Заложники идеологии

Вспоминаем «Норд Ост», захват школы в Беслане. Есть нечто общее в этих терактах. Общее – в том, как разрешают эту террористическую ситуацию со своей стороны те, кто решает: в штабах, в спецслужбах, во властных коридорах и кабинетах. Чем озабочены, о чем думают, что на первом месте у них стоит? – Жизнь людей, или в первую очередь «сохранение собственного лица» - или той идеологии-установки, как поступать с врагом? Могут сказать, что решают и то, и другое вместе. Но не бывает так, так как выставляются приоритеты, мысль работает в нужном направлении – и следствие мы видим соответствующее.
Слышу на радио «Эха» как Геннадий Гудков – бывший полковник ФСБ говорит, что просто правда у всех разная. У тех, кто в зале «Норд Оста» одна, а у тех кто в штабе по разруливанию ситуации – другая. Именно разруливанию – другого слова нет, потому что профессиональных то переговорщиков то – и не было! – Был сразу же назначенный, после захвата, начальник штаба. Вы поняли правду Гудкова? – Его спросила ведущий передачи и бывшая заложница, Анна А., о профессиональном переговорщике. То есть задавали вопросы о переговорщике, с позиции спасения людей, а получили ответ с позиции формального управления процессом, в котором, как он потом сказал, была и часть по спасению людей. Только вот что первично в том плане было, если применили газ. Думали ли о людях, или только, как уничтожить террористов? Что первично, если сами поступки показывают, что первичным то было уничтожение, а не спасение. – Сам же Гудков, мы слышим, удивляется, что в автобусах со «спасенными» заложниками, после спецоперации и освобождения – не было врачей!? – Очевидно, что об этом уделили мало внимания в штабе, ведь внимание было занято в первую очередь уничтожением террористов!
Поистине, чтобы почувствовать другого, нужно оказаться в его шкуре. Правда заложников в том, что они все ждали в зале театра весточку, что их спасают, о них думают снаружи, как спасти. Правда, в штабе по ситуации – в том, как планировали, в том – что было в приоритете решений! – А это, мы знаем, исходит из идеологии власти, идущей от самого Путина: как переговариваться! – И Гудков подтвердил на примере Израиля, что переговариваться нельзя, хотя есть и другие примеры в том же Израиле, из общения в передаче об этом говорили. Но ведь это дело выбора и вопроса жизни. – Опять встают и приходят на ум слова: «Какова цена вопроса». - Эта идеология мещанина в политике, для которого человек, как расходный материал. – «Бабы новых нарожают», как и сам подход к той же, в решении уже другой, проблеме рождаемости в России – программе мертвой по своему подходу от формализма. Но вернемся обратно к «Норд Осту». Знаем, что есть идеология мочилова: «И в сортире замочим».
Теперь понимаем, почему газ пущен был в театре, и почему крышу в бесланской школе гранатометом подорвали. – Потому что о людях-заложниках не думали при принятии этих решений, или думали по принципу низшего приоритета. Можно сказать, что легко задним числом критиковать и говорить, но ведь люди не слепые и задают вопросы, на которые не получают ответы. – Потому что сказать правду настоящую никто не хочет официально, ведь это означало бы признаться в своей близорукости, а проще сказать – в ущербности идеологической доктрины власти. Смотрите – Путин создал эту идеологию, но всегда устраняется от разрешения в сложных ситуациях. Просто возлагает их на других. – А где должен быть командир, когда его воины идут на врага в наступление? – По Чапаю знаем – впереди наступающих. Ведь главный идеолог должен подтверждать свою идеологию на практике в сложных ситуациях страны. Он за все отвечает. – Но слышим, по случаю с подлодкой «Курск», как он говорит, что решил не ездить на проблемное место в той уже ситуации, потому что посчитал, что лучше остаться в Москве, ну или там где он находился. Понимаете, это предательская идеология и предательские установки президента: не быть связанным, не быть под ударом, не быть на острие, не быть виновным. Вот этим – «не быть», он всех нас продал и сдал террористам, предложил террористам, тем самым, самим решать участь заложников. – И Анна говорит, когда видела в зале театра, как нервничали люди, захватившие театр, потому что не было полноценного переговорного процесса. – Не было главного переговорщика, а был лишь назначенный начальник штаба. То есть была форма (формальный признак), содержания же по спасению заложников в той форме не было, и не могло быть по признаку первопричины в идеологии, которой руководствовались в штабе. Это был штаб по уничтожению террористов, а не штаб по спасению заложников, потому и выполнили первую половину операции – уничтожили боевиков, а во второй – даже про врачей забыли, не говоря уже о самом засекреченном газе. Если бы цель была спасение людей, то формулу газа врачам бы сказали, но не знают до сих пор, по-моему.
Хотелось бы, чтобы поднимался в обществе вопрос предательства и ее идеологии во власти, ведь все мы ощущаем ее влияние на наших жизнях и жизнях своих близких: когда нас берут в заложники террористы, когда нас судят за подкинутый в машину наркотик или оружие, когда выгоняют из собственных квартир по принятому в думе закону, когда убивают на дорогах машины с мигалками от властьимущих, когда лгут со страниц газет и журналов, когда подрывают наши дома и убивают за то, что говорим правду.
Что это – мир перевернулся, или мы открыли глаза и увидели, что живем в стране, в которой правит ложь?! Предательская идеология идет от самой вертикали власти. Простые люди в этой вертикали – лишь винтики, расходный временный материал, им можно пренебречь, использовать и выбросить, как не нужное. Хотелось бы спросить, как относится Путин к народу, не пишу слова «своему народу», потому что разделение это он сам выстроил, отгородился. Скажет ли слово «люблю», «переживаю»?! – Так же отойдет в сторону, и скажет что-нибудь о своих планах по возрождению России и демографическом процессе, о материнском капитале!? И этот жест его будет показателен, ведь любящий человек – руку на сердце положит и скажет одно слово «люблю». Этот – другой - мертвый, и сердце его молчит. Потому и отскакивает все время от сложных ситуаций, когда народу помощь нужна. Тот, кто хочет помочь, кто переживает за людей – впереди стоит, такие люди идут, не смотря на возможную смерть: как доктор Рошаль, как Руслан Аушев, как рядовые служащие ФСБ, без брони на груди бежавшие спасать детей, как многие другие, которые не прятаются за спинами, потому что чувствуют свою сопричастность к событиям и хотят помочь. Одни предают через свою идеологию, другие жизни кладут, чтобы исправить это предательство.
Когда мы научимся винить себя, когда не будем искать крайних, когда в решениях наших чистота будет?! Неужели поиск врагов – это наша русская особенность?!
Да нет же – посмотрите кругом – и в других странах это же происходит, это все те же предатели своего народа, совращенные жаждой власти и похоти до денег. Они все продали и перепродали, и честь, и совесть у них не входу. У них другие мотивации, мертвые, как мертва сама материя, которую они жаждут для себя. – Для себя, не для нас с вами. Для нас – это только по остаточному принципу – что останется с барского стола. Холопам – жить по холопьи. При социализме слово товарищ, хоть и вводило в заблуждение, так и всех вводило – и тех же, кто на «верху» был. Степень зараженности другая, или болезнь вялотекущая. Нынче же грязь всплыла наружу – и слово «товарищ» или «друг» в устах Путина, кажутся мне кощунством, так как марают нечто святое для каждого человека.
Мы все, вся страна – заложники этой предательской идеологии, вся наша страна – это тот же «Норд Ост», или школа в Беслане. Мы ждем, когда наконец начнутся переговоры по нашей жизни, чтобы жить, но не существовать, чтобы наша свобода не зависела от кого-то, как бутылка воды, не отданная ребенку в школе Беслана, чтобы мы сами решали, как нам жить в своей стране, чтобы слово предатель – не было в нашей жизни, а только - Любовь, добро, Свет, жизнь, взаимопомощь и радость! 26.10.2007.

Заложники идеологииПублицистика

Заложники идеологии

Заложники идеологии
Публицистика