Первый мой выезд в зону боевых действий состоялся в октябре 2014, в село Пески. Оттуда мы планировали вместе с солдатами ВСУ заехать в Донецкий Аэропорт как капелланы. Однако, вместо подразделения регулярной армии Украины, я попал в "Правый Сектор". Ещё, будучи на Майдане в начале 14-го, видел ребят из этой организации, как радикальную сторону противостояния с воровской властью Януковича. Поэтому, первую ночь в одном подвале с "фашистами" я провел в молитве: "зачем Господи, ты меня, пацифиста, привел именно сюда, к "бендеровцам"?
Летом 2014, когда война "выдавливала" из Донбасса тысячи беженцев, наша церковь "открыла двери" христианского лагеря для нескольких десятков, убегающих от разрухи. То, что переселенцы рассказывали о "зверствах" солдат, побудило меня задавать один вопрос: "Боже, как я могу помочь воюющему человеку оставаться человеком?" Не имея ни опыта, ни знаний о служении военного капеллана, я ехал, чтобы хоть немного вернуть им домашний комфорт. Имея трёх детей, научился готовить еду и надеялся, хоть этим послужить. Параллельно, конечно, посвящал каждую субботу в течении нескольких месяцев, чтобы приобрести навыки поведения в зоне боевых действий. Также прошел курсы тактической медицины, а потом пару недель непосредственно осваивал тактику боя на полигоне, по направлению от Министерства Обороны. Но, вместо армии попасть к добровольцам?! ЗАЧЕМ?
Командир смотрел на нас, двух капелланов, которые ехали в Аэропорт не для войны, мягко скажем, как на двух оболтусов... Его невероятно удивил и разозлил наш отказ брать оружие. В качестве наказания, он отправил нас в "вечный наряд" по кухне. Я, в душе, ликовал!!! Хлопцы оставили свои семьи и уже несколько месяцев питались сух. пайками, а тут появилась возможность создать им "домашнюю атмосферу" посреди взрывов мин. Мой напарник, дьякон баптистской церкви Олег, с позывным "Дьяк", наоборот, был не рад: "Я закончил колледж по профессии "повар", и поработал в ресторане, точно знаю: это не моё!!" Кстати, с ним вместе мы проходили курсы от Мин. Обороны и готовились, если нужно, быстро оказать помощь раненому . Я только спросил: "Что лучше, служить Богу с автоматом, убивая или с кухонным ножом, готовя еду?". Единственным условием командиру с нашей стороны была возможность молиться за наряды, которые идут на боевые задания вместе с бойцами.
Украинская Добровольная Армия "Правый Сектор"- организация, которая вместила в себя всех, кому в 14-м отказали в военкомате. Они готовились отдельно, на базе Украинских Националистов. Вместе с военным опытом этим ребятам прививалась дохристианская славянская религия- Рунвера. Корни её переплетаются с сагами и сказаниями викингов. Их учли верить в сильных и смелых богов, готовых умереть и воскреснуть в Вальхалле. Также, частично наше подразделение состояло из Чеченцев- мусульман, которые ненавидили россиян за разгром их родины. И, вот ежедневно, утром и вечером, два капеллана вместе с бойцами, молятся за то, чтобы Бог берег их жизни и души... Очень интересно было слушать молитву "Отче Наш" из уст язычников и мусульман. Естественно, мы объясняли, что Бог справедливый, и нет смысла молиться о защите, если в твоей жизни есть не раскаянный грех. Думаю, эти молитвы пресекали движение мародерства (возникшее, так как дома в Песках были богаты и брошены). Один боец даже покаялся, что вывез из разбитого терминала ДАПа какие-то кроссовки).
Да, мой позывной был "Пастор", так как к тому времени я заканчивал семинарию на курсе "Пасторское руководство". Но однажды, хлопцы сказали, что в Песках есть пулемётчик- "Пастор". До этого дня мы не выходили за территорию двора частного дома, где базировалось наше подразделение. Командиру мы сказали, что сходим "освятить" позиции, взяли провожатого и отправились "в гости". Оказалась, на самом выезде главной дороги в Донецк, стояло наше укрепление с пулеметным расчетом, на котором несли боевое дежурство Крымские татары (они, после оккупации Крыма Россией, решили не смиряться, а воевать за независимость).
Все подразделения дислоцировались на территориях заброшенных частных домов. Мы подошли ко двору, возле которого стояло несколько человек со внешностью ваххабитов- лысые головы и огромные черные бороды... "Слава Украине!", На чистом русском языке, с арабским акцентом, прозвучало от татар - это то приветствие, отзыв на которое определяло свой или чужой перед тобой, как пароль. Свой отвечал: "Героям Слава!". Если нет- то можно получить очередь из автомата без лишних разговоров.
"Слава Иисусу Христу! Позовите Пастора!" Крикнул я, и увидел как сверкнули глаза у одного из группы, и вспомнил, что передо мною мусульмане... "Это наши священники!" Крикнул провожатый. Я быстро подошёл к наиболее разгневанному, положил руку на плечо и сказал: " брат, извини, Но я не могу прославлять никого, кроме Бога". "Я понимаю",- тихо ответил он. Затем быстро ушел и привел здоровенного хлопца- славянской наружности. "Вот наш Пастор!……."
Это оказался тоже дьякон баптистской церкви Роман из Днепра. На тот момент война расколола и церковь. Большинство осуждало не только захватчиков, Но и защитников. Это влияние постсоветской КГБшной идеи "пацифизма", "выбрасывавшей" христиан не только из политики, Но и из государства вообще... Не взирая на конфликты с руководством, Роман отправился на защиту своей страны.
"Брат, иди к нам, в капелланы",- предложили мы и я отдал свой шеврон... Затем обнялись и помолились. Брат Роман, до сих пор несёт официальное служение капеллана в одной из бригад ВСУ...
Наш поход имел цель: зайти к хлопцам на позиции и помолиться о БОЖЬЕЙ защите.
Позиция "Небо"- 40-а метровая вышка угольной шахты, наивысшая точка для координации огня. С нее, как на ладони были видны Пески, Аэропорт, и работающий в полную силу (как будто и не было войны) Авдеевский коксохимический завод, который принадлежал олигарху Ахметову. Кстати, за время моего служения ни одна мина не упала на территорию этого завода, хотя вокруг земля была изрыта от взрывов ещё в 14-м...
Молясь на "Небе" я реально ощутил близость Бога. Эта позиция постоянно находилась под обстрелами из крупно калиберных пулеметов, управляемых ракет, мин 152мм. Даже танки выезжали и били прямой наводкой по координаторам. Отсюда определялись нахождение орудий врага, которыми обстреливался аэропорт. Но под позицией "Небо" была позиция "Земля". Где часть нашего подразделения могла вовремя остановить пехоту сепаратистов, которая "прикрывала" танки. А на Небе также был сюрприз для тяжёлой техники- противотанковая винтовка 1941 года. Бойцы взяли ее в одном из местных музеев, восстановили и "кошмарили" бронетранспортеры, выходившие на прямую наводку, и снайперские расчеты.
Когда мы спускались после молитвы, едва пройдя метров 20 по узкой и извилистой железной лестницы, я услышал свист и громкий удар металла о металл над головой. Снайпер! Крикнул провожатый, и в доли секунды мы были внизу.
Место дислокации нашего подразделения называлась "Хата Сирка", Так как позывной командира - Сирко. Так звали казацкого атамана, который в битвах с захватчиками поляками, московитами и турками не проиграл ни одного сражения. Так же бойцы назвали собаку, которая приблудилась к позиции "Земля" и честно несла вахту ночных нарядов. За это бойцы носили ей вкусняшки . Когда доброволец с позывным Гюрза (а он и был нашим провожатым) вел нас , обратно, по рации связался с командиром: "Сирко, прием, я - Гюрза, веду на базу капелланов!" В этот момент откуда-то выскочил наш пёс и, думая, что ему что-то принесли, стал прыгать на бойца. Тот, чтобы прогнать собаку, крикнул: "Сирко, пошел вон! сидеть!". Из рации донеслось: "Что?!?" И куча текста, который нельзя повторять в нашем рассказе). Командир был в бешенстве.
Мы вернулись к обычным обязанностям,но не давала покоя мысль: "что мотивирует хлопцев рисковать своей жизнью?" Вообще, за какую то неделю нашего служения, подразделение тесно сплотилось вокруг обеденного стола). Бойцы не просто приходили на кухню поесть. Общая пища создала атмосферу единства в общении. Командир также собирал бойцов у себя на вечерние беседы, Но там только могли озвучиваться насущные проблемы ведения боя, националистические лозунги, языческие идеи или радикальная агитация. В отличие от этого, за столом кухни бойцы вели непринуждённые беседы, вспоминали родных, задавали вопросы. Кто-то помогал нам готовить. Когда за столом собралось значительная часть личного состава Хаты, я задал вопрос: "Парни, а за что вы готовы умереть здесь?" Я приготовился услышать то, что звучало на встречах с командиром. Но вместо этого ребята повторяли одну из причин: "моя семья", "моя свобода", "моя земля"...
Честно говоря, за последующие два года капелланства на войне, ни в одном из подразделений регулярной украинской армии я не видел столь высокой мотивации. Добровольцы были такими же волонтёрами как и мы, капелланы. Не получали денег, чтобы содержать семьи, не были никак застрахованы при ранении. Государство не давало их семьям никакой компенсации в случае гибели. Но, реально, эти три причины- те, которые потом давали мне импульс, чтобы мотивировать бойцов не впадать в панику, не гасить страх алкоголем. А для меня лично эти люди стали идеалом настоящего воина.
Кстати, в связи с тем, что в на позициях в Песках оказался ещё один Пастор, я попросил ребят дать мне новый позывной. Все сошлись на "Свитлый". Так я и записан на сайте сепаратистов "Трибунал", как подлежащий уничтожению враг Новороссии)).
Вся деятельность добровольцев в 14-м году (да и всей украинской армии) держалась на волонтёрах. Люди собирали еду, одежду, покупали дорогостоящие приборы ночного видения и всякие "примочки" и "ништяки", везли на передовую. Если волонтёров не было, добровольцы пытались выжить "своими силами". Например, в связи с тем, что Пески были под постоянным обстрелом артиллерии, снабжение электроэнергией не было. Все электричество добывалось через генераторы. А бензин и солярку покупали за десятки километров в тылу, на заправочных станциях. Чтобы хоть как-то компенсировать затраты, снимали медный провод с упавших столбов, везли и меняли на солярку. Боец с Позывным "Лящ" (а этот прозвище он получил за то, что сам съел посылку от волонтёров с вяленными лящами, и потом долго мучился животом), увидев одну из таких операций, решил подшутить. Достав телефон, сказал: прекращайте, иначе позвоню в полицию. Все дружно рассмеялись: "звони!" Он набирает общий по всей Украине номер полиции, включает громкую связь, и звучит ответ: "Донецкое отделение полиции слушает". Донецк захвачен россиянами!! Все притихли, оказывается, вышки мобильной связи остались общими. Мы пользовались одними и теми же вышками, у нас был один оператор... Не расстерявшись, этот парень говорит: "Сейчас на моих глазах происходит преступление, какие-то вооруженные люди ломают систему электропередач , снимают кабель". Из телефона доносится: " говорите адрес, мы пришлём опергруппу . "ПГТ Пески, улица Ленина". Долгая пауза. "Извините, Но в этом районе идут боевые действия. Наша группа туда доехать не сможет". И тут, не выдержав, Лящ, будучи родом из Западной Украины, на чистом украинском языке кричит: " та приїжджайте, хлопці, у мене теж є зброя, я вас прикрию"...
Такие шутки- одна из форм для снятия стресса на войне.
Кстати этот Лящ не задержался на долго в Хате. Раздобыв где-то марихуану, он отправился в наряд на Небо. Вдруг по рации звучит: "внимание, внимание, говорит Небо. Сепары пустили отравляющий газ в сторону Песок! Все у кого есть противогазы, одевайте! У кого нет - готовьтесь к смерти!" Как бы кто не защищал использование "лёгких" наркотиков, Но в этом случае человек, увидел дым от залпов батареи Градов и принял его за газ... Паника на войне никому не нужна. Хорошо, что Лящ вернулся домой живой и без серьезных повреждений. Хотя, воспитательная беседа с приложением руки командира с ним была проведена.
Однажды волонтеры привезли в Хату мешок муки. А мы провели опрос: чего бы хотелось на обед? Большинство мечтало о домашних варениках. Для того, чтобы накормить тридцать человек варениками, нужно лепить их несколько дней. Поэтому, все были приглашены для помощи. Каждый занялся своим делом. Кто-то побежал искать продукты для начинки, кто-то за молоком. Но потом все свободные от нарядов, на кухне занялись лепкой. В суматохе мы даже не заметили что начался артобстрел. И вот, в самый разгар этой суеты, забегают ребята, вернувшиеся из наряда и кричат: "вы чего на кухне, а не в подвале? Там сепары совсем взбесились! Кроют минами со всех сторон! У нас во дворе несколько мин взорвалось!" Все просто пожали плечами и продолжили лепить . Тогда огромный боец с Позывным Эней, прошедший другие военные конфликты, отошёл назад, отставил автомат, присел на край мойки, и спросил "Хлопці, що ви робите? Капелани, ви в ЩО нам війну превратили?" Лучше благодарности за свое служение я ещё не слышал. Именно об этом и мечтал- чтобы здесь, в реальности шквального огня, все ощутили кусочек домашнего уюта.
Мы с Дяком ожидали раненых, что бы применить навыки тактической медицины. Но то что происходило с ребятами удивляет меня до сих пор. Ранения были, Но какие-то невероятно курьёзные, например, лёгкое касательное щеки от осколка- царапина. Или лёгкое касательное кисти руки. Пока мы были рядом и молились, было ощущение, что пули и осколки просто меняют направления. Например, при очередной бомбежке, когда все рванули в погреб, какая-то сила заставила меня пригнуть голову и в этот момент над головой раздался удар- что-то стукнуло по коробке железной двери нашего подвала. Я машинально вскочил внутрь, а потом с мыслью : "дважды в одно место не ударит" вернулся. На асфальте лежал осколок мины в форме пропеллера 15 на 3 см. с рваными острыми краями. Когда я схватил его, чтобы показать хлопцам, не мог удержать в руке, настолько он был горячий. Теперь он лежит, как напоминание о Божьей милости на видном месте, на книжной полке возле Библии. Вообще, позднее, уже в январе 15-го года(на Рождество)), я увидел интервью командира всего батальона Правого Сектора в Песках по телевизору, прозвучала фраза: "Бог нас защищал, потому что за весь период дислокации добровольцев в Песках, потери были невероятно низкими". Было приятно услышать эти слова от язычника. Прямо как похвалу капелланскому служению).
Наша первая ротация закончилась также неожиданно как и началась. Капеллан Алекс, который заехал в Пески в подразделение Госпитальеров (медиков) попал в аэропорт и получил там тяжёлое ранение. Когда колонна с солдатами регулярной армии Украины выходила, что бы уступить место свежим силам, она попала под обстрел. Была подбита Боевая машина пехоты. Всякий раз, когда колонна пыталась вырваться, вновь попадала под обстрел управляемыми ракетами. Кто-то сказал командиру колонны, что у Правосеков есть капелланы, он попросил, чтобы мы сопровождали бойцов в БМП и молились. Мы сели в первый и замыкающий колонну машины и двинулись. Я сидел на полу машины, которая вместила в два раза больше людей, чем положено по уставу. Но это как раз и давало возможность стоять на коленях. Так громко, как в этот раз, наверное я не молился никогда. По крайней мере крик был слышен через грохот мотора. Когда мы выехали из зоны обстрела, колонна остановилась. Я смог оглядеться. Оказывается, я сидел у кресла стрелка пулемета, а на кресле сидел абсолютно флегматичный парень. У него был автомат и огромная винтовка со снайперским прицелом. Вообще, по своим психологическим особенностям снайперы отличаются от пулемётчиков как медленный танец от быстрого. Он спокойно наблюдал за тем, как отчаянно я пытался докричаться до Бога, заглушая огромный двигатель. Задал ему вопрос: "Тебе разве не страшно?" Его ответ: "уже нет". И так же спокойно он продолжал меня изучать. Огляделся и понял, что мне придется трястись несколько часов на полу и ничего, кроме колен снайпера нет, чтобы опереться спиной. Тогда я спросил: "можно опереться?", "Давай, валяй"; и несколько часов моих раздумий было посвящено смыслу жизни. Среди ночи мы приехали на военный аэродром в Краматорске, это было место, где находился штабы бригады и АТО. Нас разместили, как оказалось, в роте разведки, и рядом спал легендарный майор, известный среди военных, одной десантной бригады. Утром, мы взяли Новые Заветы и крестики- четки, чтобы раздавать бойцам. Первый, кого мы встретили и предложили их, оказался комбриг. "А это что за диверсанты?" Мы показали документы, Официальный запрос от Мин. Обороны к голове баптисткого братства на священников- волонтёров и справку от несуществующего официально Батальона Военных капелланов. Он удивился, от Нового Завета отказался, сославшись на то, что его нет времени читать, а крестик взял. Потом мы сходили в Штаб АТО и познакомились с Греко-Католическим капелланом Тарасом "Падре", который служил в палатке- каплычке при штабе. До поезда нам осталось больше суток, поэтому вторую ночь мы снова провели в роте разведки. Там я узнал на опыте, что такое дебрифинг. Солдаты молчали почти сутки. Но когда они разговорились- я пожалел, что не уехал раньше. Чисто психологически не был готов слушать о том, как собирались челюсти, кисти ног или другие останки погибших товарищей и выносились из под зоны обстрела, грузились и отправлялись вместе с ранеными. Я думал, что этих людей война сделала хуже зверей. Позднее я понял, что это было нужно для освидетельствования генетической экспертизы и для того, чтобы боец не считался пропавшим без вести. Эти ребята готовы были рисковать жизнью ради благополучия семей погибших товарищей. Кто говорит, что с войны приходят не нормальными? Нет! Мы возвращаемся в испорченное общество, где каждый живёт для себя. Но эту жертвенность, которую человек приобрел, теряя друзей ради существования бессмысленного общества, многие не просто не понимают. Она осуждается "нормальным" обществом. Так многие из вернувшихся спиваются, теряя смысл. Кто-то посвящает себя войне, кочуя от одной горячей точки к другой. Некоторые просто, явно или косвенно сводят счеты с этим бессмысленным существованием. Здесь бы и могла помочь церковь, если бы не была занята своими собственным комфортом больше, чем поиском и помощью этим заблудшим в параллельных реальностях душам.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
