Рассуждения о родительской любви

Прочитаем два библейских текста: Иакова 1:19-21 и Ефесянам 6:1-4. О чём же они говорят нам, эти два текста?..
Вы заметили, что, хоть об этом и не говорится напрямую, но гораздо важнее, если Бог увидит в нас любовь, ибо именно любовью продиктованы повиновение, послушание и смирение.
Уверен – при этом каждый из вас знает, что само предписание закона далеко от любви. Оно лишь способно породить любовь по некоему принуждению, исполнение добрых дел с обязательным условием, страх перед будущим наказанием и слепое бездумное повиновение. Поймите, что любовь не исходит и не может исходить из требований закона. Она – это как бы чувство искренней благодарности под влиянием Его благодати... Пережив однажды чувство безграничности Божьей любви (а это происходит не у всех, и не одновременно, и не всегда) и познав полную меру Его благодати, мы, конечно, не можем не испытывать в сердце глубочайшее чувство благодарности. Божья любовь всегда поражает нас своей бескрайностью, неограниченностью, позволяет родиться в нашем сердце чувству ответной любви. Признавая при этом, что любовь очень важна для нашего духовного роста, мы можем сказать о ней и намного больше.
Любовь также крайне важна в возрастании правильных отношений в семье, во взаимоотношениях родителей и детей. Здесь у нас просматривается некий определённый выбор между двумя путями. Мы – либо самым строжайшим образом придерживаемся установленных ещё в Ветхом Завете норм и правил поведения, либо везде и во всём следуем принципам любви.
Исходя из требований закона, мы, пожалуй, всегда стараемся сосредоточить своё внимание на (как бы это назвать?)... на внешних соответствиях. Прежде чем захотим одобрить или осудить поступки наших детей, мы оцениваем их на некое соответствие шкале закона. Дети не смогут получить наших благословений на сегодня и на будущее, на все предстоящие дни, пока мы не будем удовлетворены их поведением. Очень часто в основу семейного воспитания мы кладём чувство страха. Короче, наша позиция очень напоминает при этом по отношению к детям, а порой и друг к другу – и судью, и прокурора, и исполнителя наказаний, и налогового инспектора. Обращаясь к опыту большинства наших христианских внутрисемейных взаимоотношений, мы часто видим именно такой уклад. Вот, знаете, какая картина предстаёт перед нашими глазами, когда мы действительно судим о своих детях по определенным внешним признакам, а не по, не до конца понимаемым нами, свойствам их юных душ. Вы заметили, с каким пристрастием контролируем мы у наших детей одежду и причёску, манеры и выбор друзей, их склонности к чему бы то ни было и их (о Боже!) ... успехи в учёбе?! Но ведь всё это – чисто внешние показатели! Выходит, если наши дети неплохо успевают в школе, не носят вызывающих нарядов, вполне прилично ведут себя в обществе вполне приличных друзей, не мусорят в доме и не позволяют себе ругаться при нас последними словами, то, значит, у нас – весьма хорошие дети. Дети пастора дружат с детьми другого пастора или дьякона и никогда не приведут домой детей соседки-дворничихи или соседа-алкоголика. Или, что (в нашем понимании) гораздо хуже, не будут торчать с ними по два-три часа у подъезда. Но часто ли мы способны правильно судить об их внутренней жизни: о том, каковы их чувства, переживания, интересы, их жизненная позиция или просто понимание происходящего вокруг нас?.. А ведь именно это-то и есть главная наша задача! Кто-то из великих сказал, что «дети – это такие же люди, как мы, только маленькие». Но даже возросших выше нас на голову подростков мы считаем за малышей и не даём им никакой свободы выбора. Мы как бы ставим им капканы или минные поля, в которые в детстве или в юности уже попадали сами. И мы не задумываемся при этом, что их внешняя якобы исполнительность, их показные (пусть даже и полезные) добрые дела, сопряжённые с затаённым отрицанием, с неким нежеланием, неприятием имеют всегда в любых человеческих, а уж тем более в Божьих глазах очень и очень низкую цену.
Порой маме хочется, что бы дочка была точной её копией, чуть ли не клоном… Ей кажется, что дочь должна полностью копировать её привычки, причёски, походку. Отцу сын тоже видится повторением всего хорошего, что есть в его характере, но минус то неприглядное, что есть в каждом из нас, но о чём мы предпочли бы никогда не вспоминать. И тогда мы начинаем требовать от ребёнка порой невозможного с его точки зрения, но, как нам кажется того, без чего он просто не станет христианином, да и просто хорошим человеком.
Не слишком ли многими условиями обставлена наша так называемая любовь к детям, не слишком ли мелочны порой наши требования к ним?! Если их жизненные кредо, их установки во всём похожи на наши, если на наших друзей похожи их друзья, если их друзья и подруги – дети наших давних друзей, тогда – «да и аминь!» - мы открыты, в чём-то уступчивы, и даже, быть может, терпеливы в отношениях с детьми.
Но, пусть они попытаются пренебречь нашими основными требованиями, если их успехи в школе или поведение дома хоть в чём-то не совсем безупречны. Тогда наша любовь к ним будто сразу обрастает коркой льда. Нам думается, что мы прежние, и, если мы стараемся лишить их развлечений, любимых занятий, встреч с близкими им друзьями, и при этом, если мы и ограничиваем их, наверно, практически во всём, так только для их же пользы. Для того, чтобы дать им так называемое... «правильное воспитание». Мы свято верим, что всё это прекрасно вписывается в наши рамки установленных правил и нравственных Божьих законов.
А теперь попытаемся взглянуть на те же самые взаимоотношения с противоположной позиции. Ведь есть родители, которые, беря всегда пример с Божьей благодати, продолжают любить своих детей без всяких условий. Их явно, прежде всего, беспокоит внутренняя жизнь детей. Не ставя при этом «подножки» ограничений, они всю ситуацию держат (как бы сказать поточнее?!) под общим контролем любви… Они знают, что ни строжайшее наказание, ни бесконечный психологический прессинг, ни какие другие попытки достичь во всех вопросах беспрекословного послушания силой никогда не смогут дать детям истинно правильного, действительно евангельского, Божьего представления о праведности.
Конечно, мы все ставим при этом одну и очень важную цель – увидеть в наших детях любовь к Богу и любовь к ближнему. Но все ли средства хороши?! Ведь эти чувства смогут возникнуть в детских сердцах, если мы сами искренно и безо всяких условий любим каждого из них, не выделяем кого-то за своевременный донос или ну очень чистый костюм. Да и, к тому же, излишне строгие наказания могут привести лишь к чувству внешней покорности, к чувству неизбывной тоски, к желанию уйти из жизни. Дети постарше уже вроде бы понимают, что это ещё не конец и что самоубийство – непростительный грех, но подобные мысли всё же преследуют и их, и не позволяют им увидеть истинное положение вещей. Кротость, истинное, а не мнимое, послушание, настоящее, а не притворное смирение возрастают лишь в условиях бескорыстной любви, просто беспредельного терпения и незлопамятного прощения в отношениях с детьми.
Представьте ребёнка в такой семье, где под правильными принципами воспитания понимаются страх, показная, внешняя благопристойность (чтобы о нас никто ничего не подумал!) и доброе до сюсюканья отношение к детям, но лишь в качестве награды.
Ребёнок привыкает быть «хорошим» только из-за страха быть наказанным, быть отвергнутым от нашей, родительской, любви. В случае нарушения раз и навсегда заведённого порядка он как бы уже заранее слышит: «Ну, ты меня, дорогой, достал, я обязательно это выбью из тебя!» При этом, как правило, родители обычно исходят из того, что их ребёнок почти безнадёжно испорчен – школой, своим подъездом, улицей, плохими друзьями, подталкивающими его к непослушанию. Детские и даже юношеские годы вашего, мой друг, собственного сына проходят внешне в состоянии какой-то угрюмой покорности, но в душе у него нарастает и нарастает всё же чувство протеста. И тут уж, наверно, зависит от сочетания генов, от его будущего характера, первоосновы которого уже заложены Богом. Став затем взрослым, такой ребёнок либо отвергает все запреты и, как говорится, «срывается с катушек», «пускается во все тяжкие»... Я лично знаю подобный пример в лице моего двоюродного брата. Либо, быть может, он на всю жизнь так и останется с чувством вроде внешней покорности, но внутреннего опустошения и принижения. И, представьте, если когда-нибудь потом он или она придут к родителям и скажут: «Я всегда боялся вас... Заранее, ещё ничего не нарушив, я уже испытывал чувство вины. И мне так тяжело теперь в жизни, я никак не могу найти в ней своё место!..»
Неужели родители испытают чувство удовлетворения от его или её слов? Поймут ли они, что их ребёнок никогда не испытывал к ним искренней любви или даже обычного чувства простого доверия?
Давайте опять вернёмся к лучшему из примеров. Тот ребёнок, что был воспитан чувством безусловной любви родителей, когда-то в более поздние годы скажет родителям: «Я люблю вас, я так благодарен вам. Я видел, что даже те редкие наказания, которые всё же доставались мне, как и каждому ребёнку, сопровождались всегда разъяснением своей позиции и любовью не просто на словах. Вы не держали меня в сетях, как пойманную птицу и не подчеркивали всех моих мелочных ошибок. Поэтому, шишки, которые я при этом всё же набивал, были моими собственными, а не полученными заранее от вас, для науки». Я думаю, мне не придётся убеждать вас, что, конечно же, воспитанный подобным образом ребёнок почти всегда стопроцентно пойдёт по стопам своих родителей...
Мне сейчас хочется, чтобы каждый из нас понял, что только в любви – настоящий источник зрелости будущего христианского характера. Попытайтесь не запрещать детям идти методом проб и ошибок. Поверьте, что они должны разобраться в любой истине сами, пусть даже с нашей направляющей помощью, но не делать что-либо лишь потому, что так вот именно требуют их папа или мама.
Пусть ваши дети ходят к своим друзьям, пусть приводят к вам в гости тех, на кого в 15 – 17 лет обратило внимание их юное сердце. Что касается моей семьи (да и семьи моих родителей), то это именно так и было.
Осмелюсь вас уверить, что вы сами увидите потом, какой искренней благодарностью отзовётся их сердце. Это ведь только потому, что любовь всегда сможет сделать в нашей жизни то, на что никогда не способен закон...

Аминь!

Рассуждения о родительской любвиПроповеди

Рассуждения о родительской любви

Рассуждения о родительской любви
Проповеди