Воля Бога была провозглашена. Неопределенность уходила. Бог ввел в мое понимание, что от меня требуется, ибо весь первоначальный подготовительный этап был завершен, и все должно было уложиться во мне одним волеизъявлением Бога. Все были расставлены по местам, и каждый принял свой путь так, как ему и подобало, естественно и как за результат своей судьбы. Все вкруг меня Бог расставил так, что я могла начинать ту работу, которая была самая базисная, без которой я бы далее и шагу ступить не могла, чтобы исполнить все, что наметил на меня Всевышний. Любое мое движение в сторону было предусмотрено и все двери иного направления были тщательно перекрыты или замурованы и непосредственным Словом Бога и всеми обстоятельствами. Мой быт сосредотачивался на моих детях и моем труде преимущественно, где никак не убирались и повседневные заботы, но все дела неизменно сосредотачивались в итоге на том, что есть точный перевод стихов Бхагавад-Гиты. Ибо все ошибки преданных начинались отсюда.
Наверно, не передать никакими словами мое внутреннее состояние. Это был еще один гимн, это было величайшее доверие, это была вожделенная определенность, это было предчувствие радости великого труда, это все расставляло по местам, все мои предчувствия о своей избранности, которые преследовали меня, сколько себя помнила и уединяли в себе и не давали никакое материальное общение. Но едва, штрихами, ибо Бог никогда не давал интерес к материальным связям, материальным радостям, материальным устремлениям…
Великая радость духовного порядка, однако, не была ликованием, но удовлетворением и предчувствием долгого и очень серьезного труда, который и был тем, что мне обещал Бог Своими многочисленными проявлениями с детства… Теперь моя мысль, что бы я ни делала, устремлялась только сюда, ибо знала, что теперь делать. Теперь я входила в унисон с Богом, Волею Бога пройдясь по всем материальным событиям и увидев, как то там, то здесь двери закрываются и закрываются. Оставив мне одну дверь, но так, что уже лишнего быть не могло, ибо это была та божья дверь, которая меня и дожидалась.
Что же к этому моменту было вкруг меня? Бог вернул детей из храма домой, но сделав их при этом моими союзниками, которые понимают все и разделяют со мной и ныне, спустя почти тридцать лет с того момента, как Бог заговорил со мной. Саша Волею и Милостью Бога определился в доме тети Ани, который достался ему по наследству. Мама получила от Бога инвалидность и стала мягче, перестала тянуть меня каждое воскресенье на кладбище к отцу, Лена переехала к маме, своей сестре, мама перестала искать мужчину, ибо была неугомонна и достаточно в этом плане меркантильна, но успокоилась и занялась своей ногой, которая болела до конца ее дней, этим смиряя с жизнью, смиряя свой характер, смиряя свои и претензии к судьбе. Лена нашла в доме мамы свой дом, и теперь они вместе жили под одной крышей, помогая друг другу и находя в друг друге утешение. Туласи ходила в школу, в нулевой класс, Светлана училась в вечерней школе. Каждую субботу Марков привозил сто рублей на детей и надо было на эти деньги нам всем жить втроем, ибо больше я работать Волею Бога не должна была, но писать.
О том, что я не работаю, я никому не сказала, ибо так было надо на тот период, чтобы обеспечить себе мир, ибо и не все могут люди понять и разделить и тем более никак материальный человек не сможет понять, что если Бог запретил работать, то здесь уже никак невозможно от этого требования уклониться и не последовать ему. Это не понятно было бы маме и не понятно было бы Маркову. Поэтому этот факт Бог разрешил сокрыть. Невозможно было бы объяснить всем, что Бог, поводив меня по разным работам, отовсюду Божественной Волей изгонял, так строя мои отношения с другими, вводя меня в такие ситуации, где работать становилось уже невозможно при всей моей старательности и в итоге, чтобы уже совсем неповадно было смотреть в сторону материального труда, отобрал у меня и трудовую книжку и диплом ситуацией, которая была описана в предыдущей главе, и запретил эти жизненно важные документы восстанавливать, хотя я была вполне трудоспособна, и мне был только сорок один год. Мне оставалось положиться во всем только на Бога. Легким этот путь никогда не был.
Не раздумывая, по прибытии домой от мамы, воодушевленная, я устроила свое рабочее место на кухне, где у меня стояло три стола, о приобретении которых некогда позаботился Бог, дав мне работать в свое время силуэтистом и заработать деньги на мебель, о чем я писала ранее. Столы оказались как нельзя кстати. Один из них скрывал меня за холодильником и создавалось состояние изолированности, что не рассеивало мое сознание и более сосредоточивало на указанном Богом направлении. Все книги, которые у меня только были Шрилы Прабхупады, нашли свое место на кухне в устроенном мной Милостью Бога уголке. Почти сразу было понятно, что для того, чтобы исполнить точный перевод стихов Бхагавад-Гиты с санскрита, необходим словарь. Все дело в том, что каждое санскритское слово в зависимости от текста может быть переведено по-разному, но в некоторых разумных пределах. Все эти варианты перевода одного слова можно было найти в Шримад-Бхагаватам. Как и в самой Бхагавад-Гите и уже потом приняться за перевод текстов, их осмысление. Работа должна была начаться в двух направлениях одновременно. Надо было на основе Бхагавад-Гиты и Шримад-Бхагаватам составить словари и вместе с этим процессом уже начинать осмысливать стихи Бхагавад-Гиты и так входить в санскррит, чтобы смысл текста каждого стиха был мне понятен, как если бы я читала на русском языке, используя и тот перевод пословный, который уже был в Бхагавад-Гите и тот, который постепенно получался у меня после привлечения мною и других смысловых значений санскритских слов. Но преимущественно надо было заниматься созданием словарей, что был очень кропотливый и долгий путь, но не безуспешный. Все этапы этого труда мне Бог подсказывал и через мыслительный мой процесс и через непосредственное ко мне обращение словами. Я покупала одну общую тетрадь за другой и шаг за шагом ее заполняла, используя все пословные переводы из имеющихся у меня книг Шрилы Прабхупады.
Святые Писания имеют ту особенность, что преимущественно используют одни и те же слова для стихов, но в разных их как бы переводах, в зависимости от сути текста. Поэтому, в общей тетради накоплялись все значения, которые были допустимы для данного санскритского слова, которые я находила в разных источниках, и это было мое подспорье для перевода более точного, включая также и непременно то, что текст на санскрите я все глубже и глубже начинала понимать и Волею Бога устремлялась делать переводы так, чтобы не угождать красоте стиха, но его сути и точности, ибо только в этом случае можно было уловить из нескольких последовательных текстов их взаимосвязь, взаимозависимость, то, что и хотел донести Бог до Арджуны и для всех, не теряя смысловой акцент и последовательность изложения, чем, однако, грешил перевод санскритских текстов Шрилы Прабхупады.
Мало сказать, что эта работа меня наслаждала. Но эта работа, называемая преданным служением Богу, воистину, был нектар, это радость, не имеющая в материальном мире аналогов, это то, что стоит всех и более того богатств мира, это наслаждение несоизмеримое ни с чем. Однако, любой нектар Бог непременно сопровождает и болью или трудностями, но в такой мере, что все преодолимо и все как бы взбадривает или переключает сознание, ибо всегда необходима свежесть мысли и обновление чувств и желаний.
Поэтому Бог взбадривал меня и непростым бытом.
И, тем не менее, жизнь немного упорядочивалась, каждый был на своем месте, у каждого было свое дело, и ни у кого не было столь существенных проблем еще, чтобы меня в чем-то приостанавливать. Путь был обозначен Богом и все перемены были ожидаемого порядка.
Вставала я примерно в семь утра и начинала готовить пищу детям в пределах возможного, и это возможное было охраняемо Богом и достаточно стабильно. Дети не знали никакие особые деликатесы, не знали фрукты в достаточной мере, не знали и игрушек, тем более не знала их Туласи, ибо ее рождение пришлось на самый трудный период и в моей жизни. Но что Бог давал, то было. Готовила я еду исходя из того, что не все дети могли и есть, не все им нравилось, не все им было и по вкусу и предусмотреть все, исходя из более, чем скромного бюджета, было и невозможно. Но непременно к подъему детей у меня был молочный суп, оладушки или блины, жареная картошка, пюре с тушеной капустой… Т.е. не менее трех блюд я могла предложить детям сразу утром, и они выбирали. Иногда они хотели и макароны с подливой или просили анаком грибной или овощной. В течение дня я могла какую-то еду обновить по их просьбе, включая борщ, суп, но все неизменно постное, разве что с добавлением масла. Я не насиловала волю детей, предлагала им и мясные блюда, но Туласи категорически отказывалась, а Светлана втайне от меня ездила к бабушке и там ела все мясное, о чем мне Туласи неизменно сообщала. Но Светлана по своим причинам не признавалась…
Также, три раза в день я поклонялась Всевышнему, по двести поклонов за один раз, но читать джапу Бог запретил, как и читать Шримад-Бхагаватам, разве что используя эти книги для создания санскритско-русского словаря, чем я неизменно занималась целыми днями и время от времени занимаясь детьми и порядком в доме. Таким образом было заполнено семнадцать общих тетрадей, и этот словарь был мне немалым подспорьем в переводе санскритских текстов, так постепенно я продвигалась вперед, переводя тексты так, как мне виделось более точным. Заканчивая последний стих восемнадцатой главы, я неизменно возвращалась к главе первой, к ее первому стиху и все начиналось сначала.
Всего мне пришлось сделать, прокрутить Бхагавад-Гиту раз семьдесят, так отшлифовывая сами переводы и свое понимание текстов, исписав столько тетрадей общих, что наступил период, когда я очень многие тексты знала наизусть, по началу любого стиха могла определить из какой он главы и воспроизвести весь стих на память, знала, что этому стиху предшествует и что следует из текстов далее. Четыре года ушло на то, чтобы я читала именно Бхагавад-Гиту на самом санскрите, деванагари, как на русском языке, с полным пониманием текстов, еще не осознавая полностью, что вместе с переводом текстов с санскрита я Волею Бога постигала саму Бхагавад-Гиту в ее первозданном виде именно через тексты стихов, начиная мыслить через эти тексты, понимать, объяснять себе и другим, ссылаться на них, любить их и вибрировать иногда наизусть с величайшим пристрастием и наслаждением.
Из всех стихов находились и те, которые становились моими любимыми текстами, моим откровением, где через тексты я легко улавливала Голос Бога, говорившего со мной. Улавливала Милость Бога, интонацию Бога, особенности речи Бога, качества Бога, форму донесения до меня Воли Бога. Я испытывала буквально экстаз, блаженство, читая некоторые стихи, в которых Бог Кришна наставлял Арджуну. Не было ничего, что мне не было родным, дорогим мне, понятным, естественным, единственно приемлемым и успокаивающим в любое время.
Именно так, как Бог Говорит с Арджуной, так он Говорил и говорит со мной. Милость высочайшая, тон Бога, объяснения Бога, требовательность Бога – одно к одному. Со мной Говорил именно Бог Кришна, именно так, имея на меня Свою высшую цель – передать через меня людям современного мира Новые Святые Писания. И теперь было начало, то начало, которое было мне уготовано до моего рождения и то начало, которое должно иметь и свое завершение для меня в этом мире в этой жизни. Но все в свое время.
Туласи... Это был божественно направленный ребенок. Не помню, чтобы она когда-нибудь заплакала или капризничала. Но учиться… Бог ей не давал желания. Она никак не хотела здесь проявить усидчивость и старательность, но направляла себя на друзей, игры, на свой детский быт, где учебе не отводила места и не следовала никаким моим увещаниям. Но при всем знала Бога, старалась выдерживать религиозные стандарты, которые ей привила Тунга Падра, и умудрялась это совмещать с недетскими мечтами о машине, построенном доме и ни одном и о предпринимательском деле, о котором грезила постоянно. Она могла и пыталась рассуждать о Боге, посвящать в свой религиозный опыт подружек и с упоением им поясняла, что означают изображения Бога, которые иллюстрировали Бхагавад-Гиту и Шримад-Бхагаватам, как она это себе понимала. Но учеба…
В материальном мире это то, за что ценят человека, уважают, что как бы определяет его уровень материального и духовного развития, через что также пытаются и предсказать судьбу человека, здесь возносят или обругивают. Принято считать также, что тяготение к наукам есть некая заслуга человека, его дар, его уровень интеллекта. Куда хуже принимает материальный мир тех, кто никак не смотрит на мирские науки, не любознателен, не активен в плане приобретения материальных знаний… Но увы или нет. Но не так все у Бога, ибо все устремления человеку, все проявления себя, весь мыслительный процесс дает человеку в материальном мире только Бог, и нет в том заслуг человека.
Только Бог провозглашает в материальном мире умных так и на тех условиях, как это соответствует условному материальному миру, но Знает Бог отнюдь другое. Только качества высокого духовного порядка в милости у Бога. А эти качества не дают никакие материальные науки. Но только тот путь, который человеку уготавливает извечно Сам Творец. Это путь изначально есть путь страданий и преодолений, путь аскез, путь поклонения Богу, путь добродетели и усиленный путь простого образа жизни.
Несомненно, материальные знания также развивают мыслительный процесс и подготавливают почву в своей мере для восприятия и духовных знаний. Но. Далеко не каждую жизнь Бог вручает человеку путь материального развития на основе именно образования. Один и тот же человек в одном рождении может Волею Бога обладать великолепной памятью и устремлением к знаниям и здесь отличиться старательностью и усидчивостью и в следующем рождении быть абсолютным бездарем, не обладающим памятью к наукам и устремлением, но может предпочесть друзей, азартные игры, путь зависимости от курения и алкоголя, и Волею Бога извлечь отсюда многие другие опыты и качества впоследствии, которые будут для его духовного развития куда более подходящими.
Ничто так не развивает человека, его мыслительный процесс, качества и понимание, как его унижение, обиды, боль и страдания, ошибки и попрания, великие аскезы, не придуманные, а навязанные Богом, где человек впоследствии начинает постигать великую радость отрешения, независимости от материального мира и его посулов, где перестает обставлять себя материей и начинает искать дух везде и во всем, более не дорожа материальными связями и зависимостями.
Поэтому, никогда нельзя человека ни за что осуждать, ибо неисповедимы пути Бога, и никто себе свой путь не выбирает, никто сам себя не обставляет теми или иными родственниками, никто сам себе не дает желания или азарт, или память, или устремления. Все дает каждому только Бог, имея на все Свою Божественную Волю и План. И только Бог, Высочайший Творец, может знать, кто и на какой ступени своего материального и духовного развития стоит и почему он обладает теми или иными качествами и желаниями, как и устремлениями, и что ему еще надо отработать и извлечь в том или ином рождении.
Моя Туласи, не желая учиться в школе с прилежанием, в прошлой жизни была Иваном Малютой, одним из лучших учеников школы города Ростова-на-Дону. В этой жизни Бог, чтобы дать ей более особенный путь и не связанный с материальным миром серьезно, ибо такими узами являются глубокие материальные знания, чтобы она знала Бога и не тяготела к высшему образованию, Бог дал ей путь, где предусматривалось развитие тех качеств и изничтожение тех качеств, которые были запланированы Богом и что с божественной точки зрения было более целесообразно. Давить ни на кого из своих детей я уже в то время никак не могла, но говорила в свою меру и попускала. Ибо Бог запрещал.
Бог сразу Сказал мне, что мои дети есть Его дети и скорее Его чем мои. Мое дело давать им то, что им дает через меня Бог и в ту меру, которую дает Бог. А потому все мое воспитание сводилось к долгим беседам и почти к полному разрешению себя проявлять так, как и могли, без насилия и без наказаний. Никогда не наказывала своих детей, никогда не обругивала, никогда и не привлекала к работе дома. Все брала на себя, и все это делала и сама в неполную меру, но так, что была еда, было постирано, было и в меру чисто. Но особого уюта в доме никогда не было, ибо и не с чего было устраивать этот уют.
Маркова к воспитанию детей я не могла привлекать, ибо он был в этом вопросе отпущен Богом и не совсем годился для отцовских назиданий вследствие своего все же не уравновешенного характера, да и он не знал толком, что значит воспитывать детей, ибо для этого не обладал ни качествами, ни надлежащей добротой, ни пониманием, ни знаниями.
Но материальный мир есть материальный мир. Он стоит на своих условностях прочно и никогда с них не сдвинется, ибо эти условности есть Законы Бога для материального мира и его, этот мир, не переделать и не заставить иначе относиться к образованному и не образованному человеку. Поэтому невозможно его здесь просвещать, но просто уповать на Бога и Бог Сам подправит или оградит или защитит или попустит там где надо, оставив законы материи при этом незыблемыми, ибо мотивация материального мира тоже служит Богу свою службу, помогая через требования материального мира и его устои развивать человека и поднимать его по ступеням и материального и духовного развития. Но мои дети были обругиваемы учителями всегда, и это надо было претерпеть, но отнюдь не долго, ибо и таким образом тоже можно калечить души. Но Бог миловал. Но как. Об этом будет поведано далее.
Наталия Маркова,
Россия, Ростов-на-Дону
семейная, религиозная образование высшее, интересы - религиозные стихи и проза
Прочитано 1071 раз. Голосов 0. Средняя оценка: 0
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
