Ноги — пробиты гвоздями,
Руки — пробиты насквозь,
Жажды бушует пламя,
муки вызрела гроздь.
Этим пока не объяты мы:
Уксус не палит уста:
Склонны не верить стигматам,
Мукам Иисуса Христа.
Кажется нам — не поздно,
Хоть остается — час...
Черные-черные гвозди
Пристально смотрят на нас.
* * *
Жизни выдана краюха,
Не теряй ее ни крохи.
Молодой была старуха,
А теперь лишь — охи, вздохи.
День — краюха меньше станет,
Путь земной — не мрак чердачный.
Не глотай ее кусками,
Запивай водой прозрачной.
* * *
Этот снег совсем не в радость;
Этот снег — не зелень мая:
Бьется о стекло, о рамы,
Грустных глаз не замечая.
Лед как лезвие на луже —
Не весна, а ведьма-осень.
Вот и этот снег не нужен.
Только кто желание спросит?
* * *
Сгинут холодные ветры,
Солнце сойдет с высоты.
Будет листва на ветках,
Будут пестреть цветы.
Срок — декабрю и маю,
Радость у скал есть, у рек.
Деревья весной оживают,
Но дерево — не человек.
* * *
Ложь может казаться истиной
Долго: лет десять, двадцать;
Но сто лет, ежели искренне,
Не может она казаться.
И как ты ее ни подбеливай,
Как ты ее ни подкрашивай:
Черным не станет белое,
Синим - не станет красное.
Ей пусть не вырвут жилы,
Утопать ей всё же в прошлое:
Сгниет на корню плод лживый,
Насильно никем не сброшенный.
* * *
Примчался ветер кочевой,
Незнающий покоя.
Ну что ж, потерпим, ничего,
Бывало не такое.
Он серости понабросал —
Обычное явление;
Лишь бы очаг не угасал,
Трещали бы поленья.
* * *
Идешь по дороге разбитой,
Не знаешь - зачем и куда.
Бетона рушатся плиты,
Время стирает года.
Светлые дни не разбудят,
Темных дней взгляд лих…
Люди, при чем здесь люди,
Ты же один из них.
* * *
Часы идут. Часы на батарейке.
То отстают, а то опять спешат...
А старость мерзнет даже в телогрейке.
Не страшно тело мерзнет, а душа.
Часы идут. Один щелчок — секунда;
Сурово время тянет свою нить.
И в жизни нитки есть еще покуда,
И батарейку можно заменить.
Мне кажется — часы все одинаковы,
Как люди, пусть — с усами, без усов.
Глаза я отвожу от циферблата,
И грустно мне от тиканья часов.
* * *
За песню платят поцелуем:
Когда-то Дельвиг говорил.
Меня подобным не балуют,
Хоть я их кучу натворил.
И нос совал в ладони влажный,
Хвостом, как веером крутил.
Мат просится многоэтажный;
Сорвется гад... нет — запретил.
Сижу нечесаный в халате,
Держу упрямство прозапас,
Жена и та насмешкой платит:
То и гляди — шумовкой в глаз.
* * *
Так было, есть, и будет так, всегда,
И это переходит в век из века
Микробы осаждают города,
А город носит имя человека.
Ну что микроб? Его не разглядеть,
Не угостить отличной мухобойкой,
А он тебя сумеет так нагреть,
Уверенно, увесисто и бойко.
Микробы носорога бросят в дрожь,
Набросившись голодной, дружной стаей…
Такой бывает маленькая ложь,
И мамонта лохматого достанет.
* * *
Построишь дом из стали, на века...
И сталь смывает времени река.
* * *
Мамонты умирали, —
Кто-то сказал, — от вируса.
Лет пронеслись стаи —
Мы на земле объявились.
Душно порою, душно...
Ищешь — и не обрящешь...
От вируса бы бездушия
Нам не сыграть бы в ящик.
* * *
Надоела осень — блеклая такая,
Почему снежинок не порхает стая?
Почему повсюду — муторно и скучно?
Почему — безлюдно, неблагополучно?
Лето, где же лето? Знаешь что, приятель, –
Осени ты этой — сам творец-создатель.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
