Дедушкина сказка

Нет сказки удивительней на свете,
чем сказка о Донтекки с Сапулетти.
Вильям Рексспир

- Дедушка, я еще не хочу спать. Лучше расскажи мою любимую сказку. – Не унималась девочка.
- Я же тебе вчера ее рассказывал и третьего дня. Тебе еще не надоело?
- Ну и что, а мне всегда интересно.
Старик помедлил немного, задумался, будто вспоминая что-то, и начал свой неторопливый рассказ.

Жили-были... Так начинались все сказки, которые нам в детстве читали родители. Жили-были цари и королевичи, их наследники и их враги, простые люди и всякая знать. Вот и эта история начинается так же.
В одном королевстве, что на Юге Италии, стояла как-то осенняя пора. Погода была теплая, листья, как им и положено, падали на землю, наползал туман, тихо и неторопливо текла мимо маленькая речка, даже и не речка, а так, ручей какой-то. Так вот, о чем это я, жили-были в холодильнике два почтеннейших итальянских семейства: Донтекки и Сапулетти. Да-да, вы не ослышались, - именно в холодильнике. И не смейте удивляться – это же сказка, все таки. Так вот, в холодильнике этом были дома, церквушки, улочки, площади, купеческие лавочки и прочие прелести мещанской жизни.
Семейство Донтекки принадлежало знатному дворянскому роду долгосохраняющихся продуктов, а Сапулетти – разбогатевшая купеческая фамилия. Купив себе дворянство и титулы, они изо всех сил стремились закрепиться в высшем свете на равных с древним родом Донтекки. Те же в ответ напускали на себя спесь и сохраняли дистанцию, которую «новые итальянцы» всеми силами пытались преодолеть, зачастую оперируя брачными узами. Для родовитых же дворян Донтекки из поколения в поколение защита родства была делом чести.
Времена и нравы уже давно поменялись, а Потате Донтекки с большим усердием продолжал семейную традицию. Он на столько ревностно оберегал свое родство, что был готов на все, чтобы убрать с дороги всякого, кто посягает на него. У Донтекки была дочь, а у Сапулетти – сын. И только одна мысль, что Сапулетти может обмануть девушки (то, что между детьми могут быть искренние чувства, Донтекки просто не допускал) не давала Потате спать спокойно и исключала малейшую вероятность примирения двух враждующих кланов. Война продолжалась.
Встречая «новых итальянцев» на улице, в церкви, на площади сеньор Потате не упускал момента уколоть своих соперников. Глава семейства Сапулетти Йогурто не уступал соседу ни в красноречии, ни в остроумии. В этой войне не было победителей и побежденных, истории не известно ни об одном перемирии, а пакт о ненападении никто из представителей достопочтенных семейств составлять не собирался. И кто знает, сколько бы еще это длилось, если бы не один, почти трагический случай.

Так случилось, что юные отпрыски семейств Лучента Донтекки и Творожио Сапулетти вопреки воле родителей полюбили друг друга. Естественно они скрывали свои отношения, но незадолго до трагедии обвенчались, и Лучента ждала ребенка. Молодой семье предстояло выдержать тяжелое объяснение с родителям, для которых этот поступок, несомненно, окажется ударом, приговором, проклятием, а может и смертью. Они медлили.

Осень того года оказалось на редкость теплой. И хоть температура в холодильнике была достаточно низкой, Сапулетти переживали не лучшие времена. Глава семейства Йогурто был на грани инфаркта, а у Сметании подскочило давление. Что ж до Донтекки, то они переносили жару довольно спокойно, ведь они не так сильно зависели от температуры и были более выносливыми. Потате злорадствовал:
- Я же вам говорил климат поменять, соседушка. – Ехидно бросил Потате, случайно встретив Йогурто на площади. – Переехали бы на Север, все же легче было бы.
- Как-нибудь сами разберемся, соседушка. Вы бы о себе лучше подумали.

В тот же вечер поднялся сильный ураган, который повредил линии электропередач, оставив холодильник без электричества. Температура начала резко подниматься. Жизнь продуктов была под угрозой. Нужно было срочно эвакуироваться. В семействе Сапулетти началась паника. Донтекки же были спокойны, в их фамильном имении на такой случай была предусмотрена морозильная камера. Сапулетти же были лишены такой возможности и спасались льдом, который Йогурто покупал в лавочке мороженщика. Но запасы льда неумолимо уменьшались, а с ними таяли надежды на спасение. Это приводило Потате в неописуемый восторг. Нет Сапулетти – нет проблемы, честь семьи спасена.

- Я же вас предупреждал, Йогурто. – Не скрывая радости начал разговор Потате. – Вам какие похороны устроить – пышные или поскромнее. Вы не стесняйтесь, заказывайте. На такое дело я уж не поскуплюсь. С удовольствие станцую кадриль на вашем склепе.
- Еще посмотрим, кто на чьих похоронах будет плясать кадриль. – Не уступал в остроумии Йогурто.

На следующий день Сметания совсем сдала. Йогурто пошел за льдом, а Творожио не отходил от умирающей матери.
- Это конец. – Плакала Сметания.
- Должен же быть какой-то выход. Ты должна жить, мамочка. Хотя бы ради внука. – Использовал последний аргумент парень, чтобы хоть как-то взбодрить матушку.
- Что? – поднялась с постели Сметания. – Ты же даже не помолвлен не с кем. Или я чего-то не знаю?
- Я давно хотел вам сказать. Мы с Лучентой… - Признание давалось ему нелегко. – В общем, она моя жена и мы ждем ребенка.
Как раз когда он выдавливал из себя это признание, вошел Йогурто. Вся гамма чувств мгновенно отразилась на лице старика: и – ярость застилает глаза, и тормоза – отключает. С этими гордецами и задаваками? Да, чтобы мне век льда не видать, да, чтобы мне жить в Сахаре.
- Льда тебе и так не видать, а в Сахаре продукты не живут?
- Ты еще острить вздумал, щенок. Такой позор. Да, ты знаешь, что старый параноик с нами сделает? – Верещал Йогурто.
Но как говорится, после драки кулаками не машут. Да, и поздно уже, дни Сапулетти сочтены: температура поднимается, лед заканчивается. В общем, фенита ля комедия.

Время шло, холодильник не чинили, и уже Донтекки начали подумывать о погребе. Потате и Броколли шептались за закрытыми дверьми.
- Если мы сегодня не попадем в морозилку, завтра может не наступить. – Убеждала Броколли мужа.
- А где Лучента? Что-то она часто куда-то убегает. Не нравится мне все это.
- А как там Сапулетти?
- Видел старого Йогурто на днях – его дни сочтены. А лавочник сказал, что закончился лед. Они долго не протянут. Так им надо.
Увлеченные разговором родители и не заметили, как, притаившись за дверью, Лучента подслушивала их трогательную беседу. Девушка была в ужасе от услышанного. Ее родители, любимые родители, так хладнокровно рассуждали о жизни и смерти, решая чужую судьбу. Она должна спасти Творожио. Но как? Как убедить несговорчивого отца?
- Господи, что мне делать. – Молилась в ту ночь Лучента. – она понимала, что убедить отца переменить решение – задача не из легких. Здесь нужно что-то другое. И она решилась.

Утром состоялся серьезный разговор:
- Отец, я вчера видела сеньора Йогурто у лавочника. – Соврала Лучента. – Он сказал, что Сметания при смерти, а у лавочника закончился лед. Мы же можем им помочь.
- Ты в своем уме? Неслыханная дерзость. – Не верил своим ушам Потате. С какого перепугу я должен помогать этим самозванцем. Накупили титулов и думают, что владеют миром.
- Отец, да они нормальные люди. Если бы мы оказались в беде, они бы нам помогли.
- Что за чушь ты несешь. Ты не представляешь, какие они чудовища. Да они за деньги мать родную продадут, а за титул на такое готовы. Не успеешь оглянуться, а ты уже в их сетях. Сынок то их небось не прочь заполучить в невесты единственную дочь Донтекки.
- Мама, почему ты ничего не говоришь? Разве человек должен умереть за то, что он не родовитый дворянин?
- Не смей их защищать. Ты только дай им палец, они тебе руку по локоть откусят. Знаем мы таких. Разговор окончен. Иди собирайся. – Твердо сказал сеньор Донтекки.
- Отец, я никуда не поеду. Ты должен знать еще кое-что. Я и Творожио Сапулетти – муж и жена и ждем ребенка.
- Нет, ну что я говорил. Вот, мерзавец. Как ты могла спутаться с этими торгашами? Ты опорочила честь нашего семейства. – Брызгал слюной Потате. – Я знать тебя не хочу. Убирайся из моего дома. У меня больше нет дочери. Броколли, собирай вещи, мы сейчас же идем в погреб.
- Отец, - Умоляла девушка, - пощади Сапулетти.
Потате решительно зашагал прочь. Жена засеменила за потерявшим от гнева голову мужем.

Тем временем в доме Сапулетти царило полное отчаяние. Йогурто и Сметание уже не вставали, а Творожио едва передвигался по комнате. Когда Лучента пришла к Сапулетти, у тех уже не было уже сил ни спрашивать, ни вести дискуссии. Перед лицом смерти многие вопросы уже не имеют значения.
- Подойди, дочка. – Еле слышно попросила Сметания. – Ты хорошая девочка. Жаль, что все так получилось. Прости. Доченька, возвращайся домой. Мы уже и так не жильцы, а ты еще можешь спастись. – Дальше она уже не могла говорить.
- Я останусь с вами. Я так решила. Мне не нужна жизнь без Творожио.

Старик Донтекки метал гром и молнии. Свирепствовал чрезвычайно и метался по комнатам, выписывая невообразимые виражи и пируэты. Он был абсолютно и решительно уверен в своей правоте и не собирался менять своих решений. Честь в древнем роду Донтекки была превыше всего. Ей в жертву приносили все. Броколли же все еще питала надежду на то, что сможет убедить старого упрямца. Она просила, умоляла, шантажировала, угрожала, потом опять просила и умоляла. Но безрезультатно. Круг замыкался. Потате изрыгал проклятии на головы ненавистных Сапулетти и клялся отомстить за попранную честь семьи.
- Я ухожу. – Потеряв всякую надежду, объявила Броколли. – Ухожу к Лученте. Мне терять нечего.
Потате резко остановился и замер. В воздухе повисла долгая пауза, которая свидетельствовала только об одном: сейчас разразиться настоящая буря. Спасайся кто может. Вы попали в дурдом без знаков отличия, добро пожаловать.
- Убирайся. Все убирайтесь. – Сорвался на фальцет глава достопочтенного семейства.
- Счастливо оставаться, сеньор Донтекки. – Бросила, уходя Броколли.
- Уж не сомневайтесь. Передайте Сапулетти, что я рассыпаюсь в реверансах.
Броколли ушла, хлопнув дверью.

- Чем обязаны столь позднему визиту, сеньора. – Холодно встретил Йогурто появление Броколли. – Только коротко и по существу, моей жене плохо. Если вы за Лучентой, то мы ее не держим. Это ее решение.
- Никто не ждал этой беды. Жаль, что все так заканчивается. Позвольте разделить с вами вашу участь.
Броколли рассказала о погребе и о том, что Лучента умоляла отца спасти Сапулетти. О том, что он был непреклонен.
- Что ж он защищает свою честь. Так как он это понимает. – Сказал Йогурто. - Все что мы можем, это достойно встретить смерть.

После ухода жены Донтекки совершенно слетел с катушек: сначала бил посуду, потом крушил мебель, рвал на себе волосы и одежду. А когда Потате совершенно выбился из сил, повалился на диван и уснул мертвым сном.
А время шло. Температура поднималась, Сапулетти медленно и мучительно умирали, Лучента не могла смотреть на это и молила небо смерти для себя, Броколли, не выдержав нервного напряжения, тоже слегла. Ночь была бесконечной и особенно душной. В эти последние минуты каждый думал о своем. Уже не было страшно, а просто хотелось, чтобы все побыстрей закончилось.

Донтекки стоял над большой ямой и смотрит вниз: там внизу его девочка и его жена. Он рыдал, он звал их, но они молчали. Что же он наделал. Как с этим теперь жить.
- Господи, сделай так, чтобы этого не было. Господи, сделай так, чтобы этого не было. Господи, сделай так, чтобы этого не было. – Молил Потате. Но Небеса застыли в немом укоре… И молчали… А Потате все кричал и кричал до хрипоты. И вдруг… он проснулся.
– Боже, это был сон. – Вскочил он постели и начал быстро собираться. – Только бы не опоздать, только бы не опоздать. – Как заклинание повторял Потате. – Только бы они были живы. Господи, если они будут живы, я помирюсь с Сапулетти.
Что есть силы, Потате мчался к дому своих врагов. Открыл дверь – мертвая пугающая тишина, не оставляющая надежды. Все. Это конец. Промедление смерти подобно.

- Отец, я знала, что ты придешь. – Вышла навстречу Лучента.
- Боже, ты меня услышал. Спасибо тебе. – Ликовал уже потерявший надежду Потате.

Через час все были в погребе. Холодный воздух постепенно возвращал жизнь в тела Сапулетти, охлаждая бушевавшие некогда страсти.
- Ну, что, Потате, кадриль отменяется? – Йогурто даже пытался шутить.
- Да брось ты, старина. Кто старое помянет… Кадриль мы будем танцевать на свадьбе наших детей. А похороны откладываются. На некоторое время.

Через неделю холодильник починили и снова стало холодно. Жизнь постепенно налаживалась. Отшумела свадьба Лученты и Творожио, положив начало новой эры в жизни двух почтенных семейств.

- Дедушка, а что было потом?
- А что потом? Жили они долго и счастливо и умерли в один день, или, почти, в один день. Донтекки и Сапулетти больше не ссорились, но разве что, самую малость: как назвать внучку, кто возьмет ее на лето. Ну, разве ж это ссоры?
- Дедушка, а завтра еще расскажешь? – Не унималась девочка.
- Конечно, расскажу. И завтра, и после завтра… - Творожио поцеловал внучку на ночь и накрыл одеялом. – Спи, радость моя. Сладких тебе снов.

Дедушкина сказкаПроза

Дедушкина сказка
Проза