Прохожий

Уличный перекресток мало, чем отличен от эскалатора, разве что светофоров и бродяг побольше. Ну, посудите сами. Такие же 2 полосы, такой же одинаковый пейзаж по сторонам, вот только люди двигаются не вверх и вниз, а вперед и назад и только самые уникальные умудряются как-то проскакивать по бокам, но это скорее исключение. Самое интересное, что каждый проходящий в этом течении думает о своем, о проходящем и нет ни одной похожей мысли, но все эти люди делают одно и то же - идут вперед. И те, кто идут назад, на самом деле идут вперед. Это для нас они уже как бы сзади, а для них все наоборот. Они впереди, а мы где-то на выселках, в другой Вселенной. Сзади остаются их прошлое и другие прохожие. Вы когда-нибудь задумывались над словом «прохожий»? Это тот, кто проходит сквозь всю нашу жизнь, хотим мы этого или нет. Вот бросишь свой взгляд на одного такого, а он раз и уже прошел и он никогда больше не вернется и ты никогда его больше не увидишь, и даже если увидишь, то это будет уже не он, это будет уже совершенно другой прохожий, пусть и с таким же лицом, в такой же одежде с таким же безвкусным галстуком. Очень неприятно думать о том, что прохожим для кого-то являешься ты сам. Таким же одинаковым, таким же безликим и с таким же безвкусным галстуком. В общем, оставим сложности теоретикам и политикам. Наша история – история одного прохожего…
Город утопал в тающих снегах и приезжие иностранцы-студенты, особенно с южных стран в шоке растирали себя акриловыми варежками и спешили в свои институты. Люди рабочего класса и те, у кого сломалась машина, спешили на свой утренний трамвайчик. Ни чем неприметное начало февральского дня, ни чем неприметный перекресток, ни чем неприметные люди. Вряд ли ещё одного молодого человека, невысокого и худощавого в полосатом шарфе и драповом потертом пальто можно было бы назвать приметным. Самый обыкновенный и незаурядный парень, который шел в этой толпе за всеми, но сам по себе. Вдруг, что-то побудило его остановиться и нарушить общую амплитуду движения. Приземистый лысоватый мужичок с тормозком в руке, не ожидавший ничего подобного налетел на парня и весьма нелестно, но колоритно высказался обо всем, что он думает по поводу его остановки. Молодой человек молча сделал шаг в сторону, раскрыл свою папку (возможно, он был студентом, а может быть начинающим банковским клерком), достал оттуда форматный альбомный лист и трудолюбиво маркером что-то написал. Недовольный мужичок уже давно скрылся за поворотом, а конвейер человеческой массы шел своей запрограммированной чередой. Молодой человек закончил писать, спрятал маркер в папку, папку под мышку и развернул свой самодельный плакат в сторону проходящих прохожих. Уже буквально через секунды он ловил на себе взгляды. О! Что это были за взгляды! Скептические, злобные, удивленные, задумчивые, философские. Молодой человек позволил себе едва заметную улыбку. Он гордился собой. Он превращал обычных прохожих в необычных, но этого было мало. Он ждал личностей и он дождался.
- Мама, мама, а что это за дядя? И что там написано? – детский голосочек, ещё не испорченный городским ритмом жизни, принадлежал девочке 5-6 лет, которую крепко держала за руку молодая мама. Мама не хотела отпускать дочку, а дочка боялась отпустить, ведь кроме мамы она никого в этом потоке больше не знала. Девочка и молодой человек встретились глазами, но совсем не надолго. Мама, которая не хотела отпускать, не захотела еще больше и бросив фразу на подобие: «Дядя не в себе» спешно влилась вместе с девочкой обратно в «эскалатор» в свое направление. Молодой человек погрустнел, ведь он так рассчитывал на этого ребенка. Прошел час, потом ещё два часа. Людей становилось меньше, но презрительных и озадаченных взглядов почему-то больше. Молодой человек украдкой разминал затекшие пальцы, и даже время от времени пританцовывал. Ноги начали замерзать, да и стало накатывать предательское чувство голода. 2 девушки, на вид подружки еще издалека хихикнули, увидев странного парня со странной табличкой. Вопросы были женские и глупые. Не потому, что женские, а потому, что просто были глупыми, например: «Скажите, а это скрытая камера, да? Нас потом по ящику покажут, да?» Или же «Ой, а вы вправду имеете ввиду, то, что написали, да?». Молодой человек молчал и вовсе не потому, что он всех игнорировал или был неисправимым гордецом и даже не потому что он физически не мог говорить, говорить он мог и весьма бойко, но в этот день его цель была иная. Он просто стоял и держал в руках надпись. Девушкам вскоре стало скучно, и они все так же хихикая, убежали. Прошло ещё несколько часов, а может быть и больше. Кто и с какими вопросами только не подходил к парню. Седовласые бывшие партийные работники, солидные и не очень солидные женщины, подвыпившие подростки и вчерашняя интелегенция. Даже парочка корейских туристов стереотипно улыбаясь, на память сфотографировалась с простым украинским парнем с непонятным листиком, которых пруд-пруди по всей необъятной стране и на этом перекрестке в частности. Отряд ППС равнодушно прошел мимо. Парень даже прочел мысли этих важных прохожих в униформе: «Очередной псих, что с него возьмешь». Спустя какое-то время, уже ближе к вечеру, когда поток рабочих людей сменил полярность, решительной поступью бронетранспортера к молодому человеку подошла милая на вид старушка. Вся её миловидность быстро улетучилось после первых слов.
- Вот же паразит, а! Да нешто такое возможно? Люди добрые. Охальник! Да кто тебе право-то такое дал? Здесь же люди ходят!
«Не люди, - поправил парень про себя женщину – прохожие», в слух он ничего не говорил. Просто молчал, стоял, и держал в руках провокационную табличку.
- Немедленно убери! Ты меня слышал? Ещё и молчит! Да ты хам! Люди добрые! Хамят средь бела дня, тьфу, вечера.
Подобный резонанс с привычным «эскалаторным» движением не мог не привлечь окружающих. Один бородатый мужчина (он же прохожий, он же гражданин) весьма академической, но простоватой наружности мягко опустил руку на плечо возмущенной бабулечки.
- Женщина давайте мы не будем кричать. Скандал – это не продуктивная форма действия. Вам плохо?
- Вот! Вот! – сотрясая кулаками перед лицом молодого человека повторяла старушка – Вот посмотрите на этого хама, стоит тут со своим плакатиком. Оно мне это нужно?
- Женщина – вкрадчиво и успокаивающе повторил бородатый – Ну, так это личное дело каждого. Он же вас не трогал, даже, даже слова худого не сказал. Юношеский максимализм, знаете ли, вещь специфическая, вот я помню по молодости…
- Мне ваша молодость не нужна – критично перебила его старушка – я про свою много чего вспомнить могу. Но вот это все ротозейство! Где это видано? Средь бела дня, тьфу, вечера! Такие оскорбления! Ишь ты! Возмутитель общественного спокойствия!
- Ничего оскорбительного в поведении этого молодого человека я не вижу. Молодой человек - бородатый обратился к парню - С какой целью позвольте узнать вы стоите? Это какая-то рекламная акция? Вы из какой-то партии?
«Возмутитель общественного спокойствия» пожал плечами и по-прежнему молчал. Перебранка длилась недолго. На выручку оскорбленной гражданке подоспела группка из 4-ех молодчиков одинаковых с лица. Рослые, бритые парни с IQ наверняка не меньше 200-от.
- Значит, пожилых дам обижаем, да? – рявкнул самый рослый и самый бритый из них.
Они не стали долго разбираться, кто прав, кто виноват. Настоящие воины, без страха и раздумий. Три коротких удара, один в печень, другой в челюсть, третий в грудь и вот поверженный «возмутитель» лежит в слякоти, а злосчастная бумажка затоптана чеканной подошвой 45-того размера.
Бородатого защитника и след простыл, остальные прохожие предпочли не вмешиваться, на то они и прохожие, а сердобольная старушка перекрестила молодчиков и, прихрамывая, двинулась восвояси. Миссия выполнена. Враг уничтожен. Планета спасена. Молодой человек, откашлявшись, пошатываясь и держась за ствол тополя, попытался подняться. Неудачная попытка. На второй раз ему повезло больше. Выглядел он больше чем ужасно. Драповое пальто намокло, на грязный шарф капала кровь, нос разбит. Вытащив из кармана платок, парень, запрокинув голову, приложил его к носу. Сейчас самое время взять и умереть. Он зло посмотрел на прохожих. Они были все одинаковыми и мысли у них были одинаковыми: «Такой молодой, а алкаш-алкашом. Не бось пропил все, слоняется, а мамка его слезы льет да по моргам обзвон делает». Молодой человек протянул руку к полуразорванному листу и хотел дорвать его окончательно. Никому это не нужно. Это глупое послание. Вдруг он увидел перед собой маленькую ладошку. Ладошка быстро подхватила альбомный лист и протянула его парню. Ему было трудно поднять глаза, но он это сделал и увидел перед собой девочку 5-6 лет. Это была другая девочка, не та, что была утром. Вернее она была такой же, но не той же самой. Она была без мамы. Она не держала её больше за руку. Молодой человек сделал попытку улыбнуться. Девочка начала усиленно рыться в кармашке. Знаете, так смешно наблюдать за маленьким человечком, когда он на чем-то сосредоточен. И вот ребенок нашел, что искал и просиял. Гордо протянув, маленький в клеточку листик девочка улыбнулась и сказала:
- Дядя, это вам. Я сама нарисовала.
В эту самую секунду та самая мама, которая не хотела отпускать, пулей подлетела к девочке и схватила её за руку.
- Алина! Я тебе покажу, как от меня убегать! Я сказала – домой!
На удивление от криков матери девочка не расплакалась и даже не погрустнела, она еще раз посмотрела в глаза «дяде» и помахала ему свободной ручкой, той самой, которую утром не хотела отпускать мама. Молодой человек развернул листик. Самый обычный и такой необыкновенный детский рисунок. На нем был нарисован он сам со своей табличкой. В углу светило солнце, а мимо проходили прохожие. «Возмутитель общественного спокойствия» благодарно спрятал рисунок в карман и, воспрянув духом, разгладил альбомный лист и простоял с ним до поздней ночи. А ровно в полночь, когда заснули даже самые бессонные проспекты, и ни одна душа уже не шла тем перекрестком, молодой человек, аккуратно поставил у корня старого тополя свою табличку и, озарившись сиянием нисходящего с небес света, исчез. Надпись на табличке гласила: «Бог не проходит мимо».

ПрохожийПроза

Прохожий
Проза