Книга Бытие (16; 17:1– 20:21:1– 14; 22:1-19)
Не задавая вопросов, Авраам поверил в обетование относительно сына, но он не подождал, пока Господь исполнит Свое слово в определенное Им время и Своими средствами. Исполнение обетования было задержано, чтобы испытать веру Авраама в силу Божью; он не выдержал испытания. Сарра, находясь в преклонном возрасте, думала, что ей невозможно иметь детей, и для того, чтобы Божественный план исполнился, она предложила Аврааму взять в качестве второй жены ее служанку. Многоженство так широко распространилось, что уже не считалось грехом, но тем не менее это было нарушением Закона Божьего, которое роковым образом сказалось на святости и покое семейных отношений. Брак Авраама с Агарью имел плохие последствия не только для его семейства, но и для будущих поколений.
Польщенная честью, оказываемой ей как жене Авраама, и надеясь стать матерью великого народа, который должен был произойти от Авраама, Агарь сделалась гордой и заносчивой, с презрением обращаясь со своей госпожой. Взаимная ревность разрушила покой некогда счастливой семьи. Принужденный выслушивать жалобы обеих женщин, Авраам тщетно пытался восстановить прежнее согласие. Хотя именно по настоянию Сарры он женился на Агари, теперь она же упрекала его как единственного виновника случившегося. Она хотела выгнать свою соперницу, но Авраам не позволил это сделать, ибо Агари предстояло стать матерью его ребенка и, как он горячо надеялся, обетованного сына. Агарь была служанкой Сарры, и, невзирая ни на что, Авраам все еще оставлял ее в распоряжении ее госпожи. Надменная Агарь не переносила резкости со стороны Сарры, вызванной ее же дерзостью. “И Сара стала притеснять ее, и она убежала от нее”.
Агарь убежала в пустыню, и когда она, одинокая и покинутая, сидела у источника, ей явился Ангел Господень в человеческом образе и обратился к ней: “Агарь, служанка Сарина!.. – Напоминая ей этим ее положение и долг. Он повелел: – Возвратись к госпоже своей и покорись ей”. И дальше, говоря ей слова утешения, хотя и не лишенные упрека, сказал: “услышал Господь страдание твое”, “умножая умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от множества”. И как вечное напоминание о Его милости, ей было повелено назвать своего сына Измаилом, что значит “Господь услышит”.
Когда Аврааму было уже около ста лет. Бог снова повторил Свое обетование, уверяя его, что будущий наследник родится от Сарры. Но Авраам все еще не понимал этого. Его мысли снова обратились к Измаилу, укрепляя веру, что через него должны исполниться милостивые намерения Божьи. Нежная любовь к сыну побудила его воскликнуть: “О, хотя бы Измаил был жив пред лицем Твоим!” И снова было повторено обетование, в подлинности которого не могло быть ошибки: “Именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак; и поставлю завет Мой с ним”. Однако Бог не остался равнодушным к просьбе отца. “И о Измаиле, – сказал Он, – Я услышал тебя: вот, Я благословлю его… и Я произведу от него великий народ”.
Рождение Исаака, принесшее с собой после томительных лет ожидания исполнение самых дорогих надежд, наполнило шатры Авраама и Сарры великой радостью. Но это событие разрушило все затаенные честолюбивые помыслы Агари. К тому времени Измаил уже превратился в юношу и в стане Авраама почитался наследником богатств и благословений, обещанных его потомкам. Теперь же он вдруг лишался всего. Жестоко разочарованные, мать и сын возненавидели дитя Сарры. Всеобщая радость возбуждала их ревность, пока наконец Измаил не начал открыто насмехаться над наследником Божьего обетования. Сарра видела в непокорном нраве Измаила вечный источник раздоров и обратилась к Аврааму, умоляя его отослать Агарь и Измаила. Великая скорбь объяла душу патриарха. Как может он прогнать Измаила, своего нежно любимого сына? В отчаянии он горячо молил Бога указать ему правильный путь. Господь через святого вестника повелел ему выполнить желание Сарры; его любовь к Измаилу или Агари не должна была препятствовать этому, ибо только таким путем он мог возвратить мир и счастье своей семье. Ангел также передал Аврааму утешительное обетование, что хотя Измаил и будет отлучен от отчего дома. Бог не оставит его. Он сохранит ему жизнь и сделает родоначальником многочисленного народа. Авраам не без мучительного страдания повиновался словам Ангела. С невыразимой болью в сердце он отослал Агарь и Измаила из своего стана.
Наставление, данное Аврааму относительно святости супружеских отношений, должно было стать уроком для всех времен. Оно говорит о том, что права и счастье семейного очага должны заботливо оберегаться, даже если во имя этого потребуется великая жертва. Сарра была единственной законной женой Авраама. Ее права как жены и матери не должны были распространяться на другую женщину. Она почитала своего мужа и поэтому представлена в Новом Завете как пример, достойный подражания. Но она не желала, чтобы Авраам делил свою любовь между ней и другой женщиной, и поэтому Бог не обвинял ее в том, что она требовала изгнания своей соперницы. Как Авраам, так и Сарра усомнились в силе Божьей, и эта ошибка привела Авраама к женитьбе на Агари.
Бог призвал Авраама стать отцом всех верующих, и его жизнь должна была быть образцом веры для грядущих поколений. Но его вера не была совершенной. Однажды он усомнился в силе Божьей, скрыв, что Сарра являлась его женой, а потом еще раз – женившись на Агари. Для того, чтобы он мог достигнуть наивысшей ступени духовного развития. Бог подверг его другому труднейшему испытанию, которое когда-либо возлагалось на человека. В ночном видении ему было повелено отправиться в землю Мориа и там, на горе, принести в жертву всесожжения своего сына.
Ко времени, когда Авраам получил это повеление, ему было уже сто двадцать лет. Даже среди своего поколения он считался стариком. В молодых годах он переносил любые трудности и отважно смотрел в лицо опасности, но теперь угас пыл юности. В расцвете сил можно смело встретить любые лишения и несчастья, но перед ними дрогнет сердце, когда усталые дрожащие ноги уже стоят у края могилы. Однако Бог отложил Свое последнее, в высшей степени мучительное испытание на то время, когда годы тяжелым бременем легли на плечи Авраама и душа его жаждала покоя от забот и трудов.
Патриарх жил в Вирсавии в довольстве и покое. Он был очень богат и пользовался большим уважением со стороны правителей страны как могущественный князь. Несметное множество овец и крупного скота паслись на равнинах, стелящихся за его станом. Повсюду были разбросаны шатры сотен верных его слуг. На его глазах вырос и достиг расцвета сил его сын обетования. Казалось, Небо окружило своими благословениями самоотверженную жизнь того, кто терпеливо ожидал, когда же сбудутся давние обетования.
В послушании веры Авраам покинул родную страну, оставил место упокоения своих отцов и землю своих близких. Он странствовал, как скиталец, в земле своего наследия. Он долго ожидал рождения обетованного наследника. По Божьему повелению он отослал своего сына Измаила. И теперь, когда долгожданное дитя начинало взрослеть и патриарх, казалось, уже видел исполнение своих надежд, его постигло испытание, которое было труднее всех других.
Повеление было выражено словами, которые ужасной мукой терзали сердце отца: “Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь… и… принеси его во всесожжение”. Исаак был светом в его доме, утешением его преклонных лет и, помимо того, наследником обещанных благословений. Если бы его сын умер от болезни или стал жертвой какого-либо несчастного случая, это разбило бы сердце любящего отца; его убеленная сединами голова поникла бы в печали. Но ему было повелено своей же рукой пролить кровь единственного сына. Это казалось ему страшным и невозможным.
Сатана нашептывал ему, что он, должно быть, ошибается, ибо Божественный закон повелевает: “Не убий”, и Бог не может потребовать от него того, что некогда Сам запретил делать. Выйдя из шатра, Авраам устремил свой взор в безмятежную лазурь безоблачного неба и вспомнил обетование, данное ему пятьдесят лет назад, что семя его будет так же многочисленно, как звезды. Если это обетование должно исполниться через Исаака, как же он может умереть? Велико было искушение думать, что Авраам заблуждается. Обуреваемый сомнением и жестокой мукой, он упал на землю и молился горячо, как никогда раньше, чтобы Бог подтверил Свое повеление: должен ли он на самом деле совершить это ужасное дело. Он вспомнил, как были посланы ангелы, чтобы открыть ему Божье намерение об уничтожении Содома – они-то и принесли ему весть о сыне Исааке, и он отправился на то самое место, где несколько раз встречал небесных вестников, надеясь увидеть их снова и получить от них дальнейшие указания; но никто не пришел к нему на помощь. Казалось, тьма окутала его со всех сторон. В ушах его раздавались слова Божественного повеления: “Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь…” Он должен повиноваться этому голосу. Он не станет больше откладывать. Приближался рассвет, и нужно было отправляться в путь.
Возвратившись в шатер, он подошел к месту, где Исаак спал глубоким, безмятежным, невинным сном юности. Несколько мгновений отец смотрел на милое лицо сына и затем, дрожа всем телом, отвернулся. Он подошел к Сарре, которая также спала. Разбудить ли ее, чтобы она еще раз обняла свое дитя? Сказать ли ей о Божьем повелении? Он так хотел разделить с ней эту ужасную ответственность. Но мысль о том, что она может помешать ему, удержала его. Исаак был ее радостью и гордостью. Он был ее жизнью, и материнская любовь могла не согласиться принести эту жертву.
Наконец Авраам разбудил сына и сообщил ему о Божественном повелении принести жертву на отдаленной горе. Исаак не раз ходил вместе со своим отцом поклониться к жертвенникам, находящимся в различных местах его странствования, и это требование отца не вызвало удивления. Быстро собрались в дорогу. Вязанки дров возложили на осла и в сопровождении двух слуг отправились в путь.
Отец и сын молча шагали рядом. Патриарх под гнетом своей страшной тайны не находил слов для разговора. Он думал о любящей матери, преисполненной гордости за сына, и о том дне, когда он возвратится к ней один. Он хорошо знал, что нож пронзит и ее сердце в тот миг, когда отнимет жизнь сына.
Тот день, самый долгий из всех, пережитых Авраамом, медленно близился к концу. В то время как сын и молодые слуги спали, Авраам провел целую ночь в молитве, все еще надеясь, что появится небесный вестник и скажет, что испытание окончено и что юноша невредимым может возвратиться к матери. Но его измученной душе не было послано никакого облегчения. Еще один долгий день, еще одна ночь смиренной молитвы, а повеление, которое должно было лишить его сына, продолжало звучать в его ушах. Сатана был тут как тут, сея сомнение и неверие, но Авраам устоял против его предложений. Когда на третий день они были готовы продолжить путь, патриарх, взглянув на север, увидел обещанный знак – облако славы, парящее над горой Мориа, и понял, что голос, говоривший с ним, раздался с Неба.
Даже теперь он не роптал на Бога, но укреплял свою душу, полагаясь на доказательства Господней милости и верности. Этот сын был так неожиданно дан ему, и разве Тот, Кто одарил его столь богатым даром, не имел права взять назад то, что принадлежит Ему? Голос веры напомнил ему обетование: “В Исааке наречется тебе семя”, семя многочисленное, как песок на берегу моря. Исаак был дитя чуда, и не могла ли сила, давшая ему жизнь, восстановить ее? Смотря вокруг себя насколько хватало глаз, Авраам ухватился за Божественное слово, считая, что Бог “силен и из мертвых воскресить” (Евр. 11:19).
Все же никто, кроме Бога, не мог понять, как велика была жертва отца, отдающего своего сына на смерть. Авраам решил, что никто, кроме Бога, не должен быть свидетелем его разлуки с сыном. Он повелел слугам остаться на месте, говоря: “Я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам”. Дрова были возложены на Исаака как на того, кто должен был быть принесен в жертву, отец взял нож и огонь, и вместе они отправились к вершине горы. Исаак молча изумлялся: где же, вдали от стад, возьмут они животное для жертвы. Наконец он проговорил: “Отец мой!.. вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?” О, какое это было испытание! Как пронзили сердце Авраама эти милые слова: “Отец мой!” Нет, еще не время открыть ему все, и Авраам ответил: “Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой”.
На назначенном месте они соорудили жертвенник и положили на него дрова. Тогда дрожащим голосом Авраам открыл сыну Божественную волю. С ужасом пораженный Исаак узнал об ожидающей его участи, но не оказал сопротивления. Он вполне мог избежать этого, если бы только захотел. Измученный горем старик, истерзанный внутренней борьбой в течение трех страшных дней, не в силах был бы бороться с крепким молодым человеком. Но Исаака с детства приучили доверять и с готовностью повиноваться, и теперь, узнав намерение Божье, он добровольно покорился. Вера его была так же несомненна, как вера Авраама, и он счел для себя честью принести свою жизнь в жертву Богу. С нежностью он старался облегчить скорбь отца, успокоить его, дрожащими руками привязывавшего сына к жертвеннику.
Вот уже сказаны последние слова любви, пролиты последние слезы, в последний раз они обняли друг друга. Отец уже поднял нож, чтобы убить своего сына, как вдруг рука его была удержана. Ангел воззвал с неба к патриарху: “Авраам, Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего; ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня”.
Тогда Авраам увидел овна, запутавшегося в чаще рогами своими. И здесь же он принес другую жертву “вместо сына своего”. В радости и признательности Авраам дал новое название тому месту: “Иегова-ирё” – “Господь усмотрит”.
На горе Мориа Бог снова подтвердил Свой завет, с торжественной клятвой обещая Аврааму благословить его и семя его во всех грядущих поколениях: “Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего”.
Великий подвиг веры Авраама, подобно огненному столпу, освещает путь рабам Божьим во всех веках. Авраам не пытался тем или иным путем избежать исполнения воли Божьей. В течение трех дней путешествия он имел достаточно времени, чтобы подумать, подвергая сомнению слова Божьи, если только он был склонен к этому. Вполне вероятной была бы мысль о том, что убийство сына заставит многих смотреть на него, как на убийцу, второго Каина, что это послужит причиной того, что люди с презрением отвергнут его наставления и, таким образом, он не сможет оказывать доброе влияние на соотечественников. Авраам был человеком, он имел такие же чувства и наклонности, как и мы, но он не спрашивал, каким путем исполнится обетование, если не будет Исаака. Он не искал ответа в своей измученной душе. Он знал, что Бог справедлив и праведен во всех Своих требованиях, и повиновался Его повелению во всем.
“Веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим” (Иак. 2:23). Апостол Павел говорит: “Познайте же, что верующие суть сыны Авраама” (Гал. 3:7). Но вера Авраама подтверждалась его делами. “Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства?” (Иак. 2:21,22). Многие не понимают взаимосвязи между верой и делами. Они говорят: “Только верьте во Христа и вы будете спасены. Вы не нуждаетесь в соблюдении закона”. Но истинная вера проявляется в послушании. Христос сказал неверующим иудеям: “Если бы вы были дети Авраамовы, то дела Авраамовы делали бы” (Ин. 8:39). Относительно отца всех верующих Бог говорит: “Авраам послушался гласа Моего и соблюдал… повеления Мои, уставы Мои и законы Мои” (Быт. 26:5). Апостол Иаков говорит: “Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе” (Иак. 2:17). Иоанн, который столько строк посвятил любви, говорит нам: “Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его” (1 Ин. 5:3).
С помощью символов и обетования Бог предвозвестил благую весть Аврааму (см. Гал. 3:8). Вера Авраама покоилась на грядущем Искупителе. Христос сказал иудеям: “Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой: и увидел и возрадовался” (Ин. 8:56). Овен, принесенный в жертву вместо Исаака, символизировал собой Сына Божьего, Который должен был пожертвовать Собой вместо нас. Когда человек, нарушив Закон Божий, был приговорен к смерти. Отец, обратив взор на Своего Сына, сказал грешнику: “Живи, Я нашел выкуп”.
Бог повелел Аврааму убить своего сына, чтобы он осознал реальность Евангелия, а также чтобы испытать его веру. Мука, которую он переживал в течение тех мрачных трех дней страшного испытания, была допущена, чтобы он на собственном опыте мог хоть отчасти понять, сколь великую жертву Безграничный Бог приносил ради искупления человека. Никакое иное испытание не причиняло бы столько страданий Аврааму, как жертвоприношение его сына. Бог отдал Своего Сына на мучения и позорную смерть. Ангелы, которые были свидетелями унижения и смертельных мук Сына Божьего, не имели права вмешаться, как это они сделали при жертвоприношении Исаака. Никто не сказал: “Довольно!” Царь славы должен был умереть, чтобы спасти падший человеческий род. Может ли быть более сильное доказательство безграничного сострадания и любви Божьей? “Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?” (Рим. 8:32).
Не только ради личного блага Авраама и ради всех грядущих поколений от него потребовалась столь великая жертва – она была также уроком для безгрешных небожителей и других миров. Поле битвы между Христом и сатаной, поле, где завершается план искупления, является учебником для всей Вселенной. Так как Авраам усомнился в Божьих обетованиях, сатана обвинял его перед ангелами и Богом в том, что он не выполнил условий завета и поэтому недостоин Его благословений. Бог желал, чтобы все Небо увидело верность Его раба. Он желал также, чтобы люди знали: Он не может принять нечто меньшее чем совершенное послушание. Бог также стремился на основании этого еще шире развернуть перед людьми план спасения.
Небесные существа были свидетелями испытания веры Авраама и покорности Исаака. Это испытание оказалось во много раз тяжелее того, которому был подвергнут Адам. Повиновение запрету, данному нашим прародителям, не причиняло никакого страдания. Но повеление, данное Аврааму, требовало от него в высшей степени мучительной жертвы. Все Небо с удивлением и восхищением наблюдало за безоговорочным повиновением Авраама. И когда Авраам остался верен Богу, все Небо ликовало от радости. Таким путем выявилось, что обвинения сатаны были ложными. Бог сказал Своему рабу: “Ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и [невзирая на все обвинения сатаны] не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня”. Завет Божий с Авраамом, скрепленный клятвой перед жителями других миров, говорит о том, что послушание вознаграждается Богом.
Даже небесным ангелам было трудно понять тайну искупления – постичь то, что Повелитель Неба, Сын Божий должен умереть за виновное человечество. Когда Аврааму было повелено принести в жертву своего сына, все Небо проявило глубочайший интерес к этому событию, с величайшим вниманием наблюдая за каждой подробностью. Когда на вопрос Исаака: “Где же агнец для всесожжения?” – Авраам ответил: “Бог усмотрит Себе агнца”, когда была удержана рука отца, уже занесшего нож, чтобы убить своего сына, и овен, которого Бог приготовил, оказался принесен в жертву вместо Исаака, – тогда был пролит свет на тайну искупления, и даже ангелы гораздо глубже поняли чудесный план, предусмотренный Богом для спасения человека (см.
1 Петр. 1:12).
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности