ИНВАЛИД

Был теплый сентябрьский день. Суббота. Светлана Анатольевна прогуливалась по розарию городского парка, наслаждаясь красотой величественных роз. Вот уже второй год как разбили этот прекрасный цветник, и хоть парк находился в противоположной части города, для Светланы Анатольевны это стало любимым местом для прогулок. «Светлана Анатольевна» - сначала ей резало слух, когда её называли по имени и отчеству, но постепенно она и сама стала так представляться. Что и говорить, возраст перевалил за сорокалетний рубеж, и как-то незаметно из «Светочки» она превратилась в «Анатольевну». Но это только на работе, а для друзей, и, конечно же, для самой себя она по-прежнему оставалась той же юной Светкой, которой жизнь виделась в розовых тонах. Пожалуй, как вот эта огромная розовая роза. Света достала новенький цифровой фотоаппарат, подаренный мужем на юбилей, и навела камеру на роскошный цветок. Увеличив фотоаппаратом розу до максимума, она вдруг с горечью заметила, что края цветка подвяли и потемнели. Огорчившись, Света отодвинула чудо-техникой розу подальше и сфотографировала. Просмотрев снимок, она осталась довольной. Издалека изъяны красивого цветка были почти незаметны. «Вот так и моя жизнь, - подумала Светлана Анатольевна, - посмотришь, вроде бы все прекрасно: муж, сын, уважение на работе, подруга, а приглядишься поближе – все это покрыто ржой одиночества».
Сфотографировав еще несколько роз на соседней клумбе, Светлана Анатольевна выхватила камерой влюбленную парочку, целующуюся в беседке, обвитой розами. Подумав, что подсматривать нехорошо, она все же не удержалась и сфотографировала счастливых молодых людей, которые так гармонично вливались в окружающий пейзаж. Свернув на соседнюю дорожку, Светлана направилась к клумбе с её любимыми темно бардовыми розами, которым, казалось, не страшны были ни летний зной, ни холодные осенние ночи. Навстречу ей шла пожилая пара, мило беседуя, взявшись за руки. Света невольно обернулась им вслед. Вспомнилось, как поначалу она пыталась брать мужа за руку, а он под любым предлогом освобождался от ее ладошки. С завистью посмотрев вслед старичкам, Светлана Анатольевна подумала: «А все-таки любовь есть, и если она есть, то это видно. Просто мне так не повезло…»
Прогуливаясь по угасающему розарию, Светлана размышляла о своей личной жизни. С Володей они познакомились на дискотеке, куда он забрел случайно, по настоянию товарища. Ухаживание было бурным и коротким. Уже в первый вечер, проведя Свету до подъезда, он сказал ей, что она ему очень понравилась и будет его женой. Через месяц они подали заявление в ЗАГС. Любила ли она его? Сейчас, с высоты прожитых лет, Светлана Анатольевна понимала, что приняла за любовь обычную влюбленность. Но тогда ей этого хватило, ведь главное, что ее любят, и о ней обещают заботиться… По крайней мере так ей говорилось, и этого Свете было достаточно. Главное – она очень хотела создать семью и родить как минимум троих ребятишек… Оттягивать свадьбу не хотелось, ведь ей на тот момент было уже так «много», целых двадцать, лет.
Но уже спустя первый месяц совместной жизни, Света поняла, что что-то в их отношениях с мужем не то. Сама-то она выросла без отца, но то, что между супругами должны быть абсолютно другие отношения, знала наверняка. А если верить книгам и кино, то такие отношения, как у них, могли быть, но только у людей, проживших вместе не один десяток лет, и потерявших друг к другу всякий интерес.
Ох, сколько же было обид и слез оттого, что муж никогда не интересовался, как прошел ее день, что произошло нового. Как ей больно было выпрашивать у него поцелуй или комплимент. Каждый раз она до боли прикусывала себе губу, чтобы сдержать обиду, когда муж на ее объятья и ласку отвечал сдержанным, холодным поцелуем в щечку. «Милый, я так нуждаюсь в твоей теплоте, мне очень нужна твоя ласка», - пыталась поговорить с мужем Света. Но в ответ получала лишь холодное: «От меня муси-пуси не дождешься». Затем он закрывался в свою «скорлупу» и неделю-другую его оттуда было не достать. Иногда он был более мил и говорил, что предпочитает не говорить, а выражать свою любовь делами. И она ждала… Ждала, в чем же это будет выражаться. Самым большим проявлением его «любви в делах», по-видимому, был какой-нибудь подарок (по случаю) или мелкий ремонт квартиры. А ей так хотелось просто, взявшись за руки, прогуляться по вечернему парку, выбраться куда-нибудь на пикник, где бы были только они вдвоем, чтобы наболтаться обо всем вдоволь, или провести ночь любви. «Ночь любви» - звучит красиво. Светлана Анатольевна уже и не вспомнит, где услышала или прочитала это выражение. Но пережить ей «это», увы, так и не удалось. Даже в медовый месяц «ночь» вмещалась в 20 минут, без лишних слов и желательно без света…
«Я тебе и раньше говорила, что он у тебя «больной», - лютовала подруга Ирка. – Где это видано, чтобы мужик впадал в депрессию и замыкался на две недели оттого, что дома хлеба не было к его приходу, или оттого, что жена не так рубашку погладила? Ну, а после того, что ты сейчас сказала, так я тебе абсолютно точно, как врач, говорю - ему лечиться надо. Если на второй год после свадьбы молодой мужик занимается сексом один раз в месяц, то, что будет через десять лет? А к сорока годам он вообще с тобой спать перестанет… И что тогда? Может тебе бросить его или любовника найти???»
Ни один из предложенных вариантов Свету не устраивал.

Обойдя весь розарий, Светлана Анатольевна направилась в дальний угол парка. Там, в тени высокой сосны, она могла отдохнуть, посидев на большом пне от старого тополя. Это было ее «тайное» место, где никто ей не мешал оставаться один на один со своими мыслями.
Но сегодня на большой поляне, раскинувшейся рядом с излюбленным местом, находились еще двое: отец и сын. Это было сразу заметно по тому, как они были похожи друг на друга и по какой-то особой гармонии, которая чувствовалась в каждом их движении. Поглядывая на копошащуюся на поляне парочку, Светлана вернулась к своим мыслям..

Надежды об улучшении в отношениях с мужем вспыхнули у Светы, когда она забеременела. Она знала, что обычно родные и, особенно, мужья в эти месяцы ограждают женщину заботой и любовью. Но, увы, видя Светин токсикоз, Володя еще больше мрачнел и уходил в себя. Она чувствовала себя очень виноватой в том, что ему теперь приходится бегать по магазинам, выкручивать и вывешивать белье, мыть полы. В одном она не была уверена, в том, что он, действительно, огорчился, узнав, что врач посоветовал реже заниматься сексом.
«Он научится любить, когда родится малыш, - утешала себя Светлана. – Ведь нельзя оставаться равнодушным к малышу, тем более к своему собственному сыну». Когда муж первый раз взял сына на руки, Света внимательно следила за выражением его глаз. Она была уверена, что они наполнились нежностью и теплотой. Но, подержав малыша минутку, он отдал его в руки бабушки, выразив надежду, что сын не будет мешать ему спать по ночам. Первый месяц муж все же помогал Свете заботиться о сыне. Взяв отпуск, он стирал и вывешивал пеленки, вставал со Светой по ночам. Но брать малыша на руки и пеленать его боялся, объясняя это тем, что не знает, как обращаться с младенцами.
«Вот, когда Антошка подрастет, тогда я буду о нем больше заботиться, а пока это женское дело», - оправдывался он перед женой.
А когда отпуск закончился, Володя выдал: «Ну, я чем мог, помог, теперь вы уж как-нибудь сами с бабушкой управляйтесь». И, взяв подушку, он перешел спать на диван в зале. А как же! Ему же теперь надо было высыпаться перед работой, а Светка целый день дома сидит…
Через полтора года такого «сидения», доведенная не столько физическим, сколько моральным истощением, с проблемами с сердцем, больным желудком и сильнейшим неврозом, Светлана попала на два месяца в больницу. Испуганная Ирка, сидя на краешке больничной койки, хмурила брови и бегала глазками, напрягаясь в поисках выхода:
- А я тебе говорила: «Брось его, добром не кончится», - так нет, не послушала. А теперь что? Теперь у тебя Антошка… Хотя столько женщин одни детей растят и ничего… Ну, что у тебя с ним за жизнь? Он тебе ни друг, ни любовник, ни обеспечитель… Живет в каком-то своем замкнутом мирке и со своим «плохим настроением» носится больше, чем с тобой и сыном. Мой Женька тоже, конечно, не подарок. Подгуливает, зараза, но зато мы с сыном ни в чем не нуждаемся. И с сексом у нас все в порядке, а если что, ты же знаешь, за мной не заржавеет… Это ты только у нас такая правильная и верная… А кто оценил?
Увидев слезы в глазах подруги, Ирка поубавила пыл:
- Ну ладно, ладно. Не расстраивайся. Выход всегда найти можно… Если меняться он не собирается, а от «разговоров» еще больше замыкается, то тебе остается только одно – «отморозиться» и жить ради сына.
Как не больно это звучало, но, пожалуй, на этот раз Ирина была права. У нее есть сын, и ради Антошки Света должна сохранить семью. Сама она выросла безотцовщиной, так хоть сына от этого оградит. Уставившись в потолок больничной палаты, Светлана стала думать о хороших сторонах мужа: не пьет, не бьет – большой плюс; да, молчун, но зато читает много – глядишь, и сыну это качество привьет; в постели не силен - но и не бабник; не много зарабатывает – зато все умеет делать своими руками. Поглядев на мужа с другой стороны, вспомнив «какие» есть мужья, Света приободрилась. Ну не умеет человек любить, не дано, значит… С нехваткой любви и заботы к себе, она как-нибудь справится. А Антошка этого не заметит, потому что она, Светка, будет любить его и за отца и за мать, она сделает все, чтобы сын был окружен заботой и не вырос таким мрачным, как его папа. А чтобы холодность мужа, его эгоизм и мрачный, жесткий характер не доводили Свету до больницы, она, действительно, решила «отморозиться». Поняв, что на мужа особо рассчитывать не приходится, Светлана решила принимать его таким, какой он есть. Успокоившись, она отгородилась от мужа невидимой стеной, и ей, как не странно, стало гораздо легче. Со стороны даже стало казаться, что в семье – полная идиллия, но, увы, только со стороны…

А в это время на поляне отец с сыном решили запустить змея. Мальчик, лет пяти, подняв над головой красивого воздушного змея, медленно отходил к краю поляны, в то время как отец разматывал леску. Когда приготовления были закончены, отец пробежал несколько шагов в сторону, леска натянулась, и, подхваченный теплым осенним ветром, в небо взлетел воздушный змей. «Он летит, летит!» – радостно закричал мальчонка и побежал к отцу. Отец передал ему в руки катушку, к которой была привязана леска, и мальчик стал бегать по поляне, увлекая за собой разноцветного змея.
- Папка, у меня получается! Он летит! – радостно кричал малыш.
- Ну конечно, получается, ты же у меня уже совсем большой! – ободрял его папа.

Следя взглядом за полетом змея, Светлана Анатольевна вспомнила горькую историю из своей жизни, и улыбка медленно сошла с ее лица.
Да, Антошка был тогда примерно такого же возраста, как и этот мальчик. Когда она пришла забирать его из садика, он кинулся ей в объятья, хвастаясь, что сегодня он научился делать самолет. Подбежав к своему шкафчику, он достал оттуда бумажный самолетик, сделанный из тетрадного листа.
- Здорово! – похвалила его Света. – Такой красивый! Неужели ты сделал его сам?
- Да, это нас воспитательница научила. Смотри, как он летает! – Антон запустил самолетик, и тот, описав круг, приземлился прямо у Светиных ног.
- Замечательно! – радовалась с сыном Светлана. – А это у тебя какой самолет: реактивный или пассажирский?
Сын на секунду задумался, а потом нашелся:
- А он у меня и пассажирский и реактивный. Когда как…
- Ну, раз такое дело, - улыбалась мама, - объявляю посадку на пассажирский самолет, летящий рейсом «Детсад – Дом». Улетающих, просьба занять свои места!
Увлеченный новой игрой, Антошка высоко поднял самолетик и «полетел» в сторону дома.
Когда Света готовила ужин, сын постоянно залазил на табуретку и смотрел в кухонное окно:
- Ну, когда уже папа придет? Я ему покажу, какой самолет сделал…
Но отец пришел в этот день не в духе, и, буркнув что-то типа «Ну ладно, давай», искоса посмотрел на летящий самолетик.
- Ну, как? – спросил Антон и замер в ожидании.
- Да, что «как»? Никак! Надо было из другой бумаги делать, более плотной, и хвост по-другому, тогда бы он и летал по-нормальному, а то кружится, как бумажка обычная…
Отмахнувшись от сына, отец уставился в телевизор. А Антошка выбросил самолетик с балкона и побежал на кухню:
- Мама, а почему меня папа не любит, я что плохой? – спросил он у Светы, и горькие слезки выступили на глазах.
- Ну, что ты, - нагнулась к сыну Светлана, - ты самый лучший сын на свете, и папа тебя очень любит, просто не умеет это показать…
- Не умеет? – удивленно заморгал ресницами Антон, и прозрачные капельки покатились по его щекам. Не понимая, как это взрослый, тем более его папа, может чего-то не уметь, он на секунду задумался, а потом спросил: «Тогда почему он не научится?»
- Он пытается, но пока у него плохо получается.
- Зато ты меня любишь… И я тебя люблю сильно-сильно, - прошептал Антошка, обнимая маму за шею.

«Я всегда говорила, что он у тебя «больной», - сверкая «молниями» из-под ресниц, бушевала Ирка, после того, как Света рассказала ей эту историю. – Да, он у тебя не просто «больной», это я тебе, как врач, говорю, он у тебя «инвалид» какой-то… Бросать тебе его надо, определенно… А то еще и сына «инвалидом» сделает.
«Да, разве, инвалидов бросают? За такими особый уход нужен», - парировала Света.
С тех пор Ирка так и приклеила этот ярлык к Светиному мужу. «Твой «инвалид» пойдет с нами завтра на природу или, как всегда, дома останется?» – спрашивала она Светлану по телефону. «Да, нет, - смущенно отвечала та, выдумывая причины в оправдание супруга».

Но зато ей с сыном нигде не было скучно. Подруги часто выходили с детьми в лес, на озеро, ходили друг к другу в гости. И хоть у Ирки мальчишка был на четыре года старше, они прекрасно ладили с Антоном и весело играли, пока их мамы наслаждались «женскими» беседами. Как-то незаметно сын заменил Свете мужа. Нет, не правильно сказано: «заменил». Нельзя заметить того, кто никогда фактически им не был. «Муж и жена – одна сатана», - часто говаривала Светина бабушка. Но самой Светлане больше нравилась другая фраза, вычитанная недавно в одной умной книге: «И будут двое одна плоть». Увы, Света с Володей за столько лет совместной жизни так и не стали «одной плотью». Она так и не сумела пробиться сквозь «броню» и понять мужа. А ему была не понятна и не интересна жизнь жены. Духовной близости никогда и не было, а физической с каждым годом становилось все меньше и меньше. А когда, после смерти мамы, муж перешел спасть в другую комнату, она и вовсе сошла на «нет». Права была Ирка…
«Интересно получается, - как-то размышляла Светлана Анатольевна, - живем под одной крышей, едим из одной кастрюли, а далеки друг от друга, как юг от севера. Кто он мне?» Когда-то, в первые годы совместной жизни, она, про себя, называла его «квартирантом». Да и как можно было назвать человека, который, буркнув: «Спасибо за ужин», полностью погружался в мир книг или телевизора, а утром, прихватив приготовленные Светланой бутерброды, зачастую забывал даже сказать сухое «Пока». Две-три фразы за день – вот и все общение…Да, первые годы у Светы было такое чувство, что рядом с ней живет квартирант, который дает ей деньги за кров, за то, что она ему готовит, стирает, ну и еще предоставляет кое-какие «услуги». Прожитые годы внесли свои коррективы. «Кто он мне сейчас? - задав себе этот вопрос, Света долго подбирала нужное слово, пока, наконец, не нашла, - Он мне - «родственник», по-другому я его назвать не могу…»

Звонкий детский смех вернул Светлану Анатольевну на поляну. Смешно борясь, отец с сыном катались по пожелтевшей траве. «Ну, мне щекотно, папка», - хохотал мальчишка, заражая Светлану своей радостью. Затем отец лег на спину и, согнутыми в коленях, ногами приподнял мальчика. Малыш широко расставил руки в стороны и стал представлять себя «самолетом», «жуком», «кораблем» и даже «подводной лодкой». Веселясь, отец с сыном играли в какую-то, только им известную, игру.
«Из этого мужчины вышел хороший отец», - отметила про себя Света, и опять окунулась в свои воспоминания.
«Мы найдем себе нового папу, правда, сынок, - хорохорилась Ирина, после того, как ее муж ушел к другой. – Еще не известно кому повезло, время покажет…»
Поставив перед собой задачу, Ирка, со свойственным ей энтузиазмом, бросилась ее выполнять. Она писала в газеты, оставила анкеты сразу в двух клубах знакомств, просиживала ночами с сыном в Интернет-кафе и даже стала ходить на танцы «Кому за тридцать»…
А недавно, когда они шушукались на Светкиной кухне, Ирина, вздохнув, сказала: «Тебе хорошо, ты хоть не одна… А мне, как сына женила, совсем тошно одной в квартире… И даже если Антон, женившись, уйдет к жене, ты все равно не одна останешься. Хоть «инвалид», но все же – живой человек», - попыталась пошутить подруга.
Света не стала напоминать ей, сколько раз Ирка советовала развестись, и не стала рассказывать, что такое «одиночество вдвоем». Вместо этого она попыталась утешить подругу, сказав, что все еще непременно наладится. Скоро у них пойдут внуки, и жизнь выйдет на новый виток, где обязательно будут свои прелести…

А на поляне запыхавшийся отец поставил сына на землю и сказал: «Ну все, на сегодня хватит. Неси наши вещи, будем собираться домой. Мальчуган подбежал к кусту и поднял с земли детский рюкзачок и какую-то металлическую палку. Пока отец бережно засовывал в рюкзак воздушного змея, мальчик, подпрыгивая на одной ножке, упрашивал: «Пап, а, пап, давай еще сходим розы посмотрим, ну, пожалуйста…»
- Сходим, сходим, только не надолго. Нам еще надо на рыночек зайти маме за цветами.
- А ей мы тоже розы купим или, как в прошлый раз, пушистенькие?
- Какие тебе понравятся, такие и купим.

Слушая разговор отца с сыном, Светлана Анатольевна подумала: «Да, такого мужчину жена уж точно «инвалидом» не назовет…»
В этот момент мужчина надел темные очки, взял сына за руку и, нащупывая металлической тростью дорогу, улыбаясь, сказал: «Ну что, показывай путь, мой капитан…»

ИНВАЛИДПроза

ИНВАЛИД
Проза