Таки, скажу за демократию...

Не создаю, но передаю

1.«Демократическое равенство»

Проявление индивидуализма в религиозной области демонстрирует, что зло гораздо глубже и опаснее, чем это может показаться на первый взгляд. Ведь именно дух индивидуализма повсюду вызывает к жизни разнообразные дискуссии и дебаты. Действительным мотивом такой дискуссии служит не желание постичь или выяснить истину, но убедить других в своей собственной правоте, несмотря на возможные нападки, а если это не удается, по меньшей мере, самому почувствовать себя правым вопреки всему. Для нас невероятно сложно понять, что существуют вещи, которые по самой своей природе не подлежат обсуждению. Вместо того чтобы попытаться возвысить себя до Истины, современный человек претендует на низведение истины до своего собственного уровня понимания.

Политический уровень современной цивилизации есть не что иное, как внешнее, коллективное выражение общепринятого в данный период типа мышления.

Во имя этого «демократического равенства», людям пытаются навязать полное единообразие во всем, и в частности одинаковое для всех образование, основываясь на ложной предпосылке, будто все в одинаковой степени способны понять определенные вещи, и будто бы одни и те же методы для объяснения этих вещей годятся для всех без исключения. В современном образовании речь, как правило, идет отнюдь не о том, чтобы обучающиеся «поняли» те или иные идеи и факты, а о том, чтобы они «заучили» их. При этом память здесь подменяет собой разум, а образование, согласно современной концепции, имеет своей целью накопление «рудиментарных» беспорядочных фактов и «гетерогенных» идей, при котором качество полностью приносится в жертву количеству.

При существующем положении вещей никто более не занимает места, свойственного ему в соответствии с его внутренней природой. Каждый вынужден делать лишь ту работу, которую ему удалось получить, даже в том случае, если человек не испытывает к ней ни малейшего интереса и не имеет никакой внутренней квалификации для ее исполнения.
Роль человека в обществе в таких условиях определяется не случайностью, которой вообще не существует, но тем, что имеет видимость случайности – системой разнообразных условий и факторов. То, что люди называют случайностью, есть не что иное, как их личное неведение относительно причин случившегося.

В эпоху предельной «специализации» компетентность так называемых специалистов зачастую является чистой иллюзией или, по меньшей мере, ограничена чрезвычайно узкими рамками. Несмотря на то, всё же большинство людей искренне верят в эту «компетентность».

Возникает вопрос: почему подобная вера в компетентность специалистов не распространяется на политиков, и почему полное её отсутствие у них практически никогда не служит препятствием для их карьеры?

Здесь мы имеем дело с естественным результатом демократической концепции, согласно которой власть должна приходить снизу и корениться в большинстве, что с необходимостью предполагает отказ от всякой подлинной компетентности, всегда несущей в себе элемент хотя бы незначительного превосходства, естественно превращающего ее в достояние меньшинства. Внешняя «некомпетентность» необходима таким политикам, чтобы подкрепить видимость своей изначальной причастности к большинству, чтобы доказать свое сходство с большинством.

Вся искусная хитрость тех, кто в действительности контролируют современный мир, состоит в способности убедить народы, что они сами собой правят.

Для поддержания этой иллюзии было изобретено «всеобщее голосование»: предполагается, что закон устанавливается мнением большинства, но при этом почему-то всегда упускается из виду, что это мнение крайне легко направить в определенное русло или вообще изменить. «Фабрикация мнений» точно характеризует данное положение вещей, хотя к этому следует добавить, что не всегда те, кто внешне контролируют ситуацию в обществе, располагают всеми необходимыми для этого средствами. Последнее помогает понять, почему полная некомпетентность даже самых высоких политических деятелей все же не имеет решающего значения для состояния дел в обществе.

Что составляет сущность закона о большинстве, который проповедуется современными правительствами, и в котором эти правительства видят оправдание своей власти? Это – закон материи и грубой силы, закон тождественный физическому закону, согласно которому масса, увлекаемая своим весом, давит на все то, что находится у нее на пути. Здесь мы и обнаруживаем точку соприкосновения между демократической концепцией и материализмом, и именно в этом следует искать причины тому, что данная концепция так укоренилась в современном мышлении – «приоритет множественности».

В духовном же мире, во главе иерархии стоит Единство, поскольку именно Единство, Единица есть изначальный принцип, из которого происходит в дальнейшем всякая множественность. Как только этот принцип Единства теряется из виду или отрицается, остается лишь чистая множественность, которая строго тождественна материи.

Дело в том, что в области физических сил, в самом обычном понимании этого слова, вес означает стремление к падению и тенденцию сжатия, предполагающих все возрастающую ограниченность существа и одновременно постоянно увеличивающуюся множественность, представленную в данном случае увеличивающейся плотностью. Именно эта тенденция определила форму человеческой активности с самого начала современной эпохи. И следует заметить, что благодаря своей способности к одновременному разделению и ограничению материя была названа схоластической философией «принципом индивидуализации»,… которая в иудео-христианской традиции именуется «грехопадением», нарушившим изначальное Единство. Вот почему Данте поместил Люцифера в точку центра земли, то есть туда, где сходятся воедино все вектора силы тяжести. С этой точки зрения, данный центр является противоположностью Духовного, «небесного» центра притяжения, который в большинстве традиционных Религий символизируется Солнцем.

Множественность, рассматриваемая отдельно от своего Принципа, Истока и поэтому не могущая более быть приведенной к Единству, в социальной области проявляется в представлении об общности, понимаемой лишь как арифметическая совокупность составляющих ее индивидуумов. Подобная общность не может являться ничем иным, так как она не связана в этом случае ни с каким Принципом, превосходящим индивидуальный уровень. Законом подобной общности может служить лишь закон большинства, закон большого количества, и на этом, собственно, и основана демократическая идея.

Поэтому, если и возникают конфликты между различными социальными тенденциями, коренящимися в сугубо современном мировоззрении они являются конфликтами не между индивидуализмом и чем-то отличным от него, но между различными формами одного и того же индивидуализма, под какой бы личиной он ни выступал.

И нетрудно заметить, что подобные конфликты никогда еще не были столь частыми и серьезными, как сегодня, благодаря отсутствию всякого принципа, способного объединить множественность, а также и потому, что сам индивидуализм уже изначально предполагает разделение. Это разделение и проистекающий из него хаос являются неизбежными следствиями всецело материальной цивилизации, так как сама материя есть истинный исток всякого разделения и множественности.

Однако никакого равенства на деле не существует, и, несмотря на все попытки свести всех к единому уровню, различия между людьми никогда до конца не исчезают. В качестве единственного социального различия современные общества признают лишь различие в материальном положении, то есть параметр чисто материальный и количественный, и это является единственной формой неравенства, допускаемой демократическими режимами, материальными и количественными в самой своей основе.

И даже те, кто выступают против такого положения дел, неспособны предложить никакого действенного средства для исправления существующей аномалии, из-за отсутствия обращения к принципам Высшего порядка, подчас даже усугубляя в негативном ключе актуальную ситуацию. И здесь борьба разворачивается между различными аспектами демократии, в большей или меньшей степени акцентирующими эгалитарную тенденцию, точно так же, как в другом случае речь шла о борьбе между различными аспектами индивидуализма. Фактически демократизм и индивидуализм, в конце концов, совпадают.

Никто и ничто сегодня не находится на своем надлежащем месте. Люди не признают более никакого подлинно духовного авторитета на собственном бездуховном уровне и никакой законной власти на уровне временном и светском. Дипломированный профан считает себя вправе оценивать Сокровенное, вплоть до того, что позволяет оспаривать его качество или даже отрицать его вовсе. Низшее судит о Высшем, невежество оценивает мудрость, заблуждение господствует над истиной, человеческое вытесняет Божественное, земля ставит себя выше Неба, индивидуальное устанавливает меру вещей и претендует на диктовку Вселенной ее законов, целиком и полностью выведенных из относительного и преходящего рассудка. «Горе вам, слепые поводыри!» – гласит Евангелие. И в самом деле, сегодня повсюду мы видим лишь слепых поводырей, ведущих за собой слепое стадо. И совершенно очевидно, что если эта процессия не будет вовремя остановлена, и те и другие с неизбежностью свалятся в пропасть, где они все вместе безвозвратно погибнут.

11.03.2013г

Таки, скажу за демократию...Публицистика

Таки, скажу за демократию...

Таки, скажу за демократию...
Публицистика