Иконы: белое и чёрное

Иконы: белое и чёрное

Видя, что некоторые верующие избирательно, очень избирательно относятся к подбору икон для себя, я давно хотел понять, в чём принципиальная разница между одними иконописными изображениями и другими. А толчком к написанию статьи на эту тему послужил разговор с протестантским пастором, который задал мне вопрос: "Зачем христианам иконы, разве нельзя обойтись без них?". Из письма – ответа на его вопрос и возник замысел статьи (в статье тема изложена шире, так как я обращаюсь к христианам различных деноминаций).
Начав с изучения документов, рассказывающих о самых первых рисунках и скульптурах на христианские темы, шаг за шагом, я стал познавать удивительный мир – мир поклонения Богу и выражения любви к Богу через написание икон. Более того, Господь показал мне, как иконописец своим творчеством может не только возносить наш дух к небесам, но и передавать нам пророческое слово, раскрывать чувство любви ко Христу. Впрочем, всё по порядку.

Так уж сложилось, и это Божий замысел, что мы приходим к Иисусу Христу из разных народов с разным культурным и историческим наследием. И если мы, верующие, будем искать друг в друге то, к чему можем придраться, то так и будем продолжать хулить друг друга и враждовать друг с другом.
– Вы, православные, идолопоклонники – вы на иконы молитесь!
– А вы, протестанты, ещё хуже, вы на своих пасторов молитесь! (ведь протестантские пасторы стоят перед молящейся церковью, да ещё и на возвышении, не как у православных, где во время молитвы священник стоит среди верующих).
Идя таким путём, мы ни к чему доброму не придём. Никогда не придём, и будем виноваты пред Богом. Поэтому, давайте постараемся слышать друг друга, услышав – понимать, а поняв, может и сможем простить друг другу наше некоторое несходство.

Начну исследование с истории возникновения первых изображений Иисуса Христа, Апостолов и других верующих – с прототипов икон.
Сразу отбрасываю в сторону различные легенды о плащаницах и нерукотворных образах, так как, во-первых, это ещё больше углубит пропасть раздоров между верующими разных деноминаций и, во-вторых, достоверность этих источников у меня вызывает большие сомнения. Да и слова Священного Писания опровергают эти легенды.
Например, плащаница. Она представляет собой полотно, на котором отпечаталось полное изображение человеческого тела с двух сторон, в том числе и лица. А в Евангелии от Иоанна сказано: "Вслед за ним (Иоанном) приходит Симон Пётр, и входит во гроб, и видит одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. (Иоан.20:6,7)". Значит, Иисус Христос был обвит пеленами, как мумия, а не просто положен на плащаницу и накрыт ею, да ещё к тому же в Священном Писании говорится, что голова Его была завёрнута в отдельный плат.
Такая же история и с нерукотворным образом. Предание повествует, что Господь чудесным образом создал его для царя Авгаря, чтобы облегчить его болезнь, но в письмах Авгаря к Иисусу Христу и Иисуса Христа к Авгарю никакой образ Христов – ни рукотворный, ни нерукотворный – не упоминается, да и в древнесирийском повествовании об исцелении царя Авгаря и его сына служителем Божьим, Фаддеем (одним из семидесяти), тоже нет ни слова о нерукотворном образе.[1]
Впервые о нерукотворном образе, причём уже именно как об иконе, сказано во второй половине VI века в "Церковной истории" Евагрия Схоластика.

Но помимо легенд есть и очень серьезные исторические подтверждения того, что с самого начала, со времени земного служения Иисуса Христа создавались Его изображения. Создавались они, естественно, не иудеями (в их культуре нет тяги к изобразительному искусству), а эллинами.
Приведу свидетельство Евсевия Кесарийского (263-339 гг.) – одного из самых ранних историков христианства: "Около Кесарии Филипповой, которую финикияне называют Панеадой… Так как я вспомнил об этом городе, то считаю неправильным пропустить рассказ, который стоит помнить и нашим потомкам. Говорили, что кровоточивая, о которой мы из Святого Евангелия знаем, что она нашла исцеление от своей болезни у Спасителя, была оттуда родом; в городе показывают её дом; доселе есть дивный памятник благодеяния, оказанного ей Спасителем. На высоком камне у дверей её дома высится бронзовая женская статуя. Коленопреклонённая женщина протягивает руки вперед, как умоляющая; напротив неё – отлитая из того же материала фигура стоящего мужчины, красиво окутанного плащом и протягивающего руку женщине. У ног его, на самом пьедестале, растёт какая-то неизвестная трава, доходящая до подола бронзового плаща: это – целебное лекарство от всех болезней. Эта статуя, говорили, изображает Иисуса; она уцелела до сих пор; я, будучи в этом городе, видел её собственными глазами. Нет ничего удивительного в том, что в старину язычники, облагодетельствованные Спасителем нашим, это делали. Я ведь рассказывал, что сохранились изображения Павла, Петра и Самого Христа, написанные красками на досках. Естественно, что древние привыкли, особенно не задумываясь, по языческому обычаю, чтить таким образом своих спасителей. Кресло Иакова, первым принявшего от Спасителя и апостолов епископство в Иерусалимской Церкви и неизменно называемого в Священном Писании братом Господним, сохранилось до сих пор. Тамошние братья от поколения к поколению оберегают его, воочию показывая всем, какое почтение к святым мужам за их боголюбие хранят наши современники".[2]
В конце третьего – начале четвертого века, когда Евсевий Кесарийский писал эти строки, ещё даже Библейский канон не был окончательно утверждён, ещё не собирались Вселенские Соборы (первый был собран в 325 году), Рим продолжал гнать Церковь и, конечно же, никакого деления на христианские деноминации ещё не было, и никакого иконопочитания не было – самого понятия "икона" не было. Поэтому свидетельство автора объективно и вызывает доверие.
Итак, различные формы изображений Иисуса Христа, Апостолов и других членов Церкви, в виде скульптур, рисунков и в других изобразительных формах, стали появляться ещё в первом веке, при Апостолах. Хотя, повторяю, эти изображения ещё нельзя назвать иконами. И, конечно же, в те времена никому и в голову не могло прийти, что спустя несколько веков, написанные красками на досках изображения на Библейские темы станут камнем преткновения для верующих и даже станут причиной гонений одних христиан другими.

Шло время, церкви менялись (всё меняется, только один Бог неизменен), и к концу четвертого века христианство было уже не только легализовано Римской империей, но и обрело статус государственной религии. В те времена в церквях произошли не просто частичные, а глобальные перемены – как внешние (в обрядах), так и внутренние: простые новозаветные исповедания были преобразованы в сложные вероопределения, имеющие законодательную власть "по букве". На Церковных соборах были сформулированы символы веры и утверждён Библейский Канон. Естественно, важнейшую роль в становлении и развитии Христианской догмы играли таинства и литургия. Например, крещение, совершаемое по Мф.28:19: "Во имя Отца, Сына и Святого Духа" или "Правило веры", которое верующие обязаны были читать во время богослужений.
Вместе с богословскими, формировались и устанавливались новые внешние атрибуты религии: определённая архитектура и обстановка храмов, одеяния служителей и так далее. Внешние атрибуты оказывали хотя и не прямое влияние на духовную жизнь церквей, но оно было очень существенным. А не возникнуть эти внешние атрибуты не могли, потому что по самой человеческой природе мы открыты к тому, чтобы видеть и слышать прекрасное, более того, переполняемые чувствами, мы и сами горим желанием излить свои эмоции в какой-либо форме искусства – в музыке, в архитектуре, в скульптуре и в изобразительном искусстве.
В пятьсот тридцать седьмом году торжественно освящается собор святой Софии в Константинополе. Был создан шедевр Византийского зодчества. Воистину это застывший в камне гимн во славу Бога.[3] Сейчас мы любуемся красотой мозаик этого собора, созданных византийскими мастерами: несколько вытянутые фигуры на сверкающем золотом фоне, аскетичные лица с огромными задумчивыми и, наверно, даже грустными глазами; позы не динамичные, а застывшие, как бы прикоснувшиеся к неизменной вечности.
Конечно же, такое величественное произведение искусства в совокупности с песнопениями производило неизгладимое впечатление, как на верующих, так и на случайных посетителей храма. Но молиться на эти изображения и целовать их так, как это принято сейчас в некоторых церквях, было физически невозможно, потому что они находятся на большой высоте, над входами в храм, на потолке и на сводах его. Даже мозаики Софийского собора, которые были созданы гораздо позже его постройки – уже после времен иконоборчества, – хотя они выполнены по зарождавшимся уже тогда канонам иконописи, их исполнение и местоположение ещё не совсем соответствует понятию иконы.

Вернусь на полтора столетия назад, к первой половине восьмого века. К тому времени давно уже миновала эпоха отцов Церкви, таких, как Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и Августин Аврелий. Уже более века существовал и стремительнейшим образом расширял своё влияние в мире Ислам, и мусульмане стояли под стенами Константинополя. На Византийский престол взошел талантливый, но властный император, Лев III. Он сумел отстоять империю от арабов. Но внутреннее состояние её требовало реформ. Заодно с государственными реформами, Лев III своими властными методами решил навести порядок и в Восточной церкви.
Император видел, что после периода Отцов Церкви христианство переживало не лучшие свои времена. Церковное руководство, оставив Небесное, погрязло в борьбе за власть. Простые прихожане – по сути, язычники, массами влившиеся в христианскую религию, не познав ни Христа, ни истины о спасении, "притащили" в церкви свои языческие привычки. А тут ещё мусульмане критиковали (и обоснованно критиковали) христиан за их, прямо-таки языческое почитание икон и реликвий (останков и священных предметов). Изображения того времени уже можно назвать иконами. Потому что были уже созданы основы школы иконописи, в монастырях возникли иконописные мастерские. Но главная беда была в том, что у многих прихожан церквей изменилось отношение к изображениям: среди них утвердились поверья, что определённые иконы защищают от некоторых болезней и бед. По сути, они стали пользоваться ими, как языческими амулетами и идолами (этому способствовали, и сребролюбивые церковноначальники, и монастыри – поставившие производство и продажу икон на поток).
Лев III всё это видел. Видел, что почитание икон и реликвий приобрело небывалые размеры, превратившись по существу в суеверие, в идолопоклонство. Видел, что иконы, церковная утварь и даже само Священное Писание, призванные помогать человеку проникнуться духовным, познать истину и обратиться в искренней молитве к Богу, в руках людей двоеверующих (полуязычников, полухристиан) превратились в элементы идолопоклонства. Таким образом, вполне понятно, что расцветший культ икон, безудержное и безграмотное поклонение им стали мишенью беспощадной критики и насмешек мусульман. И император начал действовать. Действовать, как привык: жесткими методами стал "опровергать" обвинения в идолопоклонстве. Сначала он запретил поклоняться иконам и велел, чтобы в церквях их повесили на значительной высоте. Но это его повеление многие священнослужители саботировали. Не буду гадать о причинах того саботажа, но он был, и это естественно вызвало гнев властолюбивого императора. В результате его идея, направленная против идолопоклонства, вылилась в жестокое уничтожение икон и, вообще, любых священных изображений и реликвий. А заодно начались гонения и на тех, кто имел иконы или писал их (получилось точно по афоризму Черномырдина: хотели, как лучше, а вышло, как всегда).
В итоге, в и так нестабильной стране вспыхнули мятежи. Жесткий правитель стал жестоко подавлять их. А суеверная и идолопоклонническая толпа ещё больше стала грабить монастыри и храмы – та самая толпа, что недавно так безрассудно поклонялась иконам.
В 754 году император Константин V Копроним созвал в Константинополе собор, на котором иконопочитание было отвергнуто.

Но отвергнувший иконопочитание собор не внёс мира в Византию. Наоборот, ещё больше разгорелась вражда между христианами; этому способствовали и Римские папы, которые таким образом хотели добиться независимости от Константинополя.
Да и среди богословов решение собора вызывало большие сомнения (и дело было даже не в иконах). Ведь если Церковь начнёт категорически отрицать изображение всего божественного, то, получается, что, таким образом, хотя и косвенно, Она будет отрицать и саму идею, саму возможность воплощения Духа и возможность одухотворения материи. А это уже противоречит Священному Писанию, ибо в нём сказано о воплощении Иисуса Христа от Святого Духа, говорится и о духовной силе праха умершего Божьего пророка, и о чудесах, совершаемых с помощью жезла Моисея, с помощью и одежды Господа, с помощью платков и опоясаний Павла и даже тени Петра (Лук.1:34,35; 8:43,44; 4Цар.13:21; Деян. 5:14-16; 19:11,12; Иоан.1:14).

Живший в восьмом веке византийский богослов Иоанн Дамаскин, отмечал, что в христианской живописи кроме объективной (изображение библейского события или человека) присутствует ещё и субъективная составляющая, передающая духовное переживание от художника к зрителю. Таким образом, икона несёт не только информацию, напоминание (особенно для неграмотных или малограмотных членов церкви, а так же для всех, кто не знал греческого или латинского языка, так как на Востоке литургия проходила на греческом, а на Западе – на латыни). Кроме этого изображения на богословские темы дают определенный возвышенный духовный настрой, духовное отношение к описанным событиям: не к доске с краской, а к тому, кто изображён на этой доске и что изображено на этой доске.[4]

Прошло ещё тридцать лет, и в 786 году в Константинополе регенша Византийского престола Ирина, созвала новый собор, который, наоборот, постановил почитать иконы.
Что сказать об этом соборе? Он хотя и назывался Церковным, был такой же политической игрушкой в руках Византийских правителей, как и собор 754 года. Первый узаконил волю Льва III и Константина V – иконоборцев, второй узаконил волю Ирины – иконопочитательницы (вернее, противницы всего того, что делал Лев III).
А что мы знаем о самих Византийских правителях? По утверждению православных источников, Лев III был отважным, но жестким и властолюбивым, а Ирина – женщиной властной и коварной. Таким образом, исходя из характеристик правителей, я не вижу в них ни познания Истины, ни любви к Богу.
После того собора, как и следовало ожидать, за чрезмерностью иконоборчества последовала чрезмерность иконопочитания: из крайности в крайность. Решением собора иконы были признаны лишь "напоминательными начертаниями" и почести разрешалось воздавать им только как образам тех, кто на них изображён – то есть иконопочитание должно было быть очень ограниченным и осмысленным, в большей мере как отвержение идеи иконоборчества, но, к сожалению, для многих и многих членов церквей, в том числе и пастырей, не только изображённые на иконах личности, но и сами иконы стали объектом поклонения и даже паломничества.
В течение всей первой половины IX века продолжалась борьба иконопочитателей с иконоборцами (хотя на самом деле это было отражением участия церковнослужителей в борьбе различных правящих сил за Византийский престол). В конце в Византии одержала победу жена императора Феофила, и в 843 году Патриарх Мефодий окончательно утвердил решение собора, на котором было принято решение об иконопочитании (он теперь называется VII Вселенским Собором). В честь этого события был утверждён праздник Недели торжества Православия, отмечаемый 11 марта.

С девятого века в храмах к перегородке между алтарём и средней частью стали прикреплять иконы. Эти перегородки стали делать всё выше и выше, и постепенно, к пятнадцатому веку, сложилась форма иконостаса, состоящая из нескольких рядов икон (чаще четырёх или пяти), расположенных по определённому плану.
Древнейшие алтари, сделанные на Руси по образцам Древлеправославной Церкви, показывают нам, что на стенописи и иконостасе изображалась Церковная история. Так в куполе рисовали Вседержителя, благословляющего стоящих внизу в храме членов церкви. Ниже изображали двенадцать Апостолов и так далее. Пространство стен занимали сцены из жизни Богородицы, деяния Иисуса Христа, панорама Страшного Суда. Центром же самого иконостаса был Вседержитель на троне, Богородица и Иоанн Предтеча. Каждый ряд икон представлял определённый период Священной истории: праотцов, пророков, праздники. Главным же рядом считался Деисусный (молитвенный), он достигал иногда до трёх метров в высоту.

Так, в течение веков были выработаны типовые образцы росписи Православных церквей. Хорошо это или плохо?
Какие-то формы оформления мест для богослужений существуют в церквях самых разных деноминаций, да и вообще во всех религиях. И везде оформление служит для создания определённого душевного настроя – это могут быть цитаты из священных писаний и религиозные символы, или соответствующее украшение стен. Но среди различных христианских деноминаций (этого нельзя не признать), православные храмы наиболее красочно оформлены для создания благоговейного духовного настроя среди верующих. Но здесь надо быть очень осторожным, чтобы не впасть в крайность и не превратить храм в "некую картинную галерею", когда он уже перестаёт служить своей духовной цели – созданию молитвенного настроя и напоминанию о написанном в Священном Писании. Такие "картинные галереи" отвлекают от духовного настроя, и многие люди приходят в подобные храмы не молиться, а поглазеть по сторонам. Так что очень важно найти ту духовную грань, когда у входящего в храм возникает благоговейное желание молиться Богу.
Теперь возьму другую крайность: оформление стен протестантских церквей. Я заметил, что бедность оформления помещений в протестантских церквях служит скорее не к молитвенному настрою приходящих верующих, а наоборот, отвлекает от духовного настроя. В помещениях этих церквей создаётся атмосфера не духовного благоговения, а атмосфера какого-то клуба: верующие до самого начала богослужения разговаривают между собой (о чём угодно), смеются, суетятся телом и душой. И только призыв пастора к молитве отвлекает их от этого блуждания умами и сердцами.
---
Уважаемые читатели, я вкратце рассказал историю возникновения икон и убранства Православных храмов, описал, как происходила борьба между иконоборцами и иконопоклонниками. Теперь можно переходить к самим иконам.
Рассказ мой будет о тех духовных откровениях, которые переживал иконописец Андрей Рублёв, создавая иконы, о том, как он сумел донести до нас свои духовные искания Истины (именно с большой "И").
Предлагаю рассмотреть одну из самых известных его икон – "Троицу" (найдите её изображение в интернете).
Иконописец не придумывал и не искал в окружающей его жизни сюжет или лица для своей живописи, а следовал правилам иконописи. Но в тоже время иконы, написанные Андреем Рублёвым, отличаются от написанных, например, Феофаном Греком или Дионисием. Воистину, художник несёт в своём творчестве своё миропонимание, как пророк в пророческом слове несёт помимо Божьего слова, своё личное его отражение.
Итак, "Троица".
Икона сейчас хранится в Третьяковской галерее, а я увидел её в Эрмитаже в начале восьмидесятых годов (вероятно, был выездной показ). В те годы я был ещё абсолютно далёк от Христианства, но меня поразила "Троица" (и это в Эрмитаже, среди четырехсот залов с лучшими произведениями искусства со всего мира).
Сюжет иконы прост: три Ангела сидят за столом, на нём чаша с бараньей головой, – вот и всё. Но есть в этих Ангелах что-то завораживающее, что-то такое что увлекает, переносит смотрящего в их мир. Что в Них заставляет человека остановиться в его беге по жизни, и пусть ещё не задуматься о духовном, не задуматься о смысле своего бытия, но уже остановиться? Воистину, как будто начинаешь постигать, что кроме твоего суетного ощутимого органами чувств мира, есть другой, невидимый и неведомый.
Теперь я понимаю сюжет "Троицы" и смотрю на неё более осмысленно, как говорится, могу не только посмотреть на изображение, но и "прочесть" его. Но эмоциональное впечатление так и осталось неизменно сильным, – духовно сильным, приносящим мир и очищение в душу.

Три Ангела на иконе Андрея Рублёва очень похожи: золотые крылья, рыжие волосы, сходная одежда, и в то же время Они различны. Склоненные в глубокой задумчивости головы, лица скорбные и сосредоточенные. Ангелы сидят раздельно, но они едины. Всё изображение как будто заключено в круг, в центре которого чаша – жертвенная чаша. Три Ангела – это Ангелы, пришедшие к Аврааму и вкушающие трапезу у него, когда шли они совершить суд над Содомом и Гоморрой. Но иконописец великим и таинственным образом от трапезы у дубравы Мамре перенёс нас на Небо, перенёс в тот момент, когда Сущий Триединый Бог принимал решение о Жертве Сына за грехи людей. И мы уже как будто видим печаль и решимость Бога принести великую искупительную Жертву. И баранья голова в чаше уже становится прообразом жертвы Иисуса Христа. И в сидящем слева Ангеле, благословляющем чашу, мы уже как будто видим Отца. В сидящем посредине, сложившем особо два пальца, как будто видим Сына и Его двуединую природу. Справа, уже как будто видим единодушного с Ними, Святого Духа. И теперь понятна нам та тишина и пустынность, которую создал иконописец, – ведь здесь запечатлён величайший момент в истории мироздания. Теперь понятна нам и та светлая скорбь.

Смотрю на икону: лица… единство Трёх… чаша. А на заднем плане стилизованное дерево и дом?.. Ах да, вспоминаю, Авраам и дубрава Мамре! Но почему горы, дом, дерево воспринимаются, как что-то полуреальное, как что-то иллюзорное? Ведь то, что земное, то, что относится к земному, кажется, должно быть более явственным. Но на иконе оно воспринимается, как какое-то далёкое эхо, как гадательное видение, как пророческий образ будущего события. А то, что Небесное – видится так, как будто созерцающий икону сам таинственным образом присутствует на том совете Троицы. Прямо пред глазами свершилась маленькая тайна: невидимое, духовное стало для более зримым, чем материальное, земное.
Всмотритесь в "Троицу" и постарайтесь увидеть молитву художника. Молитву, звучащую из далёкого пятнадцатого века, как звучат молитвы в музыке Баха и Вивальди.
Давайте остановимся, и насладимся созерцанием, и задумаемся. Ведь благодаря иконописцу нам стала ближе и роднее Святая Троица. Ведь благодаря Рублёву мы стали сопереживающими Отцу, Сыну и Святому Духу в тот, страшный и великий момент перед началом мира.

Уважаемые читатели, теперь расскажу вам, как через иконопись автор может благовествовать об Иисусе Христе словами Евангелия, как может нести нам пророческое слово. Посмотрите на одну икону, написанную Дионисием: "Спас в силах".
Сначала отмечу детали изображения. Просто, без всякого анализа перечислю то, что написал иконописец. В центре, на переднем плане, явно выделяясь из всей цветовой гаммы иконы, изображена книга. Она на коленях человека. Далее – сам человек в белых одеждах, восседающий в красном цвете. Он восседает на троне, но трона почти не видно, он лишь контурно проступает через изображение. Дальше, слой за слоем, изображён красный ромб, чёрный овал и опять красный прямоугольник.
Предлагаю "прочитать" икону, поразмыслить над тем, о чём рассказал нам иконописец. Думаю, сделать это будет нетрудно, так как сюжет иконы прост и дан как бы послойно. Итак, вначале книга, и не просто книга, а Книга – слово Божие. Книга покоится на коленях Бога и Человека, и понятно, что это Иисус Христос. Он в белых одеждах праведности и восседает на троне в свете, а свет окружён тьмой, но тьма не превосходит свет по своим габаритам. Более того, создаётся впечатление, что Господь попирает Своими ногами эту тьму. И самый нижний слой в иконе – это тоже свет, вернее даже будет сказать Свет. И свет, в котором пребывает Спаситель (изображённый в виде ромба), воспринимается уже, как тот первичный Свет, прорвавшийся сквозь заслон тьмы – как свет истинный, рождённый от Света.
Молитвенно вглядываясь в икону, вдруг начинаешь осознавать в себе слова, – всё яснее и яснее звучащие слова, как бы исходящие из сердца иконописца: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его". (Ин.1:1-5).
Ещё раз обратитесь к иконе. Воистину Слово у Бога и Он как бы даёт Его нам, дарит Своё Слово нам, грешным людям. И тьма пытается отторгнуть от первичного Света Человека Иисуса Христа, но видно, что она бессильна, что, наоборот, Христос прорвал её и принёс нам благодать. И хотя Спаситель изображён здесь в славе, но Он не судит, а благословляет нас, верующих в Него. Он для нас, верующих в Него, даже будучи во славе остаётся любящим Спасителем, а не грозным Судьёй.
Так, благодатью Божьей, через вдохновение и труд иконописца зазвучали слова из Евангелия, обрели образное, эмоциональное выражение и через это стали нам ещё ближе – они прозвучали как бы внутри нас. И глядя на икону "Спас в силах" уже хочешь воскликнуть: "Се, Икона!". И теперь стала нам понятна простота и даже некоторая нарочито грубая условность изображения. Ибо сия икона – она, как притча, как стих в Евангелии – кратка и точна в своей мысли. И величие Дионисия состоит в том, что он принял и донёс до нас слово Божие точно. Точно по самой истине Священного Писания. И в этом своём служении иконописец уже предстаёт пред нами, как пророк Божий. Ибо он донёс до нас истину, нисшедшую от Бога (не просто рассказал о Боге, а именно принял от Бога, переплавил в страдании своего сердца и принёс нам весть, как откровение Божие).

Чтобы вы смогли нагляднее увидеть разницу между иконой, как изречением слова Божьего и иконой, как рассказом иконописца о Боге, предлагаю ещё одну икону: "Спас в силах" – икону Преображенской церкви Спасо-Кижского погоста (найдите её изображение в интернете).

Если внимательнее присмотреться к иконе Дионисия, то и там можно увидеть, что сначала он начал писать что-то подобное этому изображению. И думаю, что второй иконописец постарался воспроизвести изображение, закрашенное им.
Итак, что изображено на этой иконе. Во-первых, она расписана гораздо чётче и красочнее, чем написал Дионисий. Изображена здесь вся слава Небес: тут и четыре животных из Откровения Иоанна Богослова; и великий белый престол Бога, окружённый шестикрылыми серафимами; и красные царственные одежды Иисуса Христа; и ветви древа жизни под Его ногами, а как чётко прописан венец славы.
Но глядишь на икону и понимаешь, что здесь отражена только мысль автора, его замысел, его старание и его умение писать. Хотя нельзя не отдать должное знанию Библии этим иконописцем, в частности, Книги Откровения. Иконописец взял известный сюжет и написал его, как ему показалось, лучше.

Нет, Дионисий все же лучше написал!
Он действительно смог познать от Бога и передать нам истинную славу Иисуса Христа. Ведь эта слава в самой Его Личности, в Его природе, а не в различных атрибутах славы: не в троне и не в свите из Ангелов и Животных. Посмотрите на икону, написанную Дионисием, и представьте, что сидящий там Человек встанет и уйдёт. Что останется? Только тёмное пятно останется с нечетким изображением стула. Только тьма останется, а вся слава уйдёт вместе с Ним, не так ли? А теперь посмотрите на вторую икону и тоже представьте, что человек, изображённый на ней, ушёл. И… не стало бы только человека, а вся слава осталась бы. Ибо у второго автора слава и величие Спаса отделены от Него Самого, они лишь окружают Его. Смотришь на это изображение и вдруг начинаешь понимать, что воссядь на тот престол кто другой, и он был бы окружён такой же славой. А это уже не есть истина. Это уже от человеков, а не от Бога.
Смотрю я на эти две иконы и представляю следующую аналогию: пред народом стоит пророк Божий и стоит красноречивый проповедник. Пророк сказал скупо, но он передал слушавшим его слово от Бога. А проповедник яркой и красивой речью привлёк к себе внимание слушателей и увлёк их за собой. Он очень хорошо процитировал Книгу Откровения и показал нам все места, где сказано об Иисусе Христе в славе. Но красноречивый проповедник увлёк людей только за собой, ибо не было у него пророческого слова от Бога.
Так через рассматривание иконы "Спас в силах" Дионисия я показал вам, уважаемые читатели, что через икону можно донести до зрителя слово Божие.

В статье я рассказал о том, как, и когда возникли иконы и как они утверждались в церквях. И на примере икон "Троица" и "Спас в силах" показал, что иконописец своим сердцем и талантом может явить искреннюю любовь к Богу, свое богопознание. Как он может своим творчеством вознести к Господу молитву. Я старался раскрыть перед вами мысли и сердце истинных иконописцев, Андрея Рублёва и Дионисия, и думаю, что их труд во славу Божию достоин уважения, как мы уважаем истинных пророков Божьих, как уважаем истинных псалмопевцев Божьих, как уважаем истинных благовестников Христовых.
К сожалению их, истинных, очень мало.

Теперь, узнав, что двигало иконописцами и человеками Божьими, Андреем Рублёвым и Дионисием, увидев духовные плоды их служения, надеюсь, что вы по-другому будете относиться к нему – если не с почтением, то с пониманием, что они искренне любили Господа Иисуса Христа и добросовестно служили Ему своим творчеством, рождающимся в молитвах, в сердечных муках поиска, в познании Священного Писания и откровения Божьего. А при воспоминании о них, надеюсь, что возродится в сердцах ваших уважение и любовь к другим истинным иконописцам, истинным мужам Божьим. К истинным…
Будьте среди тех верующих, кто, видя – видит, и, рассматривая – познает!
И если кто из вас – называющих себя верующими, – был в рядах ортодоксальных религиозников, кто был среди духовно пустых ритуальных целователей икон, которые, на самом деле и знать не хотят ни Иисуса Христа, ни Его учеников, изображённых на тех иконах, кто был среди тех, кто не читает ни Священного Писания, ни учения мужей Церкви – не будьте такими. Не будьте!
Так же обращаюсь и к впадшим в другую крайность: не будьте ругателями, которые ничего толком не уразумев, превозносятся и ругают всё, что им не нравится, что непривычно для них.

Иконы: белое и чёрное. Так что же в них белое, а что чёрное?
Не в иконах дело! Не в "Троице" дело и не в "Спасе в силах" дело, и не в "Богородице" дело, и не в "Сошестии во ад", и не в "Преображении" дело, не в ликах ветхозаветных пророков, Апостолов и святых Церкви Христовой. Хотя нет! В иконах дело – но иконах, как в плоде труда иконописца, видно и белое, и чёрное. Если икона отражает собой любовь иконописца к Богу, его горение сердца и Божье помазание – то она несёт благо, ибо восхищает сердца созерцающих её к духовному, к Небесному. А если икона выполнена наспех, ради наживы, то она, естественно, не будет нести в себе ни Божьего откровения, ни следов любви иконописца к Богу, и принесёт лишь вред – духовный вред для тех, кто будет её созерцать.

Итак, важно не каким образом человек прославляет Бога, а искренне, с горением сердца и с Божьим помазанием он это делает или рассуждая по плоти, а ещё хуже – с корыстными помыслами.

Я не случайно, прежде чем начать рассказ об иконах Андрея Рублёва и Дионисия, много внимания уделил истории иконоборчества и утверждения икон в церквях. Сделал это, чтобы показать вам, что в той борьбе не было в людях ни любви к Богу, ни откровения Божьего. Показал, что не были правыми ни впадавшие в языческую крайность иконопоклонники, ни ожерсточившиеся сердцами своими иконоборцы.
Не были правыми ни те, ни другие, потому что они не были водимы Святым Духом, не имели в себе любви Христовой. Гнев толкал их к действию.
Вот и задумайтесь, – кто вы?
Всё дело в людях.
Вот вам белое и чёрное!

СНОСКИ

[1] См. Евсевий Кесарийский. Церковная история. Кн.1:13.
[2] Евсевий Кесарийский. Церковная история. Кн.7:17-19.
[3] Википедия. Свободная энциклопедия: Собор святой Софии (Константинополь).
[4] Вывод сделан на осн.книги Иоанна Дамаскина. Против порицающих святые иконы: сл.3.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Библия: книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета: Канонические; Синодальный перевод. – М.: Российское Библейское общество, 1998. – 1244 с.
2. Википедия. Свободная энциклопедия [Электронный ресурс]/ Wikimedia Foundation, Inc. – Электронные текстовые данные. – Источник текста по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike. – Режим доступа http://ru.wikipedia.org/wiki свободный.
3. Евсевий Кесарийский Памфил. Церковная история: в 10 кн. Кн. 1,7 [Электронный ресурс]/ Biblical Studies, Русские страницы, тексты IV века. – http://www.biblicalstudies.ru/Lib/Father4/CH2.html свободный режим доступа.
4. Иоанн Дамаскин. Против порицающих святые иконы: слово 1-3 [Электронный ресурс]/ – Апология Православия; страничка Берегового Романа – Электронные текстовые данные. – Режим доступа http://apologiya.orthodoxy.ru/protestant/ikona/soi/idi.htm свободный.
5. Мень А. История религии: в 2 кн.: учебное пособие/ Протоиерей Александр Мень. – М.: Форум–Инфра–М, 2000 – 2001. – 2 т.: Пути христианства. - 2001. – 224 с.: ил.
6. Правила VII Собора, Никейского [Электронный ресурс] – Электронные текстовые данные. – Режим доступа http://troparion.narod.ru/kanon/pvs/07.htm свободный.
7. Православный календарь [Электронный ресурс] – Электронные текстовые данные. Режим доступа http://days.pravoslavie.ru/Life.htm свободный.
8. Советский энциклопедический словарь/ гл.ред. А.М. Прохоров. – 4-е издание. – М.: Советская энциклопедия, 1988. – 1600 с.: ил.

Иконы: белое и чёрноеПублицистика

Иконы: белое и чёрное
Публицистика