С новым счастьем!

Кира поправила новое шелковое платье и крутнулась перед зеркалом. Права была портниха – покрой просто идеально шел к ее фигуре. А бирюзовый цвет вообще был ее любимым, под глаза «цвета морской волны». Так говорил о них Кирилл. Так же, как волны, они меняли цвет, в зависимости от настроения: от ярко-бирюзового до серо-илистого. Сегодня настроение было прекрасным, что подтверждала синева глаз. Интересно, что скажет Кирилл о платье, заметит ли вообще обновку? Раньше, в первые годы замужества, он с первого взгляда отмечал любые перемены в ее настроении, не то, что изменения в гардеробе. А теперь он и ее-то в упор не видит. По крайней мере, ей иногда так кажется.
Но сегодня не время думать о грустном, сегодня праздник – Новый год! Праздничный ужин готов и в хрустальных вазочках ждет своего часа в холодильнике. Елка наряжена, а торт, над которым она колдовала целое утро, пропитывается на балконе. Кира достала со шкафа мягкий, из верблюжьей шерсти свитер и приложила к щеке. Это подарок, сама вязала. Понравится ли? Кира недавно окончила курсы вязания, и это была ее первая большая работа. Сколько раз в детстве она завороженно следила за руками бабушки, которая так ловко плела спицами из обычных ниток необычайно красивые вещи! И все больше для нее, для внученьки. А когда бабули не стало, Кире хотелось самой научиться этому мастерству. Много раз она представляла, как собственноручно свяжет своему малышу кофточку и пинетки. Когда-нибудь так и будет, а пока она решила потренироваться на Кирилле. Кира упаковала подарок в праздничный пакет, перевязала его золотой ленточкой и спрятала под елкой. Любопытно, что муж приготовил ей?
Она на минутку задумалась о том, что хотела бы получить от него в подарок. Самым большим ее желанием был ребенок. О нем она мечтала с момента свадьбы, вот уже шесть лет. Но Кирилл и думать об этом не собирался. «Еще не время!» - был его постоянный ответ на все уговоры. Карьера, ремонт, машина – вот чем была занята его голова. Хотя в последнее время, ей казалось, что не только этим. Говорят, жены чувствуют измену еще до того, как она случилась, вот только верить в это не хотят до последнего.
И она не желала. Ну, мало ли что ей там кажется? Подумаешь, какие-то странные телефонные звонки – это же по работе, он объяснил. Поздние возвращения домой? Так это же ради их блага, чтобы они могли поехать летом в Египет. Единственное, что ее, действительно, серьезно огорчало, так это участившиеся командировки. Но и этому есть логичное объяснение – как ни как Кирилл теперь коммерческий директор, а, значит, все договора на нем. Вот и сейчас он в Питере! Какая-то важная сделка, которую просто необходимо успеть заключить в этом году. Странно, конечно, какие могут быть серьезные дела, когда все вокруг закручены предпраздничной суетой? Но Кирилл ей все разъяснил – конец года, закрытие счетов, снятие денег с баланса и что-то еще в этом духе. Она толком не поняла.
М-да, всему есть пояснения, вот только почему тогда на сердце так неспокойно, почему атмосфера в доме наэлектризована, как воздух перед грозой?
Все, стоп! Сегодня праздник, а значит, никаких грустных мыслей! Через полчаса прилетит его самолет, и часа через два муж будет дома. Она встретит его объятьями и подарком. Он, наверняка, преподнесет ей какой-нибудь сувенир, купленный в ларьке аэропорта, как и на Восьмое марта, но это не важно. Сегодня она не позволит никаким мелочам портить ей настроение.
Потом они сядут за стол, чтобы проводить старый год, Кирилл возьмет гитару и они вместе станут подпевать Жене Лукашину, которого судьба в очередной раз забросит в Ленинград. А потом придет время встречать Новый, подающий надежды, год и загадывать желания под бой курантов. В том году она загадала о ребенке. Увы, не сбылось. Может, стоит попробовать еще?

Звонок мобильного прервал ее мысли.
- Кир? Что случилось, ты же должен быть уже в небе?
- Кирюша, ты только не расстраивайся! – голос мужа звучал спокойно, но ее-то не проведешь, - что-то случилось!
- Ты где? – перебила она.
- Я в Питере. Пришлось задержаться, подписание договора отложили на второе января.
- Подожди, ничего не понимаю. Как отложили?… А что это за музыка? Где ты?!
- Да мы тут с коллегами зашли перекусить в ресторан. В конце концов, сегодня же Новый год! Не сидеть же мне в номере голодным?
- Ну, как же так?! – Кира в растерянности переводила взгляд с елки на празднично сервированный стол. – Ты бы мог приехать, а второго вернуться…
- Понимаешь, - Кирилл чуть замялся, - у меня завтра после обеда важная деловая встреча.
- Хочешь, я прилечу к тебе? Прямо сейчас соберусь и прилечу? – Кира с надеждой покосилась на телефон.
- Ну, что ты, Кирюша, зачем тебе эта суета? Да и билетов сейчас не достать.
Кира хотела что-то возразить, но тут ее обостренный слух уловил в трубке лилейный женский голосок: «Милый, ты еще долго?» Цыканье и шипение мужа нарушили повисшую в воздухе тишину.
- Что? – вдруг осипшим голосом спросила Кира. – Это кому ты там «милый»?
- Ты о чем? – голос мужа зазвучал натянуто. – Тебе показалось. Я же говорю, мы тут с коллегами в ресторане. Людей вокруг полно…
- С коллегами, значит? – Кира прикусила губу.
События последних месяцев, словно пазлы, стали складываться в картинку, но уже совсем не в ту, что рисовал ей муж. Отзвуки фраз, шушуканье по телефону, нежелание ужинать, легкий, едва уловимый запах чужих духов и обведенное в газетке объявление о пятидневном Новогоднем туре в Египет, - все это, словно бусины, нанизывалось на натянутую нить душащего ожерелья. Сомнений больше не было…
Кирилл что-то говорил, но она его не слышала, от нехватки воздуха кружилась голова.
- Алло! Ты меня слышишь? – крикнул он в самое ухо.
- Что? – еле выдавила из себя Кира.
- Меня ребята зовут, тост поднять хотят. Я пойду, ладно? Ты не расстраивайся, Кирюш. С меня подарок! Я тебе еще перезвоню. С Новым годом тебя! С новым счастьем! – короткие гудки оповестили о конце разговора.
И это все?! Непослушными пальцами Кира набирала номер мужа. Это все, что он может мне сказать? Желаю счастья?! Хорошо еще не добавил: в личной жизни.
Абонент был вне зоны…
Кира швырнула телефон на диван, потом схватила со стола тарелку и шарахнула ее об пол. Злость на него, на себя, на весь этот мир вырвалась наружу в виде рыка смертельно раненого зверя. Эх, попадись сейчас он ей! Рука потянулась за бокалом, но остановилась.
Бежать! Скорее бежать отсюда, пока не переколотила весь дом! – стучало в висах. Кира схватила пальто, на ходу скользнув по зеркалу стальными глазами, и выскочила на лестничную площадку. Воздуха!
На пролете нога зацепилась за что-то мягкое. Перепуганные глазенки мальчишки лишь еще больше разозлили Киру.
- Ты чего тут расселся?! – гаркнула она на него.
Кира выскочила на улицу, жадно хватая горячими губами холодный воздух. Куда идти, куда бежать? Все равно. Лишь бы подальше отсюда, где только что вместе с тарелкой в дребезги разбилась ее личная жизнь. Сначала она бежала, а потом тихо брела, кутаясь в зябкое пальто. Порывистый ветер собирал пригоршнями редкие снежинки и бросал ей в лицо. Мимо спешили счастливые люди, а она не скрывала слез. Пусть видят. Кому какое дело?!
Из остановившейся маршрутки прямо на нее высыпала веселая компания. В масках и серпантине они пели песню о елочке и обсыпали прохожих конфетти. Парень в нелепой маске зайца протянул ей сверкающий бенгальский огонь и неожиданно ласково прошептал на ухо: «Не стоит плакать. Жизнь на этом не останавливается. Все еще наладится, вот увидите. С новым годом вас! С новым счастьем!»
Да они что сегодня, сговорились?! И вообще, много он понимает?! Наладится – не наладится! Что он о счастье-то знает? Кира захотела сорвать маску с зайца-психотерапевта и крикнуть это ему в лицо, но он бахнул хлопушкой и помчался догонять поющую компанию.
Стряхнув с пальто разноцветное конфетти, Кира хлюпнула носом и посмотрела по сторонам. Где она? Колючий ветер продувал пальто насквозь, что уж говорить о шелковом платье? И зачем она его только шила? Мороз холодной змейкой пробрался ей под пальто, пробежал по спине, заставив передернуть плечами. Кира поняла, что очень замерзла. Надо возвращаться домой. Можно было бы пойти в гости к сестре или подруге, но зачем кому-то портить праздник?
Она вернется в свой дом (да-да, именно в «свой», в котором родилась и выросла, в котором, говорят, и стены помогают), сменит платье на джинсы и свитер, укутается пледом и будет у телевизора сочувствовать брошенной невесте Лукашина.

Устало поднимаясь по лестнице, Кира опять наткнулась на мальчишку. Он спал, сидя на ступеньках.
- Эй, мальчик, с тобой все в порядке? Ты чего тут сидишь? – Кира легонько тряхнула его за плечо.
Испуганный взгляд сначала метнулся по сторонам, затем с ног до головы осмотрел Киру.
- Ты чего домой не идешь, с родителя поругался? – спросила та.
- Не-а, я детдомовский, - мальчишка протер глаза. - А ты чего ревела, муж побил?
- Нет, ты что? – Кира провела рукой по влажным щекам. – Да и нет у меня никакого мужа. Уже нет.
- Как и я, значит, никому не нужна, - понимающе покачал головой мальчик.
- Выходит так. А ты зачем из детского дома сбежал?
- Я не сбежал, я Деда Мороза пошел искать.
- А почему такой грязный? – Кира кивнула на куртку и джинсы.
- Это я с пацанами подрался, - мальчик махнул рукой.
- Бывает, - выдохнула Кира. В ее глазах блеснул озорной огонек: - А знаешь что, пошли ко мне в гости, будем вместе Новый год встречать!
- Правда?!

- Тебя как зовут? – Кира открыла дверь и пропустила гостя в квартиру.
- Богдан, - мальчик снял пошарканные кроссовки и, вертя головой, прошел в комнату.
- А я - Кира, - услышал он в спину, но не обернулся, потому, что его взгляд был прикован к елке, сверкающей разноцветными шарами в углу комнаты.
Кира сняла пальто и внимательно наблюдала за гостем. На вид ему было лет семь-восемь, щуплый, с каштановой паклей торчащих волос и невероятно голубыми глазами. Такого цвета бывает небо после весенней грозы, чистое и бездонное.
Богдан осмотрел елку, бегло пробежал взглядом по картине на стене и улыбнулся Кире:
- Класс!
- Ты это о елке или картине? – уточнила она.
- Нет, о платье. Тебе идет! А елка – фигня! Искусственная, не пахнет даже. В парке и то красивее растет.
Кира рассмеялась. Что правда, то правда!
- А это что? – Богдан указал на кусочки фарфора, разбросанного на полу.
- Это осколки моей прошлой жизни, - усмехнулась Кира.
- А это мне? – Богдан схватил сверток, лежащий под елкой. – Можно посмотреть?
- Смотри, - Кира пожала плечами.
Мальчик разорвал золотую ленточку, достал и приложил к себе свитер. Тот закрыл его полностью, лишь рваный носок торчал из-под низа.
- Прикольный, только большой, - сказал Богданчик и провел мягким рукавом по щеке.
- Да-а, с размером я явно ошиблась, - рассмеялась Кира. – Но ты не переживай, я его распущу и свяжу тебе новый, еще и на носки останется.
- Честно, свяжешь?
- Обещаю! А прежде, чем мы с тобой начнем пировать, тебе надо бы выкупаться.
- Зачем? – встрепенулся Богдан. – Я это не люблю. Ты что будешь мне голову мыть? Не хочу, мыло глаза щиплет!
- Разве ты не знаешь, что как Новый год встретишь, так и проведешь? Неужели ты хочешь весь год быть немытым и в грязной одежде?
- Не хочу, - насупился мальчик.
- Ну, тогда раздевайся, а машинка в два счета твои вещички выстирает?
- Куда идти? – спросил Богданчик из-под опущенных бровей.

Стол ломился от праздничного угощенья, осколки прошлой жизни были сметены и выброшены в мусорное ведро, а выкупанный и переодетый в новый свитер Богдан восседал на диване. Подкрученные в три раза рукава мешали дотягиваться до блюд, зато длина оказалась кстати. Кирины носки ему тоже были великоваты, но они сошли за гольфы. Сияющий Богдан держал в одной руке кусок торта, а другой уплетал оливье. Кира смотрела на будильник и думала, как может круто измениться жизнь всего за каких-нибудь несколько часов. Стрелки приближались к двенадцати.
- Загадывай желание, Богданчик! Сейчас куранты бить начнут.
- Я в том году загадывал, - полным ртом пробубнил Богдан, – а оно не исполнилось. Вот хотел у Деда Мороза спросить почему.
- А мое исполнилось, - улыбнулась Кира. – И твое сбудется, ты главное, под бой курантов успей загадать. С Новым годом тебя! С новым счастьем!

С новым счастьем!Проза

С новым счастьем!
Проза