Святой Антоний (продолжение)

СУМАСШЕДШИЙ

"Разум привёл человека на высокую гору и, указывая на весь мир, сказал: всё отдам тебе, если, падши, поклонишься. Человек поклонился и получил, хотя, правда, далеко не сполна, обещанное. С тех пор величайшей обязанностью человека считается обязанность поклоняться разуму"...
Лев Шестов.

Старик Гауди разгуливал в каких-то обвисших, в пятнах плесени, пиджаках, брюки болтались вокруг ног, которые он от холода обматывал бинтами. И никакого нижнего белья, да и верхнюю одежду не менял, пока не превращалась в лохмотья. Ел то, что сунут в руку, обычно кусок хлеба, шёл и ел на ходу. Если ничего не совали, ничего не ел. Пил воду. Когда очень долго ничего не ел, ложился и помирал. Приходил кто-то из учеников, менял на нём одежду, кормил, и он поднимался.
Он не проповедовал, ни к кому не приставал с гениальными идеями, не пророчил и не оглашал улицы и площади проклятиями. Он протягивал руку и смотрел на встречного выцветшими синими глазами. Глазами стрелка. Без пощады. Рафолс (помошник) утверждал, то были "неотразимые глаза пророка", для встречных же жутью было то, что "казалось, он способен глазами передвигать предметы и людей",
И вот стоит перед вами на задних лапах такое создание. Молча смотрит и протягивает руку. Встречные перебегали улицу и прятались. Так и шёл он с протянутой рукой по пустынным мостовым...
Нет, одну песету всегда давал лавочник, который думал, что получит за это отпущение грехов. Эту песету Гауди торжественно нёс на стройку, где почти не осталось работников. Бесплатно работать дураков было мало. Песету он отдавал тому, кто дольше всех не получал зарплаты, и сразу же принимался на него орать, требуя, немедленно сломать всё, что тот соорудил, и начинать заново.
Он никого никогда не хвалил. Мучил работников, по сто раз заставлял ломать винтовую лестницу. В последний раз говорят ему: Сеньор, всё как вы сказали, смотрите. По глазам видят, тьфу-тьфу, вроде бы понравилось. Но поглядев на их довольные лица, как курица, одним глазом, буркнул недовольно: ломайте!
Нет-нет, был случай, когда одному каменщику он вскользь сказал: "Хосе, ты хороший работник!" И этот Хосе заплакал.
Дело в том, что он строил Храм...

ХРАМ
Храм необыкновенной величины, невероятный Храм. Такой, что если человечество погибнет и через тысячи лет новые люди начнут откапывать, то найдут не одни пирамиды. То есть "он задумал такую картину, чтоб висела она без гвоздя". Вавилонскую башню. И часть её уже встала над городом. Но совершенно непонятно было, как ухитрился загнать наверх эти резные камни грязный старикашка, у которого и дома-то нет, живёт на стройке, как сторож...
Храм строили давно, аж с 1882 года. Уж и фундамент заложили, но по сметам не сошлись, и архитектор Вильяр заказчика Бокабелья "послал". Стройка встала. С горя бедный Бокабелья лёг спать, и вот будто бы приснился ему прекрасный блондин с синими глазами. Который пришёл спасти этот собор Святого Семейства - Саграда Фамилиа. А после, в гостях он этого спасителя и увидал, и блондин и синие глаза, и вроде бы строить умеет. Здрасьте, Гауди! Все ахнули - знамение! Могет быть.., а могет и не снился никто, Бокабелья был трезвый человек. Смекнул - перед нами фантик-начинашка. Учился в Академии у того же Вильяра. Навык есть, а апломба ноль. Дешевле выйдет и проблем с ним не будет... Если бы знал он, на что напоролся!
И вот с той поры на всю оставшуюся жизнь строить собор стал наш Гауди. То есть когда деньги были - достраивал, когда не было - шёл делать чего-нибудь на стороне. На заработки. Богатые на постройку Храма не торопились давать средства - были времена всяких кризисов. Ну, он и заявил, что будет строить для бедных. Думал, бедные обрадуются, их много, наскребём как-нибудь... Ага! Побежали.
Да... Сумасшедшие всегда берутся за неразрешимые идеи. В этом весь сдвиг по фазе. Ему намекали, что так он о-о-очень долго ничего не построит. Он задумывался, а потом говорил, скосив один глаз на небо: "мой Клиент не торопится". Вместо того, что бы строить, он всё время переделывал готовое. Или новое откровение какое, или что-то щёлкнет в голове бедолаги. Храм не давался ему. Храм не знал, как он должен выглядеть. Может он хотел чертежей?

ТЕХНОЛОГИИ
Но чертежей не хотел Гауди. Он в них не верил. Он, видите ли, был эмпирик. Верил в опыт. Потому построил в своей биндюжке Макет. К потолку велел привязать множество верёвочек разной длины, и помощники несколько месяцев подвешивали на концы верёвок мешочки с дробью, причём количество дробинок он определял сам, долго шевеля перед этим губами. То требовал добавить, то убавить. Каждая верёвочка, привязанная за оба конца, изображала будущую арку, а дробинки вытягивали её до нужной длины. По мере подвешивания и привязывания арки соединялись, и в коморке постепенно - колокол за колоколом - образовывался будущий Храм. Только весь прозрачный и верх ногами. Но.., если всё то перевернуть и сделать в камне, будет фантастически прочным, таким макаром он и крипту свою соорудил раннее.
Почему так, никто не знал, и повторить фокус не удавалось никому. Правда, в наши дни, нечто подобное можно рассчитать с помощью мегафлопса (мощного компа), но что за компьютер 130 лет назад образовался в мозгу полоумного старикана? Любопытные выворачивали головы, любуясь на шедевр. Но раз ночью одну из верёвочек, по ошибке измазанную жиром, сгрызла крыса. Полхрама рухнуло. С утра началось восстановление. Ещё на много месяцев...
Так, после всей мороки странная команда строителей полюбуется в коморке на верёвочку, и идут сооружать подобное на стройплощадке, в уме верёвочку переворачивая. Не заскучаешь.
И всё это происходило на пустыре, на окраине города. Кругом деревенские пастухи с козами, детишки местные балуют. Вечерами собирались крестьяне, ставили скамейки, рассаживались. Любопытствовали, рассуждали, чем всё это закончится. Заманивали строителей пропустить стаканчик.
Как же, пропустишь тут стаканчик. Фасад Рождества, с чего всё начиналось, по намерениям Гауди должен быть грудой всевозможных библейских фигур. Все в натуральную величину. Нужны были люди и звери. Со зверями так - с утра помощник бежит на соседнюю ферму, и пока хозяева спят, заманивает на стройку пучком салата стаю гусей. На стройке их хватают, усыпляют хлороформом, обмазывают жиром и, пока не проснулись, отливают с них слепки из гипса. Очухавшихся гонят назад хворостиной. Осла выпросили у старьёвщика. Связали, подвесили, и давай делать слепки. С людьми сложнее. Фотограф Рекардо Описсо уговорился - обмазался, но когда облепили гипсом - отключился. Еле откачали. С людьми фокус не прошёл. Стали искать натуру для скульптора Матамале. Далеко ходить, впрочем, не стали. Сторож собора алкоголик Жузеп, умерший вскоре от белой горячки, изображал Иуду. Внук одного рабочего младенца Иисуса. Толстый козопас - Понтия Пилата. Шестипалый гигант, обнаруженный в одном из баров - центуриона. А красавец штукатур - царя Давида. Дело пошло. Зрителям со стаканчиками было на что полюбоваться...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Святой Антоний (продолжение)Публицистика

Святой Антоний (продолжение)

Святой Антоний (продолжение)
Публицистика