16.00
Локомотив Наташиных стратегических планов пошел под откос с того с самого момента, когда к Аня столкнулась в дверях с Димой. Он смущенно пряча глаза, пробирался из Наташиной спальни в ванную.
Аня даже не подозревала, что способна на такую вспышку ревности и ярости. Ей непреодолимо захотело влепить этому кобелине пощечину.
« Стоп! Что за бред? Я что купила его себе? Какое я имею право?»
Таким смущенным и в тоже время возбужденным и решительным Аня видела его впервые за два месяца, которые он прожил у них.
Дима осторожно и виновато тронул Аню за плече:
- Аня, подожди! Это - совсем не то о чем ты подумала…
- А вы, батенька - мысли читаете? Вы знаете, о чем я помышляю? - Аня непринужденно продефилировала на кухню, где уже все сели обедать.
Наташа счастливо улыбалась. Дима после душа вышел какой-то неестественно веселый. Смеялся, балагурил, рассказывал анекдоты. Все хохотали до слез, рискуя подавиться.
Аня слушала все это многоголосие, но не слышала его. Самое главное было сейчас не расплакаться. До заказа осталось мало времени. Совершенно не, кстати, будет, если потечет ее «боевая раскраска». Она в последний раз наслаждалась звуком голоса своего любимого: вряд ли еще будет такая возможность.
« Ну, тасовался он с Наташей и всем было понятно, чем это все закончиться! Почему неделю назад он вдруг, как-то странно стал смотреть на меня, словно увидел впервые? Почему? Зачем подарил мне надежду, а сам пригнул к Наташе в койку?
Он даже несколько раз пытался со мной о чем-то поговорить, но тут же появлялась рядом она. Тогда он смущался, и начинал переводить все в шутку. Ну, почему он такой нерешительный? Тоже мне, не мужик, а - тряпка! Подкаблучник!
Зачем же теперь, когда я готова была сжечь все мосты и уйти навсегда с Наташкиного пути, он вдруг решил почему-то передо мной оправдываться? Странный человек! Чудной, словно не из этого мира. Еще тогда, в сауне, у меня затрепетало сердце так, словно я увидела того, которого хорошо и давно знала. А главное - ждала и искала! «Это - он!?» - пело сердце, но разум быстро победил: «Этого не может быть! Ты, девочка, живешь не в волшебной сказке, а в страшной реальности! Здесь чудес не бывает!»
- Анечка, подай мне стаканчик, пожалуйста! - Дима тронул Аню за локоть, оторвав от размышлений. У нее засосало под ложечкой от этого ничего не значащего прикосновения. Теплая волна вожделения нахлынула и накрыла ее. Аня покраснела и потянулась за стаканом.
« Боже! Какая она красивая!» Дима не мог оторвать глаз от Аниного разрумянившегося лица. У него перехватило дыхание от изумления и восторга. Когда она передала ему стакан, то они как бы невзначай на миг соприкоснулись пальцами. От запаха ее духов у Димы закружилась голова, и задрожали ноги. Это было чудное мгновение в котором рождалась возможность новой жизни - жизни вдвоем с единственной, которая будет длиться целую вечность. Чтобы не потерять равновесие Дима оперся о ее плече.
- Извини, пожалуйста, - он сам засмущался от этой нечаянной дерзости и поймал на себе испепеляющий взгляд Наташи.
Ане так и не удалось сохранить свой макияж в целости и сохранности. Чтобы не выдать себя, она, демонстративно закашлявшись, побежала в ванную. Никто кроме Наташи не о чем не догадался.
Аня безудержно рыдала, тщетно пытаясь привести себя в порядок. Все падало из рук, волосы путались, водоустойчивая тушь текла черными струями по щекам, помада упала и утонула в унитазе.
« Все, ухожу из их жизни навсегда! Разве смею я лишать свою подругу счастья? Ждала, ждала и дождалась. Опоздала. Сама виновата: нельзя быть такой не решительной! А может это и не он совсем? Он не он, какое это теперь имеет значение?! Пусть они живут долго и счастливо, рожают детей…» - при этой мысли Аня разрыдалась сильнее прежнего.
17.10
За всю свою рабочую неделю Дима еще ни разу не возил Аню на заказ. Скорее всего, и не повез бы и в этот раз, если бы за обедом не накатил сто грамм, для храбрости. После ворон сотки он преисполнился такой решимости, что даже сумел противостоять Наташе. Она, вдруг взбеленившаяся, как фурия, забыв о всяком приличии и субординации, стала заталкивать в Диму в спальню.
Безропотный, послушный и всегда аккуратный исполнитель вел себя из ряда вон выходящее. Он был непреклонен и настоял на том, чтобы везти Аню на заказ. Он даже не мог предположить, как это будет тяжело и больно. Сейчас он отдал бы все на свете, всю свою оставшуюся жизнь, если бы можно было взять ее за руку и перенести из этого страшного мира в другой - светлый и прекрасный. Если бы он мог там прожить с ней, хоть один час, то потом можно было бы и умереть.
Он знал, что так и должно быть и что есть где-то Тот, кто может совершить для них обоих это чудо. Но как Его найти? Как достучаться к Нему? Этого Дима пока не знал.
Сидя на заднем сидении старого, но еще вполне приличного «мерса», Дима незаметно подтолкнул Аню локтем. Она же, словно нехотя, взглянула сквозь него, но так вскользь. Смотреть ему в глаза она не решалась.
- Ну? Что?
- Ань…
- Слушаю, вас!
Всем своим видом она пыталась выразить свое безразличие к нему, млея от его жаркого дыхания возле своего уха.
- Анюта, перестань дуться! - Дима взял ее за руку.
- А чего это мне дуться?
- Ну.…Это.… У нас с Наташей ничего не было... Ну, почти нечего... Ну, вернее было, но совсем не так, как это у меня бывает… Аня вспыхнула:
- Знаешь вот эти подробности мне рассказывать совершенно не обязательно! Мне это совершенно не интересно! Неужели ты этого не понимаешь?
Дима вдохнул и продолжил:
- Понимаю. Я - виноват. Я первый начал, я влюбил, ее в себя. Мне было нечего делать и я ради интереса.… А теперь… Подлец. Я знаю. Но я так не могу, без любви! Она сегодня, как с цепи сорвалась. Затащила меня в постель без всяких предисловий. Ну, я же - живой человек! У меня женщины не было с тех пор, как я из тюрьмы вышел! Понимаешь? Но это не считается! Я сам не понимаю, как это вышло, как наваждение какое-то! У меня от какого-то запаха непонятного, вдруг «сорвало крышу». Я не хотел и в тоже время ничего с собой не мог поделать, как паршивый кобель какой-то! Просто ненавижу себя за это!
Аня вдруг все поняла: «Ах, Антик! Ох, профессионалка! Она решила свои приколы с духами своими …ятскими на Димке применить, сучка!»
Но после этого оправдания Аню попустило. Она его теперь ни в чем не винила, да и до этого впрочем, тоже.
- Ладно, проехали! С кем не бывает!
- Не бывает! Со мной такого никогда раньше не было! У меня в жизни было мало женщин, но я очень редко делал это из физической необходимости. Для меня не бывает секса без любви…
- Ладно, что ты опять передо мной оправдываешься? Ты мне ничего не должен.
- Аня, мне надо с тобой поговорить об одной очень важной вещи. Нет, даже о двух, нет о трех, - Дима заметно волновался и нервничал. - Я хочу тебя спросить. Ты можешь сразу не отвечать. Сейчас, наверное, не самый подходящий момент для этого, тебе надо работать, но я не могу больше молчать. Я хочу быть с тобой! – выпалил Дима и зажмурился, словно испугался сам себя и ответственности за то, что сказал, но еще крепче сжал Анину руку. Она «поплыла» и поцеловала его в щеку.
«Это она! А даже если это и не она, если это не та Аня из приморского городка, то эта еще прекраснее и ни кто другой мне не нужен! Никто на свете теперь не сможет нас разлучить! Я никому не отдам этого, взъерошенного, непутевого, вечно пахнущего перегаром воробушка и не променяю ее не на какую голливудскую красоту!»
Им так хотелось, чтобы, что бы время остановилось или, хотя бы попасть в «пробку». Все понимающий водила Валерик все же произнес приговор извиняющимся тоном:
-Ваше время истекло. Извините, ребята, но мы уже приехали.
Дима быстро зашептал Ане на ухо, еще хоть на миг, пытаясь продлить их первое свидание:
- Я буду забирать тебя с заказа, ровно через два часа. Я уже договорился с Валерой, заплатил ему. Он скажет, что мы попали в пробку, и мы сможем с тобой поговорить. Я тебе должен рассказать, что-то очень важное.
- Да, но мне в 21.00 надо быть в «Золотом драконе»…
- Заказ?
- Ну, не совсем. Хуже.
«Решено - я никуда не поеду. Нет, я поеду, но позже. Потому что мой ответ Седому будет зависеть от того, что Дима мне скажет после заказа. Если позовет за собой, то я брошу все, откажусь от предложения жуткого старика и пойду за эти парнем на край света. Если же он так просто переспать предложит и все, если хочет просто поиграть со мной, то тогда уйду из его жизни навсегда, с чистой совестью и не буду мешать счастью своей подруги. Выбор за ним. Он мужчина, ему и решать».
Глава тридцатая первая
Попадалово
18.00
Клиент оказался до неприличия молод - лет двадцать, от силы. Заплатил шестьдесят баксов за два часа, а за восемьдесят - втюхать не удалось. Он сам оказался сутенером из Подмосковья и поэтому хорошо знал все профессиональные разводы девушек по вызову из службы эскорта. Девушки «высшего класса», за восемьдесят долларов – те же самые, что и «среднего» за шестьдесят. Это все - понты для приезжих, покупается только тот, кто не знаком с этой системой изнутри.
Аня взяла кусочек шоколада и отхлебнула шампанского: «Скромно, но со вкусом! Но после всего пережитого, не плохо было бы вмазать водки. Но на безрыбье и шампанское водка».
- Хорошо ребята работаете, профессионально! Точность – вежливость королей! За это я вашу фирму уважаю и всегда только у вас девочек и заказываю, когда приезжаю в ваш красивый город. Вчера сэкономить решил. И что? Прождал три часа двух крокодилиц, да еще и старых. Мало того, что никакого кайфа не поймал, так они у меня еще и бабки сперли и бутылку шампанского. Вот такой вот сервис! Скупой платит дважды! А ты малышка давно работаешь? Как тебя звать то?
Аня решила не уточнять подробности о том, что она совсем из другой фирмы, а заказ перекуплен у соседей по сходной цене и непосредственно заморгала большими глазами:
- Меня? Маша! Я сама не местная. Два месяца работаю, с половиной!
Так бесстыже Аня еще никогда в жизни не врала. Она непосредственно улыбалась, пялилась по сторонам. Пришлось «косить» под малолетку. Если бы бедный мальчик узнал, что эта прожженная старая вешалка бороздила просторы мирового океана уже тогда, когда он еще в игрушки играл, то наверняка не обрадовался бы, а может и деньги назад потребовал бы.
- Свежак! Люблю молодых. Хороший у нас бизнес, правда? Радость людям приносим! Только вот опасный он наш бизнес!
Аня умело изобразила непосредственную детскую наивность:
- Опасный? Почему? Мне ничего об этом не говорили! - стараясь не переигрывать, чуть охмелев от шампанского.
- Ну, опасный он больше не для вас, а для нас, для директоров! Вам то, что? За проституцию статьи нет. Штраф или трип-дача, в крайнем случае, а нам - статья за сутенерство. А как тут у вас с ментами?
- В смысле с милицией? Не знаю, пока с ними не встречалась еще.
- А «крыша» у вас, какая?
- Не знаю, я не спрашивала, я же недавно работаю!
Пацан чувствовал себя на высоте и снисходительно потрепал Аню по щеке:
- Ничего, у тебя, маленькая, еще все впереди! Дай Бог, чтобы ты узнала все тонкости вашей профессии только с лучшей стороны, а горести и печали обошли тебя стороной. Не переживай! Такая умница и красавица, как ты, долго не будет по рукам ходить. Выйдешь замуж за хорошего и богатого человека, родишь детишек. Все у тебя будет хорошо! Не боись! Тебе на чай сколько накинуть? Двадцать пять хватит? Купишь себе новые колготки! - москвич добродушно покосился на «стрелку» ниже колена, которую Аня тщательно пыталась скрыть все это время. Он подмигнул и сунул Ане деньги. - Иди ко мне, маленькая, так хочется любви и тепла, особенно в чужом городе!
«Неужели все командировочные такие примитивные и ничего нового придумать не могут? У всех одна и та же схема с незначительными отклонениями. Все хотят тепла и любви, не дорого и естественно!» - Аня, улыбнувшись, отправилась в душ. Мальчик был хоть и молодой, но трезвый, а значит «быстро играющий» и через пятнадцать минут они уже продолжили задушевную беседу о прелестях и лишениях их общего гуманного и альтруистического бизнеса, а так же - распитие шампанского.
« Да, бенефис, в отличие от дебюта, удался на славу! Тогда в первый раз мне пришлось выть от боли целую ночь, обслуживая пьяную матросню! Я ведь только за день до этого лишилась невинности! Хорошо, что это произошло по любви, а иначе я бы возненавидела мужиков всех без исключения и навсегда.
Додик, милый мой Додик, как бы я сейчас хотела тебя обнять и поцеловать! Поцеловать, как брата, как друга! Прижаться к твоей груди и рассказать обо всем, что пережила за эти долгие и страшные годы! Рассказать тебе о том, что сдержала обещание и дождалась своего принца! Как только мы с Димкой вырвемся из этого ада, то сразу же приедем к тебе. Теперь мы сможем дружить по – настоящему, семьями: я и Димка, ты и Лена. Какая у тебя, Додик, классная дочка! У нас с Димочкой тоже, обязательно будет дочка. Нет, сначала сын, а уж потом дочка и не одна …»
Аня купалась в своих радужных мечтах и не могла дождаться конца заказа. Что ждет ее, что скажет ей Дима?
В это же время
Дима наворачивал уже сотый круг и выкурил штук десять сигарет. Очень хотелось добавить, но поблизости не было ни одной «наливайки». Идти в ресторан и «светиться» Дима не хотел. За два часа ожидания, он тщательно подготовил речь, но нынче волновался, как подросток. Все слова вылетели из головы, и подкрался страх: «А вдруг она откажется? Что тогда? Все мои надежды и мечты накроются медным тазом? Может, я себе все придумал? С чего я взял, что нужен моей прекрасной Асоль в качестве одного единственного и на всю жизнь? Нет, этого не может быть! Если она хранила, столько лет мой подарок, то значит - ждала, надеялась и верила. А если не меня, а если другого? Может она до сих пор любит того наркомана, ведь первый мужчина это - навсегда, на всю жизнь. Нет, не может быть, чтобы я столько лет мечтал о ней и все зря! Ее прекрасный образ давал мне силы выжить там, в тюрьме. Я знал, что мне надо все, преодолевши устоять и выжить ради нее. Я жил ради нее, ради того, что бы найти ее и спасти! Господи, если бы не Ты, то я до сих пор еще сидел бы, как Васька, а не ждал бы сейчас свою единственную любовь! За что Ты так ко мне милостив, всю жизнь, Господи? Да, любящим Тебя действительно все содействует ко благу: если бы этот приморский сутенер не сдал нас тогда с Васькой, то не известно были ли ми бы сейчас живы и до чего докатились. Сколько мы жизней загубили бы за эти годы, продавая наркоту? Если бы я не отсидел, то никогда и за что в жизни не пошел бы в охранники к проституткам, а значит, никогда не встретил бы Аню снова. Господи, разве тогда, испытывая к Сашке - сутенеру глубочайшее призрение, я мог подумать, что сам когда-то буду заниматься тем же? Нет, я все-таки охранник, а не сутенер! Я же не на проценте, а на ставке! А далеко ли от них я ушел? Что я оправдываюсь? Уже почти пол года я живу за деньги, заработанные женщинами кровью и потом в прямом и переносном смысле! Чем я лучше того сутенера из приморского городка? Сегодня я ту, которую ждал и искал столько лет, привез на заказ. Я собственноручно положил ее в постель к другому мужчине, за шестьдесят баксов, из которых вычтут деньги и в счет моей зарплаты!
Но это все в последний раз! Этот кошмар никогда больше не повториться! Сейчас она выйдет, мы отъедем в лес и я все ей расскажу. Я уверен, что она меня любит и согласится уйти вместе со мной с фирмы. Конечно, будут осложнения с Наташей.
Может нам вообще не заезжать на ту квартиру? Но у Ани там вещи… Сколько я буду вот так прятаться и бегать? Все решено! Я Наташе все объясню, она поймет, если любит… Боже, зачем я с ней переспал?! Ведь до этого все было гораздо проще! Господи, какое все это имеет значение? Главное, что я нашел, Анечку, а она меня дождалась!»
20.10
Когда Аня показалась в дверях гостиницы, в сопровождении двух «беркутов», Дима был готов отбивать ее у омоновцев силой и если бы не мудрый и опытный водила Валерик, то он натворил бы немало глупостей.
Аня старалась не смотреть в Димину сторону, чтобы не «попалить» его. Цепкие пальцы тащили ее к омоновскому автобусу.
« Боже, только бы Димочка не наломал дров! Господи, уведи его отсюда! Умоляю! Я сейчас заплачу этим «орлам», и все будет в норме. Может не все деньги заберут, тогда - поеду на такси, а если все, то тогда, как-то договорюсь, доеду на попутках. Не в первый раз!»
Ночной весенний мороз давал о себе знать. Аня безуспешно старалась натянуть на колени короткую юбку. Ее оставили в автобусе одну. Сквозь щель в приоткрытой двери Аня видела, как «мерс» отъехал в сторону трасы, и опять остановился. «Миленькие мои, уезжайте!» Дима выскочил из машины и ломанулся в сторону кемпинга. Хорошо, что Валерик сумел запихнуть его обратно и только, когда автомобиль скрылся за заснеженными деревьями, Аня с облегчением вздохнула. «Фуф! Слава Богу! Теперь я отвечаю только сама за себя и никого не попалю! Если не удастся откупиться, то буду «обслуживать» весь участок, чтобы не отправили на трип-дачу. Гарантии, сто процентной, конечно нет, но обычно после «групповухи» в участке, менты на трип - дачу не отправляют. Были случаи, когда хитро сделанные девчонки писали потом заявление об изнасиловании. Конечно, никто ничего страшного тем ментам не сделал, но нервы попортили и по кабинетам потаскали.
Во всей этой ситуации есть одна положительная сторона: я, с чистой совестью, не поеду в это долбанный «Золотой Дракон»! Жаль, конечно, что с Димкой так и не поговорили, но это - не страшно. Я знаю точно, что это он - мой Грей, о котором я мечтала с самого детства!
Все встречи отныне отменяются навсегда! Все кроме одной - с Димой. Нас больше никто не сможет разлучить, а если и попытается, то очень сильно пожалеет! Вот теперь я буду бороться за свою любовь!»
20.30
Два беркута в бронежилетах ввалились в автобус, матерясь и громыхая оружием. А за ними проскользнуло нечто в дерматиновой куртке, кроличьей шапке-ушанке и очках с толстенными линзами.
- Ну, что добегалась, лярва? Что молчишь?
- А что, собственно говоря, мне говорить? Вы же меня, пока не о чем не спрашивали!
- Говори, сучка, на какую фирму пашешь! Адрес, телефон имена сутенеров - быстро!
- Какая фирма? О чем это вы? – косила под дурочку-одиночку Аня. - Я приехала в гости к своему жениху, а вы налетели...
- Хватит мне мозги парить! Я - опер с многолетним стажем и должен здесь тратить время на ловлю «ночной моли», вместо того, чтобы делом заниматься! Говори быстро, а то, как врежу сейчас по печени!
Аня осознавала, что на нее оказывают психологическое давление, но в то же время этот очкарик производил впечатление полного психа. От такого, можно было ожидать всего, чего угодно.
- Я же вам сказала, что приехала в гости к своему жениху, - продолжала врать, но уже не так убедительно, Аня.
- Что ты мне пургу гонишь? Твой «жених-сутенер» из Подмосковья раскололся в две секунды, как только под дыхало получил и про тебя козу дурную все выложил! Тебе сейчас поможет только чистосердечное признание…
- Семен Семеныч, взяли сутенеров! Вести в автобус? - послышалась возня с улицы.
- Ну, вот и все! Сейчас расколем твоих сообщников, и пропало твое чистосердечное признание! Будешь говорить или нет, дрянь! – очкарик замахнулся. Но не решился бить Аню при стольких свидетелях.
Аня понимала, что это все - «блеф ментовский», но инстинктивно зажмурилась. Сердце екнуло: « Неужели ребята попались? Только не это! Я все что угодно вынесу, Господи, только Димочку моего спаси и сохрани! Ему попадаться нельзя: на него, как на рецидивиста всех собак повесят и такой срок впаяют!»
- Какие сутенеры? Дяденька, отпустите, а то меня родители будут ругать. Уже поздно…
- Кончай косить под дуру, а то я всех «глухарей» на тебя повешу и пойдешь, как клофеллинщица по делу об убийстве в «Будапеште». Ничего не слыхала, как вот такие мрази, как ты, моего друга клофеллином насмерть отравили!? - брызгал слюной сумасшедший очкарик у самого Аниного лица.
- Хорошо, я вам все скажу, но только наедине!
- Условия будешь ставить? - решил держать марку, явно заинтересованный предложением проститутки, обладатель кроличьей ушанки. – Ладно, выйдите ребята на секундочку!
Два «беркута» важно и не спеша «выпорхнули» на мороз, доставая сигареты.
- Семен Семеныч, если не ошибаюсь? Я думаю, что мы сможем с вами договориться, - Аня свернула в трубочку двадцать баксов и сунула оперу.
- И это все?
- Все. Больше нет ничего, - Аня успела заныкать в колготки пять баксов на такси, в надежде, что ее не будут обыскивать. – Отпустите меня, пожалуйста, а завтра мы с вами встретимся! Я в долгу не останусь: привезу вам денег. А хотите, можем с вами отдохнуть, сходить в ресторан?
- В ресторан говоришь? – ухмыльнулся злобно опер. - Тут пашешь, как сивый мерин, жизнью рискуешь, а на ресторан не заработал. А всякая … дюга ноги расставит и все ей платят!
- Семен Семеныч я думаю, если мы с вами подружимся, то ресторан будет для вас более доступен, чем сейчас. Я смогу добывать для вас полезную информацию, что будет способствовать вашему продвижению по службе. Мне ведь приходиться общаться с множеством представителей криминальных структур!
Деньги в потайном карманчике в подкладке шапки согревали разум опера, и сердце оттаяло: ведь это была неплохая прибавка к его символической зарплате.
- Ну, и как ты не глупая девка, как я посмотрю, докатилась до такой вот скотской жизни?
- Нужда заставила.
- У всех - нужда! Вот у меня тоже нужда, но я же в рэкетиры и аферисты не поперся!
« Да, для рэкетира ты батенька ростом и лицом не вышел, а для афериста - умом!» - «просканировала» Аня очкарика и сочувственно закивала:
- Да-да, у вас такая тяжелая работа, не позавидуешь! Вот государство у нас! Вы же каждый день рискуете жизнью, борясь со всякой мразью, а оно копейки вам платит! Я на вас не в обиде, я понимаю, что вам надо делать план!
Семен Семеныч подозрительно покосился на Аню не понимая, издевается эта прошмандовка над ним или действительно ему сочувствует:
- Слышь, ты, птичка-говорун, а чем-то стоящим зарабатывать на жизнь не хочешь?
- Это, в каком смысле? Вы хотите сделать мне деловое предложение?
- Да, таким, как ты в падло зарабатывать честным трудом!
- А вы, Семен Семеныч много честным трудом зарабатываете?
- Дело не в деньгах, а в принципе. Это мое призвание. А ты, девка - палец в рот не клади, а то по самые не могу откусишь! Соображалка у тебя хорошо варит, как для шлюхи и мысли так по интеллигентному излагаешь. Нам такие сотрудницы нужны.
- Вы меня в штат берете и трудовую книжку откроете?
- Посмотрим. Я тебя отпущу, а завтра приходи, поговорим поподробнее.
- А пистолет дадите? – стала на радостях ерничать Аня.
- Все будет зависеть от твоего поведения. Будешь хорошо работать, может и в штат возьмем, а пока будем встречаться обмениваться информацией. Ты - мне, а я – тебе! - очкарик сладострастно хихикнул и ущипнул Аню за примерзшие бедро. – Ладно, посиди еще пару минут, я побазарю, чтобы тебя отпустили. Не задубеешь то в туфлях, по морозу? А то может подвезти?
- Нет, спасибо. Я - сама! « От вас, козлов я и босяком и голяком, по-любому морозу побегу хоть на край земли! Ура! Получилось! Не подвела меня интуиция – блефовали менты!»
Опер вышел, а через пару минут в автобус зашел водила и завел мотор.
- Бидна, дивка! На теби фуфайку, кинь на ногы! Синяя ужэ вся! Ничего, щас вжэ, будэмо ехать. В участке, у нас теплишэ, ниж здесь! Сейчас сто грамм бы да в койку! Да?
- Ну, да. Неплохо было бы, - у Ани начали появляться подозрения по поводу чуткости своей интуиции. «Кажется в этот раз я лоханулась по взрослому. Меня развели и кинули, как первоклассницу!»
Когда в автобус обратно впорхнули уже шесть «беркутов», то смутные сомнения оправдались.
- Ребята, стойте! А где ваш Семен Семеныч?
Менты заржали в предчувствии приятной ночки:
- Сейчас приедем: там тебе и Семен Семеныч будет и Иван Иваныч и Петр Петрович! Мы тебе и адвоката вызовем и прокурора и присяжных заседателей! Поехали! Трогай! Не бойся! «Колхоза» не будет! Только человек семь – восемь, не больше! У нас и водка есть и закуска! Сало будешь есть? – хохотали «беркуты».
- Нет.
- А что ж ты будешь кушать? А водку пьешь?
- А вот ее милую и буду кушать! Как же не выпить в столь приятной компании! - выдавила улыбку Аня. «Единственное, что утешает, в этой ситуации то, что Димка не попался, а я уж как-то выкручусь. Где наша не пропадала!»
Ехали недолго, минут пятнадцать, до ближайшего РОВД.
- Вылазьте, мамзель! - один из «беркутов» подал Ане руку при выходе из автобуса. Она, поблагодарив, спрыгнула и загрузла туфлями в глубоком снегу.
- Да уж. Дорожки у вас здесь давненько не чистили!
- Ну, так тебя ждали! Сейчас валенки и лопату выдадим тебе, вот заодно, и согреешься! – доходили от собственного остроумия представители власти.
21.00
Аня строчила, «как из пулемета»:
- Хвыля Анна Андреевна. Родилась 1 мая1968 года в городе…
- Стой! Куда гонишь? Я задаю вопросы, а ты отвечаешь по порядку! Торопиться нам некуда. Паспорт есть?
- Ну, вы же знаете, что нет! Меня же уже обыскали! – Аня не первый раз попадала в милицию, но так и не смогла привыкнуть к этим бюрократическим обрядам и традициям.
- Молчать. Я спрашиваю. Отвечать кратко и по существу. Значит ты неместная? С какой целью прибыла в наш город?
- На экскурсию. Чисто в познавательных целях: на птиц посмотреть.
- Каких таких птиц? - следователь взглянул на Аню удивленно.
- На беркутов. Мне говорили, что они в неволе не размножаются, а вас тут вон сколько. Врут? Клевещут злые языки?
- На экскурсию значит? Ладно, мы тебе все достопримечательности покажем. Будет что вспомнить на старости лет! Что делала в гостинице?
- Совершала половой акт.
- С кем?
- С мужчиной.
- С иностранцем?
Аня искрение изумилась:
- Какой же он иностранец? Он – москвич!
- Значит - иностранец.
- Да, были «старшие братья», а теперь - иностранцы…
- Кончай трындеть! Чем занимается?
- Кто?
- Иностранец!
- Бизнесом.
- Каким?
- Торгует.
- Чем?
- Стратегически важным товаром.
- Оружием?
- Можно сказать и оружием, – ухмыльнулась Аня про себя: « Нас, проституток, можно и с оружием сравнить: можем убить на повал, если сильно постараемся!»
- Каким?
- Разным! Пулеметы, автоматы, в основном. Ну, и «лимонки», конечно, всякие там - «катюши». Да и «максимами» - тоже не брезгует. По-моему он - бисексуал.
- Молчать! Хватит тут дуру клеить! Сейчас ты у меня быстро свой цирк прекратишь!
- Бить будете?
- Часто будешь рот раскрывать, можем и навернуть!
- О, а я это дело страсть, как люблю! Я от этого кайф ловлю! Наручники у вас есть?- Аню в очередной раз поразила словесная диарея.
Аня скрипнула зубами: «Спокойно, держать себя в руках!», когда в кабинет всунулась всклокоченная голова очкарика, на этот раз без кроличьей шапки ушанки:
- Ну, как? Вспомнила что-то интересное? Будешь заявление писать?
- Буду. Я все вспомнила, все напишу.
Следователь, слегка ошарашенный такой резкой сговорчивостью задержанной, протянул Ане лист бумаги и ручку. Она принялась быстро и сосредоточенно писать. Опер заглядывал ей через плечо. По мере заполнения листа, он стал меняться на лице.
- Ты что пишешь?
- Правду.
- Какую правду? - Семеныч вырвал у Ани лист бумаги и стал его мять.
- Минуточку, дайте сюда! – следователь стал разглаживать ценный документ и с интересом изучать: - Вымогательство, взятка сто долларов США, сожительство, сотрудничество. Интересно!
- Да она все врет! Да чтобы я у этой лярвы…
- Если это - клевета, то мы ее привлечем гражданку по всей строгости. Отведите, пока подследственную в камеру.
Аня, уходя, злорадно ухмыльнулась:
«А теперь, козел очкастый, доказывай, что ты - не слон и что у тебя только двадцать баксов, а не сто спрятано в подкладке ушанки! Следователь - тоже человек и не может кормить своих детей на одну зарплату! Делись, Семеныч, а то загремишь за взяточничество!»
Конвоир повел Аню по серому, полутемному коридору.
«Опять коридор! Ох, и везет мне на них в последнее время! Правда, этот без ковров и дубовых дверей, но тоже длинный». Из «обезьянника», за Аней наблюдали десятки любопытных глаз. Бомжи, урки и алкаши оживились при виде столь необычной для этого места посетительницы:
- Начальник, давай ее к нам! Мы ее погреем!
- Хочешь? Или тебе такие мужики не нравятся? – ухмыльнулся конвоир.
- Да хоть куда угодно! Они, что - не люди?
- Людей в «обезьяннике» не держат!
Аня с вызовом глянула на молодого, лоснящегося жиром милиционера:
- А это еще неизвестно где кого держат. Бывает и люди в «обезьянник» попадают. А бывает и наоборот: нелюди разгуливают на свободе!
Конвоир сделал вид, что не понял Анину аллегорию и грубо протолкнул ее в камеру. Из темноты повеяло холодом и послышалась возня. Охрипший, простуженный голос выматерился:
- Что вы ...идары, гады и ночью то спать не даете!
- Молчи, …ука! Тут тебе не санаторий!
Дверь за Аней закрылась, только лучик света пробивался сквозь щель. Глаза постепенно стали привыкать к темноте и Аня попыталась нащупать узкую лавочку вдоль стены.
- Добрый вечер, меня зовут Аня! А вас?
- А меня не зовут. Я сама прихожу, когда захочу. Я - Лиля. Тебя то за что сюда?
- Меня на гостинице взяли.
- За что? За воровство или за клофеллин?
- Нет, за аморальный облик.
- За что? – простуженный голос раздраженно насторожился. Аня решила не умничать, вспомнив народную мудрость: «Будь проще и к тебе потянуться люди!»
- Проститутка я.
- Тоже мне преступление! За это статьи нет! Ерунда! За это тебя долго держать не будут. Я - другое дело. Я здесь уже неделю парюсь, я - воровка! – Лиля не без гордости уточнила род своей деятельности, блеснув умным словечком: - Я не только воровка, я - аферистка. Меня с трип-дачи выперли и опять - сюда. Тебя тоже туда повезут. Курить есть?
- Нет, отобрали.
- Козлы!
- Согласна. Ну, меня - ладно. А вас то за, что на трип-дачу?
- А я - малолетка.
Аня с трудом сдержала возглас удивления. Она была уверенна, что разговаривает с женщиной лет сорока или пятидесяти:
- Надеюсь, что меня там долго не продержат. Я - чистая.
- А ты думаешь, что там только за триппер и сифон держат? Ты там себя тихо веди, а то могут найти, то чего и нет у тебя! Некоторых, особо борзых по полгода в холостую лечат! Колют витаминами или еще какой дрянью! Ты чего это - в туфлях, среди зимы? На вот, одень, а то до утра околеешь. - Лиля сняла и протянула Анне засаленное, но теплое пальто.
- Что вы! Не надо! А как же вы?
- Ну, а ты - мне свою фуфайку на рыбьем меху давай, а ноги суй мне под юбки. У меня их три! Я не замерзну, у меня еще и платок пуховый есть. Не боись я «клеить» тебя не буду, не по тем я делам.
Под утро Лиля забилась коротким, тревожным сном предварительно изложив Ане рассказ о своей короткой, но полной невзгод с самого рождения, непростой жизни. Воровство для Лили было призванием, искусством, а не средством существования, ведь она была хоть и незаконно рожденной, но дочерью цыганского барона с юга. Она надеялась, что скоро цыганская почта доставит известие и отец вытащит ее от сюда.
Аня благодарно выслушав рассказ цыганской баронессы, тоже закимарила. Ей приснилось, что они с Димой ведут за руки маленького мальчика, а на встречу им по узкой горной тропинке над самой пропастью спускаются две девочки. Обе длинноволосые и в белых платьях. Та, что постарше – с длинными рыжими волосами, как у Ревеки, дочери Додика, ведет за руку сестру. Малышка машет им рукой и смеется: «Мамочка! Папочка! Наконец-то мы вас нашли!» У нее такие серые большие глаза и белые волосы, а улыбка, как у Саши…
Аня вздрогнула и проснулась: «Странный, какой сон. Что бы это могло значить?» Ее наполнило какое-то блаженное тепло: надежда, согреваемая любовью, рождала в ней веру.
- Эй, ты, иди сюда, - послышался шепот в окошке. Длинная, тебе говорю! Выйди, разговор есть!
26 марта 1993 года
09.10
После того как Аня отвергла предложение, от которого, по идее, не могла отказаться, обслужить пятерых сотрудников районного отделения внутренних дел, ее больше из камеры не выпускали, даже в туалет. Пришлось довольствоваться тем помещением, в котором она находилась. Судя по запаху, она была уже не первая. Устав, от неопределенности, умирая от голода, холода и сушняка, Аня даже обрадовалась, когда из коридора прозвучало, как приговор:
- Хвыля – на выход!
Не в состоянии больше выдерживать все происходящие, Аня подписала какие-то бумаги, не особо вникая в их содержание. Тут же два бесформенных, неопределенного пола существа в темно синих выцветших халатах, подхватили ее под руки и поволокли к выходу.
- Стойте! Куда вы меня тащите? Дайте хоть пальто человеку отдать!
- Молчать! – получив слева локтем по ребрам, Аня решила больше не задавать глупых вопросов. А собственно говоря, зачем их задавать, если и так сама хорошо знаешь ответ на них?
Дверь зеленой «неотложки» с зарешеченными окнами захлопнулась. Там уже дрожали три Аниных коллеги в коротких юбках и стоптанных туфлях. Правда, они были «рангом» пониже, не из «службы эскорта», а с Большой окружной дороги. Да и лет им было куда меньше, чем Ане. Одна из них, владелица дерматиновых «ботфорт», выше колена, чем явно очень гордилась, с пренебрежением рассматривала Аню в наряде цыганской баронессы не первой свежести.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Без пролития крови прощения нет - Анна Лукс Христос воскрес! Дорогие братья и сёстры! Примите сердечное поздравление с Пасхальными праздниками. Он грядёт! Скоро грядёт! Будем уравнивать для Него наши пути и встречать Его с Чистыми сердцами. Да прославится во всём наш Отец!
