«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправ-де, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает»… (1Кор.13:4- 8)
Она с девчонками стояла, и болтали возле пансиона, не обращая внимания на людей, снующих туда сюда, спешащие автомобили и кадетов на другой стороне улицы.
- Девочки, кто хочет отнести этот конверт в прачечную, которая по ту сторону улицы?- спросила учительница, держа в руках гро-мадный сверток с печатями.
- Я хочу,- вызвалась ее лучшая подруга,- пойдем со мной, за одно и прогуляемся и поболтаем?! Ну, пойдем,- упрашивала она.
-Пойдем,- нехотя протянула девушка. Они перебежали улицу, и пошли мимо ребят в черных формах с белыми лампасами и лац-канами, и еще какими-то побрякушками на одежде. Крепко держа, друг дружку под руку, они старались ни на кого не обращать вни-мания, сохраняя невозмутимый вид. Но один из парней подбежал к одной из девушек и не дал идти дальше. Подруги в недоумении остановились и, хотели, было поссориться с задерживающим их кадетом, но его слова удивили их еще больше, чем его поступок:
- Я знаю это выглядит глупо, но я молился,… нет, понимаешь, я сирота, у меня никого нет на всем белом свете. Через полгода я заканчиваю учебу, и нас распределят по месту службы, где я снова буду один. Поэтому я молился, даже не молился, я просто просил Бога: пожалуйста, дай мне встретить ту единственную, кто пойдет со мной через всю жизнь: не бросит инее предаст, не отвернется и не обидит до боли. Чтобы мне не быть больше оди-ноким и чужим для всех вокруг. Я даже не думал выбирать кого-то в толпе, но ты будто светилась среди всех. Никто, кроме тебя не привлек моего внимания, я взглядом просто приклеился к те-бе. Я наблюдаю за тобой уже почти час и не могу отвести глаза. Это ты?! Я был растерян и не решался подойти к тебе, и по то-му, снова сказал Богу: я не могу, а если это моя фантазия, если я ошибаюсь? Пусть она сама придет на эту сторону улицы. Я буду знать, что это она. Она от Тебя. И вот ты здесь. Понимаешь?
- А- а я пойду, занесу конверт, да? Я быстро…- сказала подруж-ка и медленно, и все время, оглядываясь, пошла дальше.
Девушка не знала что ответить. Но все еще пыталась понять, что это было: новый способ знакомства,- просто ложь, или прав-да. Лицо юноши не вызывало подозрений на обман: оно искри-лось радостью и каким- то непонятно- возвышенным восхищени-ем.
Пока она, подняв брови, глядела на него своими удивленны-ми глазами, он взял ее руку в свои:
-Ты только не убегай, не уходи. Я не хотел тебя обидеть. Я лишь хочу, чтобы ты дала мне какое- то время объяснить, чтобы ты узнала меня получше. Не бросай меня, ладно? – его слова звучали так искренно, что казалось, из самого сердца чистым по-током льется любовь.
-Ладно,- в такт вопросу прозвучал ответ.
-У меня увольнение до вечера, ты не хочешь погулять по горо-ду?
-Не знаю, если отпустят,- ответила она и побежала через доро-гу,- я сейчас…
Девушка перебежала улицу к пансиону, где со строгим видом, ее уже ждала учительница
-Мисс, могу ли я пойти погулять по городу до вечера,- спросила юная леди, уже ожидая получить отказ, уж очень строгими были правила в этом заведении.
-Да, конечно можешь,- смягчившись, ответила учительница и добавила: но не забывайся, девочка. В шесть я жду твоего воз-вращения. Будь осторожна и не позволяй… Не позволяй себе ничего о чем потом можешь пожалеть.
Впервые девушка слышала такие приветливые слова от все-гда закрытой и строгой женщины, которая, сколько помнит себя девушка, как никто следила за порядком и дисциплиной. Пере-считывая, как цыплят, студенток и наблюдая за каждым их ша-гом.
-Спасибо, мисс,- поблагодарила она и пошла через улицу.
-Зачем вы ее отпустили?- спросил женщину учитель, вышедший из двери пансиона,- вы не знаете современную молодежь? У них же одно на уме…
-Я знаю ее.- Что - то екнуло в ее сердце, будто напоминание о чем- то давно ушедшем в прошлое и покрытом пылью времени, но не забытом. Если бы тогда, много лет назад, она могла выйти из дома, когда это было необходимо, совсем иначе сложилась бы ее жизнь. Но ее отец не доверял ей и не знал ее настолько, на-сколько она знала и прочувствовала этих девочек. Они были для нее как дети, они и были ее детьми.
Весь день они гуляли. Он рассказал ей все, что знал о себе: о том, как его, годовалого мальчика, оставили на ступеньках ка-детского училища, позвонив в дверь. О том как, сначала, он рос в детском доме, пока декан кадетского училища не забрал его от-туда. О том как стал учиться военному делу, с детства привыкая к муштре и выполнению приказов. О том как оставался один на всю казарму, в то время, как все курсанты разъезжались по до-мам, оставляя ему сухой паек. О том, как длинными ночами меч-тал встретить родную душу, и что у него тоже когда-то будут де-ти, и что он никогда не позволит им почувствовать себя остав-ленными, по тому, что никогда их не бросит. А еще он помнит старенькую уборщицу, которая умерла два года назад: она все-гда утешала его. Это она рассказала ему о том, что он никогда не бывает один, что есть Кто- то, Кто всегда рядом с ним: незримо присутствует и поддерживает в любой ситуации, кроме греха. О том, что Этот Кто-то - Всевидящий и Всемогущий Бог, пославший в этот мир Своего Единственного Сына, чтобы спасти и таких как он одиноких сирот и вдов. Что Он уже дома, и ждет любящих Его, что Он видит все и слышит каждую мысль и каждое слово у Него на счету.
Чем больше она слушала его рассказ, тем больше понимала, что он не обманывает, все правда. Он говорил о чувствах, кото-рые томили и ее сиротское сердце. У них было слишком много общего и она не могла говорить об этом, иначе, соединившись с его рассказом, ее история вылилась бы в потоки обжигающих слез.
Она молчала и слушала, а он, обычно немногословный и тихий паренек, не мог остановиться: он говорил и спрашивал, снова го-ворил и снова заглядывал в глаза. Ища ответ и понимание.
День прошел настолько незаметно, что обратно им пришлось бежать:
-Ой, время, а мне в шесть надо быть в корпусе.
-И мне в шесть…
-Бежим!
Они прибежали без трех минут.
-Через две недели у меня опять увольнение, погуляем еще?
-Да.
-До встречи?
-До встречи.
Она не заметила, как очутилась в своей комнате: ее переполняли новые, неизвестные ей до селе чувства. Что-то изнутри под-нимало ее и парило в ней, окрыляло и наполняло легкой, возвы-шенной негой. Она даже думать ни о чем не могла: все слова и мысли куда- то подевались, и ни одну из них она не могла пой-мать. Она видела только его глаза, жесты, вспоминала фразы, передающие его боль, его жизнь. Его и ее жизнь.
«Боже, неужели такое бывает?- девушка вспомнила его челку, то и дело падающую на глаза,- глаза… я никогда не видела таких глаз. Никто и никогда не смотрел на меня так, как он. Глаза, как зеркало: в них можно увидеть сердце человека - черное оно или сияющее, как свет, пятнистое от обид или выбеленное до блеска любовью к людям, - в эти глаза ей хотелось смотреть и смотреть, но она стеснялась и, тои дело, отводила взгляд в сторону, когда он смотрел на нее.
-Первая любовь- это все чушь. Она проходит и остывает, оста-ются только воспоминания. А если первая и единственная? Единственная… Так как он сказал: не предаст, не оставит».
Слезы потоком полились из ее глаз: в памяти всплыл пустой вагон, в который ее посадила мать с узелком в руках, где лежали несколько сухарей и смятый клочок бумаги с ее именем. Она да-же не знает, сколько ей лет, только помнит, как ходила по пустой, незнакомой улице, после того, как трамвай остановился, и звала: » мама, ма -, мама», вытирая грязными ручонками лицо от слез. И никому до нее не было дела, пока все та же женщина, но го-раздо моложе, не подошла и не спросила где ее мама. А мама говорила: «покатаемся»…
Девушка не хотела лжи, она ненавидела ложь: «если это все ложь, я просто умру «,- прошептала она сквозь слезы. Вдруг в памяти всплыли его слова о Том, Кто видит ее прямо сейчас, Кто всегда и везде рядом и все слышит: «я знаю, как проверить! Бог, если Ты и правда все знаешь и слышишь даже мысли, то я не буду говорить, я буду думать,- так вернее.- она закрыла глаза и про себя спросила: правда ли, что Ты действительно обо мне за-ботишься, как Бог сирот и вдов? Я хочу знать действительно ли он от Тебя и для меня? Я буду знать, что это так, если на сле-дующий раз он принесет мне подарок: именно то, что я по- на-стоящему люблю. Все. Аминь».
Какое- то неимоверное спокойствие окутало ее сердце, словно, правда- Кто- то надежный, на кого без опасения можно положиться, находится с ней рядом.
Девушка укуталась одеялом и мирно уснула.
Спустя две недели в пансионную комнату буквально ворвалась ее подруга и, довольным, восторженным шепотом, объявила:
-Он идет сюда, у него почему то расстегнут китель, он прикрывается каким- то свертком: им же нельзя ходить не по- форме,- вдруг, они услышали, как ее позвали спуститься.
-Иду, сейчас иду.- Она достала из шкафа старый, потрепанный чемоданчик и свои три платья. Разложив их на кровати, она стала выбирать какое же платье ей надеть: одно имело такой цвет, будто по нему проехался большой автомобиль и его можно было надеть, когда настроение из рук вон плохо, второе было маловато для нее, а третье- старенькое и изношенное, но выбора не было. Маленькая мисс оделась и, глубоко вздохнув, вышла из комнаты.
Он стоял в низу и наблюдал, как она, спускаясь к парадному входу, перепрыгивает через ступеньки. А в груди у него бешено билось сердце от сладостного предвкушения встречи с той, кого он успел полюбить робкой, чистой и невинной любовью.
-Я здесь с сияющим видом выпалила она, когда последние ступеньки были позади.
-Я,- ожидание показалось ему слишком долгим, и он немного растерялся,- я хочу показать тебе одно место, может быть, ты знаешь: фонтанчик в конце аллеи, рядом с мостом?
-Нет, не знаю,- сожалея, ответила девушка.
-О, там так тихо, пойдем, посидим там, я хочу кое-что тебе пока-зать.
У нее екнуло сердце:» ой, а если не угадал? А если… Я не одна, Бог обо мне заботится и не даст в обиду. И хватит мечтать, я уже не ребенок,»- приструнила она свои мысли. И они пошли вдоль зеленеющей аллеи, слушая шелест листьев и щебет, радующихся весне, птиц.
Небольшой, журчащий прохладой фонтанчик, приятно манил к себе, и она засунула пальцы в холодную, зовущую воду. Он несколько минут наблюдал за ней, пока она не взглянула на него.
-Давай присядем,- словно очнувшись,- сказал он,- у меня коечто есть для тебя.
Она села на скамейку и он, осторожно вынув из–за пазухи маленький бумажный сверток, торжественно встав на одно колено, протянул его ей.
-Это тебе,- пристально глядя ей в глаза, сказал юноша, продолжая любоваться ею, когда она осторожно разворачивала бумагу.
Нежные , ароматные колокольчики белоснежных ландышей, источали свой аромат для нее, именно для нее.
Она вспомнила, как несколько лет назад, за то, что она шалила на уроке музыки и дергала девчонок за косы, мешая им попадать в ноты, учитель выгнал ее из класса и отправил к директору. А когда она вошла в кабинет директора, то увидела на столе сияющий от солнечных лучей, заглядывающих в комнату, белоснежный букет, который источал сладкий, весенний аромат. Даже не зная названия этих цветов, наслаждаясь их запахом и красотой, девушка присела на краешке кресла у стола и восхищенно выдохнула:
- Какие они небесно- чудесные!
Директор, заметив такой восторг и невинное откровение, совсем передумала бранить ее за непослушание и даже дала несколько стебельков на память. Они и сейчас лежат в ее книге, только вы-глядят и пахнут по другому, по тому, что высохли. А здесь – целый букет, живой и весь для нее!
Наконец она оторвала взгляд от цветов и посмотрела ему в гла-за: он все еще стоял на одном колене, рассматривая ее, как она цветы. Поняв, что она смотрит на него, он спохватился:
-Ох, да, это еще не все…- она не знала чего еще можно ожидать, по этому молча, удивленно продолжала наблюдать за его движениями,- понимаешь, объяснил он, развертывая сверток,- у меня есть друг, его мама привезла ему целую кучу. Я подумал: попрошу пару для тебя, а он дал мне много. Мне одному не съесть. Они очень вкусные, ух, попробуй.
Она взглянула в пакет: там были булочки, все разные, одни украшены маком, другие изюмом, на третьих вишенка. На нее напало что- то, что в медицине называется «столбняк», по тому, что она не могла пошевелиться или что- либо сказать. В эти се-кунды она серьезно, как никогда, поняла и ощутила, что Тот, с кем она говорила в своих мыслях, реальный, живой, простой, как голубка, и правда все слышит, знает даже мысли и Его очень легко найти, потому, что Он близко, только доверься и поверь.
-Знаешь,- опомнившись после такого приятного шока, промол-вила она,- у меня тоже есть подружка, ее мама печет пирожки для всего нашего пансиона, но только раз в три месяца. Пансион покупает у нее и нам достается всего по одному пирожку, а я их обожаю. Когда- ни будь я тоже научусь печь.
-Я рад, что угодил тебе. Попробуй, эти тоже очень вкусные.
-А ты?
-Я уже ел,- соврал он, чтобы ей больше досталось, но на душе стало очень противно от лжи.
-Я без тебя не буду,- заупрямилась сластена и, положив булоч-ку обратно, выжидающе смотрела на него.
Парень взял булочку:
-Знаешь, если честно, я не ел. Я не могу врать и не хочу. Давай кушать.
Они хохоча, наперегонки ели сладкое угощение, и им казалось, что они знают друг друга совсем не две недели, а всю жизнь, хо-тя о ней, о ее семье он совсем ничего не знал. А она, обычно, болтливая и задорная девчонка, никак не могла разговориться, Ге веря своим глазам, ушам и чувствам.
-Ты у меня одна,- вдруг, глядя ей в глаза, сказал он. Она молча-ла,- не отводи глаз, я хочу видеть их. Скажи, что ты думаешь обо мне? Что говорит тебе твое сердце? Только честно, ненавижу врунов.- В его глазах блеснули капельки росы, и он хотел отвер-нуться, но она задержала его, коснувшись его руки.
-Ты для меня,- еле слышно произнесла она,- я проверила: ты говоришь правду. Я тоже не люблю ложь. По этому я выбрала единственный надежный способ проверить тебя: я мысленно сказала обо всем Богу: и что не совсем верю, и свое желание, чтобы ты принес мне то, что я по настоящему люблю. И к моему великому удивлению, это случилось. Ты для меня, и я для тебя. И Бог, правда, заботится о нас.
Впервые за все время их знакомства, она так много говорит. Он не дыша, слушал ее голос. Ему казалось, что весь мир исчез с его суетой и со всеми звуками вселенной. Есть только она и он для нее от Бога.
**************************************************************************
Один раз и на всю жизнь человек избирает себе половинку. Это утверждение не устарело. Нет. С годами и ростом распутст-ва его актуальность растет. И не важно, в какой культуре ты вы-рос и какое воспитание получил. Бог не изменен, Он не меняется, как люди или привычки. Так же не меняется Его любовь к твоему сердцу, которое тебе следует беречь и охранять от всех, кто хо-чет украсть у тебя чистоту твоей мечты иметь семью с небес в гармонии и правде, в чистоте любви не притворной, но искренней и достойной тебя – совершенного творения Божьего. Он любит тебя: «Я люблю тебя,- говорит Господь,- Я забочусь о тебе и но-шу тебя на ладонях Моих. Мои руки поднимают тебя с постели, одевают и кормят тебя. Ты Мне дороже зеницы ока Моего, так возлюбил я тебя. Милое дитя Мое.
Я Совершенный Творец вселенной. Я люблю тебя и ты помни: только чистый войдет в Мою обитель. Я не отниму у тебя Моей любви, даже если ты отступишь от Меня, я не меняюсь: Я верный совершенно, Я честный совершенно, я люблю тебя и ты нигде больше в мире не найдешь такой любви, неги, ласки и заботы, как Моя совершенная, полная, всеобъемлющая любовь. Ты Мой, человек, Я возлюбил тебя еще тогда, когда задумал. Я уже тогда приготовил для тебя того, кто будет дарить на земле Мою лю-бовь тебе. Не надо бросаться из стороны в сторону, ища свою половинку. Доверься Мне. Мне виднее, Я забочусь о тебе. Только ищи в чистоте и истине, не продавайся за то, что не насыщает твою душу божественным миром и любовью.
Я твой Бог! Доверяй Мне всю свою жизнь. Я люблю тебя, Я люблю тебя, люблю, люблю. Я готов это твердить тебе день и ночь, лишь бы ты слушал, что Я тебе говорю. Ты Мой. Я возлю-бил тебя любовью вечности и ничего для тебя не пожалею. Ты Мой, я несу тебя на руках. Не бойся, ты не опоздаешь. Я хочу го-ворить с тобой, ты только слушай. Я правда, правда тебя люблю. Ты Мое любимое дитя. Аминь».
«Я хочу говорить с тобой» - эти слова и сейчас звучат у меня в сердце. Человек, Он хочет говорить с тобой. Не оглядывайся, Бог хочет говорить именно с тобой: тебе Он сказал эти слова.
И Его не трудно найти, Он близко, Его не трудно дозваться, Он рядом. Просто поговори с Ним. Он не человек, Он – Бог и Он умеет слушать, сочувствовать, утешать, Он умеет любить. Лю-бить так, как никто в целом мире тебя не любил и не сумеет. Эта любовь настолько превосходней, насколько превосходней ты всего творения земли.
Ответь на Его жажду. Он жаждет тебя. Он жаждет общения с тобой.
2 глава
Прошло три месяца.
В комнату ворвались удивленные, запыхавшиеся девушки и, наперебой, начали рассказывать ей о том, что видели, и что сильно всполошило и взволновало весь пансион. Она ничего не могла понять:
-Что случилось? Вы можете мне спокойно объяснить?!
-Они там, в низу… такой красивый! И не один. С букетом. Иди скорей. Они тебя ждут, - все так же, перебивая, друг дружку, объяснили девочки.
Одевалась она не торопясь, но сердце уже было внизу, рядом с ним, с ним… С самого утра какое- то странное предчувствие тре-вожило и не давало ей сосредоточиться, и девушка смущалась, думая о самом худшем.
Он пришел не один, но взял с собой друга, свидетелем знаме-нательного события. Одетый в парадную форму, с огромным бу-кетом в руках, парень не сводил глаз с того места, где должна появиться его долгожданная мечта. Мелькнуло выгоревшее го-лубое платьице, и сердце юноши чуть не выбежало из груди ей на встречу: «она».
Когда девушка остановилась перед ним, и удивленно посмот-рела в его глаза, он на секундочку забылся. А опомнившись, стал перед ней на колени и, почти дрожащим голосом, произнес:
- Я прошу тебя: будь моей женой. Я предлагаю тебе мое сердце и всю свою жизнь. Обещаю заботиться о тебе и любить, как се-бя,- когда он замолчал, в его глазах появилось трепещущее ожи-дание, а в глазах, наблюдающих за всем происходящим, девчо-нок – слезы. Слезы радости и слезы зависти, и слезы огорчения: радости за сиротку, которая обрела любимого; зависти в том, что любовь досталась другой; и слезы огорчения о том, что скоро им всем предстоит разлука друг с другом, с пансионом и с детством.
Она присела рядом с ним на ступеньку, по тому, что ей со-всем не нравилось, что он стоит на коленях перед ней. Дрожа-щий букет ласково улегся ей на колени, а ее, обычно громкий го-лос, куда то пропал. И еле слышно она ответила:
- Хорошо. Да. Я принимаю тебя, - ей хотелось сказать, что-то еще, но она смутилась и замолчала.
Его друг и свидетель, заметил, что наступила пауза, которая неизвестно когда закончится, и подал ему маленькую коробочку, покрытую черным бархатом:
- Вот, пусть это будет символом того, что я твой навсегда, и что ты обручена, и обещала мне быть моей,- он взял ее ручку, кото-рая поддерживала букет, и надел бесценный подарок ей на па-лец. – Это простое серебряное колечко, я сделал его сам из ста-рой монеты, но это все, что у меня есть.
-Оно чудесное,- улыбнулась она, когда заметила колокольчики ландышей на ажурном кольце,- спасибо,- ей очень хотелось об-нять его, или, хотя бы взять за руку, но вокруг было слишком много глаз, по тому, что все девочки пансиона, независимо от возраста, высыпали на балкон и, шушукаясь, наблюдали за про-исходящим. Кто плакал, кто радовался, поджав ладошки под бо-роду, но безразличных не было, ведь все знали удивительную историю, которая произошла в их пансионе, и никто не хотел ос-таваться в стороне. И сиротой никто не хотел быть, но все жела-ли быть на ее месте, и всем хотелось дождаться такой же восхи-тительной любви.
Он, торопясь, убежал, сказав, когда придет, чтобы им поехать в мэрию. Так как его отпустили лишь на пол часа, он уже опазды-вал: уж очень ему не хотелось отрываться от нее.
В ее душе царила радость, восторг, сладкое предвкушение ве-ликих, основных и важнейших событий в жизни. Она опустила го-лову и посмотрела на свой великолепный букет. И вдруг печаль, необратимая и обреченная, железной рукой сжала нежное серд-це. От невыносимой боли слезы потекли на цветы, умывая их со-леным ливнем.
Весь пансион ринулся по ступенькам вниз, утешать и подбадри-вать счастливую невесту.
-Что? Что ты плачешь? Ты же самая счастливая среди нас,- да-же те, кто завидовал ей, теперь стали уговаривать ее успокоить-ся и радоваться, по тому, что ей несказанно повезло, как в сказ-ке. - Ну не плачь,- умоляла ее подруга, и взяла ее руки в свои,- он же любит тебя по - настоящему. Любит! Понимаешь. Ну не плачь, а-то я тоже буду плакать,- и она разревелась, прижимая их руки к щеке.
Если бы не пожилая учительница, в пансионе началась бы на-стоящая истерика.
- Пойдем-ка со мной,- позвала она и подала ей руку. Она поняла сердце девушки, как никто другой, зная ее с детства, и воспиты-вая, как свою дочь.
Они вошли в малюсенькую комнатку, которая вмещала только шкаф, кровать и тумбочку с зеркалом. Учительница открыла шкаф и достала вешалку, на которой висело что-то, покрытое за-пыленной тканью.
-Это тебе, девочка,- она сняла ткань, и девушка увидела вели-колепное, сияющее белизной, свадебное платье. То тут, то там на нем поблескивали, отражая солнечный свет, маленькие жем-чужины.
-Господи, - чувства, словно вырвались на волю, до краев пере-полняя ее душу. Девушка разрыдалась еще больше, когда объ-ясняла, почему она так плакала:
- после того, как он ушел, я подумала: я невеста! Мне было так приятно это осознавать. Я любовалась цветами, которые он по-дарил, и под ними заметила свое платье: старое, выцветшее, бледного цвета. А ведь у меня нет никого, кроме Бога, кто может позаботиться обо мне. Невеста! Разве бывает такое платье у не-вест? - Слезы градом сыпались на цветы. И казалось, нет никого, кто мог бы тогда ее утешить.
- Девочка моя, то, что ты имеешь нельзя купить ни за какие деньги. Ни одна мать или отец не могут подарить этого своему ребенку. Но есть Тот, Кто подарил это тебе. И как бы скудна ни была твоя одежда, еда или жилье, никогда не забывай благода-рить Его за все. Это больше, важнее, ценнее любого платья. По-нимаешь?
-Да, да. Теперь я знаю, простите меня. Боже, прости меня. Спа-сибо, спасибо Тебе… Какая же я глупая.
-Не говори так. Ты самый хороший ребенок, который встречался у меня в жизни. А теперь забирай свой наряд и иди, иди…- жен-щина отвернулась, чтобы не было видно ее лица, а на глаза на-катились слезы.
Когда девушка вышла за дверь, учительница опустилась на колени:
-Дорогой Отец, ты мне отец и муж, и друг и брат. Она такое не-винное и ранимое дитя, Господь, помоги ей, защити, везде и во всем охраняй ее. Я сделала, что могла, а теперь не смогу быть рядом, остеречь и помочь ей, но Ты, Боже, Ты везде, береги ее. Подари ей все, о чем когда-то мечтала я. Пусть она будет счаст-лива.- Закрыв лицо скомканным одеялом, она зарыдала, вспоми-ная свои не заживающие раны: озлобившегося отца, который за-крыл ее от всех, когда она отказалась выйти замуж за того, кого он сам для нее выбрал. Они любили друг друга, но отцовский приговор звучал, как выстрел в упор:» нет. Он нищий!» тогда ее суженый, избранный и желанный поехал на золотые прииски, чтобы заработать денег и купить согласие отца. Вскоре ей при-шло короткое письмо о том, что его завалило в шахте и все, что он успел, это написать для нее несколько строк:
«Люблю тебя. Для меня существуешь только ты. Твое пла-тье: Пандора, Виктори стрит, д. 12. Хочу, чтобы ты была счастлива».
Его нашли под камнями, глубоко в шахте. Рядом лежал уголек, потухший фонарь и клочок бумаги, на котором он и написал свое последнее послание. Письмо придерживал от сквозняка неболь-шой золотой слиток.
Она не могла хранить у себя золото, зная, что из-за него он по-гиб, и оставила слиток отцу вместе с прощальной запиской: «Те-бе не нужна дочь и ее любовь, тебе нужно это. Прощай. И пом-ни, что это цена жизни того, кого я люблю».
А платье.… Где бы она ни была, куда бы не заводила ее дорога, оно везде было с ней. Нет, не по тому, что ей хотелось замуж, а по тому, что в каждой жемчужине она видела любовь, ради кото-рой не жалко было всей жизни.
Настал знаменательный день для всего пансиона. Девчонки, как цыплята, обгоняя, друг дружку, выбежали на балкон. Хихикая, они с любопытством разглядывали кадетов, изо всех сил ста-рающихся сохранять спокойствие и серьезный вид.
Она не торопилась, а он ждал, не сводя взгляда с лестницы, где должна появиться она. И вот… Он не поверил своим глазам: ак-куратно ступая по ступенькам, в белоснежном облаке, к нему спускалась обворожительная, прекрасная леди. В волосы был вплетен нежный веночек, из белых незабудок, подаренный к свадьбе ее подругой. Жемчужинки отбивали яркие солнечные лучи, сверкая и переливаясь, и казалась, она хрустальной куклой хрупкой и ранимой, с которой нужно обходиться, как с величай-шей ценностью на свете. Сияя, она спустилась прямо к нему. Онемевший и ошеломленный ее прелестью, он не мог пошеве-литься. Друг приподнял локоть юноши, и букет в его руке оказал-ся перед ней. Наконец, счастливый жених вдохнул воздух, слов-но давно не дышал, и предложил ей
взять его под руку.
Он все еще не мог говорить и только смотрел, смотрел: « она ли это? Это не сон?» Он боялся заговорить с ней, боялся, чтобы это облако не вспорхнуло, как боятся спугнуть бабочку, которая уселась на рукаве.
Изредка посматривая на него, она не выдержала такого при-стального взгляда и прошептала:
-Ты смущаешь меня.
Он отвел глаза и не знал куда их деть. Он хотел хотя бы взгля-дом удержать ее, чтобы не потерять, его сердце влекло его к ней.
В мери военный капеллан, перед оформлением бумаг, спросил:
-Согласны ли вы, взять в жены эту девушку, хранить и обере-гать ее в горе и в радости, в печали и в счастье, пока смерть не разлучит вас?
-Да, согласен.
-Согласны ли вы, взять в мужья этого юношу, уважать и любить, поддерживать и заботиться, в печали и в радости, в горе и в сча-стье, пока смерть не разлучит вас?
-Да, согласна.
- Жених может поцеловать невесту.
Как поцеловать?! Он даже дотронуться до нее не мог. Она взглянула на него и, поняв его чувства. Приподнялась на носоч-ках и поцеловала его.
Если бы кто-ни будь, заглянул сейчас в его душу, то он увидел бы там целый мир. А то, что сейчас происходит в этом мире не в силах описать ни один мудрец: по телу разлилась сладкая теп-лая нега, заставившая его забыться на мгновение. Ноги стали как ватные.
«если она сделает это еще раз, я точно упаду»,- подумал он, а она, улыбаясь, наблюдала за ним: как открывались его глаза, а губы готовы были вдохнуть ее всю, как аромат любимого цветка.
Автомобиль привез их в загородный домик декана училища, который он отдал им, в честь свадьбы своего любимого ученика, вместе с отпуском, на три дня. Позаботившись и о праздничном угощении.
Они вошли в большую комнату, где потрескивал камин, стояли несколько кресел, диван и накрытый стол со всякими вкусностя-ми. Но им не хотелось есть.
Он нежно поцеловал ее маленькую ладошку. Тоненькие пальчи-ки коснулись его лица.
-Боже, какое наслаждение! Ты мой подарок: величайший, дра-гоценнейший подарок в моей жизни. Я никогда не обижу тебя.
Она рассматривала его глаза, трогая лицо руками, как рассмат-ривают цветы и драгоценности. Он решился поднять руку и кос-нуться ее лица. Пальцы коснулись губ…
Он не удержался и поцеловал ее. Ее глаза куда-то покатились, но стало светло, а в груди что-то нежно таяло и грело, разливая свет по всему телу.
-Прости, я даже забыл спросить: можно ли тебя поцеловать?- еле разжав глаза, спросил он.
-Я теперь твоя, а ты мой…- шепотом ответила она.
************************************************************************** Они не умели даже целоваться. Но их любовь была настолько сильна, что сама направляла и вела их, указывала, как плыть по ее реке и двигаться в ее потоке. Их единство не было просто единством тел. Их желания не были мимолетными вожделения-ми, как хотение мороженого. Их чувства не были поверхностными и показушными. По истине, браки совершаются на небесах. В единстве сердец, в единстве душ, чувств, разума, духа рождает-ся единство тел. Такое, которого ты не получишь меняя и выбра-сывая из жизни человека за человеком, постоянно ища новых ощущений.
Да, жизнь порой, бывает слишком трудна и нам приходится терпеть неудачи и поражения. Но это не значит, что если ты бро-сишь того, кто дан тебе Богом, тебе станет легче. Это не значит, что в мире много людей, с которыми тебе будет лучше. Это не правда!
Ты мечтаешь о любви и заботе, о мире и счастье для себя. Но ты не получишь всходов и плодов, пока не посеешь семя, кото-рое принесет эти всходы и плоды. Заботясь ты получишь заботу, любя ты получишь любовь. Посеяв себя, ты дождешься, что кто-то посеет себя для тебя. А если и не так: Бог уже посеял для те-бя Своего Сына. Делая добро, не унывай, оно обязательно даст свои всходы.
Не бросайте тех, кого любите, если они дарованы от Бога, не бросайте и тех, кто любит вас. Бог способен обновить ваши от-ношения и вашу любовь зажечь с новой, ослепительной, сногс-шибательной силой. Как в первый день, как в первый раз. Он хо-чет, чтобы мы были счастливы.
**************************************************************************
Она проснулась оттого, что кто-то целовал ей пальчики.
-Прости, я не хотел тебя разбудить. Я просто не смог удержать-ся. Я люблю тебя, люблю тебя, люблю,- нежно держа ее голову в руках, он осыпал поцелуями ее лицо. Потом сильно- сильно об-нял ее. Их сердца бились, как одно. Она не сопротивлялась и по-ложив голову ему на плечо, наслаждалась его объятиями.
-Ой, ты же проголодалась,- не отпуская ее из объятий, сказал он. Он хотел ее отпустить, но Рукине слушались: они «приклеи-лись». Ему пришлось приложить усилие, чтобы отнять себя от нее.
-Куда ты?- спросила она, скользя руками по его руке.
-Сюрприз.
Он вошел в комнату с подносом, на котором стояли блюда с едой и горячий чай. На нем уже был китель, еще не застегнутый. Оказывается, он уже успел сбегать к колодцу, набрать воды, сва-рить чай и вдоволь насмотреться на спящую принцессу, которая теперь была его женой.
Он поставил поднос и опустился на колени у кровати. Потом достал из пазухи что-то, завернутое в бумагу:
- Это для юной леди, о которой я так долго мечтал.
Леди развернула бумагу и увидела, разные, большие и малень-кие, пестрые лесные цветы. Они источали сладкий, легкий аро-мат и она нырнула в них лицом.
-Я сейчас сбегаю куплю нам молока, здесь….- он хотел, было встать и уйти, но… она не пустила его подняться с колен, прикос-нувшись к его губам своими нежными пальцами. Он не мог про-должать и только смотрел сквозь незабудки в ее глаза. Когда она поцеловала его, он растаял, вцепившись руками в простыню:
-Я сейчас не удержусь,- прошептал он, не открывая глаз.
-Я люблю тебя,- услышал он сквозь туман сладкой неги. Он схватил ее, нежно прижав к себе, и получил еще порцию патоки.
«Люблю»,- китель почему-то пополз вниз, а на его плечах, вме-сто него оказались ее ручки. А в ушах все еще звучали слова: я люблю тебя… я люблю…
Они уже не слышали, как молочница постучала в дверь и, не получив ответа, улыбнулась, покачала головой и оставила моло-ко на крыльце.
**************************************************************************
Как ты думаешь, что делает Господь Дух Святой, когда муж и жена занимаются любовью? Не знаешь? Любуется. Да, да, любу-ется и наслаждается созерцанием чистоты движений, мыслей, чувств и желаний. Он Сам сотворил их такими. Он Сам располо-жил все в теле по местам для наивысшего удовольствия и на-слаждения человека, чтобы в полноте насладиться чудом творе-ния Божьего. Он Сам направляет их для совершенного, полного удовольствия и удовлетворения телом того и той единственной, кого ты получаешь, как бесценный подарок с небес. С кем попало ты не получишь этого совершенства настоящей любви, о которой мечтает каждый человек.
Дух Божий Действует в святости и чистоте. Даже если ты с ним (с ней) в ссоре, у тебя ничего не выйдет, помирись, по тому, что в таком полете задействованы твои сердце – разум, душа – эмо-ции, а твой дух с Духом Божьим соединяет тебя в единое целое с твоей половинкой. Вот почему Библия говорит: «лучше кусок су-хого хлеба, и с ним мир, нежели дом, полный заколотого скота с раздором» (Пр. 17:1). «Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть» (Пр. 15: 17). «Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женою в пространном доме» (Пр.21:9).
Один (одна) и на всю жизнь – только так ты можешь быть по на-стоящему счастлив. И бог знает это. Он Сам придумал это еще тогда, когда творил человека. В единстве с ним (с ней) – твое счастье. Это Его правило и закон для твоего полного и настояще-го блаженства и наслаждения любовью. Так исполняются самые сокровенные тайные желания твоей души. И даже те, о которых ты и не подозреваешь.
**************************************************************************
3 глава
Он лежал, на кровати, уткнувшись щекой в подушку. Волосы запутались в густых шелковых бровях, которые двигались во сне. Улыбаясь, она наблюдала, как волосы спадают на нос и щекочут его. Нос двигался от щекотки, пока пучок волос не падал дальше.
Три дня пролетели, как один час. Сегодня вечером ему необхо-димо возвращаться в училище. Еще три месяца и они вступят в настоящую самостоятельную жизнь: жизнь без учителей и на-ставников, жизнь, где не кого слушать, где не кому будет помочь и посоветовать; жизнь, где только Бог может научить и направить их. Эта мысль утешала ее и давала мир и спокойствие за их бу-дущее.
Он открыл глаза, увидев ее улыбку, прикоснулся к ее губам:
-Я хочу, чтобы всегда так было: даже на смертном ложе я хочу видеть твою улыбку.
-Все, наш медовый месяц прошел, конец,- печально произнесла молодая жена.
-Не-ет, протянул он, - никогда, это лишь начало,- говорил он, подтягивая ее к себе за одежду,- нет, нети нет, никогда, это лишь изюминка, для тебя, я утоплю тебя в изюме.- он щекотал и лас-кал ее, она громко смеясь, словно, пыталась вырваться из его сильных, но нежно-дорогих, обволакивающих рук. Он обнял ее сзади и положил голову ей на плечо:
-Это никогда не кончится. Я хочу подарить тебе все, чего ты за-служиваешь и не заслуживаешь. Я хочу дать тебе настоящее, не призрачное, настоящее, осязаемое счастье. Я знаю, что не могу этого, по этому прошу того, Кто может. Я благодарю Его за тебя, за тебя…- он повернулся и поцеловал ее, держа ее голову в сво-их руках, - и прошу Его подарить тебе все, все, все, что Он может для тебя, для тебя,- голова закружилась и они оба чуть не свали-лись с кровати, когда их губы слились в одно. Это был не обыч-ный поцелуйяяhaяяsid370яя46яяяяinsrsid3555269яяяяяя они оба поя7увствовали это.
-Это Он.- Шепотом сказала она, чувствуя присутствие Кого-то Значительного и могущественного рядом с ними. Он оглянулся, ища ангела или кого-то подобного ему.
-Вряд ли мы можем Его увидеть. Давай лучше вместе скажем Ему спасибо за нас, за жизнь прожитую и будущую, за… за все.
-Давай,- они склонились на колени, и никто из них не знал с чего начать. В комнате чувствовалось буквально осязаемое, реальное облако, возвышающее и наполняющее их,
непонятной человеку, неземной радостью. Они молча, чуть ды-ша, стояли на коленях, нежась в Его присутствии, боясь нару-шить эту божественную тишину великого, незримого облака.
-Я хочу сказать,- прошептал он,- что благодарю Тебя, Отец, за нее, за мою половинку с небес. Как Отец, веди нас дальше. Я хо-чу быть послушным тебе, если Ты так сильно любишь нас, Отец…- слезы сами потекли из глаз, он лишь закрыл их рукавом, чтобы она не видела, как плачут настоящие мужчины. Он только подумал о том, что ее в жизни может ожидать печаль, и слезы не дали ему ничего сказать, по - тому, что он слишком хотел любить ее и приносить только радость. Он хотел просить для нее всего, о чем мечтал для себя и не смог признаться пред ней, и выразить в словах все, что было в его сердце: Отец, Отец,- повторял он. Слезы, вместе со всеми мечтами, сильным потоком текли в сердце Отца. Он знал, что его слушают, внимательно внимая ка-ждому слову, каждому вздоху, каждой слезинке и каждой мечте.
Небесный покой нежно покрыл его сердце и утешил:
-Спасибо Тебе, Отец, спасибо, что слышишь меня. По истине – Ты Бог сирот. Спасибо Тебе.
-Отец, робко сказала она, закрыв глаза и держа его за руку,- я не умею молиться. И я еще толком не поблагодарила Тебя за прежние подарки, а Ты уже дал мне новые. Прости, что я не го-ворила с Тобой. Спасибо Тебе за все: за пирожки и ландыши, за кольцо, за платье, за мисс учительницу, за пансион, за… за… Спасибо Тебе за него: за чистоту, за правду, за честность, за всю его любовь, это Ты научил его, спасибо Тебе. За свадьбу, за этот дом, за мужа… Я тоже, я хочу сделать его счастливым, сча-стливее себя даже. Мне будет хорошо, если он будет счастлив, если он будет иметь все, чего хочет. Я буду помогать ему, как бы трудно мне не было. И спасибо Тебе за любовь и за этот поцелуй тоже. Я еще хочу… не уходи от нас, пожалуйста. Я тоже хочу быть послушной, чего бы это мне ни стоило. Нам не кому помочь, Ты помоги нам. Аминь.
Если бы они могли Его видеть, то поцеловали бы Его, но ничего не оставалось, как поцеловать друг друга. Голова закружилась и казалось, что они кружатся в воздухе и все вокруг летит, летит… летит…
-Мы уже приземлились?- шепотом спросила она.
-Мгу. Но голова все еще не на месте.
-Мгу,- они захихикали, и держась за руки, уперлись друг другу в лоб, словно пытаясь остановить полет или не потерять голову.
Стоя рядом с пансионом, они крепко вцепились друг в друга, не желая расставаться ни на секундочку, но им предстояло расста-вание.
-Уже без пяти.
-Успею,- он еще крепче обнял ее.
Слезинки проскользнули сквозь ее ресницы. Она не хотела пла-кать, но так получилось, она шмыгнула носиком, чтобы остано-виться, но не вышло.
_Я не хочу, чтобы ты плакала. Не этого я для тебя хочу. Еще немножко подождем, и всегда будем вместе. Я везде буду брать тебя с собой, везде, куда только смогу, слышишь. Ты не будешь одна.
Он нарочно стал спиной к часам, которые висели на его учили-ще, чтобы не видеть время.
-Пора,- вздохнула она,- беги, чтобы тебя чаще отпускали ко мне, ато, если мы проштрафимся, я реже буду тебя видеть. Беги.
Он уже почти ушел, но нет, еще раз вернулся, поцеловал ее в щечку и побежал через дорогу.
«Успел,- подумала она и посмотрела на небо,- теперь только Ты и я. Я не буду одна. Он подарил мне тебя, а Ты подарил мне его, спасибо».- Она улыбнулась и вошла в дверь пансиона, за кото-рой ее, с нетерпением ждала любопытная толпа девушек:
-Ну что? Как? Расскажи хоть что - ни будь!
-Бог такой Великолепный, что словами я это не передам. Это не возможно,- утомленно и радостно произнесла она, неся чемодан с едой,- приходите на праздничный пир: через пол часа у меня в комнате.
Раздался оглушительный радостный визг, все ринулись за ней, буквально неся ее по ступенькам.
-Счастливая,- то тут, то там раздавался вердикт для юной жены, вынесенный Самим Творцом.
|
