армии и неприятные случаи.
Однажды, когда печь в его палате с раненными стала дымить, Андрей скинул мундир, и вычистил печь в течении часа, страшно извозившись в саже, но оставшись довольным собой. Печь, после чистки, топилась чисто и тепло разлилось по палате.
Однако его сослуживцам, офицерам из полка, такая самодеятельность не понравилась, и они даже хотели его судить офицерским судом чести, за пренебрежение званием офицера. В конце-концов, всё обошлось, но будущий Владыка, невзлюбил разного рода казённые, корпоративные обязательства, которые только разъединяют людей и способствуют их неравенству.
Ещё перед уходом на войну, Андрей, с благословения своего духовника отца Серафима, был тайно пострижен в монашество, тоже под именем Серафима. Монашеское имя, он сам попросил и ему пошли навстречу.
Об этом событии, не знали даже его родные и потому монашествовать Андрею было довольно легко, потому что он выполняя внутренний долг, ни перед кем не отчитывался и был свободен, насколько может быть свободен монах в затворе.
Несмотря на сотни людей окружавших его в армии, он жил внутренней напряжённой жизнью. Много читал Библию и думал о значении страданий и переживаний в становлении верующей личности.
Каждый день и каждый час своей тогдашней жизни, он сталкивался со смертью, с кончиной человека и потому, привык относится к этому спокойно, но с верой, что за гробом обязательно должна существовать другая жизнь, светлая и чистая, где никто не обижает и не бывает обижен.
В те страшные дни, он понял и значение Бога для человека, находящегося на грани жизни и смерти. Сам живя в те дни на грани света и тьмы, Андрей, невольно начал понимать значение Бога, как морального принципа, а Иисуса Христа осознал до конца, как воплощение света и разума. Именно тогда он и пришёл к окончательному решению посвятить свою жизнь служению людям и Богу.
После поражения Франции в войне, Андрей был демобилизован и стал помогать французскому Сопротивлению, лечил больных и раненных подпольщиков, доставал медикаменты, а если нужно было, то делал и операции.
И вот однажды, он угодил в ситуацию, когда жизнь его висела на волоске. Он попал в одну из частых облав, которую делали немцы, чтобы ловить подпольщиков.
А пойманных подозрительных, да ещё без документов, без суда и следствия расстреливали, тут же на месте облавы.
Уже не веря, что ему удастся вырваться, Андрей поговорил с одним из офицеров возглавлявших эту облаву.
«Все равно вы проиграете — ответил он на вопрос офицера, который требовал от него документы. - Союзники уже окружили вас кольцом и скоро война закончится. Так что не усугубляйте свои грехи ненужными злодействами!»
Немецкий офицер поморщился, немного подумал, а потом махнул рукой и приказал солдатам отпустить задержанного.
Именно в тот момент реальной опасности для жизни, будущий Владыка, очень близко увидел возможную свою смерть и пережив это чувство, перестал бояться будущего. Он понял, что жизнь надо ценить именно такой, какая она есть сегодня, в этот час и в эту минуту, потому что смерть может подстерегать вас за соседним углом.
Всё пережитое, только утвердило его в правильности своего жизненного выбора...
После окончания войны, Андрей, стал священником в маленькой церквушке, в Париже. Но кроме службы, он занимался в приходе воспитанием подростков из русских семей, организовывал летние лагеря, учил ребят ставить палатки, разводить костры, не бояться холодной воды и длинных переходов.
А в промежутках между такими занятиями, собирал своих подопечных в кружок и рассказывал им эпизоды из жизни Иисуса Христа и о его величественной и трагической смерти, которая закончилась воскресением. Именно в те дни, он и понял своё призвание, как проповедника и богослова.
Подростки импульсивные и неугомонные, во время его рассказов сидели тихо и напряжённо слушали его проповеди-рассказы, а по окончанию, долго не расходились и задавали множество вопросов...
Сразу после войны, неожиданно умер отец Серафим, духовник и наставник молодого монаха. Андрей очень переживал эту смерть доброго и тихого русского священника и дал себе обещание стараться быть таким же, как этот замечательный священник и человек
А вскоре, молодого отца Серафима, уже служившего в русском православном приходе, по совету настоятеля, наблюдавшего за взрослением нового члена клира, направили в соседнюю страну, где умер священник православного храма...
...Небольшая, по тем временам, община православных, в приходе, куда попал молодой монах Серафим, встретила его приветливо. В первый же день, в маленькой, тесной трапезной устроили чаепитие и новый молодой священник всем понравился. Он обладал офицерской выправкой, держался прямо, весело улыбался, хотя никогда не смеялся.
Уже давно, отец Серафим, выработал в себе замечательную способность, будучи дружелюбным и сострадательным, относится ко всем ровно, не делая предпочтений ни для одного прихожанина и особенно для девушек. А их в приходе было немного, но все милые и симпатичные.
Часто, видя молодого и стройного, доброжелательного батюшку, кто-то из них, невольно стал думать о нём и не только во время службы.
Особенно поразил отец Серафим, воображение дочери старосты прихода, Нины. Во время службы, она, красивая девятнадцатилетняя девушка, не отводила глаз от лица Владыки.
А подходя под благословение, каждый раз краснела и смущалась.
Молодой священник тоже заметил эту невольную взволнованность и старался разговаривать с ней мягко, но не задерживался около неё, всем своим видом показывая ровность отношений со всеми и не отличение её от других.
А Нина, постоянно помнила о новом «батюшке» и мечтая, представляла себе, как они вместе, смогут помогать детям прихожан собирая их в летних лагерях, где-нибудь за городом. Она, словно ненароком, иногда, встречала его на выходе из парка, куда он по вечерам уходил, чтобы делать там пробежки.
При таких встречах, сердце её колотилось, но надо было делать равнодушный вид и потому, она постояв с ним несколько минут, уходила в другую сторону. «Ну почему, я не могу позволить себе даже поговорить с ним о его жизни здесь, узнать, как ему нравится этот город? Я ведь этим самым не буду делать ничего дурного. Просто мне действительно интересно, что его интересует в жизни и чем он увлекается, когда перестаёт быть священником»
Но видя её смущение и смущаясь сам, молодой священник, решил объясниться с Ниной...
И вот как-то, выходя из парка, он встретил её, конечно случайно.
Был тёплый майский вечер и лёгкие порывы ветра из парка доносили ароматы весны и зелёного цветения. И отцу Серафиму, захотелось поговорить с краснеющей и стесняющейся девушкой. Он чувствовал себя, по сравнению с ней намного старше и потому, разговаривал с ней легко и свободно.
Поздоровавшись они остановились и Андрей предложил: - Может мы пройдёмся немного? Сегодня такой тихий и приятный вечер...
И они гуляли по аллеям парка, с большими прямоугольными, зелёными травяными луговинами, на которых по воскресеньям играли в футбол, а по будням на них паслись почти ручные гуси, населявшие соседние красивые пруды.
Отец Серафим, волнуясь, стал рассказывать о службе в армии, о том, как он решил принять монашество, надеясь отречением от собственного личного счастья, помогать тем людям, которым так нужны и человеческое участие и доброе слово сказанное в нужную минуту.
Нина шла рядом, радовалась и грустила одновременно. Она стала понимать, что молодой священник, так весело рассказывающий ей подробности своей нелёгкой жизни, делает это неспроста.
Он, этим разговором, словно предупреждал её, что любые отношения кроме дружеских будут очередной причиной для новых переживаний и даже страданий.
И она, поняла его простодушные намёки и прощаясь, чуть не плача пожала ему руку и резко повернувшись, быстро ушла в сторону своего дома...
Жизнь священника
Священник, особенно в православных церквях, для большинства прихожан, был не только служителем церкви, но и психологом, тонким знатоком человеческих душ, а часто и психоаналитиком, который помогал прихожанам в общении преодолевать в себе какой-нибудь психологический недуг или проблему. Ведь люди, особенно в эмиграции сильно страдают от разрыва привычных связей, от постоянного присутствия в мире другой, а часто и чуждой национальной культуры.
Но главным стрессом для русских эмигрантов, было постоянное давление чувства неполноценности, от недостаточного владения новым, не родным языком. И в этом случае, церковь была не только домом молитвы, но и местом встречи с соотечественниками, то есть своеобразным клубом, где можно было не только слушать родную речь, радуясь каждому с детства знакомому звуку и слову. Здесь, можно было познакомится и поговорить с разными людьми и на несколько часов почувствовать себя в стихии родного языка и чувств.
Священник, невольно, становится не только духовным авторитетом, но и ещё и психиатром, который помогает человеку справиться со своими, часто неожиданно возникающими проблемами восприятия новой жизни.
Отец Серафим и это понимал хорошо, потому что прошёл через все подробные состояния, сам.
Его, не по годам, глубокая и внимательная к другим натура, невольно вызывали симпатии и даже любовь!
За ним чувствовалась большая школа жизни, потому что он вёл себя спокойно и уверенно.
...Разместили его в небольшой квартирке, которая примыкала к зданию с тыльной стороны храма и выходила окнами в небольшой сад. Перед его приездом, там сделали ремонт и поклеили новые обои. На кухне стояли шкаф с посудой и газовая печь, а в спальне железная кровать с тонким матрасом. Все это очень понравилось отцу Серафиму.
После неустроенной жизни в материнском доме, после службы в армии, он научился ценить простоту и удобства мирного, устоявшегося быта.
Единственное, что он добавил из обстановки были книжные полки, которые купил за дешево на распродаже и повесил их вдоль стен в гостиной.
Выгрузив из чемодана привезённые с собой книги, частью на французском, частью на русском языке, он расставил их на полках, а в спальне, на тумбочке положил старенькую библию в синодальном переводе и любимую книгу отца Флоровского - «Истоки русского богословия»
В Париже он был знаком с автором и почитал его не только как богослова, историка православной мысли, но как умного и сосредоточенного на изучении жизни, человека...
Молодой священник был аккуратен и внимателен к мелочам. Он соблюдал в своей квартирке безукоризненную чистоту и после службы в алтаре, никогда не уходил не убрав облачение в платяной шкаф и не протерев все вещи которыми пользовался.
К этому, его приучила мама, с детских лет следившая за воспитанием аккуратности и чистоплотности сына. Вспоминая своё детство, Отец Серафим смеялся, когда рассказывал, что мать, всегда требовала от него убирать после себя игрушки в специальный ящик. И как не плакал мальчик, какие истерики, особенно спервоначалу не закатывал домашним, мама оставалась непреклонной. Постепенно порядок и благоустроение своего быта, стало одной из черт его характера.
… Через месяц, отец Серафим уже привык к одиночеству в своей новой квартирке, к службам в просторном храме, взятом в аренду общиной русских православных, в большинстве своём эмигрантов первой волны.
Храм стоял неподалеку от большого парка, в котором, особенно по вечерам, Будущий Владыка гулял, обдумывая завтрашнюю службу. Он, ещё в Париже несколько раз говорил проповеди в конце воскресной службы, а тут, где на него смотрели, как на нового настоятеля храма, он стал много читать и темы для проповеди являлись сами собой, выстраиваясь в голове в своеобразную очередь.
«Вот в это воскресенье, буду говорить об отношении православных к грешникам, которых сам Иисус Христос призывал прощать и если не любить, то терпеть.
А в следующую службу, попробую поговорить о том, как создавались Евангелия, и почему три из них, по сути говорят об одних и тех же событиях в жизни Иисуса, а у Иоанна, развернута целая богословская система, рассказанная от лица Учителя!»
Каждая проповедь воспринималась новыми слушателями, как глубокое откровение.
В новом священнике, вдруг открылась благодать устного слова. Говорил он не торопясь, иногда делая паузы для обдумывания продолжения разговора и у слушателей, часто создавалось впечатление, что отец Серафим, словно вспоминает события, которым он сам был свидетелем...
По вечерам, оставшись один и закрыв храм — сторожа тогда ещё не было, - он уходил к себе, садился за письменный стол и что-нибудь читал.
А потом, в какой-то момент, задумавшись, старался представить себе всё о чём он читал и слышал на службе…
Тишина окружала его комнату от захода солнца и до рассвета и в этой тишине, мысли и порождаемые ими образы текли неспешно и красочно.
Со временем, Отец Серафим, по несколько часов предавался этим воображаемым картинам и часто, на следующий день пересказывал прихожанам их содержание.
Сам будущий Владыка, называл эти состояния интенсивной работы мысли и чувства, медитациями.
И вскоре, такие состояния стали одной из самых главных составляющих его дневного распорядка...
Медитации Владыки, после всего «увиденного и пережитого» им в такие чудесные моменты, запоминались на всю жизнь и часто, превращались в проповеди, которыми люди с воображением заслушивались...
ИСТОРИЯ «НАГОРНОЙ ПРОПОВЕДИ» ИИСУСА ИЗ НАЗАРЕТА
«Безусловно, одной из блестящих страниц Евангелий – это страницы «Нагорной проповеди».
Каждый раз, читая эти места, он, молодой ещё священник, пытался представить себе, как это было, тогда, более двух тысяч лет назад, в замечательном по своей природной красоте, месте, на горах, недалеко от берега моря Генисаретского.
И вот, его воображение словно воспламенялось и он представлял себе собрание из тысячи людей, расположившихся на зелёных лужайках, посреди вырастающих из склона, серых скальных камней; видел Иисуса Христа, молодого, сильного, красивого, как бывают красивы, влиятельные признанной духовной, религиозной силой люди, к которым стремятся окружающие за поддержкой и советом...
… Рядом с Ним, расположились Апостолы, сидя на травке полукругом. Они, совсем недавно ставшие его учениками, ещё немного стесняются быть «свитой», этого загадочного чудотворца из Назарета, которого, известный в Иудее пророк Иоанн, признал за Божьего посланника и говорил при Его крещении в Иордане, о том, что он сам, «недостоин завязать ремни на Его сандалиях».
Их стеснение происходит ещё от того, что некоторые люди из собравшиеся знали Иисуса ещё тогда, когда он был мальчиком и жил в семье Иосифа – плотника. Многие из присутствующих знали и Марию, мать этого человека, славную своей добротой и тихим характером…
После крещения на Иордане и пророчеств Иоанна, Иисус из Назарета, на некоторое время удалился в пустыню, а по возвращению, начал учить со знанием и со властью, тому, что можно было назвать проповедью бескорыстного добра и подлинной любви людей к Богу и друг к другу.
Этот Назарянин, мягко, но властно, возглавил кружок своих последователей, и вдруг, приобрёл на них необычайное влияние. И подражая Ему, учась у Него, они, рыбаки и землепашцы, захотели стать сильными, духовными людьми, полными внутренней уверенности, как он сам, их Учитель…
Вот уже несколько месяцев, ходили они вослед Учителю, ночевали под открытым небом или в гостеприимных домах и проповедовали «новое» учение, которое Иисус, их Учитель, называл Новым Заветом и на которое с любопытством и радостью откликались простые люди, а книжники и фарисеи относились с большим недоверием…
Вот и сегодня, с утра, узнав, что в их местность пришли Иисусовы ученики и их Учитель, и остановились неподалеку от озера, толпы страждущих истинного учения и просто любопытных, постепенно собрались здесь, на пологом травянистом склоне прибрежного холма и расположившись вокруг Назарянина, как его все называли между собой, ожидали Его проповеди…
… Тихий солнечный день, клонился к закату и с высоты, холма, была видна внизу, поверхность синей прозрачной воды озера, и тёмной полоской, в лёгкой дымке жаркого дня, проступали на другом берегу, пологие зелёные холмы…
- Приветствую, вас, братья и сёстры, - начал говорить Иисус, хриплым от волнения голосом и разговоры вокруг быстро затихли. После нескольких фраз сказанных им, видя вокруг сосредоточенно внимательные лица и ожидающих новых откровений, глаза, этих простых крестьян и пастухов из окрестных городков и местечек, слыша наступившую тишину, в которой хорошо различима далёкая песня чёрного дрозда, на одном из склонов, голос Его постепенно окреп и беспрепятственно разносился над холмами, приобретая волшебную звучность и убедительность…
- Многие из вас, услышав меня первый раз, с испугом спрашивают себя и друг друга: Неужели он, выступает и говорит против Закона?
- Конечно это не так и не может быть так. Ибо я люблю Бога, как Отца моего, который даровал Закон избранному народу Израиля…
Иисус сделал паузу и слушатели, несколько тысяч человек, сидели затаив дыхание, стараясь не шевелиться и ожидая продолжения проповеди…
- Я не противник Закона. Я пришел на землю, чтобы напротив, соблюсти и восполнить его. Фарисеи - лицемеры хотят меня уличить, ибо я обличаю их грехи и неправду, но я долго думал и говорю, что я за Закон и за его понимание и исполнение. Я за подлинно праведную жизнь, которую можно выразить через несколько главных заповедей. А следуя этим заповедям, можно достичь святой жизни.
Назарянин вновь сделал паузу и порывистый Пётр вскочив в нетерпении, попросил:
- Учитель, поведай нам их!
Иисус глянул на него, потом обвёл взглядом, окружающие Его со всех сторон толпы народа и продолжил: - Слушайте и запоминайте:
- Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду, ибо держит гнев в душе своей и отравляет сердце свое черными помыслами. Очистись душой, и дела твои станут чисты…
Иисус перевёл дыхание и продолжил…
- Не смотри на женщину, как на предмет любострастия, ибо она половина твоя, равная тебе самому и, заключив с ней брак, знай, что это навечно. Ибо брак установлен Богом, как союз нерасторжимый…
- Не клянись, а значит, не употребляй имя Божье всуе и во лжи. Но, так как на земле всё сотворено Богом, то и клясться небом или землей, Иерусалимом или своей головой, есть клятва с именем Бога, пустая клятва для достижения мелких мирских целей...
- Не отвечай злом на зло, но только добром, и вместе, не попустительствуй злу и выражай к нему своё отношение безбоязненно и не лицеприятно…
- Просящему у тебя дай, ибо, давая, берешь для себя Божье одобрение. Не копи, не собирай злата, ибо это против Бога…
- Молись и не унывай…
- Храните сердца ваши, как очи ваши, ибо через сердце проистекает духовный, небесный свет веры. Но так же и злодейство проистекает в мир через сердце. Берегите их в чистоте и любви...
- Кто думает сочетать службу Богу и Мамоне, тот подобен желающему угодить двум господам. Господь влечет нас к небесному и вечному, а богатство к земному и тленному…
- Заботьтесь о спасении души, а заботы о пище, питье и одежде томительны и отвлекают нас от забот о вечном. А Бог нас не оставит... Ведь мудрые и праведные, всегда найдут поддержку и Его одобрение…
- Ищите прежде царствие Божие и Правду Его...
- Возлюби ближнего, как себя самого…
Иуда из Кариот, неожиданно выкрикнул: - А кто ближний мой? Как я могу это знать?
Иисус обвёл взглядом людей, которые сидели группами и отдельно, вокруг и ниже по всему склону, увидел плохо одетого старика с простой неловко оструганной палкой, вместо посоха, и глянув на Иуду, ответил:
- А ближний, это всякий, кто живет сегодня и сейчас рядом или недалеко. Ибо близость определяется не только родственными узами, но и состоянием души и чувством радости, что каждый, кто живет с вами в одно время, близок вам…
- Особенно близок к вам тот, кто нуждается: увечные, немощные, беззащитные. Богатые и знатные тоже вам близки, но они в вас не нуждаются и потому ваша близость остается в потенции. А вот рабы господ в вас нуждаются, им нужна ваша помощь и сострадание. Они уверуют в первую очередь, ибо они нищие телом и духом. А богатые любят деньги, плотские удовольствия и власть над другими людьми. Они хорошо образованы и думают, что знают о жизни всё, что помогает сделаться известным и богатым. Им Бог не нужен, потому что они считают, что за деньги можно купить все и даже свободу, хотя конечно они от этого не становятся свободны, - а рабы денег…
Иисус помолчал, и тишина повисла над множеством людей сосредоточенно слушающих и обдумывающих сказанное. Для них, простых сельских жителей, всё, что говорил Иисус было поразительно внове, и вместе отвечало их душевным чаяниям и интересам…
Юноша Иоанн Заведеев, прервал паузу и тихим голосом попросил: - Учитель, продолжи. Мы внимательно слушаем тебя...
Иисус вновь начал говорить, чуть возвысив голос:
- Сатана соблазняет богатых и фарисеев гордыней, а Бог не может помешать жадности, тщеславию и себялюбию овладевающему их сердцами, мыслями и поступками...
- И остаются они неприкаянными и в своем падении, не любящие не только людей, но и себя. Они играют роль свободных и независимых от общей жизни, пока старость или болезнь не покажут им, их истинное место в мире. Часто их разочарование становится причиной их ненависти к другим людям, к окружающим и тем более к дальним...
Иуда казалось порывался возразить, а потом не выдержав, вскочил и плачущим голосом закричал: - Но могу ли я помочь всем, Учитель? И потом, чем я смогу помочь? Ведь я из бедной семьи и сам бедняк. Единственное, что я делаю хорошо, так это считаю: овец, людей, деньги...
Иисус долго и с удивлением смотрел на него, а потом тихо ответил ему одному: - Вот и будешь казначеем!
А потом обращаясь к народу заговорил:
- Я радуюсь, что меня слушают и понимают, но я знаю, что книжники и фарисеи люди учёные и гордые, будут против меня и тем самым против Отца моего и вашего.
Он Отец, Создатель, скрыл великие тайны от умников, ибо они возгордились своею ученостью и, возгордившись, «пасут себя самих», забывая о нуждах, чаяниях неученых, простых людей. Они лицемеры и поэтому выставляют свою веру, которая есть скрытое неверие…
- Они носят широкие налобные повязки, молятся всегда на виду, любят занимать первые места в собраниях. Но верить в Отца – значит жертвовать собой, в том числе и материальными благами. А они хотят только приумножать свои богатства. Поэтому они ненавидят меня, посланного Отцом в мир, погрязший во лжи и лицемерии…
- Фарисеи, считая себя учителями народа, хотят за это получать награды земные: славу, деньги, почет. Но это гордыня самомнения!
- Если раб пашет, или пасет скот, то считает ли это его господин заслугой? Думается, что нет. Также веруя и творя добрые дела, мы должны смотреть на такую жизнь, как на свой долг, а на себя, как на непотребных рабов.
В этом суть веры Божьей, а воздаяние придет по делам нашим, не по словам только и жестам. Фарисеи и книжники сделали веру свою профессией, зарабатывают деньги и думают, что служат Богу…
И ещё долго говорил Иисус с людьми и отвечал на их вопросы…
В дальнем углу озера, в появившейся тёмной туче, неожиданно громыхнул и заворочался раскатистый гром. Иисус прервался, оглядел всех присутствующих, потом ещё взглянул в сторону, приближающейся грозы…
- Однако уже темнеет… Братия! Время позднее и нам пора расходиться…
Люди с неохотой стали подниматься на ноги, обсуждая слова нового пророка, а Апостолы окружив Иисуса, подали ему посох и все вместе растягиваясь на ходу в цепочку и переговариваясь, гордые своей близостью к Учителю, начали спускаться вниз, к берегу озера…
…Этим вечером, Иисус, на берегу Генисаретского моря, долго ещё сидел с учениками у костра и разговаривал с ними… Огонь потрескивал рассыпающимися от жара углями, а яркий свет, изредка, отражался в тёмной, неподвижно – маслянистой поверхности, на мгновения освещая поникшие ветви плакучей ивы, растущей на кромке воды…
- Я, говоря с народом, слышал, иногда, ропот непонимания в толпе. Но я не хотел толковать подробно и только вам открываю, чтобы вы не только понимали сами, но могли и объяснять мои мысли посторонним…
- Ибо люди должны не только слушать, но и думать о сказанном. И когда истина будет результатом их раздумий, тогда они будут верить ей, как себе. Но если чего не смогут понять обратятся к вам, а вы, со временем станете носители Духа Святого, станете учителями, проповедниками, пастырями Церкви верующих и блаженных.
Пётр почесал густую, начинающую седеть бороду и качая крупной, с ранними залысинами головой начал: - Учитель, если говорить честно, то я тоже, многого не понял, хотя хочу понять и вижу, что ты говоришь истину. Но поясни нам!
Иисус, помешал палочкой угольки с краю костра и не спеша начал отвечать:
- Сегодня я говорил о заповедях Блаженства. И ещё хочу повторить их для вас…
Фома, сидевший до этого молча и сосредоточенно, вдруг перебил Учителя, стараясь не забыть выводы, которые он сделал из своих тяжёлых размышлений: - Думаю, что люди в Иудее так развращены, что не верят ни в Бога, ни в Сатану и потому...
Иисус, словно зная наперёд, что скажет Фома, обратился к нему: - Эх, Фома, Фома! Плохо ты знаешь людей. Они могут быть злыми, а могут быть и добрыми. Это зависит не только от того, как с ними говоришь и поступаешь, но и как о них думаешь. Ищите в человеке хорошее, а не плохое и говорите с ним об этом, и тогда люди уверуют, а их поступки и даже слова вместе с этим переменятся… Чтобы исправлять, воспитывать людей, надо их любить всей душой и тогда, в ответ и они станут добрее и лучше…
Иуда из Кариот, поднял голову, и отведя блеснувшие глаза от полыхающего, алым, пламени, спросил: - Как понять, что «блаженны нищие духом», и всё прочее. Нас учили, что быть богатым и сильным, значит соответствовать Божьим установлениям. Только те, кто не имеет - хотят...
Иисус в нетерпении прервал его: - Это фарисейские установления, но не Божьи законы. Ибо не гордящиеся, но униженные, не богатые, а щедрые духом унаследуют царствие небесное. Всегда и сейчас, на рубеже времён, мы видим псевдо верующих, озабоченных земным, но не небесным, претендующим на жизнь вечную, говорящих мы, вместо я, пытающихся скопом вломиться в Царство небесное, будущее Царство вечной жизни…
Но, повторяю, путь этот тернист, а врата в царствие небесное узки. И потому, на престоле, воссядут только те, кто не говорит - мы избранные, а говорит - мы верующие. Да будет так!
Тут, Пётр глядя на Учителя слезящимися от волнения глазами спросил: - Прости Учитель, но я простой человек и мне трудно запомнить сразу и Заветы и их толкования…
Он помолчал переводя дух…
- Однако я понял, что простые люди, такие, как мы, веря в Бога и Сына Человеческого, войдут в Царствие небесное через свою простоту и веру, а мудрые и гордящиеся останутся вне их пределов. Я знаю хорошую поговорку: «На всякого мудреца довольно простоты» и это истинно…
Иисус улыбнулся и ответил: - Вижу Петр – ты правильно понял. Это вам пригодится, когда меня не будет, а вы будете проповедовать слово Божие по всей Земле...
Пётр подбодрённый таким вниманием Иисуса, продолжил спрашивать: - Учитель! Объясни ещё раз, что значит: «кроткие наследуют землю». Неужели можно уговорами и молитвами заставить злодея и алчного человека отказаться от злобствований и поклонения Мамоне?
Иисус посерьёзнел: - А ты попробуй! Объясни, что Бог дает силы слабому и мягкому, такому, кто напоминает зеленый росток, а сильное и жесткое погибает, как гниет и падает большое дерево. Говори, - кто много копит, тот много и теряет. И если ты это будешь говорить любя и прощая, - тебя поймут и поверят тебе…
Здесь Иисус помолчал и потом тихо продолжил: - Но готовьтесь к гонениям, ибо злые, таких речей не прощают! Но Бог не забудет вас, за вашу кротость…
И помолчав продолжил для всех учеников: - Не бывает так, чтобы человек сохранил силу до глубокой старости. И только кроткий остается таким до конца... Помните это.
И ещё помните! Через праведников спасется мир! Пусть вас пока немного, но никогда много и не будет. Найдите в себе силы в одиночку противостоять лжи и лицемерию наряженных в богатые одежды лже праведников, подражающих простым людям в их искренности…
Он помолчал обдумывая следующую фразу:
- Людей можно обмануть, но Бога нет. Бог читает в ваших душах и видит уклонения к Сатане в самых малых проявлениях. Бойтесь неискренности в себе, больше внешней лжи. Ибо те, кто открыто лгут, пытаются обмануть людей, а те, кто неискренен внутри, пытаются обмануть Бога. А это преступление намного тяжелее первого, потому что целью обмана становится Бог, Отец небесный, Создатель всего живого и мертвого под небом.
Запомните! Праведник пришел в мир, чтобы страдать, грешник, чтобы искать радости в земном и животном. Праведник стремится к Богу и тем самым претендует на бессмертие и окружающих призывает и тянет за собой к небу. Грешник всегда живет среди материальных земных благ и в комфорте, уверяя себя и других что в этой земной юдоли страданий, можно найти небесные сокровища. Будто, в самом деле можно, в животной радости найти божественные ценности!
Но вы все знаете, что это не так, что это козни Сатаны, который через сиюминутные развлечения подкупает совесть, душу человека, подменяя вечное временным, а потом, когда грешник продаст душу, говорит ему: «Ты сам решил! Это дело твоих рук! Я заманивал тебя, не скрою, но ведь ты сам соблазнился. Это твой грех, тебе и отвечать»!
Бойтесь Сатаны, братия, ибо он стремится проникнуть в души человеческие неслышимый и невидимый и соблазняет, возбудив сомнения и неверие в душах людей, уже готовых к восприятию козней лжи!
Иоанн Заведеев, самый молодой среди учеников Иисуса, с напряжённым вниманием слушавший Учителя, вдруг спросил: - Учитель! Что есть праведность?
Иисус, с тихой улыбкой обратил лицо к Иоанну и начал объяснять: - А я говорю: богатство грех, ибо богатство дает видимость счастья, занимая все помыслы и дела человека богатого. И уже не остается времени, чтобы думать о Боге. Мало того, богатый человек, подобно плохому дереву дает только плохие плоды, ибо через алчность и сребролюбие в мир проникает Сатана.
Пётр вновь спросил - Но ведь мы, Учитель, живем в таком мире, где и предания поощряют стремление быть богатым.
Иисус со вздохом ответил: - Да, это так. Но это, я считаю, есть отступление от Закона, извращение его сути. Где и когда вы видели богатых и довольных своими богатствами пророков? А именно они, пророки, а не фарисеи, должны быть примерами для подражания. И когда я говорю, что я не против Закона, а пришел восстановить Закон, я прежде всего думаю о тех грешниках, которые, считая себя праведниками, торгуют в храме. О тех людях, которым страсть к обогащению заменяет Бога. Простые же люди, глядя на этих псевдоучителей, думают – а я чем хуже?
Иисус на время прервался, повернулся к Симону – Петру и спросил его с улыбкой:
- Вот ты, Петр, рыбак. Много ли денег ты зарабатываешь на рыбной ловле?
Пётр смутившись. Развёл руками: - Нет Учитель. Едва хватает на еду, на ремонт дома и лодки. Да и едим мы почти-что одну рыбу.
Иисус кивнул: - Ну вот. Ты в поте лица добываешь свой хлеб, а богатый, пользуется услугами других, берет проценты, дает деньги в рост. И его совесть молчит. А там, где совесть замолкает, там уже нет Бога. Там человек заботится о теле, ищет наслаждений и ненавидит праведников, потому что его больная совесть ему покоя не дает. Ему хочется, чтобы все стали такими же – потерявшими совесть. Но ведь деньги никого ещё не сделали счастливыми. Злыми – да! Заносчивыми – да! Но душевного равновесия и покоя они, деньги не могут принести…
Когда мы просим у Бога, с истинными слезами на глазах, того, что нам недостает для душевного покоя, тогда мы умаляем себя, а Его, Бога превозносим, верим, что он поможет нам! И тогда Он откликается.
Поэтому: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся».
Иоанн, чуть осмелев, задал второй вопрос: - Учитель, почему есть зло, почему люди страдают и умирают?
Иисус, потёр правой рукой уставшие глаза и не спеша ответил:
- Поставим вопрос иначе... Что происходит, когда люди страдают и умирают?
Праведник в этом мире страдает, но радуется, ибо это испытание, которое посылает Бог. Праведность и вера, это смирение и упование на Бога, ибо Царствие Божие не от мира сего. Но человеческий эгоизм, безразличие, сопротивление добру, глупость, гордыня, нахальство – всегда были и будут причиной страдания и горя. В человеке живет первородный грех. Но я пришел спасти род человеческий, пострадать за вас! Думая о себе думайте, как о постороннем...
Вначале Бог, потом другие и только потом «я». Если вы будете повторять это, Бог вам поможет…
Иоанн оглядев своих товарищей вновь спросил Учителя: - Чем Бог может утешить нас?
Иисус подняв голову, взглянул в тёмное, серебрящееся искорками звёзд небо, послушал тишину сонного залива, в котором, по временам всплескивала крупная рыба, и ответил грустно улыбнувшись: - Он придает нам мужество, вселяет успокоение, становится нашим Наставником, сострадает нам, ставит новые цели. Но путь в Царство Божие лежит через узкие врата и лишь праведники спасутся!
Угли в костре стали покрываться пеплом и темнота постепенно придвинулась к прогорающему костру, и синеватый дымок, от мерцающих угольков, тонкой прозрачной струйкой поднимался вверх, к тёмному небу, и таял незаметно, растворяясь в предутренней свежести…
Иисус, правой рукой поправил длинные мягкие волосы, кудрявой волной ниспадающие на плечи, потом оглядел учеников расположившихся на подстилках вокруг костра и продолжил: - Я буду, говорит заповедь, а потом постараюсь, объяснить её вам… Ученики утвердительно закивали головами…
- «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю».
Иначе говоря, это стойкие люди, которые выстояли против бед и несчастий, не озлобились, а оставшись кроткими.
- «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся».
Правда здесь - это правда Царствия Божьего. Ищите эту правду, а остальное приложится. И когда мы стремимся к правде Бога, мы не испытываем разочарования потому, что эта правда вечна!
- «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».
Это путь прощения и отсутствия мести. Простить и забыть зная, что, здесь, мы все находимся между жизнью и смертью. Заботьтесь о других и о вас позаботятся. Простите своим обидчикам и вам от Бога воздастся.
- «Блаженны чистые сердцем ибо они Бога узрят».
Чистые сердцем – это те, кто способен любить, то есть сострадать другому. Любить других – это свойство души выработанное в человеке через личный опыт сомнения и даже отрицания. Не бывает веры без любви. Но любовь без веры бывает. Мы не всегда чисты и не все. Кто грешил и покаялся – тот очистился. Кто совершил проступок, кто содеял преступление, тот может очиститься, покаявшись и раскаявшись. Люди грешны первородным грехом и каяться – это значит преодолеть эту греховность. Не всегда и не всем это удается. Но те, кто очистились, те уверовали...
Вечная борьба Бога и Сатаны за человеческие души, это борьба чистоты с грехом. Чистые сердцем – это те, кто отказался от эгоизма и пришол, через любовь, к Богу. Но борьба эта продолжается всю жизнь. Только Бог и его небесные слуги безгрешны – тот, кто это понимает, тот становится чист помыслами.
- «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими».
Все мы под Богом ходим. А Бог говорит – живите дружно, любите не только родственников, друзей, слуг, но и врагов своих и исповедуя мир, будьте Божьими детьми. Бог вас любит. Любите других так, как любит вас Бог – прощая ваши грехи и надеясь на вас...
- «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть царствие небесное».
Не уставайте твердить о Божьих принципах, о заветах Божественных и вы в награду станете Блаженными. Вас будут поносить и гнать, но вы радуйтесь, потому что в мире существует только одна правда – Божия и потому – радуйтесь...
- «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за меня».
Радуйтесь и веселитесь тогда, ибо велика ваша награда на небесах. Если вас будут поносить, притеснять и лживо говорить о вас худое и все это вы будете терпеть за свою веру в Меня, то не печальтесь, а радуйтесь потому что вас ожидает великая, самая большая награда на небесах, то есть особенно высокая степень вечного блаженства…
Иисус, вновь потёр глаза, обвёл взглядом притихших, начинающих задрёмывать своих учеников и завершая произнёс: - Мне бы хотелось объяснить вам, что Заповеди Божие о жизни – это путь к радости и счастью, уже здесь в грешном мире, потому что исполнение этих Заповедей приведет вас к спокойствию и удовлетворенностью вашей жизнью…
Исполнение Заповедей поможет вам относиться и к смерти надлежащим образом, как к порогу, через который обязательно переступят все. Вы будете лишены страха небытия, ибо Бог позволит вашим душам, воспитанным на Заповедях, чувствовать радость единения со Всевышним после земной смерти. Вы сможете за гробом обрести вечность и войти в Царствие небесное. Не бойтесь потерять тело, но бойтесь потерять душу. Поэтому будьте преданы делу Веры и вам воздастся...
Костёр начал постепенно угасать и поправив обгорелые поленья, Иисус завернулся в одежды, и легко прилёг на землю, вздыхая и тихо улыбаясь, когда смотрел на своих спящих учеников…»
…Каждый раз, по окончании такой вот медитации, отец Серафим, вставал из-за стола , где просидел несколько часов, распрямлял спину и шёл на кухню, ставить чайник. После долгого сидения обычно очень хотелось пить. Вспоминая увиденное он, попивая сладкий чай, что-то писал на листочках, которые потом откладывал в сторонку и подписывал - «Воскресная проповедь».
После таких медитаций, Владыка, долго находился под впечатлением увиденного и услышанного в самом себе. Он, на какое -то время становился задумчив и старался больше быть один. Но потом, заботы и тяготы священнической жизни, постепенно заслоняли эти живые картины и он постепенно, вновь погружался в рутину обыденной жизни...
… А время, казалось текло незаметно, но прибавлялось и прибавлялось. И вот уже год его службы в этом храме прошёл, второй и третий минули...
Но и жизнь в окружении будущего Владыки не стояла на месте.
Нина, вырастая в полную меру, тихо расцвела за эти годы. И когда она, стоя в первых рядах на службе, не отрывая влажно-блестящих глаз от Отца Серафима, сосредоточенно повторяла слова молитвы, все окружающие замечали её красоту и казалось, что она становилась символом русской женщины, далёкой от рутины обыденной жизни.
Но так и было на самом деле. Нина, в последний год её обучения в университете взяла академический отпуск и сосредоточилась на чтении святых Отцов и волонтёрской работе в церкви. Такая жизнь, делала возможной частые встречи и разговоры с молодым «батюшкой».
Надо отметить, что и отец Серафим, не смог противится этой самоотверженной девичьей влюблённости. Всё чаще, словно останавливаясь на полуслове, он, вдруг замерев, на какое-то время погружался в свой внутренний мир и перед его душевными очами вставало одухотворённое лицо Нины, с тихой грустью глядевшего на него в краткие мгновения их «случайных» встреч.
Это видение, всё чаще беспокоило его и всё чаще он, словно в забытьи, отвечал на вопросы невпопад и утомившись за длинный наполненный чтением и разговорами с прихожанами день, не мог заснуть, вспоминая последнюю встречу с Ниной и растерянно спрашивая себя, - «Что делать и как дальше жить с этой, тревожащей его душу и тело, проблемой?»
Во сне, он часто видел странные существа, пугающие его своим видом и загадочными гримасами, манящие его и даже требующие его повиновения.
И вот, в Святую Пятницу, проснувшись среди ночи, молодой монах, вдруг подумал, что всё, что он читал до этого об искушения святых затворников — это не только правда, но что и его плоть и дух сегодня, подвергаются искушениям плотской любви.
И когда он внезапно осознал эту похожесть ситуации, то твёрдо решил поговорить с Ниной, в самое ближайшее время!
…Пасхальная ночь, всегда была для молодого священника самым светлым и самым радостным праздником. В Храме, уже с семи часов начинали собираться первые прихожане и тихо сидели в ожидании начала пасхальной службы, в полутьме собора, каждый думая о своём и вместе о том, как тысячи лет назад в такую ночь, произошло чудо воскрешения убитого и погребённого Иисуса Христа...
Когда началась служба, церковь была уже полна, а люди всё приходили и приходили, заполняя каждый свободный метр собора.
Когда из алтаря с радостными улыбками на лицах вышли священники и дьяконы и к ним присоединился церковный хор, в ответ на их громогласное «Иисус Воскресе!», весь заполненный прихожанами собор с ликованием ответил нестройным, но искренним - «Воистину Воскресе!»
Нина стояла в первой шеренге прихожан обрамляющих ковровую дорожку по которой, блистая золотом, неровным строем проходили, куря ладаном, священники и среди них Отец Серафим.
Но, несмотря на радостное волнение Нины, разделяющей экзальтацию толпы вокруг, её больно кольнуло в сердце, что Отец Серафим, ни разу не остановил на ней свой взгляд, и казалось, забыв обо всём, радовался самой обстановке и всеобщему ликованию людей, многие из которых бывали в соборе только по престольным праздникам, и приходили сюда, для того, чтобы завтра, хвастаясь, сказать своим друзьям, что они эту ночь провели в храме...
После крестного хода и освящения куличей, праздник уже ближе к утру заканчивался и многие прихожане разошлись по домам. Но самые верные и активные верующие, как всегда остались на разговление после окончания службы. И когда, церковный актив, собрался в трапезной, все чувствовали себя единой семьёй и после нескольких глотков вина из бумажных стаканчиков, многие стали подходить к священникам и поздравлять их с великим праздником.
Разговаривая с подругами, Нина украдкой взглядывала в сторону Отца Серафима, и он, временами беспокойно перехватывал её грустный взгляд и решил, что вот сегодня, когда Нина подойдёт к нему и скажет слова поздравления, он наконец объяснит её, что его решение стать монахом было и остаётся непреклонным, и что между ними не может и не должно быть каких- либо особых отношений. Так он и сделал...
Когда все стали уже расходится, Нина робко приблизилась к Серафиму и дрожащим от волнения голосом произнесла: - Я поздравляю вас Батюшка с воскресением Христовым и желаю вам...»
Тут Отец Серафим, смущаясь и как то порывисто, неожиданно перебил её, стал серьёзным и тоже дрожащим голосом произнёс: - Христос Воскресе!» И когда Нина невольно потянувшись к нему, почти шепотом ответила: «Воистину Воскресе!», молодой священник чуть отклонился в сторону, взял её горячие руки в свои и крепко стиснув их, отпустил, а потом, сделав над собой усилие, отвернулся от неё и заговорил, о чём-то, с молодым дьяконом, проходившим мимо.
Нина, не понимая его внезапной официальности, его отворачивания от её вполне церковного «поцелуя дружбы», вспыхнула и внезапно замкнувшись, вскоре оделась и вышла на улицу.
И тут её охватила такая тоска, вызванная большим разочарованием от не сбывшихся ожиданий, что она, внезапно заплакала и горько всхлипывая и утирая ткущие по щекам слёзы, пошла пешком в сторону дома, повторяя про себя: «За что? Почему так холодно и почти враждебно?! Что я ему сделала?»
Только уже подходя к дому, Нина немного успокоилась, и войдя в свою спальню, стараясь не шуметь, разделась. Легла в постель и ещё долго и горько вспоминала...
А молодой священник не спал совсем эту ночь. Придя к себе, читал любимое Евангелие от Луки и всё время думал, что наконец-то, он пересилил себя и твёрдо решил порвать всякие отношения с этой милой девушкой, которая последние месяцы, занимала в его жизни такое большое место.
Между ними не было сказано ни слова о любви и их совместном будущем, но словно само молчание подтверждало отчаянную решимость Отца Серафима, отказаться от личного счастья и подтвердить обет монашества, данный в далёкие ещё парижские годы его жизни...
В семь часов утра отец Серафим, снова был на ногах, провёл службу, ещё раз порадовался любимому празднику, и когда после пришёл к себе,то лёг и заснул глубоким сном, похожим на обморок...
...Отец Серафим стал своим человеком в собрании священников этого большого города. Все узнали о его чудесном даре говорить проповеди и потому наперебой приглашали на богословские конференции, а иногда и просто на встречи с верующими.
И всюду, слушатели восхищались его таланту говорить буднично, но вместе в душевным волнением о тех временах, когда жил ещё сам Иисус из Назарета и когда вокруг него сложился кружок его учеников и последователей.
Приход его постепенно пополнялся новыми прихожанами и со временем превратился в большое сообщество верующих, объединённое авторитетом своего пастыря.
… О удивительном проповеднике, узнали и в Московской епархии и вскоре, пригласив его на приём к Патриарху и лично познакомившись, многие из окружения Его Святейшества, поняли, что лучшего главу епархии на острове, и желать не надо. Уверился в этом и сам Патриарх и решил не откладывать хиротонию...
Сразу после аудиенции с Патриархом, Отца Серафима сделали епископом и из Москвы, через несколько недель встреч, разговоров и богословских конференций, он уезжал уже известным в православной России, человеком. Его узнали как священство, так и продвинутые прихожане, которые приглашали его на свои квартиры — а это был цвет советской интеллигенции и потому, почитателей у Владыки Серафима, становилось все больше.
Каждый раз, во время этих встреч, заполненная гостями московская квартира, с благоговением слушала оратора в чёрной старенькой рясе, который сидя посередине комнаты, отвечал подробно и очень не формально, на вопросы «аудитории».
Весть о чудесном молодом проповеднике распространилась по всей столице, и в храмах, когда видели его сослужающим на литургии, тихонько шептались и указывали в его сторону...
Возвратившись к себе в епархию, молодой Владыка, был восторженно встречен своими прихожанами. Теперь и они получили подтверждение в необыкновенной человеческой привлекательности своего пастыря.
О Нине, он казалось забыл, и она, стала реже бывать в церкви, а потом, по настоянию родителей, беспокоящихся о её необъяснимой хандре и потере обычного хорошего настроения, отправили её во Францию в Париж, к родственникам...
...А Владыка, уже задумался о том, что надо открывать новые приходы в этой стране и с жаром приступил к их организации.
Ещё со времён революции, здесь осело много эмигрантов из России, которые обладали и титулами и деньгами, чтобы не чувствовать себя изгоями.
Их дети, а теперь и внуки, часто уже не знали русского языка, и единственной ниточкой связывающих эти семьи с Россией, было православие, которому они принадлежали с рождения, и которое облегчало их жизнь в чужой стране и другой культуре.
Церковь и была тем местом, где можно было встретиться с соотечественниками и поговорить на родном языке обмениваясь новостями и вспоминая прошлую жизнь.
Таких русских, было довольно много , как в столице, так и в других крупных городах.
Вот и подумал Владыка, что его прямой обязанностью духовного пастыря русских христиан, помогать в их окормлении, как бы далеко они не жили от его прихода...
В таких заботах и маленьких радостях, незаметно пролетели несколько лет, а потом и десятилетий.
...Епархия постепенно строилась и развивалась. Уже в последние годы, неподалеку от столицы, открылся православный монастырь, основанный русским выходцем из Афона. Монастырь был небольшим, служили в нём в основном греки, ну а монахами и монашками, были выходцы из многих стран Европы, души которых лежали к православию афонского толка, больше греческого, чем российского. Однако, жили тут и русские люди, отчаявшиеся найти цель и правду сознательной жизни в светской суете.
Именно сюда и ушла, после той давней поездки в Париж, Нина Роршах, несмотря на уговоры отца и даже слёзы матери. Она никак не могла забыть свою любовь и ежедневно молилась за здоровье и долголетие Отца Серафима, ставшего к тому времени уже Епископом Русской Православной Церкви...
Владыка Серафим, несмотря на свою занятость, выбирал время и встречался с настоятелем этого монастыря и чем мог, помогал строить и обустраивать этот маленький островок православия.
Через время, узнав о чудесном даре Владыки говорить о вере и Христе, его пригласили выступать на Русском радио раз в неделю, рассказывать и объяснять трудные вопросы христианского учения и отвечать на вопросы.
Эти программы слушали тысячи и тысячи россиян в разных странах, во всём мире. С годами имя Владыки Серафима стало у всех верующих на слуху и в какой-то момент, Владыку сделали митрополитом.
Хиротония проходила в Москве в присутствии Патриарха и многих российских митрополитов.
Но Владыка, совсем не обращал внимания на чины и награды и по-прежнему вёл тихий и размеренный образ жизни.
Бывая в командировках, Владыка платил за билеты на самолёт и на поезд из своего кармана, никогда не говоря об этом никому. Только после финансовой проверки, об этом узнал дотошный аудитор и потихоньку рассказал об этом своим знакомым в приходе.
А со временем, в столичном приходе, а ещё больше в провинциальных стали появляться иностранцы, которым очень нравилась красочность православных служб и близкие отношения между большинством прихожан, относившихся друг к другу как братья и сёстры. Да и церковном хоре пели как русские, так и «местные люди». Со временем появились и такие ученики Владыки, для которых он стал не только духовником, но и подлинным Учителем жизни.
Из их числа, со временем появились в кафедральном соборе и священники, постриженные уже по инициативе Владыки Серафима. Владыки, кроме выступлений на радио, часто бывал приглашаем на богословские конференции, где знакомился с богословами иных конфессий.
Одним из таких знакомых стал англиканский священник, закончивший Оксфорд, настоятель известного столичного храма, Робин Гриффит.
На одной из богословских конференций, в перерыве заседаний Владыка и его молодой друг вместе пошли обедать в кафе и Робин, с увлечением стал рассказывать о своей книге – «Четыре свидетеля», которую недавно выпустило американское издательство...
Наливая себе зелёный чай из заварника - Владыка, как обычно заказывал себе маленькую чашечку кофе — Робин волнуясь стал рассказывать как он писал эту книгу...
Я хотел в этой работе показать, как изменялся образ Иисуса Христа в писаниях Евангелистов. Многое ведь в христианстве определяется именно этим. Я, как историк, не могу не учитывать личностного фактора, при создании Благой вести...
Ведь Иисус не оставил нам никаких письменных свидетельств. И потому, очень важно, на мой взгляд, знать какими людьми были сами Евангелисты, а зная это, мы можем представить себе ход их мыслей и даже их индивидуальные чувства...
Робин посмотрел на Владыку, а тот потер лоб ладонью, словно разгоняя накопившуюся усталость. И начал отвечать.
- Я, себе часто представляю, как это было тогда, во времена, когда был жив сам Спаситель. Вот и сегодня, после утренней молитвы, я вдруг в тишине раннего утра, внутренним своим взором словно увидел горы Галилеи, Генисаретское озеро в зелёной долине, чистую синюю воду тихо плещущую небольшими волнами на песчаный берег, дома небольшого городка, а скорее деревушки, у подножия гладкого травянистого холма...
- А дальше, моё воображение словно сценарий для документального кино, стало рисовать всю ту обстановку и даже монологи и диалоги участников той исторической встречи. Поэтому я расскажу эти видения коротко и почти в сценарных терминах и правилах:
«Обычный глинобитный деревенский домик в Капернауме. Иисус идет мимо, в сторону озера, по улочке раскалённой полуденным летним солнцем. Одет он просто, но чисто. На голове у него серая одноцветная накидка, из под которой выбиваются каштановые длинные кудрявые волосы. Лицо худое, удлинённое, с негустой бородой и усами.
Самое выдающееся в этом лице, его глаза, яркие светло-карие, они словно светятся и потому, привлекают внимание всех прохожих, знакомых и незнакомых. Они полны понимания и сострадания, но смотрят без грусти и очень доброжелательно, отчего появляется желание заговорить с этим человеком.
Поэтому, где бы он не появился, всюду его окружают люди, которые хотят говорить с ним или спросить его о самом глубоком и самом заветном. Люди тянутся к нему, словно металлические стружки к магниту...
Подойдя к крайнему дому, Он, на берегу, недалеко от открытой воды, садится на старую лодку, давно уже вытащенную на песок, развязывает узелок с едой, который нес за спиной, на самодельном посохе и начинает неторопливо есть сухие лепёшки, заедая их овечьим сыром и запивая водой из деревянной фляги, обтянутой выцветшей кожей...»
Владыка снова потер себе лоб пальцами и мельком взглянул на Робина, который забыв об обеде, напряжённо слушал стараясь понять, что хочет сказать ему этим рассказом, странный русский человек, которого он знает, как известного европейского богослова и как главу православной общины, в этом большом городе.
Но Владыка, наверное привычный к этому вниманию и странному напряжению возникающему в его слушателях во время таких рассказов, продолжил говорить, иногда замолкая и вспоминая увиденное им в воображении...
- И вот, я представляю себе, что мимо Иисуса из Назарета, - так Его тогда называли, - проходят два брата – рыбака, направляясь в сторону озера. Это Пётр и его младший брат Андрей. Они здороваются с Иисусом и неожиданно садятся рядом с ним на зелёную травку.
В ответ на вопросительный ласковый взгляд Иисуса, Петр начинает говорить: - Мы идём на озеро проверять сети... Но ещё есть время, и мы хотели бы тебя спросить, кое о чём.
- Мы знаем, что ты родился и жил в Назарете. Молва говорит, что ты, будучи плотником и сыном плотника Иосифа, вдруг стал проповедовать и начал ходить по стране Генисаретской, чтобы учить людей праведной жизни, в этом мире, и благодаря этому, воскреснуть после смерти. Мы простые рыбаки, но то что мы слышали о твоих словах, Учитель, говорит нам, что ты не просто плотник, но подобно нам, которые ловят рыбу, ты улавливаешь души людские. Так ли это?
Иисус, с улыбкой слушавший рыбака, помолчал, словно примериваясь, как лучше и проще объяснить и внимательно глядя в глаза Петру ответил, мягким ровным голосом:
Я вижу, что вы такого же склада люди как я, и потому, поведаю вам, как это случилось со мной, что из плотника, я вдруг стал проповедником...
Он сделал паузу и припоминая, на минуту загляделся на синюю водную поверхность расстилавшуюся во все стороны и ограниченную на горизонте пологими зелёными холмами...
... - В определённый момент моей жизни, словно кто подтолкнул меня, вдруг, начал понимать образы и символы жизни тайной, той жизни, которой мы живём внутри себя, когда мы одиноки, несчастны или когда наоборот мы в радости и возбуждении.
Об этом мы начинаем думать каждый день, когда только откроем глаза ранним утром и вдруг, видим и слышим красоту мира вокруг, чистый свет тёплого утра, яркий цвет листьев и плодов на деревьях в нашем саду, песни птиц небесных, которые радуются тому же, чему и мы радуемся иногда...
Слушатели, простые рыбаки, на время забыли обо всём на свете и сосредоточенно внимали словам Иисуса, стараясь не пропустить ни слова...
– Внезапно, я начал чувствовать тоску, которую испытываете вы и вам подобные труженики, когда после яркого светлого дня, наступает тихая ночь и ваши души, думая о будущем грустят, что каждый день, вместо того, чтобы радоваться свободе, переживая счастье жить в этом прекрасном мире и говорить об этих чувствах с другими людьми, вы идёте рыбачить и не всегда эта рыбалка успешна.
А потом продаете, что Бог послал в ваши сети на рынке, где вас стараются обмануть или заставить продать скудный улов за бесценок...
А дома вас ждут престарелые родители, жена, которой надо ежедневно готовить еду на большую семью. Она сердится на вашу беспомощность и не слушает никаких оправданий, потому что, от такой жизни она сделалась зла и сварлива...
И в сердца ваши приходит тоска несвободы и несбывшихся надежд, от этой полу нищенской жизни полной забот и тревог...
Это особенно мучительно, когда кругом вы видите благообразие природы, замечательно красивый солнечный рассвет, слышите пенье птиц, видите цветение цветов в садах.
И вот, вместо того, чтобы радоваться своей жизни в этих красотах, вы, каждый день, не выспавшись, на рассвете выходите ставить сети, а после полудня проверяете их, с тайной надеждой увидеть среди пойманных рыб, ту, у которой изо рта торчит жемчужина, чудесная и дорогая, продав которую вы сможете обеспечить себя и семью всем необходимым на долгое время, и станете свободны от этой ежедневной изнуряющей тело и мозг, нужды...
Но истинно говорю вам: - Бедным принадлежит будущее царствие небесное и они унаследуют его, так как знают цену жизни и свободы, в этом прекрасном и яростном мире, который почему – то наполнен страданиями до краёв...
И я говорю вам – станьте ловцами душ человеческих. Идите от ваших лодок и сетей, вслед за мной по дороге новой жизни, впитывая то, что говорю я, наученный моим отцом Небесным, которого я научился понимать и который, в одно прекрасное время сказал мне: «Встань и иди! Сделайся путешествующим проповедником. Ты найдёшь и друзей и верных учеников, тогда и там, где ты будешь проповедовать услышанное от Меня...
Оставь дом твой и родных твоих, которые тебя не хотят понимать и сделались врагами твоими, ибо не верят в слова и дела Отца нашего, великого Бога. Они и сами не входят в царствие небесное и других, в том числе и тебя туда не впустят, если ты будешь им повиноваться. Они хотят, чтобы ты, рождённый свободным, стал рабом своих привычек и их предписаний и не смел думать об Отце небесном, о своём предназначении...»
Братья в изумлении напряженно слушали слова этого странного пророка, но его речи, невольно находили горячее подтверждение и поддержку в их душах...
А Иисус, видя их удивление и благоговение продолжил: - Когда я, начинал всем им, моим близким и знакомым говорить о взаимной любви и свободе, на которых должна стоять вся наша жизнь, они усмехаются или прямо издеваются надо мной, говоря – ты плотник, сын плотника Иосифа, рождён чтобы умереть в тщетных трудах сделать свою жизнь счастливой, а не мечтать о счастливой и цветущей жизни, которую ведут в нашем, реальном мире, одни богачи и аристократы...
И вообще, каждый раз послушав меня, они начинали визгливо хохотать, насмехаясь надо мной и моими словами...
Вот, я и ушёл от них и сейчас ищу друзей, которые будут не только понимать меня, но и последуют за мной, которые будут ходить вместе со мною по земле израильской, провозглашая Благую весть о пришествии в мир Нового завета!
...Иисус помолчал, внимательно вглядываясь в глаза, словно вслушиваясь в то, что происходило в их душах, в душах этих рыбаков, которых захватили его речи...
- И я говорю вам – голос Иисуса мягкий и звучный, вдруг усилился почти до громового, или это просто показалось Петру и Андрею...
- Близкие ваши – враги ваши, если они не понимают и не хотят понимать то, что я говорю, и что я повторяю вслед за Отцом моим...
Кто не сможет бросить дом и работу, отца и мать, жену и детей, взамен получив свободу и любовь братьев по вере, тот никогда не вкусит радости жизни, дарованную нам нашим Отцом Небесным, и Которого мы знаем, но не слышим и не видим до поры до времени!
- И я говорю вам! Бросьте всё это – он обвёл рукой и берег и лодку, и сети в ней, и дома деревни на берегу – и следуйте за мной! Я помогу вам понять непонятное, скажу вам те слова, которые говорил и говорит мне Бог Отец, и благодаря которым, вы обретёте жизнь вечную после смерти, уже в чертогах Отца нашего!
Решайтесь!!!
Настал миг вашего просветления, ибо вижу, что станете вы учениками и братьями моими, и обретёте вместе со мной после смерти, жизнь вечную!
... И так красив был в эти минуты, так решительно и уверенно звучал его проникновенный голос, говоря слова о любви и свободе, так горели Его глаза глубоким внутренним светом, что потрясённые братья, став перед Иисусом на колени заплакали слезами радости и обожания и воздев руки к небу ответили Ему, не помня себя – Боже! Благодарим Тебя, за то, что избрав нас, ты послал нам Учителя, за которым мы пойдём теперь, чтобы разделить его учение и получить от него свет и истину, которые сегодня открылись нам с неведомой силой!
Учитель! Приказывай нам, ибо мы уверовали, что Ты несёшь в мир свет вечной истины и наставишь нас, как жить и как умереть, чтобы обрести жизнь вечную, о чём мечтали и мечтают все люди в нашей многострадальной Иудее... Веди нас Учитель, и мы, постараемся забыть наши заботы и оставить семьи наши, чтобы обрести благодать вечную!»
... Робин, сидел рядом с Владыкой, словно оглушённый рассказом – фантазией, этого необычного человека. Подпав под обаяние тихого, звучно – густого голоса этого странного русского, он перестал замечать окружающее, весь этот многолюдный город вокруг, и представлял цветные картины описанные Владыкой, увидел фигуру Иисуса Христа сидящего на берегу, и рядом – внимательных, взволнованных слушателей, Петра и Андрея, услышал проникновенный голос Спасителя...
«Где, я мог это уже видеть? – спрашивал Робин сам себя и не находил ответа... – Может быть во сне, когда после чтений Евангелия, долго не мог заснуть и в забытьи, представлял себе знойную Иудею, озеро Генисаретское и Спасителя, идущего по песчаному берегу, во главе учеников своих...
Владыка, замолчал на время, давая возможность Робину справится с охватившим его волнением : - А дальше, я представляю себе времена, уже после того дня. Когда двенадцать учеников – апостолов, последовали за Ним, путешествуя по всей Иудее, переходя с места на место и проповедуя Новый Завет, который Иисус из Назарета, мягко и терпеливо объяснял им и толковал сложные места, трудные для понимания, этим простым, неучёным людям...
... В очередной раз , путники во главе с Иисусом, остановились на ночлег, на берегу небольшой горной реки, на участке плоского берега, поросшего травкой, не успевшей ещё пожухнуть, от зноя, немилосердного солнца, день за днём, льющего свои безжалостные лучи на задыхающуюся от жары, раскалённую землю...
... Ученики подступили к Иисусу, в надежде услышать его волшебный, внушающий доверия голос, послушать его тонкие и умные притчи и иносказания с объяснением того, ради чего они все, бросили свои, годами налаженные, жизни и устремились вслед за ним, не задумываясь о будущем...
Сидя на камне неподалеку от обложенного кусками гранита кострища, он начал говорить:
- Я, учу тому, что будет делать людей лучше, добрее, любовнее... Ведь наш Отец Небесный создал Человека по своему образу и подобию, и только грехопадение прачеловека Адама, сделало жизнь людей такой злой, жестокой, часто страшной своей несправедливостью и жестокостью.
Для того, чтобы жизнь переменилась, надо научиться любить ближнего и дальнего и доказывать это каждый день, каждый час, тем, что жертвуешь своим имением, своим временем, ради ближних... А дальних, особенно тех, кто враждует с нами, если и не любить также, как ближних, то не осуждать, постоянно показывая, что вы можете простить их, если они, так же как вы покаются, в совершённом злом слове или поступке, предвзятом суждении или недоброжелательности...
... Ибо, человек не рождается злым!.. Голос Иисуса возвысился... - Но становится им, в течении своей жизни и особенно в молодости, подражая своим поведением родственникам и воспитателям. Ведь если нас спросят: - Когда человек становится злым, что мы сможем ответить, согласуясь с истиной? Он, человек, становится злым, когда ему один год от роду? Нет! – ответим мы. - Очевидно, что такой ребёнок ещё не зол... Когда нас дальше будут спрашивать, - когда человеку исполнилось пять – семь, десять лет? Мы ответим наверное – нет, он по - прежнему ещё не зол...
- Так когда же он становится злым? – продолжат нас вопрошать любопытные, и мы вынуждены будем ответить: - Тогда, когда он становится подростком, в котором уже начинают проявляться заложенные в нём воспитание и образование. Тут, всё, чему и как его научили, чему и как его воспитывали взрослые и его товарищи и родные, словами или личным примером действуя, проявляется! Именно в этом возрасте, когда воспитание начинает приносить плоды, человек становится или святым пророком, или становится негодяем и предает свой Божественный образ, становится злым, кровожадным и похотливым зверем...
Но большинство, становится обычными людьми, пожалуй больше хорошими, чем плохими. И беда этих людей в том, что переживая взросление, они становятся равнодушными, и этим бесчувствием, словно закрываются от трагедии жизни, делая вид, что зло, которое всюду вокруг нас, которое правит миром, их не касается...
- Что надо сделать, чтобы божественная природа человека не исказилась и он не превратился в безбожника и преступника человеческих законов? – спросят нас люди, ищущие свой праведный путь на земле. И мы должны ответить: – Перемените законы этого мира, или откажитесь от них, и живите надеждой на мир иной, с другими добрыми и справедливыми законами, куда вы сможете , веруя в Господа Бога нашего, попасть после смерти, если вы будете жить здесь. На земле по законам любви и справедливости и на Страшном суде, будете оправданы на вечные времена...
Если вы, - продолжил Иисус, глядя на языки пламени костра – не сможете изменить законы этого мира, жестокого равнодушного к горю и страданиям других, тогда откажитесь от него, живите там и с теми, кто будет исповедовать Новый Завет, который я провозглашаю среди вас с согласия и по велению отца моего Небесного. Это тот Завет, которым , я своей кровью и страданием «выкуплю» вас, во славу великого Бога – Отца, у владыки смерти и тления, Божьего противника – Сатаны, который представлен в этом мире во множестве лиц и имён...
Ученики его, сидя на траве, у ног своего Учителя, загораясь тихой радостью от всего услышанного, не отрываясь смотрели на Иисуса из Назарета, сосредоточенно впитывая и запоминая, каждое Его слово,, каждый его жест или движение...
- И я говорю вам: Царствие Моё, не от мира сего! Блаженны нищие, ибо они наследуют царствие Небесное! Ради слабых – будь сам слаб, ради голодающих - голодай, ради жаждущих – страдай жаждой сам, как и я делаю это, воплотившись на земле...
- Ещё говорю вам: Только голодающий насытится, жаждущий напьётся и страдающий утешится, ибо богатство, гордыня и тщеславие ненасытимы.
Только тот, кто будет в своей жизни искушаем этими греховными соблазнами и отринет их ради жизни праведной – спасётся и войдёт вместе со мною в царствие Небесное...
Потому, благотворите тем, кто вас проклинает! Прощайте тем, кто обижает вас! Если ударили по левой щеке, то подставьте правую, чтобы усмирить гнев обидчика – и тогда будете вознесены из мира сего в царственные чертоги на небе, после смерти вашей!
... Но будьте осторожны, что бы не случилось с вами того, что случится с злодеями не внемлющими гласу Божьему. Ибо не только среди живых, совершивших преступления против Божьих законов жизни случается наказание, но и на небе, среди мёртвых... Ведь, часто, корни преступлений, сокрыты среди людей, но эти преступления становятся очевидны для Небесных судей, которые и будут там судить, по Божьему закону и справедливости...
Поэтому, уже здесь на земле, будьте «менялами», которые научились отличать монеты подлинные от фальшивых, с одного взгляда или одного прикосновения. Так и вы, должны отличать жизнь подлинно верующего в Меня и в Мой Новый Завет, от жизни лицемера и грешника, прикидывающегося праведником...
... Ученики, взволнованно придвинулись к пророчествующему Иисусу и на их лицах проступили выражения преклонения и восторга...
- А Иисус, посмотрел на небо, где созвездие Большой Медведицы уже проделало свой ночной путь по небосклону...
Зная, что рассвет неподалёку, Он, ладонями потёр лицо и закончил свою проповедь: - Я – есть Истина, и Я есть Путь. Отец наш небесный, послал меня на землю, для провозглашения Нового Завета, по которому будут жить все уверовавшие в меня, как в посланца Бога.
- Но все мы должны, идти дорогою страданий в этом мире. И потому, тот кто последует за мной, должен взять свой крест на плечи, и нести его всю жизнь помня, что в качестве воздаяния за земные страдания. Получит вечную жизнь на небесах, после своей трагической, а иногда и мучительной смерти...
Вскоре все, устроившись поудобнее и накрывшись, попытались заснуть. Но никто из учеников не мог заснуть и вспоминал с волнением, о тех великих словах, которые их Учитель сказал им сегодня...
...За столиком этого маленького кафе, воцарилось молчание и Владыка, допив кофе прервал мягким жестом, коснувшись руки Робина некого рода забытье, похожее на гипнотическое состояние, захватившее сознание молодого клирика...
- Вы Владыка, волшебник – с восторгом наконец произнёс Робин глядя на спокойного и даже деловитого русского священника...
– Я видел в картинках, всё, что вы мне рассказывали и это... он помолчал, подыскивая слова... и это совершенно волшебно и удивительно! Со мной, такого ещё никогда не бывало!
Робин вопросительно глянул в лицо Владыки, и тот улыбнувшись объяснил: – Мне уже говорили, что мой голос, иногда, словно заставляет слушателей засыпать наяву... Мне кажется, что тембр голоса изменяется, в зависимости от наших внутренних переживаний. Может быть, потому и мой голос так действует на людей... Ведь я сам всё рассказанное вам пережил сейчас и сам видел эти картины жизни Иисуса и его учеников...
Ошеломлённый Робин приходя в себя, продолжал потрясённо качать головой...
Владыка глянул на часы и поторопил его: - Однако, мы с вами опаздываем. Перерыв в заседании, наверное давно уже закончился...
… Постепенно, жизнь в России менялась и в начале девяностых годов, большой поток новой иммиграции хлынул в Европу из новой России. И часто, это были богатые люди, «заработавшие» своё состояние на бандитской приватизации и финансовых спекуляциях.
Конечно, в большинстве, приехавшие были просто смелыми и неусидчивыми авантюристами, но были и те, кто искал лучшей доли, наслушавшись рассказов о западном «рае». Именно тогда, в приходе стали появляться «новые русские», как тогда называли тех, кто успел накопить денег в смутные начальные годы приватизации и те кто приехал сюда без гроша в кармане.
Богатые, стараясь ничем внешне не выделяться, начинали благотворительствовать и православным церквям, не забывая покупать газеты и футбольные клубы.
А бедняки приходили на службы рано, с семьями и часто кланялись и даже становились на колени, в надежде вымолить себе хоть какую-то работу и денег на содержание семьи…
Зная о таких трагических переменах в отечестве, Владыка относился к новым богачам скептически и старался избегать актов такого благотворения. Он часто говорил, что лучше бы эти богатые «новые русские», свои неправедно нажитые деньги отдавали бы на строительство детских домов, приютов и богаделен в самой нищающей России...
Одним из таких благотворителей, бизнесмен Сахаров, стал появляться на службе и кафедральном соборе, в котором иногда, в престольные праздники служил и причащал паству и сам Владыка.
Однажды, на исповедь к Владыке решил пойти и он. Приехав на роскошном «Майбахе» к началу службы. Он оставил машину с шофёром подальше от церкви и пришёл туда пешком.
Он знал, что не надо показывать своё богатство перед людьми, которые в этом благоустроенном государстве, часто боролись за нищенские бонусы для иммигрантов. Однако, он уже подумал, что можно предложить этой епархии несколько десятков тысяч пожертвований, которые по его опыту таких благодеяний в России, часто оседали в карманах настоятелей монастырей и церковных чиновников.
На эти деньги, они покупали себе машины известных иностранных марок, благоустраивали свой быт, часто мотивируя такую незаметную кражу словами самого Иисуса Христа. «Царствие Божие не от мира сего»
Исповедь
После очередной исповеди, зная по рассказам знакомых о новом прихожанине, Владыка увидел высокого хорошо одетого молодого человека и узнавая его по описаниям знакомых, пригласил на исповедь...
Молодой человек подошёл поклонился Владыке, потом поцеловал Библию и крест и после, склонив голову, тихим голосом стал рассказывать, что постился нерегулярно, что дела бизнеса мешали и часто приходилось ездить и летать на большие расстояния. Потом рассказал, что главным грехом за время предыдущей исповеди считает случай в Париже когда с деловыми партнёрами после ужина пригласили танцовщиц к себе в гостиницу.
- Все были «под шафе», разговаривали громко и служитель почему-то вызвал полицию. Начался скандал и выяснение личностей. А на утро вышли газеты с крупно набранными заголовками...
Молодой человек на этом месте споткнулся, сделал паузу и закончил:
- Потом всё выяснилось и никаких претензий не было, но тогда уже российские газеты стали обыгрывать этот скандал...
Он замолчал и подняв голову, вопросительно посмотрел на Владыку, который молча, внимательно всё выслушал.
Перед тем, как зачитать отпускную молитву, Владыка Серафим перекрестился и произнёс:
- Я не хочу показаться навязчивым, но мне хотелось бы вам сказать, что исповедь для того и существует, чтобы говорить правду – «как на духу». Всю ли правду вы мне сказали? Я, хочу вам напомнить, что не я отпускаю вам ваши грехи, а Тот, кто пострадал за всех грешников из рода человеческого, и кто не терпит и не выносит лжи или умолчаний с недоговорённостями, считающихся просто тонкой формой неправды...
Молодой бизнесмен, не задумываясь ответил:
– Вы правы, Владыка. Но ведь не так просто говорить о себе правду. Думаю, что и вас бывают моменты, когда вы внутри себя формулируете свои прегрешения, обдумываете сказать или не сказать на исповеди, о том или ином грехе. Есть вещи, о которых без внутреннего содрогания или краски стыда на щеках, могут рассуждать либо люди неадекватные, юродивые, либо потерявшие стыд... Но я к таковым не принадлежу. Думаю, что и вы тоже...
Владыка грустно улыбнувшись, заметил: -Знаете, я к этому совсем не привык, чтобы человек пришедший исповедоваться, становился сам «исповедником».
Но в любом случае мне вас жаль... Вы так и не научились, придя в церковь, cмирять гордыню...
И потому, вам кажется, что вы по-прежнему, как вы это делали и делаете в бизнесе, имеете право судить и миловать других, которые от вас зависят или работают, общаясь с вами...
Но ведь здесь и сейчас нас только двое, и ещё тот незримый Третий, от лица которого я и буду вам грехи отпускать...
Лицо бизнесмена скривила вынужденная улыбка: – Я знаю, что грешен, но ведь верно сказано «Не согрешишь, не покаешься».
- Вот и со мной так. И ведь я к вам обращаюсь с покаянием. Пусть и неполным в начале, но потому что «Христос прощал и нам велел...»
Вспомните хотя бы русские народные песни про разбойника, который уверовал и покаялся, и был прощён церковью, и стал праведником...
Владыка, не раздумывая ответил, не отводя глаз от исповедующегося: – Я знаю эти песни. Но тут я думаю, что церковью то они были прощены, да вот что будет сказано на Высшем, последнем Суде?..
Молодой человек снова скривился и пересиливая себя, совсем не собираясь вступать в дискуссию о себе самом, стал оправдываться: – А я это вспомнил, потому что я ведь не разбойник, людей на дорогах не грабил и не убивал ночкой тёмною …
Тут он грустно рассмеялся. Ему это сравнение показалось удачным.
- Я, помимо того что деньги зарабатывал, их и тратил на благотворительность, на развитие культуры и образования в стране. И я ведь хочу и вашей церкви пожертвовать на ремонт и на книги для библиотеки. Посмотрите, как всё в храме истёрлось и загрязнилось. Посмотрите, что над балконом делается... Да и свет можно было бы по мощнее и разнообразнее сделать. И ведь я, искренне хочу помочь вашей церкви...
Владыка покачал головой: – Это конечно хорошо, но мне хотелось бы продолжить разговор о покаянии и как раньше говорили, об епитимье, которая за грехи причитается.
- Деньги, конечно церкви не помешают и не только на ремонт, но и для нуждающихся семей, для выращивания детей. Но эти деньги, должны быть заработаны честным трудом. Это только кажется, что деньги, материя нейтральная. Вспомните молодого человека, который спросил Иисуса, как ему уверовать и стать его учеником...
Помните, что тогда Иисус ответил: «Пойди, раздай имение своё нищим и бедным, а потом приходи и следуй за мной...»
Но тот молодой человек, отошёл разочарованный – он понял, что богатство его держит, и ни в какие христиане не отпустит...
- Если церковь без разбора у всех берёт деньги, то они пользы ей не приносят, а скорее приносят вред. Она, церковь, или определённый батюшка в ней, словно становится тем местом, где эти «грязные» деньги пытаются отмыть.
- Извините, за резкое сравнение и публицистический жаргон. Но ведь церковь, это не только стены, потолок и сильный свет. Это ведь пространство, в котором наш Спаситель пребывает и особенно во время службы. Он ведь не в красивых стенах или широких окнах, не в современной проводке или дорогих люстрах яркого электричества. Он сам Свет, который светит в душах верующих!
Потому я и поставлен здесь, чтобы этот Свет, быстрее и легче проникал в души человеческие...
И я ведь не на луне живу. И вижу, что делают богатые люди в России, и даже здесь, за границей...
Я не сторонник теорий Толстого, и даже напротив, но читал его в своё время.
Толстой, как мне помнится, говорил, что если у кого то одного много денег, то у других, их часто совсем нет, что если у одного человека много домов, то у многих других нет и одного даже...
Владыка потемнел лицом, глаза его сверкнули из под тяжёлых бровей: - Я не хочу вас отталкивать от церкви, потому что может быть вы станете хорошим христианином. Но я хочу, чтобы вы поняли, что верующий человек, это не только тот, кто слышал и знает всё о церковной службе и обычаях, но это тот человек, который старается жить по заветам Христовым.
- Я бы посоветовал вам почитать труды Святейшего Иоанна Златоуста. А потом, мы бы с вами поговорили об этом. Я ведь не хочу, чтобы вы стали только формально верующим. Это ведь длинный путь, и истина ведь не во мне или в каком другом священнике или старце. Она ведь у нас одна и принадлежит Иисусу Христу...
Одним словом, если вы захотите, то придите на исповедь в следующий раз и тогда, если я почувствую, что вы от души каетесь, тогда я с лёгким сердцем вам и отпускную молитву прочитаю...
После этих слов, Сахаров, скривившись отошёл от Владыки и не обращая внимания на продолжающуюся службу пошел к выходу, расталкивая прихожан.
Он обиделся на Владыку и ушёл из церкви с горькой обидой, давая себе слово больше никогда здесь не появляться!
Беседа о вере
Владыке, часто приходилось ездить по стране с лекциями, и в дороге иногда, он знакомился с интересными людьми.
В это раз Владыка ехал из Парижа в Лондон, на «Евростаре». Сосед Владыки, симпатичный, хорошо одетый англичанин, увидев, что он достал Библию, и читает её, начал разговор: - Извините, но я вижу, вы человек интересующийся Писанием?
Да, иногда читаю, - улыбнувшись ответил Владыка, и в свою очередь спросил: - А вам это интересно?
- Более чем интересно – коротко ответил общительный сосед. – Я думаю, что эта книга может пригодится в жизни каждому...
Он помолчал и видя интерес со стороны собеседника продолжил: - Но вы конечно знаете, что Библия хранит множество интересных тайн, которые рядовому читателю вовсе неизвестны...
– Ну, например? – снова улыбнувшись спросил Владыка...
- Ну вот хотя бы такой вопрос: – Сколько человек будут входить в правительство на небе, когда настанут времена после Страшного суда?
Владыка, чуть не рассмеялся, услышав вопрос, но потом, сдержавшись предположил, что этого пока никто не знает.
- А вот и напрасно вы так считаете – вскинулся сосед. – Оно будет состоять из ста сорока тысяч праведников! Об этом в Библии написано. Я сейчас не помню страницу, но можете мне поверить на слово.
Владыка уже широко улыбался, предвидя оживлённую дискуссию, но помолчал, формулируя про себя неформальные возражения против этой библейской цифры:
- Вы знаете, я эту цифру тоже помню, но мне кажется, как всё в Библии, и особенно тексты Ветхого завета, имеет некий символический смысл. Может быть цифру сто сорок четыре тысячи, надо воспринимать, как некий символ, большого представительства народа во «властных структурах», как сейчас говорят.
- Если бы я сразу вспомнил эту цифру и ответил вам, то может быть вы бы и удовлетворились этим. Но ведь я не хочу считать вас начётчиком и потому, думаю, что и вы наверное задумывались над тем, как сегодня, с учётом развития науки и знаний о мире, в том числе о внутренней жизни человека можно представлять, всё то, о чём написано в Библии...
Владыка помолчал немного собираясь с мыслями и слушая слаженный шум быстро летящего по рельсам современного скоростного поезда. Потом он продолжил: - Мне симпатичны и ваш энтузиазм и ваше желание пропагандировать текст и смысл Библии и потому, думаю, что вы наверное принадлежите к одной из конфессий, которые сегодня не являются основными в христианском движении. Именно у них, наблюдается сегодня такое трепетное, а иногда и буквальное понимание текстов Библии...
- Да, я иеговист, и еду с ежегодной конференции которая проходила во Франции – ответил его собеседник... - Меня зовут Патрик...
Ну а меня зовут... – тут Владыка замялся – точнее звали до пострижения, Андреем. Так меня и зовите, потому что сегодня – я епископ православной русской церкви и ношу церковное имя Серафим...
Патрик от удивления округлил глаза, но удержался от восклицания.
- Так вот, возвращаясь к нашему разговору — продолжил Владыка... - Мне симпатичны ваш религиозный энтузиазм и мне интересно услышать ваше мнение по толкованию определённых фрагментов Библии. Но в ответ, мне бы хотелось, что бы и вы не принимали меня за невежду, которого надо наставлять, не слушая его аргументов в обсуждаемых вопросах...
Владыка добродушно улыбался и весело посматривал на смущённого собеседника.
- Я знаю, что иеговисты, часто обвиняют и католиков и православных в их пренебрежении к таким направлениям религиозной мысли, как у иеговистов. Я, с уважением отношусь ко всем человеколюбивым, христолюбивым сектам. И думаю, что если бы не было православия, то может и я стал бы сторонником Иеговы...
Он помолчал и после паузы продолжил:
- Я постоянно беседую со многими людьми о христианстве и о содержании нашей веры и потому, настаиваю на том, что когда у нас возникают вопросы о нашем мировоззрении, связанные с наше верой и представлениями о Боге, о себе как верующих людях, мы должны радоваться тому, что наша привычная вера, наше довольство собой, может быть поколеблено. В этом случае, в нас возникнет желание пересмотреть хотя бы часть наших взглядов, в сторону их расширения и углубления, достижения нового понимания того, что мы хотим от Бога, и в этом свете – то, что Он хотел бы получить от нас.
Когда возникает сомнения, сомнения в вере в том числе, тогда возникает ощущение, что мы выстроили дом нашей жизни на песке и эти сомнения могут поколебать нашу уверенность в себе и в Боге. Поэтому и мы, должны научится с пониманием и со смирением и смелостью, относиться к вопросам, которые вырастают из этих сомнений. Причиной их может быть момент в жизни, когда мы вдруг понимаем, что выросли из тех истин веры, которые нам внушили в детстве, а точнее, пришли в наше сознание автоматически и в том виде, в котором мы смогли тогда, эти вопросы усвоить.
Но времена прошли и мы переменились, и наш внутренний опыт перешагнул определённую черту, и нам простых определений уже недостаточно. Тогда, нам уже не хочется, да и невозможно верить безоговорочно в те истины, что в детстве, как непреложные законы веры нам внушили старшие...
Владыка с улыбкой глянул на озадаченного Патрика и продолжил: - Что касается цифры сто сорок четыре тысячи, то она была записана в тексты, уже очень давно, и если учесть, что с той поры прошло более двух тысяч лет, то количество живущих на земле людей увеличилось во много раз, и количество верующих христиан всех конфессий, тоже увеличилось в сотни, если не в тысячи раз...
Тут, естественно возникает вопрос о тождественности цифры членов мирового правительства, которая записана в Библии, тому, что мы имеем сегодня.
Наверное те, кто писал Библию, с помощью Божией, знали феномен непредсказуемости и сомнительности конкретных дат, сроков и цифр. Видимо, они сочли цифру в сто сорок тысяч, очень значительной по тем временам и потому, подразумевали понятие «много», под этой кажущейся конкретикой.
Именно этого фактора, как мне кажется, и не учитывают те люди, которые пишут для иеговистов эти замечательные нравственные наставления и толкования, которые помогают, но не подменяют личностное понимание текстов Библии.
Мне кажется, что помимо тех ответов, которые вы хотели бы услышать и от меня и от тех, кого вы спрашиваете в других случаях, вам надо самому подумать – а правильно ли вы ставите вопросы?
Это очень существенно, потому что одно дело, когда вас в школе научили крестится при слове Бог, или кланяться, когда вас осеняют крестом, я имею ввиду православных христиан и таким образом говорю и о себе. Но другое дело, когда вы веруете во всей той глубине сознательности, которая только возросла после школы, университета и встреч с людьми, активно неверующими и старающимся вам доказать, что Бога нет, основываясь на философии, математике и биологических науках.
Вам тогда, даже научные аргументы не страшна, потому что вы уже разбирали многие её возражения и можете спокойно сказать: «Наука, не противоречит вере, а есть всего лишь этап развития человеческого сознания, на пути познания божьего мира, Божьей воли, которая ведёт нас к конечной цели, воссозданию человека по образу и подобию Бога, каким он был до «грехопадения».
Патрик сидел и внимательно слушал этого странного человека и невольно спрашивал сам себя,: – А зачем он мне это говорит?
Владыка сделав паузу, посмотрел на несколько смущённого ничего не понимающего Патрика и продолжил.
- Очень опасно, на мой взгляд, сложность и глубину веры, необъятность и неописуемость Бога, вмещать, заталкивать в какие-то узкие человеческие рамки понятий и предположений.
Здесь, я считаю, всё очень близко становится к суевериям и язычеству, часто проявляющегося в упрощении всего связанного с Богом и с верой. Тут возможен и элементарный бессознательный обскурантизм. А это, на мой взгляд, намного хуже, чем правдивое и искренне сомнение в тот вопрос, что каждый из нас задает себе: «А правильно ли я верую?»
Думаю, что обскуранты – фанатики, сделали и делают во вред подлинной вере больше, чем люди сомневающиеся или даже неверующие, потому что они, со своим ригоризмом не только сами не входят в «Иисусов храм любви и сострадания», но и другим, кто не так прост, дорогу в этот святой «храм веры» закрывают...
Патрик казалось, что-то понял из того, что говорил Владыка и задумался.
А Владыка резюмируя свои размышления вслух, закончил: - Я хотел поговорить с вами, как преодолеть разногласия между ортодоксальной верой и новыми её течениями, которые, часто являются только повторением уже пройденного Церковью пути расколов и «ересей».
Как мне кажется, сомнения в подлинности установившейся веры, порождают брожения мысли, а незнание истории Христовой Церкви, и ненужная строгость и догматизм церкви официозной, порождают желание найти «правильный», новый путь веры и преодолеть то состояние фарисейства и лицемерия, которое невольно появляется там, где догматика становится охранителем привычки и повиновения. Именно это, кроткий Иисус с такой страстью старался искоренить в «псевдоверующих» фарисеях и книжниках, обвиняя их в лицемерии и себялюбии...
... В это время, поезд сбавил ход, и пассажиры зашевелились, стали прятать вещи в сумки. За окнами вагона замелькали пригороды столицы и все в купе стали собираться, доставать чемоданы и складывать дорожные вещи в сумки.
Владыка улыбнувшись, спросил: - А вас встречают, Патрик?
Немного смущённый своим непониманием глубоких рассуждений попутчика, Патрик заторопился и встал. И забирая чемодан ответил, уже уходя: - Да, меня жена ждёт на вокзале и отвезёт домой на нашей машине...
- Ну тогда счастливо, - простился с ним Владыка и извинился: - Уж вы простите меня, что я в такие богословские дебри ударился...
Всего вам доброго, и искренней веры в нашего Спасителя – Иисуса Христа, - он перекрестил уходящего Патрика и тот невольно покраснел, кивая в ответ головой, уже удаляясь по проходу, в сторону выхода...
Владыка, уже подходил к турникету, когда его догнал запыхавшийся Патрик. - Извините,- проговорил он сдерживая дыхание. - Не могли бы вы мне сказать адрес церкви, в которой вы служите?
Владыка остановившись улыбаясь полез в карман, достал визитку и отдал её смущённому Патрику.
- Приходите к нам. Лучше в четверг, на этой неделе, в пять часов вечера. У нас обычные собеседования по текстам Библии. Думаю, что вы с вашими знаниями текста Ветхого Завета, будете там пользоваться успехом...
Поклонившись, Владыка повернулся и пройдя через турникет на улицу, оглянувшись, ещё раз помахал Патрику рукой...
Проповедь Владыки «Как понимать то, о чем написано в Библии», прочитанная им студентам богословского факультета.
- Читая Библию, и поражаясь пророческому духу этой Книги, я вспоминаю слова Михаила Михайловича Пришвина: «Библия – это записная книжка человечества»
Это сравнение замечательно ещё тем, что, как и в записных книжках, мы часто зашифровываем имена, события, время.
Так и Библия полна красивых, глубоких метафор и многозначных аллегорий. Более того, уже Иисус Христос говорит часто притчами, давая возможность читателю или слушателю толковать притчи каждому на том уровне, которого человек или человеческий коллектив достиг в своём развитии…
Святое Писание, как я думаю - это мысли и чувства, обобщение устных историй о Земле, Небе, Боге и Человеке, которые когда-то были собраны и записаны пророками, - людьми, обладавшими чудесными способностями видеть не только будущее, но и восстанавливать прошлое по кусочкам изустной истории народа еврейского, который был народом богоизбранным и потому отражал в себе историю человечества вообще. И в этом «Сборнике» заложена такая глубина, такое понимание прошлого и будущего, которое от языков прошедшего, «мёртвых», как мы говорим, перешло в языки живые и перейдёт в языки будущего.
Но чтобы язык Библии не умер, оставался фактом современности, нужно, не довольствуясь пониманием, толкованием отцов церкви, святых пустынников, богословов, ежечасно обновлять впечатление, переживание, пропуская через себя всё, о чём мы узнаём в этой Великой Книге.
Нам, конечно, легче и привычнее слушать и читать ссылки на толкование библии от авторитетов, чем самим задумываться и пытаться формулировать, переживать и мучиться, над тем, что написано на все времена, а значит и для нашего времени, для нашей жизненной ситуации…
Сегодня трудно поверить в события, описанные в книге Бытия. Но, когда мы воспринимаем Библейскую историю как сложную и многозначную аллегорию, мы понимаем, что история Космоса и Земли, Человека и Бога – это метафора и обобщение, сохранившее подлинную историю в сжатом, творчески обработанном виде…
В конце концов, наш язык развивается и вовсе не похож на праязык, но содержание наших чувств и наших ощущений в нём, мало переменилось. Переменилась только форма написания и произношения, а суть, функция языка, как орудия общения осталась прежней.
Точно так же форма изложения, уровень знаний переменился, но суть Библии сохранилась и она по-прежнему является помощником и руководителем в нашей жизни, сознаём мы это, то-есть веруем мы, или нет. Именно поэтому Западная цивилизация – это христианская цивилизация и Иисус Христос явился в мир, чтобы спасти человечество, а Христова церковь, объединилась вокруг Книги, которая и стала «записной книжкой человечества», на все века и тысячелетия, до скончания мира…
И язык этой Книги состоит из притч, аллегорий и метафор - почему Она и остаётся жить в вечности…
Буквализм противостоял аллегоричности в толковании Библии с давних пор. Антиохийская школа ещё в начальные века развития и распространения христианства, строго стояла на буквальном понимании многих мест Писания, несмотря на очевидную несовместимость человеческой практики, знания, и фактов, сообщаемых в Ветхом и Новом Заветах.
Основной аргумент – эти книги даны нам от Бога и потому ничего нельзя исправлять или толковать по-своему, по-человечески…
Мир создан в семь дней, Ева, искушаемая Дьяволом, попробовала запретный плод и принудила попробовать Адама… (Выясняли даже, на что были похожи плоды с этого дерева).
Произошло грехопадение, то есть «совокупление» и потому, отягчённые злом, Адам и Ева были изгнаны из рая Богом и в наказание после, Адам работал в поте лица своего, а Ева, в мучениях рожала детей…
…Сегодня, веруя в Бога – Отца, Иисуса Христа, Его Сына и в Святого Духа, мы не можем забыть или отрицать существование Земли в течение пяти миллиардов лет с историей её становления, её геологическими и космическими катаклизмами, с её динозаврами и внезапной их гибелью, с сравнительно недавним оледенением и стадами кроманьонцев, бродящих по лесостепям, покрывавшим тогда землю, со сменами полюсов и прочими фактами, предоставленными нам наукой...
Напротив! Главная задача современного богословия заключается в приведении науки о Боге в современный вид…
Тогда это будет действительно теология, а не подбор аргументов, доказывающих, что Земля покоится на трёх китах или, что небо прибито гвоздями звёзд к небосводу, отдалённо напоминающему купол громадного цирка.
Очевидно, что такой путь «развития» богословия приведёт к абсурду и полному неверию…
К несоответствию современным «кодам» знания, фактов, изложенных в Вечной книге, добавляются очевидные и элементарные ошибки в переводах…
Если книги Ветхого Завета написаны были на арамейском, на языке древних евреев, то сегодня на этом языке говорят, наверное, несколько десятков специалистов.
Можно себе представить несоответствие нынешних, допустим, русских версий Ветхого Завета, тому, что было написано и было, кроме того, понятно древним евреям, как носителям этого языка. Конечно, хотелось бы верить, что всеми тысячами переводчиков, во время работы «руководил» Бог, но…
Вспомним тысячи неудачных переводов, отвергнутых церковью…
Наконец, надо понимать, что любой перевод даже относительно древнего текста, каковым является Новый завет, содержит невольные искажения…
Вспомним русский, жестокий и упорный раскол, который охватил десятки миллионов верующих. А ведь он начался, как спор о «словах» и «жестах»: как писать - Иесус или Иисус, и как креститься – двумя перстами или тремя, какие книги Святого Писания читать – старые или новые…
Раскол продолжался и продолжается уже несколько столетий, стоил стране тысячи и тысячи жизней замечательно верующих людей и породил, на мой взгляд своеобразно – русскую форму православия, иногда напоминающую, римскую, катакомбную церковь.
Вспомним хотя бы протопопа Аввакума…
Однако не будем здесь касаться сущностной оценки произошедшего в средние века, того процесса, который озарил кострами инквизиции и горящими «срубами» города Западной Европы и северные, застылые просторы России...
Речь у нас не о том. И всё-таки, стоит подумать!..
Новый Завет отражает события, которые во многом можно назвать современными... Само рождение Иисуса Христа – это, помимо Божественного произволения, ещё и исторический факт, который вписан в человеческую историю и историю западной цивилизации…
В Дальней Азии, в Индии, был свой религиозный герой, который родился за шестьсот лет до Христа и это был Будда. На Ближнем Востоке, уже через шестьсот лет после рождения Христа, родился и жил Пророк Мухаммед, основавший свою религию – Ислам…
При этом надо отметить, что Будда был человеком, принцем Шакья – Муни, и под деревом атма-бодха, через медитацию достиг озарения, просветления, почему и стал Великим учителем нравственности...
Буддизм – это религия человека, хотя и прославившегося, но без Бога…
Есть мнение, что именно поэтому буддизм не смог устоять в конкурентной борьбе с другими религиями и со временем был вытеснен на окраины Индостана, где и сохранился до сих пор, соблазняя своим демократизмом и отсутствием строго структурированной иерархичности, представителей западной интеллектуальной и творческой элиты…
Пророк Мухаммед, тоже был человеком, испытавшим озарение и его устами заговорил Аллах…
Думаю, что Ислам, был реакцией простых людей на сложность и глубину христианской доктрины, развитую в кельях отшельников и первоначальных монастырях, утверждённую иерархами Церкви на вселенских соборах, часто мало понятную для неграмотных кочевников, населяющих Ближний Восток. Строгость канонов и жёсткость структуры Ислама, понравились этим суровым детям пустыни, и способствовали быстрому распространению и укреплению мусульманства…
Но Ислам, был, как бы переработанной с добавлениями, версией христианства, как само христианство, было усвоением с добавлениями, иудаизма…
Христос, Сын Божий, пришёл на землю, чтобы спасти род человеческий от гибели, своей смертью искупил все человеческие грехи и умер в муках, воскрес и воспарил на небо в ожидании того дня, который называют днём Страшного Суда, когда гибнущее человечество предстанет перед Судьёй, Господом и когда каждый лично «оправдается или осудится» пред лицом Его. Праведники проследуют в Рай и «воссядут одесную Спасителя», а кто будет отвергнут, тот попадёт в Ад, место противоположное по свойствам, Раю…
Очевидно, что при буквальном пересказе событий происшедших не так давно, если мерить всё масштабами жизни на Земле, мы, современные люди, не можем с полным доверием к себе самим, верить в то, что противоречит нашим представлениям о сегодняшней жизни и о сегодняшнем мире…
Однако и сегодня, аллегоричность Библии, позволяет нам сочетать веру и науку, несмотря на кажущиеся их противоречия и показное противостояние…
Вспоминается жизненная история, известного религиозного писателя, Тейяра де Шардена. Он был католиком, иезуитом и вместе известным антропологом, который половину жизни провёл в Китае, где поучаствовал в «открытии», древнего предка современного человека – синантропа…
Уж он то прекрасно понимал, что рассказ о создании Адама, этого прачеловека из земной глины – это глубокая и тонкая аллегория…
Конечно, мы все состоим из материи, в чём-то роднящей грязь и человека, но…
И при этом, учёный – антрополог и католик, оставался глубоко верующим человеком. Он был достаточно широк, чтобы не принимать аргументы атеистов, серьёзно…
Сам факт эволюционного происхождения человека, ничего не может поменять в главном – в присутствии Бога на Небе и рождении Иисуса Христа, на Земле…
Тейяр де Шарден говорил: «Для меня Бог – это некая точка Альфа, в безбрежных просторах космоса…»
Мы, сегодня, стоим перед дилеммой: либо запретить себе и другим верующим говорить и даже думать о противоречиях встречающихся в Библии, либо попытаться как-нибудь объяснить, разрешить эти противоречия, с помощью толкования, как делал это сам Иисус Христос, когда пояснял свои притчи, рассказанные им апостолам и народу…
В этом случае, мы в полном согласии с нашим разумом и совестью сможем не только сохранить Библию, как книгу Вечности, но и подняться в вере, вровень с нашим Спасителем, ибо Он и смерть принял, за утверждение подлинной веры в своего Отца Небесного и нам заповедовал верить в Бога, Создателя Вселенной…
Очевидно так же, что знания человека ограничены и потому уместно указать на то, что познание мира, как и познание Бога – это процесс, на пути которого случаются неразрешимые на первый взгляд сомнения, разочарования с очарованиями и даже временные кризисы, то есть остановки процесса и даже возвраты назад, к уже пройденному…
С другой стороны, следует добавить, как говорил ещё китайский мудрец древности, Чжуан – цзы: «… многознающий человек не обязательно обладает истинным знанием, а искусный в споре не обязательно обладает настоящим умом…»
Атеисты ведь всегда были уверены, что они выиграют спор с верующими. Но вглядитесь, какими аргументами они пользуются. Это та же религия, но подозрительного происхождения, слепок с сиюминутных заблуждений, называемых ими наукой…
…Однако, несмотря на взлёты и падения человеческой мысли, наш путь неизменно стремится «вперёд и вверх». Тут всё зависит от системы координат и от методологических установок…
В качестве примера, приведу некоторые из них:
«Практика – критерий истины»;
«Всё, что мы не можем оспорить - лишено реального смысла».
«Познание не имеет границ и стремится к абсолютной истине, как к недостижимому идеалу»…
И всё-таки, нельзя смешивать знание и веру. Вера, на мой взгляд, всегда дополняет знание и служит мостиком между крупицей знания и громадой непознанного, которое становится всё больше оттого, что знание охватывает всё более широкие области жизни.
Чем больше мы узнаём, тем большие пространства непознанного, открываются перед нами. Это напоминает путника, который поднимается на крутую гору - чем выше он поднимается, тем большие пространства открываются перед ним!..
И ещё один образ: познание напоминает проникновение чего-то острого, в бесконечную гору конусообразно сложенных «блинов». Каждый блин в этой «горе», соответствует определённому уровню знаний. Инструмент познания, всё глубже и глубже проникает сквозь уровни знаний, всё с меньшей скоростью, потому что усилия движущего этот «инструмент», расходуется ещё на распространение вширь…
Но есть люди, которые способны в процессе знания приникать значительно глубже, чем все остальные. Таких людей издавна называли пророками или мудрецами… Непонятен механизм их великих знаний, но есть предположение, что они владеют от рождения способностями, которыми обладает высшее существо – Бог.
Осенённые особой благодатью, которая на человеческом языке называется интуицией, они способны провидеть сквозь время и материю. Такие индивидуумы, приближаются в своей, всё ещё тварной природе, к природе Бога и во все времена являлись посланцами Бога на Земле…
Пророки, в момент особого состояния, когда их посещает Бог, а по человечески – в моменты особого всплеска внутренней энергии – вдохновения, мысленно проникают в будущее или даже в прошлое и предсказывают или по-русски - пророчат то, что произойдёт, или определяют то, что уже произошло, описывая картины удивительной смелости и яркости…
Таковы пророчества библейских мудрецов, греко–римских сивилл, предсказателей или древнерусских волхвов…
В каждом народе есть и были люди одарённые или осенённые благодатью. Так вот они, благодаря интуиции или благодати, способны бывают через метафоры или художественные аллегории, проникать вглубь процесса жизни и видеть «внутренними очами» то, что для других, пользующихся привычными языковыми структурами и формулами, недоступно…
Такими способностями наделены конечно не только верующие в Христа. Началось всё это на заре современной цивилизации и ярко воплотилось в Будде, который построил своё учение, на отрицании ценности жизни и оформил его, как путь освобождения от пут перерождения, иначе говоря – от жизненных страданий. Интуиция не только привела его к озарению, но и позволила облечь свои открытия в стройную систему-теорию…
Иисус Христос проповедовал тоже, что: «Царствие моё не от мира сего…», но заметно укоротил «Путь» освобождения, говоря, «Тот кто верует в Меня, и тем самым в Отца Моего, и в Духа Святого и живёт по христианским Законам, тот уже достоин быть в Царствии Небесном…»
Он, Иисус, освободил людей от кровавой жертвы и представил эту жертву символически в Евхаристии, но заповедовал своим примером самоотвержения жертвовать собой на благо людей и сам же пролил кровь на Кресте в искупление грехов человеческих во все времена.
Но возвратимся к озаглавленной теме…
Христианство, зародившись в далёкой Римской провинции – Иудее, постепенно, через нелепые обвинения и казни, немыслимые жертвы и страдания первохристиан, захватило весь западный мир и, несмотря на разделение, произошедшее по причинам, тоже во многом имеющим лингвистический характер, а может быть благодаря этому, стало сегодня самой многочисленной религией мира…
В средние века интенсивность католической веры, её непогрешимость, некритичность, достигла такого наполнения, что пролилась кровь еретиков и казалось, что христианство завоевало души и мысли всех живущих в Европе и ещё многих и многих, живущих на «окраинах» мира.
Однако, грянула Реформация, эта религиозная революция, реакция на непогрешимость Пап, многие из которых были подвержены вполне человеческим порокам.
Появились протестанты, которые может быть впервые в истории христианства, поставили вопрос о соответствии доктрины, веры современным фактам и уровню знаний, ибо католицизм того периода, пытаясь сохранить буквализм «антиохийского» образца, становился постепенно тормозом не только знанию, но и подлинной вере, вводя полуязыческие ритуальные «тесты» на лояльность церкви, которая сама, используя противохристианские товарно-денежные отношения, заставляла «выкупать» грехи за деньги и называла это индульгенцией.
Результатом этого кризиса, явился раскол католицизма…
В русском православии, которое к тому времени стало уже преемницей православия византийского, так же произошёл раскол, который, на мой взгляд, тоже был следствием давнего спора внутри церкви между стяжателями и нестяжателями…
«Стяжатели» во главе с иерархом Московским Иосифом Полоцким, победили «нестяжателей» во главе с Нилом Сорским, представителем аскетов, селившихся в Заволжских скитах, при помощи жестокого царя Ивана Грозного.
Форму радикального разделения, расхождения, эти разногласия обрели уже при патриархе Никоне, который был, в определённом смысле, тоже сторонником буквализма в толковании Библии, в прохождении церковных служб и исполнении ритуалов…
Поднимаясь выше по шкале истории, уже в Новые времена, возникло раскольническое движение, чрезвычайно радикального толка, под названием «Социализм», которое в своём радикализме отрицало не только официальную церковь, но и христианство, на почве которого и вырос «научный социализм», имевший во главе своих «отцов – теоретиков» Сен–Симона, Карла Маркса, Фридриха Энгельса…
То, что социализм похож на христианство, показывает и наличие десяти «заповедей» строителя коммунизма, и попытка всех сделать равными перед экономическими «законами».
В определённом смысле и этот раскол произошёл так же на почве толкования современных фактов, но тут, уже в качестве соперника религиозной ортодоксии, появилась наука, - нечто, владеющее, как иным словарём, так и иными методологиями. Конечно же это была религия, но уже в новых, маскировочных одеяниях…
Чтобы привлечь к себе внимание новых адептов и понадобился радикализм отрицания общих корней этой «новой» религии с христианством, с его предшественниками и последователями.
Борьба между «новой» и «старой» верой приняли ожесточённый характер и вылились в революции. А точнее, Великая Французская революция породила социализм, а Русская Великая революция, утвердила его в отдельно взятой стране – России, которая стала совсем на христианский манер называться Союзом Советских Социалистических Республик или СССР.
Я считаю, что большевизм – это крайне левая форма христианства, в своём радикализме отрицающая «почву», которая её породила… На мой взгляд и революции и их последствия, были длящейся религиозной Реформацией, были следствием противоречий - костенеющей официальной церкви и, движущегося по дороге развития, человечества…
Сущность христианства, при этом не исчезла и более того, закрепилась документально и исторически, благодаря трудам отцов церкви, святых старцев и современных теологов. Иначе говоря – научным изысканиям…
Наука, начав, как яростный и бескомпромиссный противник веры, со временем осознала, что её бунт против религии носит формальный характер, и имеет, прежде всего, лингвистические, гносеологические корни и в последние десятилетия во многом сблизилась с библейскими доктринами возникновения и развития Космоса и Земли. Сегодня многие учёные, занимающиеся космологией, люди верующие в Бога – Создателя, и отличающиеся от обычных верующих старушек только особым наукообразным языком и самонадеянностью, которая, надеюсь, им простится на Страшном Суде, как грех незначительный, намного меньший, чем религиозный фанатизм, являющийся примером гордыни.
Мало того – Христианство сегодня, «выправленное» Реформацией в лице протестантизма, получило совсем несвойственные ей раньше функции экономического регулятора.
На Западе, благополучие и преуспеяние, очевидно, что относительное, учитывая натуру человека, сегодня, на мой взгляд, обусловлено христианизацией общества, которое стала своеобразным экономическим регулятором. Даже бизнесмены - атеисты на Западе, пронизаны принципами христианской культуры, которая очевидно имеет христианские корни.
Тут логика простая. Для атеистов культура и права человека – это новый Бог. Но, так как западная культура – христианская, то проблема «прав человека» – это следствие личностного характера христианства, заметно отличающегося от мусульманства, которое всё-таки носит анти интеллигентский, коллективистский характер.
Атеисты, в западном смысле, выросли из тех же корней и потому протест против религии на Западе даже в лице атеистов – фундаменталистов, носит декларативный характер, является своеобразным «улучшением» христианства.
Точно так же, сегодня, и обратная реакция верующих христиан не носит уничтожительного содержания по отношению к агностикам и атеистам: - «Вам жить, вам отвечать за вашу жизнь на Страшном Суде…»
Тем не менее – сегодня христианство переживает кризис и упадок…
Количественно, может быть и не так заметно, но качественно очевидно, что христианство меняется не в лучшую сторону.
Исторические критерии, символ реальной веры, сегодня значительно отличается даже от того, что было сто лет назад, а уж тем более от средневекового христианства. Моменты относительности пришли на место строгой определённости. Во многом заветы Иисуса Христа забыты или трансформированы, приспособлены обывательским сознанием к своим нуждам.
Наросло множество поправок и уточнений даже к таким ясным и однозначным понятиям, как не убий и не укради. Я уже не буду упоминать о прелюбодеянии или об упоминании Бога всуе. Войны и экономическая экспансия богатых стран, называющих себя христианскими, тому ужасный пример, а сближение нравов на Западе с нравами некогда царившими в Содоме и Гоморре для многих реальный факт.
Христианство, повсеместно превращается в фарисейство, против которого так трагически яростно предостерегал Иисус Христос и против которого кроткий Господь так гневался, когда изгонял из Храма торговцев и менял…
Выражаясь аллегорическим языком, сегодня, Сатана заманивает «хлебом единым» ослабевших от изнеженной жизни людей в дебри эгоизма и сладострастия и делает бессильными проповеди и призывы Христа, стать праведниками – аскетами и взойти на небо после трудностей сознательной самоотверженной жизни…
В момент этого кризиса христианства, неизмеримо возросла роль праведников, благодаря которым «будет мир спасён», несмотря на миллионы грешников вокруг. Сознавая ослабление христианства, очень важно сегодня, провести в христианстве новую Реформацию, чем привлечь отпавших от Бога и тех «страждущих», кто вновь и вновь приходит в мир в поисках цели и смысла существования.
Христианская доктрина не утратила своей глубины, но лишённая адекватных средств выражения, современного языка и аллегорий, во многом утратила своё очарование: для одних язык современных литургий малопонятен из-за его архаической пышности и символики, для других напротив недостаточно трагичен и не связан с обыденностью, чтобы привлечь рассеянное внимание обывателя.
Так же, большая проблема сегодня, особенно в православном мире - отсутствие святых старцев или пастырей-священников, которые могли бы быть подлинными лидерами, вожаками для масс верующих и неофитов, которые бы проповедуя, объясняли проблемы современного мира, проблемы истории христианства, на доступном, умном и взволнованном, понятном для большинства современников языке.
Они есть, конечно. Но, к сожалению, теряются среди массы безликих «религиозных чиновников» в рясах, которых сегодня, согласитесь, достаточно. Да и жизнь это чиновное священство ведёт далёкую от святости: селятся в хоромах, ездят на мерседесах и имеют множество служек в качестве денщиков. И это не страшно, когда мы видим, что иерархи этим тяготятся, но терпят.
Однако, многие, видят в этом чуть ли не смысл своего служения Богу и все накопленные богатства воспринимают как атрибуты карьерного роста. Такие служители, страстные сторонники застоя, ненавидят перемены и горой стоят за привычное, за сотнями лет устоявшийся церковный быт, отрицая необходимость любых перемен, даже самых насущных.
За последние сто лет жизнь, чудесным образом переменилась. Человек слетал в космос, высадился на Луне, изобрел «волшебные» средства массовых коммуникаций и вместе с тем пережил две страшные мировые войны, предстоит на грани развязывания третьей, теперь уже всеуничтожительной, так как обладает средствами массового убийства, сокрушительной силы…
А чиновная масса в рясах, делает вид, что всё осталось по старому, трудится, зарабатывая себе на хлеб насущный, словно не замечая происходящих перемен, а им помогают пребывать в летаргическом сне, так называемые теологи, работающие над проблемами – какого размера был Ноев Ковчег или какой породы было дерево познания Добра и Зла…
Но есть другие, подлинные пастыри…
Для России, сегодня, очень важно присутствие в нашей жизни пастырей, которые стараются разъяснять верующим суть и смысл полинного христианства, пытаясь соединить нашу веру и нашу жизнь в одно.
Именно преодоление пропасти между нашей верой и нашей обыденной жизнью и является задачей момента!
Встреча.
… Владыка, войдя в храм с улицы, первые мгновения не различал деталей, потому что электрический свет был выключен, а дневной проникал внутрь только через узкие окошки на галерее. Он остановился у входа, перекрестился на алтарь и оглянувшись заметил человека тихо сидящего на деревянной скамье, у противоположной стены. Владыка подошёл и человек встал и поклонился ему, как младшие из уважения кланяются старшим.
- Можно мне поговорить с вами? – спросил он и Владыка кивнул ему ободряюще. – Я приехал издалека, в надежде хотя бы раз увидеть вас и поговорить с вами...
Говорящий сделал паузу, не зная с чего начать и заметно внутренне волнуясь. Голос его по временам дрожал, прерывался и тогда, он, проглатывая что - то с усилием, продолжил: – Владыка, я читал ваши книги, точнее ваши проповеди и с тех пор хочу у вас лично спросить о том, что при чтении Библии вызывает во мне затруднённое понимание.
Владыка внимательно смотрел на незнакомца и когда тот, закончил говорить и с надеждой глянул на него, ответил: - Ну что же, я как могу, постараюсь ответить на ваши вопросы. Но тут, дело в том, что у меня сейчас мало времени, я занят, потому что вечером, будет моё выступление, на студенческой конференции. Я смогу уделить вам сегодня не более часа, зная, что вы прибыли издалека и не можете отложить эту встречу...
Указав рукой направление, он проводил незнакомца к себе в кабинет, по убранству и обстановке напоминающий келью, и усадив посетителя на стул, сел и сам, за письменный стол, на котором царил почти идеальный порядок. Для посетителя, сразу стало понятно, что Владыка человек аккуратный и организованный.
После того, как незнакомец сел, он невольно осмотрелся, обежал взглядом небольшую комнату с низким потолком и книжными полками по стенам, узкую, деревянную кровать, заправленную суконным коричневым покрывалом, несколько старых икон, развешанных по стенам, тряпичные, плетённые половички, на крашенном полу. Всё это стояло на своих местах, аккуратное и чистое, для внимательного взгляда, много говорящего о характере и привычках хозяина...
Владыка, сел напротив посетителя, взял со стола большой будильник, перевёл стрелку на час вперёд, и возвратив часы на место внимательно глянул на волнующегося собеседника.
- Я, - начал гость – хотел бы задать вам, Владыка, много вопросов, но вместо, задам один, обширный.
Он прокашлялся от волнения, привычным жестом потёр глаза, и начал, медленно подбирая нужные слова: - Как вы объясняете сцену грехопадения Адама и Евы из Библии? Что было причиной того, что Дьявол решил совратить эту пару невинных и наивных? Почему ему вдруг захотелось это сделать? Неужели он, Сатана, был настолько зол и коварен, и только поэтому решил их, безгрешных, совратить? Ведь, некогда и он был ангелом Божиим, и только в гордыне отпав, стал Его противником! Он, конечно не был обыкновенным подлецом или садистом. Наверное он просто уклонился и стал жертвой своего заблуждения, своего неверия в силу и справедливость Бога – Отца, и потому впал в гордыню критицизма?
Владыка быстро глянул на собеседника из под густых седых бровей, и вновь наклонил голову, коротко обдумывая ответ ...
Начав говорить, Владыка покачал головой: - Вы, мне очень глубокий и тонкий вопрос задали. Я, сам, об этом много думал и продолжаю думать...
Он сделал паузу, обежал взглядом книжные полки заполненные книгами от верху до пола и продолжил: - Мне кажется, что в Книге Бытия, где описано грехопадение, очень много глубины и даже умолчаний, которые бывают, когда человек рассуждает о чём-то сложном и неоднозначном...
Самое простое – это представить Сатану, как примитивного лжеца и коварного бандита.
Но такого не могло быть, что вы правильно и подметили. Ведь Сатана, и все кто с ним – в прошлом ангелы, носители вторичного света. Как говорил святой старец Григорий Палама – «Тьмы в них не было!». И когда Сатана приступил к Еве, он может быть хотел завоевать симпатии первой человеческой пары, хотел, чтобы они перешли на его сторону. Ведь он наверное не ненавидел Бога, а был, как ему казалось, всего лишь «идеологическим» противником, как сегодня бы сказали.
Владыка вздохнул, потёр лицо правой рукой и продолжил: - Трагедия жизни, состоит в том, что противники, враги Бога и неверующие в том числе, убеждены, что они светоносны первым светом, а вовсе не отражение Божественного Света. Грех гордыни, произошедший от временного довольства собой и собственным благополучием, уводит человека в сторону самолюбования и само обожествления, до той поры, пока не проявится трагическая сущность человеческого существования, после чего, человек обо всём «великом» в себе забывает, начинает стенать, плакать и искать поддержку на стороне, вне себя и даже вне других людей.
А так, как он не верует, в то, что есть кто-то более высший чем он, то начинает судорожно метаться в поисках выхода, и подталкиваемый гордыней, находит такую поддержку и временное удовлетворение в страданиях окружающих, в причинении людям той же боли, что и сам испытал, став жертвой самодовольства и «самодостаточности». Ведь мы то знаем, что человек существо общественное и в естественном состоянии один не живёт.
Взгляд Владыки вдруг осветился тихой улыбкой и он после паузы резюмировал. – Я кажется, догадываюсь, почему вас заинтересовал именно этот эпизод из книги Бытия. Вы наверное захотели жениться?
Незнакомец всё время внимательно слушавший Владыку, вдруг вздрогнул и вскинул голову.
- Как вы это угадали? Ведь это действительно так и есть!
Владыка с улыбкой на лице покачал головой и ответил: - Я сам, об этом, в своё время много думал...
И тогда я решил, что не женюсь и после этого постригся в монахи и посвятил жизнь другим людям, служа в церкви...
Но на ваш вопрос, я толком не ответил и потому, продолжу:
- Я, должен вам сказать, что в человечестве, и даже в церкви, как человеческой организации последствия грехопадения не превзойдены и не исчерпаны. Мы все только можем стремиться к его преодолению в себе.
И в браке, мы можем почувствовать путь преодоления этого греха, только тогда, когда мы посвящаем себя полностью служению церкви и только ей. А двум господам служить, невозможно без ущерба Служению...
Владыка вздохнул, вновь потер лицо и закончил: – Вот поэтому, я остался одинок на всю жизнь. А вам, я советую женится и посвятить себя служению своей жене и семье...
Посетитель во все глаза смотреть на Владыку и в его взгляде был немой вопрос...
- А что касается Сатаны, - продолжил Владыка - то он просто проверял Еву, сможет ли она беззаветно служить Адаму и вместе, следовать заветам Бога. Выяснилось, что не смогла, да и Адама сбила с пути. Иногда, женщины, чтобы угодить любимому мужчине, готовы нарушить обещания, данные Богу. Тут то их и улавливает падший ангел... Однако, тут и от мужчины многое требуется и зависит.
...Владыка улыбнулся и закончил, поглядывая на часы: - Человек, иногда многое может, если он верует. Тогда он знает свою цель и смысл своей жизни и это ему помогает в разного рода искушениях. А в семейной жизни, это наверное самое главное...
ПРОПОВЕДЬ ВТОРАЯ
« Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Как написано: «За Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание». Но всё сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем…»
Послание апостола Павла к Римлянам – 8: 35-39;
Я думаю, всем известно, что христианство – это вера в основе которой лежит - Любовь к Богу, любовь к ближнему, любовь к людям, в том числе к тем, которые гонят нас и обижают нас. В первом послании апостола Иоанна говорится:
«Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий
любящий рождён от Бога и знает Бога.
Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.
Любовь Божия к нам, открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына
Своего, чтобы мы получили жизнь через Него.
В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в
умилостивление за грехи наши.
Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга.
Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и
любовь Его совершенна есть в нас…
И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог. И уверовали в неё. Бог есть любовь, и
пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём…»
И тут надо объяснить, что любить Бога, как существо высшее, как создателя мира и всех живущих на земле – это необходимое и обязательное условие всех человеческих религий, существовавших ещё и до прихода Иисуса Христа на землю.
Мало того…
Многие религиозные культы в своём преклонении перед могущественными силами вне человека, называемые ими Богами, старались показать своё благоговейное отношение к Ним, старались их умилостивить: подношениями, ритуалами и жертвами, иногда свирепыми, кровавыми – человеческими. Такие верования, называются сегодня языческими. Такая любовь выстраивалась на почтительном страхе; страх и был той основой, на которой стояло богопочитание, а сами Боги или идолы, ничего общего не имели с людьми, были существами нечеловеческого происхождения и ни о какой любви, тем более взаимной, не могло быть и речи. В лучшем случае снисходительность: сильных к слабым, вечных к временным и соответственно преклонение и поклонение людей Богам…
Но явился на Земле Иисус Христос и научил учеников быть свободными в Боге, не следуя привычным языческим человеческим установлениям, и провозгласил любовь краеугольным камнем Нового Завета и своим примером самопожертвования показал силу и действенность любви в мире ненависти и лицемерия. И стали эти ученики апостолами Нового завета и понесли Евангелие во все концы света…
Апостол Иоанн, в том же первом Послании, говорит:
«В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви.
Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас.
Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?
И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего…»
… Археологи утверждают, что первые религиозные культы зародились более полумиллиона лет назад. И на мой взгляд именно религиозность, пусть в самых примитивных формах, позволила древним предкам людей не только выжить в череде драматических, катастрофических испытаний, но и развиться до уровня Единобожия…
Ибо, перво люди, в лице Богов и Демонов имели покровителей и судей, пример которых заставлял пралюдей с каждым тысячелетием уходить от животного начала в себе, в сторону развития духовности, как зачаточных форм человечности…
В определённый момент развития человеческого духа, возникло понимание, мира вокруг, явлений великой матери природы, как проявления начала творческого, некогда возникшего по изволению существа верховного, сверх мудрого и сверхсильного.
Иегова – Бог, как явление духа, как Идея Сверхсилы, как Бог единственный и всевластный проявился около трёх тысяч лет до рождения Христова, в среде кочевых ближневосточных племён, объединенных именами общих предков, заключивший торжественный договор с Иеговой – Богом живых и мёртвых, о «сотрудничестве» и следовании его всепроникающим законам.
Надо подтвердить, что и иудеи, и в том числе фарисеи с книжниками, тоже любили и поклонялись, призывали любить Бога – Иегову. И в этом нет какой – то особой доблести или высочайшей нравственности.
Воплотившийся в человеческом теле, утверждает, что Бог хочет взаимолюбви среди человеков, что Бог хочет, чтобы сильные служили слабым, а не наоборот, как было до того времени всегда, что соответствовало Здравому Смыслу, которому по сути и поклонялись книжники и фарисеи…
А Он, Иисус Христос учит любви действенной а не показной, не только к Богу – Иегове, но и к человекам, ближним и дальним, и даже врагам своим.
К тому же, обвиняет иерархов и фарисеев в искажении веры, в лицемерии и нарушении Закона.
А простых людей, мытарей и грешников приближает к себе, ест и пьёт с ними, говорит «что нищие духом, наследуют Царствие Небесное» и призывает их к любви жертвенной, не лицемерной.
Истинная любовь, говорит Он, проявляется в том, что при столкновениях и ссорах, лучший путь налаживания хороших отношений, это: «если ударят тебя по правой щеке, подставить левую», и тем самым показать свою безграничную любовь, ко всему живому и прежде всего к человеку грешнику, ибо обидеть другого человека казалось Иисусу страшным грехом, а принизить себя, сделаться слугой для других - высоким достоинством…
И ещё Он говорил, что любить только ближних своих, способен и дикий зверь, выхаживающий своих детёнышей, но возлюбить врага своего – в этом главная заслуга «нового» человека. И говорил Иисус Христос: «… И любите врагов ваших… и молитесь за обижающих и притесняющих вас…»
И сам Иисус, как описано в Евангелии от Луки, умирающий в муках на Голгофском кресте, отдавая свою бесценную жизнь во искупление грехов человеческих, глядя в смертной муке на своих истязателей, говорит: «Боже! Прости им, ибо не ведают, что творят!»
Эти слова Сына Божьего, ещё раз показывают нам всем, как мы должны любить других людей, и как мы должны прощать человеческие заблуждения и даже преступления. Потому что, люди – преступники, часто не ведают что творят, и часто являются жертвами фарисейского, жестокого воспитания и потому, будучи жертвами такого научения, творят подлости и жестокости из неведения - что есть зло и что есть добро.
А псевдо учителя, продолжали учить людей жестокости, а вместо любви проповедовали страх, говоря «Зуб за зуб» и «Смерть за смерть»…
И страшно подумать сегодня, что было бы с миром, не приди, не появись на Земле в те давние времена, воплотившийся Сын Божий, под именем Иисуса из Назарета, ибо чаша страданий человеческих переполнялась и близок был уже конец рода человеческого…
И вот пришёл на Землю Иисус Христос и стал учить людей, как можно свободно и счастливо жить в любви к Богу и себе подобным, ближним и дальним, к любой твари земной, сотворённой отцом нашим, Богом – Креатором…
… Но фарисеи и книжники, иерархи иудейские и правители Иудеи не захотели поверить в Иисуса Христа, в его призывы к всеобщей любви и предали его, на муки и страдания, тем самым предав и Бога своего, Иегову…
Тот же апостол Иоанн говорил в первом Послании:
« Всякий верующий, что Иисус Христос, от Бога рождён, и всякий любящий Родившего, любит и Рождённого от Него.
Что мы любим детей Божьих, узнаём из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его.
Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки.
Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть сын Божий?..»
Однако и сегодня, спустя почти два тысячелетия после муки смертной распятого Иисуса Христа на кресте, можем ли мы сказать о себе, что веруем в Иисуса Христа и в Его заветы любить друг друга. Веруем ли в Сына и в Бога, пославшего Его на Землю, что сами научены любить человека: нашего родственника или друга, нашего соседа, просто незнакомого прохожего, как самого Бога, и что тому же учим своих детей?
Способны ли мы говорить о себе, что любим других, как себя самого и тем самым утверждать, что мы последователи Иисуса Христа и что сами мы являемся христианами?
А ведь это страшно, когда привычно, автоматически называя себя христианами, мы зарабатываем деньги ради самих денег, а не для того, чтобы делать добрые дела; мы делаем карьеру ради власти над другими людьми, а не для того, чтобы устроить жизнь вокруг нас более справедливо; мы воюем, убивая других людей, прикрываясь идеологической завесой состоящей из ложно понимаемого патриотизма, неверно понятых Христовых заповедей и даже чувствуем себя героями, если способны убить много врагов и гордимся таким геройством…
Конечно, это прямое нарушение заветов Христа и тут очевидно, что тот, кто так поступает, вовсе не христианин.
Но сегодня есть и другие, более лживые и изощрённые формы оправдания нашей ненависти к дальним и даже ближним. Вспомните лозунг – призыв, одного из самых популярных философов двадцатого века, который я думаю, вполне искренне говорил, что «Другие – это ад!»
И немудрено, что после таких заявлений, многие готовы не только признаться, что они не понимают и не разделяют призывов – заветов Иисуса Христа о любви, но более того, считают подлинной любовью, только любовь плотскую, половую.
Оглянитесь кругом – таких людей много, и имя им – легион! Мы постепенно утрачиваем смысл и понимание любви человеческой, христианской и чем дальше, тем больше погружаемся в пучину греха сладострастия, надеясь в половой любви, в том что на Западе называют коротким словом секс, найти избавление от страданий, непонимания и одиночества, в котором, часто сами и повинны; но тем самым только увеличиваем их, а после осознания бессмыслицы таких отношений, погружаемся в ещё большее одиночество и богооставленность…
Более того, сегодня, грех любострастия принимает формы противоестественные и многие согласны не только это терпеть, но и ополчаются на тех, кто выступает против этого, прямо или косвенно, называя это противодействие ограничением прав личности на частную жизнь.
Сегодня уже дискутируются вопросы о узаконении гомосексуальных отношений и в среде священства, которые по церковным установлениям, являются преемниками собственно христианского Первосвященника, Иисуса Христа…
Самое неприятное в этой человеческой слабости то, что с одобрением греха, как нормы человеческого общежития, мы невольно разрушаем христианские понятия, бросая тень на бескорыстную и самоотверженную дружбу между мужчинами и женщинами, между членами Церкви Христовой, начинаем подозревать всех живущих вокруг нас в грехах, которые они не совершали…
Любовь человека к человеку, невольно отравляется подлыми подозрениями, а враг человеческий и Противник Бога, Владыка зла и смерти Сатана, проникает в самые глубины человеческого сообщества, отравляя своим влиянием самые чистые формы отношений, включая человеческую любовь и брак.
Древний человек в нас, сегодня начинает преобладать, берёт в плен не только тело, плоть человеческую, но и душу, ибо тело – это Храм для человеческой души. Так оскверняется и этот Храм, созданный по образу и подобию Бога.
И потому ещё сегодня западный человек, владеющий несметными богатствами и достижениями науки и техники, вместо того чтобы воспарить в небо, приблизиться к идеалу христовой любви, ползает во прахе греховности и гордиться образованностью в научении сексу…
Воистину: «Прости им Господи – не ведают, что творят!»
Это распущенность, называемая свободой, разлагает западное общество, делает несчастными взрослых, но самое страшное, что из детей растит жертв такого антихристианского воспитания, толкая невинные детские души в грязь нелюбви и греха.
Часто меня спрашивают, чем же тогда объяснить экономическое преуспеяние и высокие жизненные стандарты на Западе? Ведь большинство людей, приезжающих на Запад из России или стран Восточной Европы, говорят о том, что они будто в рай попали…
Во многом это объясняется проникновением, растворением христианских принципов жизни в культуре этих западных стран, произошедшем за многие столетия сознательного христианства. И, кроме того, помимо неверующих, на Западе много и верующих. Посмотрите: во всех городах, городках и посёлках – самое красивое, самое заметное здание – это церковь. Традиции веры ещё не умерли полностью, но за них надо бороться…
В определённом смысле, христианские принципы становятся и экономическими регуляторами жизни, в странах Запада. Не будь этих христианских принципов, капитализм, опустошил бы землю в течении нескольких десятков лет…
Ведь и западная демократия выросла в конечном итоге из христианства, которое по сути своей вера личностная и первым защитником прав личности, прав человека был Иисус Христос…
И ещё надо заметить, что если Запад, разлагается медленно и частично (ведь в Америке, по некоторым оценкам, религиозны около сорока процентов населения), то страны, пытающиеся ему подражать, отягощены злом атеизма и потому копируют не ту половину Запада, которая верует и старается жить по законам веры, а ту меньшую часть, которая наиболее криклива и атеистически легкомысленна.
… «Реформаторами» в России и в других постсоветских странах отравленных государственным атеизмом, в «подражание» Западу, сегодня построен так называемый «бандитский капитализм», при котором все человеческие и религиозные ценности цинично извращены и на место Бога, встал денежный Идол.
Такая подмена понятий, способствовала разложению морали и нравственности и привела к воцарению кучки «олигархов» над подавляющим большинством бедных и просто нищих…
Но самая страшная зараза в этих странах, это неверие или замаскированное фарисейство «образованцев», очень похожих на тех, о ком Иисус Христос говорил: «О фарисеи, лицемеры, змеиное отродье!»
На место Христовой, божественной любви, эти люди поставили ненависть к ближним и тем паче – дальним, и циничное пренебрежение всеми христианскими обязанностями…
И самоё страшное – владея средствами массовой информации, эти люди с помощью продажных перьев, продажных голосов, продажных личин – рекламируют свои антихристианские взгляды в подконтрольных им СМИ, а возрождению христианства всячески противятся!
В их среде воцарился плоский сайентизм, грубая подмена религиозности. Они прославляют и возводят на пьедестал лжепророков и лжесвятых, оперирующих примитивной компиляцией: смесью буддизма, христианства и мистики…
Они уверяют, что изобрели новую религию. Но именно о таких «верующих» Иисус говорил: «Ваш отец – Сатана…»
К несчастью, плоды этой пропаганды отравляют, прежде всего не сформировавшиеся, нестойкие детские души!
Вспоминается период недавней жизни в России, когда, в начале девяностых в школы стали приглашать священников из ближних приходов. Так было, например, в тогдашнем Ленинграде и такова была идеологическая мода. Учителя в этих школах, отмечали, что за полгода бесед, ученики во многом стали более человечны, менее злы и упрямы.
Но потом, видимо мода переменилась, надо было как-то оправдывать появившихся на фоне растущей нищеты кучку «новых» русских богачей – мошенников и спекулянтов. И вот тогда, тоже по указанию «сверху», эти беседы прекратились… Ох уж эти российские «верхи»!
Сегодня, многие девушки отравленные атеистической, противоестественной пропагандой богатства, плотских удовольствий и славы, хотят быть богатыми, известными и уже не мечтают стать похожей на Богородицу, часто даже не зная, кто Она, а стесняясь своей непорочности, хотят поскорее вырасти и завести себе богатого любовника и пожить для себя сладострастной и развлекательной жизнью.
А не менее обездоленные юноши, не плачут над историей жизни и муки смертной Иисуса Христа, а хотят стать богачами любой ценой, сделавшись для этого «на время» страшными и жестокими бандитами, которых все боятся и потому «уважают»…
Конечно, эти люди жертвы грубой и жестокой, антихристианской, антиобщественной лжи и только возвращение к подлинному христианству, любви Божественной и человеческой, поможет всем, верующим и неверующим, обрести и свободу и благополучие…
Самое страшное для меня, в этих бывших социалистических странах то, что они до сих пор называют себя христианскими!…
И тут невольно, логика наших рассуждений подводит нас к важнейшему вопросу - хотим ли мы стать такими как Иисус Христос, или же мы хотим быть похожи на врагов его, жестоких и лицемерных фарисеев – книжников, забывших в ослеплении животной жизни не только о любви к человеку и человечеству, но и о любви к Богу, Господу нашему Иисусу Христу и Духу Святому.?
Сегодня, многие так запутались в этой суете добывания благ материальных, в этой человеческой плотской жизни, что уже и не знают, чем жизнь христианская отличается от жизни языческой, в конечном итоге многие уже не различают и не хотят различать, чем Бог разниться от его противника, Сатаны.
Для многих, любовь ко тьме, в которой совершается плотский грех, пересиливает тот свет, о котором возвестил нам Господь и который является результатом Любви Божественной, перетекающей в любовь человеческую. Такая любовь освещает самые тёмные закоулки человеческой души и человеческого сознания и даёт возможность почувствовать себя подлинно счастливым, уже здесь, на земле, не боясь смерти и небытия, владыкой которого всегда был и остаётся Сатана…
После смерти, такого человека, который уже при жизни стал частицей Церкви Христовой, ждёт райское блаженство, вблизи Господа нашего Иисуса Христа и пресветлое Воскресение и жизнь безгрешная и райская, во всём её невообразимом великолепии…
И я верю, что в этих обещаниях, нет ничего фантастического или нереального. Вопрос весь в том, как мы толкуем эти возвышенные слова!
… Но воссесть одесную, Иисуса Христа, на небесном престоле, удастся немногим и только тем, кто следует узкой тропинкой воздержания, праведной веры в Христовы Заветы, и кто способен любить людей больше, чем самого себя. Большинство же из нас, следуют широкими дорогами самоуслаждения и оправдания своего животного эгоизма различными антихристианскими теориями…
Сегодня действительно, нам, отравленным неправдами, алчностью и сладострастием современного обывательского мира трудно и даже невозможно освободиться от лжи и лицемерия, ставшего такими привычными обстоятельствами нашей обыденной жизни.
Но если мы хотим вернуть себе счастье наполненной и деятельной жизни уже здесь и сейчас, то нам надо наконец поверить и вновь услышать призывы Иисуса Христа, ко всеобщей и жертвенной любви к Богу и к человеку, чтобы по настоящему возвыситься над нашей животной плотью, и стать слугой своим близким и дальним…
Для того чтобы иметь рядом с собой верных друзей и помощников в жизненных испытаниях и невзгодах, нам надо быть самим готовыми «…отдать жизни за други своя…»
Как этому научиться? Одна из форм научения - это молитва обращённая к Богу. Но молится нужно не о личном материальном благополучии, а о том чтобы Бог вразумил, научил нас жизни чистой и праведной, указал нам путь христианской жизни, которая приведёт нас к Храму, а не в тюрьму за денежное мошенничество или на больничную койку, благодаря нашей невоздержанности и половой распущенности.
Молиться надо, чтобы Бог снизошёл на нас, доставил счастье общения с Ним, помог несчастным и покинутым, тем из нас, кто нуждается в душевном руководстве. Просить надо искренне, как учил своих учеников Иисус Христос, чтобы Бог – «Отче наш», научил нас любить других людей, как себя и подсказал нам пути действенной помощи нашим родным и близким, друзьям и знакомым, просто людям живущим вокруг нас, чтобы, глядя на нас, могли сказать – это истинно достойный христианин, то есть последователь Христа, человек исповедующий любовь, как основу христианской веры…
И конечно одно из самых важных занятий, помогающих пребыванию в состоянии любви к Богу, – эту проповедование Евангелия, которое учит, как любить искренне и не лицемерно других людей и конечно Бога…
Апостол Павел в послании к Римлянам, так объясняет выражение Иисуса Христа, «люби ближнего твоего, как самого себя»:
«Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого, исполнил Закон.
Ибо заповеди: «не прелюбодействуй», «не убивай», «не кради», «не лжесвидетельствуй», «не пожелай чужого» и все другие заключаются в сем слове: «люби ближнего твоего, как самого себя».
Любовь не делает ближнему зла; итак, любовь есть исполнение Закона…»
… Читая, Евангелие, мы узнаем о непревзойдённой любви Бога Отца, к своему Сыну, которая даёт пример подражания нам самим, как земным родителям в нашей любви к детям.
И конечно, читая Евангелие мы должны помнить, что Бог Отец, настолько возлюбил род человеческий, что пожертвовал своим Сыном, во искупление грехов человеческих и тем самым заложил Церковь, которая и для нас всех должна стать прибежищем любви и самопожертвования.
О значении христианской любви в Церкви Христовой говорил апостол Павел в послании к Коринфянам:
«… Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звенящий.
Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто.
И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не ищет зла, не радуется неправде, а сорадуется истине;
Всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится….
А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше…»
… Мне всегда казалось, что подлинно христианский потенциал любви не востребован в обыденности из боязни отдать больше, чем получить взамен. Вся сегодняшняя система воспитания учит нас прежде всего любить себя и заботиться о личных собственных интересах.
И потому, начинать возвращение христианской любви на реальную почву, надо с воспитания подлинно любовных отношений внутри христианской общины, которая обычно формируется в церкви, стоящей неподалёку от нашего дома, в чей приход мы входим.
Начинать проповедование евангельской любви, как основы подлинного христианства, надо в церковных детских школах, под руководством священнослужителей, особенно отличающихся педагогическими талантами. Если мы сможем воспитать несколько поколений детей окончивших такие церковно – приходские школы, тогда мы сможем говорить о формировании базовой основы христианской общины, исповедующей евангельскую любовь, как основу жизненной позиции прихожан.
Большое всегда начинается с малого. Но такие христианские приходы, будут теми «точками роста», вокруг которых может сложиться новое сообщество верующих в христову любовь и в христианские отношения людей…
В любом случае надо попробовать не оставаться равнодушными, когда детей и в том числе и наших детей, постепенно уродует нравственно и физически обстановка и условия жизни неверующего мира вокруг нас.
Надо просто довериться Господу нашему Иисусу Христу и, поверив изо всех наших душевных сил в Его благодатное влияние, попробовать вырастить детей в правилах Нового Завета, противопоставляя молитву упования на силу Божию, нечестивому давлению животных страстей, кипящих вокруг нас и в нас, и подтверждать эту молитву своим родительским поведением и отношением к ближним и дальним…
И главное в воспитании «нового», подлинного христианина, должно быть соблюдение заповеди любви, о которой так вдохновенно рассказывал своим ученикам Иисус Христос, а те в свою очередь, в Евангелиях поведали всему миру. Мы все каждую минуту нашей жизни должны помнить, что любовь – это основа учения, которое возвестил миру Иисус Христос – Сын Божий…
То есть, воспитывая наших детей, мы должны перевоспитывать и себя, согласно христианским заветам и тем самым стать «ролевой моделью», для своих и чужих детей. И начинать заниматься таким перевоспитание, никогда не поздно…
Понимая трудность противостояния безбожному, или что ещё страшнее, фарисейскому, лицемерному миру, мы должны, если понадобиться, пожертвовать своим спокойствием, благополучием или даже жизнью, чтобы защитить детей от влияния сатанинской пропаганды, изливаемой на неокрепшие сердца и умы из телевизионных «ящиков» и из других, подобных средств массовой «дезинформации»
Первый совет всем, кто хотел бы обезопасить детей от влияния безбожия,
- это убрать из собственного дома телевизор, который сегодня, горько иронизируя, верующие называют «домашним Сатаной»…
Второе непременное условие правильного христианского воспитания, это контроль и рекомендации при чтении детьми книг. Сегодня появилось достаточно много талантливо написанных и иллюстрированных книг о христианстве и о вере вообще…
Со временем надо переходить к детскому Евангелию, в котором талантливо изложена история жизни, смерти и воскресения Иисуса Христа…
Потом можно будет рекомендовать русских и зарубежных классиков, а из отечественных писателей, конечно повести Толстого и романы Достоевского «Идиот» и «Подросток». Хотя подбор книг можно делать из интересов детей в семье…
Но надо постараться приучить детей, читать книги, которые, как выразился один из моих знакомых, вовсе невоцерквлённый человек - «несут в себе свет божественных истин».
Конечно, классику допустимо читать как можно раньше, но к сожалению душевный опыт подростков так невелик, что эти книги могут им показаться скучными. Хотя, если мы найдём время, чтобы эти книжки обсуждать, то читать их можно уже лет с шестнадцати – семнадцати…
И конечно необходимо брать детей на церковные службы, объясняя их содержание на доступном детскому пониманию уровне. Участвуя в службах, они смогут усвоить и понять христианскую любовь, не только извне, как объект божественной любви, но и изнутри, как субъект влюблённости в Бога и в его творение – человечество. Главное правило воспитания в христианских семьях, должно быть посильное сопротивление антихристианским влияниям внешнего атеистического мира. И конечно, надо исключить в домашних разговорах лицемерие и злословие!
Не будем отчаиваться если сначала не всё будет получаться так, как мы хотели бы. Благодаря умной молитве и умному деланию, с помощью Божией, мы рано или поздно сумеем помочь нашим маленьким христианам, осознать глубину и чистоту христианского учения.
И это поможет нам самим, в развитии умения любить Бога и других людей, как самих себя, с упованием на силу Божию, на силу молитвы Иисусовой, мы сможем преодолеть все препятствия на пути воспитания нового человека, достойного любви и помощи Бога Отца, Сына и Святого Духа…
Читая, я нашёл удивительные по силе слова о любви божественной и земной, и хочу это место процитировать: «В совершенстве любви мы находим то, что было в начале: Бог, бывший свободным не делать этого, но в порыве любви вызывающий в бытие целый мир для того, чтобы дать Себя и всё, что Его, этому миру в целости и каждой малейшей частице сотворенного мира в отдельности.
Так вот любовь превозмогла, любовь преодолела всю разбитость. Она стала несовершенной, она приобрела новые свойства тяготения, жадности, похоти, власти, собственничества и так далее, но это всё же любовь. Это чувство, которое обращает одно существо к другому, с ощущением дива, созерцательного видения красоты, с ощущением, что моё утоление, исполнение в другом, что я не самодовлеющ, что только в другом или других можно искать исполнения и, может быть, найти его. Это не совершенная любовь, хотя в некоторых лицах Ветхого Завета мы находим совершенную любовь: совершенную любовь к Богу, совершенную любовь друг ко другу. Если подумать о совершенной любви к Богу, то вспомните жертвоприношение Исаака Авраамом (Быт 22) Быть способным на это означало любить Бога всем своим существом, потому что Авраам не только был готов убить своего сына, - убить своего сына означало убить самого себя, ранить себя так, как никто и ничто не могло ранить его…»
И в заключение в качестве эпилога хочу процитировать строки из второго Соборного Послания, апостола Иоанна Богослова:
«…И ныне прошу тебя, госпожа, не как новую заповедь, предписывая тебе, но ту, которую имеем от начала, чтобы мы любили друг друга.
Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. Это та заповедь, которую мы слышали от начала, чтобы поступали по ней.
…Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нём, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына…»
Владыка и современный историк.
Владыке нередко приходилось участвовать в разного рода конференциях и встречах, где его слушателями и оппонентами были не только богословы или священники разных конфессий, но и гуманитарии: философы, литераторы, журналисты и историки.
Однажды, он в Москве, попал на встречу, посвящённую Сергию Радонежскому и разговорился с одним соседом по президиуму, видным историком и адептом возрождения капитализма в России.
Историк — вальяжный господин - гладко выбритый, одетый в дорогой костюм, смотрел на всё происходящее вокруг с нарочито и явно выраженным скучающим видом.
Когда пришло его время выступать, он красноречиво описывал будущее благообразие капиталистической России и ссылаясь на Петра Струве, говорил о том, что собственность, всегда ведёт за собой свободу.
Владыка, с некоторых пор, бывая в столице, видел множество реклам, громадных по размерам, неисчислимое количество обменников и вывески банков, которые заняли лучшие здания в самом престижном месте — в центре Москвы.
И вместе с тем он видел, чуть свернёшь с главной улицы, за помпезными фасадами, разрушенные дома, грязь, разбитый, с провалами асфальт и облупленные стены старых «хрущёб».
И все пространства центральных улиц было занято лавками, лавочками, киосками, где торговали дешёвыми украшениями, бижутерией и прочей мишурой.
И про себя он подумал, что Москва, да и вся страна занята куплей-продажей, а большинство бывших заводов и фабрик, мастерских и гаражей, или закрыто и пустуют, или влачат жалкое существование сдавая помещения под склады промтоваров и овощебазы...
Вот об этом они и разговорились в перерыве между дискуссиями, с этим ухоженным и вовсе не похожим на чахлого интеллигента, историком.
Владыка и начал разговор с констатации этого торгового «бума в России:
- Мне, сегодня, непонятен пафос богатства, который охватил Россию вдруг, как пожар. Все, с каким-то остервенением принялись стяжать и копить, словно собираются жить вечно.
Почти никто вокруг не думает о бренности бытия и напрасном расходовании сил и жизненной энергии на собирание вещей тленных. Часто бывает так, что человек и в церковь ходит и поститься, а в промежутки, яростно зарабатывает деньги, не задумываясь о спасении души...
Для меня очевидно, что тут что-то не так.
Историк посмотрел на Владыку, недоумевая:
– Так что же Владыка, вы против благосостояния, против обеспеченной жизни, против демократических свобод, которые в нищете невозможно реализовать?
Владыка отрицательно покачал головой: – Я не против благосостояния... Я, однако, на стороне тех, кто считает, что благосостояние человеческой души намного весомее благосостояния денежного, материального...
Когда кивают на страны «развитые» в качестве примера для подражания, то мне кажется, что не всё здесь так просто...
Я, где-то читал, что в Японии и в Дании, странах безусловно благообразных и благосостоятельных, уровень самоубийств чуть ли не самый высокий в мире. В чём тут дело я не знаю, но попробую порассуждать...
- По поводу самоубийц в Японии, можно предположить, что эта страна, вместе с преуспеянием материальным, переживает некий исторический социальный кризис. Прежде всего, это тяжелое поражение в войне и последующая унизительная американская оккупация и невольная утрата особенного места в мире и в массовой культуре прежде всего, где западная культура часто выигрывает в соревновании с национальной.
Вот и теряют люди самоуважение и как говорят теперь, национальную «самоидентификацию». А в таком состоянии, люди разрозненны, и потому, часто теряют цель и смысл жизни, и потому кончают с собой...
Или вот Дания... Что не хватает датчанам для благосостояния души? Страна богатая, есть возможность ездить по всему миру, смотреть на всё, развлекаться. Я там бывал и тамошняя жизнь мне понравилась, но наверное потому, что там я был гостем.
А для датчан, может быть эта благообразная размеренность и обеспеченность, связанная с педантичным выполнением своих обязанностей, наверное иногда и надоедает. А может даже становится противна...
Размышляя, я вдруг, подумал, что эта страна – а так получилось – одна из самых атеистических или агностических. Там, кажется больше верят в помощь наркотиков и секса в затруднительных житейских ситуациях, чем в силу Библии и веры, помогающей человеку в жизни...
А началось это заблуждение несколько веков назад – вспомните Кьеркегора. Ведь он всю жизнь искал вокруг себя Бога, и не находил его в своей стране, отчего и начал потихоньку сходить с ума, потому что был человеком тонким и материальная сторона жизни его мало интересовала.
Он, потому и стал великим богословом и писателем, что начал обличать лицемерие и фарисейство, утвердившееся даже в церковных стенах. Я, когда его читал, то поразился драме его беззащитного сердца!
Собеседник, как - то дёрнулся вперёд, надеясь привлечь внимание Владыки, но тот закончил свой монолог:
- И вот эти примеры, как мне кажется, подчёркивают тот трагический момент в истории, который мы все сегодня переживаем, когда благополучие материальное, заслоняет неблагополучие душевное, даёт ему развиться в некую драму бесчувствия и неверия...
Вспомните, как в Библии говорится о народе, который утучнел и потому отпал от Божьих заповедей. Это как-то так глубоко и умно там было сказано. Дословно не помню, но смысл кажется такой...
Историк, пытаясь сохранять мину формального уважения к Владыке, невольно поморщился:
- Владыка, но вы обратите внимание на то, как сегодня живут на Западе. Ведь там-то, и можно увидеть настоящую веру. Там ведь на каждом углу церковь и люди друг другу на улицах улыбаются и дорогу уступают, не то что у нас, где тебя за улыбку могут и избить при случае, думая, что ты над ними издеваешься.
Владыка улыбнулся и вздохнул: – Тут я с вами полностью согласен. Ведь я на этом Западе жил и живу и вижу, что тамошнее благополучие, обусловлено во многом религиозностью, которая действует не прямо, через воцерквление сознания, а разлита в народной культуре, и потому, иногда, агностик и даже атеист живут там по христианским канонам, хотя и выраженных не через формальную религиозность, а через освоение культурного наследия...
Но тут ещё один момент присутствует – Владыка вздохнул и додумывая продолжение мысли, сделал паузу.
- Мне кажется, что Запад, по прежнему эксплуатирует остальной мир, уже по привычке. Этой традиции уже триста – пятьсот лет. Казалось бы колониализм разрушен после второй мировой войны, но последствия остались. Ведь рынки для западной экономике там, в Африке и в Латинской Америке, ну может быть, в последнее время ещё Россия прибавилась...
Владыка ещё помолчал и продолжил: - Но я часто задумываюсь о причине сегодняшнего ожесточения многих людей, в разных уголках мира, о войнах, которые ведёт Запад. И получается, что сегодня, мы более далеки от подлинной человечности христианства, чем тысячу лет назад. Тогда, крестоносцы завоевывали Иерусалим и Палестину, чтобы освободить гроб Господень и ввести там христианство на смену мусульманству, пусть даже силой меча.
Но сегодня там война за нефть, а значит за деньги, за прибыли, за материальное благосостояние Европы и Америки. Никакой религиозной цели там нет, кроме борьбы за нефть и за рынки сбыта. И это тот строй, который сегодня многие, ни капельки не сомневаясь, называют демократией подразумевая христианские корни европейской цивилизации...
Историк перебил Владыку: - Ну а как же борьба с терроризмом, как же Америка должна была поступить с Аль - Кайдой, которая организовала тот взрыв!?
Ведь её надо было наказать, напугать, чтобы она не действовала зверски, сознавая свою безнаказанность!
Владыка вновь помолчал, пристально взглянув на собеседника: - Вопрос этот я сам себе задаю, и не нахожу ответа...
Но я также знаю, что Запад пришёл на Ближний Восток задолго до две тысячи первого года и ещё в тысяча девятьсот девяносто первом году провёл там «победоносную» войну против Ирака, в которой погибли многие тысячи мусульман. Но ведь они, мусульмане тоже люди и тоже переживают и хотят отомстить за убитых.
Вот и нашлись фанатики, которые пожертвовали собой, чтобы отомстить за смерть близких и единоверцев, которых западные страны и за людей не считают. Для западного обывателя, среди которых много людей называющих себя христианами, они, эти убитые в Ираке, просто «боевики», и только поэтому достойны смерти...
Он вздохнул и привычным жестом потёр рукой лицо: – Об этом много можно говорить, но если думать, как это ожесточение с обеих сторон прекратить, то надо, пусть не подставлять «левую щеку», но вывести оттуда все войска и предложить этим странам помощь, в которой они нуждаются.
И эту помощь, надо предложить, а не навязывать исходя из собственных, западных интересов...
Вообще-то, я не силён в политике и потому не могу, да и не хочу об этом не только спорить, но и рассуждать...
Мне больше хотелось бы поговорить и обсудить проблему, - как изменилось христианство на Западе. Мы ведь с вами недаром заговорили об уровне самоубийств в процветающих странах Западной Европы...
Интерес историка к беседе вновь возвратился и он стал внимательно слушать Владыку, который после паузы, продолжил:
- Я часто вспоминаю и обдумываю то, что Иисус Христос сказал, Он прямо говорил, что пришёл чтобы помочь нуждающимся и страдающим. Ещё он говорил, что «блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное...»
И ещё, Он говорил, что кроткие наследую землю обетованную. Но со временем, как-то так получилось, что западные «христиане» воевали между собой и во всём мире, совсем не обращая внимания на слова Иисуса Христа обо всём этом.
За две тысячи лет после Его смерти, около трёх тысяч войн, с миллионами и миллионами погибших, в том числе в двадцатом веке, жертвами войн стали около ста миллионов человек, всех оттенков человеческой кожи и представителей многих разновидностей религий...
Я не могу от этого факта отмахнуться и сказать, что меня как христианина и епископа, это не касается. Я не могу обманывать себя или замалчивать, что я знаю этот исторический факт!
Я помню позицию английского учёного математика и философа Бертрана Рассела, который в Первую мировую отсидел в тюрьме срок отказываясь идти воевать! И я перед его решимость и несгибаемостью преклоняюсь, потому что он, поступил как подлинный христианин, и даже как святой, будучи учёным и агностиком. Он ещё и книжку издал: «Почему я не христианин?!»
А, ведь тогда, никто, даже из числа иерархов не выступил против войны, а все молились, за победу оружия своей стороны. А в итоге погибло несколько миллионов человек, иногда в страшных муках, как например при газовых атаках...
Я намеренно не вспоминаю Вторую мировую войну, потому что это, ещё свежая рана для всех в ней участвовавших, в том числе для меня, хотя я был на ней доктором. Но всё-таки...
Так что сегодня, размышляя о будущем, я стараюсь быть оптимистом, однако хорошо помню сцены из откровений, из «Апокалипсиса» Иоанна, и внутренне содрогаюсь. Возможно, второе пришествие Иисуса Христа, будет началом страшного суда, и возможно, что Бог, так долго ждал, что мир и люди изменятся с помощью веры в лучшую сторону, но увидел, что дела во Вселенной, в человеческой Вселенной идут всё хуже и страшнее!
И может быть Иисус Христос, теперь уже явится во всей Его славе и величии, но теперь не как Агнец, не как жертва во искупление человеческих грехов, но как Судия на последнем Суде, в котором и решится судьба человечества!
В связи с этим разговором – продолжил Владыка помолчав – я вспомнил один храм, правда не православный, в одной из европейских стран. Там, перед входом, висело объявление: «Нищим вход воспрещён». И как-то молодой священник из этого храма мне рассказал, что один старик-нищий подошёл к нему у входа в храм и спросил: - А где ваш Хозяин?
Священник удивился и ответил, что у церкви нет хозяина. И тогда нищий старик пояснил, что он имел ввиду: - Ведь ваш Хозяин, с такими, как мы нищими и убогими ел и пил, и пришёл нас спасать от земной несправедливости и горестей. Он ведь не с вами общался: с хорошо ухоженными, сытыми и хорошо пахнущими, а с нами, немытыми простецами...
Владыка, устало потёр лицо правой рукой и продолжил: - А мы ведь все «мытые», хорошо знаем, как себя в церкви вести, но людей часто не любим, и только терпим их. Я и сам, часто вижу вновь пришедших в храм: ничего не знающих, стесняющихся, которые и перекрестится-то не умеют, но которые ищут в храме правду и смысл жизни.
А как мы «знающие», их часто встречаем? С презрением отворачиваемся от таких, забывая, что в Христовой общине главное, не привычка всё делать в храме правильно, а любовь человека к Богу, Сыну и святому Духу и любовь человека верующего к остальным людям...
Забывая про любовь, мы тем самым забываем основание христианства, что Христос пришёл в мир, чтобы грешников поддержать и спасти. А сегодня, мы готовы каждого упрекать, что он водится с немытыми и плохо пахнущими, как упрекали фарисеи самого Иисуса Христа в том, что он водится с мытарями и нищими, и что он сострадает падшим женщинам, общается с людьми, с которыми приличным людям даже близко быть запрещено. И вот такие служители Божии, которые чураются нищих и брошенных людей, считают себя подлинно верующими...
Владимир Кабаков,
Лондон, Великобритания
Владимир Кабаков – родился 1946г. Иркутск.
В 16 лет пошел работать на стройку. С 17 лет стал ездить в дальние командировки по Восточной Сибири. В 19 лет призван в армию во Владивосток на остров Русский. Закончил службу в 1968 году, работал в Иркутском Университете, учебным мастером. Поступил в Университет, но ушел с первого курса, так как понял, что радиофизика не моё. Учился в Университете Марксизма-Ленинизма, занимаясь философией и социологией, удовлетворяя свою страсть. Потом работал слесарем, плотником, стропальщиком, бетонщиком. В 1977 году уехал на Бам, где работал на сейсмостанции в поселке Тоннельный. С 1979 года выехал в европейскую часть России и стал интерьерщиком. В 1984 году написал свой первый сценарий документального фильма «Глухариная песня»(http://www.tvmuseum.ru/card.asp?ob_no=3335), который был поставлен на Иркутской студии телефильмов. В течении нескольких лет работал внештатным корреспондентом молодежной редакции Иркутского телевидения. Чуть раньше начал писать рассказы и повести о тайге, о природе и человеке. 1988 году поселился в Ленинграде (Санкт-Петербурге). Там-же стал тренером в общественнo-подростковом клубе «Березка», продолжая работать в интерьерной фирме. В 1990 году стал штатным тренером, а в 1993 году директором подросткового клуба «Березка». За время работы в клубе начал печататься в сборниках русских литераторах. В 1998 издал книгу рассказов «Говорят медведи не кусаются». В том же году уехал в Англию, где жила семья: жена-англичанка и двое детей. Долгое время сидел без работы, затем работал уборщиком. За это время написал много пьес, рассказов, повестей, в общей сложности около 10 книг. Собираюсь издавать их в Санкт-Петербурге и в Сибири.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Полікарп - Мучинский Николай За основу оповідання взято історичні факти:
1.”Всеобщая история христианской церкви”(перевод с неметкого К.П.Е. Изд. 162-2nd Ayenue New York 3. N.Y. U.S.A. 1954.)
2.„История християнства”( А.В.Карев, К.В.Сомов)
3. "Толкование новозаветніх посланий и книги откровения" (перевод с английского).1983,SP Publications.INS/ all rights reserved (редакторы: John F.Walvoord Roy B.Zuck)
4."Книга мучеников или история гонений на христиан с І по ХХ век". Джон Фокс.С-Петербург. Киев. 2003.
