Он ведь вместе с нами страдал.

...Он ведь вместе с нами страдает...

Синагога опустела. Праздник «Песах» сегодня уже отшумел, лишь несколько человек еще задерживалось. Видно было, как они бурно что-то обсуждали. Администратор Мелех все еще подсчитывал пожертования, то и дело посматривая по сторонам, словно ощущая на себе чей-то взгляд. И действительно, в его сторону поглядывал старик, немного сгорбившийся от старости. Общество «Хесед» помогало ему, за что старик, конечно, был благодарен. Но в его лице притаилась печаль. Видно было, что он искал чего-то большего в людях, но сам не знал чего. Вероятно; тепла, любви, сострадания, но, увы, не находил. Холодное безразличие поселилось в душах, и оно окутывало и старика. Но не хотел он вот так пассивно отдаться этому . Всю жизнь боролся, боролся за жизнь, хватался за каждый ее кусочек. Ничего так просто не давалось ему без борьбы. За это его уважали все, в том числе соседи. «Ты не такой как остальные» - говорили ему. На что он отвечал: «Вы просто не знаете мой народ. Все евреи братья, как вы можете так говорить? Я готов душу отдать за свой народ. Это мое сердце» - иной раз у кого-то от таких возвышенных фраз могли и слезы появиться на глазах. Так его любили и приговаривали: «Душа человек, наш Давид». И вот... Так отстаивая, так любя, старик в конце своей жизни остался один. Даже дети и те его забыли. Изредка лишь давали знать о себе. Никому он не оказался нужен, а ведь он столько старался, помогал своему народу. Для чего и для кого?.. Он смотрел на администратора Мелеха, который считал сегодняшнюю кассу. Нет, не осуждая его, потому что при такой любви, какая у него была к своему народу, он не мог осуждать, но лишь с тоскою наблюдал. «Вот что любит и ценит мой народ. Может не зря, так о нас говорят?" - Затем, словно услышав собственные мысли, решил не грешить перед Богом и вышел во двор синагоги. Мелех, сказал ему вслед.

- Лихитраот...

Старик пошел еще быстрее, но тут остановился, увидев молодых ребят, бурно беседовавших между собой... На минутку, остановившись, он решил полюбоваться их милыми лицами. Именно такими показались ему эти молодые ребята. Что-то он здесь их раньше никогда не видел. Любопытства ради Давид подошел ближе, сам не зная почему. Ребята это заметили...

Старик решил первым заговорить...

- Мне странно, но вот смотрю на вас и вспоминаю себя. Открытые лица, сердца, может потому что молодые еще, жизни не знаете..?

- Нет... Просто с нами Бог - ответила юная смуглая девушка.

- Бог...- старик задумался на некоторое мгновение, так словно через его глаза смотрела теперь сама «глубина» истории всего еврейского народа... Потом неожиданно старик сам для себя с какой-то болью проговорил:

- Где Он был, когда умирали старики и дети в газовых печах? Где Он был, когда я вот этими руками и вот этой головой все себе в жизни пробивал дорогу сам, и никто мне не помог. Скажите, где Он был? Посмотрите вот хотя бы на него...- старик указал в сторону Мелеха. – Вы, видите кто его Бог? Не верю я в такого Бога. Почему Он оставил наш народ?

Девушка смотрела на Давида, и из ее глаз потекли слезы...

_- Можно я вам просто спою песню.

Давид кивнул лишь в ответ, потому что было видно, что слезы уже подступили и к его глазам...

- Од е шама бе ар э юда

у-вэ хуцот Иерушала-а-им...

Будет слышен в домах иуды,

будет слышен в Иерусалиме...2р

Голос радости, голос веселия,

Голос невесты и голос жениха....

Юноши подпевали девушке, так что песня становилась еще богаче. Даже Мелех выйдя во двор, удивленно посмотрел в их сторону...

Казалось бы, сколько слышал Давид вот эти слова, но сейчас они почему-то ожили и звучали по-новому, словно из далекого детства доносились знакомые близкие слова. Слезы струились по его лицу, так что он не выдержал, подошел и обнял девушку по – отечески ...

- Доченька, внученька. Я вижу в тебе Бога. Кто ты?

- Он здесь, Он рядом, Он страдал и тогда, когда убивали и уничтожали наш народ. Он любил и любит....

......Толпа кричала...

- Если ты Бог то сойди с креста. Докажи нам, что, Ты, действительно существуешь... Но слезы текли с молодого изуродованного лица Иешуа...

- Прости им Отец, они не ведают, что творят...

Старик задумался...

- Почему христиане не открыли нам в своей вере Его настоящего? Они устраивали погромы, инквизиции все ведь с именем Его. Он наша боль, не трогайте Его... Он....

- Не Он, а мы люди распинаем Его, даже когда прикрываемся Его именем... Простите всем и христианам тоже, ведь Он также бы сказал и о них, молясь и взывая о милости... Нет, Он страдал с нами в газовых камерах, Он был с нами там, в погромах и инквизициях. Он не отказался от нас, но если бы Он был бы с нами физически, то снова бы избрал казнь за нас, но Он уже умер и воскрес и не хочет нас терять. Он здесь, рядом, и никогда не оставлял нас. Это мы Его оставили....

...Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око, и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные...

Он ведь вместе с нами страдал.Проза

Он ведь вместе с нами страдал.

Он ведь вместе с нами страдал.
Проза