Жилище сына вождя представляло собой просторный однокомнатный шатер капитально утепленный снаружи и не в меньшей степени украшенный внутри. В общем-то, жилищем в полном смысле этого слова шатер назвать было трудно, потому что не было тут ни кухни, ни столовой, ни гостиной, не было и ни какой полезной утвари: кастрюль, веников, ведер и т.п. Большая часть помещения была игровой комнатой, в которой можно было встретить почти все, что только угодно подростку-баловню: под стеной стоял старенький велосипед, посреди комнаты добротный теннисный стол, в заднем затемненном углу горой навалены всевозможные игрушки, которые уже наскучили наследнику трона и теперь находились в забвении. Беглого взгляда на эту гору достаточно, чтобы понять, что мальчик развивается всесторонне, особенно по отношению к играм. Разбросанные детали от конструкторов, всевозможные мячи, кубики, машинки, железные дороги, настольные игры, кусочки игральных карт и рваные книги просто потрясают своим количеством, пестротой и многообразием. Вдоль стен аккуратно расставлены трофеи – предметы гордости наследника. Все эти вещи были найдены им в заброшенных руинах городов, в которых он, как заправский археолог вместе со своими товарищами производил раскопки. Тут можно встретить и коллекцию золотых монет, и чудом уцелевший магнитофон, пирамида сложенная из различных консерв, огромная библиотека с книгами на нескольких языках, ряды гаечных ключей и т.д. В этом отношении апартаменты мальчика более напоминают некий универсальный склад. С правого бока, за ширмой находится спальня – большая резная кровать под полупрозрачным легким балдахином. Напротив входа массивный дубовый стол и несколько стульев к нему. Нельзя умолчать о последнем украшении интерьера – подобно как и в приемном зале его отца, все стены жилища сына увешены всевозможным оружием от режущего и колющего, до огнестрельного и взрывоопасного.
Сегодня хозяин дома, но внутри на удивление тихо. Молодой священник, которого недавно выбрал себе отец, оказался человеком грамотным и взялся обучать чтению и письму юного наследника.
- Рем, почему-то мне кажется, что ты меня не слушаешь? – Прервал свое чтение учитель.
- Нет-нет, доктор, я вас прекрасно слышу. – Поспешил заверить его ученик и отложил в сторону странный разноцветный предмет.
- Где ты взял кубик Рубика? – Спросил Максимус.
- Это? – Рем поднял кубик и снова отложил его. – Это подарил мне вчера начальник разведки. Они нашли еще развалены, и обещали взять меня туда, как только я поправлюсь.
- Хорошо. Если ты будешь усердно заниматься, я объясню тебе, что это такое, и даже научу, как им пользоваться.
Глаза паренька радостно заблестели.
- Я постараюсь. – Пообещал он.
- А теперь, пойди к доске и напиши последнюю фразу, которую я прочитал. – Предложил Максимус.
Рем недовольно сморщился.
- Ты всегда предлагаешь мне сделать то, что я выполнить не в силах. – Возмутился он. – Ну разве не понятно, что я уже давно забыл, какой была твоя последняя фраза?!
- Хорошо. – Терпеливо согласился учитель. – Тогда возьми книгу и прочитай последнее предложение главы.
Мальчик хмуро принял книгу из рук учителя.
- «Мы движемся к обществу, в котором признается законным всякое человеческое желание, и тогда, даже если техника и поможет нам сколько-то еще продержаться, цивилизацию нашу можно считать мертвой и (я даже не вправе сказать «к несчастью») она исчезнет с лица Земли.» - Прочитал он. – Кто это написал? Не один ли из тех пророков, о которых ты мне так много рассказывал?
- Нет. Я рассказывал тебе о библейских персонажах, а это христианский классик двадцатого столетия. Просто Господь дал ему достаточно проницательный ум, чтобы понимать, что в погоне за счастьем человек часто сам себя уничтожает.
- Все это звучит как-то странно. – Признался Рем.
- Когда-нибудь ты поймешь это, а сегодня от тебя требуется, просто написать эти слова на доске.
Но царскому сыну было явно недосуг царапать мелом такое длинное предложение, и он недовольно отодвинул от себя книгу, давая понять, что на сегодня урок закончен.
- Нет, Рем, так дело не пойдет. – Запротестовал Максимус. – Сколько мы с тобой уже занимаемся? Третий месяц! А ты едва ли научился читать. Что мы скажем твоему отцу, когда он поинтересуется твоими успехами?
- Не задавай мне глупых вопросов. Твое дело – меня учить, ты за него и отвечаешь. – Буркнул молодец и снял со стены карабин.
- Ты думаешь я буду вечно умалчивать о твоей лени и безответственности?
- Да. – Беспечно отвечал царевич, рассматривая невозмутимое лицо учителя сквозь оптический прицел.
- В таком случае тебе ни когда не стать достойным правителем. Ты не дорастешь до своего отца, рассчитывая только на свои природные способности. – Уверенно заявил Максимус.
Эти слова до крайности возмутили юношу, и он в сердцах бросил карабин на теннисный стол.
- Кто дал тебе право говорить со мной в таком тоне?! – Истерично завопил он. – Ты знаешь, что желание наследника престола – закон? Я сейчас же пойду к отцу просить, чтобы тебе отрубили голову!
- Нет, это я пойду к царю просить, чтобы мне отрубили голову, потому что это неизмеримо легче, чем укрощать спесивых юнцов. – Все так же невозмутимо возразил ему доктор.
- Ну зачем мне эта учеба?! – Сменил вдруг тему Рем, поднял карабин и выстрелил от пояса в темный угол. Пластмассовый заяц разлетелся на куски. – Вот, что нужно знать и уметь современному человеку. – Хвастливо добавил он, и принялся разбирать оружие.
Максимус почесал звенящее ухо. Он уже почти привык к неожиданным выходкам Рема, но звуки выстрелов до сих пор были ему не приятны, и мальчик знал это.
- Видимо, твой отец, все же склонен думать иначе. В противном случае, он бы не попросил меня заниматься с тобой, потому что, как раз по отношению к оружию я полный профан, и даже горжусь этим. Если к моменту твоего воцарения ты будешь уметь только хорошо стрелять, то в чем же будет твое превосходство над простым свободным охотником, которого вы так презираете? Или в кого ты собираешься палить, сидя на троне?
- Мой отец прекрасный воин, а стреляет он не с трона, а из седла и по своим врагам. – С вызовом заявил он.
- Высшая мудрость не в том, чтобы убить всех своих врагов, а в том, чтобы не иметь таковых. Докажи своим врагам, что с тобой гораздо выгоднее сотрудничать, чем воевать, и приобретешь себе новых друзей, обогатишь царство, да и спать будешь спокойней.
Максимус собрал свои немногочисленные вещи и направился к выходу.
- Учитель, ты куда? Неужели ты откажешься пообедать со мной? – Остановил его Рем.
- Ты сам решил, что урок на сегодня закончен, а обедать с тобой не входит в мои обязанности. Кроме того, твой отец хотел сегодня видеть меня. Я бы желал помолиться Господу перед этой встречей.
- А Бог не устает оттого, что ты дергаешь Его по всяким пустякам? – Вполне серьезно спросил Рем.
- Забота о душе твоего отца не кажется мне пустяком. Как ты думаешь?
- Честно сказать, я об этом еще не думал. – Пожал плечами мальчик. – Я надеюсь, ты придешь вечером читать мне истории?
- Непременно. – Улыбнулся Максимус и вышел.
По дороге домой, он на базарной площади увидел Терри.
- Привет! – Крикнула она ему, и отчаянно замахала рукой над толпой, чтобы он ее увидел.
Но он и без того, сразу заприметил ее стройную фигурку и светлые, словно солнечные лучи, волосы.
- Привет! – Отозвался он. – Почему не заходишь?
- А ты пригласи.
- В любое время. Вечерами я с тоски умираю. – Максимус скорчил печальную гримасу.
- Ладно. Ты сейчас дома будешь, мне надо поговорить с тобой.
- Приходи на обед, минут через сорок. – Предложил он. – Да не опаздывай, не люблю холодного.
Она утвердительно махнула головой, и скрылась среди людей.
Максимус еще немного поискал ее глазами, а потом махнул рукой и пошел дальше.
Первое, что он сделал, после того как разделся, - помолился. Нельзя было допустить, чтобы чей-то приход помешал ему сделать это. Предстояла очень важная встреча. После чудного выздоровления Рема вождь, хоть и назвал Максимуса своим священником, однако ни разу не поговорил с ним с глазу на глаз. Их единственная встреча произошла в толпе придворных, когда правитель сухо и официально объявил его учителем своего сына, и принародно дал ему свободный вход в покои царя и его сына. Такими полномочиями в стане еще ни кто не наделялся. Это ему при встрече сказала Терри. Конечно, подобное обстоятельство могло польстить любому, но Максимус не желал злоупотреблять доверием, и, зная обычай, решил не появляться перед царем без приглашения. И вот сегодня, по прошествии более чем двух месяцев, он должен говорить с царем. О чем будет этот разговор, он еще не знал, и именно по этой причине ему нужно руководство свыше.
Восстановив таким образом в своей душе мир и покой, он раскочегарил печь, подбросил побольше дров и разогрел вчерашний белужий суп. В то время, когда варево в глиняном казанке стало закипать, в дверь постучали.
- Да-да. – Ответил Максимус.
Терри не заставила себя долго ждать, она вошла и застала забавную картину. Максимус подвязанный фартуком, пытался при помощи этого же фартука перенести горячий казанок с плиты на стол. Обжигая руки сквозь тонкую материю, он слегка пританцовывал, а со стороны казалось, что он хочет вылить суп себе на ноги, а короткий фартук в этом деле ему сильно мешает.
- Что это ты делаешь? – Спросила девушка.
- Ты что, не видишь? Пытаюсь накрыть на стол. – Развел руками Максимус.
- Как продвигается обучение Рема?
- Продвигается. – Он с большой осторожностью налил суп в тарелки. – Помолишься?
Она смущенно опустила голову. Он поблагодарил Господа за пищу и пожелал ей приятного аппетита.
- Когда вы научитесь элементарной благодарности? – Полушутя, полусерьезно спросил он. – Впрочем, всему свое время, на таких вещах нельзя настаивать.
Она с благодарностью посмотрела ему в глаза, будто он заступился за нее перед Самим Богом. Максимусу от этого теплого взгляда стало так тепло и радостно на душе, что тут же обжегся первой ложкой супа.
Девушка заулыбалась.
- Ты не любишь холодного, и обжигаешься горячим, должно быть тебе трудно угодить? – Пошутила она.
- Что тебе на это сказать? Порой я сам себя удивляю. – Смущенно оправдывался он.
- Скажи мне вот что. Не ты ли в трущобах раздаешь белугу нищим?
- На компрометирующие вопросы не отвечаю. – Попытался отшутиться доктор.
- Я серьезно. Откуда у тебя столько еды?
- Мне позволено брать из царского хранилища все, что может принести пользу вождю и мне. – Просто объяснил он девушке.
От такого заявления она перестала жевать.
- Ты знаешь, чем это пахнет?
- Чем?
- Если об этом узнает вождь – тебе не жить!
- Да брось ты, там такие запасы, что весь стан целый год кормить можно. Ни кто не заметит. А даже если и заметят, то я ведь не ворую, а беру для пользы.
- Какая ж тут польза?! Тут царю убыток, тебе лишние хлопоты.
- Ах, Терри. Сколько я тебе о Господе рассказывал, ты все еще не понимаешь. Если царское добро, при моем содействии сослужит Богу верную службу, то от этого выиграют оба – и царь, и я. К тому же, я ни чего не делаю от себя, но от имени вождя и его Нового Бога, который явил миру Свое чудо в исцелении царевича.
- Ты уже как-то упоминал об этом, но так и не сказал, какова была твоя роль в этом деле с исцелением. Ведь все при дворе знают, что ты замечательный врач.
- В исцелении нет ни капли моей заслуги. Вся слава безраздельно принадлежит Господу. Царь молился – Бог ему ответил. Я же только констатировал, что ребенок пошел на поправку, и ни каких признаков серьезной болезни я в нем не наблюдаю. Вот уже несколько месяцев, как он неизменно поправляется.
- Как все это необычно! – Терри забросила в рот последнюю ложку супа. – Вообще, как к тебе в гости придешь, обязательно что-то неожиданное узнаешь или увидишь.
- Ты только не преувеличивай. – Вновь смутился Максимус.
- Но удивительные вещи происходят не только у тебя в доме. – Интригующе начала Терри. – Вчера вечером я узнала кое-что, что тебе безусловно тоже будет интересно узнать.
Максимус отодвинул пустую тарелку и приготовился слушать.
- Новости из первых рук. Вчера разведчики наткнулись на новое поселение свободных охотников. Завязался бой. В результате поселение разорили и взяли в плен несколько человек, которые теперь будут рабами в стане. Но самое интересное то, что среди пленных оказался человек, который (на свою беду) сам признался, что жил некоторое время в Аллагоре. Его заточили особо, охрана постоянная. Царь намерен конечно с ним серьезно поговорить, чтобы выяснить местоположение города, а я хочу у него узнать, нет ли вести о моем брате. Я подумала, что тебе это будет очень интересно, и если хочешь, о чем-нибудь узнать, то я могу это для тебя устроить.
Эта новость буквально ошеломила Максимуса. Некоторое время он сидел в раздумии.
- Как ты думаешь, что произойдет, если вождь узнает, где расположен город? – Спросил он наконец.
- Он соберет армию, пойдет туда и захватит его. – Уверено ответила девушка.
- Вот и я этого боюсь. – Пригорюнился Максимус.
- А что тут такого? Может это приблизит меня к моему брату. – Наивно предположила она.
- Твой брат умрет, защищая стены города. – Отрезал Максимус. – Если он там. – Спохватился он тут же.
Девушка побледнела.
- Как же я об этом не подумала раньше? – Сказала она сама себе.
- Если я тебя правильно понял, то ты имеешь возможность связаться с этим пленным?
- Да.
- Я не спрашиваю тебя, как это возможно, но единственно умоляю тебя предупреди его, чтобы ни в коем случае не проговорился о городе. Иначе погибнут тысячи невинных людей и там и тут. Это надо предотвратить любой ценой.
- Да, конечно, это надо предотвратить. – Как в бреду повторила Терри. – Мне надо идти.
- Ты придешь, когда все выяснишь?
- Обязательно.
Она быстро оделась и вышла, не дожидаясь пока Максимус проводит ее до дверей.
К царю он отправился совершенно не думая о предстоящей беседе, потому что ее важность отошла на второй план. Он шел погруженный в свои мысли, а охрана, как обычно пропускала его всюду, где бы он ни появлялся.
Опомнился он только тогда, когда оказался в сумрачном зале для приемов. Угрюмый вождь неподвижно сидел в автомобильном кресле и меланхолично изучал представшую перед ним фигуру доктора.
- Пришел? – Вдруг спросил он.
- Пришел. – В тон ему ответил Максимус.
- Почему не приходил раньше? – Все так же отвлеченно задавал вопросы царь.
- Потому что не был приглашен.
Вождь улыбнулся.
- Ни как не могу понять, почему ты мне так нравишься. Для чего я тебя сегодня позвал знаешь?
- Знаю. – Невозмутимо ответил Максимус.
Брови правителя изумленно поползли вверх.
- Тогда просвети меня. – Холодно предложил он.
- Тебе нужно знать, чего хочет от тебя Бог, за оказанную тебе великую милость.
На этот раз вниз поползла челюсть повелителя. Некоторое время он в замешательстве не мог произнести ни слова. Но вскоре взял себя в руки и заговорил:
- Я много думал и не смог объяснить себе происшедшего, как только чудом от твоего Бога, или случайностью. Благоразумие подсказывает мне, что я не могу тут рисковать здоровьем своего сына, утверждая, что это всего лишь случайность, когда сам я в этом совсем не уверен. Таким образом, ты стоял у истоков наших взаимоотношений с твоим Богом, и только тебе я доверяю помочь мне разобраться с Ним. Как ты говоришь, Он действительно оказал мне нежданную милость, и я чувствую, что по законам справедливости должен ему чем-то отплатить. И ты должен пояснить мне, что Он от меня хочет.
- Ты конечно можешь узнать, чего хочет от тебя Господь, но не от меня только. Сам Бог будет говорить с тобой и скажет тебе все что ты хочешь знать. – Без тени сомнения произнес Максимус.
- Как это будет?! – Взволновался вождь.
Максимус протянул ему Библию.
- Слово Божье, оно дает ответы на все человеческие вопросы, исходящие из искреннего сердца.
- Ты хочешь предложить читать мне эту книгу? – Прищурился правитель.
- Эти необходимо для веры.
- Но я терпеть не могу читать! К тому же, если я сам буду узнавать все, что хочет от меня твой Бог, то на что же мне тогда священник? – Оправдывался он.
- Ты хочешь, чтобы я читал тебе?
- ДА. – Довольно откинулся в кресле вождь.
- В таком случае, ты позволишь мне делать это по вечерам, перед сном?
- Пожалуй. – Прикинув что-то в уме согласился тот. – И еще одно. Ты оказал мне большую услугу, но я до сих пор так ни чем не отплатил тебе. Не люблю оставаться в долгу. Что я могу для тебя сделать?
- У меня уже есть все необходимое. – Сказал Максимус указывая на книгу. – Но у Хагса в заложниках остался мой друг, настоящий священник, человек очень образованный, который мог бы учить твоего сына гораздо лучше, чем я.
- Как получилось, что он заложник Хагса?
- Дело в том, что Хагс отправил меня сюда не потому что переживал за здоровье твоего сына…
- Само собой, какое ему до этого дело. – Даже не удивился вождь. – Ему надо было обратить на себя внимание.
- Да, но кроме этого, он хотел, чтобы я помог ему продвинуться ближе к трону.
- Это как же?
- Он полагал, что я вылечу твоего сына и очень скоро стану влиятельным человеком в твоем царстве, и тогда переселю его в большой стан и сделаю его вельможей.
- И для того, чтобы ты не забыл об этом, он оставил себе заложника? – Договорил вождь.
- Верно.
- Этот Хагс довольно проницательный человек, если смог увидеть в тебе твой талант.
- Когда он посылал меня, то не рассчитывал на Господа, а надеялся только на мои способности врача.
- Хочешь ли ты, чтобы я доставил тебе этого священника?
- Об этом я и собирался просить.
- Отлично. Что же мы сделаем с Хагсом, нельзя же оставить его заботу о здоровье моего сына без внимания.
- Он мечтает жить в большом стане, если бы ты переселил его сюда, то это было бы доброе дело для него.
- Ну хорошо, я поставлю его главным пастухом моих стад. Это очень большой скачок в карьере, я думаю, что ему надо будет остаться удовлетворенным этим. – Улыбнулся вождь. – Есть у тебя еще ко мне какие-нибудь просьбы, или ты серьезно решил меня ни чем не затруднять?
- Больше мне ни чего не нужно. Если ты считаешь, что я просил о малом, то пусть моя просьба останется за мной. Когда придет час, и у меня будет большая нужда, я попрошу тебя о чем-то, и мы будем квиты.
- По рукам. – Согласился правитель.
- Доброй ночи, царь. – Поклонился Максимус.
- И тебе доброй ночи.
Максимус вышел на свежий воздух и в сердце поблагодарил Бога, за ответ на молитву. Час уже был поздний, поэтому он направился прямиком к себе, чтобы лечь спать.
Рано утром к нему заскочила Терри.
- Привет, я удивляюсь, когда ты успеваешь спать? Вчера вечером я была тут, но тебя еще не было, а с рассветом, ты уже на ногах. – Затараторила она с порога. По всему было видно, что у нее хорошее настроение.
- И что же привело тебя ко мне в столь ранний час? – Присел за стол напротив нее Максимус.
- Я вчера говорила с пленным. – Интригующе начала она, и сделала многозначительную паузу.
- Ну! – Не выдержал Максимус.
Девушка улыбнулась довольная произведенным эффектом.
- Он говорит, что Гога в городе нет точно. Это значит, что ему не угрожает опасность, даже если кочевники разорят город. – Она посмотрела на него сияющим взглядом, как бы спрашивая «каково?».
- Откуда у него такая уверенность? – Подозрительно прищурился Максимус.
- Он сказал, что знает всех жителей города до одного, а такого странного имени он не слышал никогда. – Убежденно пояснила она.
Максимус нервно почесал лоб. Выражение его лица не понравилось девушке.
- Что такое? – Строго спросила она.
- Я даже не знаю, как тебе это сказать, не хотелось бы разрушать в тебе добрую надежду, но по-моему, этот человек лжет.
- То есть, как лжет? – Не поняла она. – С чего ты взял?
- Такое может сказать только тот, кто ни когда не видел «великого города».
- «Продолжай!» - Сказала она ему суровым взглядом.
- В городе живут и работают десятки, а может быть, сотни тысяч человек. Они живут на разный этажах, и в большинстве своем не знают друг друга, просто потому что ни когда в жизни не встречаются. Бесчисленное количество рабов на нижних ярусах ни когда не поднимаются туда, где живут свободные граждане, просто потому что у них нет на это сил и времени. С верхнего этажа почти ни кто не спускается вниз, разве только по большой нужде, или по работе, но и тогда невозможно познакомиться с рабами, потому что они все непрестанно зарабатывают свой кусок хлеба.
- Если то, что ты говоришь – правда, то тот человек все придумал. – Рассуждала Терри. – Но ведь потому-то он и находится под стражей, что рассказывал среди охотников о прелестях Аллагора. – Она пожала плечами. – Ты знаешь, что я тебе верю больше чем ему, но согласись, ситуация странная?
- Мне кажется, все гораздо проще, наверное, он просто не знает почему находится под стражей. Ты говорила ему, чтобы он не выдал расположение города?
- Нет. Я подумала, что это уже не имеет значения. – Безразлично махнула она рукой.
- Ты так ни чего и не поняла! – Вздохнул Максимус. – Война – зло само по себе, а не потому что в ней может оказаться замешан твой брат. Если вождю станет известно расположение города, то погибнут тысячи людей. И хотя я не думаю, что этот человек способен будет сделать то, о чем его вскоре попросят, но его необходимо хотя бы предупредить, за что его держат под стражей.
- Не знаю, смогу ли я еще с ним встретиться. – Терри озабоченно наморщила лобик. – Ведь это всегда опасно, и стражник наверное мне больше не позволит поговорить с ним. Чего доброго, еще заподозрит неладное. Он то думает, я хочу узнать про своего брата, поэтому так снисходителен ко мне.
- Да, не стоит рисковать. Лучше я помолюсь за этого человека. Возможно, он уже и так знает, что кочевникам от него нужно. Если вдруг услышишь новости – не забывай про меня. – Максимус развел руками. – Извини, мне пора собираться. Через час занятия с царевичем.
- Пока. Если что, я сразу к тебе. – Терри выскользнула за двери и энергично помахала ему.
- Пока. – Шепнул он ей вслед. Молодой доктор уже стал замечать в себе странную привязанность к этой девушке, и это его немного пугало.
Он даже сам не знал почему боится. Когда он пытался понять себя, то приходил к абсурду. Он боялся страха, который возрастал в его душе, тем больше, чем ближе они с Терри становились. Страх потерять дорогого человека, который он ни как не мог до конца сложить к ногам Иисуса. Этот страх мешал не только их взаимоотношениям, но и его служению. Сколько раз он порывался рассказать ей о своем Господе, но все его попытки были неуверенными и слабыми, словно имели второстепенное значение. Ему постоянно казалось, что эти попытки могут пагубно сказаться на их общении, могут отвратить Терри от его дома, тема может ей наскучить и т.д. Подобное чувство он испытывал в общении с отцом. Как только он начинал говорить ему о Боге, отец казалось становился далеким и неприступным, когда он рассказывал ему о чудесах Христовых, отца казалось это совершенно не трогает и не волнует, от этого Максимусу становилось страшно. Страшно потерять общение с единственно близким человеком. В эти моменты он особенно ясно понимал слова Христа: «Не думайте, что Я пришел принести мир на Землю; не мир пришел Я принести, но меч; ибо я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее». Но понимание не облегчало креста, и временами этот крест казался ему невыносимо тяжек.
Урок прошел как обычно. Рем был невнимателен, равнодушен, но домашнее задание выполнил на отлично. И ни смотря на то, что Максимус невыразимо уставал от этих занятий, когда все заканчивалось, он испытывал удовлетворение, и даже некую тихую радость, которая возникает в душе, когда мы сделаем что-то угодное Богу.
До обеда оставалось еще много времени, поэтому он долго не задерживался дома, а бросил на кровать книги и выскочил опять на улицу, прихватив с собою пустые котомки. Максимус держал путь к царским складам. Чаще всего он проходил окольными путями, чтобы не привлекать лишние посторонние взгляды. Кроме того, нищета и грязь, которые царили на периферии, несколько отрезвляли от опьянения царской роскошью, и поощряли продолжать начатое дело до конца, несмотря на возможную опасность. Но сегодня он решил сократить путь и пройти напрямую, через рыночную площадь и военные бараки. Он ступил на утоптанную улицу и зашагал к центру. Здесь было особенно оживленно. С каждым шагом людей на улице становилось все больше и больше. Боковые улочки и переулки непрестанно питали эту реку, и скоро вокруг Максимуса людей стало столько, что нельзя было рассмотреть, далеко ли до базара. По улице в двух направлениях текло два потока и от того, в какой поток встанешь, зависит в каком направлении будешь двигаться. Вот из-за чего Максимус терпеть не мог базара.
Людским потоком его вынесло в центр площади, откуда все потоки растекались по неведомым руслам, так что в центре можно было выбрать направление движения. Максимус повернулся в сторону бараков, и его вновь подхватило людское течение. Его несло мимо многочисленных лотков и столиков, мимо различных товаров, которые можно было тут выменять. Люди толкаются мешками и сумками, предлагают друг другу различные вещи.
Вдруг, боковым зрением Максимус увидел знакомое лицо. Он обернулся. У одного из столиков, едва одетый мужичок выменивал за большой кусок оленьего мяса домашний спирт в пузатом глиняном сосуде. Мужичок воровато сунул менянный товар за пазуху и тут же растворился в толпе. В произошедшем не было ни чего необычного, простой базарный эпизод, как десятки тысяч других произошедших на этой площади. Но именно этот заставил сердце Максимуса смущенно дрогнуть. Он узнал мужичка. Он был одним из тех, ради кого он, рискуя быть может всем, идет сейчас в царские закрома.
Толпа вынесла его к казармам и рассеялась. Тут он был уже почти в одиночестве. Мало кому было интересно проходить мимо расположений войск стана. Максимус медленно сошел с дороги и обессилено опустился на холодный камень.
Как могло получиться, что помогая людям выжить, он тем самым подтолкивал их ко греху? Еда, которая предназначалась для голодных детей, теперь стимулирует человеческие пороки. Мог ли он теперь идти дальше, мог ли продолжать свой труд? Он мысленно обратился к Богу за помощью. И вдруг, ему вспомнились голодные глаза детей, плачущие от счастья матери, благословляющие Бога старики. Как мог он из-за одного грешника усомниться в необходимости служения людям? Ему пришли на память слова из Писания: «Делая добро, да не унываем; ибо в свое время пожнем, если не ослабеем» . Он встал и медленно двинулся дальше.
Максимус беспрепятственно зашел на склад. Охранник у дверей словно не заметил его. Чем ему нравились кочевники, так это своей постоянной готовностью беспрекословно подчиняться начальствующим. И теперь, имея пропуск на склад, Максимус мог не опасаться, что за ним подсмотрят, и неправильно поймут.
Как обычно он набрал две котомки продуктов и покинул охраняемую территорию. Как только он вышел за бараки, сразу свернул в сторону бедных кварталов. Чем дальше он отходил от центра, тем грязнее становились улицы, беднее хижины и ободраннее люди. В этом квартале он еще не был. Это был последний район, который еще не знал, что царь теперь благотворит бедным.
Он вошел в первую хижину. Со скамеек на него тут же уставились две пары голодных детских глаз – обычная история. Он поставил продукты на пол. Дети несколько секунд испуганно на него потаращились и разразились воплем и плачем. На детский крик в хижину заскочил разъяренный мужчина.
- В чем дело? – Грозно зарычал он и сорвал со стены ружье.
Максимус уже несколько привык к подобному обхождению. Всякий раз первая вспышка гнева сменялась радушием, как только выяснялась причина прихода незнакомца.
- Царь проводит благотворительную акцию. – Слегка смущенно начал он. - Это – он указал на сумки – поддержка для бедных и голодных, для женщин и детей…
- Отлично. – Грубо перебил его мужчина, и, бросив ружье на стол взял одну из сумок и стал выгружать ее содержимое на стол.
Та бесцеремонность, с которой это было проделано, шокировала Максимуса.
- Извините, но кроме ваших детей, есть еще голодные в вашем поселке! – Возмутился он.
Мужчина смерил доктора презрительным взглядом.
- Что мне до других?! Я беру только то, что царь мне должен за последние четыре года. Мне чужого не надо.
- Почему бы, вам тогда не пойти прямо к царю, чтобы выяснить отношения? Или вы предпочитаете отыграться на соседских детях? – Голос Максимуса дрожал от возбуждения.
Человек схватил ружье и метнулся к нему. Холодный ствол уперся Максимусу в подбородок.
- Слушай меня внимательно, умник! – Зашипел он в самое ухо доктору, и в глазах его блеснул безумный огонек. – Я не знаю, откуда ты такой взялся, и что от меня хочет царь, но вы все меня уже достали! Скажи спасибо, что я еще не вышиб тебе мозги, признаюсь, палец на курке так и чешется.
Максимус шумно сглотнул и подумал: «Господи помоги!».
- Убирайся! – Мужчина бросил ему в лицо пустую котомку. – И передай царю, что нам от него ни чего не нужно, пусть подавится своей благотворительностью.
Максимус взял вторую сумку и медленно вышел на улицу. Сердце бешено колотилось, а между лопатками чесалось так, словно туда сейчас должна была ударить пуля. Но все обошлось. Он оглянулся, в окнах темно. Видимо, ни кто не провожает его даже взглядом. Неожиданно пришло облегчение. Такого он еще не видел.
Но во второй сумке осталось еще много еды, а времени до обеда осталось уже мало, надо было спешить. Он шагнул к соседнему дому.
Здесь все было совершенно по-другому. В душной, маленькой комнатке, среди едкого дыма копошилось человек двенадцать детей. Они, казалось, были везде: на окнах, за печью, на и под кроватью, а на полу среди комнаты было трудно найти место, куда можно было ступить, чтобы при этом не разломать какую-нибудь игрушку или строение. Горбатенькая женщина энергично суетилась у плиты, а по дому распространялся тошнотворный запах неведомого варева.
На скрип двери женщина обернулась и быстро расчистила для гостя место.
- Простите за беспорядок, не успеваю. – Между делом она отвесила пару полновесных шлепков особенно шумным детям и отодвинула горячую кастрюлю на край плиты.
- Я не надолго. – Успокоил ее жестом Максимус. – Царь проводит благотворительную акцию. Еда для ваших детей. – С этими словами он протянул женщине пару больших кусков мороженного мяса.
Женщина недоверчиво уставилась на эти куски голодными измученными глазами.
- Берите же! – Удивился Максимус.
Она дрожащими пальцами обхватила мясо и прослезилась.
- Мы уже три года не видели мяса. – Дрожащим голосом призналась она.
- Это все ваши? – Максимус указал рукой на притихших детей. Они как будто понимали, что происходит что-то необычное, побросали свои занятия и внимательно следили за происходящим.
- Нет. – Улыбнулась женщина. – Моих только пятеро. Остальные еще из двух семей. Хотя какие там семьи – только матери да дети. Так как отцов у них нет, то приходится работать матерям, а мы помогаем присматривать за детьми, пока их матери на работе.
- Кто это «мы»?
- Я и соседка напротив. У нее жилье больше, так она восемнадцать нянчит.
- А у вас муж есть?
- Есть и у меня, и у Кетрин. Они тоже на работе. Вам надо непременно зайти в тот дом, для них это тоже будет большой радостью. – Затараторила женщина.
Максимус посмотрел на детей и протянул женщине еще один кусок.
- Если бы не ваш сосед, я мог бы дать вам больше. – Оправдывался он.
- Да, мы и тому рады. – Восхищалась женщина, гладя на обилие пищи. – А что сосед?
- Он угрожая мне ружьем забрал себе целую котомку мяса.
Женщина насупилась.
- У него же только двое. – Проговорила она.
Максимус пожал плечами.
- Ладно, я пошел к Кетрин. Всего доброго.
Женщина проводила его до дверей и посмотрела вслед благодарным взглядом.
У Максимуса на душе сразу потеплело. Он быстро прошел в дом Кетрин, оставил у нее все, что осталось и поспешил домой.
Дома его уже ждала Терри.
- Что случилось? – Заволновался он.
- Свежие новости. – Она показала ему, чтобы он закрыл за собой входную дверь. – Только что мне рассказали, что пленный как только узнал, что от него хотят, тут же стал отрицать все сказанное им раньше. Верно, ты оказался прав, он действительно ни чего не знал про город.
- Его отпустили? – Успокоился Максимус и присел у стола.
- Он умер под пытками. – Буднично пояснила Терри.
Максимус вздрогнул от этих слов.
- Я все ни как не могу привыкнуть к этим вашим варварским обычаям. Мы же не в пятом веке! – Возмутился он.
Девушка неопределенно дернула плечами.
- Если цель оправдывает средства, то почему бы нет? – Сказала она.
- Тогда почему бы ни начать прямо с меня?
Она посмотрела на него, задумалась.
- Нет. Ты слишком ценен, чтобы так рисковать, к тому же, я-то знаю, что ты не сможешь указать путь к городу, потому что долгое время кочевал с Хагсом.
- Неужели это единственное, почему ты до сих пор не донесла на меня вождю? – Ужаснулся Максимус.
Терри улыбнулась.
- Я назвала тебе объективные причины, по которым любой на моем месте поступил бы также. А кроме того, ты мне нравишься. – Просто призналась она.
Максимус покраснел.
- Ну ладно, мне пора. – Заторопилась девушка.
- Приходи завтра на обед.
- Посмотрим. – И она выскочила за дверь.
Максимус помахал ей в окно и задернул шторку. Надо было еще подготовиться к вечерней беседе с вождем.
- У тебя есть ровно пол часа, чтобы прочитать мне что-нибудь интересное из того, что хочет сказать мне твой Бог. – Важно заявил ему вождь, лишь только он зашел в зал для аудиенций.
- Столько времени ты решил уделять для своей души? – Удивленно поинтересовался Максимус.
- Моя душа – это не актуально. – Махнул рукой царь. – Мне казалось, что речь пойдет о твоем Боге, а не о моей душе?
- Все, чего хочет мой Бог – это блага для твоей души. – Пояснил Максимус.
Вождь озадаченно поджал губы.
- Что-то я не совсем понял. Какая ему корысть от того, что будет полезно мне?
- Такая же, как для тебя выздоровление твоего сына. – Уверенно произнес Максимус.
Вождь открыл рот, чтобы сказать что-то, но слова так и не слетели с его уст, а он застыл в раздумии.
- Постой-постой! Ты морочишь мне голову. Какая польза мне от здоровья моего сына? Он – мой наследник, мой единственный сын, которого я люблю. Если я потеряю его, то для меня это будет великой трагедией. А что за печаль Богу, если меня не станет?
- Он огорчится так же, как огорчился бы ты на похоронах своего сына.
- Почему?!
- Потому что ты для него – погибающий сын, которого он бесконечно любит.
- Ни когда не слышал ни чего подобного. – Недоверчиво покосился на Максимуса вождь. – Можешь ли ты подтвердить свои слова, чем-то более весомым?
- Конечно. – Максимус открыл Библию и прочитал: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» .
- Кому отдал Бог Своего Сына?
- Людям на растерзание. – Холодно ответил Максимус.
Вождь тупо уставился на доктора.
- Зачем?
- Чтобы Он понес на себе наказание за человеческие грехи.
- Что же он такого натворил?
- Он был Свят и Праведен, и не совершил ни одного плохого поступка, живя на Земле.
- И люди растерзали Его?
- Да.
- Но ведь это не справедливо! – Возмутился вождь. – Кто же были эти негодяи?!
- Важно не то, кто убил его, а важно то, за что Он принял смерть. – Глубокомысленно заметил Максимус.
- Говори. – Торопил его вождь.
- Он умер для того, чтобы дать возможность тебе иметь жизнь вечную. Его убивали за твои злые поступки.
Такого поворота царь не ожидал.
- Какое же зло сделал я, чтобы из-за меня убивать Сына Бога? – Недоумевал он. – Люди боготворят меня, я стараюсь быть всегда справедливым, царство мое растет и расширяется – все, как надо.
- Ты не прав, царь! То что тебе кажется справедливым и правильным, не всегда кажется таковым Богу. Тебя боготворят прихлебатели и подхалимы, которых ты приблизил к себе. Все что ты ни сделаешь они провозгласят справедливым, потому что от твоего благоволения зависят их жизни. Но те, что живут на окраинах, они умирают с голода, мерзнут и гибнут от болезней. А у тебя на складах медикаменты и продовольствие. Ты лишаешь человека жизни по своему усмотрению, в то время, как сам не в силах дать ее даже своему любимому сыну. Как ты можешь распоряжаться тем, что принадлежит одному Богу? Ты считаешь это справедливым? Расширяя границы твоего царства, какую пользу ты приносишь? Ты удовлетворяешь свое честолюбие, тем что убиваешь кормильцев семей, делаешь матерей рабами, а детей сиротами. И ты учишь всему этому своего сына. Что, скажи мне, ты делаешь доброго, что Бог посчитал бы таковым? – Максимус задохнулся от возбуждения.
- Кто дал тебе право говорить со мной в таком тоне? – Беззлобно спросил вождь.
- Поверь мне, царь, я бы ни когда не стал говорить с тобой так, если бы ты не хотел услышать того, что скажет тебе Господь.
- Хорошо, что ты предлагаешь?
- Изменить все. Жизнь, поступки, образ мысли, наконец. Тебе надо впустить Христа в свое сердце, чтобы Он занял там главенствующее положение. Надо отказаться от всего тщеславного, жестокого и полюбить доброе, милосердное. Как-то ты сказал, что если твой сын поправится, то ты признаешь Христа Богом и будешь поклоняться Ему. Но Ему не нужен алтарь и образы, Ему нужно место в твоем сердце, чтобы оттуда править в твоей жизни, и Он ждет, когда ты пригласишь Его туда.
- Но ведь это утопия! – Возмутился вождь. – Во что превратится мое царство, если я стану ласковым и добрым? Слабый враг придет, чтобы уничтожить меня, тунеядец сядет мне на шею, а я на троне буду голодать как последний оборванец.
- Бог дает мудрость. Бог дает все доброе. Уж не думаешь ли ты, что ты сам сел на этот трон? Не обманывайся, Господь явил тебе милость и доверил тебе это ответственное дело, но когда придет время, тебе придется дать Ему отчет за все, что ты делал в царстве своем. Это случится независимо от того, веришь ты в это или нет. Это неотвратимо, как смерть. Так неужели послушание Его голосу кажется тебе столь утопичным, что ты готов пренебречь им?
- Я не уверен, что смогу измениться. – Вздохнул царь.
- Не ты должен изменять себя, тебя должен изменить Господь. Ты только позволь Ему сделать это.
- Мне нужно время обдумать твои слова.
- Я не тороплюсь. Ты можешь думать сколько тебе угодно, но помни, что если долго думать, то можно опоздать.
- Надеюсь, что завтра ты прочитаешь мне больше из твоей книги. Доброй ночи.
Вождь демонстративно вышел, дав понять, что на сегодня разговор окончен.
Максимус как раз хотел произнести созревшую фразу, какую-то красивую мысль, как дверь за правителем закрылась, а он едва успел ответить на доброе пожелание. Комната сразу же погрузилась в тишину. Он остался в одиночестве, и нашел удобным преклонить колени в этом зале, чтобы помолиться за правителя стана и попросить у Господа мудрости для дальнейшего служения.
Терри заходила теперь почти каждый день. Со времени их первой встречи прошло уже пол года, и Максимус уже не представлял жизни без этой простой общительной девушки. Они проводили много времени вместе, обсуждая новости или рассуждая о вечном и святом. Терри была уже не так далека от Бога, как несколько месяцев назад. Максимус наконец преодолел барьер неуверенности и стал часто и много рассказывать ей о Христе и спасении. Она всегда слушала его с большим вниманием, всегда с готовностью соглашалась со всем, что читал ей из Библии Максимус, но отдать свою жизнь Иисусу пока не решалась. Максимус понимал, что не далек тот час, когда она по достоинству оценит Божью благодать, и в ее жизни произойдут большие перемены, поэтому не торопил ее решение.
В этот вечер он, как всегда с нетерпением ждал ее прихода. Она немного задерживалась, и он начинал беспокоиться. Поэтому, когда распахнулась дверь, и на пороге появилась Терри, он вздрогнул.
- Привет. – Сказала она с трудом переводя дыхание.
- Я уже боялся, что ты не появишься. – Признался Максимус.
- Собирайся. – Скомандовала она. – Мы идем ко мне.
Максимус недоуменно посмотрел на девушку. За все пол года он еще ни разу не был у нее дома.
- Ну что ты окаменел?! Мы идем праздновать мой день рождения. – Пояснила она.
- У тебя сегодня день рождения? – Удивился Максимус.
- А что же я хуже других? Я тоже когда-то появилась на свет. – Отшучивалась она.
- Но почему ты мне раньше об этом не сказала? – Возмущался он, надевая теплую одежду.
- Потому что ты стал бы беспокоиться о подарках, или еще о какой-нибудь чепухе. – Отмахнулась она.
- Разве ты не любишь подарков?
- Мне все время кажется, что это меня обяжет чем-то в будущем. Вдруг у меня не будет что подарить тебе на день рождения, тогда я не пойду к тебе на праздник, как бы ты меня не уговаривал. А теперь все нормально, ни кто ни кому ни чем не обязан, и мы можем радоваться жизни со спокойной совестью. – Пояснила серьезно она.
- Да уж, серьезный аргумент. – Иронизировал Максимус.
- Я знала, что ты поймешь меня. – В тон ему ответила Терри, и оба засмеялись.
В маленькой хижине Терри был идеальный порядок. Это было первым, что бросилось Максимусу в глаза, когда он пересек порог этого дома. До блеска натертый пол, светлая чистая скатерть на маленьком столике, мазанная и беленная печь горела жарко и не чадила.
- У тебя уютно. – Не скрывая восхищения заметил Максимус.
- Брось. – Засмущалась девушка. – Просто мне не кому сорить.
- У меня тоже не кому, но когда начинаю уборку, кажется будто кроме меня в доме живут еще по меньшей мере человек десять.
- Против этого предательского чувства есть чудесное противоядие. – Терри хитро прищурилась.
- Какое же? – Воодушевился Максимус
- Делать уборку в десять раз чаще. – Произнесла девушка и многозначительно подняла вверх указательный палец.
- Обличение принято, будем исправляться. – Несколько разочарованно пробурчал Максимус.
- А теперь садись за стол, буду угощать. Сегодня в честь праздника я приготовила для тебя рыбные котлеты.
- Звучит заманчиво.
Перед молитвой Максимус прочитал для Терри двадцать второй псалом в честь ее дня рождения. В молитве попросил для нее Божьего благословения.
- Приятного аппетита. – Благодарно посмотрела она на него. – Мне очень нравится слушать, как ты разговариваешь с Богом.
- А я все мечтаю услышать как это делаешь ты.
Девушка покраснела, и некоторое время в доме был слышен только звук исчезающих котлет.
- Как проходят беседы с царем? – Первой заговорила Терри.
- Все по старому. Рем оказался более восприимчивым. Он уже намерен принимать крещение. Мы с ним еще не решили этот вопрос, потому что он хочет прежде поговорить об этом с отцом. Кто знает, возможно этот разговор поможет и отцу решиться сделать шаг к Богу. Слишком долго он думает об этом. Мы с ним уже прочитали Новый Завет, этого более чем достаточно, чтобы понять суть Евангелия. Теперь за ним осталось принять окончательное решение, либо мир, либо Бог.
Кстати, ты помнишь, я рассказывал тебе о моем друге священнике?
- Да.
- Вчера я получил от него известие. – Максимус сунул руку в карман и извлек сложенный клочок бумаги. – Читай.
Терри развернула лист и прочла: «Мир тебе, возлюбленный брат во Христе Максимус. Сердечно благодарю тебя за заботу, которую ты проявил ко мне. Недавно, по приказу царя, мы переселились ближе к большому стану. Хагса повысили в должности, он теперь главный надсмотрщик за стадами вождя. Но он был не доволен. Его мечты о славе и придворной роскоши пошли прахом. Я знаю, что он хотел лишить меня жизни, чтобы хоть как-то «расплатиться с судьбой», как он это назвал. Но царские послы наложили на меня сан царского священника и неприкосновенность. Теперь я не его раб, но свободный человек и волен идти куда захочу. Он уже не имеет надо мной власти. Я давно хочу увидеться с тобой, но все ни как не получается. Ехать с послами я отказался, потому как нахожу тут большую нужду и мое служение. После того, как я отказался покинуть Хагса, он стал более чувствителен к Духу Божьему. Как мне кажется, мы очень скоро обретем в нем нового брата во Христе. Его жизнь уже сильно изменилась, но все еще впереди, поэтому ты меня понимаешь, я не могу все бросить. Мы сейчас на расстоянии суточного перехода, и возможно месяца через три-четыре я попаду в большой стан, и мы, наконец, увидимся. Да благословит тебя Бог. Твой брат Павел».
- Это хорошие новости? – Спросила она.
- Это – новости. – Важно пояснил он и сунул письмо туда откуда взял. – А теперь расскажи, как проходит твоя работа с детьми.
- Дети как дети. Они все схватывают налету. Когда родители узнали, что тем детям, которые ходят в школу выдают продовольственное пособие, то сразу стали посылать своих детей получать так необходимые в жизни знания. Мой класс из четырех человек за две недели вырос до пятидесяти одного. По моему скоро надо будет делить детей на группы, потому что обучение в таких условиях становится практически невозможным.
- Я сегодня же поговорю с царем, уверен, он оплатит еще одного учителя для детей. А как родители относятся к самой школе?
- Мне кажется, что для них что школа, что каторга, лишь бы продукты даром давали. – Терри придала своему лицу такое выражение, что казалось, она готова была плюнуть прямо посреди дома.
- Ну-ну! Не все так мрачно. – Слегка укорил ее Максимус. – Не стоит делать такие выводы, по двум-трем людям.
- Я, наверное, все-таки, немного одинока. – С грустью призналась она. – Когда я смотрю, как беспечно люди относятся к своим детям, то мне становится тоскливо. Почему такие прекрасные детки, подарены таким низким родителям?
- Терри, у тебя сегодня праздник, скажи, у тебя есть заветное желание?
- У каждого человека есть чего желать. – Грустно призналась она. – Больше всего на свете, я бы хотела увидеться со своим братом. Но все надежды на это довольно призрачны, и я не желаю себя тешить ими. Еще я хотела бы иметь свою семью и детей. Жить где-нибудь подальше от этого стана и радоваться.
Максимус закрыл глаза и проглотил ком подкативший к горлу. Признание чуть не вырвалось у него из груди. Как он хотел сейчас открыть ей свое сердце, поведать о своих чувствах и предложить ей разделить с ним жизненный путь. Но он понимал, что еще рано. Еще не пришел тот час, потому что битва за ее душу еще не была выиграна, они до сих пор оставались по разные стороны духовных баррикад. Она, такая милая и желанная, все еще служила Дьяволу и представляла реальную угрозу для всей его жизни и служения.
- Знаешь, я скоро планирую начать библейские занятия. Уже есть несколько человек заинтересованных в этом. Ты могла бы мне помогать в организации. – Предложил Максимус.
- Ты же знаешь, что я всегда рада помочь тебе, Максимус. – Печально улыбнулась ему девушка.
По ее выражению лица он понял, что она догадалась, какие мысли смущали его, и от этого ему стало неловко.
- Расскажи мне что-нибудь интересное. – Попросила она, когда пауза затянулась.
- Я расскажу тебе о своей мечте. Не так давно, перечитывая книгу Откровение Иоанна Богослова, я наткнулся на упоминание о святом городе. По всему видно, что этот город еще должен где-то существовать. Он будет на Земле вплоть до пришествия Господня. Так вот, я мечтаю найти этот город.
- Ты собираешься отправиться на его поиски один? – Тревожно посмотрела она ему в самые глаза.
- Я думаю, Господь усмотрит этот вопрос. – Уклончиво ответил он, но ее лицо при этом просветлело. – Серьезно говорить об этом пока рано, но молиться – самое время. В том городе действительно будешь подальше от этого стана и будешь радоваться.
Терри смущенно отвела взгляд. Она поняла его намек, и они опять замолчали.
Каждый вечер являлся Максимус к царю на библейское чтение. Много времени прошло с их первой встречи, но только теперь молодой доктор стал поистине советником царским. Бывало, они долгими часами засиживались в зале для приемов, чтобы глубже понять смысл какого-нибудь места Священного Писания. Со временем Слово Божие сделало их друзьями, а их вечерние встречи приносили им обоюдную радость.
Максимус садился в мягкое кресло напротив «трона», поправлял масляный светильник и приступал к чтению. Так начиналась всякая встреча. Этот вечер был таким же, как и все.
«И сказал Самуил Саулу: Господь послал меня помазать тебя царем над народом Его, над Израилем; теперь послушай гласа Господа. Так говорит Господь Саваоф: вспомнил Я о том, что сделал Амалик Израилю, как он противостал ему на пути, когда он шел из Египта. Теперь иди и порази Амалика, и истреби все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла. И собрал Саул народ, и насчитал их в Телаиме двести тысяч Израильтян пеших и десять тысяч из колена Иудина. И дошел Саул до города Амаликова, и сделал засаду в долине. И сказал Саул Кинеянам: пойдите, отделитесь, выйдите из среды Амалика, чтобы мне не погубить вас с ним; ибо вы оказали благосклонность всем Израильтянам, когда они шли из Египта. И отделились Кинеяне из среды Амалика. И поразил Саул Амалика от Хавилы до окрестностей Сура, что перед Египтом. И Агага, царя Амаликова, захватил живого, а народ весь истребил мечом. Но Саул и народ пощадили Агага и лучших из овец и волов и откормленных ягнят, и все хорошее, и не хотели истребить, а все вещи маловажные и худые истребили. И было слово Господа к Самуилу такое: жалею, что поставил Саула царем; ибо он отвратился от Меня, и слова Моего не исполнил. И опечалился Самуил и взывал к Господу целую ночь. И встал Самуил рано утром и пошел на встречу Саулу. И известили Самуила, что Саул ходил на Кармил, и там поставил себе памятник, и сошел в Галгал. Когда пришел Самуил к Саулу, то Саул сказал ему: благословен ты у Господа; я исполнил слово Господа. И сказал Самуил: а что это за блеяние овец в ушах моих и мычание волов, которое я слышу? И сказал Саул: привели их от Амалика, так как народ пощадил лучшее из овец и волов для жертвоприношения Господу, Богу твоему; прочее же мы истребили. И сказал Самуил Саулу: подожди, я скажу тебе, что сказал мне Господь ночью. И сказал ему Саул: говори. И сказал Самуил: не малым ли ты был в глазах твоих, когда сделался главою колен Израилевых, и Господь помазал тебя царем над Израилем? И послал тебя Господь в путь, сказав: «Иди и предай заклятию нечестивых Амаликитян, и воюй против них, доколе не уничтожишь их». Зачем же ты не послушал гласа Господа, и бросился на добычу, и сделал зло перед очами Господа? И сказал Саул Самуилу: я послушал гласа Господа и пошел в путь, куда послал меня Господь, и привел Агага, царя Амаликитского, а Амалика истребил; народ же из добычи, из овец и волов, взял лучшее из заклятого, для жертвоприношения Господу, Богу твоему в Галгале. И отвечал Самуил: неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов. Ибо непокорность есть такой же грех, как волшебство, и противление то же, что идолопоклонство. За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем» .
- Почему сегодня ты читаешь для меня это место? – Удивился вождь. – Разве хочет Господь отвергнуть меня, чтобы я больше не был царем?
- Я бы не стал сейчас утверждать этого, долготерпение Господне велико. – Максимус прикрыл Библию. – Но поговорить о том, Кто обладает реальной властью над нашей жизнью мне кажется нелишне. Я хочу, рядом ли я или вдалеке от тебя, чтобы ты всегда помнил, что всем добрым в своей жизни ты обязан Господу, когда-то ты можешь все это потерять, если будешь не правильно использовать Божьи дары.
- Но я стараюсь во всем угодить Ему, разве есть что-то, что не нравится Ему в моей жизни?
- Сколько раз я говорил тебе, что без веры Господу угодить невозможно. Ни какие твои дела не спасут тебя от предстоящего суда Господня. Уже несколько месяцев мы читаем Писание, скажи мне, что скажешь ты на суде в свою защиту, когда тебе предъявят обвинение за все прошлые грехи. Ведь быть добрым – это не заслуга, а естественное состояние человека, и каждый из нас был создан на то, чтобы творить добро. Твоя грешная жизни лишит тебя вечной жизни, это тогда, когда эта жизни предлагалась тебе даром, через искупительную смерть Христа. Ты спрашиваешь, может ли Бог быть чем-то не доволен? А ты подумай сам. Если бы ты отдал на смерть своего сына ради спасения людей, а они бы ответили тебе: «Достаточно с тебя наших добрых дел, нам не нужна твоя великая жертва. Разве ты можешь быть еще чем-то недоволен?». Чтобы ты сделал с такими людьми?
- Я бы не задумываясь предал их смерти. – Хмуро признался вождь.
- Ты думаешь, что Господь поступит с тобой иначе? Он хочет тебе только добра, а ты желаешь вопреки здравому смыслу оставаться в стане Его Врага Дьявола. Ты знаешь все, что необходимо для того, чтобы перейти на Его сторону, однако медлишь. Для меня, честно сказать, это непонятно. Что останавливает тебя?
- Амбиции. – Просто признался царь. – Мне мало того, что я имею сейчас. И будет мало, до тех пор, пока я не найду желанный город.
- Ты все бредишь мечтами своего отца! Пойми же наконец, что не в этом счастье. Как только ты добьешься этого, в чем я очень сомневаюсь, то жизнь твоя тут же потеряет смысл. Ты уже начал реформы в своем стане, перейди на сторону Бога, и Он благословит тебя тут так обильно, что ты станешь самым великим правителем. Когда в твоем царстве будет править справедливость и милосердие, когда ты станешь ходить путями Господними, все изменится, и «великий город» не будет таким вожделенным. Позволь Богу дать тебе новую жизнь, новый разум, новые надежды и мечты.
- Я еще не готов к этому. – Вождь отвел глаза.
- Ты не был готов к этому три месяца назад, сколько же тебе надо времени для раздумий?! – Глаза Максимуса возмущенно сверкнули.
- Откуда ты такой взялся?! До тебя все было спокойно. Я был царем, настоящим царем, который кого хочет, того милует, кого пожелает, того казнит. Но когда появился ты, то стал мне костью в горле. Куда не повернись, всюду ты со своим Богом! – Тоже вспылил царь. - Я потерял сон и аппетит, совесть осуждает меня за всякий пустяк, которого в былые времена, я бы просто не заметил. К тому же, я каждый вечер слушаю твои нравоучительные истории из этой книги. И все это добровольно! Порой мне кажется, что я схожу с ума. Каждый вечер, когда ты уходишь, я все думаю, почему я до сих пор не казнил тебя?! Но когда я вновь встречаю тебя на следующий день, то понимаю, что твоя жизнь для меня стала дороже моей. Почему бы мне ни изгнать тебя из города, или ни отправить куда-нибудь на периферию? Потому что я привязался к тебе, мне нужны твои советы, потому что твой Бог вернул мне сына. Но вы отбираете у меня мою жизнь! Все как будто делается добровольно, и окончательное решение вроде остается за мной, но с каждым днем я все сильнее чувствую ваш натиск, вы ломаете меня изнутри. Этот Дух – Утешитель, как ты Его называешь, доводит меня до отчаяния. Мой сын уже принимает крещение, а я не знаю, радоваться этому или нет, и боюсь это сделает его слабым. Но мне тем более нельзя потерять своего могущества, иначе, кто защитит его?
- Мог ли ты защитить его от смерти, когда болезнь коснулась его? Тебе не нужно становиться беспомощным, тебе нужно только понять, что ты являешься таковым. Сегодня я пришел к тебе, как Самуил и предупреждаю, если не одумаешься, отступит от тебя Дух Божий, и заберет у тебя Господь царство твое, а может быть и саму жизнь. Пока ты непослушен Ему, все твои жертвы и реформы для Него – ничто. Вот лежит твоя Библия, перечитай это место, когда останешься один, и скажи какую неправду видишь ты в моих словах, если же я прав, то прикинь, какое будущее ждет тебя впереди.
Максимус встал и, не прощаясь, вышел. Вождь озабочено раскрыл свою тесненную золотом Библию. Скажет ли что-нибудь ему Господь?
Глава 18 Мигель
Темное, холодное подземелье разверзло перед ним свою зловещую пасть. Оно дохнуло в лицо сырым зловонием, от которого перехватило дыхание. Караульный выслушал несколько тихих слов конвоира и отпустил его. На какую-то минуту Мигель был предоставлен самому себе. «Бежать! – Мелькнула в голове мысль, но решение это еще не окрепло, как пришло понимание: «Тебя подстрелят как зайца, лишь только ты двинешься с места». Мгновение было упущено – кто-то сильно толкнул его в спину, и он, с трудом сохраняя равновесие, засеменил вниз по скользким ступенькам. Дверь захлопнулась за ним с пронзительным железным скрипом.
Темно. Едкий аммиачный запах человеческих испражнений настолько густой, что его, казалось, можно резать ножом, щипал ноздри и ел глаза. Впереди что-то капает, это единственный звук, который обитает в подобной тишине.
Мигель неуверенно шагнул вперед, нога сорвалась с мелкой отбитой ступеньки, его тело несколько раз перевернулось и грузно опустилось на каменный пол. Боль яркой вспышкой разорвала окружающую тьму и запульсировала, как второе сердце. Вздыхая и охая, он поднялся, вытянул вперед руки и пошел вперед, чтобы найти стену. Идти было не далеко, через пару шагов его руки наткнулись на стену. Влажная и холодная преграда остудила разгоряченные руки пленного. Под пальцами зазвенело железо. Мигель взял что-то в руки. То была тяжелая прикованная к стене цепь. Толстый налет слизи просочился между пальцами. В этой темноте воображение Мигеля тут же нарисовало ему несколько сцен нечеловеческой жестокости возможно происходивших в этом подземелье. К горлу подступила тошнота, и пришлось сесть, чтобы подавить рефлекс.
Он прислонился спиной к стене и задумался. Как его угораздило попасть в такую переделку? Почему всех мужчин убили, а его одного оставили в живых? Это безусловно добрый знак. Видимо, Господь еще не до конца гневается на меня. Он то понимает ситуацию! Ведь даже опытные охотники соглашаются с тем, что в нашем мире невозможно выжить абсолютно честному человеку. В конце концов, если бы человек мог стать совершенным, то таковой потерял бы всякую нужду в Боге и Его Христе, возгордился бы и отпал от благодати. А я грешу, и таким образом, каждый день испытываю нужду в Боге, молюсь и каюсь, а Он прощает меня. Итак, чем больше я согрешаю, тем ближе у меня общение с Господом, тем больше моя нужда в Нем. Поэтому-то Он и не отнял от меня милости Своей, и хотя я терплю поношения и наказания за преступления, все сие содействует мне ко благу.
За такими рассуждениями застала его дрема, и он уставший от долгой дороги погрузился в тяжелый неспокойный сон.
Терри, как обычно пробиралась за казармами, чтобы не привлекать лишнего внимания, ведь девушка на территории расположения войск – происшествие примечательное. Она стремилась к пустырю, на котором одиноко располагалась единственная в стане тюрьма. «Тюрьма» - даже слишком громко сказано, скорее это было маленькое подземелье, выкопанное под некогда жилым домом, в котором постоянно живет караульный – старый, хромой воин, потерявший ногу в одной из стычек со свободными охотниками. Главное было добраться незамеченной до этого домика, а Анисима можно уже не стесняться. Анисим – это и есть тот самый караульный. Уже долгое время этот одинокий человек дружит с Терри. Было как-то, он даже делал ей предложение, в надежде, что она согласится разделить с ним остаток жизни, но она посчитала, что он шутит и от души посмеялась над этой «шуткой», ведь он ей в отцы годится.
«Тук-тук-тук» - Постучала она в двери дома.
- Кто? – Спросил недовольный голос.
- Анисим, это я – Терри, открывай! – Зашептала она в замочную скважину.
За дверью послышались торопливые шаги, щелкнул в замке ключ. Дверь приоткрылась и в проеме показалась всколоченная бородатая голова. Анисим окинул окрестность тревожным озабоченным взглядом и распахнул дверь.
- Заходи. – Коротко бросил он, пропустил девушку и с поспешностью запер дверь. – Откуда ты только узнаешь про этих пленных? – Неподдельно удивлялся он. – Ты всегда успеваешь раньше, чем за пленным приходит посыльный от царя.
- У меня много друзей в стане. – Неопределенно махнула рукой Терри. – Держи, я сделала тебе рыбу, как ты любишь. – С этими словами девушка поставила на стол горячий сверток.
Глаза караульного заблестели.
- Как ты успеваешь так много всем делать добра? – Вдыхая аппетитный пар из кастрюльки, спросил Анисим.
Терри не отвечала, а только нетерпеливо хрустела костяшками пальцев. Анисим заметил это и улыбнулся.
- Ах да, тебе не терпится повидаться с моим подопечным. Ох уж эта молодость! Все у вас интриги, да тайны! – Ворчал караульный выходя из комнаты.
В сенях он снял со стены увесистую связку ключей, из которых только один не имел на себе ржавчины, тот, которым часто пользовались, а остальные, скорее всего, уже не имели своих замков, а висели на кольце только для солидности.
Под лестницей на чердак находилась дверь в подземелье, окованная железом и скрытая от посторонних глаз. Дверь медленно со скрипом отварилась. Терри заглянула через плечо Анисима, туда, где за стальной решеткой царила глубокая тьма.
- Общайся сколько угодно. – Уступил ей свое место Анисим. – Только сквозь решетку. – Более строго добавил он. – Ты же знаешь, как я переживаю за тебя.
Она благодарно улыбнулась в ответ и припала лицом к холодной решетке.
- Эй! Есть тут кто живой? – Обратилась она во тьму.
Продрогший Мигель открыл глаза. Когда она повторила свой призыв, сон его как рукой сняло. Он поднял голову и в светлом пятне дверного проема увидел прекрасную девушку. «Ни сон ли это?» - Подумалось ему, но он тут же отбросил эту мысль, потому что такая реальность была приятнее сна.
Когда он встал, от голода у него закружилась голова, но он поборол в себе слабость и двинулся вверх по ступеням.
Вскоре Терри увидела, как навстречу к ней поднимается, хмурый человек с худым, вытянутым, красноватым лицом.
- Кто вы? – спросил он хрипло.
- Терри. – Просто ответила девушка.
- Красивое имя. – Искренне произнес пленный. – А я – Мигель, ваш покорный слуга.
- Могу я вас кое о чем спросить? – Сразу перешла к делу девушка.
- Конечно. Надеюсь у нас достаточно времени, чтобы поближе познакомиться. – Самоуверенно заявил Мигель и несколько расправил плечи. Вытянуться во весь рост ему не позволял слишком низкий потолок.
- Вы были когда-нибудь в Аллагоре?
- В Аллагоре?! Э, детка, да я прожил там несколько прекрасных лет. – Мечтательно прикрыл глаза Мигель. – Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, как там хорошо живется?
- Нет, мне просто нужно знать, не видели ли вы там моего брата. У него довольно необычное имя - Гог. – Разволновалась Терри.
- Гог?! – Лицо Мигеля перекосила судорога гнева. – Гог - твой брат?
- Вы знали его?! – Дыхание девушки перехватило, и она судорожно вцепилась в холодную решетку.
- Знал ли я его?! Как может быть у такого монстра, такая прекрасная сестра?! – В слух удивился Мигель, и словно опомнившись ответил на вопрос: - Да, к сожалению я знал его. Он выгнал нас из города за то, что мы веровали в Господа.
- Каким образом? – Недоумевала девушка.
- Да он там второй человек после губернатора. Командует всей охраной города, влияет на политическую ситуацию, в общем большой человек. Он воздвиг гонения на христиан и выгнал всех верных Господу из города, без пищи и одежды, обрекая нас тем самым на верную смерть.
Терри поморщилась.
- Как же вы выжили?
- Господь не оставляет Своих детей. – Самодовольно ответил Мигель.
- И как давно вы оставили город?
- Скоро два год. – Не задумываясь сказал Мигель.
- Странно, почему же Максимус ни чего не знает о Гоге? – Вслух подумала Терри.
- Максимус?! – Вдруг воскликнул Мигель. – Дружище, он тут?!
- Вы знакомы? – Недоверчиво прищурилась девушка.
- Как же знакомы! Он тоже был среди изгнанных. Гог ему лично пистолет приставлял ко лбу. Но, как же он себя чувствует, пройдоха. Смогу ли я его увидеть?!
Мигель так обрадовался, что даже не заметил, как помрачнело лицо девушки. Губы ее побледнели, но она быстро взяла себя в руки.
- Вы можете объяснить мне, как добраться до города? – Решительно произнесла она.
- Конечно. Только боюсь такой долгий путь будет не под силу хрупкой девушке. – Он смерил ее алчным взглядом.
- Это не важно. Мне нужен только путь. – Холодно настаивала она.
- Поедите дней девять на восток, свернете на юг, проедете сквозь лес не меняя направления, пока не упретесь в каменные горы, а когда выйдите из леса, должны найти вход в широкое ущелье. Оно одно там такое, не ошибетесь. – Мигель улыбнулся. – Смогу ли я увидеться с Максимусом?
- Вряд ли. – Девушка тревожно оглянулась не наблюдает ли за их разговором Анисим, но тот спокойно уплетал горячую рыбу.
Мигелю показалось, что она собирается уходить.
- Постойте, - зашептал он – неужели вы меня так и не отблагодарите, по-моему я оказал вам не малую услугу.
- Ах да. – Натянуто улыбнулась Терри и прижалась всем телом к решетке.
Мигель почувствовал дрожь возбуждения во всем теле, он запустил руки между прутьями решетки, чтобы обхватить ими стройный стан девушки. Но в тот момент, когда он уже чувствовал на своем на своем лице ее теплое дыхание, что-то горячее обожгло его левый бок, грудь сдавил спазм, перехватило дыхание.
- Ты больше ни кому не укажешь туда дороги. – Шепнула она ему на самое ухо.
Он недоуменно опустил вниз глаза и увидел, как из его груди медленно выходит острая сталь клинка. Еще мгновение и дышать стало легче, но из маленькой дырочки в груди пузырясь и пульсируя хлынула кровь. Все вокруг закружилось, в глазах потемнело.
«Меня убили!» - Закричало его сознание. Ноги стали подгибаться.
Терри быстро оценила ситуацию, просунула руку сквозь решетку и с силой толкнула Мигеля в темноту. Его ослабевшие руки выпустили железные прутья, и он покатился по ступенькам вглубь камеры.
В этот момент за ее спиной показался Анисим.
- Ну что, поговорили? – Весело спросил он, приближаясь.
Терри дрожащими руками спрятала в рукав кинжал.
- Да. Поговорили. – Слегка неуверенно произнесла она и порывисто уступила караульному дорогу к двери.
Он деловито подошел и принялся двигать тяжелую дверь. Но вдруг что-то вспомнил, подошел к решетке.
- Эй, заключенный, есть будешь? – Спросил он строго. Но из темноты не донеслось ни звука. – Ты что, заснул там?! – Гаркнул Анисим. Но ему снова ни кто не ответил.
Терри в отчаянии заломила руки.
- Ах ты, паршивец! – Заревел караульный и обильно излил в камеру грязную ругань. Затем он взял связку ключей и нагнулся над замком решетки, с явным намерением отпереть ее.
- Прости меня, Анисим. – Услышал он позади себя.
В воздухе сверкнуло оружие и вонзилось ему в спину по самую рукоять. Старый караульный, не понимая, что происходит, широко улыбаясь повернулся к Терри, и разглядев в ее глазах отчаянный страх подозрительно нахмурился. Он умер прежде чем осознал, кто стал причиной его смерти.
Терри выскочила на свежий воздух и со всей присущей ей осторожностью пустилась в обратный путь. Она уже знала, что будет делать. Теперь у нее мало времени.
Максимус был очень занят. Он штопал прохудившуюся верхнюю одежду, когда в дверь его дома постучали. «Да-да», - Сказал он и продолжил свое дело. Дверь отварилась и на пороге показалась Терри.
- Привет! – Обрадовался Максимус и отложил в сторону работу. – Что-то произошло?! – Вздрогнул он, когда увидел ее мрачный взгляд.
- Да. – Односложно ответила она и села за стол.
- Расскажешь? – спросил Максимус и поставил на горячую печь чайник.
- Я только что разговаривала с новым пленным. – Мрачным голосом начала она.
- И что же? – Напрягся доктор.
- Тебе привет от Мигеля. – Испытывающе посмотрела на него девушка.
- От Мигеля?! – Ужаснулся Максимус. Новость была столь неожиданна, что он не сумел сдержать эмоций.
- Так значит ты знаешь, кто этот человек. – Удовлетворенно кивнула Терри. – Выходит и все остальное, что он говорил правда. – Заключила она и встала.
- Ты уже уходишь? – Остановил ее Максимус.
- Зачем ты обманул меня? Я ведь так верила тебе! Почему ты не сказал мне, что знаешь, где мой брат? – На ее глазах показались слезы.
- А что я мог сказать тебе?! Что твой брат занимается в городе зверствами?! Что он убивает людей на лево и на право, словно тараканов?! У меня нет добрых воспоминаний об этом человеке. Да и в городе теперь неуютно стало, только благодаря ему. – Он мягко усадил ее на стул, не желая расставаться на такой волне. – Ты прости мне эту неправду, я просто не хотел огорчать тебя.
- Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. – Сухо возразила она, не глядя в его сторону.
- Что сказал Мигель? – Решил переменить тему Максимус.
- Он знал путь к городу.
- Ты предупредила его, что нужно кочевникам? Не проболтается ли он?
- Нет. Можешь быть спокоен. Он ни кому ни чего не скажет. – Как-то до странности беззаботно махнула рукой девушка.
Максимус с сомнением покачал головой.
- Не нравится мне все это. Что ты собираешься теперь делать?
- Отправлюсь к брату. – Откровенно призналась Терри.
От этих слов, сказанных так хладнокровно, что-то сильно защемило в груди Максимуса. Он вспомнил, что последнее время часто гнал от себя мысли о возможном расставании с Терри. Но вот этот момент пришел, а он оказался совершенно к этому не готов.
- Но, Терри, ты не можешь все бросить и уйти!
- Почему?
- А как же дети?!
- А что дети? Они прекрасно обходились без меня долгое время. К тому же ты остаешься, ведь так?
- А как же я? – Упавшим голосом произнес Максимус. – Я так мечтал, что когда-нибудь, мы отправимся с тобой на поиски Святого Города, что мы будем вместе служить Господу и радоваться жизни.
- Извини, но ты знаешь, что я мечтала о другом. – Она опять встала. – Каждый избирает путь по своему сердцу. Прощай.
Максимус сокрушенно опустил голову. Дверь хлопнула, и он снова остался один. На сердце было так тяжело, что не хотелось говорить ни с кем, даже с Богом.
Почему в жизни так редко сбываются прекрасные мечты, и так часто воплощаются зловещие опасения? Почему вслед за чудесными благословениями, порой все разваливается на глазах, и земля уходит из-под ног?
Он угрюмо окончил начатое дело, накинул теплую одежду и вышел на мороз. Ему еще предстояло разнести помощь бедным и посетить школу, сказать, что сегодня занятий не будет.
Все это он делал медленно, автоматически. Во всех местах его принимали с большой радостью, всюду просили остаться, но он только рассеяно извинялся и шел дальше. В школе ни кто не понял его сбивчивых объяснений, и многие дети, особенно те, что были постарше, сильно уговаривали его остаться с ними на урок. Они очень любили слушать его библейские рассказы, и явно надеялись сегодня получить что-нибудь новенькое, интересное.
Домой он вернулся поздно, разбитый и уставший. Не раздеваясь, он повалился на кровать и заснул. Проснулся он, когда за окном уже было совершенно темно, и в ужасе соскочил с пастели.
«Неужели проспал!» - Мелькнула мысль. Наскоро помолившись, и схватив Библию, он выскочил из дома. Морозный воздух обжег легкие. Путь был недалек, но он с детства не бегал так далеко, и поэтому голова его кружилась, в висках стучало, а легкие разрывались и горели, как в огне.
Царь ждал его. Как только Максимус ворвался в приемную, тут же встретил холодный взгляд его глубоко посаженных глаз.
- Где тебя носит?! – Раздраженно встретил он доктора. – Я жду тебя вот уже пол часа.
- Сегодня для меня выдался тяжелый день, я не вовремя заснул и проспал назначенное время. – Честно признался Максимус, пытаясь восстановить дыхание.
- У меня сегодня выдался счастливый день, поэтому я тебя прощаю.
Долварин напыщенно откинулся в своем кресле. Его вид говорил о том, что он готов к беседе, более того, готов отвечать на вопросы. Но Максимус не обратил на это внимания, потому что в этот самый момент его мысли были заняты самым насущным – он не подготовил сегодняшней беседы и теперь совершенно не знал, что читать, и о чем следует говорить с человеком, которому в последней беседе провозгласил ультиматум Божий.
С важным видом он открыл свою Библию и стал ее сосредоточенно листать, словно искал подготовленное заранее место.
- Почему ты не спрашиваешь, что сегодня произошло? – Видимо вождю не терпелось поделиться с Максимусом какой-то новостью.
Максимус поднял на него усталый вопросительный взгляд.
Царь сделал вид, что не заметил его слабый интерес и с воодушевлением заговорил:
- Сегодня я стал близок к своей мечте как никогда! – Он сделал многозначительную паузу, чтобы смысл сказанного дошел до Максимуса. Но отсутствующий вид доктора убедил его продолжать: - Наконец-то, «Великий город» у меня в руках!
Максимус вздрогнул и нахмурился.
- О чем ты?!
- Поздравь меня, теперь я могу найти к нему дорогу!
Что-то екнуло у доктора в груди.
- Новый пленный? – Мрачно спросил он.
- Отчасти. – Самодовольно усмехнулся вождь. – Больше та девчонка, с которой ты занимался бедняками.
- Терри?! – Максимус побледнел.
- Я специально держал ее на виду, можно сказать, что я много поставил на эту лошадку. – Вождь нервно хохотнул. – Да. Она была родственницей одного беглого раба, который, как мой отец, был одержим идеей найти этот город. Когда я узнал, что Терри продолжает интересоваться городом, то позволил ей «тайные» встречи с каждым заключенным. У караульного было специальное задание организовывать эти встречи. Я надеялся, что тот, кто не укажет дороги к городу под пытками, из милости поведает об этом девчонке. Все шло как надо, всякий раз она разговаривала с заключенным до пыток, и сама экзекуция превращалась в обычную формальность. Потому что по реакции девчонки уже было видно, знает человек о городе хоть что-нибудь или нет. Но вчера произошло то, чего я очень долго ждал. Терри бежала из города.
- Бежала? – Упавшим голосом переспросил доктор.
- Да. Украла двух верховых оленей, запаслась провизией с моего склада и отправилась в пустыню.
- Терри украла?! – Изумился Максимус.
- Ха-ха-ха! – От души рассмеялся вождь. – Порой меня поражает твоя вера в человечество! Ты наивен, как ребенок! Неужели ты полагал, что Терри не способна украсть что-то, когда это ей будет необходимо?! – Вождь подался вперед и вопросительно глянул в глаза Максимуса.
Тот неопределенно качнул головой.
- Ха-ха-ха! – Опять разнеслось по пустой зале. – Твоя милая крошка Терри! Она сегодня хладнокровно зарезала пленного, а потом лишила жизни и караульного. Действовала холодным оружием, причем оба удара были проведены настолько идеально, что я не смог бы нанести более точного и смертельного ранения. Такое впечатление, что она делала это уже тысячи раз. Когда мой палач осмотрел трупы то пришел в трепет от восторга. А уж он-то знает в этом толк! Можешь мне поверить.
- Школа ее братца. – Чуть слышно прошептал Максимус, его взгляд бессмысленно блуждал по предметам интерьера.
- Я тоже так думаю. – Довольно согласился вождь.
- Что же теперь будет? – Все так же тихо произнес доктор, обращаясь больше к себе.
- Известно что. Терри идет к городу. Группа моих лучших разведчиков идет по ее следу. Мы собираем армию.
- А как же Господь? – Спросил Максимус, и слезы навернулись ему на глаза.
- А что Господь?! – Как-то напрягся и насупился вождь.
- Тысячи людей погибнут, удовлетворяя твое желание. Кто потом будет отвечать за это перед Богом?
- Почему бы тебе вместо того, чтобы упрекать меня, ни помолиться за успех предприятия? – Прищурился вождь.
- Бог не благословит твой поход. – Уверенно возразил Максимус.
- Он дал жизнь моему сыну, значит может дать мне победу. Пусть даст мне этот город, и тогда может полностью на меня рассчитывать.
- Господь не торгуется с грешниками и не заключает сделок сомнительного характера, потому что Он – Свят! Ты верно забыл, кто в ком нуждается?! Все что тебе нужно я сказал еще вчера, но вижу, ты принял неверное решение. Сегодня для меня рухнули большие надежды. Что ж, как ты сказал, я наверное слишком свято верю в будущее человечества. Бог продолжает давать мне Свои уроки, и я рад этому.
- Как бы ты не относился к этому, я хотел бы, чтобы ты пошел с нами и посмотрел на нашу великую победу. – Самодовольно улыбнулся вождь.
- Нет! Каков бы ни был итог сражения, я не желаю присутствовать при этом. Тебе придется прежде убить меня, тогда ты сможешь взять мое тело с собой. – Иронично бросил Максимус.
Царю это крайне не понравилось, но он сдержал гнев.
- Ладно. Поговорим об этом в день выступления. Можешь быть свободен.
- Свободен?! – Кисло улыбнулся он и пошел к выходу.
Вождь сокрушенно покачал ему в след головой.
Темные холодные улицы окружили доктора: унылый скрип, черные крыши едва различимые на фоне черного неба, черные не доверчивые тени прохожих – все казалось чужим, холодным, мертвым.
Он медленно брел по тихим улочкам, ноги шаг за шагом несли его к земному жилищу, но это не приносило больше радости. Все, что произошло ни как не укладывалось у него в голове.
Это было невозможным! Он знал Терри доброй и отзывчивой девушкой, и ни когда бы ни подумал, что она способна на такое. Он считал, что уже покорил вере «короля варваров», но в последний момент тот избирает иной путь. Он думал, что теперь сможет позаботиться о молодом принце, и он в будущем будет христианским правителем в христианской стране, а теперь это уже представлялось маловероятным.
Незаметно ноги принесли его домой. Только тут, в тепле, он почувствовал, что смертельно устал. Скинув с себя теплую одежду, он упал возле кровати на колени, чтобы помолиться Господу в скорби своей. Но как только он прикрыл глаза и мысленно воззвал к Богу, в его молитву стали вплетаться смутные образы, обрывки разговоров, какие-то блики, тени, и все это стало быстро принимать формы и четкие очертания. Максимус заснул.
По серому холодному насту надрывно ползут тяжелые сани. Одни, за ними другие, - бесконечная череда. Последние утопают и теряются из вида в среде хмурых и молчаливых людей. Человеческое море простирается до горизонта, вооруженные до зубов люди широким потоком вливаются в глубокое ущелье. Что-то есть знакомое в этих отвесных скалах.
Впереди появились высокие каменные стены, башни с бойницами, какие-то непонятные приспособления. На стенах тоже суетятся люди, что-то лихорадочно устанавливают, что-то подносят и тяжело посматривают в ущелье. Великая процессия остановилась. Все замерло. Воздух казалось сгустился от царившего вокруг напряжения. Возбужденные люди в последний раз проверяют свое оружие. Впереди всех на белом олене вождь. Его сияющее лицо выдает в нем вызывающую самоуверенность, он уже предвкушает великую победу. Рядом с ним его сын с бледным, каменным лицом, губы его плотно сжаты, рука с поводьями чуть заметно дрожит, но в глазах решимость, юношеский пыл…
Вдруг картина сменилась. То же ущелье, но дно его теперь завалено камнями, трупами животных и людей. Вокруг тошнотворный запах крови, пота и горелого пороха. На том месте, где ранее возвышалась неприступная стена, остались только руины, гигантские плиты наваленные одна на другую, обрывки веревок, сегменты лестниц.
Бой уже закончился и вокруг какая-то неестественная тишина, и слышен только треск догорающих саней, да редкий стон раненных. Среди этих развалин и камней обезумевший от горя отец склонился над изуродованным телом сына. Обхватив руками голову юноши поседевший от горя старик тупо смотрит в небо и мерно покачивается взад и вперед. Группа вооруженных людей в запыленном камуфляже вышла из-за развалин стен и направилась в сторону старика, из опасения держа наготове оружие…
Максимус вскочил с пола, как ошпаренный. Сердце бешено колотилось, тело липкое от пота на глазах слезы. Что это было?! Некоторое время он приходил в себя. Скоро ему стало ясно, что это был всего лишь сон.
Он сел на край кровати. Странный сон. Он так ясен и отчетлив, и даже теперь по пробуждении своем Максимус помнила каждую его деталь. А не был ли этот сон от Бога? Но он то знал, что нет в ущелье ни какой стены, да и кочевники столь многочисленны, вооружены и тренированны, что людям города с ними не совладать. В тоже время, только Бог решает окончательный поворот событий, и верно Он не благоволит к решению вождя. Если этот сон от Бога, то почему же я до сих пор не пошел предупредить тех, кому предназначалась эта информация?!
Максимус быстро накинул на себя одежду и выскочил в ледяное утро. На улице уже было светло. Новый день начинался как обычно, но на сердце было все иначе. Покой и мир уступили место тревоге и смятению. Впервые за долгое время Максимус забыл помолиться утром и попросить у Господа благословений на весь день. Он торопился, чтобы донести Божье послание, для людей, которые намереваются ступить в могилу и не подозревают об этом.
На входе его как обычно ни кто не задерживал, поэтому он стремительно пробежал по аллее и распахнув широко двери ворвался в большую залу. Присутствующие изумленно уставились на него.
Происшедшее оказалось столь неожиданным, что Максимус оторопел и замер на месте. Он ожидал всего что угодно, он готов был даже разбудить царственную особу, если он еще не проснулся, но попасть на заседание полководцев он никак не ожидал. Он видел, как каменные лица воинов исказились грубым, неистовым удивлением.
- Почему ты явился без приглашения, раб?! – Грозно возмутился Долварин, и в гневе встал со своего места.
По тону, каким была произнесена эта фраза, Максимус понял, что сейчас от могилы его отделяет возможно одно слово. Но это не могло остановить его решения, потому что теперь он точно знал, что этой ночью с ним говорил Господь. И хотя окружение смущало его, он только пошире расставил ноги, набрал в грудь воздуха и уверенно начал.
- Вождь, сегодня ночью Господь говорил ко мне и приоткрыл завесу будущего.
На мгновение гнев в глазах царя сменился ужасом, но он тут же взял себя в руки, а так как все глаза были устремлены на доктора, то кроме него ни кто не заметил этих перемен. Правитель медленно опустился в кресло и в раздумии потер подбородок.
- Ты наверное пришел опять отговаривать меня выступать против города? – Подозрительно глянул он на Максимуса.
- Нет. Ты можешь делать все, что считаешь правильным. Я пришел рассказать тебе, что показал мне Господь.
- Ну?! – Нетерпеливо поерзал вождь.
- Я видел поражение твоей армии и смерть твоего сына, царь. – Смело произнес Максимус и сам испугался своих слов.
Вождь вздрогнул, как от пощечины. Военачальники загудели. Все глаза теперь устремились на вождя. Он глубже погрузился в свое кресло и нахмурился. Все ждали, что он скажет на это дерзкое заявление.
- Почему до сих пор голова этого суеслова на плечах?! – Не выдержал и возмутился кто-то из толпы.
Вождь ни как не прореагировал на это замечание, он продолжал думать.
- Царь, ты же знаешь, что армия застоялась, и на Земле нет силы равной нашему войску, кто может сомневаться в победе. Разве что предатель?
- Верно, кто может безнаказанно колебать веру в победу в тех, кто завтра выступает в поход?!
- Мы уже все подготовили, да не поколеблет бред этого раба твоего решения, царь!
Вождь наконец поднял глаза, и во взгляде его светилась решимость. Максимус понял, что все усилия напрасны.
- Только твои прежние заслуги, раб, смягчают твою вину, и я прощаю тебе твою дерзость, но я не желаю больше слышать от тебя ни чего подобного. – Он указал пальцем на Максимуса. – Выведите его, и больше не впускайте без моего особого распоряжения. И проследите, чтобы он не сообщался с моим сыном.
Два охранника встали по бокам от Максимуса и толкнули его к выходу. Максимус не желал верить в то, что услышал. С глубокой печалью он смотрел и смотрел на вождя, до тех пор, пока тренированные солдаты не вытолкнули его вон. Все это время вождь старался не смотреть в его сторону.
Он ушел домой и до темна читал Слово Божие в надежде найти ответ на большой вопрос, которым теперь стала для него его собственная жизнь. Он дочитал до одиннадцатой главы Откровения, когда внезапно он понял, что ищет его душа. Она жаждет поселиться в «Святом Городе», чтобы избегнуть скверн этого мира. Он так устал ощущать порочность человеческой жизни, устал вкушать от плодов чьей-то греховности! Среди мрака он неимоверно скучал по свету. Конечно, он понимал, что Этот Свет должен постоянно жить в его душе, но без общения с подобными себе, он чувствовал, что долго не протянет. И больше всего на свете ему теперь хотелось увидеть, как живут святые, быть с ними, служить им и радоваться общению.
К ночи решение созрело. Он собрал все свои немногочисленные личные вещи - Библию и смену одежд, - уложил в сумку всю оставшуюся в доме еду и вышел в ночь.
Он взял курс на юг, где по последним сведениям Хагс пас царские стада. Максимус надеялся в последний раз повидать Павла и раздобыть у них приличного верхового оленя, для длительного путешествия.
В два с лишним ночи царская разведка была вынуждена разбудить правителя.
- В чем дело?! – Сонно потребовал объяснений тот.
- По вашему приказу, следивший за доктором сообщает в любое время.
Вождь что-то вспомнил, сменил гнев на милость и утвердительно кивнул.
- Докладывайте.
- Максимус только что покинул стан и направляется к югу пешком.
Вождь опечаленно прикрыл глаза.
- Я так и думал. – Подумал он вслух.
- Прикажете задержать и привести?
- Нет-нет! – Опомнился вождь. – Пусть идет. Снимите наблюдения. Я дарю ему свободу, может быть, теперь мы будем квиты. – С сомнением проговорил вождь и вернулся на свое еще теплое ложе.
Завтра его армия выступает, чтобы покорить «город его мечты», он должен быть в лучшей форме.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
