"Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву..." (Ин 18:40)
Эпиграф:
Однажды радость в мир пришла,
А мы её безжалостно распяли...
******
Как тень, среди теней шагая,
"Ам-ам" просило бедное дитя,
Её за это люди не ругали,
Кивали только нет, в сердцах грустя...
Там за концлагерной колючкой,
Царили голод, страх, болезни, смерть,
Где солнце жизни, спряталось за тучи,
Противится судьбе никто не смел...
Четыре вышки, дула пулемётов,
Без тени жалости в глазах, конвой,
Был механизм контроля чётко отработан,
Шаг вправо-влево, пуля - неживой!
Той девочке - всего четыре года,
Еврейка - да, но не её вина,
Дитём была что проклятого рода,
К тому ж, осталась сиротой она...
Хотелось ей найти, хоть корку хлеба,
Иль от гнилой картошки кожуру,
В том царстве человеческого гнева
Без сострадания, в нем места нет добру...
И вот когда усталый серый вечер,
Тянул очередную в лагерь ночь,
В смертельной зоне трепыхаясь свечкой,
Мелькнул цветочек яркой желтизной.
Увидела девчушка одуванчик,
Луч радости в её глазах блеснул,
Дитя бежит к нему, уже не плачет,
Запретную пересекла черту!..
На черствых лицах - появился ужас,
И крик отчаянный - "малышка стой",
Но вороны над ней те крики глушат,
Чтоб начать жуткий пир кровавый свой...
А пулемёт молчал, пока не тявкал,
И не плевался стаей смертоносных пуль,
Рыча, бежала злая к ней овчарка,
Что натравил на девочку патруль.
Оскал ухмылкой на солдатских лицах,
Затеяли между собой пари,
Ведь знали, что от хищника не скрыться,
Но кто-то удивлённо крикнул вдруг - "смотри!"
Овчарка та перед прыжком, споткнулась,
В недоумении, перед малышкой став,
К ней носом словно щупом прикоснулась,
Найти пытаясь хоть какойто страх...
Но девочка бесстрашно улыбаясь
Ей мордочку погладила рукой,
И сила детской воли - неземная,
Смирила злую смерть перед собой!
Но не смирила злобного солдата,
Малышке рявкнул - "шнель", чтоб испугать,
Показывая дулом автомата,
Куда бедняжке стоит убежать...
А героиня вновь не испугалась,
Глаза ее надеждою горят,
Пытаясь инстиктивно вызвать жалость,
"Ам-ам" просило бедное дитя.
С мольбой во взгляде протянула руки,
Но страх лицо охранника сковал,
И тотчас автомат негромко хрюкнюл,
И тень на жизнь набросила саван...
|
