Стена

«Ну, нет. Я так просто не сдамся. У меня есть ещё один козырь в запасе, старый добрый перфоратор. Я уничтожу тебя, стена. Ты так долго разделяла меня от Бога, ты унижала меня, заставляя чувствовать мою никчемность и несовершенность. Ты поработила меня и преподнесла дьяволу на блюдечке, подобно осажденной крепости, не выдержав осаду, сдалась на поругание врагам. Ты моя боль и проклятье, ты – результат моего страха и небрежности. Но сегодня я буду на высоте, я разрушу тебя. Перетру в молекулы каждый твой кирпичик и сровняю тебя с землёю. Ха-ха-ха. Умри, демоническое отродье, именем Иисуса, умри-и-и».
Толстое сверло ревущей машины выдалбливало сухой бетон кладки. Стена мало-помалу шла на убыль. Вдоволь наработавшись перфоратором, в свои трясущиеся пальцы я взял кувалду. Громыхая на весь дом, я крушил остатки стены. Я топтал ногами битые осколки кирпича, неустанно прославляя Христа. В пылу увлекательного действия я почувствовал, как кто-то уверенно похлопал меня по плечу. Я сразу же обернулся и увидел перед собой невысокого хмурого паренька.
- Кто вы такой? – спросил я.
- Дух Святой – мрачно сострил паренёк и, заметив моё секундное замешательство, достал корочки и добавил – Капитан Ерёмочкин. Нам сообщили соседи этого заброшенного дома, что, им слышаться подозрительные звуки из подвала. Как видно это были не слуховые галлюцинации. – Ерёмочкин говорил сухо и с важной напыщенностью. – Поясните, пожалуйста, гражданин, что за вандализм вы здесь устроили? Кстати, покажите документы.
- Документов при себе не имею. Моя фамилия Разумовский, Геннадий Разумовский и то, что я делаю, это не вандализм – спокойно ответил я – Моё дело благородное. Не подумайте, что я сошел с ума, но только эта подвальная стена – плод моего неправильного взаимоотношения с Богом.
На долю секунды в глазах Ерёмочкина промелькнул лёгкий испуг, и он сделал шаг назад. Но просканировав меня взглядом опытного милиционера и не найдя во мне попыток к проявлению агрессии, он с осторожностью опустился на огромный вещевой сундук, не сводя с меня глаз.
- Продолжайте.
После утомительной физической нагрузки, я подумал, что не мешало бы передохнуть, и устало опустился на старинный и пыльный табурет.
- С вашего позволения я начну свой рассказ с самого начала.
- Только не смейте дурить мне голову гражданин Разумовский, я сходу распознаю фальшь – «вежливо» предупредил милиционер.
- Тем более мне нет смысла вас вводить в заблуждение. Около двух лет назад я пережил ужасный стресс. Однажды, возвращаясь на машине, домой после делового совещания, я попал в ДТП. В тот вечер дорога была на удивление пустынной. В зеркало заднего обзора, краем глаза я заметил, как чёрная «Мазда», стала меня подрезать и довольно нахальным способом. Совершив резкий обгон, и прижав меня к бордюру, водитель «Мазды», преспокойно скрылся за поворотом. Почему-то, в этот момент у меня заклинил руль, и я на большой скорости взлетел на метр от земли. Сделав в воздухе кувырок, я приземлился в ствол старого тополя. К счастью физически я не пострадал, но морально, я был в шоковом состоянии. Я не помню, как вылезал из разбитой машины, помню только, как приехала Скорая, суета врачей, носилки, взволнованное лицо жены, затем полный провал. Я слышал, только голос, один только голос, он не был похожим на человеческий. Такой властный и сильный, но в то же время мягкий и утешающий, он говорил в моё сознание истину о Боге, о закономерностях во Вселенной, о, искупительной жертве Христа на Голгофском кресте. Мне не казалось это бредом, скорее наоборот, так и должно было быть. В этом невидимом собеседнике я ощущал нечто родное, глубоко забытые радость, мир и милосердие. Когда я пришёл в себя, мне сразу же захотелось взять в руки Библию, даже не читать её, а просто подержать в руках. До аварии, к Богу я относился с лёгкой прохладой, но никогда не отрицал Его существования. Раз в год, ходил на Пасху в православную церковь, святил, куличи и крашенки, и чувствовал после этого, что свой долг Господу я отдаю с лихвою. После аварии, моё представление о Боге изменилось в корне. Я стал очень верующим человеком. Каждое воскресение, не взирая на протесты жены, я начал ходить в церковь Полного Евангелия и простые истины о спасении, моё сердце впитывало, как губка. И я понимал, что это было реальностью. Это не фанатизм, это не гипноз и не выкачка денег, это просто было живое общение с Живым Богом. Не смейтесь, пожалуйста, товарищ капитан, только я вам скажу, что удивительные вещи стали происходить со мной во всех сферах моей жизни. Во-первых, моя фирма, почти обанкротившееся предприятие, после моего решения посвятить свои финансы Господу, стала буквально расцветать на глазах. Появились крупные заказы. Деньги потекли ручьём. Во-вторых, семья. Наши отношения с женой со временем зашли в непроходимый тупик. Недоверие и постоянное ворчание, переплетённое с эгоизмом, стали нормой. И вот произошло очередное чудо. Когда жена тоже приняла Бога в своё сердце, наши отношения вдруг вспыхнули новым огнём, какого не было ещё в первые дни семейной жизни. В-третьих, невероятное исцеление жены от бесплодия. Мы давно уже планировали ребёнка, но суровая действительность, превращала мечты о полноценной семьи, в кошмары. И Бог снова пришёл к нам на помощь. Моей дочке уже 4 месяца - любимое, милое дитя, отрада души. Казалось, живи и радуйся. Фантастическая идиллия. В этом счастье, я забыл об одном, о самом главном. Держи глаза всегда открытыми. Я был очень горд, думая, что дьяволу, такой святой Божий любимчик, как я, не по зубам. «Сатана, поджав хвост, с криками от меня убежал и больше никогда не вернется» – такой была моя логика. И это меня сгубило. Со временем я стал замечать, что грех не столь отвратителен, как его рисует Библия, я стал жить компромиссами, оправдываясь, тем, что «так хочет Бог». Воскресные церковные собрания стали меня раздражать, да и люди, которых я считал братьями и сёстрами, не были такими совершенными, как когда-то. С каждым днём моё разочарование росло в геометрической прогрессии. Нет, я не отступил от Бога, я по-прежнему, молился, читал Библию, но я забыл свою первую любовь. Я забыл, как жаждал Слова Божьего, бросал в воскресение все дела и с горящим сердцем слушал вдохновенные речи пастора. А потом стали приходить мысли, типа: «Зачем мне слушать эти банальные наставления, когда я и так всё знаю?». Это было началом моей духовной деградации. Около двух месяцев назад, впервые за последние годы я пришёл домой выпившим. Жена ничего не сказала, а на утро по её опухшим глазам я догадался, что она всю ночь плакала, и, наверное, молилась. «Конечно, молилась, - думал я, - ведь она такая набожная. Да, что она о себе возомнила? Забыла, кто ей рассказал о Христе? Да, если бы не я, она бы давно уже заканчивала свои дни на дне духовной бездны». Однако на дне оказался я. Чтение Библии стали для меня большой редкостью, бизнес переживал кризис, а я медленно спивался и жестокий вопрос «Почему именно со мной?» стал предвестником затяжной депрессии. Постоянные молитвы жены порождали агрессию и злобу, впервые я поднял на жену руку. Я сам себя ненавидел, иногда просил Бога о помощи и даже каялся, но опять впадал в грех и всё реальнее видел ад ещё при жизни. Не выдержав такой жизни, жена ушла и забрала с собой дочку. Сказала, вернётся, как только я вновь возобновлю общение с Богом. Хотя на тот момент мне казалось, что Бог просто оставил меня, и… не мне нужно к Нему вернуться, а наоборот, Он должен был вернуться.
Я прекратил свой рассказ и глянул обескураженному Ерёмочкину прямо в глаза. От суровой напыщенности не осталось и следа, какая-та растерянность охватила милиционера, проблема столкновения с совершенно другим миром духовных ценностей. Он бездумно смотрел себе под ноги и вдруг, словно очнувшись, звонко спросил:
- И что было дальше?
Ерёмочкин не притворялся, ему действительно было интересно моё повествование.
- А дальше было сегодняшнее утро. Проснувшись со страшной головной болью, неряшливо одевшись, я хотел спуститься в магазин за дозой похмелья. Пройдя по улице пару метров, сам не знаю почему, мои ноги развернули меня, и я пошёл в совершенно противоположную сторону. Я прошёл несколько дворов, пока не наткнулся на этот заброшенный дом. Всепоглощающий страх объял меня. Мне, так хотелось поскорее уйти, но я не мог. Мои ноги мне не подчинялись. Дверь была открыта, и я зашёл внутрь. Вы сами видели здешнюю обстановку. Затопленные, безобразные комнаты, кое-где бегают крысы, немереное количество мусора, но меня это мало интересовало. Моей целью был подвал. Спустившись вниз по скрипучей лестнице, я увидел её!
- Кого её? – на одном дыхании спросил Ерёмочкин.
- Не кого, а что. Я увидел стену – и в доказательство моих слов я указал за спину, на груду битых кирпичей. – В то же мгновение, тот самый властный и сильный голос, какой, я слышал, находясь в коме после аварии, проговорил ко мне:
- Видишь ли ты эту стену?
- Да, Господи – ответил я, ни секунды не сомневаясь, что это был действительно Господь.
- Подойди и прикоснись к ней.
Я послушно подошёл к стене и в нерешительности приложил ладонь. Острое, как нож воспоминание предстало перед глазами. Вот я, весь такой из себя деловой и занятой, а на самом деле просто гуляющий в перерыв, пересекаю солнечный дворик и вижу тщедушного старичка. Он с большим напряжением пытается перетащить ржавую батарею от подъезда к мусорнику. Насвистывая приятную мелодию, я с легкостью прохожу мимо, не замечая никого кроме себя. Это воспоминание вызвало приступ жгучего стыда. Я переложил ладонь на другой кирпич и как в первый раз я увидел другой негативный фрагмент моей христианской жизни. Я долго и упорно спорю со своей мамой по телефону, что-то бурно доказывая. Я помню, как мама меня успокаивала из-за неудачи на работе, но я только ещё больше раздражался, словно мама была причиной моих проблем. Я тогда на неё сильно накричал, и, наверное, обидел, хотя она и не подала виду. Я отдёрнул руку и в смятении оглядел бесконечные ряды кирпичей. Каждый кирпичик был моей ошибкой, преградой общения с Богом, а я даже этого не замечал и не старался, что-либо изменить. Двух доказательств моей неправоты, мне показалось мало, и я притронулся к стене ещё раз. Была зимняя ночь. Фонари не горели, и на душе было как-то тоскливо. Вдруг я заметил возле бордюра какое-то движение. Подойдя поближе, я разглядел скрючившегося мужчину. Неодобрительно покачав головой, я пошел своей дорогой. Сколько всяких пьянчуг развелось. Люди до того возлюбили грех, что он стал их повелителем и рабовладельцем. Всю дорогу я думал об этом, в сердцах осуждая пьяного бомжа за аморальность его поведения. Я не предал значения тихому уколу совести, что надо было всё-таки помочь тому бедолаге. На утро из газеты я узнал шокирующую новость. Заголовок первой страницы гласил: «Вчера, патрульно-постовой службой милиции, был обнаружен замёрзший труп избитого мужчины. На данный момент ведётся следствие». В тот день я так и не вышел на работу. Я ненавидел себя за моё поведение. Более сотни раз в молитве к Господу, я произнёс слово «Прости». Ощущение вины и непослушания перед Богом, сводили меня с ума. С минуты на минуту я ожидал «кары небесной» за мой проступок. Мой грех висел на мне, подобно пудовому камню. Но кары не было, и я продолжал жить, как прежде. Невежество, гордыня и неискренность перед Господом сделали меня архитектором этого кошмара. Я представил, как собственноручно кладу кирпич за кирпичом, разделение за разделением. Нет, не Бог оставил меня, это я оставил Бога. Знаете, когда сегодня впервые, я увидел эту стену, когда она ещё была целой, всего двух кирпичей в верхнем ряду не хватало, чтобы она полностью была закончена. Представляете? Всего два несчастных прямоугольных куска глины и я навсегда бы лишился Бога, навсегда.
Я уже не мог сдерживать слёз, и струйки прозрачной жидкости, образовали светлые дорожки на пыльных щеках. Я не стеснялся Ерёмочкина, я уже никого и ничего не стеснялся. Время стеснения прошло. Настало время свободы. Отвернувшись от милиционера, я схватил кувалду и опять подошел к стене.
- Ещё минута и я раздроблю эту проклятую стену. Ничто не встанет на пути между мной и Иисусом, ничто! – Вспомнив о присутствии в помещении Ерёмочкина, я, опустив инструмент, посмотрел на него. И в начале я не поверил в, то, что видел. А видел я не, важного и гордого капитана милиции, а обычного человека, просто, обычного человека, именно такого каким, сотворил его Бог. Он, как и я плакал. Возможно Господь, через мою печальную биографию, растопил его сердце. Я этого не знал.
Ерёмочкин медленно приподнялся с сундука и, подойдя, положил свою руку на моё плечо.
- Знаешь – тихо произнёс он, - я уже сказал, что сразу распознаю, когда мне врут. Так вот, тебя я верю. И помогу.
Дуэт звуков от молотящей кувалды и рычащего перфоратора наполняли всю округу. Когда был разбит последний ряд кирпичей, я облегчённо вздохнул и дружески похлопал Ерёмочкина по плечу.
- Ну, что капитан? С моей стеной мы разобрались, настало время разобраться с твоей…
И мы пошли в другой заброшенный дом, куда вёл нас Святой Дух… разбираться…

СтенаПроза

Стена
Проза