Последняя роза для маленькой леди

В одном далеком городе, где стены домов сложены из серого камня и крыты разноцветной черепицей, где каждый балкончик – это маленький цветочный сад, жила девочка по имени Аня.
Она жила в большом доме с зеленой крышей вместе с дядей, тетей и четырьмя двоюродными братьями и сестрами. У нее была своя комнатка на втором этаже, и когда девочке не нужно было учиться выводить пером буквы или корпеть над скучными учебниками, она уходила туда, забиралась с ногами на широкий подоконник и смотрела на улицу. Мостовая, вымощенная обтесанными булыжниками, скоро превращалась в обычную дорогу и уходила вдаль, к лазоревой реке и серебристым горам. Оттуда должен был прийти папа.
Это Аня точно знала, он сам ей сказал, когда уходил. А еще он обещал, что постарается прийти как можно быстрее. Но вот прошел один год, прошел второй, а папы все не было.
Конечно, Аня верила, что папа ее не обманет, он никогда никого не обманывал, но с тех пор, как в какой-то стране с трудным названием началась война, у многих ее друзей папы и братья тоже ушли. И не вернулись до сих пор.
Однажды вечером, когда город укрылся светло-сиреневым покрывалом, а в окнах стали зажигаться неяркие свечи, Аня забралась на подоконник и долго глядела на темную мостовую. Рядом с ней стоял глиняный расписной горшочек с крохотным розовым кустом, на котором не было роз. Папа рассказывал, что мама, до того, как ушла к ангелам, выращивала эту розу специально для Ани в подарок. Еще он рассказывал, что роза была редкой-редкой, наверное, последней на всем свете, и очень красивой. Но прошло уже много лет, а на кусте так и не появилось ни одного бутончика. И все равно Аня ее любила, это же была мамина и папина роза. Когда-нибудь она обязательно распустится.
Девочка сидела на окне и смотрела в ночное небо, как вдруг увидела золотую звездочку, которая, кружась и танцуя, летела прямо к ней. Почему-то Аня совершенно не испугалась, наоборот, прижалась носом к стеклу в попытке разглядеть звездочку получше. Та опускалась все ближе и ближе, и Ане начало казаться, что это не звездочка, а махонький цветочек с искрящимися лепестками. Цветочек подлетел совсем близко и теперь стал похож на стрекозу или бабочку с яркими прозрачными крылышками.
Бабочка порхнула к самому окну и постучала в стекло. От неожиданности Аня чуть не свалилась с подоконника. Но собралась с духом и отворила ставень. Бабочка залетела внутрь, приземлившись на розовый куст.
– Здравствуй, Аня, – сказала она.
Тут девочка поняла, что никакая это не бабочка, а самая настоящая фея, маленькая фея в васильково-золотистом платье с радужными крыльями за спиной.
– Здравствуй, – робко ответила Аня, потому что не знала, как нужно разговаривать с настоящими феями, ведь никто из ее знакомых еще ни разу с ними не сталкивался.
Друзьям родители рассказывали, что когда они были такими же юными, как сейчас их дочери и сыновья, они видели фей и даже дружили с ними. Но потом девушки и юноши взрослели, феи приходили все реже, а затем и вовсе исчезли.
– Очень рада тебя видеть, – пропела фея голоском, похожим на мягкий звук деревянной флейты. – Меня зовут Ида.
И она протянула девочке руку для знакомства
– Я тоже… очень… рада, – запинаясь, пробормотала Аня, осторожно вытянув мизинец, который фея попыталась пожать.
– У тебя есть ко мне просьба, так ведь? – Ида наклонила голову, пристально разглядывая девочку.
Аня удивилась.
– Просьба? Да нет… Как я могла о чем-то просить фею, если даже не знала, что они есть. А ты живая, да? Ты мне не снишься?
Фея тихо засмеялась, от чего где-то высоко зазвенели колокольчики.
– Нет, Анна, не снюсь. Скажи, разве ты не хотела бы попросить меня о своем папе?
Сердце Ани на секунду остановилось, а потом забилось часто-часто.
– Ты можешь сделать так, чтобы он вернулся?
Ида покачала головой.
– Я – нет. Но я знаю того, кто может.
– Кто?
– Самая главная фея. Та, которая живет на Вересковой горе, на плато эдельвейсов. Слышала про нее?
Аня кивнула. Все слышали про фею эдельвейсов, только, разумеется, не все верили.
– Если ты принесешь ей в подарок самое дорогое, что у тебя есть, она исполнит твое желание, – Ида взмахнула крылышками и спорхнула с куста. – Если, конечно, ты готова это отдать.
Девочка прижала руки к груди.
– Я отдам все, что фея захочет, но только у меня ничего нет. Или…
Аня перевела взгляд на розовый куст. Мамина-папина роза – единственное, что принадлежит ей в этом доме. Единственное, что ей дорого. Она присмотрелась повнимательней. Там, где сидела фея, теперь алела тонкая полоска лепестка из нежного полураскрытого бутона. Аня негромко ахнула.
– Она зацвела! Ида, она зацвела! Это ты сделала, да?!
Ида улыбнулась.
– Ей давно было пора. Если не испугаешься, выходи завтра утром, на рассвете. Возьми с собой еду и крепкую веревку. Семь идти туда дней, и семь обратно.
Крылышки феи вздрогнули, раскрылись, и она в один миг выпорхнула из окна.
– До свидания, маленькая леди!
– Подожди! Постой! – Аня высунулась по пояс. – Мне же столько нужно у тебя спросить?!
– Спрашивай, – весело подмигнула фея, радугой мелькая где-то под крышей. – Один вопрос.
– А… ой… ну… а откуда ты знаешь, что меня называют маленькой леди?
– Я же фея, я много чего знаю, – ответила Ида и, махнув на прощание рукой, растворилась в свете масляных фонарей.
– А я знаю, что подарить фее эдельвейсов, – прошептала Аня вслед золотой бабочке. – Я отнесу ей мою розу. Ей понравится. Должно понравиться. Это очень редкая роза, может быть даже последняя на всей земле. Фея увидит ее и вернет мне папу.
Она закрыла ставень и наклонилась к розовому кусту в горшке. Алая полосочка казалась такой тонкой, бутончик таким хрупким. Аня осторожно поцеловала его и забралась в кровать. Завтра ей нужно было встать рано-рано…
И она встала. Как советовала Ида, на рассвете. Быстро собралась, взяла с собой немного хлеба, сыра, длинную веревку и несколько медных монет. Накорябала пером записку для дяди и тети и, пока никто не слышал (вдруг бы не отпустили), выскользнула из дома. Под мышкой, прижимая рукой, она держала горшочек, обмотанный дядиными старыми газетами. А под газетами розовый куст был еще накрыт банкой, чтобы случайно не сломался бутончик.
– Доброе утро, маленькая леди, – поприветствовал ее молочник. – Отчего так рано вышла погулять?
– Доброе утро! Я иду к фее эдельвейсов с подарком, – ответила Аня. – Пожалуйста, передайте моим дяде и тете, чтобы они не волновались, я вернусь через четырнадцать дней.
– Ну, удачи тебе, – улыбнулся молочник, и девочка побежала дальше.
На пути из города ей еще попался булочник, мальчишка – разносчик газет и полицейский, все здоровались с ней, все спрашивали, зачем она так рано вскочила, но, кажется, никто так и не поверил, что она на самом деле идет к фее эдельвейсов. Впрочем, девочку это не очень огорчало. Ведь они же просто не видели Иду. Будь у нее побольше времени, она бы всем рассказала, и все бы поняли и поверили, но Аня торопилась.
Девочка вышла из города, пересекла ручей и направилась прямиком в лес, по той же дороге, по которой должен был прийти ее папа. Она шла весь день, ненадолго останавливаясь, чтобы отдохнуть и поесть. Дорога была пустой, Аня не встретила ни одного человека. А к вечеру, когда она почти уже вышла к небольшому городку, на нее налетел незнакомый мальчик.
Прямо так и налетел: выскочил откуда-то из кустов и на всем бегу столкнулся с девочкой, почти лоб в лоб.
– Ой!
Искры брызнули из глаз, и оба шлепнулись на землю. Аня еле успела подхватить свой драгоценный цветок.
– Ты чего, обалдел что ли? Куда несешься?!
Мальчик потер лоб, встал и, отряхнувшись, подал девочке руку.
– Извини, пожалуйста. Я не хотел, – он огляделся. – Ты одна здесь?
Аня кивнула.
– Побежали со мной до города. Я там, – он махнул в сторону, откуда появился, – видел волка, или большую дикую собаку. Она, кажется, за мной не погналась, но лучше выбраться из леса пока не стемнело.
– Ох… – Аня схватила мальчика за руку. – Бежим!
И они побежали.
– Как тебя зовут? – спросила Аня, когда они влетели в городские ворота.
– Тим, – ответил мальчик, не прерывая бега. – Ты что-то тяжелое тащишь, хочешь помогу нести?
– Нет, – Аня остановилась, еле дыша. – Это… это я сама должна нести. И оно… совсем не тяжелое.
– Угу, – Тим тоже остановился, привалясь к стене ближайшего дома. – Как хочешь.
Аня наконец-то получила возможность рассмотреть мальчика подробней. Тот был чуть младше нее, волосы светлые, короткие, нос смешно вздернут. Девочка неожиданно рассмеялась.
– Ты такой вежливый, прямо настоящий лорд… сэр Тимоти!
– Да, меня мама так и называет – юный сэр! – с гордостью произнес мальчик.
– А меня папа – маленькая леди…
Дети посмотрели друг на друга.
– Чего ты на дороге… – начали они одновременно и одновременно замолчали.
– Так чего ты на дороге одна делала? – переспросил, наконец, мальчик.
Аня честно призналась:
– Я иду к фее, что живет на плато эдельвейсов. Мне нужно за… уже за шесть дней добраться до Вересковой горы.
Мальчик разинул рот.
– Вот это да! Я ведь тоже к ней иду.
Теперь открыла рот Аня.
– Не может быть! А ты зачем?
– Я для мамы. Она…
Мальчик запнулся, отвел глаза.
– Смотри, вон там качели, – сказал он. – Пойдем туда?
Аня оглянулась. В стороне от главной дороги виднелся парк с большими деревянными качелями. Штук пятнадцать, не меньше. Днем, наверное, они были сплошь заняты детьми, но сейчас, вечером оказались совершенно свободны.
– Пойдем.
Аня с Тимом уселись на двойные качели и долго сидели, легонько раскачиваясь вперед-назад.
– Значит, ты идешь из-за мамы? – спросила девочка. – К тебе тоже прилетала фея?
Тим кивнул.
– Да, мама болеет. Давно. Она… она очень уставала, а потом вообще перестала ходить. Она теперь лежит все время и болеет. Кашляет. – Он с силой оттолкнулся, качели резко пошли вверх. – Ида сказала, чтобы я подарил фее эдельвейсов самое важное, что у меня есть, и тогда она поможет маме выздороветь.
– И ко мне Ида прилетала! Правда, она такая… такая фея! Ой, прости, я прервала тебя. И что ты взял?
– Вот, – мальчик полез за пазуху и вытащил небольшую плоскую коробочку, завернутую в пеструю материю.
Под тряпицей оказалась серебряная табакерка с оленем, выгравированным на верхней крышке.
– Какая красивая! – воскликнула Аня.
– Ага. От папы осталась. Мне ее мама дала, велела хранить. Или продать… когда деньги кончатся. Но я не продал! Хотя они давно кончились. Я работу нашел, – Тим поднял голову. – Я теперь газеты разношу, как Лемюэл.
– Ты знаешь Лема? – обрадовалась Аня. – А я тоже его знаю, он нам газеты приносит. Значит, мы живем рядом? Но почему я тебя никогда раньше не видела? Где твой дом?
– Мой на Буковой.
– А мой, то есть дядин, на Миндальной.
Они переглянулись.
– Ты на севере, а я на юге.
– Ну а ты, – задал вопрос Тим, – зачем идешь к фее?
– Я хочу, чтобы папа вернулся.
Тим пожал плечами.
– Папы, они такие. Уходят и не возвращаются. Так ты у дяди живешь?
– У дяди с тетей. И если мой папа не вернется еще через полгода, я стану совсем дядиной.
– А разве это плохо?
– Как ты не понимаешь, я не хочу быть дядиной, я хочу быть папиной!
Тим еще раз с силой оттолкнул качели.
– Понимаю. Я тоже хочу быть маминым, а не бабушкиным. У меня бабушка совсем не такая, как мама. Я хочу, чтобы мама осталась, – мальчик развернулся, указал на горшок, который Аня не выпускала из рук. – Это для феи?
– Да.
– А что там?
Аня аккуратно развернула газеты и подняла банку, освобождая цветок.
– Ух ты, здорово!
Аня нежно погладила листочки и коснулась губами бутона.
– Он мамин… был. А теперь папин и мой.
Она завернула куст обратно, поставила на землю, и дети принялись изо всех сил раскачиваться на качелях…
Так они пошли вместе и шли пять дней. Ночевали в домах у людей, которые соглашались их пустить, а один раз – на дереве у реки, обмотавшись веревкой, чтобы не свалиться. Сначала доели все припасы, что несли с собой, затем питались тем, чем угощали добрые люди, а потом собирали в лесу ягоды и съедобные растения.
К вечеру шестого дня Аня и Тим добрались до большой деревни. Солнце как раз село и все вокруг погрузилось в лунную темноту. Фонарей, как в городе, здесь не было. А ближе всего к дороге стояла двухэтажная гостиница. Ее окна манили теплым светом, а из открытых ставней вырывались дразнящие ароматы: жареный на вертеле ягненок, картофельное рагу с луком и морковкой, мясные пироги… Тим непроизвольно сглотнул, Аня втянула носом какой-то особо вкусный запах и вздохнула.
– Зайдем? – Она глянула с надеждой на своего спутника.
Юный сэр порылся в карманах и выудил оттуда пару затерявшихся монеток.
– На порцию хватит, – радостно сообщил он. – Зайдем.
Внутри было шумно и дымно – три бородача за крайним столиком со смаком и знанием дела посасывали трубки, от них не отставали и другие посетители. Переступив порог, Тим с Аней закашлялись, но запахи с жаровни перебивали всё, и они почти бестрепетно направились к стойке. Хозяйка гостиницы, невысокая бойкая пышечка, как раз вынырнула из кухонной двери и тут же наткнулась на детей.
– Ой, это кто это у нас? – воскликнула она. – Что вы здесь делаете, детки?
– Добрый вечер, – синхронно отозвались путешественники.
– Извините, пожалуйста, мы можем у вас покушать? – Тим взял на себя обязанности главного. – А то мы идем издалека, и немножко устали, и… А деньги у нас есть, вы не думайте.
И он гордо продемонстрировал две монетки.
– Так, – хозяйка уперла руки в бока. – Сейчас вы у меня поедите, а потом все расскажете, в том числе, и где ваши родители. Живо за стол!
Тим с Аней переглянулись и мигом шмыгнули за ближайший свободный столик.
– Што бутем про ротителей говорить? – поинтересовалась Аня с набитым пшенной кашей ртом.
– Нишево, – откликнулся Тим, пытаясь целиком затолкнуть в себя огромную картофелину. – То есть, скажем правду.
– А вдруг хозяйка нас тогда не отпустит? Мы же маленькие.
– Как это не отпустит? Отпустит. Если что, сами возьмем и уйдем.
Юный сэр говорил с такой уверенностью, что Аня сразу успокоилась и уже без помех дожевала свою кашу. Но на этом их приключения на сегодня не кончились.
– Эй, детишки!
Возглас прозвучал из дальнего угла, где сидело двое молодых мужчин. К тому времени большая часть людей из гостиничной харчевни разошлась, и эти двое были едва ли не последними посетителями.
– Аня, пойдем, – Тим тронул девочку за рукав, потянув к кухонной двери. – Они пьяные. Мало ли что, спрячемся пока там.
Девочка сползла со стула и, подняв с пола драгоценный горшок, последовала было за мальчиком.
– Эй, эй! Куда это вы собрались? Туда нельзя! Лоис никого к себе на кухню не пускает. А что это у тебя, девочка, а ну покажи?
В другое время Аня никого бы не побоялась. Однако парень выпил слишком уж много имбирного пива. И взгляд его Ане почему-то не понравился. Он может повредить ее цветку… Она испуганно прижала к себе сверток, собираясь бежать, но парень в два шага пересек комнату и очутился рядом.
– А ну покажи-ка, покажи? Чего ты там прячешь?
И схватил ее за руку.
– Ничего она прячет! Отойдите! – вмешался Тим.
– Ага-а, защи-и-итничек, – протянул парень, ухмыляясь. – Ну давай, храбрый рыцарь, защити свою даму.
Одно мгновение, и горшочек девочки оказался в ладонях молодого гуляки. Тот поднял его высоко-высоко и расхохотался. Стоял он на ногах нетвердо, пошатываясь и едва не падая.
– Отдайте! – закричала Аня в ужасе. – Отдайте, пожалуйста!
– Что это такое мы прячем? – кривлялся парень. – Какой-такой секрет?
– Роб, да отдай ты ребенку этот сверток, – прозвучал голос соседа пьяного гуляки. – Чего привязался?
– Пусть спляшет… Да, пусть спляшет! А то уроню.
И парень сделал вид, будто швыряет горшок на пол. Причем сделал это так неудачно, что и в самом деле чуть не уронил.
– Нет! – одновременно выдохнули Тим с Аней.
И стало ясно, что никто им не поможет. Хозяйка далеко, даже если Аня побежит за ней, этот парень действительно может просто бросить ненужный ему сверток. Тогда пострадает роза. А второй собрат по выпивке, судя по всему, не собирается вставать и спасать неизвестных ему ребят, ограничившись дружескими укоризнами из своего угла.
– Стойте! – воскликнул Тим. – Не трогайте его. Отдайте Ане, а я… а я дам вам взамен вот это.
Он сунул руку за пазуху и дрожащими пальцами достал плоскую коробочку. Развернув тряпицу, Тим протянул портсигар гуляке.
– Вот, возьмите, – прошептал мальчик. – Он серебряный.
Парень замер от неожиданности, немного опустил руку со свертком.
– Хм, – сказал он и спустя секунду повторил: – Хм.
Тим стоял, не двигаясь, Аня замерла рядом.
– Сере-е-ебряный, – опять протянул парень манерно. – Ух ты. Что ж такого ценного в твоем кульке, девочка, а?
Он встряхнул сверток, дети вздрогнули.
– Слушай, Роб, ну хватит уже. Не видишь, напугал детишек, они тебе серебряные портсигары готовы раздавать.
Парень лениво повернулся к другу, выслушал и вернул мутный взгляд на Тима с Аней.
Пауза казалась невыносимой.
– Ладно, – гуляка еще раз ухмыльнулся и небрежно уронил сверток в руки Ане. – Берите, малышня. И не гуляйте так поздно без мамочки и папочки.
Девочка прижала розу к груди и отступила назад. Тим наоборот шагнул вперед, загораживая ее собой. На всякий случай.
И в этот момент в трактирную комнату вошла хозяйка…
– Спасибо, – сказала Аня Тиму, когда они укладывались спать в отведенной им хозяйкой крошечной комнатке.
– За что? – удивился тот.
– За все, – подумав, ответила девочка.
Через пять минут они, уставшие от всех происшествий этого долгого дня, уже спали.
На следующее утро дети были у Вересковой горы.
До плато оставалось рукой подать. Но из рассказов тех, кто там был, они знали, что попасть туда совсем не просто. Нужно подняться на самый широкий уступ, туда ведет хорошая, почти пологая дорога, а с него, привязав веревку к большому дереву, уже спускаться вниз, на другую сторону, там как раз и будет плато.
Аня и Тим шли и шли вверх, пока не выбрались на уступ, где росло две высоких сосны. Мальчик подошел к другому краю.
– Аня, смотри, вот оно.
Девочка осторожно шагнула к нему. Уступ в том месте резко обрывался, а внизу простиралось плато. Белоснежное, от множества дивных цветов, запах от которых долетал и сюда. Плато, где жила главная фея.
– Ну что, спускаемся?
Тим не ответил, просто деловито принялся привязывать свою веревку к самой большой сосне. Узел вышел крепкий, надежный, но Аня на всякий случай завязала еще один, сверху.
– Я первый, – сказал мальчик и, схватившись за веревку и сделав два шага вниз.
– Стой! Обвяжись! – крикнула Аня, только сейчас поняв, что Тим может упасть.
– Ой, правда, и как я не догадался, – Мальчик перехватил веревку, собираясь вылезти обратно, но тут его нога сорвалась и он, потеряв равновесие, рухнул с уступа.
– Нет!
Аня бросилась к нему, в последний момент хватая за руки. Плоская коробочка в пестрой материи, выскользнула из-за пазухи Тима и полетела вниз, ударяясь и отскакивая от скал. Секунда, и ее уже не было видно. Девочка ахнула, но продолжала крепко держать друга. Потянула его на себя, еще раз и еще, и, наконец, с ее помощью мальчик забрался на уступ.
Оба тяжело дышали. На глазах у Тима блестели слезы.
– Нам надо спускаться, – сказал он. – У тебя есть подарок для феи. Твоя последняя роза.
– Но как же ты?
– Нам надо спускаться, – повторил мальчик. – Давай, обвяжи меня веревкой, я первый, а следом ты.
Мало-помалу дети спустились на плато и застыли, озираясь по сторонам. Вокруг были только эдельвейсы. Где же фея?
– Здравствуй, Аня, здравствуй, Тим, – услышали они за спиной мягкий голос, похожий на звук флейты, и обернулись.
Сзади, на троне из радужных камней сидела высокая, изумительно прекрасная девушка. Хоть она была большая, совсем, как взрослый человек, Аня и Тим узнали ее сразу.
– Ида!
Фея ласково улыбнулась.
– Так ты и есть самая главная фея? – шепотом спросила Аня, почему-то разом оробев.
– Да, я и есть, – засмеялась Ида, и детям сразу стало легко и весело. – Я очень-очень рада вас видеть. Добраться сюда смог бы не каждый, хоть и кажется, что это легко сделать. Но вы смогли. Ну как, принесли подарки для самой главной феи?
– Я… мы… – Аня и Тим переглянулись.
Мальчик потупился, а девочка шагнула вперед, протягивая розовый куст с алым цветком.
– Вот подарок для главной феи. Это самая дорогая вещь, что у меня есть, но я отдаю ее не за себя, а за Тима. Пусть его мама выздоровеет.
Тим пораженно уставился на девочку.
– Нет, нет! – вскинулся он. – Ида, не слушай ее, так нельзя… у нее папа…
Фея наклонила голову, прищурилась.
– Ты уверена, маленькая леди?
Аня молча кивнула.
– Что ж, тогда подарок принят, и фея выполнит свое обещание.
Ида встала.
– Закройте глаза, и возьмитесь за руки.
Тим хотел еще что-то сказать, но фея эдельвейсов приложила палец к губам. И дети послушно выполнили то, что она просила.
– Теперь открывайте, – золотистый голос звучал тихо, будто удаляясь.
Аня приоткрыла один глаз, затем второй. Тим стоял рядом.
– Мы на центральной площади, – сообщил он. – Мы дома.
Девочка разжала руку и огляделась. Да, они были дома. Не понадобилось даже семи дней пути, Ида перенесла их домой в одно мгновение.
– Тим! Тимоти! – раздался чей-то крик совсем рядом.
– Ма… – пробормотал Тим, не веря. – Мам…
К ним со всех ног бежала красивая, но очень худенькая и бледная молодая женщина. Мальчик сделал шаг, другой и тоже бросился к ней.
– Тим!
– Мама!
Женщина схватила Тима в охапку и прижала к себе.
– Где же ты был, сынок? Тимушка! Я так переживала!
Аня растерянно стояла посередине площади, не зная, что делать дальше. Вместе с Тимом обнимать его маму или просто развернуться и пойти к себе домой. Две пожилые дамы переговаривались рядом с ней:
– Наша-то Грейс лежала больная, а как сын потерялся, сразу вскочила. Выздоровела, словно и не болела вовсе.
– Вот что любовь материнская делает!
А женщина, не спуская Тима с рук, стала уходить с площади. Девочка все-таки побежала за ней, но остановилась.
– Аня, Аня! – закричал ей юный сэр. – Я найду тебя! Я приду!
Девочка махнула ему рукой и крикнула:
– Миндальная улица, помнишь? Дом с зеленой крышей!
– Я помню!
Аня повернулась и побрела домой. На свою Миндальную улицу. Она шла по мостовой и думала о том, что папа теперь никогда не вернется, но, может быть, вернется Ида. И, может быть, у Ани найдется еще одна самая дорогая вещь, которую она подарит главной фее.
Девочка шла очень медленно, но, несмотря на это, обогнала мужчину в старом, залатанном плаще, который еле-еле тащился по дороге.
Что-то в фигуре мужчины показалось ей знакомым, и девочка обернулась.
Обернулась, чтобы услышать тихий возглас:
– Маленькая леди!
Аня замерла.
В руках у мужчины был небольшой розовый куст, с крохотным алым бутоном.
– Папа, – прошептала она. – Папочка...

Москва, 2006 г.

Последняя роза для маленькой ледиПроза

Последняя роза для маленькой леди

Последняя роза для маленькой леди
Проза