Значение таинств.(Семинарские записи).

«Какое значение и функция таинств в соответствие с вероисповеданием реформации».
.
«От самого начала Бог в Своей Церкви соединил с проповедью Слова Свои Таинства. Об этом свидетельствует и это подтверждает всё Священное Писание. Таинства — это символы, святые установления или священнодействия, установленные самим Христом и включающие в себя Его Слово, знаки и саму знаменуемую реальность. Посредством Таинств Христос постоянно напоминает нам и время от времени как бы воскрешает в нашей памяти те величайшие блага, которые Он даровал людям. Ими Он также запечатлевает Свои обетования и внешним образом представляет нашему вниманию то, что внутренним образом совершает в нас, укрепляя и взращивая тем самым нашу веру через действие в наших сердцах Божьего Духа. Наконец, Таинствами Он отделяет нас от других людей и религий, посвящая и связывая нас с Собой, и знаменуя и обозначая то, что Сам требует от нас.»
Основные разногласия христиан, связанные с таинствами, касались следующих вопросов: 1) Что такое таинство? 2) Сколько существует таинств? 3) Каково правильное название таинства, которое различные христиане называют по-разному: "месса", "святое причастие", "евхаристия", "вечеря Господня", "преломление хлеба"? 4) В каком смысле Христос присутствует в евхаристии? Мы будем использовать термин "евхаристия" в качестве удобного компромисса. Можно отметить, что на практике термин "месса" применяют католики, а термин "вечеря Господня" - протестанты.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТАИНСТВА.
Считается, что Августин заложил общие принципы, связанные с определением таинств. Этими принципами служат следующие:
1. Таинство - это знак. "Знаки, применяемые к божественным предметам, называются таинствами".
2. Знак должен быть связан с тем, что он обозначает. "Если бы таинства не имели некоторого сходства с вещами, таинствами которых они являются, они вообще не были бы таинствами".
Эти определения можно назвать еще неточными и неадекватными. В период раннего средневековья - времени развития доктрины о таинствах, произошло дальнейшее прояснение этого вопроса.
Определение таинства содержит четыре существенных компонента:
1. "Физический или материальный элемент", - например; вода крещения, хлеб и вино евхаристии.
2. "Схожесть" с тем, что обозначается, так что оно может представить то, что оно обозначает. Так, можно утверждать, что евхаристическое вино похоже на Кровь Христову, что позволяет ему представлять эту кровь в контексте таинства.
3. Санкция на обозначение данного предмета. Иными словами, должны быть достаточные причины верить в то, что данный знак санкционирован представлять ту духовную реальность, на которую он указывает.
4. Действенность, с которой это таинство способно передавать обозначаемые им блага тем, кто участвует в нем.
В своем реформационном трактате "Вавилонское пленение Церкви" (1520 г.) Мартин Лютер подверг серьезной критике католическое понимание таинств. Он утверждал, что использование в Вульгате термина "sacramentum" не находит поддержки в греческом тексте. В то время как римско-католическая церковь признавала семь таинств, Лютер первоначально признавал три (крещение, евхаристия, покаяние), а затем два (крещение и евхаристия). Следовательно, строго говоря, в Церкви Божьей существует всего два таинства - крещение и хлеб. Поскольку лишь в этих двух мы находим богоустановленный знак и обетование прощения грехов"
Как и М. Лютер, швейцарский реформатор Ульрих Цвингли утверждал, что слово "таинство" можно было использовать для обозначения тех установлений, которые "Бог учредил, предписал и освятил Словом, которое является столь прочным, как если бы Он поклялся об этом.
ФУНКЦИЯ ТАИНСТВ
Далее мы рассмотрим четыре наиболее значительных взгляда на функции таинств.
Таинства передают благодать Средневековые авторы настаивали на том, что таинства передают благодать, которую они обозначают. Игнатий Антиохийский заявлял, что евхаристия - это "лекарство бессмертия и противоядие, чтобы мы не умерли, но жили вечно в Иисусе Христе". Основная мысль здесь заключается в том, что евхаристия не просто обозначает вечную жизнь, но каким-то образом дает ее. Впоследствии, эту идею развивали многие авторы, особенно Амвросий Медиоланский в четвертом веке. Он утверждал, что во время крещения Святой Дух, нисходя на купель или на тех, кому предстоит креститься, совершает перерождение".
Августин провел в этом вопросе важное разграничение. Он отличал само таинство от "силы таинства". Первое не более чем знак, в то время как последняя вызывает результат, на который этот знак указывает. Очевидно, что с точки зрения Августина, основная функция таинств состоит в действенной передаче благодати. Некоторые средневековые авторы утверждали, что не совсем правильно говорить о том, что таинства вызывают благодать. В 14 веке Петр Аквилейский изложил этот взгляд так:"Когда Пьер Ломбар утверждает, что таинства вызывают благодать, которую они обозначают, это не следует понимать как то, что таинства сами вызывают благодать. Вернее было бы сказать, что Бог при совершении таинств посылает благодать".
Деятели Реформации отвергали подобные взгляды, так как их смущал акцент Августина на действенной природе таинств, особенно крещения. Пьер Вермильи - пример протестантского автора шестнадцатого века, который критически относился к Августину в этом вопросе: "Августин в этой доктрине тяжко заблуждался, приписывая слишком многое крещению. Он считал, что оно не просто вешний символ перерождения, а утверждал, что самим актом крещения мы перерождаемся и усыновляемся в семью Христа".
Действенная природа таинств была подтверждена Тридентским собором. Тридентский собор говорит о том, что таинства "передают" благодать (а не "вызывают" ее).
Таинства укрепляют веру.
Это понимание роли таинств, приобрело особое значение в период Реформации в XVI веке. С точки зрения первого поколения Реформаторов, таинства - это божественный отклик на человеческие слабости. Зная, как нам трудно воспринимать и отвечать на Божьи обетования, Слово Божье было дополнено видимыми и осязаемыми знаками милостивого благоволения. Таинства представляют собой божественные обетования, передаваемые через предметы повседневной жизни. Таинства, таким образом, - это знаки благодати Божьей, добавленные к обетованиям благодати, чтобы уверить и укрепить веру в падших человеческих существах.
Мартин Лютер разделял это мнение, определяя таинства как "обетования с прикрепленными к ним знаками" или "божественно учрежденные знаки и обетования прощения грехов". Хлеб и вино уверяют нас в реальности божественного обетования прощения, облегчая нам вначале его принятие, а затем приверженность ему.
II Ватиканский собор также одобрил этот подход: "Таинства не только предполагают веру, но словами и предметами они также питают, укрепляют и выражают ее. Именно поэтому они называются "таинствами веры". Они действительно передают благодать, однако, кроме того, сам акт их совершения предрасполагает верующих более эффективно и плодотворно воспринимать эту благодать, правильно поклоняться Богу и быть милосердным".
Таинства укрепляют единство и преданность в Церкви.
Для того, чтобы общество обладало единством, должен существовать акт, в котором все могли бы участвовать, и который демонстрировал бы и укреплял это единство. "Ни одна религия, независимо от того, является ли она истинной или ложной, не может соединять людей, если они не собираются вместе, чтобы совместно участвовать в каких-то видимых знаках или обрядах". Эта мысль получила свое наиболее яркое выражение в период Реформации, особенно в произведениях Ульриха Цвингли.
Лютер утверждал, что основная функция таинств состоит в уверении верующих в том, что они воистину являются членами Тела Христова и наследниками царства Божьего. "Получение этого таинства в хлебе и вине можно назвать, таким образом, не чем иным как получением верного знака этого общения и союза с Христом и всеми святыми. Оно похоже на то, как если бы гражданам давался какой-либо знак или документ, чтобы уверить их, что они действительно являются гражданами города и членами данной общины... В этом таинстве нам от Бога дается верный знак о том, что мы присоединены к Христу и святым и имеем с ними все общее, и что страдания и жизнь Христовы принадлежат нам самим".
С точки зрения Цвингли, цель таинств - в первую очередь демонстрация того, что человек принадлежит к сообществу веры. Цвингли подчеркивал, что крещение - это знак принадлежности общине - Церкви. Тот факт, что ребенок не осознает этой принадлежности, не имеет особого значения: он член христианского сообщества, и крещение - публичная демонстрация этого членства. Так же присутствие на евхаристии, представляет собой публичную декларацию приверженности Церкви. И каждый член общины, который благодарит Бога в воспоминаниях или во время вечери, свидетельствует о том, что он радуется смерти Христовой и благодарит Его за нее".Крещение - "видимое вхождение и укоренение во Христе».
Таинства уверяют нас в божественных обетованиях, данных нам.
Эта функция таинства ассоциируется в первую очередь с деятелями Реформации, которые предавали особое значение вере как человеческой реакции на божественные обетования. Они сознавали слабость падшей человеческой натуры и знали, что она нуждается в твердых заверениях относительно Божьей любви и верности.
"Завет [завещание] - это обещание, данное человеком, находящимся при смерти, в котором определяется наследство и назначаются наследники. Таким образом, завет предусматривает, во-первых, смерть завещателя, и во-вторых, обещание наследства и указание наследников... Основная мысль Лютера здесь заключается в том, что завет предусматривает обещания, которые вступают в силу лишь после смерти того, кто дал эти обещания. Литургия евхаристии, таким образом, определяет три жизненно важных вопроса: 1. Она подтверждает обетования благодати и прощения. 2. Она определяет тех, кому эти обетования даны. 3. Она объявляет о смерти Того, Кто эти обетования дал.Таким образом, евхаристия торжественно объявляет о том, что обетования благодати и прощения вступили в силу. По словам самого Лютера:"Так что вы видите, что то, что мы называем мессой, является обетованием прощения грехов, данное нам Богом и подтвержденное смертью Сына Божьего. Ибо единственная разница между обетованием и заветом (завещанием) является то, что завет предусматривает смерть того, кто дает его... Бог дал завет. Поэтому необходимо, чтобы Бог умер.Однако, Бог не может умереть, если Он не станет человеком. Так, воплощение и смерть Христа явно присутствуют в одном слове - "завет".

У Вечери Господней есть ещё одно важное значение, явленное прямо в момент её установления. Вероятно, перед тем, как отпраздновать Вечерю с учениками, Иисус Христос сказал: «уже не буду есть её, пока она не совершится в Царствии Божием» (Лук.22,16). Вечеря Господня взирает на будущее время, когда Царство Божие придёт на землю. Тогда Иисус Христос снова станет центром всего. Он будет участвовать в великом праздновании, которого лишь предвкушением является Вечеря Господня! Это будет исполнением радости Вечери Господней! Когда мы празднуем Вечерю Господню сегодня, мы должны чувствовать, что радость наша не совершенна: Иисус Христос ещё не
празднует её с нами, таким образом, как будет в будущем. Вечеря Господня должна вызывать в нас чувство стремления ко времени, когда Он присоединится к нам в полноте.

Значение таинств.(Семинарские записи).Теология

Значение таинств.(Семинарские записи).

Значение таинств.(Семинарские записи).
Теология