СЕЙФ, КОТОРЫЙ ЛОПНУЛ…
_________________________________________________________________
Вредный Додик положил еще одну пачку сотенных банкнот с портретом Вождя Мирового Пролетариата в потертый кейс (саквояжей рожденных революцией кассиров Додик не признавал за их старомодный вид). Рядом в картонной коробке от полуботинок «Клерже», а может и «ТопМан» – черт их разберет? – рядом с кейсом в коробке из под бренд`овой обуви покоился карманный пулемет системы Наган, опять же рожденный революцией еще до появления на свет исторического материализма. И Додик с видимым удовольствием закрыл дверку сейфа и бросил в щелку приемника пару пятнадцатицентовых, или, если угодно, пятнадцатикопеечных монет – «юзик» или USD в те далекие времена еще упорно держался на отметке 90, сами понимаете, пунктов… Сейф был спрятан в ванной, в шкафчике под за халатами и прочими мочалками. Собственно это был не сейф, а секция от камеры хранения железнодорожного вокзала, которую Додик с водопроводчиком и электриком из жилконторы сперли во время ремонта в зале ожидания и благополучно «распилили на троих». Подобрать четырехзначный код грабители, может и смогли бы, но, отлучаясь надолго, Додик вырубал электричество в одному ему известном уголке «ничего себе квартирки» в домике в стиле модерн, что рядом с бывшей музыкальной школой на авеню… ну, да, Любящих Сердец, а на какой же еще?
Иными словами, в то время, когда Олд Ман наводил порядок на своей территории, Вредный Додик грабил страну и спаивал свой народ, разливая самогонный коньяк и фальшивый шартрез в баре на 7-й линии на Васильевском, в том самом, что в холле у входа в знаменитую Диетическую Столовую для диабетиков и язвенников, но ведь одно другому не мешает, не так ли?
Брильянт в 48 карат – вот что терзало маленькую, но мерзкую душу подпольного миллионера, перстень с брильянтом так опрометчиво подаренный им неприступной красавице в несостоявшуюся брачную ночь с шампанским brut nature и ананасами в жестяных банках как из «партийного пайка» второго секретаря Дзержинского райкома КПСС.
Красавица нет–нет, да и появлялась в роскошной квартирке скромного работника общепита, скажем, если ей очень не хватало каких–нибудь двадцати долларов на зубочистки, и тогда охочая до женских прелестей душонка Додика как бы инкогнито трепетала подобно шелковым кальсонам на бельевой веревке натянутой между Древом Познания и отчетливым желанием напиться до чертиков, веревочке натянутой тем самым Змеем Искусителем, сменившим постоянное место работы в Эдеме на случайные заработки в городе трех революций и по крайней мере одного намека на самоубийство.
– Слушай, Док, – пробормотал Додик, устроившись рядом с гинекологическим креслом в просторном кабинете городской больницы служителей Венеры и сопутствующих ей заболеваний, – мне кажется, что твой звездный час настал!
И он выхватил из-за пазухи стодолларовую бумажку, как индеец племени Чероки выхватывает кинжал.
– Не пора ли нам прогуляться по буфету на втором этаже ресторанчика гостиницы Советской, где любой паршивый метрдотель облизывает мой средний палец с упоением переходящим в экстаз?
Док Рэгман, в девичестве Рэгульсон, только усмехнулся и бросил на блестящий белый с никелем стол бумажник, лопающийся от зеленых и коричневых купюр, но ставки были уже сделаны, хотя колода пока еще оставалась в пухлых руках Короля Бутлегеров в белых гетрах или носках, иногда надевающего еще и белый шарфик бандита, но уж никак не коричневый реглан и летные очки.
Дьявольский план созрел как яблоко, свалившееся на голову товарищу И.Ньютону аккурат перед открытием Закона Всемирного Тяготения. Док Рэгман, после заправки разносолами и клятвенными заверениями крысы из породы древних халдеев, что «у нас для Вас всегда все самое лучшее!», должен с букетом роз и розовых презервативов броситься к ногам Красавицы в упомянутой квартирке на авеню Любящих Сердец и на всякий случай снять штаны!
В этот момент шаркающей кавалерийской походкой по лестнице оскорбленного достоинства взойдет сам Додик, как даже прокуратор Понтий Пилат не входил на колоннаду дворца Ирода. И посрамленная Красавица, а она уже наверняка обшаривает холодильник в поисках деликатесов для своей полоумной мамочки, – не зря ведь сам Додик подарил ей золотой ключик от своей кухни, припрятав все остальные ключи подальше от всевозможных недоразумений? – и тогда посрамленная Красавица будет валяться в ногах под дулом пулемета системы Наган из коробки от полуботинок, и непременно отдаст Дар Несостоявшейся Любви и помутившегося рассудка самогонного Короля, так себе подарочек, 48 карат, однако…
«…И страсти забились в истерике, как джазмен, плюющий в лысые черепа косточками черных маслин – и это был блюз, замечательный блюз… Это был изумительный блюз, и Додик Победитель мысленно обнимал Красавицу, мысленно, будучи отсюда далеко... возможно вспоминал поездку на Кубу – на нем были фирменные, белые тропические штаны...»
Док Рэгман, в девичестве Рэгульсон, съел слишком много осетрины и подобного ей палтуса, чтобы разбираться в тонкостях Высоких Чувств и сентиментальных отношений, и только одна, но здравая мысль сверлила его мозг алмазным буром в 30 тысяч оборотов, как сверлят зуб мудрости гестаповцы в белых халатах из 1-й стоматологической клиники на Невском, кто бы только знал,что это за боль? 48 карат или триста тысяч «зелени», разве можно сравнить их с жалкими десятью тысячами, обещанными прохвостом Додиком за своевременно спущенные подтяжки и штаны? Нет, сначала алмаз и только алмаз! А потом можно и застрелить этих двух идиотов, – Док не носил белого шарфа и гетры гангстера, но он всегда безошибочно ставил диагноз и принимал экстраординарные решения.
– Размечтался старый дурак, так и отдам я ему десять тысяч «юзиков», заработанных с трудом и с помощью изящных манер и шейкера, пока этот грязнуля ковырялся в потрохах богатых потаскух! – рассуждал Додик, развалившись на заднем сиденье таксомотора, – хватит с него и полутора тысяч, вот ведь какая свинья, – только пусти его за столик, так он сожрет все вместе со скатертью!…
. . . . . . .
– Послушай, Додик, двухметровый зонд тебе в задницу! Ведь это черт знает что такое!… – растерянно бормотал Док Рэгман (в девичестве – Рэгульсон) ворвавшемуся в свои апартаменты королю самогонщиков и мерных стаканов, – Эти строки написанные нежной, но, к сожалению, очень твердой рукой, прямо-таки сводят меня с ума…
«…Милый Додик, мой сладенький засранчик с Петроградской Стороны!
Когда ты будешь читать мое прощальное послание, мы с моим другом и рейнджером от одного вида которого ты сразу наложишь в штаны, будем смачно трахаться в туалете авиалайнера компании Air France или Pan American – это уж как повезет… Не ищи свой кейс, он такому дураку как ты совершенно никчему, – это же надо быть этаким кретином, чтобы вместо секретного кода на волшебной дверце оставить год рождения посудомойки, которая каждый день после обеда делает тебе минет! В твоем паршивом револьвере я оставила один патрончик, чтобы тебе было из чего застрелиться. Смотри, не промахнись... как всегда!…»
. . . . . . .
Нет, вы только подумайте, ну какая же она все-таки ЗАРАЗА, а...?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Кошка с каминной полки - Юстина Южная Навеяно Р. Киплингом и немного декабрем...
Рассказ занял четвертое место на конкурсе сказок на приз ЛФГ "Бастион", издан в сборнике "Раковина" и сборнике "Котэрра".
