Их было двое. Два врача, два молодых, растущих специалиста – реаниматолога. Они были и друзьями и коллегами, которые строили радужные планы на будущее. И таковых действительно ожидала прекрасная карьера, потому что они были энергичными, знающими свое дело и уже имели некоторый опыт выведения человека из лап клинической смерти. В отделении реанимации в их руках была вся современная аппаратура, напичканная электроникой, о которой можно было только мечтать. И потому они были классные специалисты и виртуозы своего дела. Они числились на высоком счету, были довольны собою и своей работой. Как полагается молодым и прагматичным специалистам они всегда стремились иметь самую последнюю информацию новостей медицины, заглядывая в Интернет; а так же пользовались и другими каналами жареных новостей, скандалов и случаев этого профиля.
И вот, так как они были весьма внимательны к происходящему, однажды они стали все чаще замечать от своих пациентов такую информацию, что якобы состояние небытия вовсе не является таковым. Они иногда слышали от некоторых возвращенных к жизни после немалых усилий на реанимационном столе, которые несли некую несуразицу о каких-то разговорах, видениях, но не сильно обращали на это внимание. Мало ли что покажется человеку при смерти, так они рассуждали. Согласно науке, которой они больше доверяли, после летального исхода, всякая жизнь и сознание необратимо распадается. Это говорила наука, но упрямые факты, с которыми они сталкивались, убедительно и красноречиво доказывали обратное из того, что они видели и слышали, что происходило с некоторыми людьми. И однажды, движимые крайним любопытством, молодые люди рискнули произвести смелый эксперимент. Они решили сами лично убедиться в существовании этого нечто за порогом смерти. Они договорились, не разглашая своих планов, пользуясь своей аппаратурой, тайно отправить на некоторое время «туда» самих себя по очереди, произведя искусственную остановку сердца, с последующим оперативным оживлением через считанные минуты. Эксперимент был рискованным, но они, надеясь на свое здоровье и опыт, все же решили заглянуть за эту тайную завесу самостоятельно. И этот день настал. Закрывшись в своем оперативном зале поликлиники, они привели в готовность всю свою аппаратуру и тщательно все проверив, приступили.
Первый молодой человек уже лежал на реанимационном столе, опутанный проводами и датчиками, был приготовлен аппарат искусственного дыхания. Все было готово. Еще раз его ассистент повторяет, чтобы тот ничего не забыл, что будет видеть и слышать и чтобы был спокойным. А затем тот уверенно запускает всю машину. Происходит искусственная остановка сердца, тело уже недвижимо, а его товарищ, держа в руках секундомер, лихорадочно наблюдает за датчиками и аппаратурой. Ему нельзя превысить этот короткий жизненный барьер времени для организма тела, нельзя ошибиться или напутать что-либо. В их планы не входил плачевный исход, и потому внимательность и осторожность была на высоте. Считанные минуты и секунды миновали, и его ассистент поспешил возвратить своего друга к жизни. Все было сделано как всегда безупречно и без ошибок. Он бросился к своему товарищу, когда тот начал проявлять признаки сознания и заглядывая к нему в глаза, приготовился с вопросами. Каково же было его удивление, что товарищ очень долго не мог прийти в себя. Функции тела уже были восстановлены, но в сознание тот приходил тяжело. Зрачки глаз почему-то были широко открыты, и их наполняла какая-то странная шоковая чернота. Такое обычно бывает с теми, кто испытывают жуткий страх или тяжелое потрясение.
Итак, немалое время понадобилось, чтобы после этого опыта коллега пришел в себя полностью. Рассказ его был невероятным и ошеломляющим. Он видел своими глазами, уже не глазами своего тела, но видимо глазами своего духа, как он шел во мраке по какому-то пути. И хотя было темно, он был в состоянии разглядеть окружающее. Это было поразительно, но он был вовсе не один. Вплотную вокруг этой тропы, по которой он почему-то шел куда-то вперед, как будто нависающие деревья к нему хотели прикоснуться странные отвратительные существа. Они внушали ужас всем своим видом, гнусно воняли, но дотронуться до него почему-то не могли. Он слышал от них, как они обзывали его безумцем, заявляли, что он без разрешения свыше пришел сюда, а затем он вновь слышал много изощренных проклятий и насмешек в свой адрес. Дорога все не кончалась, а впереди далеко брезжил какой-то странный свет. Ему уже было далеко не по себе, а скорее всего уже на грани сумасшествия, будто он уже пробыл здесь много часов, и он уже глубоко сожалел, что согласился на этот дурацкий эксперимент. Он был наполнен страхом и ужасом, и уже забыл про своего друга, который был так далеко, когда внезапно его что-то встряхнуло и резко потянуло назад. Он очнулся на столе. Светил яркий свет софитов реанимационного зала, шумели приборы, а над ним кто-то склонился что-то спрашивая.
Долго же он не мог оправиться от шока, не мог прийти в себя и успокоиться. Затем он все рассказал своему другу, все что он видел и слышал, когда перед глазами его был самый настоящий ад, и когда он видел этот далекий манящий свет, возможно который был с небес. Все еще со страхом озираясь и не веря своим глазам, что он остался живой, он впервые произнес, предупреждая, что есть непослушание, есть глупое человеческое любопытство и тупое неверие. Но! Каково же было его удивление, что его коллега, выслушав его, все же изъявил желание занять его место и побывать там же. Никакие уговоры и упреждения не помогали, он не мог его остановить. Уж слишком невероятные вещи говорил его друг, слишком уж не верилось в это. И он начал требовать, чтобы ему тоже отправиться туда.
Уговоры и предупреждения не действовали, и они поменялись местами. Снова была запущена машина, снова были отсчитаны минуты клинического состояния, а по истечении этого короткого времени, было произведено возвращение к жизни. К сожалению к жизни коллега был возвращен, но в осознание самого себя он так и не пришел… Видимо его потрясение было еще более глубоким.
Мораль вышесказанного такова, что неверие людей бывает для них роковым. Они не верят в существование небес и ада. Они не верят, что в небесах будет весьма хорошо человеку, они не верят, что в аду будет весьма страшно. И даже если они знают об этом, они все равно не верят. Они не верят, что Христос есть глава над всей Вселенной, и Он же Судья всех живых и мертвых. И еще они не верят, что весьма скоро для всех нас наступит Вечность. И оттого, что мы сейчас выбираем, будет зависеть, где мы будем проводить всю эту вечность.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Мир вам! Не верить одно, а испытывать на себе - это другое. Представить себе, испытание нового самолёта только что окончившему лётное училище. Так и это. Незная психологию человека идти туда не зная куда. Это конечно риск без благословения - смертельный риск. Никто из избытателей без подготовки ничего не испытывает. И ещё зачем? Чтобы заглянуть на тот свет. Так полежи в гробу в тёмной комнате и этого будет достаточно сделать вывод, что заглянул на тот свет. Как в фильме по Гоголю "Вий".
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
