Мария боялась идти домой. "Как так - думала она - ведь мы же не до конца". Но воистину, пути Господи неисповедимы. И что теперь делать с этим, молодая, шестнадцатилетняя девушка не могла понять. Так всегда бывает когда люди сталкиваются с проблемами, которых раньше в жизни не было.
- Знаю что делать, - прошептала она сама себе - нужно срочно найти другого отца будущему ребёнку.
Настоящий же отец, тот с кем она стала женщиной, увы недоступен. Вернее доступен, но есть огромное "НО". Он женат и имеет уже троих детей. Ловелас из ловеласов, соблазнил её юную романтическую душу, а потом бросил. Хорошо ещё, что живёт далеко от родного дома.
Мария познакомилась с ним, когда была на прополке буряка в Харьковской области. Будучи внешне не особой красавицей, обычно она не стяжала к себе внимания парней. И хотя на заработки ездила уже третий год, в сеть попалась только в шестнадцать. И то, как она поняла позже, только потому, что выглядела немного старше.
Если по правде, то уже даже в первый раз, когда они с бригадой приехали в восточную Украину, со своего родного Закарпатья, она прям таки иззавидовалась подругам сверстницам, вокруг которых крутились парни, как пчёлы, вокруг самых лучших цветков. А к ней даже никакой комарик не подлетал.
Именно поэтому в этом году, когда на на неё обратил внимание красавец блондин, водитель грузовика возивший их на поле, она просто растаяла от его слов любви. И даже предположить себе не могла, что была всего лишь - "разнообразием" - в коллекции местного ловеласа.
Конечно же надо отдать ему должное, будучи профессионалом на поприще измены, он сделал всё так, что об этом никто кроме них двоих не знал. Даже её подруги по бригаде ни о чем не догадывались. А ей так хотелось, чтобы знали все... Но хватило страха не проболтается. После той ночи, любвеобильный Николай, когда узнал сколько ей лет, то отозвал в сторонку, под каким то надуманным предлогом, и на полном серьёзе сказал:
- Если кому-то проболтаешься о том, что между нами было, случайно попадёшь под колеса машины...
И всё. Любовь прошла, завяли... В общем, для Марии это был такой сильный удар по её романтической натуре, что она ещё долго не могла прийти в себя. А следующим ударом стало для неё то, что Николай распустил слухи, что мол она к нему приставала, а он ей отказал.
- Что, поставил тебя Колька на место, - злорадствовала, Вика, "подруга" каких ещё поискать надо, - ишь, размечталась...
В общем, бригада в виду всех этих обстоятельств, решила что у неё вообще ничего общего, не говоря уже о постели, с Николаем не было и даже быть не могло. Ох как ей тогда хотелось высказать в лицо всю правду этой наглой Витке и остальным подружайкам... Но колёса грузовика благополучно останавливали её
И теперь, когда Мария узнала о том, что беременна, она понимала что всё что не делается - к лучшему. А лучшим было то, что о её похождениях никто ничего не знал, иначе... Она и представить себе не могла, что было бы иначе.
Её мама, Гертруда Игоревна, являлась почти фанатичной прихожанкой православного храма. Не то чтобы она верила. Скорее всего, просто пыталась подразнить мужа, который был на то время, летом 1991 года, коммунистом и председателем районного совета. И хотя они по своему любили друг друга, но соперничество в их отношениях преобладало всегда. Муж никак не хотел идти под каблук, а Гертруде Игоревне, не нравилось когда что-то шло не по её плану.
И тем не менее, это противоборство не помешало бы им ополчится против "гулящей" дочери. И вот сейчас если бы слухи о её похождениях дошли до родителей,, то любое неправильное поведение Марии, присущее всем женщинам в первые месяцы беременности, вызвало бы волну подозрений.
А это обязательно привело бы к тому, что вся правда вскрылась в одночасье. И тогда, как минимум - аборт. "Верующая" мама эту жертву попыталась бы оправдать благими намерениями, а папа утешал бы себя мыслью, что спас свою репутацию, а кресло под ним осталось непоколебимым. А вот желания Марии в этом самоправедном семействе, были бы вообще не в счёт.
А так, пока не было хоть каких либо подозрений она решила придумать план "Б". Основным кандидатом на исполнения этого плана был Борис. Так созвучно. И Мария хихикнула своей мысли.
Весь её план состоял в том, чтобы соблазнить Бориса, да так сильно, чтоб аж до свадьбы. Выбор будущего мужа являлся вполне осмысленным. Во первых - не красавец. Здесь выбору способствовал предыдущий опыт и здравая самокритичность, как итог этого опыта.
Во вторых, Борис немножко (а в некоторых моментах и множко) глуповат и потому поддается под чужое влияние...
В третьих, что наверное самое важное - любитель выпить, иногда даже до потери контроля...
Ну а в чётвертых - до сих пор, в свои двадцать Борис был всё ещё девственник. Хотя и всячески пытался это отрицать.
В общем охота началась.
*****
Богдану нравилась Мария уже давно, ещё со школьной скамьи. Но признаться в этом он никому не мог. Не потому что стеснялся такого выбора: он - красавец шатен, с выразительными, карими глазами и самый высокий в классе. А она... Пусть для других и какая-то нескладная и лицом не вышла, но для него - самая красивая. И он сам не знал почему
А девчёнки же как в школе, так и после неё, вились вокруг него как... Всё те же пчёлки, вокруг красивого цветка. А Богдан "ни в какую". И пошла молва, что он не такой как все, мол иного цвета чем нормальные мужики.
Мария же была на два года младше его. Поэтому, когда он окончил школу, всего лишь девять классов, то по понятной причине, при ещё царившем тода в союзе, особенно в провинции, пуританстве, в своих чувствах не признался. Ведь ему было всего лишь 15, а ей и вовсе 13. "Совсем ещё ребёнок" - думал он.
Жили они в разных концах города и компании тоже были у них разные. Да к тому же ещё и захватившая в свои клешни "взрослая" жизнь, не способствовала их встречам.
И вот, в тот день, когда Мария узнала ошеломляющую новость, он случайно увидел её в парке. Она шла в лучах заходящего солнца, навстречу ему. Такая прекрасная. Фигура изменилась к лучшему - многократно. Длинные волосы спадали каштановым каскадом почти до пояса и в свете заката, имели некоторый ореол. И лицо в этом ореоле, которое для всех остальных было невзрачным, для него казалось самым прекрасным.
- Привет? - пытаясь как можно обворожительнее улыбаться, сказал он, когда они приблизились друг к другу.
А она (как раз в этот момент, разрабатывая план охоты) всего лишь, легонько кивнула, как будто бы даже не замечая Богдана. И как часто бывает, после этого стала в тысячукрат желаннее. И именно с этого момента, он понял что жить без неё не может...
- Папа, я влюбился в свою будущую жену! - сказал он отцу.
- Сынок, мне кажется ты сильно спешишь с выводами. - Резонно заметил отец.
- То есть...
- Ты же у меня по натуре тот ещё романтик, но для начала, нужно как минимум знать как относится к тебе твоя избранница.
Богдана эта мысль отрезвила. А отец продолжал.
- Вот если ты мне скажешь, на ком остановил свой выбор, я могу подсказать тебе насколько твои шансы велики...
- Это Маша, та которая Русын...
Отец молчал наверное минут десять. Богдан увидел в этом недобрый знак.
- Пап, что не так? - спросил он.
- Сынок, я уверен, что она тебе не пара...
- Это потому что у неё отец, большая шишка?
- Нет...
- Это потому что ей только 16?
- Нет...
- Тогда объясни пожалуйста в чём дело?
- Хорошо сынок - вздохнув решился отец - когда ты в мае ездил с друзьями в Орёл на стройку, я был в Харьковской области со своими ребятами, мы чинили ферму. Так вот, там как раз была бригада наших девчат на прополке, а среди них и эта несчастная Маша. А ещё там был водитель Николай, мерзкий тип, который не пропускал ни одной юбки...
Богдан, слушая этот рассказ начал вдруг понимать к чему ведёт отец. Ему хотелось крикнуть - стой, замолчи и больше ничего не говори! Но он молчал, смиренно слушая всё до конца, а отец продолжал:
- В общем, я точно знаю, что он совратил эту девчёнку. В оправдание ей, могу сказать, что у неё не было против него никаких шансов. Мы с мужиками узнали о случившемся, но не стали предавать огласке. Только когда наши бабы уехали, то немного этому Николаю бока помяли. Слишком нам не понравилось как он поступил с этой девочкой, хотя она отчасти и сама в этом виновата.
Богдан чувствовал, что отец что-то не договаривает, но расспрашивать не стал. Ему хватило и той информации, которую получил, чтобы спуститься с небес на землю. Теперь пришел его черед помолчать...
- Прости сынок, - прервал отец молчание, - но я знаю, как для тебя важно, чтобы твоя избранница была нетронутой.
И это было действительно так. Не подчиняясь правилам окружающего мира, который всё больше захлёстывала волна разврата и всевозможных извращений, Богдан мечтал о том, что его будущая жена будет как и он, чистой. И всегда, по крайней мере с 14-ти лет, надеялся, что это будет именно Мария.
Богдан никогда не говорил с отцом о ней и о своих планах жениться в 18. Когда же после девятого класса зашла речь о том, чтобы он пошел учится дальше, сын сказал отцу, что всё что ему нужно, чтобы зарабатывать на жизнь, он делать умеет. И уже с пятнадцати, сначала с отцом, а потом с друзьями баптистами, Богдан начал ездить по всему Союзу. В основном они занимались тем же чем и отец, но в последнее время, случалось работать и по частным заказам, на которых можно было работать круглый год и заработок там был лучше.
Но работать с отцом Богдан начал уже с тринадцати. С одобрительного благословения живой на тот момент мамы, он каждое лето ездил с папой по колхозам, восстанавливая разваливающиеся коровники и овчарни. Он также строили школы и дома для будущих колхозников.
И кстати это именно мама, потом, незадолго перед смертью в аварии уверовав, познакомила сына с верующими. Хотя папа и был против этих всяких знакомств.
Богдан помнил последний разговор папы и мамы, который состоялся, когда ему было 14.
- Вася, сам не веришь...
- Да верю, я Анюта, верю - перебил тогда он умирающую жену.
А она улыбнулась и продолжила:
- В общем, не мешай сыну приближаться к Богу, пожалуйста.
Сказала, закрыла глаза и отошла в мир иной.
А отец хотя ничего и не обещал, но Богдану больше не мешал. Так он и стал работать с баптистами. Поработав у них месяца три подсобником, смышлённый по натуре и трудолюбивый парень, быстро переквалифицировался в мастера. И тогда пошёл хороший заработок.
К 18-ти, он уже имел достаточно денег на свадьбу. И на машину. Правда всё заработанное, сын отдавал отцу, который с молчаливого, пусть и недоуменного согласия, обменивал его рубли по заоблачному тогда курсу на доллары, форинты, кроны и злотые у каких-то темных личностей... Со сбербанком папа Богдана почему-то не дружил.
Итак деньги на свадьбу были и невеста была... Но теперь возник вопрос, а была ли? Богдан понимал, что его любовь к Марии, столкнулась с сильнейшим испытанием. Нарисованный им образ невесты в прекрасном, белом-белом и чистом платье, оказался сильно запятнанным. "Эх Мария,Мария... Машенька моя. Как же так."
Три дня, Богдан ходил сам не свой.
В эти дни, он был благодарен отцу, за его молчаливое сочуствие. В это время особых переживаний, Богдан искал возможности отвлечься от горестных дум. Столкнувшись с жестокой реальностью мира где правят люди, он впервые задумался о другом мире о котором рассказывали верующие друзья. О мире, в котором присутствует Бог и который открывается в Библии.
По истечении трёх дней скорби, он впервые в жизни, решил почитать Новый Завет, который ему подарили друзья баптисты. И это чтение сильно увлекло его.
Больше всего в Евангелиях, ему понравилась история Иосифа и Марии. Как они не смотря на обстоятельства, доверяли Богу свои жизни и судьбы. Емц понравился праведный Иосиф, который не смотря на обычаи окружающего его мира доверился Богу.
"Интересно, почему об Иосифе и Марии, так мало написано" - размышлял Богдан. Ему захотелось узнать побольше о них. И он начал искать информацию в разных, доступных ему источниках.
- Я не знаю больше того, что написано в Библии - ответил Влад, их бригадир, который как раз пришел к ним домой, чтобы пригласить Богдана на своё двадцатипятилетие.
Богдана этот ответ, естественно не удовлетворил.
- А кто может рассказать мне больше?
- А зачем тебе это надо, ведь Библия не о них, а о Христе, о Нём тебе нужно больше узнавать...
- И всё же - не отступал Богдан, - они же связаны с Иисусом, они Его родители...Самые близкие Ему люди на Земле...
- Немножко не так, - поправил друга Влад, - самые близкие для Иисуса Христа, это те кто послушны Ему...
- Странно конечно, но пусть и так, но думаю ты не будешь спорить с тем, что когда Иисус Христос только родился и лежал в яслях, то ближе чем мама и папа, для Него точно никого не было.
Влад улыбнулся. А Богдан продолжал излагать свои мысли:
- Знаешь о чём я подумал, даже сейчас у людей к незаконнорожденным детям и их мамам, не сильно хорошее отношение...
- Ну и...
- А представь как было тогда, каково было родителям Иисуса в то время...
- Знаешь, - в голосе Влада зазвучала озабоченность, - я как-то никогда об этом не задумывался.
- А я задумался, и даже нашему отцу Василию задал вопрос об этом, а он знаешь что ответил?
- Что?! - в этом вопросе был явный интерес.
- Он что-то там нафантазировал по поводу того, что Мария вообще жила при храме и что все относились всегда к ней как к избранной, - Богдан улыбнулся и продолжил, - а я ему ответил, что это он сам нафантазировал, ведь в Библии об этом ничего не написано и знаешь, что он мне ответил?
- Что?!
- Чтобы я поменьше читал того чего не пониманию и больше ходил в их храм и слушал то, что они говорят и тогда у меня мол глупых вопросов будет меньше...
- Ну ясное дело, обычная их тактика.
- Вот! - многозначительно продолжил Богдан, - именно поэтому я и задаю этот вопрос теперь тебе, зная что вы ничего не придумываете лишнего.
- Мне кажется ты сам сейчас и ответил на свой вопрос, - сказал Влад, - именно потому что мы ничего не придумываем, я и не могу ничего сказать больше, чем написано...
- Ну и ладно...
На том они и разошлись. А Богдан не переставал думать о родителях Иисуса, он и сам не знал почему это было для него так важно. Наверное потому что ему по человечески, было жаль Марию, которая по его мнению из-за отношения окружающих людей, вынуждена была рожать в стойле для скота. Но об этих своих мыслях он не сказал ни Владу, ни вообще никому.
А Иосифа Богдан считал настоящим мужиком, который понимая с чем ему придётся столкнуться в том чрезмерно "праведном" мире, где господствовало фарисейской учение, не посмел ослушаться Господа. Сколько же наверное бедняге пришлось перетерпеть, доказывая потом всем, что Иисус его Сын и ничей больше.
Но всё ханжество того времени, отобразилось в образе Младенца в яслях...
Как бы там ни было, все эти рассуждения, отвлекли Богдана от печальных мыслей о его Марии. Нельзя сказать, чтобы он совсем о ней забыл.
Все надежды были на то, что он скоро, в двадцатых числах августа уедет в Москву и расстояние вылечит его окончательно.
*****
Все её планы сгорели синим пламенем. Не смогла... Именно этими словами можно охарактеризовать то что произошло. Может быть из-за того что выбрала не ту жертву (ну какой из него отец получиться). А может из-за её внутренней природы, противящейся всякому обману, Мария так и не смогла вплести свои планы в действительность.
Хотя и пыталась.
Следуя своему плану, она нашла повод заговорить с объектом своей охоты.
- Привет, - преодолевая врождённую застенчивость, сказала она, когда совсем не случайно они оказались в одной компании.
Кстати, по некоторым причинам, раньше Мария пыталась эти компании избегать.
- Привет - ответил Борис, скользнув по ней взглядом, на мгновение задержавшись на её фигуре, а потом отвернулся и снова начал плотоядно пожирать взглядом главную красавицу в их компании...
- Тебя ведь Борис зовут, - не унималась Мария, продолжая борьбу за его внимание...
Он снова повернулся к ней:
- Да - выпалил тоном, которым обычно говорят - отстань.
- А меня Мария, хочешь пива - не сдавалась охотница.
Богдан облизнул пересохшие губы...
- Я несла его своему отцу, но тут вдруг вас увидела и подумала, а может кто пить хочет в такую-то жару... - и достала из сумочки, запотевшую бутылку.
Мария хотела ещё что-то сказать, но по жаждущему взгляду Бориса поняла, что ему плевать на все её объяснения... И вообще на всё происходящее вокруг. Отныне именно она, бутылка в руке Марии, стала центром его вожделения.
Всё было настолько легко, что Марии даже стало противно. "И это твой будущий муж". Она предёрнулась от этой мысли. Но точкой в её планах стало не это...
- Эй, как тебя там, Борис кажется... - сказала главная красавица той компании, та самая Вика - Ты что решил меня поменять на пиво?
- Нет конечно, - было видно что Бориса это обращение к нему просто ошарашило, - хочешь я верну его этой..
Он наверное старался вспомнить как зовут девушку давшую ему пиво... Но так и не смог.
Но Вика сказала...
- Да нет не надо, наслаждайся, - и кокетливо улыбаясь продолжила - только смотри, чтобы она тебя при помощи пива не соблазнила....
ИВокруг послышались смешки.
- Ещё чего, - сказал Богдан поморщившись, - она не в моём вкусе...
- Ну отчего же, посмотри, девочка фигуристая, - не унималась Вика, - ну лицом разве что не вышла... Так это же ничего страшного, грамм двести или пару бутылочек пива и всё поменяется.
- Ну да, согласен, под пивко пойдёт - и Борис заржал вместе со всеми над своей "остроумной" шуткой.
Именно эти слова и поставили точку во всех планах Марии на Бориса. Не такой отец был нужен её ребёнку... Не такой. И в этот момент, она вдруг испытала чувство огромной благодарности к Вике, за то, что та помогла увидеть истинное лицо этого человека. Поэтому выкрикнув:
- Спасибо Вика...
Мария развернулась и побежала в парк, подальше от кошмара, который мог стать для неё реальностью Сидя на скамейке, недалеко от быстроводной и бурной реки Мария под её шум, всё больше погружалась в свои горестные мысли, как в глубокий омут. "Самое меньшее, это выгонят меня из дому" - пыталась предположить она реакцию родителей.
- Это если я смогу все достаточно времени скрывать... - прошептала она вслух.
Но судя по тому что происходило с её организмом, Мария понимала, что долго скрывать не удастся. С той проклятой ночи, прошло чуть меньше трёх месяцев. И хотя токсикоза у неё почти не было, но предпочтения в еде заметно менялись... А там и живот начнёт расти. Сидеть же на диете, не вариант. Мария боялась представить себе, что произойдёт, если родители, отвлёкшись от своей нешуточной борьбы, вдруг обратят на неё внимание и всё узнают. Самое большее, чего она боялась и не хотела - это аборт.
"Сегодня 18 августа, - думала она - значит надо ещё неделю продержаться, а потом уже аборт будет поздно делать..." А потом вдруг иная мысль: "не с твоими родителями детка". И действительно, она недавно узнала, что по некоторым обстоятельствам, разрешен аборт до 22 недель. Зная своих родителей, Мария понимала, что они смогут использовать эти обстоятельства. И это снова ввергло её в отчаяние. Жить без ребёнка она не хотела.
И от этих мыслей, ей захотелось взвыть. У-у-у-у.... Провыл громыхая по мосту поезд, в унисон её мыслям. И вдруг, непонятно откуда мысль: "а может с моста в реку, и концы в воду"... Мария содрогнулась от этого наваждения, которое с каждой секундой становилось всё более привлекательным.
- А может концы в воду... - прошептала она уже без содрогания.
Потом, как будто под гипнозом девушка встала и пошла на мост, на котором была пешеходная тропинка. Облокотившись об перила, Мария смотрела в манящую её бурлящую воду. Самое сложное было заставить себя перегнуться через перила. "Ты не сможешь скрывать 22 недели" - сверила её сознание мысль, толкая вперёд...
- Привет, - услышала она незнакомый мужской голос, который заставил её вздрогнуть, остановив в последний момент - мне тоже нравится смотреть на эту красоту.
"Уйди, - мысленно закричала Мария не оборачиваясь на говорившего, - уйди прошу тебя не мешай мне пожалуйста"... Она не хотела оборачиваться, потому что понимала, что если обернется, то больше уже никогда не вернётся на этот мост.
Не сможет.
Но тот человек даже не думал уходить, он облокотился на перила рядом с ней и молчал.
Вот так и стояли они рядышком Богдан и Мария.
А потом Богдан вдруг спросил:
- Маша, а почему ты плачешь?
*****
- Папа, ты должен нам помочь!
- В чём сынок, - возмущался Василий, - в том чтобы ты себе хомут на шею надел...
- Не хомут, пап, не хомут, я хочу на ней женится...
- Ага, этакий спаситель обесчещенной, да... Пойми, сынок, героизм это хорошо, но на нём семью не построишь.
- Да не героизм это пап, люблю я её - тихо но уверенно сказал Богдан.
- И что, тебе всё равно, что будешь воспитывать чужого ребёнка...
- Не чужого, а нашего, по закону он будет нашим... А если что, то я вообще отсюда уеду и никто даже знать ничего не будет о том, что ребёнок не мой.
- Но ты же будешь знать - не унимался отец.
- А это уже не важно...
- И далась тебе эта Маша, вокруг столько красавиц, любой свистни - побежит за тобою, вон например Виктория...
- Де не нужна мне Виктория, мне нужна Мария...
Богдану пришлось просить отца о помощи. Сначала, когда он узнал в разговоре с Марией о всех её обстоятельствах, первой мыслью было бежать. Она была на это согласна. Ведь для того чтобы им расписаться, нужно согласие родителей Марии, потому что ей ещё не было восемнадцати. А они по вполне понятным причинам его бы не дали.
Но потом, узнав больше о родителях Марии, Богдану пришла мысль, что хотя её родители и заботились о своём благополучии больше чем о дочери они могли почувствовать себя уязвленными в своих "самых лучших "родительских" чувствах". И потому их ответную реакцию на побег было сложно предугадать. Коварство матери и власть отца объединённые для того чтобы отомстить обидчикам, могли в дальнейшем доставить влюблённым немало хлопот.
К тому же Богдан не хотел бросать папу, не поговорив с ним. Для сына, важно было чтобы отец, принял Машу как его жену не прогибаясь под обстоятельства, но по другому. По доброму. И именно потому он решил обратиться к нему за помощью. Не видя никаких особых причин для отказа, Богдан недоумевал от такого сильного противления со стороны отца.
- Пап, ну почему ты не хочешь нам помочь?! - снова спросил он.
- Потому что...
Отец замешкался с ответом, и воспользовавшись этой паузой Богдан вдруг предположил:
- Наверное есть что-то ещё, что мешает тебе нам помочь.
- Почему ты так решил - встрепенулся отец.
- Не знаю, мне почему-то так показалось...
Василий немного помолчал, а потом сказал:
- И правильно показалось...
- Что снова с Машей что-то не так?!
- Да нет сынок не с ней, с её родителями...
- А ты что, лично знаком с ними? - спросил Богдан
- К их счастью, только косвенно...
- То есть? - спросил Богдан теряясь в догадках.
- Ты действительно хочешь это знать?
- Да - без тени сомнения ответил Богдан.
- В общем, родители твоей Маши, виновны в смерти твоей мамы...
- Как так, - после короткой паузы спросил ошарашенный этой новостью Богдан.
- Это длинная история сынок, очень длинная и мерзкая... В общем прости, но я не смогу тебе помочь.
- Ну тогда, тебе придётся благословить наш с Машей побег...
На кухне повисла долгая и тяжёлая пауза... Новость о побеге, была подобна Дамокловому мечу, нависающему над ним и Богдан это знал. Он понимал, что поставил отца в очень затруднительное положение, но не мог поступить иначе. После той встречи на мосту с Марией, он понял что она для него стала самым близким и родным на земле.
И не потому что у них что-то такое було. Их объединяло другое. Та незримая взаимосвязь, которую не объяснить ни "здравым" смыслом, к которому взывал отец Богдана. Ни человеческой психологией. Ни вообще какой бы то ни было наукой. Это была та связь, которая выше всего земного и которая связывает души настолько крепко, что как бы ни пытались их разъединить они будут только сильнее притягиваться друг другу.
Это была настоящая любовь.
Та любовь, которая способна преодолеть пропасть размером со вселенную... Которая не подчиняется обстоятельствам, не подвластна зависти и не ищет своего. Которая всё покрывает и никогда не перестаёт.
Богдан было грустно от понимания того, что не сможет объяснить эти чувства отцу. Была бы жива мама, она бы всё поняла и конечно же помогла...
Как бы в ответ на его мысли отец сказал:
- Говорил же Анютке, что не доведут тебя все эти высокие идеалы до хорошего , вот видела бы она тебя сейчас...
- Папа, она нас видит, и я уверен она на моей стороне.
В голосе Богдана было столько искренности, что отец снова замолчал. Сын явно побеждал в этом диалоге, зная насколько он дорог отцу. Он также понимал что просит почти что невозможного. Будь это другая девушка, а не Мария, папа вообще бы не сопротивлялся, а был бы только рад помочь...
- Бежать это очень плохой вариант, - еле слышно сказал Василий, - только ради тебя, я пойду к ним и попытаюсь что-то сделать.
- Спасибо папа, - сказал Богдан...
- Не спеши радоваться,родители Марии настолько не предсказуемы, что нужно быть готовым ко всему.
И отец, приняв решение, начал давать указания сыну на тот случай если у него ничего не получится и Богдану придётся бежать. Он сказал, чтобы тот уложил свои вещи в его почти новую "Четвёрку". Дал денег на дорогу и адрес в Архангельской области своего сослуживца по Афгану.
- Он вас точно приютит на время, пока я не приеду.
- Пап, не переживай, всё будет хорошо, я буду об этом молиться...
- Да, сынок, молись, потому что без посторонней помощи мне не справится.
- Пап, Бог нам не посторонний...
- Как скажешь, - немного отрешенным тоном, согласился отец.
*****
Это было в Августе, 1986 года. Аня, жена Василия, тогда уже покаялась и готовилась принять крещение. Муж возражал против этого решения жены, но не настолько, чтобы ограничивать её свободу. Ведь перемены которые в ней происходили, были только к лучшему.
Но были в этом мире и те, кому не нравилось то, что происходило с его Аней. И среди них, была её коллега по работе Гертруда. Подругами они не были, даже наоборот - соперницами. Работали они медсёстраси в больнице и обе были кандидатками на должность старшей медсестры.
В силу тех изменений, которые были к лучшему в характере и отношении к работе у Ани, её кандидатура, стала гораздо привлекательней для руководства больницы.
Гертруда же, попытался очернить её в глазах начальства и даже подключила почти всевластного мужа. Но ничего не вышло, у главврача больницы были высокие покровители в Москве. Да и по факту, Аня ещё в глазах закона не являлась верующей, пока не приняла крещение.
Вот тогда, коварная соперница, решила разыграть другую карту. Аня, ходила в ту общину к которой у существующей на тот момент власти, было много вопросов и претензий. Не смотря на показушную гласность и веротерпимость, в тюрьмах тогда ещё сидели верующие из общин, родственных той, которую посещала Аня.
Для Гертруды - это стало огромным козырем в её коварной игре. Она уговорила мужа, устроить облаву, во время очередного собрания. Причем так, чтобы в руки милиции попала и Аня и чтобы её обязательно посадили на 15 суток. Это точно бы стало выигрышной комбинацией.
Но что-то пошло не по плану. Во время облавы, устроенной не профессионально, многим верующим удалось бежать. Ане тоже, она успела запрыгнуть в коляску мотоцикла, за рулём которого был юноша. Имея же определённую ориентировку, милиция погналась именно за ними. Не рассчитав скорость, юноша на крутом повороте не справился с управлением. Мотоцикл ушел в кювет. Водителя и девушку сидящих на сидениях выбросило и они отделались не смертельными переломами. А мотоцикл, с Аней в коляске, начал кувыркаться по склону.
Шансов не было.
И даже то, что Аня прожила ещё почти десять часов после аварии, было огромным чудом. Сын с отцом не отходили от неё до самого конца. Главврач, уважавший Аню, зная что она не выживет, решил нарушить правила и позволил ей провести последние часы жизни с родными. За это время она уговорила Василия никому не мстить и взяла с него слово. Богдан тогда и понятия не имел о чём они вообще говорят. Но Василий то хорошо понимал, кто главный виновник в случившейся трагедии.
И вот сейчас, сын просил его пойти к этим людям. Как это было всё не легко для Василия. Он только недавно перестал видеть сны, в которых милиция безуспешно пытается найти пропавших Гертруду и её мужа.
Все ещё с большой неохотой, Василий нашел в справочнике их номер телефона.
- Аллё, - услышал он в трубке женский голос.
- Аллё, здравствуйте Гертруда Игоревна, меня зовут Василий, я муж вашей бывшей коллеги Ани, можем ли мы встретиться: вы я и ваш муж, у меня к вам есть важный разговор.
На противоположном конце провода воцарилось молчание. Но не полное, слышался приглушенный звук голосов, который сложно было разобрать. "Наверное прикрыла трубку рукой" - решил Василий.
- Муж спрашивает, это связано как-то с вашим кооперативом? - наконец-то спросила Гертруда.
- Не совсем, речь пойдёт о вашей дочери.
- А что с ней не так? - в голосе не было волнения, скорее любопытство...
- Всё нормально, не переживайте, но все равно разговор не телефонный, поэтому нам лучше встретиться и я всё объясню.
- Хорошо, давайте встретимся в ресторане. Не удивляйтесь, у моего мужа есть к вам деловое предложение, заодно и его обговорим.
- Хорошо, когда вам будет удобно?
- А давайте не откладывать в долгий ящик и сегодня же вечером всё обсудим.
- Лады, до встречи - сказал Василий и положил трубку.
- Ну что, сынок, наверное твои молитвы работают - сказал он Богдану.
- А что?
- Встречаемся мы сегодня и оказывается у них есть ко мне какой-то шкурный интерес. - Отец ухмыльнулся а потом продолжил, - наверное чувствуют, что скоро им не сладко будет.
Василий понимал, что произошедший в эти дни путч, много чего изменит в жизни многих людей.
- В общем встреча сегодня, поэтому будьте начеку, сядьте в машину и ждите на стоянке ресторана. Если я выйду, как бы подышать свежим воздухом и на моей рубашке рукава будут закатаны, значит всё хорошо. А вот если рукава будут опущены - бегите, и да хранит вас ваш Бог.
В ресторане, не смотря на уют, Василий чувствовал себя как на иголках. Когда он пришел пришел минута в минуту, то столик был уже накрыт. На нём стоял графинчик с коричневой жидкостью и закуски, которые обычно подают к коньяку. Гертруда с мужем, пришли почти одновременно с ним, они были явно в приподнятом настроении.
Когда уселись и выпили по первой за знакомство, Василий сразу пошел ва банк:
- Ваша дочь беременна...
Увидев выражение их лиц, он понял, что только ради этого, стоило организовать эту встречу.
- К-к-как... Что это вы... Не может... Это все клевета...
Бедная Гертруда Игоревна не могла связать своих мыслей в одно понятное предложение. А её муж, побледневший как стена, только и мог прошептать:
- Убъю гадину....
Бедная девочка, посочувствовал Марии Василий и именно в этот момент ,его отношение к ней, начало меняться. Он хотел встать и выйти с раскатанными рукавами подышать свежим воздухом, но слова её отца, дали понять, этот сделает всё что возможно, чтобы наказать дочь. А в этом как раз была угроза и для Богдана.
- Да, это случилось с ней когда она ездила на заработки, я даже знаю отца её ребёнка...
- Надеюсь вы скажете нам его имя и мы с ним разберёмся - властно произнёс муж Гертруды.
- Не скажу... - спокойно ответил Василий, тем самым вызвав новую волну возбуждения и негодования.
- Дело в том, - продолжил он, не давая им возможности для протеста, - что мой непутёвый сын, безумно влюбился в вашу дочь и готов стать законным отцом её ребёнка.
Василий замолчал, давая время собеседникам переварить его предложение.
- Ни за что! - растягивая слова сказала Гертруда.
Её муж, кивнул головой, подтверждая утверждение жены.
- Не делайте поспешных выводов. - В голосе Василия зазвучали стальные нотки.
- Вы нам угрожаете - почти в унисон спросили собеседники.
- Совсем нет, но прошу сначала выслушайте меня, а потом примете решение. - сказал Василий всё тем же тоном, не терпящим возражения.
- Что вы себе позволяете, дорогой пойдём отсюда - нервно пропищаала вскочив Гертруда.
- Сядь. - Прорычал её муж и обращаясь к Василию сказал - мы вас слушаем.
Когда Гертруда села, Василий продолжил:
- Вы помните, что произошло с моей женой?
Муж Гертруды кивнул.
- Сейчас отношения к верующим кардинально поменялись, согласны.
Теперь уже кивнули оба с явным интересом ожидая что будет дальше.
- Так вот, хотя моя жена и просила никому не мстить, но то что я сделаю будет не совсем позже на месть.
Выдержав драматическую паузу и закатав рукава Василий продолжил.
- Я могу найти хорошего журналиста и заинтересовать его громкой статьёй обо всех этих происшествиях. И почти уверен, что после этой статьи, в ваших карьерах произойдут огромные перемены... Вы согласны.
Муж Гертруды, дрожащей рукой плеснул себе коньяка и уже не жеманясь, залпом выпил. Также было заметно что и у его жены, спеси поубавилось. Даже если на должности, она каким-то чудом и удержиться, то позора ей, ярой фанатке православия, точно не избежать. А Василий добавил ещё аргументов:
- К тому же, вам не удастся скрыть похождений вашей дочери.
Но этот аргумент, был уже лишним...
- Что вы предлагаете?
- Вы даёте согласие на брак моего сына и вашей дочери. Как это сохранить в тайне уже ваши заботы. С нашей же стороны не будет никаких попыток предать всё гласности. Мой сын, даже согласен после росписи уехать из этого города, так что ваша репутация, ни в коем случае не пострадает.
- Я так понял, вам ответ нужен прямо сейчас. - Спросил муж Гертруды.
Василий кивнул.
- Ну что ж, мы выслушали ваше предложение и находим его разумным. - начал собеседник Василия, - но не думайте что вы загнали нас в тупик.
Было заметно, что муж Гертруды успокоился. Бледность с лица сошла, в глазах вместо загнанного взгляда, появилось выражение абсолютного спокойствия. Он продолжил:
- В общем, что касается той истории, которая поверьте мне самому отвратительна, то хотя в ваших словах и есть доля здравости, но подумайте вот о чём, в каких отношениях православная церковь и те, кто называют себя баптистами...
Теперь пришла его очередь выдержать паузу. Он взял графин с коньяком и всем налил. Василий пить не стал
- В общем, если грамотно подойти к этой истории, то мою Гертруду можно вообще сделать героиней в борьбе за веру отцов...
Гертруда после этих слов заметно повеселела.
- Что касается моего кресла то оно и так сильно зашаталось подо мной ввиду недавних событий. Не спорю, ваша история точно вышибет меня из него, но месяц туда, месяц сюда - уже для меня роли значительной не имеет... Так что, ваши угрозы, являются таковыми только частично, особенно что касается прославления похождений моей дочери. По этому поводу я вообще не переживаю и думаю Гертруду этот вопрос тоже волнует не больше моего... Поверьте, с этим мы уж точно справимся
Василий оценил его доводы и понял, что в этой схватке проиграл.
- Мне нужно выйти подышать немного свежим воздухом, здесь душно - сказал он.
- Не торопитесь Василий, выслушайте сначала моё встречное предложение. Поскольку дни мои у власти сочтены, я бы хотел их использовать с максимальной выгодой для себя. Для обеспечения моего безбедного будущего, я замыслил открыть кооператив по оказанию услуг в газификации населения. Но оформлять на себя я его пока что не могу, а вот вы, очень подходящая кандидатура.
Хотя Василий и умел держать себя в руках и контролировать эмоции, ведь для снайперов в зоне боевых действий это было одним из основных необходимых навыков. Но от этого предложения, на его лице появилась чуть заметная маска отвращения.
- Не торопитесь отказываться не выслушав до конца. Во первых с нашей стороны будет не только согласие на брак, но и полное содействие ему, начиная с медицинского заключения заканчивая ходатайством в ЗАГСе. И свадьбу сыграем роскошную. Мне даже эта ситуация на руку, не нужно будет никому объяснять почему это я так часто с вами общаюсь. И вы будете в выигрыше, ваш сын останется при вас со своей новоиспечённой супругой.
Василий ожидал чего угодно, но только не этого. В этот момент исполнение его сна об исчезнувшем, ненавистном семействе, стало для него более приемлемым вариантом чем это "прекрасное" предложение.
Может ему показалось, а может в зале действительно стало прохладнее. Он начал потихоньку откатывать рукава. Уже другие планы были в его голове, а эти люди стали ему совсем не интересны, так как будто бы их и не существовало больше.
И вдруг в его памяти произошла вспышка. Он увидел картину настолько реальную, что как будто бы всё происходило наяву.
Его Аня, не смотря на бледность и раны на лице, такая же прекрасная как и прежде лежит в постели...
- Васенька, пообещай что ты не будешь мстить...
- Родная, а с чего ты это подумала что я буду кому-то мстить, Я же понимаю, что это был несчастный случай...
- Вась, не юли, Я же тебя знаю... А ещё я знаю что ты в силах это сделать... И наверное даже имеешь на это право по понятиям этого мира...
Василий молчал. Он всегда удивлялся Аниной проницательности. Но сейчас она была ох как не кстати.
- Но по понятиям нашего Господа Иисуса, всё не так... Он не мстил... И это Его отношение ко всем людям и ко мне вчастности, изменило моё отношение к Нему...
Василий продолжал молча слушать. Богдан тоже молчал. "Хоть бы он не понял о чём она говорит" - подумал тогда отец о сыне. А жена продолжала:
- Но если Иисус, для тебя ничего не значит, то не делай этого ради нашего сына...
И вот эти слова, из вспыхнувшего в памяти воспоминания, заставили Василия снова сесть. Он опять начал закатывать рукава.
- В общем, вижуу вы человек не глупый и понимаете, как отвратительно для меня ваше предложение, - сказал Василий своим собеседникам. - и это ещё мягко говоря. И тем не менее, я соглашусь, но только ради моего сына...
*****
Прошло двадцать два года. Богдан и Мария, счастливые родители шести мальчиков и четырёх девочек, ждали первого внука. Их папа Василий, перед смертью, год назад, успел сделать правильный выбор и покаяться.
Гертруда Игоревна, бросила начавшего спиваться мужа и уехала в Италию устраивать свою личную жизнь. А её муж, три месяца назад упал с железнодорожного моста в реку. Одни говорили, что он покончил с собою. Другие что ему помогли... Как же было на самом деле, никто не знает, потому что все концы ушли в воду.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
