28 сентября 1994 года из Талина в Стокгольм вышел Балтийский Титаник - "Эстония"
Мы помним о Титанике , и тысячу уроков
Уже мы получили осознав,
Исследовав, побывши у истоков,
Определили прав кто, кто не прав.
Мы помним о Титанике, о корабле погибшем,
Но мало знает кто, что был корабль другой.
Вот также среди волн разбитый и поникший,
Не выдержал он страшный со шквалом бури бой.
Огромный плыл паром, вот, из порта он вышел.
На нём машины и немалый груз.
Надежным слыл корабль и он комфортом дышит,
Он полон был людей, он не был в день тот пуст.
Он шел в Стокгольм вперёд из Талина, а время
Осеннее дождило на земле.
И возлагал сентябрь на море своё бремя,
Но людям хорошо, уютно плыть в тепле.
Расслабились, сидели, кто в казино, кто в баре,
Потягивали виски, повсюду красота,
Иль в дискотечном шумном отплясывали зале,
Не думали, тогда, что к ним идёт беда.
Из тысячи людей их было где-то двести,
Которые трезвились, услышав странный стук.
Подумай ты о том, стучит Бог ! Это взвесь ты!
Придёт беда, избавь, избавь, себя от мук!
В носу у корабля ворота помещались,
Запорный механизм дал почему-то сбой.
От волн, в них бьющих, кренились, качались,
И издавали стук железа они свой.
Вот этот стук пугал, людей тогда не спящих,
Они вниманье стали обращать,
И видя гребни волн под ветра свист летящих,
Жилеты для спасения быстрее надевать.
И запоздало стали вдруг бить они тревогу,
Под лязганье дверей, воды текущей шум,
Подали сигнал SOS, зовущий на подмогу,
Вода морская хлынула вся в трюм.
Титаник погибал часа два с половиной,
А этот полчаса, не больше погибал.
Вода в проём двери обрушилась лавиной,
Не каждый сам себя тогда уже спасал.
Не мог и не умел с беспечностью играя!
И Балтика глотала всю роскошь корабля,
Дорога из пучин вела людей до рая?
Иль ада затянулась внезапная петля!
Но двести всё ж спаслись, семьсот погибли быстро,
И двести разместились на шлюпках и плотах.
Последний прозвучал там стартовый ввысь выстрел,
И отступил на миг весь леденящий страх.
Лишь холод проникал, сентябрь пришел холодный,
И холод души рвал, усталостью сердца,
Но люди от беды уже были свободны,
Измотаны борьбой до самого конца.
Хотелось спать глазам, глаза смыкались сильно!
Хотелось спать, клонило всех ко сну,
А дождик лил и лил, и щедро и обильно.
Но спать было нельзя! Твердили - ПОЧЕМУ?!
Не может человек на холоде согреться,
Но должен он не спать, уснёт и это - смерть!
И биться перестанет надломленное сердце.
Нас учит Бог не спать! Должны не спать уметь!
Нам Бог дал тридцать шесть и шесть температуру,
А если только тридцать то умираем мы.
И бесполезно нас отпаивать микстурой,
Нас переохладившихся не вытянуть из тьмы.
Но люди засыпали: "Не спите!" - им кричали,
Но люди засыпали, склонившись на борта.
И волны в унисон, как в люльках их качали
И в дрёме разливалась по жилам теплота.
И эхом снова крик -"Не спите же, не спите!!
Погибните вы в миг, вы пойте иль кричите,
Будите же себя, щипайте и мочите,
Не спите же! - кричат, - Нельзя вам спать, не спите!"
Нам тоже Бог кричит и с кафедры и Словом.
Мы слушать не всегда тот крик, друзья , готовы.
Ругаем мы людей кричащих и будящих
И слушать не хотим слов Божьих настоящих!
Потом в девять утра летели вертолеты
И забирали всех из шлюпок и плотов.
Сигнал, кто получил , на помощь шли пилоты,
Кто был из них тогда помочь другим готов.
Но, кто заснул - был мертв, не стало третей части
Уже из горстки этих спасённых там людей.
Помочь заснувшим им уже не в нашей власти
Прибавил сон, прибавил и горя, и скорбей.
Под утро, кто заснул - всего обидней это!
Минуты до спасенья не дожив.
Качается, ко дну идёт наша планета,
Очнись, покайся, бодрствуй, - будешь жить!
Будите всех беспечных, будите ныне спящих!
На грани мир, на грани и близится беда!
Будите радостных , будите и скорбящих!"
Не засыпайте, братия, к нам в трюм течёт вода!
|
