Нужно ли делать обрезание?

НУЖНО ЛИ ДЕЛАТЬ ОБРЕЗАНИЕ?

Ирит и Реувен решили не устраивать своему сыну обряд обрезания. «Это живое существо, с которым нужно считаться, - говорят родители мальчика. – Зачем же делать ему больно?».
Между прочим, они не одиноки в таком подходе к традиционному еврейскому обряду. Оказывается, в нашей стране много семей, выступающих против обряда брит-милы. А ведь это уже попрание самого главного закона иудаизма. Так делать обрезание или не делать? Слепо подчиняться ветхозаветным заповедям или каждый должен решать сам? В Советском Союзе обрезанный член вызывал насмешки и удивление, в Израиле – наоборот.
Одни врачи говорят, что обрезание – это хорошо и полезно для здоровья, другие – утверждают обратное.

Бурные споры начались еще в больнице «Сорока», где два года назад появился на свет красивый и спокойный мальчик по имени Яир. Его родители – Ирит и Реувен – поразили своих родных сообщением о том, что не собираются делать сыну обрезание. «Вы берете на душу большой грех, - кричал отец Ирит, - на всех нас навлечете беду!».
Конфликт продолжался и после того, как мальчика привезли домой.
- Не сделаете обрезание – не получите квартиру, которую я обещал вам подарить, - пригрозил отец Ирит.
Ее состоятельный дедушка решил усилить угрозу:
- Не образумитесь, лишу вас наследства! После моей смерти не получите ни шекеля.
Мать Ирит тоже подлила масла в огонь, заявив, что если ее внуку не сделают обрезание, она навсегда порвет отношения с дочерью.
- Я тогда надеялась, что мама смягчится и не выполнит своего обещания, - говорит Ирит. – Родственники приняли наше решение слишком близко к сердцу, считали себя обиженными и униженными. Я пыталась им объяснить, что мы с мужем просто не хотим, чтобы нашего ребенка оперировали.
Ирит и Реувен не сторонники соблюдения условностей. Тем более тех условностей, которые ограничивают волю и свободу. Их привлекает все необычное, выходящее за привычные жизненные рамки. Его – йога и мистические учения, ее – музыка, живопись и альтернативная медицина.
- Церемония обрезания, - говорит Ирит, - мне всегда представлялась извращением. Это напоминает кровавое жертвоприношение – калечить ребенка, который родился здоровым, целым и невредимым. Еще страшнее отмечать таким образом его еврейское происхождение. По-моему, это просто дикость. Тогда давайте отрезать у девочек клитор. Есть же страны, где этот обряд свято соблюдается. Возможно, в обрезании раньше и был какой-то смысл, когда евреем сорок лет по пустыне бродили, а воды не было. А может быть, это было как профилактическое предупреждение ассимиляции. Но мы-то живем в еврейской стране, и моему ребенку не грозит потерять свои корни где-то в диаспоре. Когда Яиру исполнилась неделя, мой отец сообщил, что договорился с «моэлем», пригласил родственников и друзей и даже позаботился об угощении. Мы с мужем чуть было не сдались… Я даже позвонила «моэлю» м спросила, что нужно приготовить. Когда он дошел до «четырех пеленок, чтобы промокать кровь», я не выдержала и бросила трубку. Реувен не выдержал, когда увидел свою фотографию после обрезания – перекошенное от боли личико младенца и смеющиеся родственники рядом.
- Этот снимок поверг меня в шок, - говорит Реувен. – Я порвал фотографию на мелкие кусочки и ничего не стал говорить отцу – он бы меня не понял. Странно, но люди не воспринимают ребенка, как живое существо. Его любят, но считаются только с собой. Я уверен, обрезание – варварский культовый обычай. Новорожденный ребенок – самое чистое и совершенное существо из всех живущих на свете, не нуждающийся ни в каких корректировках. Это надругательство над здоровым тельцем, грубое оперативное вмешательство без всяких медицинских показаний. Нас запугивают всякими страхами: над мальчиком будут смеяться, у него будут проблемы в армии, он не сможет встречаться с девушками. Упрекали нас, что мы думаем не о сыне, а только о себе. Был момент, когда мы были почти готовы уступить. Решиться на это было трудно, и мы попросили дать нам немного времени. Но отец Ирит потребовал сделать обрезание в течение двадцати четырех часов, и мы с женой почувствовали, что не в состоянии этого допустить.
- Я была уверена, что все обойдется, - говорит Ирит. – Мы с мужем были уверены в своей правоте, и эта уверенность придавала нам силы. У меня был очень тяжелый период, я целыми днями плакала. Но теперь мне легче, и я рада, что мы с мужем выстояли в этой схватке. Я знаю, что многие оказываются в таком положении и не выдерживают давления со стороны семьи – сникают перед угрозами родственников – как моральными, так и материальными.

Угроза родителей лишить молодую пару материальной помощи и обещанной квартиры не на шутку испугала Ирит и Реувена, но не заставила их изменить свое решение. Ирит работает продавцом в магазине и получает весьма скромную зарплату. Реувена можно причислить к неустроенным людям, у него нет ни постоянной работы, ни регулярного заработка. Они снимают небольшую трехкомнатную квартирку, в которой самый роскошный предмет – это мольберт.
Беременность Ирит стала полной неожиданностью прежде всего для нее самой. Врачи раньше поставили ей неутешительный диагноз – бесплодие, и она не предполагала, что должна предохраняться.
Ирит и Реувен уже после первой встречи обнаружили, что у них много общего, и, в первую очередь, ненависть ко всему, что связано с раввинатом. Они даже от хупы хотели отказаться, но не смогли устоять перед давлением семьи. Отец Реувена и слышать не хотел о каком-нибудь другом варианте брака. Отца Ирит ужасала мысль, что его внук будет считаться незаконнорожденным. И он пообещал молодым серьезную материальную поддержку – оплатить свадьбу и купить квартиру.
Через четыре дня после рождения малыш все еще был без имени. У молодых родителей не было готового варианта, и они не спешили принимать решение.
- Мы хотели подождать какое-то время, узнать какой характер у сына, и только тогда подумать, как его назвать, - говорит Ирит. – Имя – как ярлык, оно прилипает к человеку и играет в его жизни большую роль. Что мы могли знать о сыне через несколько дней после его рождения?

Ирит и Реувен уверены, что в будущем их сын одобрит то, что сделали для него родители.
- Но и в противном случае ничего страшного не произойдет, - считает Реувен. – Если захочет, сможет сделать себе обрезание в любое время. Может быть, Яир будет стесняться, что он не такой, как другие, но я не думаю. Реакция людей на наше решение не делать сыну обрезание – не что иное, как ханжество. Все, кто на нас давили – люди, в основном, нерелигиозные. Они не соблюдают субботу, не постятся на Йом-кипур, не ходят в синагогу… Какое же им дело до нашего сына? Решили приобщиться к еврейским традициям и принести в жертву нашего малыша – иначе, якобы, он не будет настоящим евреем? Нам не нужно дополнительное подтверждение. Яир родился евреем и этого вполне достаточно.

Леонид Шадловский.

Нужно ли делать обрезание?Публицистика

Нужно ли делать обрезание?
Публицистика