\" Можно я буду звать тебя мамой?\"

Владлена Най

Можно, я буду звать тебя мамой?

Посвящение

Посвящаю эту книгу тем, кто выбрал этот нелегкий путь – воспитание приемных детей!

Я знаю, что есть много людей, чьи дома скромны и жизнь обычна, но их сердца настолько чувствительны к судьбам оставленных детей, что они не могут быть равнодушными. Они отдают даже последнее, они делятся всем, что есть. Их каждодневный труд не заметен людям, тяготы и заботы, проблемы и разбитые детские сердца становятся их жизнью. Слезы детей сирот становятся их слезами, а радости – их радостями. Будьте уверены, дорогие, что Господь Бог наш, Бог сирот и вдов всегда рядом с вами, чтобы поддерживать и укреплять вас!

Содержание

Введение………. 7
Глава 1.
Мое детство………10
Глава 2.
Начало пути… 12
Глава 3.
Катя ……………….18
Глава 4.
Ксюша………. 20
Глава 5.
Первые дни дома…. 26
Глава 6.
Ожидания и действительность …….30
Глава 7.
Действительность или реальность…32
Глава 8.
Воспитание приемных детей…. 35
Глава 9.
Родство ……………..45
Глава 10.
О моем душевном выздоровлении …….47
Глава 11.
Исцеление Ксюши……….. 54
Глава 12.
Тимофей…………… 57
Глава13.
История Андрея…..64
Заключение……….73

Благодарность

Хочу выразить благодарность моей маме. Спасибо тебе, моя дорогая мама, за жизнь, которую ты мне подарила, за твои молитвы, которые ты возносишь за меня каждый день! Благодаря тебе я нашла самое дорогое – моего Господа. Спасибо за то, что поддержала меня в том, чтобы написать о моем детстве. Ты сказала, что тебе это не будет приятно, но я должна писать правду. Спасибо за то, что ты поддерживала меня, когда в нашу семью вошли приемные дети. Мы вместе учились их любить, принимать. Сейчас ты так переживаешь за них, они стали тебе родными внуками. Ты очень близкий мой человек, и я всегда чувствую твою любовь!
Я хочу поблагодарить Богданову Алену! Спасибо тебе, дорогая, за то, что ты помогла мне в работе над книгой, за твою поддержку и терпение в работе над ней. Ты – замечательная, сильная женщина и любящая мама.
Выражаю огромную благодарность Жигулину Андрею Николаевичу! Спасибо вам за спонсорскую помощь в издании этой книги. В течение многих лет вы всегда помогали, когда я обращалась к вам за поддержкой, восполняли нужды детей из детских домов и больниц. Спасибо за ваше участие в жизни детей сирот. Пусть Бог обильно благословит вас и вашу семью!
Хочу поблагодарить Андрея и его семью за то, что они согласились поведать в этой книге о своей истории. Вы для меня – герои! Огромную утрату вы пережили в период принятия такого важного решения, но вы не свернули с пути. Я уверена, что ваша история станет подкреплением для многих. Я очень рада нашему знакомству!
А также хочу сказать спасибо своим детям – Катюше старшей, Катерине младшей, Илье, Ксении, Тимофею и Дарье. Вы – моя команда, моя сила и мое вдохновение. Вы так старались вести себя тихо и не мешать мне, пока я работала над книгой. Вы наполняете мою жизнь яркими красками, смехом и весельем. Я очень счастлива быть вашей мамой!
Введение

Эта книга – история моей жизни. Моя жизнь пошла очень необычным путем, и я несколько лет думала над тем, что мне следует написать рассказ о себе. Эти мысли я отгоняла, но позже стала задумываться о том, что моя история может кого-то вдохновить или поддержать в трудные времена. И я решилась.
Мне очень понравилась мысль одного христианского писателя: «Пока наша боль, мудрость и жизненные уроки «заперты в сердце» или «спрятаны в амбары», они не способны принести плод. Чтобы, преодолевая трудности, возрасти духовно, мы должны «вскрыть» мешки с семенами и посеять эти семена везде, где только найдем плодородную почву».
Хочу вскрыть свой мешок и поделиться своей жизнью с тобой, дорогой читатель!
Цель написания этой книги – помочь таким семьям, как моя. Тем, кто собирается или просто подумывает взять ребенка из детского дома в свою семью. Я знаю, что может происходить в таких семьях, с какими трудностями сталкиваются приемные родители, и почему они зачастую не могут открыто говорить о своих проблемах. Мне нужен был человек, который переживал подобное в своей жизни. В этом послании я пишу больше о своих чувствах, мыслях, трудностях. Моя мысль больше сконцентрирована на приемном родителе, нежели на самом приемном ребенке. Мы все говорим: «Бедные дети сироты…» Это так, их жизнь сложилась так не по их воле, и нам на самом деле очень их жаль. Но одной жалостью ничего не изменишь. Многие считают, что нет смысла брать этих детей в семью. Причина, по которой они так считают – девиантное поведение (отклонения в поведении человека от общепринятых норм), гены и т.д. И еще, что немаловажно, так это то, что государство хорошо заботится о них: одежда, еда, образование – всё бесплатно. Зачем взваливать на свои плечи чужого брошенного ребенка с его проблемами? Тут переживания, как бы своих родных вырастить и выучить. Скажу честно, все эти мысли посещали меня так же, как и любых нормальных людей.
Но я рискнула, взяла ответственность за брошенных детей и стала им мамой. Внутри каждого ребенка – целый неизведанный мир, и Бог доверил мне влиять на этот мир. Это огромная привилегия, которую Господь оказал мне. Я читала много статей о семьях, принявших детей, и приемные родители часто говорят, что в процессе воспитания приемных детей меняются они сами. Ценности и смысл жизни становятся совершенно другими.
Переполненные детские дома, разбитые судьбы, непонятное будущее этих детей – это наша общая проблема, которую, кроме нас с вами, никто не решит.
Да, в детских домах дети сыты, одеты, ходят в школу, но это не всё, что нужно для того, чтобы ребенку вырасти полноценным и успешно развиваться в социуме. Для его эмоциональной и психологической устойчивости ему необходимо чувствовать любовь, защиту, заботу, ласку. Ему необходима семья. Только в семье он может развиваться полноценно.

Мое детство

Я долго думала, с чего мне начать, и решила, что начну с самого начала – с моего детства. Хочу сказать, что детство накладывает огромный отпечаток на жизнь взрослого человека.
Раньше я никогда не любила вспоминать свое детство. Для меня это – неприятный осадок, внутренняя боль и раны. Сейчас я могу открыто говорить о том, что было со мной в детские годы. Эта внутренняя боль, которая выходит на свет, производит исцеляющую силу для меня и для людей, переживших в детстве душевные травмы. Я знаю, есть очень много людей, которые в детстве сильно пострадали от негативного влияния взрослых. Я также знаю и о том, что есть сила, которая способна исцелить эти раны и обратить их в опыт и помощь страждущим. Эта сила – мой Господь!
В возрасте одиннадцати лет у меня появился отчим. На протяжении четырех лет он постоянно домогался меня сексуально. Насилия не было. Но был постоянный страх. Было неприятно оставаться с ним наедине. Часто я просыпалась по ночам от того, что он меня трогает. Я рассказывала об этом своей матери, но никаких особых изменений не происходило. Позже, когда я подросла, примерно к двенадцати-тринадцати годам, он открытым текстом предлагал мне заняться с ним сексом. Я всегда как-то выкручивалась, пыталась уходить от разговоров. Но внутри у меня были ужасные ощущения, я постоянно опасалась, мне было страшно. Хотелось куда-то убежать. Мне всё время приходилось обороняться и защищаться всеми возможными путями, только чтобы он не стал меня насиловать. Жить в таком напряжении на протяжении четырех лет, изо дня в день было невозможно трудно. Нередко отчим бил мою мать и меня. На моем теле часто были следы от плети. Иногда я ходила в школу с разбитой губой. К четырнадцати годам я стала убегать из дома. Меня возвращали и снова избивали. Я помню, какой лютой ненавистью я его ненавидела. Я даже планировала убить его. Слава Богу, мой план не осуществился. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, отчим, к моему счастью, нашел другую женщину и ушел от нас, оставив нас без квартиры и с моей маленькой сестренкой. После его ухода мне уже некого было бояться, и я стала всю свою злобу, которая копилась во мне всё это время, вымещать на своей матери. Я ненавидела ее все эти годы. Я начала пить и гулять, и на одной из таких вечеринок меня изнасиловали. Так шли мои юношеские годы. К тому времени я поступила в педагогический колледж на музыкальное отделение. Мы переехали в другую квартиру, где у меня появились новые друзья.

Начало пути

Хочу рассказать один эпизод, который произошел во время моей учебы. Думаю, что этот момент положил начало моему призванию. Я училась в колледже на первом курсе. Вставать по утрам для меня всегда было невыносимо трудно. Когда меня будили, я серьезно говорила что-нибудь вроде:
– Я давно собиралась сказать, но боялась… но всё же скажу: я решила бросить колледж, потому что чувствую, что это не мое призвание!
Но, как ни странно, мои слова не воспринимались всерьез. И мне приходилось вытаскивать свое тело из постели, умывать и одевать его. А потом, как вы думаете, я отправлялась в колледж? Иногда, действительно, я посещала занятия, но чаще всего я выходила из дома, переходила дорогу и шла досыпать к своей двоюродной сестре, дождавшись, когда ее мама (моя тетя) уйдет на работу. Так и шла моя учеба.
Однажды зимой, следуя своему обычаю досыпать, я поднималась на пятый этаж к своей сестре и увидела на площадке, несколько свернувшихся калачиком спящих детей. Я остановилась, и кто-то, кажется, зашевелился. Они так закутались в свои тоненькие курточки, что вначале я не поняла, что это тут происходит. Не могу объяснить, что со мной тогда творилось, но мое сердце наполнилось такой болью, что мне стало тяжело дышать. Не помню, что происходило дальше, но как только моя мама ушла на работу, эти дети оказались у меня дома. Они съели кастрюлю борща, я пыталась их одеть в свои какие-то вещи, которые хоть как-то подходили мальчишкам. Я не знала, что же мне сделать для них. Мое сердце разрывалось.
Думаю, с этого момента я поняла, что не могу спокойно смотреть на таких детей. Мне было шестнадцать лет. Так началась наша дружба. Они приходили, съедали всё, что есть, и уходили, а я была очень счастлива, что могла хоть что-то делать для них. Еще не раз я встречала беспризорных детей на остановках, во дворах, в подъездах. Я вела их домой, кормила, мыла, стараясь хоть чем-то им помочь.
В девятнадцать лет я встретила парня, и через три месяца вышла за него замуж. Мой муж оказался наркозависимым. В день нашей свадьбы он был под кайфом, а я напилась с горя. Разве могла я тогда представить, что Бог сделает с моей жизнью!?
Моя мама, когда осталась одна, стала ходить в церковь и молиться за меня. В те тяжелые девяностые годы она торговала на рынке, чтобы хоть как-то прокормить нас. На протяжении многих лет она возила на своей тележке огромные тяжести. Однажды она пришла домой с работы, ее лицо и глаза были опухшими от слез. Я спросила: «В чем дело? Что случилось?». И тогда она начала рыдать и просить прощения за то, что они с отчимом так жестоко обращались со мной. Мы рыдали с ней вместе.
Дорогой читатель, оказывается, я еще чувствую эту боль. Пишу всё это, вспыхнули воспоминания, и у меня опять льются слезы. Мое детство для меня – это ад! Сейчас я думаю, может быть, поэтому дети с израненными сердцами – это для меня что-то близкое и родное. Я знаю, что за этой озлобленностью стоит огромный камень, который называется боль! Это про меня, это я была такой. И еще я знаю, что можно стать счастливым, здоровым и полноценным, имея израненную с детства душу! Моя мама долгое время молилась за меня, и я повернулась к Нему. И тогда моя жизнь круто изменилась. Перед Богом я раскаялась во всех своих грехах, а особенно – в двух абортах. Я помню, после первого аборта мне на протяжении долгого времени снился один и тот же сон. Это была маленькая кудрявая девочка примерно трех лет. Она лежала в больнице, я подходила к ее палате и заглядывала к ней. Малышка сидела на кровати и пыталась обуть сандалии, но у нее не получалось, она плакала и смотрела на меня, а я почему-то не могла зайти в эту палату и помочь ей, что-то держало меня. И этот сон один в один постоянно повторялся на протяжении нескольких месяцев.
После моего покаяния мне попался один диск, на котором врачи абортальных клиник в Америке подробно показывают и рассказывают, как они делали аборты женщинам. Эти люди также раскаивались в том, что делали, и теперь хотели публично говорить, что это не просто аборт, это убийство. Когда я увидела этот фильм, во мне появилось жгучее желание, чтобы его увидели многие. Я знала одно молодежное общественное объединение, которое организовали верующие люди. Это объединение занималось профилактикой негативных явлений в молодежной среде. Я присоединилась к ним и на протяжении нескольких лет показывала этот фильм и говорила о вреде абортов в школах, колледжах и вузах. Многие парни и девушки подходили ко мне после просмотров и говорили, что никогда не видели ничего подобного и не допустят такого в своей жизни.
Так интересно, Бог обратил всё зло, которое я делала, в помощь многим людям. Может, хотя бы они не совершат подобных вещей в своей жизни.
У меня появилось огромное желание учиться. За спиной было девять классов общеобразовательной школы и полтора года колледжа, который я так и не закончила. К тому времени у меня была четырехлетняя дочь.
Я поступила в вечернюю школу. После ее окончания поступила в университет на специальность «экономист». Через год после окончания университета – на второе высшее по специальности «социальная работа». Позже я начала заниматься бизнесом, который успешно развивался. Было много различных идей по поводу расширения бизнеса, которые я собиралась воплотить в жизнь. Но им не суждено было состояться, потому что в мою жизнь пришло нечто другое, никак не связанное с бизнесом, с деньгами, с карьерой. Ранее я рассказывала, что мое сердце всегда болело за детей сирот и беспризорников. Часто я думала о том, что когда выйду замуж, обязательно возьму ребенка из детского дома. После рождения первой дочери мое желание не исчезло, и мы поехали в дом малютки. Нас оттуда развернули, что-то там про бумаги говорили, справки, документы. А потом все не было времени, родился еще один ребенок, и всё стало забываться, пока я не оказалась в детском доме волонтером от одной американской организации. Тут-то я и увидела этих детей. И не то, что увидела – я столкнулась с ними лицом к лицу. Я посещала детские дома на протяжении нескольких лет. Мы играли, гуляли, отмечали дни рождения. Я буквально влилась во всё это, и однажды меня попросили навещать в больнице девочку этого детского дома. Больница находилась в том районе, где я жила. Я с радостью согласилась.

Катя

В первый день, когда я пришла, я знала только ее имя и фамилию. Никогда раньше я ее не видела. Я почему-то даже не поинтересовалась, чем она болеет. Сейчас я пишу и думаю, что любой нормальный человек поинтересовался бы, чем болеет ребенок. А я просто пришла к ней познакомиться, поддержать ее. Когда ее позвали, и она вышла, я подумала: какая красивая девочка. У нее было синее платье в белую полоску. Ее темно-русые волосы были такие кудрявые, а лицо – такое милое… Мне так захотелось обнять ее, но я сдержала себя, чтобы не напугать ее.
– Здравствуй, Катя, меня зовут тетя Влада, я пришла тебя навестить. Я была в вашем детском доме, и там сказали, что ты тут в больнице лежишь. Твои воспитатели передают тебе привет. Они очень ждут тебя и сказали, чтобы ты поскорее выздоравливала.
Она была очень спокойна, внимательно слушала, что я ей говорила, а потом спросила:
– Можно, я вам свои рисунки покажу?
– Конечно, можно, – ответила я, и она побежала за рисунками.
– А сколько тебе лет, Катюша?
– Мне пять, скоро будет шесть.
Так началась наша дружба. Мы отмечали её шестилетие в отделении с моими детьми и детьми всего отделения. К тому времени у меня было трое своих детей, младшей – полтора года. Я даже не помню, как я умудрялась таскаться с ней по больницам. Катя лежала в больнице несколько месяцев, мы очень привыкли друг к другу. Я понимала, что, когда ее выпишут, она сольется с группой детей, и у меня с ней уже не будет такого общения. Думаю, она тоже боялась этого. Она несколько раз спрашивала, что будет, когда ее выпишут, увидит ли она меня снова в детском доме? Как-то я пришла к ней в больницу, и она тихо спросила:
– Можно, я буду звать тебя мамой?
Я ответила:
– Конечно, можно!
Позже я узнала, что у Кати есть родная младшая сестренка Ксюша.

Ксюша

Ксюша была полной противоположностью Кати. Ей было четыре года. На ее лице явно выделялись признаки психических отклонений и замедленного развития. Она не говорила ни слова, всё показывала жестами. Она напоминала мне обезьянку. Ксюша не ела твердую пищу, так как у нее отсутствовал жевательный рефлекс. Но она так же, как и Катя, запала в мое сердце. Мне было очень жаль их, была какая-то особенная боль за них. Они постоянно были у меня перед глазами. Я молилась и спрашивала Бога: «Что Ты хочешь? Неужели Ты думаешь, что я справлюсь? С мужем – постоянные проблемы, мои дети еще такие маленькие». Но это чувство долго не покидало меня, думаю, около года.
Однажды я вспомнила, что, когда пришла к Богу, я просила прощения за все свои грехи, а особенно – за два аборта. Прошло столько времени, и я стала понимать. Эти две девочки – может, это не просто случайность? Может, это то, что для меня приготовил Бог, за что я должна взять ответственность? Эти мысли не выходили из моей головы. Я сказала мужу, что думаю, что мы должны взять их в свою семью, на что, как ни странно, он спокойно отреагировал.
Оставалось поговорить с директором этого детского дома. И тут произошло то, чего мы никак не ожидали.
Директор и воспитатели уже хорошо знали меня как волонтера. Наша организация по возможности спонсировала этот детский дом. Я чувствовала себя в этом детском доме очень свободно. У меня была команда волонтеров, а я к тому времени была координатором двух детских домов в двух организациях. Я собралась с духом и пошла к директору. Я не помню этот разговор, помню только то, что сказала директор:
– Знаешь, Влада, ты ненормальная! Выбрось из головы эти мысли! Ты знаешь, какой у них диагноз?
– Нет, а что с ними?
– Вот и не надо тебе ничего знать. Занимаешься волонтерской работой, вот и занимайся!
Я вышла, состояние было странное. Мне казалось, что уж она-то вроде должна бы порадоваться, что может пристроить детей в семью. Но такого исхода дела я не ожидала. Я побрела наверх по лестнице в группу, а в моей голове всё звучал этот стучащий в виски вопрос: «Ты знаешь их диагноз?»… Что за диагноз? Нормальные дети – руки-ноги есть, бегают, прыгают. Что там такого страшного может быть? И тут я остановилась – почему они месяцами лежат в больнице? Почему я никогда не узнавала, что это за отделение, от чего их лечат? И почему-то сразу подумала, что болезни страшнее СПИДа я не знаю. Я слышала о ней только по телевизору. Неужели это то, о чем я думаю? Не может быть, это просто мои страхи. Я поднялась в группу и села рядом с воспитателем. Я понимала, что они не будут распространяться на эту тему. И я рискнула. Я спросила прямо:
– А что, у Кати с Ксюшей ВИЧ?
Воспитатель как-то разволновалась.
– А кто вам сказал? Мы стараемся не распространяться об этом.
Не помню, как мне удалось сохранить спокойствие в тот момент, и не помню, как я вышла из детского дома. Я только чувствовала, как по моим щекам льются не просто слезы, а реки, которые я сама не в силах остановить. У меня в голове был один вопрос: «Я не понимаю, как это может быть, Господь?» Я не могла представить, что вот так закончится мой визит к директору. Я думала: Бог со мной, это Он меня вдохновил на такой шаг. А тут что? Всё, о чем я почти год, а может, и больше, думала каждый день – всё развалилось, всё пошло не так, как я себе представляла.
У меня был дикий, кричащий вопрос к Богу:
– Почему именно они?
Когда я говорила об этом мужу, он был сбит с толку, но был спокоен, старался успокоить меня. И тут где-то в глубине души я услышала вопрос: «И всё? И этим все закончится?»
И я сказала мужу:
– И ты думаешь, мы из-за этого должны остановиться?
Начались обсуждения: это же угроза нашим детям, насколько это разумное решение…
Я чувствовала, как будто Бог наблюдает за мной. Я чувствовала, что Он рядом как никогда. Прошло несколько дней, и я решила не останавливаться. Я попросила маму поехать со мной в СПИД-центр, где дети стояли на учете. Заведующая очень внимательно разглядывала меня, когда я задавала ей вопросы. И что удивительно, мне стало легче, когда мы вышли оттуда. У меня ушел страх. Я поняла, что не могу отказаться от них так просто, из-за какого-то диагноза. Они не виноваты, они заразились еще в утробе матери. Меня теперь волновал другой вопрос. Сколько им осталось? Врач говорила, что один парень, который с рождения был заражен, дожил до девятнадцати лет. Я подумала, что тем более мы должны их взять. Чтобы дать им мать и отца настолько, насколько им суждено. Я понимала, что все меры предосторожности нам без труда можно применять. Вот так вот в нашу семью более шести лет назад попали две девочки – Катя и Ксюша.
Из личного дела моих приемных детей я узнала, что в детский дом они были доставлены отделом полиции. Кате было два года, а Ксюше – пять месяцев. Они были обнаружены на брошенной даче. Их мать была в алкогольном опьянении, вся в крови. Хотела она покончить с собой, или ее кто-то избил, неизвестно. Ее доставили в больницу, а детей забрали в детский дом. Она за ними так и не вернулась. Через три года их мать умерла от СПИДа в возрасте двадцати двух лет. Позже я узнала, что она сама воспитывалась в детском доме. Отец девочек, из многодетной неблагополучной семьи, умер от СПИДа в возрасте двадцати шести лет. Я нашла родственников отца, но они не проявили особого желания для встречи и дальнейшего общения с детьми.
У детей после медицинского обследования были обнаружены: ВИЧ-инфекция, гепатит и целый букет различных заболеваний.
Хочу сказать, дорогой читатель, что это только начало пути, по которому мы пошли, и о котором я буду рассказывать дальше. После этого вся моя жизнь изменилась. Что раньше было для меня главным, сейчас потеряло всякий смысл. Со временем я поняла, что на бизнес у меня нет времени. Я должна заниматься детьми. Конечно, я не сразу приняла такое решение. Шли годы, и я понимала, что воспитание детей – а их теперь было пятеро – занимает очень много времени. Таким образом, из успешного предпринимателя я по собственному желанию превратилась в домохозяйку. Вначале мне было ужасно тяжело постоянно заниматься домашней работой и воспитанием детей. Мне казалось, что я погибаю, что все эти тяготы и огромная ответственность за всех моих детей держат меня в плену. Раньше я часто была в разъездах, у меня была возможность побыть одной и отдохнуть от суеты и домашних хлопот. Финансовая сторона стала тоже значительно отличаться. Начался новый этап моей жизни, где я проникала в тайны экономной кулинарии, находила магазины, где товары продавались со скидками или по низким ценам, и еще много было всяких разных открытий… Скажу только, что мой мозг начал работать намного быстрее, чем раньше. Утолять голод пятерых растущих детей – это поистине искусство.

Первые дни дома

Самый сложный и трудный период – адаптация. Поначалу я испытывала чувство, как будто они гости, и эти гости задержались надолго, а тебе уже хочется расслабиться и отдохнуть. Но еще хуже – было ощущение того, что ты понимаешь: они больше никуда не уедут. Они будут здесь жить. Дело в том, что за всё это время, сколько мы были знакомы с детьми, они ни разу не были у нас дома. Я не раз обращалась к директору, но постоянно получала отказ. И вот так раз! Они в первый раз пришли к нам домой, и сразу – жить! Так что тяжело было всем: родным детям, приемным, и мне самой… Я в то время жила одна – муж ушел.
Через два-три дня я поняла, что они меня раздражают, и было такое ощущение, что мои чувства к ним совсем пропали. Они делали странные вещи: прятали еду и игрушки к себе под матрац, шарили по сумкам, а когда выходили гулять, вели себя ужасно. Убегали через дорогу, пытались драться со старшей дочерью. А я сходила с ума, думая: что же я наделала! Близкие мне люди, видя мое состояние, говорили:
– Влада, верни их назад в детский дом, пока не свела с ума себя и своих родных детей.
Хорошо помню первую ночь дома, когда я пыталась положить Ксюшу спать. Катя на тот момент лежала в больнице.
Я укладывала спать свою младшую дочь, которой было два года. Ксюшу я положила на соседнюю кровать и пожелала ей спокойной ночи. К моему удивлению, она встала, и жестами показала, что спать не собирается. Как только я ее ни уговаривала, ничего не получалось. Я начала нервничать, а когда отвернулась, то услышала, как она плюнула мне в спину. Я была вне себя от гнева, а она стояла на своем. Я взяла ремень и пригрозила. Нехотя она все же легла. В тот вечер я рыдала и ничего не могла понять. Я же делаю Божье дело, взяла на воспитание детей сирот, но что происходит? Я не справляюсь, у меня не получается, я, оказывается, не такая сильная, как себе казалась. Боже, что же делать?
Когда Бог приводит нас к тому, чего мы не можем постичь, начинается Его путь!
Хотелось куда-то убежать, но бежать было некуда. И я закрывалась в ванной, чтобы меня никто не слышал, и диким ревом изливала всё Богу. Сейчас кто-то из читателей может мне не поверить, но я всё же напишу то, о чем не могу молчать. Этот момент и дал мне твердую уверенность в том, что этих детей доверил мне Бог! Как-то после очередного плача я стала успокаиваться, мои глаза были закрыты, и я увидела, как будто чуть со стороны сидел Иисус. Он сидел на коленях возле большого камня и сильно плакал. У меня было ощущение, что я чувствую боль Его сердца. Я стала понимать, что это за камень, и почему Он так сильно плачет. Это была ночь в Гефсиманском саду перед Его распятием. Я поняла, что Он рядом, и Он знает, как трудно умирать для себя, чтобы жить для других. Он чувствовал, что чувствую я. Я знала, что могу отказаться от всего этого, и Он поймет и не осудит. Но еще я знала, что если пойду до конца, Он даст мне силы.
После этого момента я стала сильней! Я решила идти до конца!
Прошло больше семи лет с того момента, писать мне, конечно, легче, но вспоминая всё это, я как будто опять испытываю эту боль.
Именно сейчас я хочу остановиться и сказать, что я не осуждаю тех людей, которые не справились на первом этапе. Это действительно очень и очень тяжело. Если вы находитесь в подобных трудностях, вам нужно остановиться и успокоиться. Всё, что происходит – это нормально, это адаптация. Это как будто внутри тебя что-то ломается, твоя привычная жизнь меняется так резко, что разум еще не может адаптироваться.
Если честно – глядя назад, я вижу, что допустила много ошибок. Раньше не было школ приемных родителей, гостевых семей, где можно было бы привыкать друг к другу постепенно. Благодаря Богу, Который дает мне силы, терпение, выдержку, я до сих пор всё это преодолеваю. Но с годами всё становится привычнее и намного легче.

Ожидания и действительность

Ссылаясь на пособие для опекунов, не могу не согласиться: практика показывает, что большинство кандидатов в замещающие родители создают идеальный образ приемного ребенка и наделяют его качествами, в реальности не сочетающимися друг с другом. К тому же, ожидания родителей в отношении приемных детей зависят и от мотивов принятия ребенка в семью. Кто-то удовлетворен результатами своих собственных детей и ждет, что приемный ребенок станет таким же. Кто-то надеется, что приемный ребенок станет хорошим братом или сестрой кровным детям. Кто-то берет ребенка для того, чтобы скрасить свое одиночество, разбавить однообразие будней, поможет сохранить супружество, многие полагают, что приемный ребенок должен быть благодарен за то, что его взяли на воспитание, должен любить приемных родителей, никогда не вспоминать о кровных родственниках. Хочу сказать, что все эти ожидания ошибочны, ложны, и не приносят ничего, кроме разочарований. Чтобы избежать сложных отношений между родителем и ребенком, а также возвратов в детский дом, приемным родителям не стоит предъявлять к ребенку непосильных завышенных требований, не нужно ждать, что он в одночасье воплотит все связанные с ним планы и надежды. Я понимала, что требовать от ребенка любви, уважения и благодарности – нереально. Я сама приняла это решение – принять их в свою семью. Не они меня выбрали, а я – их. И от меня будет зависеть дальнейшее развитие наших отношений в семье.

Действительность или реальность

Большинство детей-сирот имеют недостатки в психическом и интеллектуальном развитии. У многих имеется негативный прошлый опыт в кровной семье, с применением насилия и жестокого обращения, лишения материнской любви и заботы. Его прошлый опыт будет обязательно влиять на его жизнь в вашей семье. У ребенка уже сформированы определенные поведенческие стереотипы, которые раньше помогали ему переживать отсутствие заботы, любви или разного вида насилия. Такое поведение можно расценивать, как неподобающее или разрушительное. Многие дети, пережившие разлуки и потери, могут быть злыми, депрессивными или даже враждебно настроенными – из-за боли, которую они перенесли в своей жизни. Поэтому вас ожидают закономерные трудности. Каждый день ваш ребенок, сам того не осознавая, будет проверять на прочность ваши нервы и стойкость вашего намерения помочь ему.
На днях мне дали посмотреть видеоуроки специалиста по терапевтическому воспитанию Нэнси Томас. Эти уроки оказались для меня такой кладовой сокровищ! Я нашла очень много ответов на свои вопросы в отношении воспитания приемных детей. Я стала практиковать со своими детьми, и была поражена результатами. Здесь я узнала, что мозг отверженного, брошенного ребенка значительно отличается от мозга здорового малыша. У отверженного ребенка передняя часть мозга, которая отвечает за логику, мышление, речь, заботу, внимание и т.п., практически отсутствует. У таких детей преобладает задняя часть головного мозга, которая отвечает за выживание, самосохранение. Это и помогало им выживать в неестественных ситуациях. Это, как объясняет Нэнси Томас, куча проводов в мозгу ребенка, которые в свое время должны подключаться и работать в начальные годы жизни ребенка. Когда мама берет на руки своего малыша и укачивает его, у него подключается один проводок, который отвечает за заботу, потом – еще один, и так далее. Если в раннем детстве ребенок был лишен материнской заботы, любви, ласки, внимания, то эти проводки так и остались неподключенными. У таких детей впоследствии нет заботы о других, они не чувствуют чужую боль, у них – нарушение привязанности.
Помните, что я рассказывала про Ксюшу? Она могла смеяться, когда кто-нибудь из детей поранится. Ее проводок, отвечающий за сострадание, сопереживание, был отключен. Я замечала, что, когда она лежала в больнице или отдыхала в загородном лагере, то не скучала по дому. Она очень быстро вливалась в новый коллектив, и ее совсем не тянуло домой. Для меня это было непонятно. Когда мой биологический сын лежал в больнице, он считал дни до выписки. Я помню, как он страдал и уговаривал меня забрать его домой. Но с Ксюшей и Катей таких вещей не происходило. Я тогда думала: неужели им так плохо дома, что они совсем не переживают долгое отсутствие в своей семье. Но потом я узнала, что эти дети страдают нарушением привязанности. В книге Нэнси Томас «Когда любви недостаточно» (руководство по воспитанию детей-сирот с реактивным нарушением привязанности) хорошо описываются эти моменты. Когда мы понимаем причину подобного поведения, мы реагируем совсем по-другому. Но у нас есть хорошая новость!!! Такие дети могут выздороветь! Всё зависит от нас, родителей! Здесь не подойдет воспитание, которое мы применяли к своим биологическим детям.

Воспитание приемных детей

На первый взгляд, может показаться, что воспитание приемных детей ничем не отличается от воспитания рожденных вами детей. Однако эти дети – особенные. Чаще всего обстоятельства их жизни связаны с ситуациями сильнейшего стресса, последствия которого – нарушения здоровья и полноценного развития.
Если вы видите зло, ищите боль!
Ксюша вела себя агрессивно постоянно. Ей было всего четыре года, но ее агрессивность была абсолютно недетской. Я и представить себе не могла, что ребенок может так себя вести. Как только я забрала их из детского дома, с Ксюшей надо было что-то делать. Она не разговаривала, не жевала, была очень неспокойной. Я решила оформить ее в детсад в группу для детей с задержкой психического развития (ЗПР), где проводились занятия с дефектологом, логопедом. Перед оформлением в детский сад мы проходили с Ксюшей медосмотр в больнице. Нужно было отстоять длинные очереди, чтобы попасть на прием к врачу. Вспоминаю несколько моментов, которые мне наиболее запомнились. Мы стояли в очереди, примерно час, подошла наша очередь, и тут Ксюша начинает мне показывать, что очень сильно хочет в туалет. Я пропускаю свою очередь, мы идем в туалет, и вдруг она мне показывает, что передумала и уже не хочет. И такое нередко происходило в первые годы, когда мы с ней находились в больнице, в магазине, в кинотеатре, и т.д.
Ее первые дни в саду были очень пугающими для воспитателей. Она ложилась на пол и закатывала истерики. Я не могла понять, что творится с этим ребенком. Долгое время я замечала, что она, видя боль другого человека, начинала улыбаться или даже открыто смеяться. Иногда дома она занималась мастурбацией, постоянно сосала свои волосы, раскачивалась, сидя на диване или на полу. Ее тело и руки никогда не были в спокойном состоянии. Когда мы это понимаем, тогда мы можем объяснить это неестественное поведение, и мы уже не злимся, так как нам известна причина такого поведения.
Были моменты, когда она вела себя агрессивно, и тогда я брала ее на руки, успокаивала, потом направляла на нее всё свое внимание и начинала играть с ней: своим пальцем – по ее щечкам, носику, лбу:
– Стенка, стенка, потолок… и т.д.
Вы не представляете, дорогой читатель – она замолкала, прямо смотрела мне в глаза, и из ее глаз начинали литься слезы.
Когда на негативное поведение я отвечала враждебностью, для нее это было как удовольствие, но когда я отвечала любовью, с ней что-то творилось.
Ей просто нужно было внимание, и неважно, каким способом. Когда она получала его в виде любви, лед в ее маленьком сердце таял на глазах.
Важно не ожесточаться на неадекватное поведение. Нужно время, а иногда – очень много времени, чтобы лед растаял. Наша реакция на такое поведение может затормозить это время, а может и ускорить. Здесь, очень важно понимать, что воспитание, которое мы применяли к своим биологическим детям, не подойдет. Если вы будете с таким ребенком давить на совесть или жалость, или стыдить, то вы будете зря тратить время. Это не работает. Если вы будете закатывать истерики, взывая его к честности или справедливости, будете кричать, угрожать, то вы только будете питать его тем, чем он питался до вас. Ваше воспитание должно перевернуть ему мозг. Помните, я писала, что Ксюша сосет волосы? Что только я ни делала, чтобы покончить с этой привычкой, которая нас всех очень раздражала. Как-то вечером мы все вместе сидели в комнате, и я говорю:
– Ксюша, с сегодняшнего дня я тебе разрешаю сосать волосы!
Все мои дети повернулись ко мне со странным выражением лиц – они подумали, что со мной совсем плохо, что их мама сошла с ума. А Ксюша? Ксюша напугалась больше всех. Я ей сказала, что она может сосать свои волосы, сколько хочет, но только в ванной. И когда я замечу, то сразу буду отправлять ее в ванную комнату. Когда я ее отправляю, она меня уговаривает, что больше не будет, а я ее уговариваю идти и как можно дольше насладиться своими волосами. И что произошло? Запретный плод перестал быть запретным и перестал иметь значение для ребенка.
Если концентрировать внимание не на самóм неадекватном поведении, а на причине, то намного легче справляться с таким поведением.
Примерно через полгода проживания в нашей семье Ксюша стала разговаривать. Тяжелее нам давалось жевать твердую пищу, но и с этим мы справились. В первый класс она пошла в ЗПР интернат, а во второй класс ее перевели в общеобразовательную школу. В этом году она закончила четвертый класс. В ее табеле – четыре годовые тройки, остальные – четверки и пятерки. Когда им выставили годовые оценки, она пришла домой грустная. Если честно, я не ожидала, что она будет переживать по поводу оценок, но она очень расстроилась и сказала, что на следующий год хочет быть хорошисткой. Я так обрадовалась, что она стала переживать, что у нее появилась цель, что она хочет быть лучше. Для меня нет большей радости, когда я вижу, как этот ребенок превращается в нормального полноценного человека.
По поводу старшей приемной дочери Кати, я могу сказать, что с ней тоже не всё так просто. Да и вообще с детьми не просто.
Катюша – очень ласковый ребенок. Проблемы с ней в основном возникали по поводу успеваемости в школе. В младших классах она очень много пропускала занятий по причине болезни. А теперь ей очень трудно всё наверстывать. Да и дается учеба ей с особым трудом. Ей тяжело пересказывать тексты, запоминать стихи. Кстати, многие считают, что если ребенок трудно справляется с учебой, не стоит сильно перегружать его, пусть занимается тем, что нравится. Это ошибочное мнение! Наоборот, этот мозг нужно напрягать и развивать. Если я хочу, чтобы мои дети были успешными в жизни, чтобы они полноценно и самостоятельно устраивали свою жизнь, когда достигнут совершеннолетия, я буду напрягать их мозг. Очень полезно при плохой памяти учить стихи наизусть. Катя их учит почти каждый день. Вначале ей было очень трудно. Она привыкла, что всё равно у нее не получится, и даже не прилагала усилий. Но когда она поняла, что учить придется всё равно, она стала бороться со своей плотью. Сейчас она быстро учит стихи и легко пересказывает тексты. Больше всего она любит рисовать. Мы отдали ее в художественную школу, и она получает огромное удовольствие от занятий живописью.
Что еще немаловажно в воспитании любых детей, так это объятия, нежность, ласка. С этим у меня не всегда получается – если честно, то я не очень ласковый человек. Я это знаю и поэтому борюсь с собой. Даже когда мне не хочется обнимать ребенка, я ломаю себя. Как бы он себя ни вел, он должен чувствовать, что моя любовь не зависит от его поведения. Это очень необходимо для развития детей. Когда по причине усталости я отталкиваю их, то впоследствии переживаю об этом. И я решила, что сколько раз они прибегут меня обнять, столько раз я им отвечу взаимностью, даже если мне не хочется обниматься, и я нахожусь не в том настроении.
Раньше я часто вела себя неправильно, в гневе и раздражении я не думала о самом ребенке, о причине его поведения, даже не то чтобы не думала – я не знала, почему он так себя ведет. Теперь, когда я знаю причину, моя реакция совсем другая. Где же ему научиться быть другим, как не со мной?
Да, это очень трудно – воспитание отверженных, лишенных, брошенных детей, но нет ничего невозможного. Это болезненный и долгий путь. Семь лет прошло, как я встала на этот путь, и хочу сказать, что мне бывает трудно, но я не жалею. Я знаю, что их мне доверил Бог, и эта мысль дает мне желание постоянно совершенствоваться, меняя свой эгоизм на жертвенную любовь. Работая над собой, я увидела, что моя жизнь стала приносить мне радость, мир и удовлетворение. Сейчас я могу сказать, что я их очень люблю, несмотря ни на что, и они стали моими родными. Представляете?! Прошло целых семь лет, и только сейчас я могу сказать, что они стали мне родными.
И не в том дело, что я их не любила. Когда с самого начала я увидела своих приемных детей, мое принятие было на эмоциональном уровне. Была боль за них, жалость. Но когда они каждый день – на твоих глазах, и ты видишь их негативное поведение, видишь, что никто тебе и не собирается быть благодарен за то, что ты их привела в свой дом, тогда боль и жалость сменяются гневом и нервозностью. И тут начинается, на мой взгляд, самое трудное, но также и самое интересное время. Изменение тебя как личности, работа над собой – от это и есть самая трудная работа.
Забегу немного вперед – просто вспомнила одну беседу в СПИД центре с молодой девушкой-педиатром. Дело в том, что каждый квартал детей нужно привозить в СПИД центр на обследование и сбор анализов. И вот мы приехали, а по дороге Ксюша вытрепала мне все нервы: пыталась разжать мою руку и побежать через дорогу самой, в автобусе выпрашивала деньги у людей, а на мои замечания нервно дергалась. И вот мы – в кабинете, и педиатр задает мне вопрос:
– Какие жалобы?
И тут я выпалила: поведение ужасное, сил и нервов не хватает… Она сидела и слушала мои всплески эмоций, а когда я закончила, она тихо и спокойно сказала:
– Мне кажется, вы их просто не любите, я не вижу у вас никакой любви к ним.
Я не стала ничего ей объяснять, только спросила:
– А у вас есть дети?
На мой вопрос последовал ответ, что она не замужем, и детей у неё пока что нет…
Уже потом, когда у меня случались подобные срывы, мне больше всего на свете хотелось поговорить с человеком, который когда-либо чувствовал то, что чувствовала я. Но таких людей я не находила. Я думаю, что Бог хочет использовать мой опыт как послание, чтобы помочь таким семьям, как моя. Знайте, вы не одни, вас готовы понять и поддержать, и Сам Господь Бог поможет вам не свернуть с дороги, по которой вы уже начали идти, пусть даже эта дорога – только в ваших мыслях. А если вы думаете об этом пути, то не сомневайтесь – это ответственное задание Господь не поручил бы каждому, а значит – вы избраны для выполнения своего предназначения.
Я слаба, но силен мой Бог. У Него я черпаю силы, терпение, любовь. Каждый день я учусь быть любящей матерью.
Очень важно приемному родителю обладать духовным, душевным и физическим здоровьем. Чтобы наш дух, душа и тело были здоровыми, их нужно питать и развивать всю свою жизнь. Имея внутреннюю гармонию и хорошее здоровье, мы можем позитивно влиять на своих детей. Если вы любите Бога, любите себя и людей, и ваш ребенок будет делать то же самое.
Недавно мы с сыном пошли в магазин и, дойдя до магазина, я вспомнила, что деньги забыла дома. На улице было очень холодно, а магазины находятся далеко от нашего дома. Тогда Илья – так зовут моего сына – предложил мне подождать его в магазине, пока он сбегает домой за деньгами. Я сказала, что ждать не буду, а пойду потихоньку за ним. Тут у меня зазвонил телефон и, когда я закончила разговор, то Ильи и след простыл. Я обнаружила, что, пока разговаривала по телефону, то шла к дому по той дороге, по которой не разрешаю ходить детям. Я поняла, что мы можем разминуться и будем по холоду искать друг друга. Тогда я стала молиться:
– Дорогой Господь, помоги нам с сыном не разминуться, и не искать друг друга в такой холод.
Только я помолилась, как увидела вдалеке его красную курточку, и стала звать сына. Когда он прибежал ко мне, то, запыхавшись, вымолвил:
– Мама, я так молился, чтобы мы с тобой друг друга не потеряли, и как только закончил молиться, услышал, как ты меня зовешь.
Мое сердце наполнилось такой радостью! Мой десятилетний сын знает, что делать, когда находится с проблемой один на один. Он использует в жизни то, о чем мы говорим в семье.

Родство

Существует еще такой факт, как кровное родство. Меня долго мучило чувство вины. К приемным детям у меня не было таких чувств, как к родным. Своих родных детей мне было жаль, им приходилось терпеть различные проделки приемных детей. Им доставалось больше, чем мне, потому, что они постоянно были вместе. Я думала, что по-настоящему не смогу полюбить приемных детей как своих. Но потом я поняла, что я буду им давать то, что я могу. Важно здесь не разделять приемных и своих детей, и быть справедливой в различных ситуациях.
Первое время мои родные дети явно выражали свое негативное отношение к приемным, но шло время, мы притирались друг к другу и становились всё ближе и роднее. У нас в семье нет разделения между приемными и родными детьми, они мне все родные. У нас – три детские комнаты, и в каждой – по два ребенка. И так получилось, что с каждым моим биологическим ребенком в комнате живет приемный ребенок. Илья – с Тимофеем, Катя старшая – с Катей младшей, а Ксюша – с Дашей. Они так привыкли друг к другу! Вместе наводят порядок в комнате, вместе делают уроки, вечерами перед сном рассказывают друг другу свои секреты. Я замечаю, они очень скучают друг за другом. Если кто-то лежит в больнице, они очень переживают. Я им говорю, что вместе они – сила!

О моем душевном выздоровлении

Здесь речь пойдет не о детях сиротах, не о трудностях воспитания, я хочу рассказать о своем душевном выздоровлении. Коль я решилась писать о своей жизни, этот момент я никак не могу пропустить.
Мне пришел на память стих из Библии:
«Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» Мф. 15:14.
После того, как я понемногу начала адаптироваться к своей новой жизни патронатного воспитателя, мой брак, который и без того еле дышал, начал разваливаться.
В какие-то моменты жизни я чувствовала себя счастливой, а в какие-то – несчастной. Иногда я от всего уставала, и мне не хотелось жить. Когда я вся растворялась в детях, то часто ощущала, что меня самой как будто нет. Если же в моих супружеских отношениях наступал переломный этап, то я погружалась в проблемы с мужем, что приводило меня в депрессивное состояние.
Зависимая от людей и от обстоятельств, я никак не могла найти себя, чтобы стать по-настоящему счастливой.
Часто в детстве мне приходилось защищать свою мать, я чувствовала себя в постоянной опасности. Я не могла расслабиться и радоваться жизни. Когда я повзрослела, я не могла просто жить, наслаждаясь общением со здоровыми людьми. Мои подруги и друзья были зависимы либо от алкоголя, либо от наркотиков. Когда я вышла замуж за зависимого от наркотиков человека, у меня внутри было одно – спасать его! В этом и заключалась суть моей жизни. Мы оба были больны! Я думала, что страдать, спасать – это и есть любовь. Многие годы я билась за это спасение, настаивала на том, чтобы муж ходил в церковь, потом обвиняла его в том, что он ходит в церковь и продолжает заниматься старыми делишками. Рождение наших троих детей, по сути, не изменило ничего. В конце концов, на одиннадцатом году нашей совместной жизни мы развелись. Я была разочарована жизнью. Все мои труды: уговоры, слезы, истерики – всё было зря. И тогда я пустилась во все тяжкие. Все нормы, все принципы, которых я придерживалась и о которых я говорила своему мужу, перестали существовать и для меня. Я поражалась тому, как я с легкостью могу делать вещи, о которых раньше даже подумать не могла. Я сама себе была противна. Но я не могла остановиться. Мне нужен был кто-то, за кого я буду бороться, страдать, молиться. И когда его не оказалось, в моей жизни не осталось смысла.
Многие женщины имеют большую привязанность в отношениях с мужчинами. Растворяясь в мужьях, детях и работе, они искренне полагают, что это и есть смысл жизни. И когда что-то идет не так (в моем случае – это развод), то жизнь как будто перестает иметь смысл.
Когда развалился мой первый брак, и я осталась одна с пятью детьми, то несколько лет жила, как в тумане. Признаться честно, это был один из тяжелейших периодов моей жизни, и я даже подумывала о том, что, возможно, моим приемным детям в детском доме будет лучше, чем со мной. Что я могу им дать? Я разбита, я больна, и неизвестно, когда я приду в себя. Мне не то, чтобы кого-то воспитывать, мне самой нужна была помощь.
Несмотря на мысли об этом, я понимала, что, вернув Ксению и Катю в детский дом, я предам их и собственными руками уничтожу веру и надежду, которую им дала. Несколько раз я прокручивала в своей голове, как я отдаю их назад. Что будет с ними? Что они будут чувствовать? А как мы будем жить? Как будто их не было? Просто забудем – и всё? И я поняла, что не смогу, что мы – одна семья и будем справляться с этими трудностями вместе.
После развода я сказала Богу, что люблю Его, но жить жизнью христианина мне не под силу. Я старалась жить в свое удовольствие, а чувство вины приглушать чем угодно. В это время я встретила своего второго мужа. И когда мой второй брак также стал трещать по швам, я стала задумываться: почему всё повторяется опять? Неужели все так живут? Что же делать?
С этими своими проблемами я вернулась в церковь. Я стала читать книги христианских психологов. Я стала понимать, что сама создаю себе проблемы и трудности. Я увидела корень своих проблем в отношениях с мужчинами еще в детстве. Теперь, когда я поняла, что была больна душой, я стала вспоминать свое детство, плакать, просить Бога, чтобы Он залечил все эти раны. И я стала выздоравливать. Временами я чувствовала, что еще болею. Я это ощущала даже на физическом уровне. Со вторым мужем мы часто подолгу не жили вместе. И в те времена, что я жила одна, я испытывала сильнейшую депрессию. Это как алкоголик, который ищет выпивку. Но я не переставала читать христианскую литературу о созависимости и молиться, и мне становилось всё легче и легче.
Раньше все мои мысли были о нем, о его проблемах, о его пагубных привычках, о том, как его поменять, как его привести к Богу, чтобы он одумался. Вы не представляете, как это изматывает и опустошает, а еще хуже – появляется озлобленность и чувство превосходства оттого, что по сравнению со мной он такой грешник. Это и есть симптомы больного созависимостью человека.
Многие люди, которые воспитывались без отца, без родительского внимания, подвергались насилию в семье, во взрослой жизни несут отпечаток своего детства. И проблемы их жизни, так же, как и моей, повторяются снова и снова, как по накатанной.
Я хочу сказать, что есть путь исцеления и освобождения от этих прошлых душевных ран.
Я много читала в то время. Благодаря таким книгам, как: «Дети, границы», «Барьеры», «Изменения, которые исцеляют» (авторы – Генри Клауд и Джон Таунсенд), «Любовь должна быть твердой» (Джеймс Добсон), «Преодоление прошлого» (Рон Росс), я перестала испытывать чувство вины и страха за то, что совершала и совершаю ошибки. Я стала раскованнее в отношениях с людьми и перестала зависеть от жизненных обстоятельств, что привело мой внутренний мир к гармонии.
Я благодарю Бога за этих авторов, за их книги. Я много чего поняла и стала меняться. Я ощущала что-то новое, и это было как глоток свежего воздуха. Я перестала винить себя, винить людей. Я поняла, что не была виновата в том, что было у меня в детстве. Но и оставаться в этом состоянии я уже не могла. Я страстно хотела выздороветь!
Зачем в этой своей книге о приемных детях я пишу о своем душевном выздоровлении? Дело в том, что я считаю это очень важным. Я хочу, чтобы каждая женщина, каждая мать знала, что она – ценность, личность, что в ней сокрыт огромный потенциал. И хочу, чтобы вы запомнили очень важную вещь, НАШЕ СЧАСТЬЕ НАХОДИТСЯ В НАС САМИХ, и ни в коем случае – не в окружающих.
Я не говорю о том, что проблемы ушли. Трудности и заботы всегда есть и будут. Я говорю о том, что реагирую на них иначе.
Именно в этот период своего изменения я начала писать книгу, которую вы держите в руках. Я почувствовала силу, огромный потенциал совершить что-то невероятное. И я начала писать о себе, о своей жизни, о своих детях. Вначале мне было тяжело писать о себе – это как обнажаешься перед публикой, но чем больше я открывалась, тем больше исцелялась. Слава Богу за все трудности моей жизни – преодолевая их, я стала сильнее, у меня появился опыт. Во всем этом изменилась я. И я уже не та, кем была!
Я уверена в том, что любая женщина, в любом возрасте, в любых обстоятельствах может быть счастливой, свободной и плодотворной. И еще одна вещь, которую я поняла: очень важно научиться жить с неудовлетворенными желаниями. Это трудное искусство, но, если овладеть им, то кое-что приобретешь на всю дальнейшую жизнь.
Наше счастье, наш мир, наш покой – в нас самих, в наших отношениях с Богом. Многое зависит от нашей реакции на происходящее. Одних проблемы убивают, других делают сильнее. Я заметила такую вещь: часто люди, которые много страдали в своей жизни, помогают страдающим. Именно в эти самые тяжелые периоды жизни открывается что-то новое, какая-то огромная сила, которая бурлит в тебе. Это как из-под груды камней и засохшей земли пробивается сильный, свежий, молодой росток.
Раньше мне было очень трудно и тяжело, я часто думала, что взвалила на себя непосильную ношу, которую теперь нужно тащить до конца, а о своем удовлетворении и счастье можно забыть. После того, как Господь исцелил мою душу, я увидела свою жизнь в новом цвете. Я счастлива, несмотря на проблемы и трудности. И мое призвание – не только в воспитании детей, но и в том, чтобы показать им путь к Господу. Это – самое главное!

Исцеление Ксюши

Прошло семь лет, как в моей жизни появились Катя и Ксюша. Я замечаю, как растут мои тёплые чувства по отношению к девочкам, и они становятся мне роднее и роднее. Когда они болеют, и им становится плохо, мы сильно переживаем. Мне уже сложно представить без них свою жизнь. Пару лет назад я уже начала думать, что этот момент настал, когда срочно пришлось из-за сильно понизившегося содержания гемоглобина госпитализировать Катю. Она не сразу узнавала меня, когда я приходила её навещать. После переливания крови ей стало намного лучше, дочь выписали, но для нас это был тяжелый период. Через месяц после выписки Кати очень сильно заболела Ксюша. О том, что произошло с Ксюшей, не могу не рассказать! Однажды у Ксюши поднялась температура, а к вечеру ее руки и ноги стали опухать. Кожа покраснела и стала трескаться. Она не могла вставать на ноги. Мы сильно испугались – такого я еще никогда не видела. Мы вызвали скорую помощь, но и врачи не могли понять, что это за болезнь. Нас повезли по больницам, позже выяснилось, что эта болезнь называется васкулит. Ее положили в больницу, посадили на строгую диету. Через пару недель она поправилась, и ее выписали. Мы были рады, что всё позади, но радость наша оказалась недолгой. Через два дня после выписки вернулись всё те же симптомы: поднялась температура, покраснели и опухли ноги, и состояние ее было намного тяжелее, чем в первый раз. Тогда я сказала: в больницу мы больше не поедем – раз врачи не смогли помочь, поможет только Иисус. В тот вечер мы всей семьей молились за Ксюшу. Я сказала Богу: это Твое дитя, и я ничего не могу сделать, чтобы ей стало легче, только Ты можешь, Ты мне дал ее, и только Ты можешь исцелить ее. Мы легли спать, мне было страшно. Внутри были сомнения: а может, лучше в больницу отвезти, или таблетку от температуры дать, что я за мать такая – оставила ребенка умирать… Я всю ночь боролась с сомнениями и решила не мешать Богу. Утром, когда я проснулась, я долго лежала и боялась подойти к ней. А когда собралась с силами и подошла, я подняла одеяло и увидела, что ее ноги были обычного цвета, опухоль полностью прошла, от полопавшихся сосудов на ногах остались бледные пятна, температура тела была нормальной. Я позвала всю семью, и мы стали свидетелями чудного Божьего исцеления. После этого случая прошло больше двух лет. Ксюша вместе со всеми ест любую пищу без особых ограничений и диет. Вот какое чудо сделал Господь! Слава нашему целителю Иисусу Христу!
Я стала задумываться о том, что нам, людям, часто кажется, что Бог обязан дать нам хорошее здоровье, обеспеченную жизнь, материальные благословения… Но Бог ничего нам не должен, хотя и дает всё. Когда в моей жизни настают моменты скорби, например, ухудшение здоровья моих детей, я начинаю с особой страстью и горечью просить Бога об исцелении. Кажется, что на свете нет ничего более важного, чем исцеление моего ребенка. Мы с семьей молимся каждый вечер перед сном. Были такие моменты, когда из-за болезни детей мы по нескольку недель не могли все вместе собраться на молитву. Я стала задумываться, с какой данностью я принимала то, когда все были здоровы. Такие периоды жизни научили меня быть благодарной Богу и высоко ценить те моменты, когда мои дети здоровы и отлично себя чувствуют.

Тимофей

После того, как в нашей семье появились двое приемных детей, после того, сколько было трудностей, у меня даже и мысли не было о том, чтобы принять кого-нибудь еще с детского дома.
Как-то мы все вместе обедали, и моя старшая дочь говорит:
– Мама, а давай возьмем в нашу семью мальчика из детского дома, а то у нас четыре девочки и всего один мальчик.
На ее предложение с радостью и восторгом отреагировали все дети, кроме моего единственного сына, который сказал:
– Мне и так хорошо!
И тут я подумала: какой-то он эгоистичный растет. А потом этот вопрос поднимался у нас всё чаще и чаще, пока в нашей семье не появился Тимофей.
Как же получилось, что именно он оказался в нашей семье? Несколько раз мои знакомые задавали мне одни и те же вопросы:
– Ну как у вас всё это происходит?
– Как из большого количества брошенных детей вы выбираете своего?
И я хочу подробно рассказать, как это произошло с нами.
Вначале мы приехали в органы опеки и сказали, что хотим брать в гости мальчика из детского дома. Нам дали список документов, которые мы собрали за неделю. Я всё думала: как же мы будем выбирать себе ребенка? С нашими приемными девочками всё было по-другому, я в то время была волонтером, часто с ними виделась и привыкла к ним, а тут как быть? Это же не игрушка в магазине. После того как документы были собраны, мы отправились по детским домам. Мы думали о мальчике лет примерно четырех-пяти, которого отдали бы в первый класс, он был бы самый младший ребенок в нашей семье, и мы бы все вместе любили его и заботились о нем. Каждый день мы молились, чтобы Бог усмотрел для нас ребенка.
И вот мы отправились в первый детский дом – от нуля до пяти лет. Я была с мужем и со старшей дочерью. Мы вошли в большую комнату, где сидели люди, такие же, как и мы – кандидаты в опекуны. Потом стали приводить детей – по одной группе. В основном дети были с психическими или физиологическими отклонениями. Люди подходили к детям, брали на руки, играли с ними, как-то пытались наладить с ними контакт. А я сидела, как замороженная. Я думала, неужели мое сердце совсем окаменело. Мой муж, сидящий рядом, говорит:
– Посмотри, какой хороший мальчик, как он тебе?
А я отвечаю:
– Нет, это не мое!
Я помню, с каким странным выражением лица посмотрел на меня муж. А я сидела и думала: ну вот и итог, я вообще, наверное, никого не хочу. Потом – еще детский дом, и еще, и ничего в моем сердце не происходило, пока мы не заехали в один детский дом семейного типа. Там было всего сорок восемь детей. Мы поднялись к директору и объяснили, какого возраста и пола хотим взять ребенка. Она ответила, что такого возраста детей нет. Все уже школьники, и самые младшие, которые подлежат усыновлению или патронату, это ученики четвертых, пятых классов. И мы просто из-за того, что уже приехали, попросили показать детей, подлежащих усыновлению. Первого привели Тимофея. Его посадили на стул, и психолог с директором стали задавать ему вопросы. Он сидел напротив нас, опустив голову, и напряженно боязливо перебирал пальцами. Он был очень мал для десятилетнего возраста. Я почувствовала, как мое сердце волнуется вместе с его сердцем. Я посмотрела на мужа и на дочь, и увидела в их глазах то же самое. Мы больше никуда не хотели ехать, а через неделю мы стали забирать его на выходные. Он очень быстро стал называть меня мамой.
Наступили летние каникулы, и Тимофей не захотел ехать в загородный лагерь вместе с детским домом, а попросил остаться у нас. В конце лета мы его оформили в свою семью.
В отношении воспитания – с Тимофеем всё как-то немного по-другому. Он – подросток, и у него уже сформированы свои взгляды на жизнь. И здесь, когда возникают негативные моменты, я понимаю, что нужно время, а время делает свое дело. Как говорят, «вода и камень точит».
Иногда я бываю с Тимофеем очень строга, и первое время даже спрашивала, может быть, он хочет опять в детский дом, так как очень сложно приспосабливаться к новой жизни в семье. Интересно то, что как бы я ни была строга с ним, он уверенно отвечает, что не хочет в детский дом и хочет жить с нами. Как бы ему ни было трудно менять свой привычный образ жизни, он хочет жить в семье.
Конечно, такие вопросы я задавала в исключительных случаях, когда действительно сомневалась, хочет он быть с нами или нет. Ни в коем случае нельзя пугать ребенка возвратом в детский дом для того, чтобы изменить его поведение. Для него это – как жить на пороховой бочке. Ему нужно знать, что его принимают любым. Он должен прочувствовать, что такое настоящая семья. Только тогда, когда он будет спокоен и поймет, что ему ничего не угрожает, он захочет меняться.
Хочу поделиться некоторыми моментами, можно сказать, приемами воспитания. Тимофею в этом году нужно сдавать экзамены, но билеты учить он не хочет. Может сидеть часами в своей комнате, но так ничего и не выучить. Я стала понимать, что время идет, а результатов нет. Очень важно сразу без предупреждений давать детям нести последствия за различные нарушения поведения. Например: Тимофей не выучил билет до определенного времени – значит, не идет с нами в парк, а остается дома доучивать. Когда я однажды так поступила, у него была истерика. Я подошла к нему и сказала, что я очень хотела, чтобы он был с нами, что я его люблю и хочу, чтобы он научился быть трудолюбивым. Я его обняла, успокоила и оставила дома. Когда мы пришли, билет был выучен, но даже не это главное – главное, что он сам выбирает, как ему поступать. Я даю ему выбор, а наказывать ему себя или нет, решает он сам. В такой модели воспитания мозг ребенка начинает активно работать, он думает о последствиях, передняя часть его мозга начинает функционировать. Если в детстве ребенок научится нести последствия за свои действия – знайте, что вы преподали ему хороший урок на всю жизнь. Большое значение имеет также ваше спокойствие при неадекватном поведении ребенка. Часто дети закатывают истерики, добиваясь своего. Знайте, что ребенку нужна публика, которая реагирует на его истерику. Что нужно делать? Отправить его одного в комнату, и тем самым лишить его внимания. Здесь не идет речь о детях, которые могут причинить себе какой-то вред. Очень важно также постоянно обнимать ребенка. Он должен чувствовать вашу любовь и ласку независимо от его поведения. Через время ваш ребенок раскроется как цветок, и будет благоухать. Но для этого нам нужно попотеть.
Тимофей уже год прожил с нами, и ему пока трудно выражать свои мысли и чувства. Он предпочитает оставаться в тени. Но недавно он стал выражать свои чувства ко мне через записки, которые прикрепляет магнитиком на холодильник. Я стала отвечать ему тем же. Лед начал трогаться.
Любому ребенку нужна семья, нужна защита, опора, любовь, забота. Он должен ощущать, что он кому-то нужен. Я не понаслышке знаю и вижу, как уходит негативное поведение, когда дети растут в обычной простой семье. Всё зло, вся боль со временем исчезают, если дети любимы.
На всех стадиях роста, чтобы стать зрелыми людьми, детям надо ощущать любовь и заботу, чувствовать поддержку и руководство со стороны близких. Если же детям приходится испытывать насилие, или их лишают того, что им необходимо, они растут физически, но не взрослеют эмоционально. Достигая зрелых лет, они в действительности остаются детьми, заключенными в тело взрослого. Их называют людьми, выросшими в неблагополучных семьях, или детдомовцами.

Признаки, характерные для тех,
кто в детстве был лишен любви и заботы

- неспособны устанавливать и поддерживать прочные и осмысленные, близкие отношения с Богом, самими собой и окружающими;
- нелегко до конца доверяют себе и другим, и поэтому трудно жить по вере;
- нет ни навыков, ни нужных слов для выражения своих чувств, желаний, мыслей и потребностей;
- не знают, как справляться с неизбежными жизненными стрессами; им трудно расслабляться, участвовать в играх, отдыхать;
- сопротивляются переменам;
- мышление и действия слишком прямолинейны и негибки;
- недостает возможностей для духовного и эмоционального развития;
- не знают, как и где искать помощь, как предлагать помощь другим;
- не знают, как по-взрослому справляться со своими обязанностями и поддерживать взрослые отношения;
- им часто кажется, что они никому не нужны;
- им трудно выработать здравые убеждения, нормы и ценности;
- испытывают сильную потребность держать всё под контролем;
- трудно выполняют что-либо от начала до конца;
- чувствуют себя виноватыми, если приходится отстаивать свои интересы;
- отдают себя в руки других, вместо того, чтобы самим заботиться о себе.

Согласитесь, что со всеми вышеперечисленными признаками невозможно строить здоровые отношения с окружающими.
Какие проблемы с приемными детьми возникают в моей семье?
Так как у нас все дети школьного возраста, большая часть времени уходит на школьные и дополнительные занятия.
Самое первое – это успеваемость в школе. Очень тяжело дается учеба. Требуются постоянные дополнительные задания, нужно разбирать каждую тему подробно, чтобы что-то усвоить. У детей проблемы с памятью, они с трудом выражают свои мысли, у них не развито логическое мышление. Как мы устраняем эту проблему? Мы почти каждый день учим наизусть стихи. Это способствует развитию памяти. Иногда они даже соревнуются между собой. Часто они мне показывают концерты, где рассказывают стихи, поют песни, танцуют, показывают сценки.
Поведение. Часто бывают вспыльчивость, обиды, обманы. Когда они остаются без внимания и контроля, не всегда могут управлять своими эмоциями. Я стараюсь, чтобы у детей всегда были какие-то дела. Работа по дому, во дворе, помощь младшим. Конечно, у них есть время для отдыха, но после того, как они сделают всю свою работу.
Я замечаю, что не сразу, но постепенно все эти проблемы становятся не такими частыми, а некоторые и вовсе уходят.
Очень важно учить ребенка общаться с Богом. С детства он должен знать, что есть Тот, Кто знает все его мысли, чувствует его боль и радость и любит его как никто другой. Тот, с Кем можно общаться каждый день и рассказывать любые тайны своего сердца.
Мы, приемные родители можем направлять, влиять, показывать пример, но изменить человека или исцелить его душевные раны нам не под силу.
Единственная сила на земле, способная изменять и исцелять, – это наш Господь!
Если вы сейчас проходите трудный период с вашим приемным ребенком, или на пути принятия такого решения, хочу вам сказать, что я – с вами, я – за вас, я понимаю вас. А что еще важнее – Бог с вами. Пройдя сложный путь, можно выйти победителем. Через какое-то время ты увидишь, как изменилась твоя жизнь. В тебе уже нет столько эгоизма, гордости, лени, и ты столько приобрел!
В Библии есть такие слова:
35 ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня;
36 был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.
37 Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили?
38 когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели?
39 когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?
40 И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25:35-40).

Недавно я познакомилась с одним замечательным человеком. Он поведал мне свою историю. Этот рассказ очень впечатлил меня, и я решила добавить его (конечно с разрешения автора) в свою книгу. Я думаю, его история вдохновит многих.

История Андрея

Наша история об усыновлении детей началась с обыкновенного желания моей жены иметь дочь, так как у нас было три сына. По возрасту и здоровью, детей иметь мы больше не могли. Жена рассказала мне о своем желании, показывала детей в интернете, но все это были чувства, эмоции. Мы люди верующие, и решили молиться, чтобы понять волю Господа. Для нас это было ново, и в нашем окружении не было людей, кто прошел этот опыт. Через некоторое времени, я получил ответ от Господа, это был стих из библии: Послание Иакова 1гл. 27ст. Но что удивительно, параллельно этому моя жена читала различные мнения по этому вопросу, и у нас стали возникать сомнения, это: гены, болезни, как выбирать, и многие другие вопросы. Но и на эти вопросы и сомнения Господь дал нам ответы, и мы приняли решение взять в свою семью девочку из детского дома. Наши дети не были против и оформление документов прошло быстро. Настал день, когда мы с женой поехали в детский дом выбирать ребенка. Думаю выбор, это ключевой момент. Кого взять? Как угадать? В основном все ориентированы на внешность ребенка. Понравится или нет? Я думаю это естественно, но не должно быть определяющим фактом в выборе. Каждый ребенок имеет право на родителей, даже если он и не такой «красивый», но самое интересное и удивительное нас ждало впереди. В этот день, назначенный для просмотра, собрались люди, желающие принять детей в свою семью. Забегая немного вперед, расскажу, что там была молодая пара, они тоже хотели взять девочку, но взяли мальчика. Они рассказали, что когда увидели его, то сразу поняли, что это их малыш. Еще мы познакомились с одной женщиной, она приехала из Атырау. Она рассказала, что хочет младенца девочку, казашку. У нее нет своих детей, медицинское вмешательство ей не помогло, и она решила взять младенца и стать ему мамой. Она также поведала, что накануне у нее произошел конфликт с мужем, и он ушел от нее. В тот день она тоже не нашла ребенка, но у нас получилось хорошее знакомство. Мы пообещали ей, что будем молиться за ее ситуацию, чтобы Бог усмотрел в ее нужде. На сегодняшний день у нее есть маленькая дочурка, а ее муж вернулся. Вообще, окунувшись в эту среду человеческой боли оставленных детей, брошенных своими родителями, я ощутил радость, видя людей, готовых разделить эту боль и взять этих детей в свои семьи. Настал и наш черед. Мы поехали в другой детский дом на просмотр детей. Нас завели в актовый зал, мы сели по кругу, было примерно тридцать человек. В центр зала привели детей, там были игрушки, нам предложили подходить к ним и в процессе игры общаться и присматриваться к детям. Мы все были в неком недоумении, я предложил жене пойти к малышам, но она очень смущалась. Тогда я встал и подошел к одной девочке. Она была в таком невзрачном платье и в очках. Я стал играть с ней, потом позвал жену. Ну вот, говорю я, почему бы и не она? Моя жена очень волновалась. Просмотр детей ни к чему не обязывает, можно было выбрать ребенка и посещать его. Посоветовавшись, мы решили сделать выбор на ней. Ее зовут Полина, ей четыре с половиной года. Я позвал медработника, чтоб нам рассказали о ней по медицинской карте болезни, так положено. Но нам неожиданно говорят, что у нее есть братик Гена, которому три с половиной года и он находится в этом же детском доме. Дело в том, что дома накануне мы допускали мысли о том, что у ребенка, которого мы выберем, могут оказаться родные сестра и братья, и в какой-то мере отчасти мы были к этому готовы. Мы согласились также посмотреть и Гену. Мы ознакомились с их болезнями: слабое зрение, рахит и еще кое-какие заболевания. И тут к нам подходит заведующая и говорит нам, что в другом детском доме у них есть еще старший брат, то есть их трое, и сразу задала вопрос:
- Ну что, смотреть будете?
С таким сюрпризом, для решения времени было не много. Мы посоветовались с женой и согласились также посмотреть и старшего брата. Для меня это был вопрос. Жена направилась подписывать бумаги, а я сел в машину и молился Богу, чтобы понять Его волю. Ведь мы не рассчитывали на троих детей, и Бог подтвердил, что это от Него. Когда пришла жена, мы поехали в другой детский дом, с нами была эта женщина с Атырау. Я удивлялся, смотря на свою жену, я чувствовал в ней какую-то легкость в разговоре. Если я был задумчив, то она наоборот. Приехав в детский дом, нам показали маленького чернявого мальчишку, и у жены сразу расположилось сердце к нему. Мы подписали документы на посещение для усыновления.
Время посещения прошло быстро. Контакт с детьми мы нашли легко. Гена три с половиной года, Полина четыре с половиной года и Олег шесть лет. Мы подали документы в суд на усыновление. Когда мы говорили со своими детьми, о том, что после усыновления эти дети также станут наследниками всего, что есть у нас, они были не против. Старшему тогда было девятнадцать с половиной, среднему восемнадцать, младшему пятнадцать. Суд прошел без особых сложностей, и после суда через четырнадцать дней мы могли забрать детей. И в это время в нашу жизнь пришли тяжелые испытания. Когда наши близкие узнали, что мы собрались принять в свою семью детей из детского дома, они были против, и всячески уговаривали нас отказаться от детей, пока решение суда еще не вошло в силу. И в этот период наш старший сын на велосипеде попадает в аварию. От полученных травм в больнице он скончался. Для нашей семьи это был сильный удар. Даже после похорон нас уговаривали сдать документы и отказаться от приемных детей, но слава Богу, Он дал нам силы, и мы не свернули с этого пути. Через шесть дней после похорон мы забрали детей из детского дома. Скажу откровенно, что эти дети стали утешением для моей жены в этот трудный период, хотя было нелегко сразу с тремя, а ей было на тот момент сорок четыре года. Дети менялись, мы относились к ним также как и к своим, поощряли и наказывали, возили их на черное море. Своим знакомым мы запретили относиться к ним, как к сиротам. В общем все было, и жена уставала и старшие дети были не довольны, но когда приходит устройство я вижу, что жена их любит и старшие дети скучают без них. Жизнь идет со своими радостями и печалями. Мы не жалеем о своем выборе, мы приняли это как служение. Скрывать от них историю усыновления не будем, и если они вырастут и захотят найти своих родителей, мы не против.

Заключение

Много детей сирот, очень много. В Казахстане около десяти тысяч детей, оставшихся без попечения родителей, находятся на полном государственном обеспечении в учреждениях для детей сирот. Сегодня в республике функционируют 188 учреждений для детей сирот, 16 детских домов, 11 детских деревень семейного типа.
Статистика также говорит, что 60 процентов мальчиков – выпускников из детских домов – совершают противоправные действия, а 40 процентов девочек начинают заниматься проституцией. Государственные дети – ничейные дети. Сколько бы воспитатели не бились, сколько бы сил ни вкладывали, они не могут сделать для сирот главного – стать отцом и матерью, назвать своими и забрать домой.
Мы слышим разговоры о том, чтобы сделать Казахстан страной без детских домов. Но одни разговоры никуда не приведут, пока мы с вами не захотим стать родителями для кого-то еще, кроме рожденных нами детей.
Сегодня проблема сиротства актуальна не только в нашей стране, но и по всему миру. Дети – это наше счастье, наше будущее. Но они также могут стать для нас большим разочарованием и горем.
Многие дети, которые воспитываются в семьях, так же одиноки и несчастны, как и брошенные. Бытовые проблемы и стремление к материальной обеспеченности, разводы, гражданские браки и свободные отношения приводят к тому, что дети в таких семьях фактически остаются беспризорными.
Таких детей – огромное количество. Они так нуждаются в нашей любви, поддержке, защите, ведь у каждого из таких детей – разрушенная жизнь, озлобленность, безысходность, страх перед настоящим и будущим. Неужели мы перестали любить своих детей, неужели наши сердца настолько очерствели, что нам стало безразлично, что происходит с детьми?
Каждый человек может занять активную позицию – спасения детей. Только объединив наши усилия, с Божьей помощью мы сможем разрешить проблему детского сиротства. Только в семье, где царят любовь, принятие, тепло, детская душа может исцелиться от своих прошлых ран и начать возрастать и развиваться.
Однажды мне позвонила журналистка из газеты с просьбой дать интервью по телефону – о том, как проходит жизнь с моими приемными детьми. После того, как мы пообщались, я услышала, что она плачет. Я спросила: что случилось? И она рассказала мне, что она сама – сирота, и очень рада, что есть такие люди, которые берут в свою семью брошенных детей. Я тогда подумала о том, что у этой молодой женщины с профессией журналиста – такая израненная душа, и эта боль детства до сих пор живет в ней.
Недавно Кате исполнилось тринадцать, и я вспоминаю ее – маленькую пятилетнюю кудрявую девочку в больничном коридоре, в синем платье в белую полоску, с милым личиком. Я благодарю Бога за эту встречу, за то, что Он мне доверил этих детей. Иногда Катя спрашивает про свою маму. Я думаю, мы съездим к ее родственникам и возьмем хотя бы фотографии ее родителей, сходим на могилу. Может, после этого Кате будет легче, когда она примет всё, как есть. Сейчас она – подросток, и ей хочется знать, кто она, кто ее родители, что произошло на самом деле. Она знает о своей болезни, она рассказывала, как в школе им говорили о СПИДе. Я стараюсь не сгущать краски и говорю ей, что она такая же, как все, чтобы она не чувствовала себя неуверенно. Иногда мне даже страшно представить ее будущее, но я не хочу думать об этом. Я хочу, чтобы они были счастливы в нашем доме. Хочу, чтобы они научились любить жизнь, любить себя, любить Бога. Мы не знаем, что с нами будет завтра, сколько мы проживем здесь. Я думаю, это не самое главное – думать о будущем, я научилась жить настоящим, ценить каждый момент, запоминать выражения лиц моих детей, не упускать возможности быть с ними рядом, когда им нужна моя помощь.
На мой последний день рождения мои дети усадили меня на диван и стали показывать концерт, который готовили для меня заранее. Когда мои девочки стали петь песню о маме, я, как ни старалась, не смогла себя сдержать, разревелась. Столько любви и уважения я видела в их глазах! Я старалась запомнить каждый миг, чтобы потом прокручивать и прокручивать его в своей памяти. Это был самый лучший день рождения в моей жизни! Я сидела и думала, что сейчас ясно вижу плоды своих трудов. Мое сердце переполнялось неведомым блаженством. Боже мой, как я дорога для них! Когда они увидели мои слезы, они не могли закончить свою песню, потому что плакали вместе со мной.
Я очень рада, что моя жизнь пошла именно таким путем. Пройдя через эту долину боли и слёз, я стала понимать, что означает быть счастливым. Наша жизнь – как пар, являющийся на малое время, и хочется столько успеть. Не хочется жить просто так, для себя, без смысла или цели. Я часто думаю, как Бог смог доверить мне этих детей? У меня не было отца, не было примера здоровой семьи. Моя душа была изранена и больна. Мой брак был таким несчастным. Несмотря на всё это, Бог вёл меня и давал мне силы не свернуть с пути. Никакие обстоятельства не могут разрушить то, что созидает Господь! И только Он знает, как сделать меня счастливой!

\" Можно я буду звать тебя мамой?\"
Свидетельство

" Можно я буду звать тебя мамой?"

\" Можно я буду звать тебя мамой?\"Свидетельство

" Можно я буду звать тебя мамой?"

\" Можно я буду звать тебя мамой?\"
Свидетельство