В ранний предрассветный час к восточным городским воротам медленно двигались два пешехода. Мирно переговариваясь, они внезапно остановились.
- Сын мой, что ты на это скажешь? Ты посмотри-ка: Симон Ионин пробежал мимо, даже на нас не глянул, ни слова не сказал, не поздоровался. Что бы это значило? Что это с ним? - возмущенно обратился старик к своему младшему попутчику.
- О, отец, я успел разглядеть его лицо. У Симона лицо было мокрым от слез. О, глаза! Глаза у него были, как у сумасшедшего. Симон был так расстроен, что даже нас не заметил. Прости его, отец.
- Сын мой, ты всегда все знаешь. Может быть, ты объяснишь, что его так расстроило?
- Догадываюсь. Сегодня ночью арестовали Учителя. Я сам видел, как воины связали Его и повели к Анне. Слишком много было шума, да и народа собралось очень много: вооруженный римский гарнизон, толпа с мечами и кольями. Они двигались через восточные ворота вниз по Кедронской дороге с фонарями и факелами. Я был потрясен: откуда у людей столько злости и глупости? Кто их собрал? Кто натравил против Учителя! Назорея? Среди толпы я видел Иоанна и Симона.
- А что Учитель? Неужели Он позволил Себя арестовать?
- Он даже не сопротивлялся.
- Сын мой, ты меня очень опечалил, - старик тяжело вздохнул, - трудно поверить, чтобы Иисус Назорей был способен на преступление. Он - сама кротость и доброта. Это всё козни наших начальников. Никогда не поверю, что Учитель может быть преступником. Кто угодно, но только не Он. Нет в Израиле другого такого человека, который бы принес столько добра своему народу. Конечно, мы надеялись, что Он будет у нас царем, освободит нас от римлян, и Израиль опять воссияет в своей прежней славе, но Иисус не захотел. Что же, Его воля - для нас закон. Я уверен, что Он - Мессия и пророк, все видит, все знает, все может. Наши святые отцы очень беспокоятся за свой авторитет, не могут простить Иисусу того, что Он обличает их при народе и не боится их. А вот они Его боятся! Мне очень понравилось, что Иисус назвал фарисеев и книжников змеями и ехиднами. Помнишь притчу, которую Он нам рассказывал о хозяине виноградника и злых виноградарях?
- Это, когда виноградари убили слуг хозяина и его сына?
- Да. Я думаю, что Иисус сравнивал священников с виноградарями, а себя с убитым сыном хозяина.
- Отец, я с тобой согласен. Мне очень жаль Учителя. За Ним постоянно следили. Знаю, что священники подсылали своих соглядатаев на все встречи Учителя с народом, знали все, о чем Он проповедовал. Я был поражен тем, что Иисус позволил Себя арестовать. Сколько раз священники и служители хотели закидать Его камнями, а Он уходил невредимым. Иисус может все, но почему Он позволил Себя арестовать?
- Сын мой, я чувствую, что на нас надвигается тьма и горе. Неужели Писание исполнится в наши дни? Неужели мы будем свидетелями гибели Мессии? Трусливые люди! Они побоятся навлечь на себя осуждение старейшин. Я очень боюсь за Иисуса. Ему никто не поможет.
В это время, уставший от быстрого бега, Симон приближался к дому.
- Ну, наконец-то, - облегченно вздохнул Андрей, брат Симона.- Симон, а где Иоанн? Мы волнуемся, ждем вас с нетерпением. Где Учитель? Что с Ним?
Андрей обнял брата и потянул его в дом. Апостолы мгновенно окружили Симона Петра.
- Где сейчас Иоанн, я не знаю, - растерянно ответил Симон.- Знаю одно: Учителя связали, повели к Анне, а потом к Каиафе. Собрали Синедрион. Учителя допрашивают. Иоанн находился в зале суда. Что там происходит, Иоанн нам потом расскажет.
Симон, обхватив голову руками, обессилено опустился на сидение и с отчаянием в голосе прошептал: что же я наделал?
- Рассказывай скорее, - торопили апостолы, - мы видели, как Иуда Искариот привел солдат и помог арестовать Учителя. Иуда всегда знал, где мы собираемся. Трудно поверить, что тот, которого мы считали своим братом, оказался предателем. Ученик предал своего великого Учителя!
Только сейчас апостолы заметили на осунувшемся и почерневшем лице Симона красные от слез глаза и переглянулись. Симон прикрыл рукой глаза и, заметно волнуясь, начал свою исповедь:
- Когда Учителя связали, мы с Иоанном убежали, боялись, что нас тоже схватят. Потом пошли следом за толпой. У Анны Учителя продержали недолго, повели к Каиафе. Мы опять пошли следом. Ворота закрыли, нас не пускают. Иоанн прорвался. Его там знают. Уж не знаю, что говорил Иоанн про меня, но потом во двор пропустили и меня. Вы же знаете, ночь была холодная. Во дворе дворца слуги сидели у жаровни и грелись. Я подошел к ним погреться и старался понять, что же происходит в доме?
Симон обессилено опустил голову. Ему было мучительно трудно говорить и взглянуть на своих товарищей. Он беспомощно шевелил губами, но не мог произнести ни слова.
- Учитель назвал меня скалой. Какая я скала? – печально думал Симон, - Учитель обещал мне дать ключи от Царства Небесного и власть. А я? как я мог отречься от Учителя? Какой позор! Нет мне прощения. Я сам себя не прощу.
- Продолжай. Что ты замолчал?
- Мужи братия, произошло ужасное: меня там узнали, но не в этом моя беда, что узнали. Да, ворота были закрыты, и я не мог убежать; испугался, боялся, что меня схватят. Если бы захотели, то схватили бы. Но я им не был нужен. Беда была в другом.
- Рассказывай скорее.
- Случилось то, о чем предупреждал Учитель. Он сказал, что в эту ночь прежде, чем пропоет петух, я трижды отрекусь от Него. В это поверить я никак не мог. Ради Него я был готов пойти на смерть. Сам не знаю, как это случилось, но я трижды сказал, что не знаю Учителя. В это время наверху по галерее вели Его. Он взглянул мне в глаза и сразу все понял, а у меня голова пошла кругом. Как я от стыда не провалился сквозь землю? Во взгляде Учителя не было ни ненависти, ни гнева, только сожаление и печаль. Братия, как же мне жить с таким позором? Что же я наделал? Чем же я лучше Иуды? Вы же будете меня презирать! Я это заслужил! Как мне больно и стыдно! Я не мог там находиться и поспешил на улицу. Меня не задерживали.
- Ты поступил плохо, - сокрушенно проговорил Иаков, - но мы тоже испугались, убежали, оставили Учителя одного. Хороши мы, нечего сказать. Сидим, спрятались. Боимся, как бы нас не арестовали. Симон, что же нам делать? Какой позор для Учителя и для нас! Кто нам теперь поверит?
- Братия, надо что-то делать. Ведь Он остался совсем один. Мы Его бросили, - отчаянно воскликнул Андрей.
- Меня поразило то, что Учитель даже не пытался освободиться, - отчаянно продолжал Симон. – Вы не поверите, но Он ждал ареста! У меня был меч. Защищая Учителя, я ударил одного из рабов и отсек ему ухо. Но Учитель вмиг исцелил его. Произошло еще одно чудо: ухо приросло. Я не боялся, был готов воевать с солдатами и толпой. Почему Он не пытался освободиться? Я по-прежнему убежден, что Он - Сын Бога Всевышнего. Если бы Учитель захотел, то не допустил бы Своего ареста. Почему Он не проявил Свою Божественную силу? Неужели Ему с нами было плохо? Мы Его любили, и Он любил нас. Неужели Ему надоело жить? В чем причина? Неужели Ему предстоит погибнуть на Пасху, как пасхальному агнцу? Об этом говорили пророки.
- Причина одна. Учитель несколько раз говорил, что Ему предстоит быть убитому и в третий день воскреснуть, - с горечью ответил Иаков. – Наверное, это время пришло.
- Да, Учитель несколько раз говорил нам о Своей смерти, - горестно вздохнул Фома, - но я как-то не предполагал, что это время наступит так скоро. Первосвященники и вся их святая братия теперь ни за что не отпустят Учителя. Сколько раз они пытались убить Учителя, но Он спокойно уходил от них, и они ничего не могли Ему сделать.
- Они Его давно осудили, и Учитель знал это, - убежденно заключил Матфей.- Единственная надежда на Понтия Пилата. Он допросит Учителя, убедится, что у Него нет никакой вины ни перед Израилем, ни перед римлянами и отпустит.
- Хоть убейте меня, - воскликнул Леввей,- но я не понимаю, как это воскреснуть? Что это значит?
- Этот вопрос мучает нас всех, не только тебя. Я хотел спросить Учителя, но как-то не осмелился,- ответил Матфей.
- Как мне стыдно за наше поведение,- ужаснулся Иаков, - Учитель говорил нам о Своей смерти, а мы спорили, кто из нас самый главный. Неужели пришел Его смертный час? А как же мы?
- Это все подлый Иуда нас вызывал на спор. Хитрый! всегда он начинал,- оправдывался Филипп.- Мы начинаем спорить, а он сидит да посмеивается над нами.
- Братия, как вы думаете, в чем могут обвинить Учителя? - взволнованно спросил Леввей.
- Симон Петр! Очнись, - требовательно прикрикнул Иаков на сидевшего в горестном раздумье Симона, - люди нас будут спрашивать. Что мы им скажем? Кто-нибудь обязательно заметит: «Если Учитель позволил арестовать Себя, значит Он в чем-то виноват. Значит Он не Божий Сын. Значит Он не Мессия, а самозванец».
- Но ты–то веришь, что Он - Сын Божий? – с надеждой спросил Симон.
- Было сомнение на какое-то мгновение, но это от диавола. Я не сомневаюсь, что Он – Сын Божий, - твердо, почти крикнул Иаков.
- Сейчас я вспомнил случай, который произошел в Капернауме, - срывающимся голосом промолвил Симон Зилот, - помните, Учитель вылечил расслабленного. Все слышали, как Учитель сказал ему: «Прощаются тебе грехи твои». Со мной рядом стояли книжники. Они яростно шипели. Один из них возмутился: «Кто Он такой, чтобы прощать грехи? По законам Израиля грехи может простить только Бог». А второй ему ответил: «Он богохульствует! Подумать только, плотник из Назарета возомнил себя Богом. Даже Его родные братья не верят Ему, а мы должны Ему верить? Быть Ему побитому камнями».
- Если меня кто-то обидит, то я могу его простить. Но грех против Бога может простить только Бог, - пояснил Иаков.- Помню, Учитель им ответил: «Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи».
- Значит Он Бог! Он же не безумец! - моментально взорвался Симон Петр.
- Я слышал, как один важный фарисей назвал Учителя безумцем, - подключился к разговору Фома, - Этого фарисея просто взбесили слова Учителя, когда Он сказал о Себе, что пришел с небес. Фарисей смеялся: «Ха-ха, Сын Иосифа и Марии оказался Божьим Сыном. Кто в это поверит? Что Он себе позволяет? Надо же! Сын Иосифа и Марии, оказывается, наше спасение, хлеб жизни, путь к Богу и прощению грехов!»
- Если кто- то будет сомневаться в том, что наш Учитель - Сын Божий, то он просто слеп и глуп, - резко ответил Симон Петр.- Это священников нужно побить камнями за их неверие в Сына Божьего. Они смогли среди народа посеять недоверие к Учителю. Это великий грех, и они ответят за это. Пришел к своим, а свои Его не приняли. Это сказано о священниках.
- Ну, что ты горячишься? Я ведь только передал чужие слова.
- Учитель пошел на смерть сознательно. Вспомните, как Учитель говорил о Своей смерти, - продолжал Симон. – Как-то я хотел Его утешить, сказал Ему: будь милостив к Себе, Господи! Не будет этого с Тобой! А Он меня сатаной назвал! Стыдно было. Я был готов провалиться сквозь землю. Учитель знал, что Его арестуют, поэтому Он просил нас перед арестом молиться. Ему нужна была наша поддержка, а мы спали, не устояли перед сатанинским наваждением. Без молитвы мы были во власти тьмы. Когда я проснулся и взглянул на Учителя, то поразился: по Его лицу катились капли кровавого пота. Его лицо было измученным, страдающим. Я очень испугался, не мог понять Его душевных страданий. Теперь понимаю: Он готовил Себя к распятию. Неужели это случится? Знаете, что меня поразило? Когда солдаты и толпа подошли к нам, то все упали пред Ним на колени. Почему?
- Я думаю, что Учитель Своей невидимой силой заставил их пасть на землю. Он хотел доказать, что без Его воли они не смогли бы взять Его, - печально усмехнулся Иаков.
- Иаков, я с тобой согласен,- воодушевленно воскликнул Симон.- Пусть, наконец, поймут, что Учитель - Мессия и Сын Божий!
- Учителя будут судить за то, что Он есть на самом деле, за то, что Он - Сын Божий! - воскликнул Матфей. – Удивляюсь, как я это раньше не понимал?
- Его еще будут судить за то, что он не соблюдал субботы, - добавил Андрей. – Вспомните, как Учитель говорил о работе в субботу: «Отец Мой доныне делает, и я делаю». Конечно, мы должны соблюдать субботу, но Своими новыми заповедями Он разрешил нам исключения.
- Братия, я так надеялся, что Учитель будет нашим царем, мы будем Его помощниками. Его царство будет мирным и праведным. Сын Божий сможет защитить Израиль от римлян. Неужели Он не Мессия, и мы ошиблись? – с отчаянием прошептал Матфей. У Него не было ни влиятельных союзников, ни вооруженных отрядов. Его окружали простые люди, такие как мы, грешники. Священники должны были во всем поддерживать Учителя, но они хотят Его смерти. Мессия - страдалец. Это у меня в голове не укладывается.
Апостолы растерянно молчали. Матфею никто не ответил. Вспоминая свое отречение, Симон Петр беззвучно плакал. Чувствуя грязь и пустоту в своей душе, он знал, что отныне не найдет покоя. Грех против Сына Божьего сможет простить только Сын Божий, а Сын Божий ушел навстречу Своей гибели.
- Прости меня, Сын Божий, - стонал Симон Петр,- Прости меня, мой Господь! Каюсь! Я согрешил пред Тобой. Пожалуйста, прости!
|
