 Вечер был, и ночь и день
Райский сад, запретный плод,
А под деревом, как тень
Искуситель - змей живёт.
Ему зрить невыносимо,
Холодеет в теле кровь,
Когда Ева идёт мимо,
А в глазах горит любовь.
Как она мила, красива,
Не сказать, не описать.
Вот Адама вдруг игриво,
Начинает целовать.
А ещё всего труднее
Ему слышать: "С нами Бог".
И шипит он: " Я умнее,
Я бы дать свободу мог.
Разве можно жить законом?
Нет свободы, где закон!
Смех звучит порою стоном,
Богу надо бить поклон.
Разве можно быть счастливым,
Когда слышишь лишь запрет?
И не может быть правдивым,
Постоянно слово нет.
Так под тенью древа лёжа,
Размышлял закона враг,
И решил он Еве тоже,
Показать - с законом - крах.
А потом Адам холённый,
По следам придёт за ней.
Жизнь творят по сути жёны,
Хотя помнят лишь мужей.
Любит женщина ушами.
И змей сладко ей запел: -
"Запрещать, возможно, ль даме,
Чтобы дух любви звенел?
Ты умна, открой же глазки,
Пред тобой запретный плод,
Бог рассказывал вам сказки:
Мол, кто съест его, умрёт.
Если хочешь стать богиней,
Обойди закона грань.
Плод запретный сладкий ныне,
Так вкуси - богиней стань!".
И она вкусила томно,
Ах! Как сладок был запрет:
Счастье стало вдруг огромным,
Всё забыла в тот момент.
Дала, есть Адаму тоже
Беззаконие, творя,
Но проходит все, похоже,
Как закат, или заря.
В душах праздных жутко стало,
Мир огромный стал у края,
Сердце в пятки вдруг упало.
И Бог выгнал их из рая.
А теперь метели свищут,
Зной бьёт тело, холода,
От добра – добра не ищут,
Надо помнить нам всегда.
Валерий Кириогло
|
