УИНФРИ

Человек этот жил в удивительное время… Время, когда никто не гудел на улицах, собаки не бросались под ноги и дети не ходили в школу….

Удивительная тишина царила на городских просторах, потому что в это время на любой улице города мог появиться только один человек. На автостраде – одна машина, а в небе только один самолет…

Человека звали Уинфри. Он привык к тому, что он один. Он привык к тому, что никогда не встречал на улице прохожих. Он привык к тому, что ему не обязательно было разговаривать днями, месяцами, годами… Потому что не с кем…

Однажды Уинфри отправился в путешествие, решив найти другие места. Туда, где бы ему встретились такие ж как и он…

- Написали? – Тамара Михайловна оторвалась от книги и оглядела класс. Судя по- всему, даже Васе, известному в школе хулигану, были интересны приключения Уинфри.
- А что дальше, Тамара Михайловна? – бойко выкрикнул Володя, лучший ученик класса…
- А дальше каждый из вас придумает свою историю…
- Как это? – выразил общее изумление Вася…
- Вы придете домой, достанете тетради и допишите историю Уинфри до тех пор, пока будете «видеть» его жизнь… Кто-то может опишет только два последующих дня его путешествия, кто-то сможет представить себе, что он делал и через месяцы и через годы… Фантазируйте и мы составим из ваших фантазий общий рассказ по которому и будет жить наш герой…

Прошла неделя.

Урок литературы был шестым по расписанию. Пять предыдущих предметов тянулись как назло долго. Если бы кто-то наблюдал сегодня за 7А, то заметил бы, что ребята здесь какие-то дерганные – каждую минуту кто-нибудь украдкой смотрел на часы…
Все ждали литературу и рассказ, который Тамара Михайловна обещала дочитать.

Небывалый случай. Еще три минуты до звонка на урок, а уже весь класс сидит за партами, даже директор зашла посмотреть на такое чудо…

Тамара Михайловна лишь улыбнулась….

- Итак, мы должны сегодня ознакомиться с вашими вариантами жизни Уинфри. За прошедшую неделю я, прочитав все сочинения, постаралась объединить все ваши фантазии в одно повествование и сейчас готова зачитать вам то, что получилось…
- Ур-ра!!!! – раздался общий гул.
- А можно предложение? – тихоня Аня всегда была рада поделиться каким-нибудь из своих рациональных предложений. И всегда у нее это получалось не вовремя…
- Да, Аня, говори! – предложила Тамара Михайловна, не смотря на всеклассовый протест.
- А пусть каждый читает свой кусок, ну тот, что он написал сам…

Класс притих, понимая, что сейчас Аня может быть была и права…

- Что ж , я не против, тем более, что первая часть приключений нашего героя написана тобой, - Тамара Михайловна протянула Ане толстую тетрадь.
- Я первая? – совсем шепотом произнесла Аня и залилась краской. – Ну хорошо.
Аня медленно встала и вышла перед классом…

***

Уинфри дрожал от холода. Он и не представлял, что мир, к которому он так привык в своем городе Наодного может быть велик и разнообразен. Сейчас, когда ночь застала его в дороге он был немного растерян. Нельзя сказать, что его преследовали неожиданности: ему не попался ни один путник, ни одно здание, ни одно дерево. Зато сколько звезд увидел он впервые в своей жизни. Они сверкали и падали одна за другой, освещая ему дорогу. Уинфри это нравилось. Впервые он понял, что ему хочется растянуть уголки рта и задрать их кверху. Когда-то он слышал, что такое упражнение полезно и называется – улыбка. От такой улыбки внутри становилось теплее. Уинфри повторял упражнение и шел вперед. Мир перестал казаться ему страшным.

Все мальчишки в классе были поражены, как, оказывается, Анечка может громко и внятно читать. Все как-будто очнулись, когда она замолчала.
- Все… больше ничего нет. – пролепетала Анечка.
- Хорошо. Посмотри, чье имя стоит над следующим отрывком. – попросила Тамара Михайловна.
- Кирилл.
- Кирюша, наш изобретатель. Иди, расскажи нам, что случилось с Уинфри дальше.

***

Неизвестный шум, раздавшийся посреди мрачного ночного неба, поразил Уинфри и заставил его остановиться. Страх сковал его тело и принудил к молчанию. Даже мозг, даже мельчайшие капилляры застыли в его теле.
Гул нарастал. Уинфри оказался внутри освещенного круга.
В какую-то из последующих секунд он понял, что стремительно летит вверх. И вот он уже в летоплане – небольшой машине, которая бесшумно передвигается по ночному небу и лишь в особые моменты в летоплане включаются какие-то лампочки, которые вертятся и издают гул, который так напугал Уинфри.
Справа и слева его тесно сжали непонятные существа. Их тела были теплыми, но их вид был ужасен. – Голова, с двумя дырками для смотрения, между глаз набалдашник для прохождения воздуха во внутрь, на голове некая растительность, достаточно густая. У одного белая, а у второго огненно красная.
Сказать честно, Уинфри никогда не видел себя в зеркало. Он даже и не знал, что это такое, потому что в Наодного этого никто не знал и потому, что в Наодного Уинфри кроме себя самого никого никогда и не видел…

(Дополнение от преподавателя класса, Тамары Михайловны.)
В летоплане оказалась полиция, которая забирала появлявшихся из ниоткуда особ и осматривала их. Если принималось решение, что особа миролюбивая, ей давали возможность выйти в город. Город имел название Грамотный и представлял из себя скопище самых разнообразных существ, где Уинфри знакомится с говорящей коровой, плюшевым зайцем Безуха. Он влюбляется в красотку Булка и воюет с ее ухажером Тараканом. Уинфри сначала не понимает этой жизни, но затем он учится говорить и оформлять свои мысли в слова. Он понимает, что если в городе живет кто-то помимо него, то есть с кем поговорить и есть с кем поделиться хлебом. Он понимает, что есть друзья и есть враги. Он понимает, чего ему так не хватало в городе Наодного. Он понимает, что размеренность и отсутствие цели делали его жизнь непонятной и скучной.

(Рассказ продолжает Катя Семина. В школе известна как первая красавица среди семиклассников и девятиклассников. Восьмые классы были сплошь укомплектованы девочками, так что там никто теплых чувств к Семиной не испытывал.)
- Как приятно быть чьим-то другом, - подумал Уинфри, - особенно другом Булки.
Он мечтал. Он вспоминал свою первую встречу с Булкой. Она пришла в книжный магазин, где он тогда работал. Вернее, пришла не она… вернее, не она одна…. Ее сопровождал старинный друг Уинфри – Белыгвоздь. Друзья давно не видели друг друга и были счастливы встрече. Они крепко обнялись и стали выяснять, где кто пропадал эту вечность, которая отделяла их от их последней совместной вечеринки. Уинфри был так увлечен беседой, что и не заметил сразу спутницу Белогвоздя. Лишь минутами позже, спохватившись, Белый представил ее.
- Мисс Булка, прошу любить и жаловать!
- Мисс? – удивился Уинфри. – Так любопытно слышать. Это ваше имя?
- Смешной у тебя друг. – обнажила свои белые зубки Булка, оборачиваясь к своему спутнику.
- Нет, это не имя, - поддержал веселье Белыгвоздь. – Так называют незамужних дам в той стране, откуда к нам свалилась Булка.
- А-а, вот как! Извините. – Уинфри не умел краснеть, но сейчас он был близок к тому, чтобы узнать это неизвестное ему проявление чувств. – Вы хотели посмотреть книги? – Вспомнил он о своих обязанностях.
- Да! Мы ищем «Дамский вестник» для моей спутницы.
- Ах, так?….

Здесь мысли Уинфри прерывались, потому что никакой романтики в своей работе он не видел. Зато нахлынуло на него приятное воспоминание еще об одной встрече с прекрасной Булкой.

Был вечер. Булка снова была окружена друзьями, но все они были гостями этого прекрасного города, поэтому Уинфри была оказана высокая честь быть гидом.

Кто-то из друзей, кажется Маффин, начал деловито выспрашивать про Парк Носорогов. Видите ли, он вычитал где-то, что Носороги, полпериода вечности назад основали Грамотный и теперь Парк излюбленное место жителей и гостей города... Злосчастный выскочка и всезнайка! Уинфри почему-то невзлюбил Маффина, но вскоре забыл о нем...

Группка Булки и Уинфри продвигалась к парку. На город начали ложиться сумерки.
Уинфри вспоминал, что в этот вечер Булка была постоянно с ним рядом. Ему даже показалось, что не только он хотел этого, но и она была рада уступить его вниманию. Как-то, в момент демонстрации очередного монумента, - где Носороги- победоносцы и гордые строители города, восседали на бронзовом постаменте, уверенно упирая свои могучие головы в небо, - Булка оступилась. От падения ее удержало надежное плечо Уинфри, который стоял на пару ступенек ниже .
- Ой! .. Надо же, оступилась.... А было бы смешно свалиться под этим величественным памятником!.. – Булка хохотнула, пытаясь превратить все в шутку... Но Уинфри стало тепло от ее руки и от того, что именно его плечо оказалось в тот момент рядом...

И вот теперь она уехала. Она решила вернуться в свой далекий город, откуда так неожиданно упала в Грамотный.
Булка улетела, но ее дыхание, которое еще так недавно касалось щеки Уинфри, оставалось с ним. И вот теперь приехал один из друзей Булки и привез от нее письмо. Она скромно сообщала, что рада быть дома, однако (хоть письма и не передают особенности голоса, но Уинфри казалось, что эта часть письма написана ее славным полушепотом), она писала, что ей не хватает широты и монументальности Грамотного, особенно той его части, где находится парк Носорогов.
Уинфри боялся поверить своей догадке. Он боялся поверить в то, что говоря о Парке, Булка имела ввиду его присутствие рядом. Он боялся поверить и все же снова и снова возвращался к этим строкам и слышал веселый полушепот Булки: «а было бы смешно»….

(Маруся Легонцова. Марусин папа был учителем. О маме ходил слух, что она работает в разведке. Учителя, коллеги папы, искоса поглядывали и на Марусю и на ее папу…)
Уинфри сидел в кафе. В этом уютном зальчике он любил проводить вечера после работы. Сегодня он зашел сюда со своим другом Безуха – зайцем из соседнего киоска. Безуха любил слушать, а Уинфри нравилось рассказывать. Когда он смотрел в глаза Безуха, то чувствовал себя героем, способным свернуть горы…. хотя бы и в собственном повествовании.
Сегодня Уинфри вдруг вспомнил свои детские мечты.
- Ты знаешь, Безуха, я сегодня один сон свой вспомнил.
- Да что ты!? – привычным восклицанием Безуха встретил высказывание Уинфри. Готовя себя к слушанию рассказа, Безуха все быстрее и быстрее двигал челюстями, перемалывая морковку и капустку, ведь слушать друга и жевать было как-то неприлично. Закончив пережевывать, Безуха заметил – Так и что же там было? Страшилчики? Дракончики?
- Дом!
- Да ну ты? С привидениями?
- Нет, Безуха, мой дом!
- Ого!!! Небось сто этажей с прислугой? Хи-хи-хи….
- Вечно смеешься надо мной, дружище…. Нет, это был маленький дом…
- Ладно, рассказывай! Ты же знаешь, я люблю, когда ты говоришь мне о своей жизни…
- Впервые этот сон я увидел, когда был еще совсем маленьким. Я помню, что у меня была мама и был папа… Потом их не стало, потому что в нашем городе Наодного все должны были жить по отдельности, таковы были законы…
- Сурово! – нервно сглотнул Безуха.
- Да. Так вот, в те годы, когда сон был еще крепок и приятен..
- Не заливай, приятель, сон и сейчас еще крепок и приятен!
- Ну вот… Опять ты меня перебил… Это же для красоты так говориться…. А ты вот перебиваешь, и я не могу дойти до самого важного.
- Ну извини! Все! В рот капустку на замок, я морковку уволок! Молчу!
- Да… Это был красивый дом. Он стоял на берегу огромного и прозрачного озера. Вокруг бескрайний лес и запах хвои повсюду. Уютные и теплые стены из красного кирпича, огромные витражи…. Одно из самых больших окон выходило на озеро. Там любили сидеть мои дети… Заберутся на подоконник, разговаривают о чем- то и смотрят на озеро…
- Погоди, Уинфри. Ты снова заливаешь, какие дети, когда ты сам еще под стол пешком ходил?
- Ну это же сон, Безуха! Сон! А во сне может быть все что угодно! Да! Там были мои дети! Там ждала меня дорогая подруга, и я любил возвращаться в этот дом, который я построил своими руками!
- Вот нелепо! Люди в люди выбираются! В город едут! А он забрался в какую-то глухомань и радуется! Нет, что-то ты не подумал сегодня над своим рассказом!
- Все я подумал, Безуха. Я бы и сам рад в город, но еще много раз я закрывал глаза и видел это спокойствие вокруг, тишину озера и дуб…. Огромное раскидистое дерево около которого каждый вечер меня ждала жена и мои дети. Каждый вечер они кидались мне на шею, обнимали и говорили как соскучились по своему папочке! Поверь мне, Безуха, сейчас мне кажется, что не то что во сне, но и наяву, я был бы рад такой встрече...
- Жаль, Уинфри, что все в этой жизни либо сон, либо надоедливая явь…. – уныло пробормотал Безуха и заказал себе еще капустки…
В этот вечер ни Безуха, ни Уинфри не промолвили больше ни слова. Безуха жевал капустку, иногда запивая ее морковным соком, а Уинфри смотрел в окно на раскинувшийся Грамотный, который так доброжелательно приютил его много лет назад.

(Вася – известный хулиган. Пару раз встречался с милицией при довольно неблаговидных обстоятельствах).
Уинфри забрался на самую высокую гору, которая была в окрестностях Грамотного. Он смотрел на небо, он вглядывался в звезды, он вспоминал о своем прошлом.
Как-то в детстве, когда еще мама с папой были рядом, он услышал от них, что в Наодного живут только те, кто когда-то, вечности назад, провинился в многословии или совершил что-то неприятное для Большого общества. В этом случае, людей отсылали в Наодного. Здесь не было стен и не было заборов, здесь никто не следил за тобой. И с точки зрения гуманизма такое наказание приравнивалось к самым безобидным. Условие было лишь одно – все дети тех, кто попадал сюда, не имели права возвращаться в общество, чтобы не навредить ему, и не заразить светлых и чистых детей Большого света. Уинфри понимал этих людей. Он думал о том, что если бы его родители были обывателями-гуманистами, он бы тоже согласился с таким решением, но воспоминания об одиноком детстве, безрадостной юности в Наодного не стирались и заставляли по-другому смотреть на такого рода решения.
Звезды на небе загорались все ярче. Казалось, что кто-то подкладывает уголек и от этого разгораются тысячи и тысячи небесных костров.
Уинфри знал, что никогда не повторит того, что сделали его родители. Хотя бы потому, что он не знает, что они сделали… Его отделили от родителей, когда он был совсем маленьким… а его воспоминания – это скорее мысленная дорисовка того, что было на самом деле… И уже не понятно, чего больше в памяти – додуманности или реальности.
Уинфри загадал желание… Звезда медленно сваливалась с неба…. Уинфри тихо и уверенно проговаривал: «Пусть ни один ребенок в этом мире никогда не узнает, что значит отвечать за поступки своих родителей. Пусть каждый маленький человек в этом мире будет счастлив…»
В какое-то мгновение ему показалось, что мечта его уже осуществилась, что в каждом доме, там далеко внизу, у подножия горы и дальше на равнине, в каждом доме, счастливы все дети. Что они не узнают, что такое несправедливость, что у каждого из них есть мама и папа и хотя бы один верный друг….
Именно таким Уинфри видел человеческое счастье.

(Света Полякова. Внешне – самая благополучная девочка класса.)
Дома Уинфри ожидал сюрприз. Китти, его служанка, сказала, что прошел слух, будто Безуха уехал из города навсегда, а Булка вышла замуж у себя на Родине.
Кокетка Китти любила узнавать городские новости из надежных, по ее словам, источников. Самым надежным считалась соседка, мадам Роше. Полная седовласая женщина, которая не выходила из дома даже за ее любимым берлинским печеньем, тем не менее знала всю подноготную любого жителя города. Как ей это удавалось никто не понимал, так как в логические нормы такие вещи не укладывались.
Итак, сообщение означало, что весь день Китти провела у соседки. Но сегодня Уинфри было все равно, потому что не могло быть удара тяжелее, чем эти две новости.

Где-то полвечности назад Уинфри начал довольно часто получать письма от Булки. В каждом она нежно отзывалась о времени, проведенном в Грамотном. Она рассказывала о своих подругах и модных шляпках, о суперпоследних тенденциях в пошиве дамских блуз. Она по-прежнему читала «Дамский вестник» и чуть ли не наизусть его заучивала. Но ни словом она не обмолвилась о предстоящей свадьбе. Более того, однажды она спросила номер телефона Уинфри, чтобы вновь услышать его голос, который, как она писала «так часто поддерживал ее в чужом краю». Через какое-то время она позвонила и они долго обменивались любезностями. Сердце Уинфри выпрыгивало от счастья, которое было так близко….. И вот теперь… Ах да, Уинфри хранил последнее письмо Булки, где она вдруг написала, что очень любит его…. Что она поняла, что в этой жизни она любит лишь одно существо и это он, Уинфри…. Жар, который принесли эти строки, сменился теперь отчаянным холодом…. Последний с кем Уинфри мог разделить этот холод был Безуха. Именно он все время пребывания в Грамотном был главным слушателем Уинфри. Безуха молча кивал, метко вставлял свои фразы или попросту жевал капустку, но когда он был рядом мир казался уравновешенным и справедливым и вот новость…. Безуха пропал…. Он просто покинул город, покинул Уинфри, который считал себя чуть ли не единственным другом чуднОго зайца и вот теперь Уинфри брошен…Забыт…. Раздавлен…. Растоптан…. О-ди-нок….

Горькие слезы полились из его глаз… и казалось, что уже никогда не будет хоть кого-то, кто захочет утешить его…

(Коля Климушкин – не сказать, что совсем уж беспроблемный мальчик, но что-то было в нем светлое. Говорят, что его родители погибли где-то в Афрузии, пытаясь проповедовать диким племенам НеведомоеНечто).
- Уинфри …. – Коля оглядел притихший класс. – Уинфри бы никогда и не утешился, если бы не стук в дверь, который гулом отозвался в его опустевшем сердце.
Китти убежала к подружкам и Уинфри сам спустился к двери.
- Кто там?
- Уинфри? Это Тараканище. Пусти, будь добр, что-то случилось с небом! Оно решило вылить на землю всю воду поднебесья!
Тараканище? Уинфри открывал защелку, а сам немало удивлялся этому совсем уж неожиданному (и, честно говоря, малоприятному) гостю. Во времена, когда Булка еще сияла своей красотой в Грамотном, Тараканище стал злейшим врагом Уинфри. Пытаясь завоевать расположение, Тараканище всячески лгал на Уинфри и сделал столько пакостей, что Уинфри боялся, что Булка уже никогда не поверит в его искренность.

- Да, Тараканище, заходи! Да ты весь промок! Вода просто стекает с твоего плаща! Что же это за стихия на улице?!
- Извини, Уинфри, что пришлось потревожить тебя, но буквально пять минут назад на город обрушился такой ливень, что я только и успел, что добежать до твоего дома! И я так рад, что ты принимаешь меня!
Уинфри, достаточно добрый по своей натуре, прежде всего думал о человеке, а потом уж вспоминал свои обиды. Сейчас глядя на мокрого, с поникшими усами Тараканища, он и не вспоминал о чем-то, что мешало бы оказать помощь существу, попавшему в беду.

-Спасибо, Уинфри! Все так чудесно! – После горячей ванны, с кружкой топленого молока, сидя у ярко пылающего камина Тараканище был бодрее и веселее, чем еще полчаса назад.
- Да-да, конечно. – Теперь Уинфри был немного растерян, не зная, о чем он должен разговаривать со своим вчерашним врагом, который сегодня стал его единственным собеседником.
- Ты, наверное, задаешь себе вопрос, как я, твой враг, мог попасть к тебе в гости?.. Я думаю, что это Провидение послало меня к тебе. Я не удивлюсь, если узнаю, что этот страшный ураган, в который я попал только что, пронесся только над твоим районом.
Тараканище помолчал…
- Не торопи меня, Уинфри. Поверь мне и я расскажу тебе удивительную историю, которая произошла со мной…

Вряд ли ты заметил, что в последнее время, меня не было в городе. Если ты был счастлив – это время проскочило для тебя незаметно. Если бы ты узнал такую боль, как я, то это время показалось бы тебе длиннее вечности…
Да, я виноват перед тобой. Стараясь завоевать любовь Булки я потерял голову и оговаривал тебя… Прости меня, Уинфри… Мне жаль…
Я не спал ночами. Я выходил из себя, когда видел, как она смотрит на тебя. Я не мог есть, пить, работать… Я не видел красоты этого мира, я не слышал щебетания птиц и не замечал шороха ветра…. Мне казалось, что вокруг нет существа, которое способно понять мою боль. Мне стыдно вспоминать эти дни, но я обращался к Богу и признавался Ему, что не нужен мне этот мир и этот свет, не нужен мне и сам Бог, лишь бы Булка была со мной. О, Уинфри! Знал бы ты, как я сожалею об этих словах! Как я расплачивался за это отречение от смысла жизни ради призрачной радости плоти…. О, Уинфри!

Молчание Тараканища затянулось. Уинфри почувствовал, что рассказ врага- друга близок и ему. Он потянулся и набросил упавший плед на плечи Тараканища.
- Эти дни мне не удастся забыть никогда… Нашему отряду было приказано покинуть город и занять позиции в другом конце страны. Возможно и не стоило говорить тебе об этом, но твои соотечественники из Наодного постарались разрушить уставы и законы города и создать общество, что категорически запрещено. Мне жаль, но я один из тех, кто вынужден был помешать этому. Прости, Уинфри, но я офицер… Итак, я должен был уехать и оставить мысли о Булке. Рядом с ней оставался и ты, что еще больше раздражало меня...Я грозил небу и небо ответило мне….

Мой отряд стоял на передовых позициях. И вот как-то ночью пришел приказ о разведке. На следующее утро, когда солнце еще только выглянуло из-за горизонта, я встал и пошел в Наодного. Мне нужно было вычислить места, где жители города собирались в количестве больше одного….. Для этого города такие сборища были недопустимы.
Около одного из приземистых и достаточно скромных домов стояла девочка. Она рисовала на песке.. Ее невинная забава привлекла меня – обычный ребенок в Наодного не умел играть, потому что он не знал, что это такое…. Он не мог рисовать на песке, потому что он не видел никогда картин… Я остановился… Увидев меня, девочка резко поднялась и вскинула на меня глаза… О-о! Как же ее глаза напомнили мне взгляд Булки…. Не знаю, было ли это наваждением или удивительным совпадением, но именно Булка посмотрела на меня в тот момент… Ты знаешь, Уинфри, я не выдержал этого взгляда… Я ударил девочку и убежал из города….
Моя любовь прокляла меня… Она закрыла мои глаза, она сделала жестоким мое сердце…
Я не выполнил порученное мне задание. Я заставил страдать ребенка и я лишился армейских званий… Слух об этом случае каким-то образом дошел до самого верха и меня разжаловали…Ты удивишься… Скажешь, что на войне прощают и большие проступки…. Но я думаю, что это тот Бог, от которого я отказывался ради своей любви, вмешался в мою размеренную жизнь…

Я был разбит!.. Как же я привык повелевать, управлять, командовать своими солдатами. Я привык выполнять приказы и привык, что выполняют и мои указания. И вдруг…. Я оказался один среди жизни, которую не знал…. Я не стал возвращаться в Грамотный – позор был бы не выносим для меня…. До сих пор не понимаю, как еще Мадам Роше не разнюхала тогда все пикантности и подробности моего положения…. Тараканище усмехнулся …
- Да… Я застрял где-то между Наодного и Грамотным. Город назывался Блаженство. Это слово мне ни о чем не говорило. Город и город…. Ничего особенного. Я остановился там и стал искать хоть какую-то работу, чтобы не умереть с голоду. Н знаю, захочешь ли ты слушать о том, какой копотью покрылось мое сердце. Я был не способен улыбаться или плакать, я был неспособен чувствовать. Мне казалось, что небо всегда серое, а лица окружающих постоянно хмурые. В чужих глазах я видел только укор и чудилось, будто все знают, что случилось со мной и осуждают за эту маленькую девочку…
Так или иначе, я нашел себе работу. Я нуждался именно в таком месте – котельная, где я проводил время наедине с огнем. Однажды, я, как обычно, подбросив угля в топку, пошел заварить себе чаю. Подходил конец смены и вот-вот должен был прийти сменщик. Место для обедов было достаточно узким – небольшой стол с электроплиткой и старый засаленный табурет. Я поставил чайник и присел. На столе лежала книга, которую мне захотелось почитать… Вот ты знаешь, не любитель я письменных изысков, но в тот момент, я понял, что просто умру, если не открою эту книгу….. И в действительности бы умер….
Тараканище отпил уже остывшего молока, подложил в камин дрова, еще немного помолчал, словно смакуя какой-то счастливый момент своей жизни….
- Когда пришел сменщик, я рыдал…. Эта книга была написана обо мне. Ее герой тоже грозил Богу кулаком, а потом этот же Бог и спас его и даже ничего не попросил взамен… Никаких клятв, никаких условий. Он просто спас, потому что хотел этого и был чрезвычайно добр… Я не знаю, что в тот момент произошло в моей душе… Я не знаю, что надломилось в моем сердце, но я понял, что в тот момент и меня спас Бог…. Я знаю, что такое копоть и как много бывает ее, если постоянно жечь огонь в одном и том же месте…. Можно мыть стены и пол, можно тереть их скребком, но след от копоти все-равно останется и на стене, и на полу….. Копоть моего сердца смывалась слезами… Она вытекала из моего сердца и не давала мне успокоиться и заснуть…
Сменщик не тревожил меня и, в конце концов, я все же заснул здесь же, положив голову на стол….

Странным было мое пробуждение. В первые секунды я не понял, что со мной и где я нахожусь. Тело пронзило иголками, но голова моя была светлой, а сердце чистым. И удивительная легкость…. Легкость души….
Я вышел на улицу…. Летнее чистое небо. Солнце стояло уже довольно высоко. Вокруг щебетали птицы. Люди, которые шли навстречу улыбались открытыми и чистыми улыбками. Все здоровались со мной так приветливо, что мне показалось, что каждый знает о том, что произошло в эту ночь в котельной… Хотелось лететь, хотелось бежать, хотелось прыгать.…. Хотелось дарить этому миру счастье…. Хотелось обнять каждого человека и пожелать ему добра…. Хотелось принять участие в проблеме каждого жителя города и сделать все, чтобы он снова стал счастлив….. Именно в это утро я вдруг вспомнил название города – Блаженство – и понял его… Я понял это состояние…
Мне было жаль расставаться с этим местом. Но законы города таковы, что каждый считается гражданином до того, как постиг блаженство, после этого, он теряет гражданство и не может оставаться в городе. Он должен идти и дарить счастье другим людям, в других городах….
Я вернулся в Грамотный. Я увидел сколько здесь умных существ, которых привлекает этот город своей логикой и постоянством. Я понял название и этого города….Я размышлял о своих новых переживаниях, я прислушивался к своему новому сердцу…..И вдруг этот ливень…. Он так неожиданно обрушился, что только у твоего дома, Уинфри, я понял, что Бог, который спас меня, посылает меня к тем, кто пострадал от меня в моей предыдущей жизни…..
Прости, Уинфри! Но теперь я даже рад этому ливню….

За окном занимался рассвет…. Ночь оказалась короткой. События прошлого вечера стерлись из памяти. Уинфри понял, что окончание неясных отношений с Булкой и непонятное бегство Безуха померкли в свете новых отношений с Тараканище, который сегодня ночью так по-новому открылся Уинфри…. Возможно что тот Бог, как его назвал Тараканище, или то Нечто, о котором уже слышал Уинфри действительно так велик, что не дает скорбеть в одиночестве.

Утром Уинфри пошел за свежими булочками для завтрака. От булочника он узнал о том, что страшный ураган пронесся лишь над одной улицей Грамотного… над улицей, где стоял дом Уинфри…

(Дополнение от Тамары Михайловны)
Уинфри практически забыл о своей жизни в Наодного, он забыл об обидах и бедах, которые преследовали его на первых этапах жизни в Грамотном. Булка и Безуха в его жизни так больше никогда и не появились. Ему казалось, что то был лишь сон и всю свою жизнь он провел среди близких ему существ. Тараканище стал его близким другом. Появился ли у Уинфри дом на озере? – К сожалению, не известно. О его семье в удивительных хрониках приключений, тоже ничего не сказано. Известно только, что однажды Нечто прилетело за Уинфри и он обрадовался тому, что полетит в другой край и другое измерение, где, наконец, поймет, почему в жизни не бывает случайностей.

Ольга Акимцева(С) 2003- 09

УИНФРИПроза

УИНФРИ
Проза